Электронная библиотека » Ли Мин-бинь » » онлайн чтение - страница 24


  • Текст добавлен: 26 апреля 2024, 19:20


Автор книги: Ли Мин-бинь


Жанр: Языкознание, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 24 (всего у книги 56 страниц)

Шрифт:
- 100% +
3. Монография В. Ф. Сорокина о юаньской драме

В. Ф. Сорокин опубликовал книгу «Китайская классическая драма XIII–XIV веков: генезис, структура, образы, сюжеты» в 1979 году. Это не только его докторская диссертация, сделавшая Сорокина известным ученым, но и первая в российском китаеведении монография, специально посвященная юаньской драме.

Монография состоит из введения, заключения и четырех частей.

Часть первая, «Генезис жанра», включает четыре раздела: «Ранний период становления театрального искусства (до X века)», «Песенно-танцевальные представления и сказы XI–XII веков», «Театральные представления X–XII веков» и «Сказ чжугундяо и “южная драма”». Здесь рассказывается о том, какие элементы поэзии, прозы, бессюжетной прозы древнего образца, народных преданий были впитаны юаньской драмой в процессе ее формирования, а также проводится анализ того, какую роль в юаньской драме эти элементы играют.

Вторая часть, «Структура драмы цзацзюй», также состоит из четырех разделов: «Тексты пьес», «Композиция цзацзюй», «Арии. Музыкально-поэтическая форма цюй» и «Прозаические части цзацзюй». Главное, о чем здесь говорится, – особенности композиции и языка арий в юаньской драме. Посредством сравнения дошедших до нас от разных лет либретто драм, полных и частичных, автор прослеживает, как менялось их содержание и основные идеи.

Третья часть, «Мир образов юаньской драмы», не имеющая разделов, целиком посвящена анализу главных персонажей, фигурирующих в юаньской драме: правителей, сановников, военачальников, судей и преступников, мятежников и отшельников, молодых ученых, женских образов, торговцев, крестьян и прочих. Классифицируя и подробно анализируя их, Сорокин определяет творческие замыслы авторов пьес, их эстетические концепции и степень того, как пьесы отражали созвучную им эпоху.

Наконец, часть четвертая, «Сюжеты драм цзацзюй XIII–XIV веков», подробно описывает содержание 162 юаньских драм, сохранившихся до наших дней, здесь даются пояснения о персонажах и их амплуа.

Вся без исключения книга насыщена важными материалами. В библиографии приводится более пятисот названий: Сорокин не только тщательно изучил все сохранившиеся произведения юаньской драмы, но и прочитал имеющую отношение к юаньской драме исследовательскую литературу различного времени – статьи и книги. Несмотря на то, что по вопросам юаньской драмы уже высказывались такие ученые, как Ван Го-вэй, Чжоу И-бо (1900–1977), Чжао Цзин-шэнь, а также другая русская исследовательница драматургии И. В. Гайда (1926–?), сделавшая несколько важных замечаний, у Сорокина было собственное видение проблемы, отличное от прочих. Суммировав имеющиеся мнения, Сорокин пришел к выводу, что юаньская драма сформировалась в результате взаимодействия двух тенденций – во-первых, упрощения и сближения с живой языковой стихией высоких жанров поэзии и прозы, а во-вторых, воздействия этих жанров на демократические виды литературы. При этом драма унаследовала творческий опыт не только прозопоэтического сказа, но и различных других жанров – театрального фарса, песенно-повествовательных представлений, классической поэзии и прозы.

Исследуя композицию юаньской драмы с помощью метода сравнительного анализа, Сорокин сопоставил ее четырехактную структуру с поэзией и пришел к выводу о схожести между юаньской драмой и четверостишиями, которые писали такие поэты, как Ли Бо и Бо Цзюй-и, и в которых четыре строки расположены по принципу ци («зачин»), чэн («подхват»), чжуань («поворот») и хэ («завершение»). Это в точности соответствует четырехактному построению юаньских пьес, где первый акт представляет собой экспозицию пьесы, во втором действие усложняется, в третьем акте конфликт достигает апогея, действие часто принимает неожиданный поворот, а в четвертом акте сюжет получает свое завершение. Разъясняя результаты анализа, Сорокин высказал мнение, что большинство юаньских пьес – за малым исключением – построены именно по такому принципу, но эти исключения, даже допуская некоторые изменения в рамках одного акта, в целом все равно придерживаются описанного порядка развития сценического действия.

Сорокин отметил, что, используя подобный метод для сравнительного анализа китайской и западной драматургии, в частности при разговоре об особенностях юаньской драмы цзацзюй, творческих замыслов ее авторов и задач создаваемых ими образов, мы получаем большую ясность, побуждающую к исследованию. Он указал на одно из различий между китайским и западным театром, которое состоит в том, что классическая европейская драма часто изображает конфликт между долгом и чувством, таким образом показывая трагизм подобного конфликта, противоречивые влечения главных героев и закономерный драматический финал, тогда как юаньская драма не знала конфликтов сходных противоречий, всем персонажам пьесы было известно, как им следует поступать, в особенности положительным персонажам, которые всегда вели себя неукоснительно в соответствии с требованием долга.

Также Сорокин отметил, что и сама концепция долга у европейских и китайских авторов совершенно разная: в понимании европейского автора долг состоит в служении Богу, то есть человек несет ответственность перед Богом, тогда как авторы юаньской драмы полагали, что долг состоит в служении верой и правдой властителю и государству. Хотя в целом юаньская драма совершенно не похожа на европейскую, однако в частностях и отдельных чертах у них есть некоторые совпадения. Так, юаньская драма чрезвычайно близка к европейским средневековым мистериям, фарсам и моралите, а определенные признаки сближают ее с театром эпохи Возрождения или делают похожей на городской театр более позднего времени.

В своей монографии Сорокин специально отметил: значительная часть наследия цзацзюй практически остается вне поля зрения литературоведов, специально не изучающих этот жанр, и тем более китаеведов, занимающихся проблемами идеологии и культуры в целом. Он подробно пересказал сюжеты и содержание сохранившихся до наших дней 162 произведений юаньской драмы, в том числе написал пояснения об их персонажах, дав таким образом тем, кто не может читать юаньскую драму в оригинале, общее представление о ее тематике, характерах персонажей, о круге идей, в ней отраженных, о времени и месте действия, что помогает даже китаеведам расширить знания о средневековом Китае и его культуре. На наш же взгляд, значение монографии Сорокина состоит еще и в том, что она впервые всеобъемлюще и систематически познакомила русских читателей с юаньской драмой.

Глава 6. Литература эпох Мин и Цин в СССР. Монографии о классическом многоглавном романе

Степень внимания, которое в российском китаеведении уделялось литературе эпох Мин и Цин, уступала лишь вниманию к танской, доциньской и ханьской литературе. Изучали так или иначе самые разнообразные типы литературы этих периодов: поэзию, многоглавные романы, минскую драму чуаньци[288]288
  Чуаньци – в эпоху Мин так стали называть жанр музыкальной драмы на авантюрные и любовные сюжеты.


[Закрыть]
, цинские бицзи[289]289
  Бицзи – особая форма авторского сборника, наджанровая система, которая в соответствии с авторскими предпочтениями в рамках одного собрания могла включать в себя произведения различных жанров.


[Закрыть]
. Данная глава посвящена знакомству лишь с переводами и исследованиями прозы с особым акцентом на многоглавный роман и сборники бицзи.

1. Переводы и исследования минской и цинской прозы

Переведены на русский язык и изданы основные минские произведения, относящиеся к многоглавному роману, – «Саньго яньи» («Троецарствие»), «Шуй ху чжуань» («Речные заводи»), «Си ю цзи» («Путешествие на Запад»), «Цзинь пин мэй» («Цветы сливы в золотой вазе») и «Пинъяо чжуань» («Развеянные чары»), а также выборочно ни хуабэнь[290]290
  Ни хуабэнь – авторские подражания старым народным повестям хуабэнь.


[Закрыть]
из сборника «Сань янь эр пай»[291]291
  «Сань янь эр пай» («Три “Слова”, два “Поразительных”») – общее название, под которым объединены сборники писателей Фэн Мэн-луна и Лин Мэн-чу. Сборники Фэн Мэн-луна: «Юй ши мин янь» («Слово ясное, мир вразумляющее»), «Цзин ши тун янь» («Слово доступное, мир предостерегающее») и «Син ши хэн янь» («Слово вечное, мир пробуждающее»), каждый состоит из сорока повестей. Сборники Лин Мэн-чу: «Чу кэ пай ань цзин ци» («Первый сборник просто поразительного») и «Эр кэ пай ань цзин ци» («Второй сборник просто поразительного»), в оба также включено по сорок повестей.


[Закрыть]
Фэн Мэн-луна и Лин Мэн-чу (1580–1644) и из «Цзинь гу ци гуань» («Удивительные истории нашего времени и древности»). Переводы прошли тщательную проверку и отличаются высоким качеством. Однако монографические исследования этих произведений пока не появились; для большинства сочинений их переводчики создавали предисловия, послесловия и статьи, которые, хоть и содержат исследовательские наблюдения, однако в первую очередь носят оценочный характер.

Это произведения не только объемны и сложны по содержанию, но и на-писаны прозой и стихами, что еще больше затрудняет задачу переводчика. Он должен обладать обширными познаниями, высокой степенью грамотности, владеть искусством перевода и прозы, и поэзии. Только после тщательного и длительного изучения текста можно получить хороший перевод такого произведения. Есть несколько примеров китаеведов, которые долгое время работали в данной области.

Среди этих переводчиков выделяется В. А. Панасюк, который после окончания в 1951 году университета долгое время работал в Военном институте иностранных языков, занимаясь преподаванием китайского языка и сочетая это с литературной деятельностью. Переводы его постоянно публиковались – минские «Саньго яньи», «Пинъяо чжуань», цинские «Хун лоу мэн» («Сон в красном тереме»), «Шо Юэ цюань чжуань» («Сказание о Юэ Фэе»), «Сань ся у и» («Трое храбрых, пятеро справедливых») и прочие. Другой выдающийся переводчик А. П. Рогачев перевел «Шуй ху чжуань», «Си ю цзи» и стилизованное под многоглавный роман произведение о Японо-китайской войне «Люйлян инсюн чжуань» («История героев Люйляна») современных писателей Ма Фэна и Си Жуна (1922–2001), опубликованное затем под названием «В горах Люйляна». Кроме того – доцент Московского университета В. С. Манухин, который был в равной мере переводчиком и исследователем, защитил кандидатскую диссертацию по роману «Цзинь пин мэй». К сожалению, он рано ушел из жизни и не успел оставить после себя других переводов. Доцент Московского университета, еще один талантливый переводчик Д. Н. Воскресенский перевел много повестей ни хуабэнь, а также цинские романы «Жулинь вайши» («Неофициальная история конфуцианцев»), «Ши эр лоу» («Двенадцать башен») и написал значительное количество статей. Работавший вместе с Рогачевым над «Си ю цзи» В. С. Колоколов был заслуженным переводчиком, сделавшим много работ; принимавший участие в переводе «Хун лоу мэн» Л. Н. Меньшиков был всесторонне подготовлен в области древней высокой словесности и отвечал за перевод поэтической части этого романа.

Среди исследований многоглавного романа эпохи Мин, помимо монографии Б. Л. Рифтина, посвященной структурному анализу «Саньго яньи», выделяется замечательный труд А. П. Рогачева «У Чэн-энь и его роман “Путешествие на Запад”». Это небольшая обзорная книга, весьма полезная при разговоре о художественных особенностях данного произведения.

Крупная форма становится основной в прозе эпохи Цин. Кроме уже упомянутых переводов на русский язык романов «Хун лоу мэн», «Шо Юэ цюань чжуань», «Сань ся у и» были переведены «Цзин хуа юань» («Цветы в зеркале»), «Жулинь вайши», «Лао Цань ю цзи» («Путешествие Лао Цаня»), «Не хай хуа» («Цветы в море зла»). Большинство других произведений эпохи Цин пока на русский язык не переводились, но круг произведений, затронутый в работах русских китаеведов, гораздо шире переведенного.

Так, у Д. Н. Воскресенского есть две работы о романах «Гэ лянь хуа ин» («Тень цветка за занавесом») и «Жулинь вайши». Первая – «Буддийская идея в китайской художественной прозе (религиозный аспект романа XVII века “Тень цветка за занавесом”)» 1977 года, вторая – «У Цзин-цзы и его роман “Неофициальная история конфуцианцев”» (предисловие к русскому переводу 1959 года). Статей, посвященных роману «Цзин хуа юань», сравнительно много – кроме послесловия О. Л. Фишман к русскому переводу, были опубликованы статьи Л. С. Скоробогатовой «Критика некоторых положений конфуцианства в романе Ли Жу-чжэня “Цветы в зеркале”» в 1972 году и «Китай и другие народы в романе Ли Жу-чжэня “Цветы в зеркале” (XVIII–XIX века)» в 1977 году. Больше всего статей вышло о романе «Хун лоу мэн». В 1954 году, еще до публикации его перевода, Л. Д. Позднеева в предисловии к русскому изданию «Чжунго юйфа ганъяо» («Основы китайской грамматики») создателя современной китайской лингвистики Ван Ли (1900–1986) подробно рассказала о содержании романа и его идеологической составляющей, поскольку многие приводимые Ван Ли грамматические примеры были взяты именно из «Хун лоу мэн». После этого в 1972 году О. Лин-Лин написала кандидатскую диссертацию «Новые герои в романе Цао Сюэ-циня “Сон в красном тереме” (XVIII век)», а позднее опубликовала несколько статей о персонажах, женских образах и о символическом смысле этого романа. В 1960–1970-е годы появились также статьи Б. Л. Рифтина, Л. Н. Меньшикова и преподававшего в Ленинградском университете доцента Пан Ина (1928–2009), посвященные текстологическому исследованию романа. Из статьи О. Лин-Лин «К вопросу о символах романа Цао Сюэ-циня “Сон в красном тереме”» 1972 года нам стало известно, что, оказывается, Л. П. Сычев в 1970 году написал новаторскую статью «Традиционная символика вещей и имен в романе Цао Сюэ-циня “Сон в красном тереме”», где подробно проанализировал костюмы, описанные в романе, привел статистические данные и сделал сравнения. К примеру, в первых восьмидесяти главах «Хун лоу мэн», которые написал Цао Сюэ-цинь, одежда упоминается в 160 местах, а в сорока заключительных главах, которые продолжил писать Гао Э, – всего в 94 местах. Цао Сюэ-цинь в 64 случаях рассказывает о материале, из которого была сделана одежда, тогда как Гао Э – всего в 13. В 28 случаях Цао Сюэ-цинь описывает, какого цвета была одежда, а Гао Э – в 17. Это совсем не случайно, ведь Цао Сюэ-цинь происходил из семьи смотрителя за ткацкими мастерскими. Сычев занимался историей китайского костюма, и его суждения, разумеется, глубоко аргументированы. Помимо прочего он разъяснил символическое значение цветов одежды – так, красный цвет символизирует не только радость и счастье, но также и скорбь, и оттого Цао Сюэ-цинь использовал сочетание «сюэхун» («кроваво-красный»).

2. Краткое обозрение переводов минской и цинской прозы (до 1990-х годов)

Всплеск переводов прозы эпох Мин и Цин в основном приходится на 1950–1970-е годы, к 1980-м годам работа по изданию главных произведений была закончена. Перечень таких переводов приведен ниже.

– «Жулинь вайши» («Неофициальная история конфуцианцев») У Цзин-цзы в переводе Д. Н. Воскресенского (1959).

– «Лао Цань ю цзи» («Путешествие Лао Цаня») Лю Э в переводе В. И. Семанова (1958).

– «Ляо Чжай чжи и» («Рассказы Ляо Чжая о необычайном») Пу Сун-лина в переводах В. М. Алексеева (1922, 1923, 1928, 1954, 1955, 1957, 1970, 1973, 1983), а также в переводе А. А. Файнгара (р. 1931) и П. М. Устина (1961).

– «Не хай хуа» («Цветы в море зла») Цзэн Пу в переводе В. И. Семанова (1960).

– «Пинъяо чжуань» («Развеянные чары») Ло Гуань-чжуна и Фэн Мэн-луна в переводе В. А. Панасюка (1983).

– «Сань ся у и» («Трое храбрых, пятеро справедливых») Ши Юй-куня в переводе В. А. Панасюка (1974).

– «Саньго яньи» («Троецарствие») Ло Гуань-чжуна в переводе В. А. Панасюка (1954, 1984).

– «Си ю цзи» («Путешествие на Запад») У Чэн-эня в переводе А. П. Рогачева и В. С. Колоколова (1959, 1982).

– «Синь Ци Се» («Новые записи Цы Се, или О чем не говорил Конфуций») Юань Мэя в переводе О. Л. Фишман (1977).

– «Хун лоу мэн» («Сон в красном тереме») Цао Сюэ-циня в переводе В. А. Панасюка (1958).

– «Цзин хуа юань» («Цветы в зеркале») Ли Жу-чжэня в переводе О. Л. Фишман, Г. О. Монзелера, И. Э. Циперович и др. (1959).

– «Цзинь пин мэй» («Цветы сливы в золотой вазе») в переводе В. С. Манухина (1977).

– «Ши эр лоу» («Двенадцать башен») Ли Юя в переводе Д. Н. Воскресенского (1985).

– «Шо Юэ цюань чжуань» («Сказание о Юэ Фэе») Цянь Цая в переводе В. А. Панасюка (1963).

– «Шуй ху чжуань» («Речные заводи») Ши Най-аня в переводе А. П. Рогачева (1955, 1959) и в переводе Б. Лисицы и Е. А. Серебрякова (1968).

– «Юэ вэй цао тан бицзи» («Заметки из хижины “Великое в малом”») Цзи Юня в переводе О. Л. Фишман (1974).

3. Труд А. П. Рогачева «У Чэн-энь и его роман “Путешествие на Запад”»

Переводчик «Си ю цзи» («Путешествие на Запад») на русский язык, известный китаевед А. П. Рогачев – отец И. А. Рогачева (1932–2012), чрезвычайного и полномочного посла СССР в КНР и тоже китаеведа, и чтобы различать их, первого мы будем называть «старший Рогачев». Основные достижения старшего Рогачева состояли в переводах и в преподавании, особенно в переводах, ведь он перевел на русский китайские классические романы «Шуй ху чжуань» («Речные заводи») и «Си ю цзи», что принесло ему широкую известность. После окончания Московского восточного института в 1926 году он трижды приезжал в Китай на учебу и работу в аккредитованных в Китае советских учреждениях, в общей сложности проведя в стране тринадцать лет. В дальнейшем старший Рогачев также преподавал в Московском восточном институте и в Московском университете вплоть до смерти в апреле 1981 года, его педагогическая карьера продлилась 41 год. Долгое время старший Рогачев занимал должности профессора китайского языка и литературы и заведующего кафедрой восточных языков, он подготовил большое количество специалистов по Китаю.

Несмотря на высокий уровень знаний китайского языка и культуры, а также на длительную подготовку, при переводе романов старший Рогачев столкнулся с немалым числом трудностей. Для русских такой жанр, как многоглавный роман, был весьма непривычен, им казалось, что стихи – это то, в чем есть рифма, а проза рифмой не обладает, и смешивать эти две вещи нельзя. В многоглавных же романах все это сочетается, и в повествовании постоянно присутствуют вставки вида «вот и стихи свидетельствуют», и это казалось ни на что не похожим. Да и для китаеведов перевод классических стихов оказался более трудным, нежели перевод прозы. К тому же в «Си ю цзи» содержится великое количество имен обитателей небес, подземного мира и мира людского, а также географических названий, наименований различных духов и бессмертных, демонов и призраков – можно представить, сколь трудно все это перевести. И с этой трудностью переводчик может справиться лишь путем добавления подробных комментариев, что в свою очередь влечет за собой увеличение времени работы над переводом. Дабы ускорить этот процесс, старший Рогачев обратился к другому опытному китаеведу – В. С. Колоколову. В свое время тот помогал Цюй Цю-бо в его репортажной деятельности по освещению дел в России. Старший Рогачев предложил Колоколову взять на себя перевод третьего и четвертого томов романа, а за собой оставил первый и второй тома, написание большого предисловия и комментарии.

После публикации перевода романа старший Рогачев долгие годы упорно и настойчиво продолжал изучать «Си ю цзи» и уже в преклонном возрасте завершил книгу «У Чэн-энь и его роман “Путешествие на Запад”», которая увидела свет в 1984 году. Это уникальное сочинение среди русских трудов по китайским многоглавным романам, особенно в области анализа художественных составляющих «Си ю цзи».

Исследование старшего Рогачева показывает, что роман имеет трехуровневую структуру. Первый уровень – собственно повествование о путешествии танского Сюань-цзана на Запад за сутрами, захватывающая история о чудесах и ужасах, трудностях и неожиданных поворотах событий в дороге. Второй – разъяснительный, он раскрывает причины, по которым танский монах и его четыре спутника столкнулись в пути с 81 препятствием. Третий – мистическая интерпретация, поясняющая первопричину всего этого похода на Запад за сутрами и судьбы вовлеченных в поход лиц, дающая объяснение мистическому фатализму. Старший Рогачев полагал, что если взглянуть на приключения каждого из главных героев, когда они попадают в сложные ситуации, то будет отчетливо виден мотив преодоления препятствий, ведь сюжет истории каждого героя выстроен согласно этому мотиву. Великое писательское мастерство У Чэн-эня сделало эти истории запутанными и разнообразными, до крайности увлекательными.

Для исследования «Си ю цзи» старший Рогачев воспользовался методом структурного анализа, обычно применяемым к европейской прозе, что стало большим новшеством. Кроме того, он, воспользовавшись принятой в мировой практике для анализа литературы классификацией, отнес «Си ю цзи» к романам-эпопеям, поскольку это произведение обладает всеми необходимыми признаками.

Благодаря удачному переводу и вступительной статье роман «Си ю цзи» был долго популярен в Советском Союзе и получил широкое распространение. В 1982 году профессор Московского университета Д. Н. Воскресенский сделал из перевода Рогачева выборку и выпустил сокращенную версию «Си ю цзи» под названием «Сунь У-кун – Царь обезьян», туда же было добавлено и предисловие, написанное старшим Рогачевым для полного перевода. Это сделало роман еще более популярным в России.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации