Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 14. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть вторая"

* № 184 (рук. № 91. T. III, ч. 2, гл. VІII-ХІV).[895]895
  Новый автограф.


[Закрыть]

Богучарово[896]896
  Зачеркнуто: не совсем


[Закрыть] не вполне хорошо было выбрано убежищем от французов. Правда, что здоровье старого князя было так слабо, что он не доехал бы до Москвы.[897]897
  Зач.: Четыре дня после приезда в Богучарово Вместо зач. на полях вписан дальнейший текст, кончая: в таком положении.


[Закрыть]

Князь в Богучарове, несмотря на помощь доктора, оставался более двух недель всё в том же положении. Уж поговаривали о французах, в окрестностях показывались французы, и у соседа в 25 верстах, Дмитрия Михайловича Телянина, стоял полк французских драгун.[898]898
  Зач.: Докладывал Дронушка староста, что Амалия Карловна получила записку, должно от французов, и что мужики не хороши, но ехать


[Закрыть]

Но князь ничего этого не понимал, доктор сказал, что нельзя ехать в таком положении.

На[899]899
  Зач.: четвертый день


[Закрыть] третьей ночи после приезда в Богучарово князь лежал, как и прежние дни, в кабинете князя Андрея. Княжна Марья ночевала в соседней комнате. Всю ночь она не спала и слышала его кряхтенье и[900]900
  Зач.: возню


[Закрыть] ворочанье с помощью доктора и Тихона, но она не смела войти к нему. Она не смела потому, что[901]901
  Зач.: при входе ее


[Закрыть] все эти дни, как только наступал вечер, князь выказывал признаки раздражения и знаками выгонял ее, приговаривая: «Спать… хорошо мне…» Днем он допускал ее и левой здоровой рукой держал и жал ее за руку и беспокоился до тех пор, пока что-нибудь не напоминало ему о том, что его выгнало из Лысых Гор. Тогда, несмотря ни на какие средства доктора, он начинал кричать, хрипеть и метаться.[902]902
  Зач.: После бессонной ночи, проведенной в напряжении слуха у его двери, княжна Марья вошла к нему.


[Закрыть] Он, видимо, очень страдал и физически и нравственно. Княжна страдала не меньше его. Надежды на исцеление не было.

Он мучался.......... «Не лучше ли был бы конец, совсем конец», иногда думала княжна Марья. И, странно сказать,[903]903
  Зач.: часто


[Закрыть] она[904]904
  Зач.: страстно, много


[Закрыть] день и ночь, почти без сна следила за ним, и часто она следила за ним не затем, чтобы найти признаки облегчения, но следила, желая найти признаки приближения к концу, к великому горю, но к успокоению.

После 4-й бессонной ночи, проведенной в напряжении слуха, в сухом ожидании и страхе у его двери (княжна Марья не плакала и удивлялась самой себе, что она не могла плакать), она утром вошла в его комнату. Он лежал высоко на спине с своими маленькими костлявыми ручками на одеяле и уставленными прямо глазами. Она подошла и поцеловала его руку; левая рука сжала ее и[905]905
  Зачеркнуто: не выпускала


[Закрыть] так, что видно было, долго не хотел ее выпустить.

– Как вы провели ночь? – спросила она.

Он начал говорить (что ужаснее всего было княжне Марье), с комическим трудом ворочая язык. Он говорил лучше нынче, но лицо его похоже стало на птичье лицо и очень измельчало чертами, как будто ссохлось или растаяло.

–[906]906
  Зач.: – Ах! Я


[Закрыть] Ужасную ночь провел, – выговорил он.

– Отчего, mon père? Что особенно вас мучало?

– Мысли! Погибла Россия… – он зарыдал.

Княжна Марья, боясь, что он опять озлобится при этом воспоминании, спешила навести его на другой предмет.

– Да, я слышала, как вы ворочались, как Тихон… – сказала она.

Но он нынче не озлобился, как прежде, при воспоминании <об>[907]907
  Зач.: несча[стьи]


[Закрыть] французах, напротив, он был кроток, и это[908]908
  Зач.: осо[бенно]


[Закрыть] поразило княжну Марью.[909]909
  Зач.: Всё равно


[Закрыть]

– Теперь конец, – сказал он и, помолчав:

– Не спала ты?

Княжна Марья отрицательно покачала головой; невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.

– Нет, я всё слышала, – сказала она.

–[910]910
  Зач.: – Ах,


[Закрыть] Душенька (<друг> или дружок, – княжна Марья не могла разобрать, но да, как ни странно это было, это наверно по выражению его взгляда было нежное, ласкающее слово), зачем не пришла ко мне?

Он опять зарыдал. К княжне Марье вдруг воротилась способность слез.[911]911
  Зач.: и рыданий


[Закрыть] Она нагнулась к его груди и зарыдала, он пожал ее руку и замахал головой, чтоб она шла к двери.

– Не послать ли за священником? – сказал шопотом Т[ихон].

– Да, да.

Княжна Марья обратилась к нему. Она еще ничего не успела сказать, как он проговорил:

– Священника, да.

Княжна Марья вышла, послала за священником и побежала в сад. Был[912]912
  Зач.: яркий


[Закрыть] жаркий августовский день, тот самый, в который князь Андрей заезжал в Лысые Горы. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз, к пруду по молодым, засаженным князем Андреем липовым дорожкам.

«Да, я, я, я, я желала его смерти. Да, я желала. Вот она пришла. Радуйся. Пришла (я знаю), радуйся, ты будешь покойна....»,[913]913
  Зачеркнуто: Но надо


[Закрыть] думала княжна Марья, падая на засохшую траву и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Но надо было итти назад.[914]914
  Зач. вписанное между строк: Она видела, священник уже был у него в комнате.


[Закрыть] Она облила водой голову и вошла в большое крыльцо. Священник при ней вошел в его комнату. Она выходила и вернулась, когда ему утирали рот. Он смотрел на нее. Когда священник ушел, он опять указал княжне Марье дверь и закрыл глаза. Она вышла в столовую. На столе был накрыт завтрак. Княжна Марья подошла к его двери. Он кряхтел. Она вернулась в столовую, подошла к столу, села и положила себе на тарелку котлету с картофелем и стала есть и пить воду. —

Тихон вошел в дверь и поманил ее.

Тихон неестественно улыбался. Он, видно, что-то хотел скрыть этой улыбкой.[915]915
  Зач.: Он


[Закрыть]

– Зовут, – сказал он.

Княжна Марья, не торопясь, дожевывая котлету, подошла к двери. Она остановилась у двери, чтобы проглотить и отереть рот, наконец взялась за ручку, скрипнула и отворила. Он лежал всё так же, только лицо его еще больше растаяло. Он поглядел на нее так, что видно было, он ждал ее. И рука его ждала ее руки. Она схватилась за нее… Сначала это была его рука, это было его лицо, но через несколько минут не только это было не его лицо, которое лежало на подушках, и не его рука, которая держала ее, но это было что-то чуждое, страшное и враждебное.[916]916
  Далее, кончая словами: Она поднялась вписано на полях.


[Закрыть] И эта перемена вдруг произошла в княжне Марье в ту минуту, как доктор, не ступая более на ципочки, а всей [ступней[917]917
  В рукописи описка: окной


[Закрыть]] подошел к окну и поднял стору. Был уже вечер. «Вероятно я более 2-х часов сидела тут», – подумала княжна Марья.[918]918
  Зач.: Она


[Закрыть] – Нет, не может быть, чего мне страшно? Это – он. Она поднялась и поцеловала его[919]919
  Зач.: холодный


[Закрыть] лоб. Он был холоден.[920]920
  Зач.: Она хотела думать, что это он, но внутренний голос говорил ей, что


[Закрыть] «Нет, нет его больше. Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, какая-то страшная, ужасающая тайна....»

[921]921
  Зач.: Док[тор]


[Закрыть]В присутствии доктора и Тихона женщины обмыли[922]922
  Зач.: его


[Закрыть] то, что был он,[923]923
  Зач.: связали


[Закрыть] повязали голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги, одели в мундир с орденами и положили на стол под парчой в гостиной. Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной толпился народ, чужой и свой, с остановившимися глазами, крестился и заботился о ельнике, который насыпали по полу, о парче, о свечах, о венчике....

Княжна Марья сидела с уставленными прямо сухими глазами на сундуке в своей комнате, бывшей спальне князя Андрея, и с ужасом думала о том, что она желала этого....

М-llе Bourienne, не показывавшаяся до того времени и жившая в доме прикащика, опять пришла в дом, и княжна Марья слышала ее рыданья, слова bienfaiteur[924]924
  [благодетель]


[Закрыть] и видела, как она с испуганным лицом, глядя на него, по-католически всей рукой крестилась на панафидах.[925]925
  Зач.: На 3-й день после похорон князя, 14-го августа, в Богучарово, которое было уже не вполне безопасно от французов, и в которое заходили два раза мародеры по три человека, и в которое уж через М-llе Bourienne была прислана записка от французского генерала Рамо о доставлении овса, в Богучарово к вечеру 12-го августа на переходе остановилось два эскадрона Павлоградских гусар.


[Закрыть]

На похороны приехало много народа:[926]926
  Зач.: городничий


[Закрыть] исправник, соседи, даже незнакомые, желавшие отдать честь праху генерал-аншефа. В числе этих соседей был и Телянин.[927]927
  Зач.: Городничий


[Закрыть] Капитан-исправник почтительно сообщил княжне Марье, что опасно оставаться далее и надо поспешно уезжать, потому что в уезде показываются французские мародеры, но княжна Марья решительно не поняла его. В числе собравшихся на похороны был и Алпатыч, приехавший в тот же день из Лысых Гор. Княжне Марье в эти минуты горя утешительнее всего было видеть Алпатыча и Тихона, двух людей, бывших ближе других к покойнику, больше других страдавших от него и больше всех убитых горем. Особенно Алпатыч с своим подражанием манерам старого князя более всего трогал ее. Он стоял во время службы прямо держась, нахмурясь, с своей рукой за пазухой, видимо желая соблюсти почтительно представительность, и вдруг лицо его падало, как будто обрывались пружинки, поддерживающие его, и он, как женщина, трясясь головой, начинал рыдать. И зажженный Смоленск, и разоренные Лысые Горы, занятые французскими драгунами, и минутный приезд князя Андрея, и теперь смерть его – всё последовало так скоро одно за другим и всё после ровной, торжественной, 30-летней жизни, что иногда Алпатыч чувствовал, как рассудок его начинал теряться. Одно, что поддерживало его силы, это была княжна, на которую он не мог смотреть (он отворачивался от нее). Он чувствовал, что для нее – он необходим и необходима вся его твердость. Как только вернулись с кладбища и княжна Марья увидала тот опроставшийся кабинет, где он лежал больной, и ту опроставшуюся залу, где он лежал мертвый, она[928]928
  Зачеркнуто: едва добежала до своей комнаты и упала, рыдая, на кровать. Вместо зач. вписан над строкою дальнейший текст, кончая: его уже не было.


[Закрыть] почувствовала в первый раз, как это всегда бывает, и всю тяжесть, всё значение утраты и вместе с тем требования жизни, не остановившейся, несмотря на то, что его уже не было. Гости собрались за поминками. Алпатыч тихо отворил дверь и вошел к княжне Марье.[929]929
  Зач.: Она постояла. На полях вписан дальнейший текст, кончая словами: подступили ей к горлу.


[Закрыть]

Несколько раз в продолжение этого утра княжна Марья начинала плакать и останавливалась, принималась за какое-нибудь дело и бросала его. В ту минуту, как вошел Алпатыч, она решилась прочесть, наконец, письмо, которое перед похоронами с почты привез ей Алпатыч. Оно было от Жюли и его-то и читала княжна Марья. Жюли писала из Москвы, где она жила одна с матерью, так как муж ее был в армии. Письмо, первое из сотен, которые получала княжна Марья, было писано по-русски и всё наполнено военными новостями и патриотическими фразами.

«Я вам пишу по-русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я[930]930
  Зач.: с особенной злобой


[Закрыть] имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить....[931]931
  Зач.: Муж


[Закрыть] Мы в Москве все восторженны через энтузиазм к нашему обожаемому императору. Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах, но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.

Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: погибну с ними, но не поколеблемся. И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем, но на войне, как на войне. Княгиня Алина и Sophie сидят со мной целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры, только вас, мой друг не достает» и т. д.

Княжна Марья знала по-русски не лучше своего друга Жюли, но русское чутье говорило ей, что что-то не так в этом письме. Она перестала его читать и думала о том, когда вошел Алпатыч. Увидав его, рыданья опять подступили ей к горлу.

Несколько раз она поднималась,[932]932
  Зач.: усаж[ивалась]


[Закрыть] удерживая слезы, против него, ожидая, что он скажет, несколько раз он, хмурясь, прокашливался, желая начать, и[933]933
  Зач.: оба раза


[Закрыть] всякий раз они оба не удерживались и начинали рыдать.

Наконец Алпатыч собрался с силами.

– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что по наблюдениям моим опасность пребывания в здешнем имении становится настоятельнее, и я бы предложил вашему сиятельству ехать в столицу.

Княжна Марья посмотрела на него.[934]934
  Зачеркнуто: – Отчего?


[Закрыть]

– Ах, дай мне опомниться.

– Необходимо потому, ваше сиятельство.

– Ну, делай, как знаешь. Я поеду, я сделаю всё, что ты скажешь.

– Слушаю-с. Я сделаю распоряжения и вечером приду за приказаниями, ваше сиятельство.

Алпатыч ушел и, призвав старосту Дронушку, отдал ему приказание о приготовлении 20 подвод для подъема вещей из дома и княжниных постелей и девушек. —

Имение Богучарово было всегда заглазное[935]935
  Зач.: и мужики


[Закрыть] до поселения в нем князя Андрея, и мужики Богучаровские имели совсем другой характер от Лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, более грубой, и нравами, и недоверием, и недоброжелательством к помещикам. Они назывались в Лысых Горах степными, и их хвалил старый князь за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их пьянство и грубость.[936]936
  Зач.: нравов


[Закрыть] Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея[937]937
  Зач.: не только


[Закрыть] с его нововведениями – больницы, школы – и облегчением оброка, как и всегда было и будет, только усилило в них их[938]938
  Зач.: недоброжелательство к господам


[Закрыть] недоверчивость к помещикам. Между[939]939
  Зач.: собой они говорили, что князь Андрей эти бо[льницы]


[Закрыть] ними ходили толки то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких-то,[940]940
  Далее до конца абзаца вписано на полях.


[Закрыть] то о присяге Павлу Петровичу в 1796 году, про которую помнили многие, говоря, что тогда еще воля выходила, да господа отняли.

Лет 30 Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой и который всякий год после поездки в Вязьму на ярмарку привозил оттуда вяземские пряники. Княжна Марья еще с детства помнила его, и впечатление Дронушки, высокого, красивого, худого, с римским носом и с выражением необыкновенной твердости во всей фигуре мужика, соединялось в ней с приятным впечатлением пряников. Дронушка был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до 60—70 лет без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и поворотливые в 60 лет, как и в 30.[941]941
  Зачеркнуто: Один из тех мужиков, которые, раз себе дав зарок, не пьют вина, не ругаются дурным словом, один из тех старост, которые могут стоять, не уставая, перед барином или прикащиком, не переменив ноги, три и 5 часов сряду, один из тех, которые в 100 дворах знают наизусть, сколько у какого мужика лошадей, овец и коров, и за 20 лет помнят, сколько копен был урожай на какой десятине. Один из тех мужиков, который мог 3 ночи не спать, объезжая поля и леса, когда нужно, и от которого никакой вор никогда не мог укрыться. Один из тех, которые, перепуская в руках десятки тысяч, равномерно оставляет у себя известный %, но никак не больше. Один из тех, которых главные три радости составляют: видеть порядок и тишину в своем, мужичьем и барском хозяйстве, исполнять торжественно обряды церкви и ловко и смело поймать вора. Один из тех старост-бурмистров, которые, никогда не горячась, не торопясь держат имение в 1000 душ свободно и легко, как вожжи к тройке лошадей. Вместо зач. на полях вписан текст следующего абзаца.


[Закрыть]

Дрон 23 года тому назад, уж бывши старостой, вдруг начал пить; его строго наказали и сменили из старост. Вслед за тем Дрон бежал и пропадал около года, обходил все монастыри и пустыни, был в[942]942
  Зач.: Киеве


[Закрыть] Лаврах и в Соловецких. Вернувшись оттуда, он объявился. Его опять наказали и поставили на тягло. Но он не стал работать и тотчас же пропал. Через две недели он, изнуренный и худой, едва таща ноги, пришел к себе в избу и лег на печь. Потом узнали, что эти две недели Дрон провел в пещере, которую он сам вырыл в горе в лесу и которую сзади себя заложил камнем, смазанным глиной. Он без еды и питья 9 дней пробыл в этой пещере, желая спастись, но на 9-й день на него нашел страх смерти, он с трудом откопался и пришел домой. С тех пор Дрон перестал пить вино и браниться дурным словом, сделан опять старостой и в этой должности ни разу не был ни пьян, ни болен, никогда не устав ни от какого труда, ни от двух бессонных ночей, никогда не запамятовав ни одной десятины, сколько было на ней копен, за 20 лет назад, или одного пуда муки, который он выдал, и пробыл безупречно 23 года старостой. Никогда и никуда не торопясь, никогда и ни в чем не опаздывая, без поспешности и отдыха, Дрон управлял имением в 1000 душ так же свободно, как хороший ямщик приезженной тройкой.

На приказание Алпатыча собрать 17 подвод к среде (был понедельник) Дрон сказал, что этого нельзя, потому что лошади под казенными подводами, а остальные без корма по голым полям ходят.

Алпатыч удивленно[943]943
  Зач.: и гневно


[Закрыть] посмотрел на Дрона, не понимая смелости его возражения.

– Что? – сказал он.[944]944
  Зачеркнуто: <Чтоб были> С тысячи душ


[Закрыть] – С 150 дворов 17 подвод нету?

[945]945
  Зач.: – Это не можно.


[Закрыть]– Нету, – тихо отвечал Дрон, и Алпатыч с недоумением заметил опущенный и нахмуренный взгляд Дрона.

– Да ты что думаешь? – сказал Алпатыч.

– Ничего не думаю. Что мне думать.

Алпатыч по методе, по которой князь не[946]946
  Зач.: люб[ил]


[Закрыть] считал удобным тратить много слов, взял Дрона за акуратно запахнутый армяк и, потряся его из стороны в сторону, начал говорить.[947]947
  Зач.: – Я еду за лошадьми в Хлебное (это был хутор, в который из Лысых Гор, занятых неприятелем, Алпатыч перевел господских лошадей) и завтра к ночи вернусь, так знай ты.........


[Закрыть]

– Нету? – начал он. – Нету, так ты слушай. Я к вечеру буду, что ежели у меня подводы готовы не будут завтра к утру,[948]948
  Зач.: то я тебя


[Закрыть] с тобой то сделаю, что ты и не думаешь. Слышишь?..

Дрон равномерно и покорно раскачивался туловищем вперед, стараясь угадывать движения руки Алпатыча, ни в чем не изменяя ни выражения своего опущенного бессмысленного взгляда, ни покорного положения рук. Он ничего не ответил. Алпатыч покачал головой и поехал за лошадьми Лысогорскими, которых он вывел за собой и оставил в 15 верстах от Богучарова.

В этот день в 5-м часу вечера, когда уж Алпатыч давно уехал, княжна Марья сидела в своей комнате и, не в силах заняться ничем, читала Псалтырь, но она не могла понимать того, что она читала.[949]949
  На полях: Княжна Марья читала письмо. Не колебнулись.


[Закрыть] Картины близкого прошедшего – болезнь и смерть – беспрестанно возникали в ее воображении. Дверь ее комнаты отворилась, и в черном платье вошла та, которую она менее всего бы желала видеть: М-llе Bourienne. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и[950]950
  Зач.: после преданного


[Закрыть] начала речь о печали, о горе, о том, что в такие минуты трудно и невозможно думать о чем-нибудь другом, в особенности о себе самой. Княжна Марья испуганно смотрела на нее, чувствуя, что ее речь была предисловием чего-то. Она ждала сущности дела.

– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – сказала М-llе Bourienne. – Я о себе не думаю, но вы.... Ах, это ужасно, зачем я взялась за это дело?..

М-llе Bourienne заплакала и не в силах сказать.

– Коко? – вскрикнула княжна Марья. – André?

– Нет, нет, успокойтесь, но вы, вы, вы знаете, что мы в опасности, что мы окружены, что[951]951
  Зачеркнуто: неприятель


[Закрыть] французы не нынче-завтра будут здесь.

– А, – успокоенно сказала княжна Марья. – Мы завтра поедем.

– Но, я боюсь, это поздно. Я даже уверена, что это поздно, – сказала М-llе Bourienne. – Вот, – и она, достав из ридикюля, показала княжне Марье объявление на нерусской, необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французских властей.

Княжна Марья, не дочтя, остановила свои глаза на М-llе Bourienne.[952]952
  Зач.: И вдруг


[Закрыть] Молчание продолжалось около минуты.

– Так что вы хотите, чтоб я, – заговорила, вспыхнув, княжна Марья, вставая и своими тяжелыми шагами подходя к[953]953
  Зач.: двери


[Закрыть] М-llе Bourienne, – чтоб я приняла в этот дом французов, чтоб я.... нет, ах уйдите, ради бога.

– Княжна, я для вас говорю, верьте.

– Дуняша! – закричала княжна. – Уйдите.

Дуняша, румяная, русая девушка, двумя годами моложе княжны, ее крестница, вбежала в комнату. М-llе Bourienne всё говорила, что это трудно, но что больше делать нечего, что она просит простить, что она , знала…

– Дуняша, она не хочет уйти. Я пойду к тебе.

И княжна Марья вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь.[954]954
  На полях: Княжна Марья благодетельствует пейзанам.


[Закрыть]

Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила М-llе Bourienne. Алпатыч не возвращался. Княжна Марья, возвратившись в свою комнату, из которой ушла М-lle Bourienne, с высохшими, блестящими глазами ходила по комнате. Потребованный ею Дронушка вошел в комнату и с тем выражением тупого недоверия твердо стал у притолоки.

– Дронушка! – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дрона, который из Вязьмы привозил ей и с улыбкой подавал всегда свои особенные пряники. – Дронушка, правда ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?

– Отчего ж не ехать? – вдруг с доброй усмешкой сказал Дронушка.

– Говорят, опасно от французов.

– Пустое, ваше сиятельство.

– Ты со мной поезжай пожалуйста, Дронушка, завтра.

– Слушаю-с. Только подводы приказывали Яков Алпатыч к завтрашнему дню, то никак невозможно, ваше сиятельство,[955]955
  Зачеркнуто: – Так как же?
  – Не могу знать. Может, они, Яков Алпатыч, приведут, а наших никак невозможно.
  – <Ну так,> Все-таки не опасно?
  – Не могу знать.
  – Так я на тебя надеюсь, ты скажи мужикам, что я их прошу о подводах.
  – Слушаю-с.
  Только что ушел Дрон, Дуняша подбежала к княжне.
  – Этому мужику, матушка княжна, ничего не верьте, я его по глазам увидала, что он не то говорит.
  – Неправда, неправда, Дуняша. <Так что же делать? Где Алпатыч? Ах, боже мои, – говорила княжна.> Еще Тихона позовите.
  – Я Тихона позову, да он что? А вы будьте покойны, я хоть и девка, а всё так обделаю, что всех обману, – сказала скороговоркой Дуняша. – Я их знаю. Мне кума говорила. От французов бумага была, чтоб ничего не вывозили. Коли не вывезут, так всем милость будет от французов, а вывезут – так разорят. Да вы не робейте, княжна, я их обману. Мы с Михаилом Иванычем говорили.
  – Дуняша, голубушка, я не боюсь. Я ни за что не останусь, ты мне хоть телегу найди, я поеду.
  – И не нужно-с, и подводы возьмем. <Что они думают. Мы Лысогорским дворовым ружья дадим.>
  Совет с Тихоном был еще менее утешителен, чем совет с Дроном. Тихон, лучший камердинер в мире, до необычайности проницательности доведший свое искусство угадывать волю князя, выведенный из своего круга деятельности, никуда не годился. Он ничего не мог понять, ничего сообразить. Он с бледным и изнуренным лицом пришел к княжне и на все ее вопросы отвечал одними словами «как прикажете» и слезами.
  Только Михаил Иванович, архитектор, и Дуняша не унывали. Они собрали привезенные из Лысых Гор ружья и приготавливали заряды. Княжна Марья взволнованная ходила из своей комнаты в гостиную, где Михаил Иванович устроил свою лабораторию.
  – Неужели придется сражаться? – спросила его княжна Марья. – Я не боюсь, но это ужасно. – Княжна Марья взяла одно ружье. – Оно не заряжено?
  – Нет.
  – Так как же стрелять? – спросила она.
  Михаил Иванович, поспешно встав, указывал ей.
  – Вот так? – Но, не спустив курка, княжна Марья вдруг заплакала. В это время пришли доложить, что пришел Дронушка.
  К вечеру пришел Дрон, объявил, что мужики <собрались> решительно отказались дать подводы и что они так и велели сказать. Вместо зач. вписан на полях дальнейший текст, кончая: призвали еще Тихона (стр. 176).


[Закрыть] всё с той же доброй улыбкой сказал Дрон. Эта добрая улыбка невольно выходила ему на уста в то время, как он смотрел и говорил с княжной, которую он любил и знал девочкой.

– Отчего же невозможно, Дронушка, голубчик? – сказала княжна,

– Эх, матушка, время такое, ведь изволила слышать, я чай. Бог наказал нас, грешных. Всех лошадей под войско разобрали, а который был хлебушко – стоптали, стравили на корню. Не то что лошадей кормить, а только бы самим с голоду не помереть. И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец....

– Ах, боже мой! – сказала княжна Марья. «А я думаю о своем горе», подумала она. И, счастливая тем, что ей представился предлог заботы такой, для которой ей не совестно забыть свое горе, она стала расспрашивать у Дрона подробности бедственного состояния мужиков, изыскивая в голове своей средства помочь им.

– Что же, нашего хлеба разве нет? ты бы дал мужикам, – сказала она.

– Что раздавать-то, ваше сиятельство? Всё туда ж пойдет. Прогневили мы бога.

– Так ты раздай им хлеб, какой есть, Дронушка, да постарайся, чтоб так не разоряли их. Может быть, нужно написать кому-нибудь, я напишу.

– Слушаю-с, – сказал Дрон, видимо не желая исполнять приказания княжны, и хотел уйти. Княжна воротила его.

– Но как же, когда я уеду, как же мужики останутся? – спросила она.[956]956
  Зачеркнуто: – А как бог даст.


[Закрыть]

– Куда ж ехать-то, ваше сиятельство, – сказал Дрон, – когда и лошадей нет, и хлеба нет.

Княжна Марья вспомнила, что Яков Алпатыч говорил ей, что Лысогорские мужики почти все уехали в подмосковную деревню. Она сказала это.

– Что ж делать, – сказала она, вздыхая, – не мы одни, собирайтесь все и поедем, уж я, я… всё свое отдам, только чтоб вы все были спасены. Ты скажи мужикам, все вместе поедем… Вот Яков Алпатыч приведет лошадей, я[957]957
  Зач.: своих


[Закрыть] наших велю дать, кому недостает. Так ты скажи мужикам. Нет, лучше я сама пойду к ним и скажу им. Так ты скажи.

– Слушаю, – сказал, улыбаясь, Дрон и вышел.[958]958
  Зач.: Княжна Марья опять послала за Дроном, спросить про подводы


[Закрыть]

Княжну Марью так заняла мысль о несчастьи и бедности мужиков, что она несколько раз посылала спрашивать, пришли ли они, и советовалась с людьми-прислугой, как и что ей делать. Дуняша, 2-я горничная, бойкая девушка, упрашивала княжну не ходить к мужикам и не иметь с ними дела.

– Всё обман один, – говорила она. – А Яков Алпатыч приедут и поедем, ваше сиятельство, а вы не извольте....

– Какой же обман? Какая ты.

– Да уж я знаю, только послушайтесь меня ради бога.

Но княжна не слушала ее. Она, вспоминая самых близких людей, призвала еще Тихона.[959]959
  На полях: <Бог[учарово] было.> Nicolas пришел в Богучарово и видит сходку. <Дрон «не хороши»>.
  Княжна Марья <учится стрелять> говорит с Бурьен, учится стрелять у Тихона. Идет на сходку.


[Закрыть]

Несмотря на отговариванье[960]960
  Зачеркнуто: М[ихаила] И[вановича] и


[Закрыть] Дуняши, княжна Марья надела свою с длинными полями шляпу и пошла[961]961
  Зач.: на деревню сама говорить с мужиками. Она


[Закрыть] к амбару, у которого собрались мужики. Именно потому, что они отговаривали ее,[962]962
  Зач.: и находили, что это опасно


[Закрыть] княжна Марья с особенной радостью своими тяжелыми шагами, путаясь в юбке, пошла к деревне. Дрон, Дуняша и Михаил Иваныч шли за нею.[963]963
  След. абзац вписан на полях.


[Закрыть]

«Какие тут могут быть расчеты, – думала княжна Марья, – надо всё отдать, только спасти этих несчастных людей, поверенных мне богом. Я им буду обещать месячину в подмосковной и квартиры, что бы это ни стоило нам; я уверена, André еще больше бы сделал на моем месте», думала она, подходя.

Толпа раскрылась полукругом, все сняли шапки, и оголились лысые, черные, рыжие и седые головы. Княжна Марья, опустив глаза, близко подошла к ним. Прямо против нее стоял старый, согнутый, седой мужик, опершись обеими руками на палку.

– Я пришла, я пришла, – начала княжна Марья, глядя невольно только на старого мужика и обращаясь к нему, – я пришла… мне Дрон сказал, что[964]964
  Зач.: вы не повинуетесь… и что вы не хотите помочь… А вам, всем нам, грех нам покориться врагу. Вместо зач. вписано, кончая: и неприятель близко,


[Закрыть] вас разорила война. Это – наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уж опасно здесь и неприятель близко, потому что… я вам советую, мои друзья, и прошу вас собрать лучшее всё имущество и ехать со мной,[965]965
  Зач.: чем оставаться. И не верю тому, чтоб вы не хотели меня послушаться и надписано, кончая: нужду и горе.


[Закрыть] и все вместе поедем в подмосковную и там вам будет всё от меня. И вместе будем делить нужду и горе. Ежели вы хотите оставаться здесь, оставайтесь – это ваше дело, но я прошу вас от имени покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата и его сына и за себя – послушайтесь меня[966]966
  Зач.: а не слушайтесь изменников


[Закрыть] и поедемте все вместе.[967]967
  Зач.: в Москву вместе делить горе.


[Закрыть]

Она помолчала.[968]968
  Далее, кончая словами: старательно избегал ее взгляда вписано на полях.


[Закрыть] Они молчали тоже, и никто не смотрел на нее.

– Теперь, ежели вам нужда, я велела раздать вам хлеба и всё, что мое, то ваше....

Опять она замолчала, и опять они молчали, и старик, стоявший перед нею, старательно избегал ее взгляда.

– Согласны вы?

Они молчали. Она оглянула эти 20 лиц, стоявшие в первом ряду, ни одни глаза не смотрели на нее, все избегали ее взгляда.

– Согласны вы?

– Да что ж, отвечайте, что ль? – сзади спросил голос Дронушки.

– Согласен ли ты? – в это же время спросила княжна у старика.

Он зашамкал губами.

– Как[969]969
  Зачеркнуто: народ


[Закрыть] люди, так и мы, – сердито отворачиваясь от взгляда княжны Марьи, которая ловила его взгляд. Наконец она[970]970
  Зач.: как бы


[Закрыть] поймала его взгляд, и он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову, проговорил: – Чего соглашаться-то. Что ж нам всё бросать-то?

– Не согласны, – раздалось сзади. – Не <согласны>. Нет нашего согласия. Поезжай сама одна…

Княжна Марья начала говорить, что они, верно, не поняли ее, что обещается поселить их, вознаградить, но голос ее заглушили.[971]971
  Зач.: Ей вдруг


[Закрыть] Рыжий мужик кричал больше всех сзади, и баба кричала что-то. Княжна Марья[972]972
  Зач.: стало


[Закрыть] взглянула в эти лица, опять ни одного взгляда она не могла поймать.[973]973
  Зач.: Грех вам, – сказала она и, чувствуя негодование, превозмогавшее ее страх,


[Закрыть] Ей стало странно и неловко. Она <шла> с намерением помочь им, облагодетельствовать тех мужиков, которые так преданы были ее семейству, и вдруг[974]974
  Зач.: они


[Закрыть] эти самые мужики враждебно смотрели на нее. Она замолчала и, опустив голову, вышла из круга.[975]975
  Следующий абзац вписан позднее на полях.


[Закрыть]

– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди, – послышались голоса в толпе. – Дома разори, да в кабалу и ступай. Как же! И хлеб, мол, отдам, – с ироническим хохотом проговорил старик с дубинкой.

В ночь приехал Алпатыч и привел две шестерни лошадей. Но на посылку его за Дроном ему ответили, что староста на сходке, которая опять собралась с раннего утра, и что он велел сказать: «пускай сам придет!» Через преданных ему людей, в особенности через Дуняшу, Алпатыч узнал, что не только мужики отказались дать подводы, но кричат все у кабака, что они не выпустят господ, потому что им объявлено, что их разорят, ежели они будут вывозиться.[976]976
  На полях: Nicolas с почтительностью к несчастью, не хочет воспользоваться случаем для знакомства.


[Закрыть] Лошадей, однако, велели закладывать, и княжна Марья с бледным лицом[977]977
  Зачеркнуто позднее: ожидала решения своей судьбы. Более всего ее пугало то, что М[ихаил] И[ванович] раздал ружья Лысогорским дворовым и надписано окончание фразы.


[Закрыть] в дорожном платье сидела в зале.

Еще лошади не подъехали к крыльцу, как толпа мужиков приблизилась к господскому дому и остановилась на выгоне.[978]978
  Зач. позднее: Княжна Марья <решила> страшилась более всего кровопролития и объявила решительно, что она не поедет до тех пор, пока мужики не разойдутся. Вместо зач. вписан на полях дальнейший текст, кончая: И тогда вели подавать.


[Закрыть]

От княжны Марьи скрывали враждебные намерения крестьян, но она, притворяясь даже для самой себя, что не знает, в чем дело, понимала свое положение. Яков Алпатыч с расстроенным и бледным [лицом], тоже в дорожном одеянии – панталоны в сапоги – вошел к ней и с осторожностью доложил, что, так как по дороге могут встретиться неприятели, то не угодно ли княжне написать записку к русскому воинскому начальнику в Яньково (за 15 верст) с тем, чтобы приехал конвой.

– Зная звание вашего сиятельства, не могут отказать.

Княжна Марья поняла, что конвой нужен для разогнания мужиков.

– Ни за что, ни за что, – с жаром и решительностью заговорила она, – вели подавать и поедем.

Яков Алпатыч сказал: слушаю-с и не уходил.

Княжна Марья ходила взад и вперед по комнате, изредка заглядывая в окно. Она знала, что и у ее свиты, у Лысогорских дворовых, были ружья, и ее более всего страшила мысль о кровопролитии.

– Для чего они тут стоят? – сказала княжна Марья самым простым голосом Алпатычу, указывая на толпу.

Яков Алпатыч замялся.

– Не могу знать. Вероятно, проститься желают, – сказал он.

– Ты бы сказал им, чтобы они шли.

– Слушаю-с.

– И тогда вели подавать.

Уж был 2-й час дня, мужики всё стояли на выгоне. Княжне Марье доносили, что они купили бочку водки и пьют.[979]979
  След. фраза вписана позднее.


[Закрыть]

Было послано за священником, чтобы уговорить их. Из окна передней их видно было. Княжна Марья сидела в дорожном платье и ждала.

– Французы, французы! – вдруг закричала Дуняша, подбегая[980]980
  Зач.: от окна


[Закрыть] к княжне Марье. Все бросились к окну, и действительно, к толпе мужиков подъехали[981]981
  Зачеркнуто: два


[Закрыть] три кавалериста,[982]982
  Зач.: и остан[овились]


[Закрыть] один на игреневой,[983]983
  Зач.: другой


[Закрыть] два на рыжих,[984]984
  Зач.: лошади


[Закрыть] и остановились.

– [985]985
  Зач.: Благод


[Закрыть]Всевышний перст! – сказал торжественно, поднимая руку и палец, Алпатыч. – Офицеры русской армии.

Действительно, два кавалериста были Ростов с Ильиным[986]986
  Зач.: находившийся в отряде Платова и отправленный на фуражировку


[Закрыть] и только что вернувшимся Лаврушкой, въезжали в Богучарово, находившееся последние три дня между двумя линиями неприятельских армий, так что также легко могли зайти туда русский арьергард, как и французский авангард. Из авангарда французского уже[987]987
  Зач.: были посланы


[Закрыть] приезжали посланные, привезли вперед фальшивых бумажек за провиант и объявили волю всем крепостным и требование, чтобы никто не вывозился, которое и смутило богучаровских мужиков.

Nicolas Ростов с <своим> эскадроном[988]988
  Над зачеркнутым: своим надписано: стоял, но слово: остановился не вычеркнуто.


[Закрыть] остановился в 15 верстах в Янькове, но, не найдя достаточно фуража в Янькове и желая прогуляться в прекрасный летний день, поехал с Ильиным и[989]989
  Зач.: вахмистром


[Закрыть] Лаврушкой поискать[990]990
  Зач.: где


[Закрыть] побольше овса и сена в несколько даже опасное по тогдашнему положению армии Богучарово, – Nicolas Ростов был в самом веселом духе. Дорогой он расспрашивал Лаврушку о Наполеоне, заставлял его петь будто бы французскую песню, сами пели с Ильиным и смеялись мысли о том, как они повеселятся в богатом помещичьем доме в Богучарове, где должна быть большая дворня и хорошенькие девушки. Nicolas и не знал, и не думал о том, что это имение того самого Болконского, который был женихом его сестры.

Они подъехали к бочке на выгоне и остановились. Мужики некоторые сняли шапки, смутившись, некоторые, смелее и поняв, что два офицера не опасны, некоторые же пьяные, не снимая шапок, продолжали свои разговоры и песни. Два старые, длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из толпы и оба, сняв шапки, с улыбкой,[991]991
  Зач.: распевая


[Закрыть] качаясь и распевая какую-то нескладную песню, подошли к офицерам.

– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов.

– И одинакие какие, – сказал Ильин.

– Развесе-оо-ооо-лая бисе… бисе… – распевали мужики с счастливыми улыбками. Ростов подозвал мужика, который показался ему трезвее.

– Что, брат, есть овес и сено у господ ваших под[992]992
  Зачеркнуто: контрамарки


[Закрыть] квитанции?

– Овса – страсть, – отвечал мужик. – Сена – бог весть.

– Ростов, – по-французски сказал Ильин, – смотри в барском доме прекрасного пола-то сколько. Смотри, смотри, это – моя, чур не отбивать, – прибавил он, заметив красневшую, но решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.

– Наша будет, – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.

– Что, моя красавица, нужно? – сказал он ей, улыбаясь.

– Княжна приказала узнать, какого вы полка и как ваши фамилии.

– Это – граф Ростов, эскадронный командир, а я – ваш покорный слуга. Да какая хорошенькая, – сказал он, взяв ее за подбородок.

– Ай, Ду… ню-шка-ааа, – всё распевали оба мужика, еще счастливее улыбаясь, глядя на[993]993
  Зач.: Дуняшу


[Закрыть] Ильина, разговаривающего с[994]994
  Зач.: офицером


[Закрыть] девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Nicolas Алпатыч, еще издали[995]995
  Зач.: низко


[Закрыть] сняв свою шляпу. Он уже узнал его фамилию.

– Осмелюсь обеспокоить ваше сиятельство, – сказал он с почтительностью, но с оттенком пренебрежения к юности этого офицера. – Моя госпожа, дочь генерал-аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать.... Не угодно ли будет, – с[996]996
  Зач.: кислой


[Закрыть] грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при.... – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади[997]997
  Зач.: его


[Закрыть] так и носились около самого его, улыбаясь и еще радостнее распевая и приговаривая:

– А! Алпатыч. А? Яков Алпатыч. Важно?

Nicolas посмотрел на пьяных мужиков и улыбнулся.

– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом с заложенной рукой, указывая на стариков.

– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – Скажи, что сейчас буду, – сказал он Алпатычу и, приказав[998]998
  Зач.: вахмистру


[Закрыть] Лаврушке разузнать о овсе и сене и отдав ему лошадь, пошел к дому.

– Так приволокнемся? – сказал он, подмигивая Ильину.

– Смотри, какая прелесть, – сказал Ильин, указывая на М-llе Bourienne, выглядывавшую из другого окна. – Этак и заночуешь. Только бы эта княжна прелестная дала бы котлеток, как вчера у городничего, а то подвело.

В таких веселых разговорах они вошли на крыльцо и в гостиную, где княжна в черном платье,[999]999
  Зачеркнуто: встретила их


[Закрыть] раскрасневшаяся и испуганная, встретила их.