Текст книги "История литературных связей Китая и России"

Глава 3. Книги эпохи Цин, списки которых попали в Россию

Когда между Китаем и Россией установились официальные контакты, последняя стала придавать большое значение собиранию китайских книг. В XVIII–XIX веках – середина и конец правления династии Цин – в России оказалось множество старинных изданий, в том числе уникальных. Среди подобных рукописей, обнаружение которых и поныне вызывает изумление в китайских научных кругах, особое место занимают романы «Ши тоу цзи»[67]67
  «Ши тоу цзи» («Записки о камне») – первые восемьдесят глав романа «Хун лоу мэн» («Сон в красном тереме»), написанные Цао Сюэ-цинем и изданные им незадолго до смерти в 1763 году. Остальные сорок глав были дописаны и опубликованы через тридцать лет писателем и издателем Гао Э (1758–1815); предполагается, что он выполнил волю Цао Сюэ-циня по завершению повествования.


[Закрыть] и «Гу ван янь»[68]68
  «Гу ван янь» («Хотите – верьте, хотите – нет») – многоглавный роман цинского писателя Цао Цюй-цзина (вт. пол. XVII – пер. пол. XVIII в.).


[Закрыть].

В 1964 году советские китаеведы Л. Н. Меньшиков (1926–2005) и Б. Л. Рифтин в совместной статье «Неизвестный список романа “Сон в красном тереме”» обнародовали новость о том, что в Ленинградском отделении Института востоковедения Академии наук СССР хранится цинская рукопись «Ши тоу цзи» («Записки о камне»), что привлекло внимание международного сообщества хунлоумэноведов[69]69
  Хунлоумэноведение (хунлоусюэ) – устойчивый термин для обозначения отдельной отрасли китайской науки, занимающейся изысканиями, связанными с романом Цао Сюэ-циня «Хун лоу мэн».


[Закрыть].

Л. Н. Меньшиков

В декабре 1984 года Институт «Хун лоу мэн» при Китайской академии искусств направил в СССР трех специалистов – Фэн Ци-юна (1924–2017), Ли Каня (1922–2010) и Чжоу Жу-чана (1918–2012) для исследования этого списка и снятия с него факсимиле. В 1986 году оно было напечатано издательством «Чжунхуа шуцзюй» под названием «Сулянь Ленингэлэ цан “Шитоу цзи”» («“Записки о камне”, хранящиеся в Ленинграде, СССР») в шести томах. Изданию предшествовало предисловие, где указывалось следующее:

В данном списке «Ши тоу цзи» 35 тетрадей с прошивной брошюровкой. Для списка использовалась обычная бумага из бамбукового волокна эпохи Цин, светло-бежевая, однако качество ее неудовлетворительное: она недостаточно тонкая и чистая. По сравнению с бумагой, использованной в списках романа годов под циклическими знаками цзя-сюй, цзи-мао и гэн-чэнь девиза правления Цянь-лун[70]70
  Здесь списки романа датируются согласно традиционной китайской системе летоисчисления; годам цзя-сюй, цзи-мао и гэн-чэнь в указанный период соответствуют 1754, 1759 и 1760 годы. Под девизом правления Цянь-лун в 1736–1796 годах царствовал Айсиньгёро Хун-ли (1711–1799) из династии Цин. – Примеч. ред.


[Закрыть], она кажется более новой, но качество ее все же грубовато.

Данный список основан на тексте, принадлежавшем Чжияньчжаю[71]71
  Чжияньчжай («Кабинет “Коробочка для румян”») – по-видимому, название кабинета человека, к Цао Сюэ-циню достаточно близкого, имя которого не сохранилось. В настоящее время термин «Чжияньчжай» используется для обозначения списков романа Цао Сюэ-циня, восходящих к экземпляру этого неизвестного, который снабдил текст многочисленными ценными пометками, дополнениями и комментариями.


[Закрыть] и с его заметками, в этом нет сомнений.

Предисловие утверждает:

Что касается датировки, то этот список, по всей видимости, появился не ранее последнего десятилетия правления под девизом Цянь-лун и не позднее первого десятилетия правления под девизом Дао-гуан[72]72
  Под девизом Дао-гуан в 1820–1850 годах правил цинский Айсиньгёро Мянь-нин (1782–1850). – Примеч. ред.


[Закрыть]. Вероятнее всего, рукопись следует датировать периодом правления под девизом Цзя-цин[73]73
  Под девизом правления Цзя-цин в 1796–1820 царствовал седьмой цинский император Айсиньгёро Юн-янь (1760–1820). – Примеч. ред.


[Закрыть].

Известно, что при создании «Ши тоу цзи» Цао Сюэ-цинь отнюдь не следовал поглавному делению книги, а сначала написал весь текст и уже после разделил его на главы. В предисловии отмечается:

Данный список основывается на старой версии списка Чжияньчжая и частично еще сохраняет первоначальный вид, когда не было деления на главы. Хотя основной текст списка изобилует лакунами, очень многое можно сопоставить с другими списками, восходящими к Чжияньчжаю, и восполнить имеющиеся в этих списках неточности и ошибки – вот отчего он чрезвычайно ценен.

Предисловие превозносит значение вновь обнаруженного списка:

Списки «Ши тоу цзи» стали обнаруживаться начиная с 1920-х годов снова и снова, так что к настоящему времени их общим счетом одиннадцать (список Цзин Ин-куня (?–1983) был обнаружен и вновь пропал, так что мы его не считаем). Данный список в 1832 году был вывезен в российскую столицу, с тех пор прошло 154 года – и вот он возвратился на родину. Поистине, это грандиозное событие в хунлоумэноведении и захватывающая история в советско-китайском культурном обмене!

1.1. Как список попал в Россию

На основании того, что сказано в статье обнаруживших этот список Л. Н. Меньшикова и Б. Л. Рифтина, можно выделить несколько моментов.

Во-первых, примем во внимание те исторические обстоятельства, при которых список попал в Россию. Каждая прибывающая в Пекин духовная миссия по распоряжению российского правительства закупала большое количество книг для нужд нескольких библиотек. Среди добытых изданий «Хун лоу мэн» («Сон в красном тереме») занимал важное место: согласно статистике советской эпохи, в разных библиотеках хранилось более шестидесяти ксилографических копий романа и его продолжений, а также старых произведений, написанных по его мотивам. Естественно, что среди этих ксилографов оказались и редкие экземпляры.

Б. Л. Рифтин

Во-вторых, миссионерам нравился «Хун лоу мэн», они часто использовали роман как пособие для изучения китайского языка и понимания китайского общества. Особой страстью к «Хун лоу мэн» отличался ученик прибывшей в Пекин в 1830 году одиннадцатой духовной миссии А. И. Кованько. Меньшиков и Рифтин отмечают:

А. И. Кованько – горный инженер, прибывший в Китай с целью изучения геологии страны и проведения «геомагнитных наблюдений». Для того чтобы выполнить эту работу, сначала следовало овладеть китайским языком. Впоследствии он написал: «Нужно было как можно быстрее выучить разговорный язык, но возможности частого общения с китайцами у меня не было, и тогда, чтобы выучить китайский, я начал читать “Хун лоу мэн” (“Сон в красном тереме”). Эта книга точно соответствовала моим чаяниям, поскольку написана на настоящем разговорном языке». А. И. Кованько сделал самый правильный выбор: язык «Хун лоу мэн» действительно изящный и живой. Также Кованько полагал, что это произведение до мельчайших деталей описывает повседневную жизнь той эпохи и достойно называться энциклопедией китайской жизни. В докладе директору Горного департамента он писал: «Я поглощен основными курсами (то есть горным делом, сельским хозяйством и промышленностью. – Примеч. авт.), но имею также и глубокий интерес к обычаям и привычкам китайцев. Чтобы глубже разобраться в них, я прочитал роман “Хун лоу мэн”. Семейная жизнь китайцев, торжества и празднества, свадьбы и похороны, развлечения и увеселения, злоупотребления чиновников, хитрости служанок, алчность и распутство китайцев (имеется в виду аристократическая бюрократия того времени. – Примеч. авт.), а также та помпезность, с которой мать встречает дочь, ставшую императорской наложницей, – все это с полным правдоподобием описано в данной книге. Церемония встречи дочери на самом деле комическая. За несколько часов до встречи для прибывающей в родительский дом дочери срочно нужно построить беседки и павильоны, а еще необходимо, чтобы вокруг текла-журчала вода – словом, прием должен быть роскошным. Мать же должна встречать дочь, стоя на коленях, а потом еще в специально отведенной для этого комнате кланяться ей в ноги. И лишь когда дочь войдет в личную комнату матери, она сама может отдать поклон матери как обычный ребенок своей родительнице при встрече. Отец же, желая согнуться в поклоне перед дочерью, при этом не должен ее видеть даже одним глазком, поэтому ему только и остается что гнуть спину перед занавеской, за которой в комнате находится его дочь… Если эту книгу перевести на русский язык, то тем, кто хочет узнать о китайских обычаях или желает выучить китайский язык, выйдет немалая польза». К сожалению, его рекомендация не нашла никакого отклика. Несмотря на это, А. И. Кованько сделал все, что мог, дабы представить некоторые фрагменты романа русскому читателю. После возвращения на родину в 1836 году он под псевдонимом Дэ Мин написал десять эссе с общим названием «Поездка в Китай», которые в 1841–1843 годах были опубликованы в крупном русском журнале «Отечественные записки» и снискали похвалу В. Г. Белинского. Десятое эссе знакомило читателя с китайским образованием и системой экзаменов на должность, а к девятому эссе А. И. Кованько дал в качестве приложения собственный перевод первой половины первой главы из «Хун лоу мэн».

В-третьих, данный список «Ши тоу цзи» привез в Россию другой член одиннадцатой миссии П. Курляндцев (XIX в.), как и А. И. Кованько, заинтересовавшийся романом. Это уникальное издание хранилось в Ленинградском отделении Института востоковедения Академии наук. Именно оно впоследствии и было фототипировано китайскими и российскими учеными.

1.2. Где хранился и как был обнаружен список

Л. Н. Меньшиков и Б. Л. Рифтин всесторонне исследовали список. Основываясь на двух неуклюже написанных на второй странице обложки иероглифах «хун» (洪; очевидно, китайская фамилия Курляндцева), они указывали, что Курляндцев приобрел этот список, вероятнее всего, в 1830–1832 годах в Пекине. Однако оставался важный вопрос: как список был привезен из Пекина и каким образом попал в Азиатский музей (позднее переименован в Ленинградское отделение Института востоковедения Академии наук, еще позднее – в Институт восточных рукописей).

Судя по каталогу и каталожному номеру, список хранился именно в Азиатском музее. За это время прошло три инвентаризации, однако вплоть до начала 1960-х годов список не привлекал ничьего внимания. Лишь в 1962 году Б. Л. Рифтин, изучая хранившиеся в книжном фонде сборники простонародной прозы, наконец-то заметил список «Ши тоу цзи». Вскоре они с Л. Н. Меньшиковым, который перевел стихотворную часть в русскоязычном издании «Хун лоу мэн», объявили об этом открытии. Суммировав результаты собственных исследований, а также исследований многих российских и зарубежных китаеведов, они признали, что ленинградский список «Ши тоу цзи» – наиболее полный из всех ранних списков, отредактированный и подготовленный к печати.

Что касается П. Курляндцева, в свое время раздобывшего этот список, то Меньшиков и Рифтин пишут о нем следующее:

Мы мало что знаем о П. Курляндцеве. Известно только, что в 1830 году он отправился в Пекин с одиннадцатой духовной миссией, но не прошло и двух лет, как по болезни он вернулся на родину, предположительно из-за раздора с главой духовной миссии В. Морачевичем (?–1853?). Документы из Ленинградского центрального государственного исторического архива свидетельствуют, что в письме начальника Азиатского департамента к инспектору Департамента народного образования по Петербургу от 6 июня 1829 года говорится, что в состав Русской духовной миссии, предстоящей к отправке в Пекин в 1830 году, предполагалось включить пять учеников, чьей задачей будет добросовестно изучить китайский, маньчжурский и монгольский языки. Начальник Азиатского департамента сообщал, что четыре человека уже отобраны, и просил инспектора народного образования найти еще одного молодого человека, всей душой преданного делу и желающего провести в столице мирного и процветающего Китая десять лет в научных изысканиях, дабы тем послужить Родине. Узнав об этом, студент второго курса историко-филологического факультета Петербургского университета П. Курляндцев подал ходатайство, прося присоединить его к духовной миссии в качестве ученика. В Петербургском университете Курляндцев изучал ближневосточные языки, был студентом специалиста-лингвиста Ф. Б. Грефе (1780–1851), а также известного писателя и знатока ближневосточных языков О. И. Сенковского. Последний сообщил инспектору народного образования, что у Курляндцева большие способности к языкам: он свободно владел латынью и французским, менее чем за три года добился блестящих результатов в арабском и персидском языках, а также начал учить турецкий. По всем прочим предметам Курляндцев превосходил остальных студентов.

2.1. Обнаружение рукописи

После работы со списком «Ши тоу цзи» в Ленинграде Б. Л. Рифтин продолжил поиск старинных китайских изданий в московских библиотеках. В один прекрасный день 1964 года в Рукописном отделе Государственной библиотеки им. В. И. Ленина (ныне Российская государственная библиотека) он неожиданно обнаружил список романа «Гу ван янь» («Хотите – верьте, хотите – нет»), хранившийся в коллекции К. А. Скачкова.

К. А. Скачков в 1844 году окончил физико-математический факультет Ришельевского лицея в Одессе и в 1848 году был отправлен из России в Китай для устроения обсерватории в Пекинской духовной миссии. Интерес его к книгам был самый широкий – он покупал книги по астрономии, географии, ирригации, а также литературные произведения, книги по религии, истории, экономике, лингвистике, философии и этнографии, особое внимание уделяя приобретению исторических карт, к примеру, карты тангутского государства Западное Ся (1038–1227), нарисованной в эпоху Сун, или различных карт эпохи Цин вроде карт XVIII века провинции Хубэй, округа Цзядин, Тайваня и сравнительно подробной ранней карты Тайнаня. Кроме того, он купил несколько книг, принадлежавших известным библиофилам, к примеру, книги и рукописи, которые хранились у знаменитого географа Сюй Суна (1781–1848) с его владельческими печатями, или же раритеты из собрания известного цинского ученого Яо Вэнь-тяня (1758–1827).

Свою коллекцию Скачков собирал в основном в 1848–1859 годах в Пекине. После того как он вернулся на родину, Министерство иностранных дел вновь послало его в Синьцзян консулом в Тарбагатай. Там Скачков сосредоточил особое внимание на исторических материалах, приобрел немало старых изданий, к нему в том числе попали 34 рукописи по истории Синьцзяна (больше половины из них никогда не печатались) и одиннадцать неопубликованных карт этого же региона. В 1863 году Скачков приехал в Россию, собрав более полутора тысяч китайских печатных и рукописных сочинений.

В 1873 году крупный купец из Иркутска А. Л. Родионов (XIX в.) заявил, что если правительство наградит его медалью, он согласится оплатить коллекцию К. А. Скачкова и пожертвовать ее Румянцевскому музею в Москве – предшественнику Государственной библиотеки им. В. И. Ленина.

В 1873 году китайские книги К. А. Скачкова были официально переданы в библиотеку, и в течение многих лет после этого никто так и не переоформил их каталог (существовали лишь собственные библиографические карточки Скачкова). В 1914 и 1925 годах для знакомства с коллекцией в Москву приезжали японский китаевед Ханэда Тору (1882–1955) и французский ученый П. Пеллио (1878–1945), однако ни тот, ни другой, похоже, не обратили внимания на рукопись «Гу ван янь». Оба они были историки, их интересовали собранные Скачковым исторические материалы. Доктор Ханэда исследовал эпоху Юань и воспользовался материалами, скопированными Скачковым из «Юн-лэ да дянь»[74]74
  «Юн-лэ да дянь» («Большое собрание годов Юн-лэ») – наиболее крупное по объему письменное собрание в истории китайской культуры. Представляло собой свод всех известных на то время сочинений в самых разных областях (конфуцианство, даосизм, буддизм, история, философия, астрономия, география, медицина и т. д.). Датой окончания работы над «Юн-лэ да дянь» считается 1408 год. Однако позднее его оригинал был утрачен, к концу XIX века сохранилось лишь шестьсот томов.


[Закрыть]. Профессор Пеллио в 1932 году в томе 29 издающегося в Голландии журнала “T’oung Pao” опубликовал статью, где отдельно описал некоторые рукописные исторические материалы из этой коллекции.

В 1937 году Государственная библиотека им. В. И. Ленина пригласила китаеведа из Эрмитажа В. Н. Казина (1907–1942) систематизировать коллекцию К. А. Скачкова. Он внес многочисленные исправления в составленный самим Скачковым каталог, однако с началом Второй мировой войны работа прервалась. Двадцать лет спустя библиотека попросила синолога А. И. Мелналксниса (1905–1990), работавшего в Институте востоковедения, привести в порядок собрание Скачкова и создать его каталог.

В 1964 году Б. Л. Рифтин отправился в Государственную библиотеку им. В. И. Ленина для ознакомления с китайскими рукописями. А. И. Мелналкснис, зная, что Рифтин специализируется на литературе Китая, вынес ему из хранилища несколько рукописных произведений, добавив, что сам он литературой не занимается и не в состоянии понять, что это за тексты. Среди этих сочинений как раз и оказался роман «Гу ван янь» в 24 цзюанях[75]75
  Цзюань (досл. «свиток») – основная единица номенклатуры старого китайского текста, ближайший привычный нам аналог – «часть».


[Закрыть].

К. А. Скачков собрал большое количество разных литературных произведений. Что касается сюжетной прозы, то, помимо четырех шедевров китайской литературы[76]76
  Четырьмя шедеврами китайской литературы называют наиболее известные многоглавные романы «Саньго яньи» («Троецарствие»), «Шуй ху чжуань» («Речные заводи»), «Си ю цзи» («Путешествие на Запад») и «Хун лоу мэн» («Сон в красном тереме»). – Примеч. ред.


[Закрыть], в его коллекции были достаточно редкие произведения, не числящиеся в «Чжунго тунсу сяошо шуму» («Каталог китайской простонародной прозы») Сунь Кай-ди (1898–1986) и в «Цзэнбу Чжунго тунсу сяошо шуму» («Дополненное издание каталога китайской простонародной прозы») Оцука Хидэтака (р. 1949). К таким уникальным экземплярам можно отнести «Сюсян фэйлун цюаньчжуань» («Полная история вышитых на ткани летящих драконов») из хранилища Саньхуайтан и «Цзэндин цзинчжун яньи» («Повесть о верности, исправленная и дополненная») из библиотеки Кун Гэна, а также нечасто встречающиеся за пределами Китая издания «Сань фэнь мэн цюаньчжуань» («Полная история трех разделенных снов») 1835 года, «Хай гун дахунпао цюаньчжуань» («Полная история большого красного халата господина Хая») 1833 года и «Юйлэ синму бянь» («Главы, раскрывающие глаза на увеселения») 1852 года. Большинство книг, которые приобрел Скачков, относились к сюжетной прозе, ксилографически отпечатанной в годы правления императора Дао-гуана. Возможно, он пытался собрать как можно больше именно прозаических сочинений, потому и «Гу ван янь» в рукописи заполучил вовсе не случайно (все прочие романы – ксилографы).

2.2. Знакомство с «Гу ван янь»

«Гу ван янь» («Хотите – верьте, хотите – нет») – многоглавный роман, написанный саньханьским Цао Цюй-цзином. Сохранилось авторское предисловие 1730 года; разметку текста, состоящего из 24 цзюаней, выполнил Линь Чунь-вэн (XVIII в.). В свое время Б. Л. Рифтин проверил роман по «Чжунго тунсу сяошо шуму» («Каталог китайской простонародной прозы») Сунь Кай-ди и по другим книгам, но такого сочинения не нашел. Переписываясь с Сунь Кай-ди, он упомянул «Гу ван янь», однако Сунь Кай-ди ответил, что подобной книги еще не видел, и предположил, что она написана корейцем по-китайски. На самом деле Саньхань – это китайский уезд, в цинское время находившийся в провинции Жэхэ, и автор «Гу ван янь» был родом именно из этого уезда[77]77
  Путаница возникла из-за иероглифа «хань» (韩). Ханьго (韩国) – Корея (сейчас Южная Корея), название же уезда Саньхань (三韩) также включает этот иероглиф, что и дало Сунь Кай-ди основание подозревать в авторстве корейца.


[Закрыть]. Рифтин рассказывал, что много лет не мог найти никаких материалов о Цао Цюй-цзине и о его романе.

В 1966 году в журнале «Народы Азии и Африки» Рифтин опубликовал большую статью «Дополнения к китайским каталогам литературных жанров (по данным крупнейших библиотек СССР)», где впервые упомянул об обнаруженной рукописи «Гу ван янь».

В 1974 году московское издательство «Наука» выпустило подготовленное А. И. Мелналкснисом «Описание китайских рукописных книг и карт из собрания К. А. Скачкова», в котором содержались подробные сведения о 333 рукописях, нарисованных от руки картах и произведениях жанровой живописи из данной коллекции. Применительно к роману «Гу ван янь» отмечалось следующее: рукопись была сделана несколькими переписчиками, и кто-то из них писал уставным письмом, а кто-то скорописью; вторая и двадцать первая цзюань имеют личные печати китайских коллекционеров; перечислялось также количество страниц в каждой тетради с указанием отсутствующих (к примеру, в восьмой тетради не было семнадцатой и восемнадцатой страниц, из одной тетради оказался вырван кусок). К сожалению, составленный Мелналкснисом каталог прошел не особо замеченным, в СССР им пользовались очень мало, а китайские ученые, по всей вероятности, и вовсе упустили его из виду. В китайском переводе он был опубликован только в 2010 году издательством «Гоцзя тушугуань чубаньшэ».

В 1984 году профессор Оцука Хидэтака напечатал «Цзэнбу Чжунго тунсу сяошо шуму» («Дополненное издание каталога китайской простонародной прозы»), где значился роман «Гу ван янь» в неизвестном количестве цзюаней из коллекции библиофила Чжоу Юэ-жаня (1885–1962). Этот экземпляр, созданный на простой бумаге, отличался хорошим качеством, однако был неполным: в нем сохранились лишь главы с сороковой по сорок вторую. Его дальнейшая судьба неизвестна, но в 1990 году пекинский специалист У Сяо-лин (1914–1995) и работавший в Париже Чэнь Цин-хао (р. 1941) сообщили Б. Л. Рифтину, что Шанхайское научное общество располагало стереотипным оттиском данной рукописи. Чэнь Цин-хао из опубликованной Рифтиным в 1966 году статьи уже знал, что тот обнаружил в Москве более полный старый список «Гу ван янь». Выпущенный в 1990 году «Чжунго тунсу сяошо цзунму тияо» («Аннотированный генеральный каталог китайской простонародной прозы») сообщал об упомянутом оттиске, основываясь на «Губэнь сяошо ши чжун» («Десять уникальных экземпляров сюжетной прозы») Чжоу Юэ-жаня; сам оттиск создатели каталога не видели. И только в «Чжунго гудай сяошо байкэ цюаньшу» («Энциклопедия старой китайской сюжетной прозы»), вышедшей в 1993 году в Пекине, впервые были описаны содержание дефектной рукописи и общий замысел. Здесь же высказывалось подозрение, что это произведение конца эпохи Мин – начала Цин, однако составители отметили, что данное сочинение не числится ни в цинских каталогах запрещенных книг, ни в частных библиографиях, потому определить точное время создания и имя автора невозможно. Также составители указали, что в Москве хранится полная рукопись романа, но они не были знакомы со статьей Рифтина и не знали, что в этом списке имеется имя автора и его предисловие 1730 года.

В период с 1989 по 1991 год Б. Л. Рифтин в Пекине вел переговоры с Чэнь Цин-хао и литературоведом Лю Ши-дэ (р. 1932) о факсимильном издании «Гу ван янь». В 1992 году, когда Рифтин преподавал на Тайване, профессор университета Цинхуа Ван Цю-гуй также поднял вопрос о публикации списка. Годом позже директор Российской государственной библиотеки отправился на Тайвань для участия в праздновании дня основания Центральной библиотеки, и Ван Цю-гуй и Рифтин воспользовались этим случаем для того, чтобы договориться с ним об издании «Гу ван янь» в книжной серии «Сыусе хуэйбао» («Собрание драгоценностей, очищающих разум от умысла»).

Так через 150 лет после того, как русский исследователь К. А. Скачков собрал коллекцию старинных китайских книг, роман «Гу ван янь» впервые увидел свет в Китае; это была также первая книга, изданная совместно Тайванем и Россией[78]78
  Рифтин Б. Л. Гу ван янь сяошо чаобэнь чжи фасянь (Находка рукописи романа «Гу ван янь») // Гу ван янь. Тайбэй: Тайвань Даин байкэ гуфэнь юсянь гунсы, 1997. (Серия «Сыусе хуэйбао», вып. 45).


[Закрыть].