Текст книги "История литературных связей Китая и России"

3 раздел. Литературные связи Китая и России в первой половине XX века. Часть 2

Глава 1. Советское китаеведение начала XX века и В. М. Алексеев

После Октябрьской революции литературные круги Советской России начали уделять Китаю небывалое внимание. В 1918 году, когда М. Горький предложил В. И. Ленину учредить высшее учебное заведение, специализирующееся на проблемах Востока, Ленин мгновенно согласился и дал указание создать в Москве Институт востоковедения. Одной из его первоочередных задач стало изучение китайского языка и литературы. В 1919 году Горький также предложил создать издательство «Всемирная литература», которое печатало бы переводы известных произведений разных стран. Задача по отбору сочинений китайской литературы была возложена на В. М. Алексеева, вместе с ним работали и многие другие знаменитые китаеведы. Согласно «Библиографии Китая» П. Е. Скачкова, за короткое время – чуть больше тридцати лет – в СССР вышло около ста изданий по Китаю, что значительно превосходило достижения китаеведения в XIX веке. Конечно, речь идет обо всем китаеведении, а не только об исследованиях по литературе.

C 1949 года китаеведческие исследования в СССР получили мощный импульс, значительно улучшились и условия для работы такого рода. Еще после Октябрьской революции для изучения китайской литературы был составлен генеральный план, охватывающий мифологию и народную литературу, древние поэзию и эссеистику, драму и многоглавные романы, а также современную литературу, и этот план плодотворно реализовывался вплоть до второй половины XX века.

В. М. Алексеев

В 1929 году В. М. Алексеев, которого Го Мо-жо однажды почтительно назвал «ханьлинем»[174]174
  Го Мо-жо имел в виду существовавшую в императорском Китае придворную академию Ханьлиньюань, куда зачислялись исключительно крупнейшие ученые.


[Закрыть] и «ведущим советским китаеведом», был избран членом Академии наук СССР. В том же году Алексеев получил официальное отношение, подписанное заместителем директора Пекинской библиотеки[175]175
  Пекинская библиотека в то время была известна как Бэйпинская; ее директором тогда служил Цай Юань-пэй (1868–1940). – Примеч. авт.


[Закрыть] библиографом Юань Тун-ли (1895–1965), с сообщением о том, что он стал членом-корреспондентом данной библиотеки. Такое почетное звание даровалось знаменитым ученым из Англии, Германии, Франции, России, Америки и Японии, и Алексеев стал одним из шестерых иностранных специалистов, которым в тот год оно было присвоено. Это свидетельствует, что научные достижения Алексеева были признаны в СССР и в Китае одновременно.

1.1. Первые сравнительные исследования китайской и западной поэтики

В капитальном труде 1916 года «Китайская поэма о поэте. Стансы Сыкун Ту (837–908)», который стал результатом увлечения древнекитайской поэтикой, Алексеев прежде всего провел сопоставление «категорий» цветов, чая, рыб, каллиграфии, живописи, выявил достижения «Ши пинь» («Категории стихов») теоретика поэзии Сыкун Ту и ценность этого произведения и определил место данной поэмы в истории китайской литературы. Кроме того, Алексеев выполнил ее сравнение с точки зрения поэтики с европейскими поэтическими трактатами, в частности с произведениями древнеримского поэта Горация (65–8 гг. до н. э.) и французского поэта Н. Буало (1636–1711). За сравнением последовало важное утверждение о том, что поэма «Ши пинь» Сыкун Ту непременно должна занимать почетное место в истории мировой литературы. Данная книга опровергла тезис о том, что «Восток есть Восток, а Запад есть Запад», и положила начало сравнительной поэтике литератур Китая и Запада.

Титульный лист книги «Китайская поэма о поэте. Стансы Сыкун Ту (837–908)»

Книга Алексеева состоит из двух частей. Первая часть описательная, в ней четыре отдела, вмещающие девятнадцать глав. В первом отделе четыре главы, где говорится об истории, содержании, художественных особенностях и месте «Ши пинь» в истории китайской и мировой литературы. Основная задача данной части – систематически разъяснить глубинный смысл содержания поэмы, и анализ ее языковых средств и способов художественной выразительности проведен просто блестяще. Второй отдел состоит из пяти глав, где сказано об изданиях поэмы, ее комментаторах, подражаниях ей и переводе «Ши пинь» на английский язык. Весь текст построен на подходах и методах компаративистики. Третий отдел повествует о Сыкун Ту как о человеке, здесь шесть глав, рассказывающих об исторической эпохе, в которую он жил, о биографии и о личности Сыкун Ту, а также о других его поэтических произведениях. Здесь же идет речь о связи Сыкун Ту с литераторами Тао Юань-мином, Ли Бо и Хань Юем (768–824) и о том влиянии, которое они на него оказали. Отдел четвертый описывает, как подходить к поэме «Ши пинь» с точки зрения методологии.

Вторая часть книги представляет собой перевод поэмы с примечаниями к нему и состоит из двух отделов. Первый отдел – собственно перевод и примечания. Подряд идут 24 станса поэмы, для каждого дан всесторонний анализ с пояснениями, буквальный (дословный) перевод и перевод-парафраз (литературная обработка согласно правилам русского стихосложения). Второй отдел включает в себя комментированный перевод трех цинских подражаний поэме Сыкун Ту – «Хуа пинь» («Категории картин») Хуан Юэ (1750–1841), «Шу пинь» («Категории письма») Ян Цзин-цзэна (XVIII в.) и «Сюй ши пинь» («Продолжение “Категорий стихов”») Юань Мэя (1716–1798). Конечно, эти произведения представлены Алексеевым не целиком, а в выдержках. В конце книги в приложении дано значительное количество материалов на китайском языке: оригинальный текст «Ши пинь» и подборка текстов, относящихся к исследованию.

1.2. Разносторонние научные интересы

Алексеев составлял и редактировал сборники классических стихов, а также переводил их сам, писал к ним комментарии и аналитические разборы. Он переводил сочинения Пу Сун-лина, собирал и исследовал народную картину, написал серию статей о китайской классической и современной литературе и о ее переводах. Издания «Ляо Чжай чжи и» («Рассказы Ляо Чжая о необычайном»), книги «Китайская литература. Избранные труды», «Китайская народная картина. Духовная жизнь старого Китая в народных изображениях», «Наука о Востоке. Статьи и документы», хорошо отражают разнообразие его разработок в китаеведении – в филологии, этнографии, истории, поэтике, фольклоре, теории и практике перевода.

1.3. Преподавательская деятельность

Алексеев преподавал всю жизнь. С 1908 года он работал в Школе русского языка Китайско-Восточной железной дороги в Пекине. В течение сорока лет, с 1910 по 1950 год, Алексеев состоял в Ленинградском университете, в 1919–1927 годах заведовал кафедрой в Географическом институте, преподавал в Политехническом институте, в 1920–1938 годах руководил Китайским разрядом в Центральном институте живых восточных языков, в 1921–1928 годах был сотрудником Научно-исследовательского института сравнительной истории литератур и языков Запада и Востока, в 1928–1938 годах преподавал в Ленинградском восточном институте, в 1937–1941 годах работал в Московском институте востоковедения. С 1933 по 1951 год Алексеев занимал должность начальника Китайского отдела Азиатского музея (ныне Институт восточных рукописей РАН) и преподавал китаеведение в различных учебных заведениях. Более чем за сорок лет своей преподавательской деятельности Алексеев предложил и претворил в жизнь совершенно новые методы преподавания китайского языка и выпестовал немалое число учеников.

1.4. Создание школы русского китаеведения

Особый вклад Алексеева в русское китаеведение состоит в том, что он предложил теорию системного подхода к преподаванию специальных дисциплин, неустанно формируя учебную программу и добросовестно воспитывая молодых талантливых ученых. Так возникла «школа Алексеева».

После Алексеева ее возглавил С. Л. Тихвинский. Согласно его определению, ведущими представителями данной школы являлись: в изучении философии – Ю. К. Щуцкий (1897–1938) и А. А. Петров (1907–1949); в изучении литературы – Б. А. Васильев (1899–1937), А. А. Штукин, Н. Т. Федоренко, Л. З. Эйдлин (1910–1985), О. Л. Фишман (1919–1986), И. Э. Циперович (1918–2000), В. Н. Кривцов (1914–1979), В. В. Петров (1929–1987), Л. Н. Меньшиков, Е. А. Серебряков (1928–2013); в изучении языка – А. А. Драгунов (1900–1955), И. М. Ошанин (1900–1982), А. Г. Шпринцин (1907–1974), С. Е. Яхонтов (1926–2018); в изучении иероглифики – Л. Н. Рудов (1888–1941), специалисты по японскому и китайскому языкам Н. А. Невский (1892–1937), Н. И. Конрад (1891–1970); в изучении книжного дела – К. К. Флуг (1893–1942), Ю. В. Бунаков (1908–1942); в изучении искусства – В. Н. Казин, К. И. Разумовский (1905–1942); в изучении экономики – В. М. Штейн (1890–1964); в изучении истории культуры – Л. И. Думан (1907–1979), С. Л. Тихвинский, В. А. Вельгус (1922–1980) и Б. Л. Рифтин[176]176
  На китайском языке об этом подробнее см.: Ли Мин-бинь. Эго ханьсюэ ши тиган (Главное из истории русского китаеведения) // Ханьсюэ яньцзю (Синологические исследования). Вып. 4 / Гл. редактор Янь Чунь-дэ. Пекин: Чжунхуа шуцзюй, 2000. С. 63.


[Закрыть]. Этот список на самом деле должен включать и целую группу лиц, которые привели российское китаеведение к процветанию во второй половине XX века, однако они уже не являются прямыми наследниками Алексеева, они – ученики его учеников.

Всю жизнь стремясь к знаниям, Алексеев придерживался двух главных правил: усердно учась, пользоваться любой возможностью для получения китайских материалов; проводя полевые исследования, непосредственно наблюдать жизнь людей, особенно в стране изучаемого языка. Цель этих правил – понять реальное положение дел и освоить достоверные материалы, так сказать, из первых рук. Для этого Алексеев учился в Китае в 1904–1905, 1906–1909, 1910 и 1926 годах, в том числе ездил по стране. В Пекине свободное от занятий с учителями и в библиотеке время Алексеев проводил в прогулках по местным достопримечательностям и древностям и дважды совершил путешествия, объехав прибрежные районы нижнего течения Янцзы.

Первая такая поездка состоялась в 1907 году вместе с французским китаеведом Э. Шаванном (1865–1918). Маршрут пролегал через города, области, округа и уезды Тяньцзинь, Дэчжоу, Цзинань (по пути заглянули в Вэйсянь), Тайань, Цюйфу, Цзоусянь, район Цзининчжоу и Цзясянсянь, Кайфэн, Гунсянь, Дэнфэнсянь, Хэнань, Хуаиньсянь, Сиань, Лицюаньсянь, Цяньчжоу, Фупинсянь, Ханьчэнсянь, Чжичжоу, Цзянчжоу, Тайюань и Пекин. Путешествие заняло четыре с половиной месяца, Алексеев собрал большое количество народных картин, писчей бумаги и почтовых конвертов, сделал фотографии храмов и изображений божеств в них, приобрел книги религиозного содержания, сделал эстампы со стел в Сиане и записи касательно фонетики местного произношения.

Второе путешествие состоялось двумя годами позже, когда Алексеев преподавал в Школе русского языка при Китайско-Восточной железной дороге. Воспользовавшись новогодними каникулами, он в одиночку отправился на юг Китая. За двадцать дней он посетил Ханькоу, Учан, Шанхай, Сучжоу и Ханчжоу. Задачей было, как и в прошлый раз, исследовать народные обычаи, собрать эстампы со стел и народные картины, чтобы дополнить коллекцию предыдущей поездки.

В течение всего первого путешествия Алексеев вел подробные дневники, в 1958 году его наследники опубликовали их под названием «В старом Китае. Дневники путешествия 1907 года»[177]177
  Существуют в переводе на китайский язык, см.: Алексеев В. М. 1907 нянь Чжунго цзисин (Путевые заметки в Китае 1907 года) / Пер. Янь Го-дуна. Куньмин: Юньнань жэньминь чубаньшэ, 2001. – Примеч. авт.


[Закрыть]. Здесь шесть глав: «День в буддийском монастыре Лазоревых облаков под Пекином», «На лодке по Большому каналу», «По Шаньдуну на телегах, тачках и пешком», «Хэнань – страна Великого лёсса», «Путь на Сианьфу – самый дальний пункт экспедиции» и «Возвращение на север через Шаньси».

Решение о присуждении Алексееву звания члена-корреспондента Пекинской библиотеки можно найти в протоколе заседания комитета библиотеки по поводу назначения ее почетных редакторов, членов-корреспондентов и почетных же исследователей от 2 сентября 1929 года. Уже 25 октября будущим членам-корреспондентам было направлено официальное уведомление такого содержания: «Имеем честь сообщить, что после реорганизации нашей библиотеки мы возобновили работу и, тщательно все взвесив и зная вас, господа, как маститых ученых, обладающих широчайшими познаниями, настоящим приглашаем вас стать членами-корреспондентами нашей библиотеки в надежде, что вы украсите вашим блеском наши скромные стены. Нижайше ожидаем ваших мудрых наставлений и великих трудов. С почтительным благоговением посылаем это письмо и почтем за счастье ваше любезное согласие»[178]178
  Бэйцзин тушугуань гуаньши вэньсянь хуйэбянь (Собрание документов по истории Пекинской библиотеки). Пекин: Шуму вэньсянь чубаньшэ, 1994. С. 307–310.


[Закрыть].

Одним из пунктов, обозначенных в приглашении, была просьба к членам-корреспондентам «отправить в подарок» их новые книги. В том году было принято решение об избрании в члены-корреспонденты шести иностранных ученых: из Японии источниковеда Нагасава Кикуя (1902–1989), из Германии музыковеда Ван Гуан-ци (1892–1936), из СССР В. М. Алексеева, из Франции историка литературы и переводчика Чжан Фэн-цзюя (1895–1986), из Великобритании поэта и драматурга У. Б. Йейтса (1865–1939), из США ботаника У. Т. Суингла (1871–1952)[179]179
  Там же.


[Закрыть].

Ныне в собрании Пекинской библиотеки хранятся двенадцать трудов Алексеева: восемь из них оказались там еще при жизни автора, а остальные четыре преподнесли его потомки и ученики. Среди его сочинений, имеющихся здесь, – все известные и репрезентативные, главные труды академика. «Эти книги не только обогатили коллекцию библиотеки, но и предоставили ценные материалы для всех занимающихся исследовательской работой в области российско-советского китаеведения и самого В. М. Алексеева»[180]180
  Ли Чжоу-сюн. Бишэн сяньгэй ханьсюэ дэ Ва. Алекэсеефу (В. М. Алексеев, отдавший жизнь китаеведению) // Бэйцзин тушугуань гуанькань (Вестник Пекинской библиотеки). 1995. № 1–2.


[Закрыть].

Среди поступивших первыми в библиотеку трудов Алексеева:

– «Артист-каллиграф и поэт о тайнах в искусстве письма». Это отдельный оттиск большой статьи, напечатанной в четвертом выпуске сборника «Советское востоковедение» за 1947 год, в собственной обложке с названием. Оттиск был подарен Алексеевым в 1947 году, на титульном листе имеется его собственноручная дарственная надпись. Статья делится на три основные части: собственно «Артист-каллиграф и поэт о тайнах в искусстве письма», полный перевод «Шу пинь» (Категории письма») Ян Цзин-цзэна и оригинальный китайский текст этого памятника. В самом конце имеются три иероглифа: «ху» (虎, «тигр») и «лун» (龙, «дракон»), образующие благопожелание, а также «шоу» (寿, «долголетие») – все они написаны цинским каллиграфом Ма Дэ-чжао (XIX в.).

– «Заметки об изучении Китая в Англии, Франции и Германии».

– «Описание китайских монет и монетовидных амулетов, находящихся в Нумизматическом отделении Императорского Эрмитажа».

– «О разговорном обозначении китайских так называемых ключевых знаков».

– «Китайская поэма о поэте. Стансы Сыкун Ту (837–908)».

– «Бессмертные двойники и даос с золотой жабой в свите бога богатства».

– «Судьбы китайской археологии».

– «Китайская иероглифическая письменность и ее латинизация».

Четыре книги, попавшие в библиотеку после смерти автора:

– «В старом Китае. Дневники путешествия 1907 года».

– «Китайская народная картина. Духовная жизнь старого Китая в народных изображениях». Эта книга есть в нескольких экземплярах, один подарен дочерью автора М. В. Баньковской (1927–2009).

– «Китайская литература. Избранные труды». Эта книга была подарена академиком Б. Л. Рифтиным.

– «Наука о Востоке. Статьи и документы».

В 1950-х годах в Советском Союзе пропаганда китайской литературы поднялась до беспрецедентного уровня. В это время непрерывно выходило множество новых переводов, и среди них было огромное количество китайской поэзии. Увидели свет и собрания сочинений, и специализированные сборники. Поэзия была представлена «Ши цзин» («Книга песен») в переводе А. А. Штукина и «Антологией китайской поэзии», отобранной Го Мо-жо и под редакцией Н. Т. Федоренко. «Ши цзин» Штукина стала первым полным переводом всех трехсот песен на русский язык и заполнила данную научную лакуну; вторая книга – четырехтомная подборка, куда были включены многие знаменитые произведения известных авторов с древности по 1950-е годы. Эта антология – плод сотрудничества ученых двух стран – впервые показала советским читателям полную картину древней и современной китайской поэзии. Отточенность выбора и полнота антологии таковы, что и до наших дней это единственное зарубежное собрание подобного рода, образец для сборников и специализированных изданий, впоследствии создававшихся китаеведами, а оттого появление антологии стало большим событием для российской науки и для всего литературного сообщества СССР. Кроме того, в свет вышли отдельные издания стихов некоторых поэтов, в основном шедевры прославленных мастеров – Цюй Юаня, Ван Вэя, Ли Бо, Ду Фу, Бо Цзюй-и. Одновременно были также сделаны русские переводы китайских классических романов «Шуй ху чжуань» («Речные заводи»), «Саньго яньи» («Троецарствие»), «Хун лоу мэн» («Сон в красном тереме»), «Си ю цзи» («Путешествие на Запад»), «Жулинь вайши» («Неофициальная история конфуцианцев»), «Цзин хуа юань» («Цветы в зеркале»), «Цзинь пин мэй» («Цветы сливы в золотой вазе»), перевели даже позднецинские многоглавные романы «Лао Цань ю цзи» («Путешествие Лао Цаня») и «Не хай хуа» («Цветы в море зла»). Что же до переводов современных авторов, то и здесь в фокусе внимания оказались как выдающиеся произведения, так и менее известные. В эти годы в СССР в китаеведении главенствовали именно переводы, в сравнении с которыми исследовательские работы были не столь многочисленны, и их выходило мало.

Начиная с 1960-х годов китайско-советские отношения с каждым днем становились все холоднее, литературный и культурный обмен был прерван на двадцать лет. Однако китаеведы, которых успели подготовить к этому времени, как раз достигли научной зрелости, и среди них оказались весьма сильные ученые, так что работа по переводу и изучению китайской литературы не только не прекратилась, но даже получила развитие. Развитие это имело тенденцию к перенесению акцента с древности на современность, сосредоточилось на переводах и сопутствующих исследованиях, с тем чтобы привлечь одинаковое внимание переводчиков и ученых и к древности, и к современности. Что касается переводов, то за эти двадцать лет они постепенно охватили самые разные жанры, можно сказать, была проделана работа по «восполнению и дополнению» сделанного в 1950-х годах. Переведенной поэзии, прозы, драмы, эссеистики стало больше, ассортимент наименований – разнообразнее. Появился весьма примечательный феномен – перевод поэта поэтом: сначала А. А. Ахматова (1889–1966) перевела «Лисао» («Скорбь разлученного») Цюй Юаня, затем А. И. Гитович (1909–1966) перевел стихотворения Ду Фу, а Л. Е. Бежин (р. 1949) – поэзию Се Лин-юня (385–433) и Бао Чжао (414?–466). В это время внимание ученых привлекла и такая форма китайской литературы, как бяньвэнь[181]181
  Бяньвэнь – повествовательный жанр простонародной литературы, сочетающий прозу и стихотворные вставки; либо строится на материале конкретной буддийской сутры и цитирует ее, либо представляет собой учительное буддийское повествование, при том являясь более свободным и к сутре не привязанным.


[Закрыть], а Л. Н. Меньшиков разобрал материалы из Дуньхуана[182]182
  Дуньхуан – в прошлом ведущий буддийский центр и один из пунктов Великого шелкового пути, пришедший в упадок в XIV веке, откуда в начале XX столетия были вывезены найденные там многочисленные манускрипты, в том числе бяньвэнь, которые ныне хранятся в Институте восточных рукописей.


[Закрыть], хранящиеся в Ленинграде, провел тщательное их исследование и затем опубликовал результаты своих трудов.

С приходом 1980-х годов распространение китайской литературы в России пошло на подъем и одновременно наполнилось новым содержанием. Объектами перевода были старая, новая и новейшая литература, произведения как великих мастеров, так и литераторов средних и мелких, от литературы письменной исследователи перешли к устному творчеству, фольклору, методы перевода стали очень разными, фокусируясь на самом главном и демонстрируя систематическую всесторонность. В этих условиях оказалось необходимо делать перепечатки уже имеющихся переводов или даже переводить заново, в том числе и то, что было сделано до Октябрьской революции. Тогда же начала выходить серия «Библиотека китайской литературы», охватывающая древность и современность, – громадное предприятие, в котором было запланировано сорок томов. До распада СССР в 1991 году одна за другой увидели свет 26 книг библиотеки, работа продолжается и поныне.

В течение века русские и советские ученые исследовали и переводили китайскую литературу главным образом следующих направлений: старая эссеистика, танская и сунская поэзия, юаньская драма, многоглавный роман и современная литература.

Б. Л. Рифтин, представитель российской школы китаеведения второй половины XX века, среди прочих наиболее ярко развил унаследованные им научные традиции В. М. Алексеева. Его имя хорошо известно в научных кругах Китая. Рифтин родился в 1932 году, окончил Ленинградский университет в 1955 году, он был научным сотрудником Института мировой литературы им. А. М. Горького. Среди многих известных китаеведов, изучавших китайскую литературу, его достижения наиболее весомы. Начав с фольклора, Рифтин обратился затем к простонародной и классической литературе, потом стал заниматься традиционной китайской культурой в самом широком смысле слова. Его основные труды: «Сказание о Великой стене и проблема жанра в китайском фольклоре», «Историческая эпопея и фольклорная традиция в Китае (Устные и книжные версии “Троецарствия”)» и «От мифа к роману: эволюция изображения персонажа в китайской литературе» – полностью или частично переведены на китайский язык, а вот «Чжунго шэньхуа гуши луньцзи» («Сборник статей о китайской мифологии и сказках»), «Ли Фу-цин лунь Чжунго гудянь сяошо» («Б. Л. Рифтин о китайской классической повествовательной прозе»), «Гуань-гун чуаньшо юй “Саньго яньи”» («Предания о Гуань-гуне и “Троецарствие”») и «Цун шэньхуа дао гуйхуа: Тайвань юаньчжуминь шэньхуа, гуши бицзяо яньцзю» («От мифов к рассказам о злых духах: сравнительное исследование мифов и сказок аборигенов Тайваня») вышли непосредственно на китайском. В 2003 году издательство «Чжунхуа шуцзюй» опубликовало подборку лучших статей Рифтина под названием «Гудянь сяошо юй чуаньшо» («Классический роман и народные предания»).

Исследовательский метод Рифтина уникален: он изучал китайскую литературу, используя русские литературу и теорию культуры и даже европейские теории литературы, вводил в свои изыскания теорию русской исторической поэтики, применяя метод системных исследований и сравнительного анализа, нащупывая путь, подходящий для изучения китайской литературы и культуры. Его преданность делу, профессиональный подход и научная скромность поистине достойны восхищения.

В 2003 году Рифтин за выдающиеся заслуги был удостоен особой медали Министерства образования КНР «За исследование китайского языка и культуры» – он первый русский ученый, получивший подобную награду. Рифтин был блестящим представителем научной школы Алексеева, в 1987 году стал членом-корреспондентом Академии наук СССР, а в 2008 году – и академиком РАН.