Текст книги "История литературных связей Китая и России"

Специалист по Лу Синю В. В. Петров дал следующую его оценку: Лу Синь – основоположник современной китайской литературы, Лу Синь изобразил реальность китайского общества правдиво и многогранно, своими великими произведениями он открыл новую эпоху в развитии китайской реалистической литературы; его замечательное литературное наследие – это энциклопедия жизни китайского общества начала XX века, это конкретное проявление мудрости китайского народа и его надежды на светлое будущее. Петров полагал, что ранние научные изыскания Лу Синя помогли ему перенять традиции писателей старшего поколения, а переводы западных произведений – открыть для себя европейскую, русскую и советскую литературу. Поэтому Лу Синь мог творчески развивать традиции бессмертных произведений китайской классической прозы, представленных такими авторами, как Ло Гуань-чжун, Ши Най-ань, Цао Сюэ-цинь и У Цзин-цзы, развивая при этом и западный критический реализм, основанный по большей части на творческом опыте русской классической литературы и ее выдающихся достижениях. Тем не менее влияние иностранных произведений не повредило независимости собственного творческого стиля Лу Синя, оно ни в коей мере не означало, что Лу Синь отказался от собственной национальной традиции, – Лу Синь всегда оставался глубоко национальным писателем.

Относительно Го Мо-жо известный китаевед Н. Т. Федоренко после многолетних исследований сделал такое заключение: как общественный деятель и писатель, Го Мо-жо сформировался вместе с началом китайского национально-освободительного движения и новыми условиями революционной борьбы. Его поэтическое творчество 1920-х годов было тесно связано с антиимпериалистическим и антифеодальным «Движением 4 мая», эти произведения были полны ненависти к традиционной феодальной идеологии и реакционному владычеству, они гневно обличали социальное неравенство. Также Федоренко отметил, что всесторонняя одаренность, обширные познания Го Мо-жо, его новаторская научная деятельность и активная общественно-политическая работа – все это определило широту, проникновенность и богатство его литературных произведений.

Замечательные произведения Мао Дуня известны советским китаеведам уже более полувека. В. Ф. Сорокин отметил, что Мао Дунь, в течение десятилетий наблюдавший за главными поворотными моментами в истории Китая, изображал необычайно широкие и очень красочные картины жизни и создавал образы разнообразных персонажей из самых разных слоев общества, и трудно найти авторов, равных ему в этом. Федоренко также указывал, что сочинения Мао Дуня можно считать энциклопедией китайской жизни 1920–1930-х годов, что в своем творчестве он превзошел многих современников, изобразив широчайшую картину общества тех времен, череду ярких образов и подняв немало социальных проблем. Федоренко считал, что в романе «Цзые» («Перед рассветом») для создания огромного полотна жизни Китая использовались художественные приемы, которыми может владеть лишь поистине большой мастер-реалист. Он отметил, что главная особенность литературного творчества Мао Дуня заключается в отражении важных примет социальной реальности той эпохи, в создании образов представителей различных социальных слоев, в описании их характеров, обстоятельств жизни и умонастроений.

Рассказы Ба Цзиня на русском языке появились еще в 1930-х годах. К концу 1960-х годов его произведения разошлись тиражом около пятисот тысяч экземпляров. В. В. Петров написал длинные предисловия к русскому переводу романа «Цзя» («Семья») и к двухтомному собранию сочинений 1959 года, где рассказал о жизни и творчестве Ба Цзиня. В 1976 году в Московском университете вышла монография Л. А. Никольской (р. 1925) «Ба Цзинь (очерк творчества)», где было подробно рассказано об основных романах, повестях и рассказах Ба Цзиня, описаны политическая направленность и практическая значимость его произведений, четко обрисована общая картина его творчества 1930–1960-х годов. Никольская высказала мнение, что то влияние, которому в плане мировоззрения и в плане литературы Ба Цзинь подвергся в 1920-х годах, было очень разнородным, а оттого не следует это влияние интерпретировать односторонне. Ба Цзинь прошел извилистый путь: независимо от того, насколько сильно на него воздействовала иностранная идеология, он укрепился в твердой вере в литературные и эстетические принципы критических реалистов – в первую очередь своего соотечественника Лу Синя. Известный китаевед А. Н. Желоховцев назвал Ба Цзиня одним из наиболее европеизированных писателей Китая, на творчество которого значительно повлияла зарубежная литература, в особенности русская литература XIX века. Однако он не согласен с тем, что про Ба Цзиня говорят, будто он исповедует космополитизм и совершенно чужд своим национальным корням. Желоховцев считает Ба Цзиня весьма авторитетным и плодовитым писателем, который внес значительный вклад в формирование атмосферы левого уклона, способствовавшего прогрессу китайской революции. Он привлекал читателей на путь борьбы, его произведения распространяли соответствующие идеи и настроения – и это была только первая ступень; взойдя на нее и держась на расстоянии от Коммунистической партии, он оказался совсем рядом с организованной борьбой против империализма и внутренних реакционеров.

Что касается Лао Шэ, то в книге Н. Т. Федоренко «Китайская литература» 1956 года есть посвященная этому писателю глава, а для сборника «Рассказы. Пьесы. Статьи» Лао Шэ тот же Федоренко написал вступительную статью, где всесторонне проанализировал произведения этого автора и дал их оценку. Статья В. В. Петрова под названием «Лао Шэ и его творчество» была помещена в начало русского издания романа «Лото Сянцзы» («Рикша»). В своем предисловии к советскому сборнику «Рассказы» Лао Шэ, вышедшему в 1954 году, А. А. Тишков отметил, что Лао Шэ известен не только в Китае, но и во всем мире, он автор многих романов, рассказов, пьес, стихов и литературно-критических статей, это плодовитый и уважаемый писатель, едкий сатирик, а критические статьи Лао Шэ ярко свидетельствуют о его эрудиции и таланте, о точности эстетических оценок и горячей любви к литературному делу. З. Ю. Абдрахманова, написавшая подробную и всеобъемлющую работу «Литературно-эстетические взгляды Лао Шэ», отметила в ней, что изучение литературно-критической деятельности Лао Шэ не только может помочь полностью понять значение этого многогранного автора, но и способно расширить наш собственный литературно-критический подход, оно позволяет осмыслить разнообразные способы и методы борьбы прогрессивных работников литературы и искусства против того политического курса, который привел к катастрофе «культурной революции».

Цао Юй привлек внимание советских ученых главным образом своими ранними драмами «Лэйюй» («Гроза») и «Жичу» («Восход»), а также пьесой «Минландэ тянь»[346]346
  Пьеса «Минландэ тянь» («Ясное небо») была переведена на русский и опубликована в 1958 году, затем переиздавалась в составе двухтомника пьес Цао Юя в 1960 году.


[Закрыть], написанной уже после основания Нового Китая. Проанализировав эти произведения, В. В. Петров отметил, что патриотизм и гуманизм, стремление к счастью и мечта об идеологическом раскрепощении человечества – это вечные идейные основы драматургии Цао Юя. Твердо стоя на демократических позициях, писатель пошел в яростную атаку на старое общество. Петров высказал мнение, что критика жизненных проблем и производственных ситуаций, яркие художественные особенности, высокоидейные принципы, которые проявляются в формировании образов персонажей через их глубокое психологическое описание, ставят пьесу «Минландэ тянь» в ряд выдающихся сочинений современной китайской литературы. Реалистическая глубина этого произведения, его гуманизм и самобытный художественный стиль прославили Цао Юя не только в Китае, но и во всем мире.

Что касается Ай Цина, то Петров еще в 1954 году написал книгу «Ай Цин. Критико-биографический очерк», где многосторонне исследовал раннее творчество поэта и дал высокую оценку его стихам. Много об Ай Цине писал и Федоренко. В большой статье «О творчестве Ай Цина» 1956 года он обрисовал поэзию Ай Цина, назвав его великим мастером верлибра и сказав, что эти стихи наполнены обновленным дыханием земли, они – прекрасные картины, грациозные по форме. Федоренко отметил, что особенность поэзии Ай Цина состоит в том, что своим глубоким реализмом она затрагивает действительность жизни, а «плуг» Ай Цина распахивает пашню вдохновения, сея семена добра и правды.

Н. Т. Федоренко полагал, что среди многих китайских писателей, уделяющих внимание крестьянам и крестьянской жизни, в первую очередь должно быть названо имя Чжао Шу-ли, гениального писателя, обладающего уникальным художественным стилем. В 1949 году во втором номере журнала «Дальний Восток» началась публикация повести Чжао Шу-ли «Лицзячжуандэ бяньцянь» («Перемены в Лицзячжуане») в переводе В. Н. Кривцова. В том же году повесть вышла отдельной книгой в московском «Издательстве иностранной литературы».

В 1950 году подряд были опубликованы переводы следующих произведений Чжао Шу-ли: рассказ «Сяо Эр-хэй цзехунь» («Женитьба маленького Эр-хая»), переведенный Г. Бачининым, появился в составе «Сборника китайских рассказов»; он же, но уже в переводе В. Н. Кривцова, был включен в сборник рассказов Чжао Шу-ли. Тогда же появилось переиздание повести «Лицзячжуандэ бяньцянь» («Перемены в Лицзячжуане»). Далее последовали новые публикации: сборник «Избранное» в 1953 году, среди переводчиков которого был М. С. Капица (1921–1995); очередное издание «Лицзячжуандэ бяньцянь» («Перемены в Лицзячжуане») в 1954 году; роман «Саньливань» («В деревне Саньливань») в переводе В. А. Смирнова (1932–2015) и А. А. Тишкова, выходивший в журнале «Иностранная литература» в 1955 году; а также рассказ «Чжан Лай-син», выпущенный в 1963 году под названием «Крепкая кость» в переводе А. Гатова (1913–1972), и повесть «Ли Ю-цай баньхуа» («Песенки Ли Ю-цая») в переводе В. Н. Рогова в 1974 году[347]347
  «Ли Ю-цай баньхуа» («Песенки Ли Ю-цая») в переводе В. Н. Рогова впервые увидели свет гораздо раньше – в двенадцатом номере «Нового мира» за 1951 год и до 1974 года четыре раза переиздавались (в 1952, дважды в 1953 и в 1958 году).


[Закрыть]. Таким образом, все основные произведения Чжао Шу-ли оказались переведены на русский язык, среди них «Лицзячжуандэ бяньцянь» выдержала четыре издания, «Сяо Эр-хэй цзехунь» – три, а сборник «Избранное» – два[348]348
  «Лицзячжуандэ бяньцянь» («Перемены в Лицзячжуане») была переиздана семь раз (последний – в 1958 году), а «Сяо Эр-хэй цзехунь» («Женитьба маленького Эр-хая»)» – одиннадцать (последний – в 1974 году). Были и другие издания Чжао Шу-ли, например, сборники «Регистрация брака» в 1951 году и «Фамильная драгоценность» в 1959 году. Сочинения Чжао Шу-ли печатались также в различных сборниках рассказов китайских писателей – это, к примеру, «Маленький Чжуцза: рассказы современных китайских писателей» 1951 года, «Ложь не задушит правду» и «Острые стрелы: сатира и юмор» 1959 года, «Избранные произведения писателей Дальнего Востока» 1981 года, «Память. Современная зарубежная новелла. Китай» 1985 года и некоторые другие.


[Закрыть].

Среди мнений о Чжао Шу-ли, которые существовали в советских литературных кругах, можно выделить следующие моменты.

3.1. Общая оценка: глубокая народность

Федоренко в книге «Китайская литература» и в предисловии к сборнику Чжао Шу-ли «Избранное» в 1958 году на основании многостороннего анализа истоков творчества писателя, его сущности, эстетической ценности, методов, техники изложения и стиля сделал вывод, что Чжао Шу-ли обладал настоящей художественной одаренностью, тонким чувством юмора и самобытным стилем. Правильно установив баланс между художественным и социальным, Чжао Шу-ли глубоко верил, что искусство берет начало в жизни; он досконально знал китайскую деревню и специфическую жизнь ее обитателей, их идущие с древности обычаи, образ мыслей и устремления. Он рассматривал литературное творчество как служение народу, служение делу народного освобождения, поэтому его произведения всегда отражали изменения, происходящие в действительности, явления и факты реальной жизни и все то новое, что было связано с революцией. К тому же Чжао Шу-ли наблюдал за жизнью с точки зрения народа, видел человеческие поступки и отношения между людьми острым глазом простого человека, и такой замечательный подход предопределил глубокую народность, свойственную творчеству этого писателя.

3.2. Художественные особенности: традиции многоглавного романа и приемы народной литературы

Федоренко полагал, что привычный для Чжао Шу-ли творческий метод заключался в наглядном представлении повседневных жизненных ситуаций и их типичных характеристик через отношения между персонажами, через прямые конфликты между людьми и мировоззрениями, через реальную жизненную обстановку и с помощью выдающейся художественной техники. Нередко писатель прибегал и к богатому материалу народной литературы, с помощью которого создавал образы, строил сюжет, выбирал смысловой колорит и продумывал структуру композиции. Манера Чжао Шу-ли состоит в использовании приемов многоглавного романа, в характеристике социальной реальности, в описании персонажей через их действия, в раскрытии природы героев через взаимосвязь между их поступками и окружающей средой. Чжао Шу-ли в совершенстве овладел искусством создания типических образов и типических характеров. Их мощь и ценность, сущность реализма и народности писателя состоят именно в типичности образов и в самобытном личном творческом стиле. Федоренко отмечал, что Чжао Шу-ли сформировал индивидуальный стиль, создал собственную школу, избавился от литературных шаблонов, ведя психологическое описание своих персонажей лаконичным, живым и образным языком. В целом же к особенностям произведений Чжао Шу-ли следует отнести уникальные наблюдения, это бесхитростные истории, исполненные сердечности и бурных чувств. Советские литературно-критические круги признали, что Чжао Шу-ли сумел создать произведения, в которых гармонично сочетаются художественность и идейность.

3.3. Место в истории: веха в истории литературы о крестьянской ж изни

Описывая развитие китайской литературы в 1940-е годы, В. Ф. Сорокин и Л. З. Эйдлин остановились на значении творчества Чжао Шу-ли с точки зрения истории литературы. Для литературы Китая второй половины 1940-х годов важной вехой стало произведение, наилучшим образом отображающее жизнь деревни, – увидевшая свет в 1946 году повесть Чжао Шу-ли «Лицзячжуандэ бяньцянь» («Перемены в Лицзячжуане»). Сорокин и Эйдлин утверждали, что Чжао Шу-ли творчески наследует традиции народной литературы, что он великолепен в изображении персонажей – делает это замечательным, простым и ярким языком, а его психологические наблюдения за персонажами весьма точны. Чжао Шу-ли с завидным умением раскрывает внутреннюю сущность своих героев, находящихся в сложном мире, в его сочинениях гармонично сочетаются художественность и идейность. Писатель, используя столь близкие обычным людям национальные народные формы, создал произведения, где в китайской деревне новое борется со старым.

Следом за Чжао Шу-ли в китайскую литературу пришла группа молодых писателей, выросших среди народа, – Лю Бай-юй (1916–2005), Ду Пэн-чэн (1921–1991), Вэй Вэй (1920–2008), Ма Фэн, Кан Чжо (1920–1991), Сунь Ли, Ван Юань-цзянь (1929–1991), Чэнь Дэн-кэ и другие. Сорокин отмечал, что эти писатели учились традиционным художественным приемам, усваивали передовой зарубежный опыт, постоянно повышая свой теоретический уровень и демонстрируя непрерывный рост.

Внимание, которое советские ученые уделяли современной китайской литературе, выражалось в высшей степени серьезном отношении их к переводу знаменитых китайских произведений. Перевод романа «Цзые» («Перед рассветом») – хороший тому пример.

Этот роман Мао Дуня был опубликован в 1932 году, а самое первое его полное издание в переводе на иностранный язык – русское. Уже в 1934 году журнал «Молодая гвардия» напечатал в переводе с английского отрывок под названием «Перед забастовкой». В 1937 году появился полный перевод романа. И хотя А. Смедли (1892–1950) перевела этот роман Мао Дуня на английский язык еще в 1936 году, публикация его не состоялась из-за начала Японо-китайской войны. В 1952 году в Советском Союзе вышел новый перевод «Цзые». Три года спустя во время подготовки и издания избранных произведений Мао Дуня перевод был основательно переработан и исправлен[349]349
  Цзи Цзюнь-шэн. «Цзые» э ибэнь дэ ицзэ и вэнь (Легенда о русском переводе «Перед рассветом») // Чжунхуа душу бао (Китайский читатель). 1999. 16 июня. 5-я полоса.


[Закрыть].

Роман «Цзые» печатался и в других странах: в 1938 году – в Германии, в 1951 году – в Японии, в 1955 году – в Венгрии, в 1956 году – в Польше, в 1960 году – в Северной Корее. После образования Нового Китая издательство «Вайвэнь чубаньшэ» выпустило роман на английском языке.

Опубликованный в 1952 году русский перевод «Цзые» был выполнен китаеведом и членом Союза писателей СССР В. Рудманом (1910–1954). Данная версия подверглась критике в рецензиях периодических изданий и в Союзе писателей как некачественная, поэтому при подготовке трехтомных избранных сочинений Мао Дуня издательство попросило Рудмана внести в перевод исправления. Рудман заново перевел первые три главы, и Союз писателей обратился за оценкой работы к двум специалистам по китайской литературе, которые, однако, оказались по уровню такими же, как и сам переводчик. Это не оставило Союзу писателей иного выхода, кроме как связаться с находившимся в СССР китайским специалистом Цзи Чжи (1901–1983) с просьбой взять на себя вычитку перевода.

Цзи Чжи был родом из Чжэньцзяна, провинция Цзянсу, в 1922 году вступил в Социалистический союз молодежи Китая, затем учился в Восточном университете в Москве, в 1925 году вернулся на родину и тогда же вступил в КПК. В октябре 1926 года Центральный комитет КПК направил его в Советский Союз для работы на Дальнем Востоке, в 1932 году Цзи Чжи был зачислен в особый отряд Красной армии советских пограничных войск на Дальнем Востоке. С 1934 по 1936 год работал в Синьцзяне по путевке Третьего интернационала, в 1937 году вернулся в Москву, позднее принял участие в Великой Отечественной войне и был награжден советскими орденом Красной звезды и юбилейной медалью «30 лет Советской Армии и Флота».

После 1950 года Цзи Чжи служил по совместительству профессором в Московском государственном лингвистическом университете, участвовал в переводе и составлении различных изданий, в том числе «Избранных сочинений» Мао Цзэ-дуна в 1952–1953 годах, «Китайско-русского словаря», выпущенного под редакцией И. М. Ошанина в 1952 году, а также сборника «Избранное» Мао Дуня в 1955 году.

В 1955 году вернулся на родину, в разное время работал заместителем начальника канцелярии Управления общественной безопасности и Министерства сельскохозяйственного машиностроения, заместителем директора Пекинской библиотеки. 30 января 1983 года скончался в Пекине.

После тщательной проверки перевода Цзи Чжи написал в Союз писателей и в издательство правдивый отзыв, основное содержание его таково:

1. У переводчика превосходный русский язык, его перевод верен, все ошибки выправлены, переводчик должен продолжить работу.

2. Проверявшие (особенно те, кто оставил пометки карандашом) не только не смогли заметить сравнительно серьезные огрехи, но и в ряде тех мест, где ошибок не было, посчитали, что тут нужны исправления (см. мою правку). Самое неприятное, что в рукописи повсюду беспорядочно поставлены вопросительные знаки, свидетельствующие о том, что проверявшим явно недоставало чувства ответственности.

3. Прошу редакцию назначить встречу с участием переводчика, проверявших, меня, а также других заинтересованных лиц, чтобы лично обменяться мнениями[350]350
  Там же.


[Закрыть].

Изучив данный вопрос, Союз писателей и издательство согласились с мнением Цзи Чжи и решили, что Рудман продолжит перевод, а Цзи Чжи будет отвечать за его сверку.

Утром 18 мая 1954 года Рудман внезапно скончался от сердечного приступа. Он не закончил работу над переводом, успев перевести лишь тринадцать глав романа. После этого главный редактор издательства попросил Цзи Чжи продолжить исправление перевода. Цзи Чжи в то время был занят еще и другой переводческой работой, к тому же он подал прошение о возвращении в Китай и в любое время мог покинуть Советский Союз, однако он все же согласился помочь, высказав при этом пожелание, чтобы при издании перевод всей книги был подписан только именем Рудмана.

В своем дневнике Цзи Чжи записал: «В китайской литературе “Цзые” – знаковое произведение своего времени, и если его перевод сможет удостоиться такой же высокой оценки и у русских читателей – что же, заслуга в этом принадлежит Рудману… В деле знакомства с произведениями иностранной литературы роль переводчика очень велика. В последние четыре года на самом деле не так много китайских сочинений получили признание у советских читателей, пожалуй, только “Баофэн чжоуюй” (“Ураган”) Чжоу Ли-бо, и если то же удастся роману “Цзые”, то имя покойного Рудмана станет бессмертным».

Сам Цзи Чжи был хорошо знаком с Мао Дунем. В начале 1920-х годов, когда Цзи Чжи участвовал в студенческом и рабочем движении в Шанхае и служил секретарем четвертой шанхайской ячейки Социалистического союза молодежи Китая, он часто имел возможность встречаться с Мао Дунем на совместных рабочих конференциях компартии и союза. После возвращения на родину в 1950-х годах Цзи Чжи отправил Мао Дуню письмо, где рассказал историю русского перевода романа «Цзые». В послании он отметил, что отвечал за правильность нового текста: «Я всегда считал, что это единственное столь монументальное произведение, описывающее Китай начала 1930-х годов, и относиться к такой работе следует с осторожностью. Чтобы выполнить ее, я в качестве ориентира взял свой уже имеющийся опыт русского перевода “Избранных сочинений” Мао Цзэ-дуна, оставался абсолютно верен исходному тексту, а в переводе стремился к легкости. В результате обнаружил более полутора тысяч разновеликих мест, не соответствовавших оригиналу после сокращения, а также пропусков, требующих повторного перевода. Это, конечно, не значит, что в новой версии отсутствуют недостатки Например, я до сих пор ощущаю, что допустил неточность в отношении перевода таких терминов, как “законтрактованный товар”. (Все еще помню, что тогда, чтобы понять, что же это все такое, я потратил целых три дня, безуспешно пролистав множество старых книг и газет в Ленинской библиотеке.)»[351]351
  Цзи Цзюнь-шэн. «Цзые» э ибэнь дэ ицзэ и вэнь (Легенда о русском переводе «Перед рассветом») // Чжунхуа душу бао (Китайский читатель).


[Закрыть]