Текст книги "Июнь 1941. Запрограммированное поражение"

Виноградов, Волков и Пахоменко недолго радовались своему спасению. 11 января военный трибунал приговорил их к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение немедленно и публично.

Потери финнов составили 459 убитыми и 500 ранеными. При этом, по данным штаба 44-й сд, только за первую неделю января она потеряла 1001 человек убитыми, 1430 ранеными и 2243 пропавшими без вести. Потери в вооружении и боевой технике составили: танков – 42, бронеавтомобилей – 6, орудий – 79, 82-мм минометов – 14, станковых пулеметов – 97, ручных – 251, винтовок – 4340, автоматов – 150, револьверов и пистолетов – 1235, грузовиков – 189, лошадей – более тысячи [365].

Значительная часть этого вооружения и техники досталась финнам в исправном состоянии. Захваченные трофеи имели огромное значение для финской армии, у которой остро не хватало всего необходимого для ведения войны. Неудивительно, что 11 января 1940 г. командующий Лапландской группой войск генерал К. Валлениус на вопрос корреспондента французской газеты «L’Excelsior», кто наиболее активно поставляет Финляндии боевую технику, не задумываясь, ответил: «Русские, конечно!» [366].

Лишь действовавшая на мурманском направлении 14-я армия успешно выполнила свою задачу. За 18 суток она прошла 120–150 км и захватила полуострова Средний и Рыбачий, а также район Петсамо с портом Лиинахамари. Да это и понятно, ведь соотношение сил там не оставляло финнам никаких надежд остановить русских. Надо сказать, что, несмотря на свое название, 14-я армия, по существу, представляла собой только корпус, состоявший из двух дивизий и шести отдельных батальонов, включая три танковых и три разведывательных, общей численностью 38 822 человека. На вооружении у нее имелось 217 орудий, 114 танков, 25 танкеток и 77 самолетов. Кроме этих войск, на мурманское направление еще с начала ноября начала перебрасываться 52-я сд из Белоруссии. Против нее финны располагали лишь пехотной ротной и батареей из четырех допотопных 75-мм орудий образца 1887 г. Кроме них, в армию призвали местных резервистов и «шюцкоровцев»[65]65
  Члены финской военизированной добровольческой организации «Шюцкор» (в переводе – «Охранный корпус»). Она считалась вспомогательной частью национальной обороны ив 1939 г. насчитывала свыше 110 тыс. членов.


[Закрыть] общим числом 757 человек. Позже финские войска в Заполярье были усилены еще тремя батальонами [367].

К концу декабря продвижение 14-й армия приостановилось. Ее коммуникации слишком растянулись, к тому же наступила почти двухмесячная полярная ночь. Дальнейшие боевые действия со стороны финнов приобрели характер партизанской борьбы. В условиях подавляющего советского превосходства в силах ничего другого им не оставалось. Потери 14-й армии за всю войну составили 197 человек убитыми, 402 ранеными и обмороженными и 8 танков. В свою очередь, финны потеряли 33 человека убитыми, 69 пропавшими без вести и 87 ранеными [368]. В целом вооруженная борьба в этом районе носила ярко выраженный локальный характер, и на общий ход советско-финляндской войны практически не повлияла.

Решающие события на Карельском перешейке произошли после наступления нового 1940 года. Советское руководство больше не питало никаких иллюзий о быстрой и легкой победе над Финляндией. Осознав, наконец, всю сложность этой задачи, оно отнеслось к ее решению со всей серьезностью. Директивой Ставки № 0977/оп от 07.01.1940 был образован Северо-Западный фронт, объединивший действия 7-й и 13-й армий. Руководить им был назначен командующий КО ВО С. К. Тимошенко, а членом Военного совета стал первый секретарь Ленинградского горкома и обкома ВКП(б) A.A. Жданов [369]. В состав фронта стягивались огромные силы из разных военных округов. В январе только на Карельский перешеек перебросили 12 дополнительных дивизий и шесть артиллерийских полков, в том числе большой мощности[66]66
  На западе Ленинградской области сосредоточился резерв Главного командования в составе кавкорпуса, трех стрелковых дивизий и танковой бригады, который с 8 февраля подчинили командованию СЗФ фронта [370].


[Закрыть]. В результате соотношение сил там, как это видно из таблицы 4.3, стало еще более благоприятным для Красной Армии.

Таблица 4.3

СООТНОШЕНИЕ СИЛ СТОРОН НА КАРЕЛЬСКОМ ПЕРЕШЕЙКЕ К 11 ФЕВРАЛЯ 1939 Г.

В основу разработки дальнейших операций был положен первоначальный план Шапошникова, от которого ранее легкомысленно отмахнулись. Главный удар было решено нанести смежными флангами 7-й и 13-й армий в общем направлении на Выборг (см. схему 6). Средняя плотность войск на участках прорыва доходила до 2–2,5 км на дивизию. На этот раз советские войска хорошо знали, что им предстоит, и были куда лучше подготовлены к решению стоявших перед ними задач. Их настойчиво обучали тактике действий в наступлении и методам прорыва укрепленных районов. Особенно тщательно отрабатывалось тесное взаимодействие пехоты, артиллерии и танков на поле боя. В их составе впервые появились штурмовые группы, обычно в составе стрелкового взвода, усиленного отделением саперов с подрывными зарядами, 2–3 снайперами, пулеметами, минометами, 1–2 45-мм пушками и четырьмя танками, один из которых, как правило, был огнеметным. Разведчики сумели установить места расположения многих ДОТов и огневых средств финнов. Существенно улучшилось питание солдат и их обеспеченность теплой одеждой, маскхалатами и лыжами. У них появились теплые рукавицы, в которых указательный палец был отделен от других, чтобы удобнее было нажимать на спусковой крючок.

Решающая роль в прорыве финской обороны отводилась артиллерии, особенно орудиям большой мощности. На Карельском перешейке были сосредоточены 96 203-мм и три 234-мм гаубицы, 28 280-мм мортир, а также четыре 180-мм, три 305-мм и два 356-мм морских орудия на железнодорожных транспортерах [372]. На решающих участках плотность артиллерии довели до 75–85 и более стволов на километр фронта. Накопленные запасы боеприпасов доходили до 12 боекомплектов.

С начала февраля были проведены частные наступательные операции с целью захвата ключевых опорных пунктов финнов и улучшения исходного положения для наступления. Еще большее значение эти действия имели для изматывания защитников «линии Маннергейма». Наконец, 11 февраля началось решающее наступление. Ему предшествовала мощнейшая артподготовка продолжительностью до трех часов. За это время на финский передний край обрушилось 230 тыс. снарядов всех калибров. Прямой наводкой по ДОТам били тяжелые орудия, вплоть до 280-мм мортир. Финнам еще повезло, что погода в тот день оказалась нелетной… Всесторонняя подготовка наступления полностью оправдала себя. Красная Армия, наконец, научилась реализовывать свое численное превосходство. Несмотря на отчаянное сопротивление финнов, за три дня боев 123-я сд прорвала главную полосу «линии Маннергейма» в районе Сумма. Оборонявшиеся там финские части потеряли до 40 % своего личного состава. На следующий день прорыв был расширен, и в него вошли еще три дивизии. Чтобы избежать назревающего окружения, в ночь на 17 февраля Маннергейм приказал финским войскам отойти на вторую полосу обороны. Темп наступления Красной Армии, составлявший ранее 2 км в сутки, теперь увеличился до 6—10.

19 февраля командующий финской армией «Перешеек» X. Эстерман был заменен генералом А. Хейнриксом, но и тот мало что мог изменить в создавшемся положении. И все же финнам повезло, им на руку сыграла погода. 21 февраля разразился трехдневный снежный буран, который сильно затруднил продвижение частей РККА. Финские войска сумели оторваться от преследования и вовремя занять заранее подготовленные позиции. Советская попытка прорвать их с ходу не удалась.

Несмотря на подавляющее превосходство противника, финны продолжали действовать активно. Ранним утром 26 февраля они провели свою первую танковую атаку в той войне силами одной танковой роты в составе восьми «Виккерсов»[67]67
  На вооружении отдельной 4-й тр имелось всего 13 легких танков «Виккерс», из них 10 были вооружены 37-мм пушками.


[Закрыть]. При этом два из них сломались еще на подходе, а остальные были подбиты советскими танкистами. Интересно, что пехота финнов не поддержала при этом своих танкистов. Финские танки продолжали участвовать в боях, когда 29 февраля еще два танка наткнулись на советские Т-28 из 20-й ттбр. Результат был вполне закономерен: оба были расстреляны. После такой трепки остатки роты отвели в Выборг.

28 февраля 7-я армия пошла на штурм второй полосы «линии Маннергейма». Он начался с полуторачасовой артподготовки с плотностью 135 и более орудий и минометов на километр фронт. Такого натиска финны не выдержали и к 3 марта отошли на тыловой оборонительный рубеж. На южных окраинах Выборга завязались ожесточенные уличные бои. В ночь на 2 марта войска 10-го ск начали обходить этот город с юго-запада по льду Выборгского залива. Через два дня к ним присоединились части 28-го ск из резерва Главного командования. Шесть дивизий из состава этих корпусов захватили плацдарм шириной до 40 и глубиной до 13 км. Финнам с огромным трудом удалось остановить их продвижение, угрожавшее перехватить основные пути снабжения армии «Перешеек». Но их последние резервы иссякали, а солдаты на передовой были до предела измотаны непрерывными тяжелыми боями. Между тем после прорыва «линии Маннергейма» линия фронта расширилась на треть и удерживать ее становилось невозможно. В то же время силы Красной Армии на финском фронте выросли до 60 дивизий, 8 танковых и 3 воздушно-десантных бригад, 10 танковых и 56 авиационных полков, не считая пограничные, тыловые и запасные части. В составе группировки насчитывалось 960 тыс. человек, 11 266 орудий и минометов, 2998 танков и 3253 самолета. К переброске на фронт готовились еще 12 дивизий. Против них финны имели только 340 тыс. человек и 1185 орудий и минометов [373]. Советское командование усиливало натиск, чтобы успеть покончить с сопротивлением финнов до наступления весенней распутицы.

В такой обстановке Маннергейм 9 марта доложил Госсовету Финляндии, что его войска не в состоянии длительное время сдерживать напор РККА. Не дожидаясь полного разгрома своей армии, финское правительство еще 5 марта передало в Москву согласие пойти на мирные переговоры с СССР на основе советских условий, полученных 22 февраля через Швецию. Кроме предвоенных территориальных запросов, советская сторона потребовала передачи ей Выборга – второго по величине города Финляндии. Переговоры начались в Москве 7 марта и закончились в 10 часов вечера 12 марта подписанием мирного договора. В соответствии с ним военные действия прекращались ровно в полдень 13 марта 1940 г.

Но даже в этот самый последний день войны, прекрасно зная, что Выборг все равно переходит в советские руки, командование Красной Армии продолжило штурм этого города, начатый 12 марта. В итоге взять Выборг так и не удалось, а войска понесли бессмысленные, ничем не оправданные потери. Это не говоря уже о разрушениях, которым подвергся Выборг в ходе штурма и которые пришлось восстанавливать после войны.

А ведь крови и без того пролилось немало. Потери вооруженных сил СССР и Финляндии за 105 дней войны сведены в таблицу 4.4.

Таблица 4.4

ПОТЕРИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР И ФИНЛЯНДИИ В ЛИЧНОМ СОСТАВЕ ЗА ПЕРИОД С 30.11.1939 ПО 13.03.1940

Такое унизительное соотношение военных потерь никак не могло быть объявлено советскому народу поэтому Председатель СНК Молотов на заседании VI сессии Верховного Совета СССР 29 марта 1940 г. официально озвучил совсем иные цифры, занизив безвозвратные потери в людях в 2,6 раза (пропавших без вести он вообще не упомянул):

«<… > на нашей стороне количество убитых и умерших от ран составляет 48 745 человек, <…> количество раненых – 158 863 человека. <…> жертвы финнов значительно больше наших. По минимальным подсчетам нашего Генерального штаба у финнов количество убитых достигает не меньше 60 тысяч, не считая умерших от ран, а количество раненых не менее 250 ООО человек» [375].

Между тем финны сразу объявили правдивую информацию о своих потерях. Со временем они были только уточнены: из числа пропавших без вести были исключены вернувшиеся из плена и те, кто был признан убитым. Их перевели в соответствующую категорию. Более правдивые данные о потерях Красной Армии «на той войне незнаменитой», как ее назвал поэт А.Т. Твардовский, участвовавший в ней в качестве военного корреспондента, начали публиковаться в годы перестройки и гласности. Причем цифры с вводом в научный оборот новых источников изменяются в большую сторону.

Мы привели наиболее достоверные с нашей точки зрения данные из статистического исследования, подготовленного сотрудниками Генштаба и Военно-мемориального центра ВС РФ. Но финские потери в этом уважаемом труде бессовестно искажены. Ссылаясь на некие финские источники из газеты «За рубежом» № 48/1989, людские потери Финляндии авторы оценили в 48 243 человек убитыми и 43 тыс. ранеными. И тут же напечатали, что, по другим официальным источникам из «Военно-исторического журнала» № 4/1993, «финская армия потеряла в этой войне 95 тыс. убитыми и 45 тыс. ранеными» [376]. Оставим выбор таких сомнительных «источников» на совести Кривошеева и возглавляемого им авторского коллектива.

В апреле – июне 1940 г. произошел взаимный обмен военнопленных. При этом 20 финнов и 99 советских пленных не пожелали вернуться на свою Родину [377]. Наша страна встречала возвращавшихся из плена совсем неласково. Лишь 450 из них, попавших в руки врага ранеными, больными или обмороженными, были освобождены от уголовной ответственности. 4354 бывших пленных без всякого суда решением Особого совещания НКВД СССР получили от 5 до 8 лет исправительно-трудовых лагерей. По приговорам Военной коллегии Верховного суда СССР 158 были расстреляны, а остальные попали в те же лагеря. В противоположность им подавляющее число финских пленных после кратковременной задержки в фильтрационном лагере отправились домой [378]. Только 30 из них были осуждены на различные сроки тюремного заключения (главным образом, от 6 до 10 лет) по обвинению в шпионаже в пользу СССР и измене родине [379].

Советско-финляндская война нанесла огромный ущерб репутации СССР во всем мире. Крайне негативную реакцию международной общественности вызвали бомбежки городов Финляндии советской авиацией, сопровождавшиеся многочисленными жертвами среди гражданского населения. Надо отметить, что многие бомбы были сброшены на мирных жителей не преднамеренно, а в результате промахов и ошибок советских летчиков или потери ими ориентировки. Так в первый же день войны бомбардировщики ДБ-3 вместо морского порта сбросили свой смертоносный груз на густонаселенный район Хельсинки. При этом погиб 91 человек, а многие были ранены. В ответ на многочисленные протесты со стороны европейских стран Молотов цинично заявил, что советские самолеты сбрасывают на финские города не бомбы, а мешки с хлебом, чтобы помочь их голодающим жителям… Этими самыми «мешками с хлебом» в Финляндии было убито 956 гражданских лиц, 540 получили тяжелые ранения, а еще 1300 – легкие. Были разрушены 256 каменных и около 1800 деревянных зданий [380].

Маленькая Финляндия, подвергшаяся агрессии своего огромного соседа, вызвала естественное сочувствие во многих странах. За время войны туда прибыли 11 663 иностранных добровольца, пожелавших защищать ее с оружием в руках. Они приехали из Швеции, Дании, Норвегии, США, Венгрии, Бельгии, Германии, Голландии, Англии, Италии, Польши, Швейцарии, Латвии, Литвы, Люксембурга, Австрии, Испании, Франции, Португалии, Румынии, Чехословакии, Югославии и других стран. Прямую материальную и финансовую помощь Финляндии оказали такие разные государства, как Швеция, Италия, Франция, Англия, Бельгия, США, Венгрия, Норвегия, Дания, Испания и Швейцария. Правительство США 2 декабря 1939 г. наложило «моральное эмбарго» на продажу Советскому Союзу самолетов, авиаоборудования и стратегического сырья.

В то же время Германия в полном соответствии с пактом Молотова – Риббентропа поддерживала враждебный Финляндии нейтралитет. Она не только прекратила свои поставки в эту страну, но и запретила транзит оружия в Финляндию через свою территорию. Больше того, ее руководство ответило согласием на просьбу СССР об организации снабжения советских подводных лодок германскими судами [381]. Немецкие дипломаты были проинструктированы выражать симпатию советской точке зрения на этот конфликт [382]. В свою очередь, СССР запретил своим подводным лодкам топить немецкие транспорты с железной рудой из Швеции в зоне советской морской блокады [383].

В ответ на жалобу Финляндии на советское нападение Лига Наций попыталась урегулировать конфликт. Для этого 4 декабря ее Генеральный секретарь Ж. Авеноль пригласил главу правительства СССР Молотова приехать в Женеву на Совет Лиги Наций и ее Ассамблею. Молотов в тот же день обосновал свой отказ в телеграмме, которая, в частности, утверждала:

«Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией и не угрожает войной финляндскому народу. <…> Советский Союз находится в мирных отношениях с Демократической Финляндской Республикой, с правительством которой 2 декабря с. г. им заключен договор о взаимопомощи и дружбе. Этим договором урегулированы все вопросы, по которым безуспешно велись переговоры с делегатами прежнего правительства ФинляндииI, ныне сложившего свои полномочия.

Правительство Демократической Финляндской Республики в своей декларации от 1 декабря с. г. обратилось к правительству СССР с предложением оказывать Финляндской Демократической Республике содействие своими военными силами для того, чтобы совместными усилиями возможно скорее ликвидировать опаснейший очаг войны, созданный в Финляндии ее прежними правителями» [384].

Лига Наций, возмущенная такой откровенной демагогией и продолжавшейся агрессией, 14 февраля исключила СССР из своих рядов и рекомендовала всем странам оказать помощь Финляндии.

Правительство «Демократической Финляндской Республики», на которое ссылался Молотов, было провозглашено 1 декабря 1939 г. в финском поселке Терийоке, только что захваченном Красной Армией. Его возглавил член Президиума и секретарь Исполкома Коминтерна О. Куусинен, 20 лет назад эмигрировавший в СССР из Финляндии. В отличие от него даже Генеральный секретарь компартии Финляндии А. Туоминен, проживавший тогда в Стокгольме, 13 ноября наотрез отказался возглавить марионеточное правительство и выступить против своей страны. СССР изо всех сил пытался придать эмигрантскому правительству Куусинена хоть какую-то легитимность. О нем постоянно писали в советских газетах. Сам Куусинен участвовал в официальных встречах и переговорах со Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Ждановым и подписывал с ними международные договоры. Ему даже организовали свои вооруженные силы. Еще 11 ноября появился приказ о формировании 106-й сд из финнов, карелов и ингерманландцев, призванных в Советской Карелии и Ленинградской области. 23 ноября ее начали разворачивать в отдельный горнострелковый корпус, получивший впоследствии название 1-й гск Финской народной армии. В середине декабря его численность достигла 18 тыс. человек, а к концу войны дошла до 20 тысяч. Декларация правительства Куусинена 1 декабря недвусмысленно публично провозглашала: «Первому финскому корпусу предоставляется честь принести в столицу знамя Финляндской Демократической Республики и водрузить его на крыше президентского дворца, на радость трудящимся и страх врагам народа» [385]. Но на фронт корпус так и не попал, а в мае 1940 г. его переформировали в 71-ю сд. Кроме СССР, правительство Куусинена официально признали только Монголия и Тува. А после заключения мирного договора между СССР и Финляндией оно тихо и незаметно кануло в небытие. Впоследствии некоторые его члены во главе с Куусиненом были назначены на важные посты в образованной 31 марта 1940 г. Карело-Финской ССР.

Очень часто обсуждаются вопросы, почему Красная Армия в марте 1940 г. остановились, когда полная победа была уже не за горами? Почему вся Финляндия не была оккупирована? Чтобы на них ответить, необходимо учесть тогдашнюю международную обстановку, развитие которой оказало несомненное влияние на советско-финляндскую войну Она была только частью Второй мировой войны, хотя и шла на ее периферии. В то же самое время Англия и Франция пытались победить Германию, задушив ее блокадой. Одним из важнейших экономических партнеров немцев являлась Швеция, которая ежегодно поставляла им около 10 млн. тонн железной руды, жизненно необходимой для бесперебойной работы военной промышленности. В 1940 г. Германия импортировала больше половины используемой ею железной руды, и 83 % этого потока шло из Швеции [386].

Зимой большинство шведских портов на Балтике замерзало, и львиная доля поставок из Швеции в Германию шла через норвежский порт Нарвик. При этом рудовозы использовали территориальные воды Норвегии до самых проливов из Северного моря в Балтику. Поэтому союзники постоянно искали удобный шанс установить свой контроль над Скандинавией, хотя и не желали бесцеремонно нарушать нейтралитет стран этого региона. Вмешательство в советско-финляндскую войну предоставляло им именно такую возможность. Оно должно было последовать в ответ на просьбу финнов о помощи. Рассматривались самые разные варианты действий. Наконец, 16 февраля был закончен расчет сил, предназначенных для этой операции. Десанты должны были высадиться в Северной Норвегии – около 5 тыс. человек и Южной Швеции – свыше 100 тыс. человек. На финляндское направление планировалось отрядить не более 13 тыс. человек. Кроме того, прорабатывались варианты переброски войск в Петсамо, но и там основной целью был захват шведских железных рудников. Наряду с ним намечалась блокада и взятие Мурманска. Начало высадки планировалось на вторую половину марта [387].

Кроме того, еще с октября 1939 г. руководители Англии и Франции обсуждали планы воздушных бомбардировок нефтяных месторождений Баку, которые давали около 80 % добываемой в СССР нефти. Эти удары были призваны лишить Германию важнейшего источника стратегического сырья в случае, если бы СССР превратился в ее прямого военного союзника. Англо-французские замыслы стали известны советскому руководству и сильно его встревожили. Проблема состояла даже не в количестве войск, которые могли выступить против Советского Союза, оно было не таким уж большим. Но непосредственное военное столкновение с Англией и Францией означало неминуемое втягивание СССР в большую войну, да еще на стороне Германии. Такая перспектива никак не входила в советские планы, поэтому войну с Финляндией пришлось закончить как можно скорее, а ее советизацию отложить на будущее.

Формально победителем в советско-финляндской войне стал Советский Союз: он добился выполнения всех своих предвоенных требований, и даже большего. Но если сравнить полученный результат со страшной ценой, которую пришлось за него заплатить, то становится ясным, что к успеху его относить никак нельзя. Больше того, СССР своими руками сделал из нейтральной Финляндии своего врага и союзника для Германии. Причем из всех немецких союзников во Второй мировой войне именно финны были наиболее боеспособными, не уступая в этом отношении даже вермахту. Знаменитый советский диверсант Илья Григорьевич Старинов, который сам участвовал в советско-финляндской войне и получил там 30 декабря тяжелое ранение, позже написал:

«В результате кровопролитной непопулярной войны, которая показала, как ослабла Красная Армия после репрессий 1937–1938 годов, граница была отодвинута на запад более чем на 100 километров от Ленинграда, но Финляндия из англо-французского блока перешла в гитлеровский лагерь, а это привело позже к гибели сотен тысяч ленинградцев во время блокады, которой не было бы, если бы мы не воевали с Финляндией» [388].

Для Финляндии война с СССР, кроме тяжелых людских и материальных потерь, закончилась утратой обширных территорий, в том числе 11 % ее пахотной земли, что сразу резко обострило продовольственную проблему в этой стране. Достаточно сказать, что если во время «Зимней войны» хлеб в Финляндии продавался свободно, то сразу после ее окончания там ввели хлебные карточки [389]. Но зато финны сумели отстоять свою независимость, а это дорогого стоит. Сценарий, по которому должны были пойти события в Финляндии, хорошо известен на примере Прибалтики, где он полностью осуществился.