Текст книги "История литературных связей Китая и России"

Глава 5. Б. А. Васильев, Цао Цзин-хуа и современная китайская литература в России

В 1925 году, накануне Северного похода, Третий интернационал направил в Китай свою консультативную группу, в которую входил молодой советский китаевед Б. А. Васильев. В то время в Китае существовало три революционные базы – в Гуанчжоу, в Кайфэне и в Баотоу, где расквартировали 1-ю, 2-ю и 3-ю народные армии. Консультативные группы Третьего интернационала были во всех трех, члены групп – все русские. Цао Цзин-хуа тогда работал переводчиком во 2-й армии в Кайфэне, и так удачно сложилось, что Васильев оказался там же.

Помимо совместной работы, у них оказались и общие интересы. Васильев рассчитывал познакомиться с современной китайской литературой, но не представлял, как к этому подступиться. Он спросил Цао Цзин-хуа: «Кого из ваших современных авторов надо читать в первую очередь?» – и Цао Цзин-хуа тут же ответил: «Лучше всего начать с “А-кью чжэн чжуань”[220]220
  Повесть «А-кью чжэн чжуань» («Подлинная история А-кью») на русском языке выходила двадцать раз и в трех разных переводах, последнее издание появилось в 2016 году. В переводе Б. А. Васильева ее название звучало как «Правдивая история А-Кея» (другие варианты: «Подлинная история Акью», «Подлинная история A-Q», «Подлинная история А-Кю», «Правдивое жизнеописание A-Q»); имя главного героя записано через английское Q, поскольку, по легенде, автор не знал, каким именно иероглифом оно пишется, и в конце концов прибег к латинскому алфавиту.


[Закрыть]». Эта книга немедленно привела Васильева в восторг: «Превосходно! Превосходно! Я думаю, Лу Синь – великий писатель мирового уровня, такой, как наши Гоголь, Чехов и Горький!..»

В свободное от работы время Васильев стал переводить «А-кью чжэн чжуань» на русский язык. Он попросил Цао Цзин-хуа помочь разобраться с некоторыми темными для него местами, и тот написал Лу Синю письмо, в котором рассказал о процессе перевода его произведения и упомянутых Васильевым неясностях, а также попросил Лу Синя написать для русского перевода «А-кью чжэн чжуань» свое предисловие и автобиографию. Лу Синь сделал все то, о чем его попросили.

Позднее Васильев отправил Цао Цзин-хуа письмо, где восхвалял Лу Синя как великого китайского национального писателя. «Он фотограф души общества, он хроникер человеческих жизней!.. Он не просто китайский писатель, он писатель мирового уровня!» Это письмо в том же году было опубликовано в «Цзинбао фукань».

Перевод Васильева увидел свет в 1929 году в ленинградском издательстве «Прибой». В том же году в московском издательстве «Молодая гвардия» вышел другой перевод «А-кью чжэн чжуань». Как засвидетельствовал Гэ Бао-цюань, этот перевод сделали русский китаевед М. Д. Кокин (1906–1937) и китаец Гао Ши-хуа (1903–1980), он вошел в сборник «Правдивое жизнеописание. Повести и рассказы», куда был включен также «Кун И-цзи» и произведения Юй Да-фу, писателей Тэн Гу (1901–1941), Цянь Сянь-ая (1906–1994) и других.

Перевод Васильева пользовался широкой известностью в научных кругах Китая и СССР. Когда Гэ Бао-цюань стал систематически изучать место Лу Синя в мировой литературе, он задался вопросом о хронологическом порядке появления переводов «А-кью чжэн чжуань» на иностранные языки. С 1977 по 1979 год он опубликовал в «Нанькай дасюэ сюэбао» («Вестник Нанькайского университета») одну за другой пять статей: «Тань “А-кью чжэн чжуань” дэ инвэнь ибэнь» («О переводе “Подлинной истории А-кью” на английский язык»), «Тань “А-кью чжэн чжуань” дэ фавэнь ибэнь» («О переводе “Подлинной истории А-кью” на французский язык»), «Тань “А-кью чжэн чжуань” дэ эвэнь ибэнь» («О переводе “Подлинной истории А-кью” на русский язык»), «Тань “А-кью чжэн чжуань” дэ живэнь ибэнь» («О переводе “Подлинной истории А-кью” на японский язык») и «Тань “А-кью чжэн чжуань” дэ шицзеюй ибэнь» («О переводе “Подлинной истории А-кью” на языки мира»). Вывод, к которому пришел ученый, – русский перевод не самый ранний. И вот какие для этого есть основания.

Б. А. Васильев

В настоящее время во многих странах мира есть свой перевод «А-кью чжэн чжуань». Что же касается того, на какой именно европейский язык повесть была переведена раньше всего, то данный вопрос до сих пор вызывает дискуссии. В мае 1925 года Лу Синь написал предисловие для русского перевода, сделанного Васильевым, вследствие чего многие полагают, что именно этот перевод стал самым первым. Данной точки зрения придерживаются некоторые советские переводчики и исследователи Лу Синя. Однако, согласно изысканиям Гэ Бао-цюаня, более ранними – по времени издания – должны считаться перевод Лян Шэ-цяня (1897–1977) на английский и перевод Цзин Инь-юя (1901–1930?) на французский.

Лян Шэ-цянь перевел «А-кью чжэн чжуань» очень рано, в апреле 1926 года он списался с Лу Синем, тот лично проверил перевод и указал на два места, которые следовало обсудить. Английский перевод под названием “The True Story of Ah Q” был напечатан в 1926 году шанхайским отделением издательства «Шанъу иньшугуань». В том же году Цзин Инь-юй перевел «А-кью чжэн чжуань» на французский – текст под названием “La Vie de Ah Qui” был выверен Р. Ролланом (1866–1944) и напечатан в майском и июньском номерах журнала “L’Europe” (Лу Синь ошибочно указал номер за август). Роллан дал высокую оценку этому произведению.

Обложка «А-кью чжэн чжуань» («Подлинная история А-кью») в переводе Б. А. Васильева

Далее Гэ Бао-цюань проверил публикации «А-кью чжэн чжуань» на русском: «Что касается русских переводов, то в 1929 году их было два: сделанный Васильевым и опубликованный ленинградским издательством “Прибой”, а также другой, который Лу Синь называл “переводом анонимного переводчика”, вышедший в московском издательстве “Молодая гвардия”. Исследования показали, что “анонимный перевод” был выполнен советским китаеведом М. Д. Кокиным и китайцем Гао Ши-хуа. Что же до слухов о том, будто “А-кью чжэн чжуань” перевел А. В. Луначарский (1875–1933) и даже написал предисловие к русскому изданию, а также о том, что первое издание книги тиражом десять тысяч экземпляров разошлось в течение месяца, то проверка показала, что ничего подобного не было»[221]221
  Гэ Бао-цюань. Лу Сюнь цзай шицзе вэньсюэ шан дэ дивэй (Место Лу Синя в мировой литературе). Сиань: Шэньси жэньминь чубаньшэ, 1981. С. 32.


[Закрыть].

Однако более чем тридцать лет спустя Цао Пэн-лин (р. 1937), сын Цао Цзин-хуа, пришел к выводу о том, что русский перевод «А-кью чжэн чжуань» Васильева был завершен раньше, чем английский перевод Лян Шэ-цяня и французский перевод Цзин Инь-юя. В совместной с Чжан И книге «Фунюшань дэ эрцзы – Цао Цзин-хуа чжуань» («Сын гор Фунюшань – биография Цао Цзин-хуа»), опубликованной издательством «Жэньминь вэньсюэ чубаньшэ» в 2008 году, Цао Пэн-лин описывает дружеские отношения, сложившиеся между Васильевым, Лу Синем и Цао Цзин-хуа. Позднее Цао Пэн-лину заказали статью «Цао Цзин-хуа юй “А-кью чжэн чжуань” э ичжэ Ван Си-ли («Цао Цзин-хуа и русский переводчик “Подлинной истории А-кью” Б. А. Васильев») для двадцатого выпуска «Саньмэнься вэньши цзыляо» (Литературно-исторические материалы Саньмэнься») за 2010 год, и в ней он снова вернулся к данному вопросу.

Если внимательно прочитать материалы его исследования, то мы найдем три доказательства.

Первое доказательство – два письма Васильева. Одно Васильев написал 17 апреля 1925 года к Цао Цзин-хуа, чтобы тот передал его просьбу Лу С иню.

Старый друг Цзин-хуа!

Получил твое последнее письмо.

Недавно я сделал совершенно новое открытие, которое наполнило мое сердце бесконечной радостью, заставило меня испытать страстную любовь к нынешней китайской литературе! Это новое мое открытие заключается в том, что когда я ехал из Шанхая в Ханькоу, то совершенно случайно прочитал «Нахань» («Клич») господина Лу Синя. Та китайская литература, которую я раньше изучал в университете в России, с народом никак не связана, освоив ее, я так и не получил представления о национальной жизни Китая и об умонастроениях его общества! Ныне я погрузился в новые китайские сочинения, и, прочитав «Нахань» господина Лу Синя, я исполнился благоговения к этому китайскому великому национальному писателю! Он фотограф души общества, он хроникер человеческих жизней!

Его материал – фактические события, совершенно заурядные, на которые писатели раньше внимания не обращали, но когда их стал излагать Лу Синь, они сделались в высшей степени яркими и убедительными, а личности персонажей словно ожили на бумаге! Он пишет вроде бы совершенно в шутку, а на листах проступают горючие слезы великой боли! Он не просто китайский писатель, он писатель мирового уровня!

Я сейчас начал переводить «А-кью чжэн чжуань», рассчитываю выпустить ее в Москве отдельной книжкой, но не знаком с господином Лу Синем и не знаю, где он сейчас. Пожалуйста, напиши ему, представь меня, попроси у него разрешения мне переводить его книгу. Еще надо бы попросить его написать предисловие к русскому переводу «А-кью чжэн чжуань», чтобы представить это произведение русскому читателю; а еще попроси его прислать мне свою фотографию и краткую автобиографию, чтобы напечатать все это вместе с переводом. После того как переведу «А-кью чжэн чжуань», я думаю перевести и другие его произведения, такие как «Родина».

Надеюсь, ты потрудишься передать Лу Синю всю мою искренность восхищения им, также надеюсь и на твой скорый ответ.

Твой старый приятель Б. А. Васильев

17 апреля 1925 года, Ханькоу

Согласно дневникам Лу Синя, 8 мая он «после обеда… получил письмо Цао Цзин-хуа». После чего некий корреспондент «Цзинбао» 9 июня опубликовал письмо в приложении к этой газете под заголовком «Обозрение “Клича” одним российским исследователем китайской литературы».

Второе письмо Васильев написал уже непосредственно самому Лу Синю 4 июля 1925 года. В нем он информирует Лу Синя о том, что перевод закончен, и сообщает издательские новости. Вот полный текст:

Господин Лу Синь,

мой друг Цао Цзин-хуа передал мне Ваши биографию, предисловие и фотографию. Примите мою искреннюю благодарность. Спасибо!

Биография и предисловие переведены и вместе с фотографией и полным текстом «А-кью чжэн чжуань» отосланы в Москву для публикации. После того как книга выйдет, я пришлю Вам экземпляр.

Если мне выпадет случай приехать в Пекин, я непременно нанесу Вам визит. Отправляю Вам свою фотографию, пожалуйста, примите на память. При случае поговорим больше.

С пожеланием благополучия,

Б. А. Васильев

4 июля 1925 года

Письмо Васильева и его фотография ныне хранятся в Музее Лу Синя в Пекине. Кроме того, в этом музее имеется экземпляр русского перевода «А-кью чжэн чжуань», на титульном листе которого рукой Васильева написано: «На память Лу Синю от Б. А. Васильева».

Второе доказательство – предисловие Лу Синя к русскому изданию «А-кью чжэн чжуань» (29 мая 1925 года):

Я очень благодарен Б. А. Васильеву, знатоку китайской литературы, за перевод моей небольшой повести и очень рад тому, что она предстанет перед русским читателем. <…>…Каждый писатель видит человеческую жизнь по-своему, да и каждый читатель воспринимает произведение по-своему. Для меня будет иметь огромное значение, если русские читатели, не зараженные нашей «традиционной мыслью», увидят в моей повести нечто иное[222]222
  Лу Синь. Предисловие автора к русскому переводу «Подлинной истории А-кью» / Пер. с кит. В. Н. Рогова // Лу Синь. Избранное. С. 107–108.


[Закрыть].

Согласно найденным Цао Пэн-лином в дневниках Лу Синя записям, тот получил первое письмо Васильева 8 мая 1925 года, а 28 мая во второй половине дня сделал свой фотографический портрет. После записи от 28 мая есть примечание: «Русский переводчик “А-кью чжэн чжуань” Васильев обратился с просьбой о предисловии, биографии и фотографии». В тот же день Лу Синь сходил в фотоателье и сделал свой портрет, а на другой день написал предисловие и краткую автобиографию, которые впоследствии попали в «Цзи вай цзи» («Сборник не вошедшего в сборники»). Во второй половине дня 8 июня он отправил Цао Цзин-хуа предисловие к «А-кью чжэн чжуань», автобиографию и свою фотографию.

Третье доказательство – воспоминания Цао Цзин-хуа.

В 1980 году сотрудники издательства «Хуачэн чубаньшэ» Ли Лянь-хай и Чжун Цзы-шо (1943–1996) нанесли Цао Цзин-хуа визит в Гуанчжоу, и в ходе беседы он рассказал следующее:

И поныне я помню то чувство нетерпения, с которым мы с Васильевым вскрывали конверт письма, и тот восторг, который мы испытали, прочитав подробнейшие разъяснения Лу Синя по поводу возникших в переводе затруднений. А вскоре подоспели и предисловие к «А-кью чжэн чжуань», биография и фотопортрет. Лу Синь выполнил в точности все то, о чем мы просили. Отсюда нам становится ясно, сколь большое значение Лу Синь придавал русскому переводу «А-кью чжэн чжуань»! В своем письме он не только дал объяснения темным местам в переводе, но и специально нарисовал картинку, изображающую азартную игру в кости и комбинации тяньмэнь («небесные врата») и цзяохуэй («углы»), а также описал правила этой игры. Эта авторская иллюстрация стала, пожалуй, самым информативным и достоверным материалом, которым не обладал ни один другой переводчик «А-кью чжэн чжуань». Подобное серьезное и искреннее отношение Лу Синя по-настоящему восхитило меня и Васильева, оно достойно того, чтобы навсегда сохранить в памяти и брать с него пример[223]223
  Чжун Цзы-шо, Ли Лянь-хай. Фэй хуа чжи лу – фан Цао Цзин-хуа (Путь летящих цветов – визит к Цао Цзин-хуа). Сиань: Шэньси жэньминь чубаньшэ, 1988. С. 52–53.


[Закрыть].

Похоже, Гэ Бао-цюань и Цао Пэн-лин, ученые разных поколений, исследующие Лу Синя, в данном вопросе отдают предпочтение разным фактам. Первый посчитал более существенным время публикации перевода, полагая, что английский и французский варианты появились раньше, оба в 1926 году, а русский – позднее, в 1929 году; второй полагал более существенным время завершения перевода – русский перевод «А-кью чжэн чжуань» был закончен в 1925 году, поэтому его можно рассматривать как самый первый.

По словам Цао Пэн-лина, Васильев завершил русский перевод «А-кью чжэн чжуань» в 1925 году, раньше, чем Лян Шэ-цянь – английский перевод, и Цзин Инь-юй – французский, потом, в 1926 году, эти два перевода были опубликованы шанхайским издательством и во французском журнале “L’Europe”.

В общем, время завершения перевода было разным – это во-первых. Во-вторых, и авторитетность переводов разнилась. Цао Пэн-лин подчеркивает, что французский перевод, в отличие от русского, не был снабжен столь ценными материалами от Лу Синя, как предисловие и автобиография, а кроме того, поскольку Лу Синь не дал переводчику свои пояснения, тот в процессе перевода опустил первую часть рассказа, своеобразное предисловие, так как она оказалась слишком сложной, поэтому перевод неполон. В-третьих, отличалась и география распространения переводов. Цао Пэн-лин полагает, что, поскольку русский перевод «А-кью чжэн чжуань» значительно превосходит переводы на английский и французский языки, а английский перевод был напечатан в Китае и не оказал особого влияния на читателя за пределами страны, именно русский перевод стал пользоваться авторитетом в Европе, и именно он обозначил место Лу Синя в истории мировой литературы.

Продолжая анализ значения русского перевода и его влияния в СССР и России, Цао Пэн-лин утверждает: «Публикация русского перевода “А-кью чжэн чжуань” – большое событие в истории китайско-русских культурных связей, она изменила ту печальную ситуацию в советском и российском китаеведении, когда выполнялись переводы и исследования лишь китайской классической литературы, она продемонстрировала широкой читающей аудитории СССР Лу Синя и представляемую им современную литературу Китая. Главная литературная периодика – “Новый мир”, “Литературная газета”, “Восток” опубликовали об этом статьи и дали в высшей степени положительные оценки. Когда в 1956 году Китай посетил известный советский писатель Б. Н. Полевой, он сказал моему отцу, что, впервые прочитав в 1930-х годах перевод “А-кью чжэн чжуань”, обнаружил, что в ней описывается вовсе не история про императора и наложниц или какая-то легенда, а трагическая судьба простого китайца, угнетенного и оскорбляемого, которую так близко к сердцу принимают советские люди. Полевой сопереживал горькой доле А-кью, не мог смириться с его безвинной гибелью и оттого на основе этой истории написал пьесу, которая была поставлена в его родном городе Твери. Там в финале А-кью под руководством Коммунистической партии встает на путь революции и принимает участие в восстании в Гуанчжоу… Полевой сказал, что был в то время еще комсомольцем и не знал, кто такой Лу Синь, иначе, конечно, не стал бы столь смело и невежественно, по собственному разумению переделывать его произведение»[224]224
  Цао Пэн-лин, Чжан И. Цао Цзин-хуа юй «А-кью чжэн чжуань» э ичжэ Ван Си-ли (Цао Цзин-хуа и русский переводчик «Подлинной истории А-кью» Б. А. Васильев) // Саньмэнься вэньши цзыляо (Литературно-исторические материалы Саньмэнься). 2010. Вып. 20. С. 393–409.


[Закрыть]. Это по меньшей мере свидетельствует о внимании советских читателей к «А-кью чжэн чжуань» и современной китайской литературе.

Однако в конце концов Цао Пэн-лин уступил в вопросе о времени публикации: «Причина того, что Васильев в том же году послал “А-кью чжэн чжуань” в Москву, но напечатать ее отдельной книгой смог только с большой задержкой, нам неизвестна. Русский перевод “А-кью чжэн чжуань” по факту был опубликован ленинградским издательством “Прибой” в 1929 году, и, помимо этой повести Лу Синя, книга включала еще семь его рассказов в переводах А. А. Штукина и З. В. Казакевич (1893–1940), в том числе “Кун И-цзи”, “Гу сян” (“Родина”) и “Фэнбо” (“Волнение”)»[225]225
  Там же.


[Закрыть].

В 1925 году 2-я народная армия потерпела поражение, и Васильев вместе с консультативной группой вернулся на родину. В 1927 году Цао Цзин-хуа, спасаясь от белого террора реакционных сил, также прибыл в СССР. Два старых приятеля встретились в Ленинграде. Позднее Васильев перевел и опубликовал сборник «Правдивая история А-Кея». Цао Цзин-хуа в свободное от преподавания время знакомился с произведениями советской прогрессивной литературы. В начале 1928 года он перевел на китайский язык рассказ «Трубка коммунара» И. Г. Эренбурга; в этой версии рассказ получил название «Яньдоу» – «Трубка», поскольку тогда невозможно было использовать слово «коммунар».

Васильев и Цао Цзин-хуа преподавали в Институте восточных языков при Ленинградском университете. Цао Цзин-хуа жил прямо в Институте, и по окончании занятий Васильев часто заходил его проведать. В совместной работе дружба между ними стала крепче. Также Цао Цзин-хуа помог Васильеву запустить новый цикл лекций по современной китайской литературе.

Орден Дружбы народов, которым советское правительство наградило Цао Цзин-хуа

В 1933 году Цао Цзин-хуа вернулся в Китай. Кто мог предположить, что прощание с Васильевым в Ленинграде будет расставанием навечно! В 1937 году из-за ошибочной кампании Сталина против изменников родины этого выдающегося китаеведа и военного консультанта тоже не пощадили.

После провозглашения Нового Китая контакты между двумя странами начали шириться, и многие произведения современной китайской литературы перевели на русский язык. В связи с этим Цао Цзин-хуа так написал о вкладе Васильева:

Накануне великой революции, подобно весенней ласточке, несущей в клюве бутоны дружбы, сквозь ветер со снегом, блокаду феодальной военщины, через безбрежную монгольскую пустыню в Советский Союз прорвался А-кью.

Согласно исследованиям Б. Л. Рифтина, академик В. М. Алексеев представил современную китайскую литературу в России раньше или почти одновременно с Б. А. Васильевым. В 1925 году в журнале «Восток» (нерегулярное издание, выходившее в Петербурге с 1922 года) Алексеев опубликовал заметку «Изучаете ли Вы новую поэзию?», где сообщил о выпущенных издательством «Дунъя чубаньшэ» стихах Кан Бо-цина (1896–1959), Юй Пин-бо (1900–1990) и Ван Цзин-чжи (1902–1996) на байхуа, а также отметил, что сборники стихов «снабжены предисловиями выдающихся реформистов: Ху Ши[226]226
  Ху Ши (1891–1962) – видный философ, социолог, литературовед, литератор и общественный деятель, сторонник вестернизации Китая, один из главных идеологов литературной революции.


[Закрыть], Лю Янь-лина (1894–1988) и др.»[227]227
  Алексеев В. М. «Изучаете ли Вы новую поэзию?» // Восток. Журнал литературы, науки и искусства. Книга пятая. М.; СПб.: Всемирная литература, 1925. С. 235.


[Закрыть]. Алексеев стал первым европейским китаеведом, упомянувшим новые стихи Ху Ши.

В 1926 году Алексеева пригласили читать лекции в Париж, где он представил и проанализировал сборник Ху Ши «Чанши цзи» («Опыты»). Конспекты этих лекций были изданы в 1937 году во Франции под названием “La Littérature Chinoise: Six conférences au Collège de France et au Musée Guimet” («Китайская литература: шесть лекций в Коллеж де Франс и Музее Гиме»). Алексеев, с одной стороны, похвалил методику научных исследований Ху Ши, подтвердив его критику традиционной методологии, а с другой – указал на противоречия и недостатки взглядов самого Ху Ши. Позднее Алексеев неоднократно обращался к стихам Ху Ши на байхуа. Тем не менее Рифтин также решил, что «академик Алексеев представил публике стихи Ху Ши на байхуа главным образом за границей, в самой же России тем, кто начал знакомить читателей с современной китайской литературой, стал Васильев»[228]228
  Рифтин Б. Л. Чжунго сяньдай вэньсюэ цзай Эго: фаньи юй яньцзю (Современная китайская литература в России: переводы и исследования) // Ханьсюэ яньцзю (Исследования по китаеведению). Вып 1. Пекин: Чжунго хэпин чубаньшэ, 1997. С. 345.


[Закрыть].

Глава 6. Как М. Горький заказал Сунь Ят-сену статью для литературного журнала

Известный советский писатель М. Горький всегда внимательно следил за ситуацией в Китае начала XX века, особенно за революционной борьбой китайского народа. После Синьхайской революции[229]229
  Синьхайская революция – революция, начавшаяся уханьским восстанием в год под циклическими знаками синь-хай (1911 год, откуда и название) и завершившаяся 12 февраля 1912 года отречением от престола малолетнего императора Пу И (1906–1967) и провозглашением республики, первым временным президентом которой стал Сунь Ят-сен.


[Закрыть] он, будучи сотрудником редакции литературного журнала «Современник»[230]230
  «Современник» – ежемесячный литературный журнал, издававшийся в 1911–1915 годах в Санкт-Петербурге. – Примеч. ред.


[Закрыть], написал письмо Сунь Ят-сену и заказал ему статью.