Текст книги "МЕССИЯ-42"

– Вот это да! – воскликнул он. – Так ты умудрился из куска железа артефакт соорудить? Ну, Марк, ты и силен, зараза…

Трудно передать ощущение, испытанное мной, когда я услышал этот набор звуков: М – А – Р – К. Повеяло чем-то темным, ветер пошевелил мои волосы, и в голове сложилась картина всасывающей воронки, полной вытаращенных в муке глаз. Я помотал головой, пытаясь стряхнуть наваждение, и с тревогой осмотрелся. Ощущение, что на меня смотрят, не проходило. Элверт, почувствовав мое состояние, повернулся ко мне и с веселой злостью в голосе посоветовал:

– Сдерживай себя, видящий! Нет ничего хуже небрежности… И я бы на твоем месте сказал спасибо Ирелии. Только благодаря ей вы не потеряли этого молокососа окончательно. – Не дожидаясь моей реакции, он повернулся к смотревшему на него во все глаза младшему сыну. – Повторяю еще раз – твоя идея дурацкая. Ты подверг опасности не только свой род, но и множество ни в чем не повинных людей. Все закончилось благополучно только по случайному стечению обстоятельств!

– Марк, не напрягай парня, ему и так досталось, – прервал его рыжий, опять нарушая правила приличия. – Лучше скажи, ты не видел, куда убежала Нике?

– Бежала она быстро, – сказал, поворачиваясь к нему, Элверт, – но меня больше волнует тот странный смуглый хмырь. Откуда он взялся и кто он такой?

– Энлиль? О, братец… Могу посоветовать только одно – держись от него подальше. Только моей сестрице, обожающей ядовитых гадов, мог понравиться сплав василиска, горгоны и штопора. И старайся не обращать внимания на его выходки – темные эльфы отличаются крайним упрямством, а этот экземпляр в особенности – наверное, сказалась его светлая половина. И если учесть, что именно он является сильнейшим магом нашей Галактики… – Рыжий склонил ей к самому уху принца и зашептал. При желании мне не стоило бы труда расслышать его слова, но обилие полученной информации ввергло меня в состояние ступора. Присутствие на планете темного эльфа, да еще где-то поблизости, потрясло меня окончательно. Автоматически я, провожаемый удивленным взглядом Дронила, подошел к девушке и, прижав руку к сердцу, поклонился ей в пояс.

– Благодарю тебя, дева… Отныне ты желанная гостья в доме Лари.

Это был первый раз, когда я поблагодарил смертного. Первый за триста с лишним лет жизни…

* * *

На следующий день мы отправились в обратный путь. Раненого принца уложили в повозку, выделенную бароном Эдером, грубым здоровяком с солдафонскими замашками. Айден, вопреки мне, пригласил с собой всю прелестную компанию, в которой лишь одна целительница производила благоприятное впечатление. У рыжего парня оказалась сестра, такая же рыжая и еще более невыносимая. Элверт, отринувший свое родовое имя и отзывающийся только на чуждое эльфийскому уху имя Марк, носился за ней как собачка, заставляя мое сердце сжиматься от негодования. И все это не считая гоблина, бородатого человека, называющего себя Хрустом, руководителя «МЕжпланетной Службы поддержания РавновеСИЯ» и смуглого эльфа, являющегося сильнейшим колдуном Галактики.

Как только мы выехали на северный тракт, более длинную и более опасную дорогу, чем лесные тропы, по которым мы пробирались сюда, как Командор и Энлиль нас покинули, отправившись по своим делам. Нагнали они нас только к вечеру, приведя с собой черноволосого худощавого смертного, назвавшегося Сандром и встреченного рыжим парнем с энтузиазмом. Последней к нам присоединилась лярва, внезапно выскочившая из кустов и бросившаяся на грудь гоблину.

– Грых, лапочка! – завопил тот. – Как я рад тебя видеть!

Оставалось только со вздохом покориться неизбежному: путь домой вряд ли будет усеян розами, учитывая тяжелое состояние Айдена, невозможность передвигаться тайно и столь разномастное общество. Самое интересное состояло в том, что ребята из моего отряда, вначале настороженно косившиеся на незнакомцев, на третьи сутки с удовольствием уплетали запеченного кабана, приготовленного Командором, и весело хохотали над анекдотами рыжих близнецов. Анекдоты, с моей точки зрения, были несмешные и плоские, но общество смеялось и просило еще. Привожу пример: «Поймали мелкие демоны во время одного из прорывов эльфа и решили его завербовать. Говорят ему: „Обратись ко злу, иначе смерть тебе“. А эльф и отвечает: „Ладно, обращусь. Ведите козла!“ Смеялись все. Особенно эльфы…

Несмотря на царившую в отряде дружескую обстановку, чувствовал я себя прескверно. Оба принца были больны, и если младший очень медленно, но все-таки шел на поправку, то самочувствие Марка, страдающего обширной амнезией и отказывающегося признавать себя наследным сыном Элвенира ол`Лари, сильно удручало. Раньше я не слышал, чтобы эльфы болели столь странной болезнью. Эта проблема, похоже, волновала не одного меня. Очень часто я ловил странные взгляды, бросаемые на него Энлилем и гоблином, с самого начала путешествия уткнувшимися в потрепанного вида книги и тетради в красной коже. Эти двое, весьма странная парочка, вели себя тише воды ниже травы, переговаривались странным научным языком и огорошили нас к середине пути.

В тот день мы сделали привал на краю небольшой кудрявой рощицы, наполненной светом и теплом. Стащив с телеги котел, наполнили его водой из протекавшего поблизости ручья, и, оставив кашеварить Дро-нила (была его очередь), все разбрелись по своим делам: кто охранял периметр лагеря, кто охотился. Сандр с Хрустом присоединились к группе разведчиков, Ирелия хлопотала возле Айдена. В этот момент ко мне подошел Ричард и тихонько отозвал в сторону: – Левендел, у наших ребят возникли кое-какие идеи, я хочу, чтобы ты выслушал и высказал свое мнение. Это касается Марка и его… – тут он запнулся, – необычности.

Конечно, я пошел с ним. Причина появления на планете специалистов уровня МЕССИИ меня очень волновала, а полуправдивые объяснения вызывали настороженность. Я прекрасно помнил операцию по поимке Галара и зачистку местности специалистами этой службы. Да если бы они узнали о ритуале прорыва, здесь находились бы толпы специалистов, а не пятеро, трое из которых молодые стажеры. Лучше бы я не ходил… Почти неделю я был счастлив, представляя воссоединение королевской семьи, но информация, выданная тихим равнодушным голосом смуглого эльфа, навсегда убила эту робкую надежду. Каждое слово, произнесенное им тогда, навсегда останется во мне, свернувшись болью в сердце.

– Волею случая в наши руки попали дневники Галара, невесть как пропущенные нашими предшественниками пятьдесят лет назад, – начал Энлиль, показывая на стопку лежавших перед ним на траве тетрадей. – Не будем останавливаться на том, как это получилось, хочу отметить только необычайную эрудированность и хватку моего юного коллеги, сумевшего понять ценность хранящейся в них информации. – Он кивнул в сторону гоблина. – Многое из того, что мы там вычитали, представляет немалый интерес для самых разных специалистов, и я могу с уверенностью сказать, что этот человек являлся и, возможно, является гением в полном смысле этого слова. За одно исследование зависимости скорости свертывания крови эльфов от силы желания умереть я бы лично оторвал мерзавцу голову, но речь сейчас пойдет не об этом… Марк, ты однажды рассказывал о странных видениях, посещающих тебя во сне, – ты тогда видел себя ребенком на коленях у человеческой женщины.

Бледный, как мел, эльф кивнул стриженой головой.

– А еще однажды ты говорил, что не сомневаешься в том, что Айден приходится тебе братом, но ты ему не брат…

Марк снова кивнул. Тонкая улыбка скользнула по бесстрастному лицу Энлиля.

– Так вот, все это не противоречит тому, что мы вычитали в одной из тетрадей, являющейся дневником медицинского эксперимента. И лучше я вам зачитаю, так будет надежнее. – Он взял тетрадь в красной кожаной обложке и стал медленно читать вслух:

«Утро седьмого дня. Я умертвил человеческих детенышей, не считая целесообразным дальнейшее поддержание жизни в бесполезном для меня генетическом материале. Одного из кадавров также пришлось усыпить – началось отторжение пересаженного материала». Дальше идут медицинские термины, мало мне понятные, – пробормотал Энлиль. – Их лучше Ейхо объяснит… Что-то о гиперфункциях, гипофункциях… Ага, вот: «…идея совместимости отдельных биологических структур головного мозга людей и эльфов давно занимала меня, и вот наконец я близок к цели, а именно к созданию идеального существа… День сорок второй. Существо демонстрирует неплохие результаты– его магические показатели резко возросли, а способность к поглощению информационного потока просто поражает. Это настоящий прорыв экспериментальной нейрохирургии. Очень жаль, что увидеть, чем закончится эксперимент, мне не суждено, придется законсервировать оборудование. Тяжело будет уничтожать с таким трудом созданный биоматериал, но выхода другого нет…» На этом текст обрывается, не хватает нескольких страниц, но вывод напрашивается сам собой…

– Не-е-ет!!! – вдруг закричал старший сын. – Нет! – повторил он и, сорвавшись с места, кинулся в глубь леса. Нике, рыжая девчонка, бросилась за ним. Энлиль все с той же невозмутимостью проводил ее взглядом и заключил:

– Я считаю, что Марк – один из чудом выживших объектов генетических экспериментов. Это объясняет его амнезию, способности «супермозга», приступы эпилепсии и некоторые мелкие странности.

Тут я не выдержал:

– Вы хотите сказать, что Элверт… то есть Марк, – поправился я, – на самом деле результат чудовищного эксперимента?! Надо быть твердо уверенным, чтобы выдвигать такую немыслимую теорию!

– Я уверен на девяносто девять процентов, – холодно глядя на меня, произнес Энлиль, – и готов отвечать за каждое свое слово. Часть в этом парне – это принц, похищенный пятьдесят лет назад. И часть – неизвестный генетический, – тут его голос все-таки дрогнул, – материал. И затеял я этот разговор только для того, чтобы вы все поняли, как важно доставить его на «сорок вторую»: черная всасывающая воронка, снящаяся ему каждую ночь, может однажды сомкнуться, и тогда… То, что он сжег энергетические линии, – просто невероятная удача.

Командор, достав из кармана носовой платок и вытерев пот со лба, буркнул:

– Дерьмо! – Мгновение он молчал, потом разразился целой очередью замысловатых ругательств. Большинство из этих ругательств, произнесенных его ровным хриплым голосом, я раньше не слышал. – Энлиль, – сказал он затем, и по лицу его было видно, что он с трудом сдерживает гнев, – ты что, не мог все это преподнести как-нибудь поделикатнее? – Выдержка изменила Ричарду, он закричал: – Да ты представляешь, что он теперь может выкинуть! И как он себя чувствует!

– Это пройдет, – спокойно ответил Энлиль. – Зато он будет стараться постоянно себя контролировать.

В конце концов, его можно считать родоначальником новой ветви на великом древе разума.

– Иногда мне кажется, что ты не живой, а только слабая тень эльфа, лишенная души и сердца, – прошептал Командор, сжимая и разжимая огромные кулаки.

– Ты не ошибаешься, босс, – без тени улыбки ответил маг. – Я труп и есть, я умер уже очень давно, просто разложение тела слегка затянулось. – Резко поднявшись, он направился в сторону, противоположную той, куда убежали Марк и Нике.

Руководитель МЕССИИ растерянно посмотрел на меня.

В тот день я познал ненависть…

К концу первой недели, когда мы достигли наконец границы республики Берн, страсти слегка улеглись. Кроме нас шестерых, включая Марка, о том разговоре никто не узнал, и странная холодность в отношениях между членами этой маленькой группы очень удивляла остальных, особенно Хруста и Сандра. Нике все время проводила с странно тихим и задумчивым Марком, демонстративно игнорируя Энлиля. Гоблин, чувствуя себя виноватым, держался отдельно от всех, общаясь только с Яковом и своей ручной лярвой. Меня же одолевали проблемы более насущные: переход по землям республики был чреват неожиданными и неприятными встречами. А принц Айден все еще не мог передвигаться самостоятельно, поэтому сойти с тракта мы по-прежнему не могли. Неприятности не заставили себя ждать…

ГЛАВА 4
Сандр

В том, чем я занимаюсь, куча преимуществ: постоянные путешествия, встречи с новыми людьми. Да и работа на свежем воздухе очень укрепляет организм. Но иногда мне кажется, что зря мамаша в свое время не настояла на том, чтобы отправить меня послушником в кафедральный храм нашей доблестной империи. Вот такая грустная мысль посетила меня сегодня, когда наш отряд попал в засаду, устроенную регулярной бандой республики Берн во главе со своим президентом. Ветрило мужик крутой и просто так на дело не подписывается, а количество спущенных на нас «псов» говорило о его великом уважении к нашей небольшой дружеской компании. Короче, не успели мы опомниться, как оказались окружены стеной хорошо вооруженных пехотинцев, защищенных от стрел железными щитами, что сразу лишило нас главного преимущества – меткости длинноухих спутников. Это они классно придумали, ничего не скажешь. Но, несмотря на это, эльфийские парни были решительно настроены смертью доказать свою преданность королевской семье, и если бы не многомудрый Командор, искренне мной уважаемый, мое перемещение на верхний ярус уже состоялось бы. Сидел бы я на облачке, почесывал себе задницу, попивая сорокаградусную амброзию… А вокруг ангелы, и все сплошь бабы… Не жизнь, а красота! И тут всунулся он, с диким криком кинувшись к горилоподобному президенту, который восседал на покачивавшемся под ним мерине. От такой наглости все просто обалдели.

– Сашка, паразит, какими судьбами! – Ветрило рявкнул на своих подчиненных, те скоренько опустили арбалеты и пропустили нашего самоубийцу к телу вожака.

От– удивления зануда Левендел чуть не подавился собственным языком, Энлиль, успевший принять позу «кто звал смерть?», демонстративно зевнув, вытащил пилку для ногтей, а эльфы плотнее встали вокруг драгоценной телеги с Айденом внутри и Марком снаружи. Президент снял свою упитанную тушу с лошадки (облегченный вздох животного слышали все), и оба мужика обнялись, крепко, до треска в ребрах.

– Рад тебя видеть, Длинный! – Нежный голос Ветрила тембром соперничал с грохотом падающих с гор камней.

Рыжие близнецы, радостно взвизгнув, ринулись вслед за папашей:

– Дядя Алекс!

– А! – загрохотал толстяк, обхватывая обоих и прижимая к своей необъятной груди. – Рыжие щенки! А ну сознавайтесь, негодники, кто мне тогда насыпал в ботинки самовозгорающейся пыльцы! – и он шутливо попытался пальцами-сосисками схватить их за уши.

Я насторожился. Судьба и работа неоднократно сводили меня с этим человеком, и, уж поверьте мне, более скользкого типа трудно себе представить. Его полнота обманчиво скрывает стальные мышцы и хитрый жестокий ум, отнюдь не заплывший жиром. Уже одно то, что он держит в повиновении мерзавцев различных мастей, готовых идти за него в огонь и воду, говорит о его неординарности. Сейчас он был настроен миролюбиво, однако лично меня это не успокаивало. В прошлую нашу встречу он поклялся лично снять скальп с вашего покорного слуги, если «еще раз увидит мою хитрую рожу» – цитирую дословно, – и у меня были основания доверять его слову. Оставалось только надеяться, что с тех пор я изрядно изменился (к лучшему, конечно) и он не узнает в заматерелом воине худого щупленького паренька, из рукава которого при хорошей встряске выпало четыре туза, при том, что на столе до этого им был разложен пиковый покер.

Надо сказать, я ожидал чего-то подобного: последние два дня отличались редким однообразием, выпадая из общего потока событий, произошедших за последний месяц. Лесистая местность потихоньку сменялась предгорьем, и через два-три дня мы ступили бы на нейтральную территорию Эрнейских гор, ну а там и до эльфов недалеко.

За дни, проведенные в дороге, у меня было время поразмыслить о своей непутевой жизни и выстроить стройную цепочку событий, имеющих ко мне прямое отношение. Все началось с того, что от связного в Фебе поступила необычная информация о появлении серьезного заказчика, согласного скупить большую партию посвана по довольно высокой цене. Не такая уж это была и редкость: запрещенные препараты всегда ценились среди людей, особенно если из них можно было соорудить нечто, хорошо затуманивающее мозги. Загвоздка состояла совсем в другом. Покупатель назвался Ершом и назвал один из редчайших паролей контрабандистов, придуманный на экстраординарный случай. А Ерш, чтоб вы знали, мое кодовое имя, к большому удивлению ставшее очень популярным среди населения.

Незатейливые головы придумали целый образ собирательного плана, воспев неуловимого и удачливого контрабандиста, дерзко обдуривающего власть и имеющего разветвленную агентурную сеть не только по всей империи, но и за ее границами. Народу нужны герои – только этим можно все объяснить. Каких только подвигов мне ни приписывали: грандиозную перевозку винно-водочных напитков таинственными подземными тропами, монопольную продажу посвана в аптечные киоски, похищение золотой статуи нашего дражайшего Аргуса Сентровера из казны города Феба, и так далее… Кое-что из этого, конечно, правда. Мхом приторговывал, не спорю, но в пределах… Золотой статуи в глаза не видел, и вообще казна города на редкость пустое место, кроме медных слитков весом около полутонны, там ничего не было.

Мне стало интересно посмотреть на лже-Ерша, но еще больше захотелось узнать, откуда у него секретные имперские коды, доступные ограниченному кругу людей. Все это вывело меня на Барри, закончившего жизнь, суча ногами в стремлении дотянуться до недостижимого. Сказочку он тогда рассказал не ахти какую, но требовавшую проверки. С его слов, один из высоких чинов имперской безопасности хотел приобрести партию посвана по цене ниже рыночной и в кратчайшие сроки. Расплачиваться покупатель готов был лереями… Вопросов не было. Посван я ему доставил сразу, но не весь.

Мы тоже не пальцем деланы, и на честное слово я не верил никогда и родной мамочке. Проблемы возникли сразу после получения предоплаты: резко упала добыча, и посван перестал поступать в Феб. Спасибо провидению, все закрутилось очень вовремя. Барри теперь претензий предъявить не сможет, а его заказчик испарился, будто его и не было. Часть полученного я потратил, чтобы расплатиться с боевыми друзьями (центр нас наличкой не слишком баловал), а собранные лереи зашил в пояс как заначку на черный день. Распоряжение Эдера я воспринял с энтузиазмом: оставшись вместо наместника (не думаю, чтобы Сентровер смог выполнять в будущем обязанности губернатора, без головы это очень затруднительно), барон вряд ли потерпел бы дальнейшую противозаконную деятельность в пределах своей вотчины. Пришлось поменять сферу деятельности.

Пока ничего полезного для своей родины я сделать не смог. В самом начале нашего путешествия ко мне подошел Энлиль и дал понять, что лично открутит мне голову, если я начну заниматься самодеятельностью. Любое сообщение, посланное мной, должно получить вначале одобрение Командора. Знаете, ему я поверил сразу. В его глазах плескалось полное равнодушие к моей жизни, и было понятно без слов – открутит и глазом не моргнет Из всей компании его я считаю самым опасным. Не знаю, какой он маг, хотя все говорят, что он уровень альфы, но то, что он убийца – уж поверьте специалисту. Надеюсь, в тот момент, когда он затеет открытую разборку с Марком, я буду находиться на другой стороне планеты. В последнее время эти двое так выразительно друг от друга отворачивались, что я начал бояться за экологию местности – достаточно было одной искры из глаз рыжей бестии, косящей под обычную девушку, чтобы в нашей экспедиции разразилась настоящая война. К Ирелии приставать тоже не стоило, там пасся ее увалень братец. Вот и оставалось мне всю дорогу резаться в карты с Хрустом на маленький интерес: щелчки да монетки (лиловая шишка на лбу у бедняги стала хронически черной).

И вот в этот момент мы нарвались на передовой отряд «псов». Точнее, они нас специально поджидали, так Ветрило сказал Ричарду, насладившись первыми минутами встречи.

– Я тебя здесь с утра дожидаюсь, уж очень хотелось повидаться со старым корешком, – басил он, закатывая от счастья маленькие черные глазки, – Мне двенадцать дней как весточку прислали с почтовым вороном. Все как есть расписали: и про тебя, и про этих юных стервецов, и про банду эльфов. Кстати, что это за зоопарк, – кивнул он в сторону Энлиля, – чтой-то я раньше такой масти не видел?

– Энлиль! – позвал Командор эльфа, пропустившего оскорбление мимо ушей (одно из которых слегка дернулось, уж я – то заметил!). – Разреши мне представить тебе моего старого школьного товарища, с которым мы двадцать пять лет назад…

– Тридцать, – прервал его Ветрило. – В этом году уже тридцать стукнуло. Короче, мы с ним вместе учились, потом выпускались и первые дела вместе обстряпывали.

– Да, да, – подтвердил Командор. – В общем, это мой старый друг Александер фон Дюк. А это Энлиль, мой друг и советник, – представил он полукровку.

– Советник, значит, – протянул Ветрило. – Ну-ну… Надеюсь, ты не откажешься погостить у меня недельку-другую. Попьем джина, повспоминаем былое, да и ребятишкам твоим будет интересно. – И, не дослушав ответа, он вразвалочку направился к эльфам, не спешившим опускать луки и недоверчиво поглядывавшим на расслабившихся «псов». Президент, игнорируя зверские взгляды, подошел к лежавшему в повозке Айдену и по всей форме предложил принцу почтить его дом высочайшим присутствием, дабы не стать преградой для встречи двух старинных друзей. Мальчишка, правильно оценив ситуацию, согласился. Действительно, может быть, они с Командором и друзья, но никто не рискнет отказаться от приглашения самого президента, высказанного в окружении полутора сотен его отборных бойцов.

Вот так мы и оказались в знаменитой Северной Цитадели, не слишком изменившейся за последние десять лет, то есть за время моего в ней отсутствия. Крепость как крепость, ничего необычного, если не считать того, что вместо свечей для освещения здесь в подвале имелась крошечная электростанция, водопровод прилично работал и (о чудо!) за то время, пока я здесь не был, была произведена модернизация канализационной системы. Одной стеной крепость упиралась в скалистый бок горы (пик Эрнейской гряды находился чуть севернее, но и здесь можно было наткнуться на приличные возвышенности, причем появлялись они внезапно, и, выйдя из леса, можно было сразу оказаться в каменном царстве). Внутри она представляла собой целую вереницу туннелей и проходов, частично выдолбленных в камне, а снаружи – полукруглую толстенную стену, упиравшуюся в ту же гору. Говорят, что в случае крайней необходимости можно было пройти выдолбленными в скалистой породе ходами чуть ли не до эльфийских владений, чему я не верил, ибо доказательств этому не было. Ни разу за столетия своего существования Цитадель не проигрывала сражений, и ее доблестным защитникам не приходилось проверять это утверждение на собственной шкуре.

С первых же шагов мне показалось, будто я вернулся в свое прошлое, на десять лет назад. Все здесь навевало воспоминания о давно минувших днях: вот под той аркой мы как-то подрались с Бледным Даем. Дуэль была, конечно, из-за женщины, одной очень миленькой бляди шестнадцати лет. Дрались на ножах, у вашего покорного слуги до сих пор не хватает одного верхнего клыка, выбитого тогда костяной рукоятью. Двор по-прежнему полон лошадиного дерьма, а серые каменные стены древней постройки еще больше заросли плющом. Вот он, запах свободы! Как мне все-таки его не хватало! Может, плюнуть на Эдера, Командора, императора и всех остальных, приползти к Ветрилу, покаяться, показать ему тот старинный фокус с тузами… Авось простит…

Встретили нас приветливо, коней тут же передали в руки конюхов и с поклонами развели по комнатам. Вот тут-то я и подумал, что творится что-то неладное. Мне это крыло замка было ой как хорошо знакомо. Каждый покой – мини-тюрьма, с одним выходом и решетками на окнах. Обычно мы сюда высокие посольства стран-соседей селили, чтобы в случае разлада отношений ликвидировать их по-тихому. Без шума. Послы джина местного розлива накушаются, охрану свою многочисленную выставят и храпака. Вот тут-то и появляется смерть их неминучая, из тайного хода. Нас с Хрустом поселили в светло-зеленой комнате с огромным лежбищем под таким же зеленым пологом и пошлыми картинами на стенах. Насколько я помню, тайный ход в зеленом покое совмещен с туалетной. Где у нас тут удобства? Ух ты, кое-что все-таки здесь изменилось! Над дыркой в полу кокетливо стоял прилаженный стул с дыркой, для вящего удовольствия иноземных послов. Растет Ветрило, ничего не скажешь…

Так… Насколько мне помнится, надо надавить на этот вот канделябр… Небольшая тумбочка вместе со стоявшим на ней тазиком для умывания тут же отъехала в сторону, открыв нашему взору темный узкий проход. Хруст от удивления хрюкнул, а я быстро нажал снова, ставя стену на место. Черные мысли роем вились в голове, услужливо рисуя тягостные картины. Я воочию увидел, как меня с гиканьем сажают на кол (молодецкая забава пыточных мастеров), после чего в голове начал вырисовываться план дальнейших действий.

В дверь осторожно постучали. Открыв, мы увидели прислужника с огромным подносом, уставленным различной снедью. Были тут и две запотевшие бутылки.

– Небольшая закусь перед банкетом, – умудрившись поклониться с этакой тяжестью, сказал он и с размаха шлепнул ношу на круглый столик. – Торжество назначено на шесть часов. – Прислужник развернулся и неторопливо удалился, искоса бросив на нас слегка глумливый взгляд. А может, мне просто уже стала мерещиться всякая дребедень?

Заперев дверь, я все быстренько растолковал Хрусту. Парень он с мозгами, что в нашем контрабандно-разведывательном деле не редкость, идиоты у нас долго не живут, и тот, быстро войдя в образ прикрывающего, принялся без зазрения совести уплетать принесенную на двоих снедь. Ну а я, для надежности подперев дверь в туалетную стоявшей там шваброй, нырнул в тайный лаз.

За последние десять лет я слегка заматерел, стал пошире в плечах, но все же протиснулся и через некоторое время смог выпрямиться во весь рост. За всю историю существования замка его неоднократно перестраивали, и каждый из новых хозяев вносил свои улучшения, но все они были солидарны в одном, вследствие чего сеть потайных ходов ширилась и росла, опутывая замок паутиной не хуже Араховой.

Через какое-то время я убедился, что память действует весьма избирательно, а потому, когда второй раз умудрился повернуть не в том месте и опять уперся в комнаты женского батальона спасения (или просто шлюх, если говорить прямо), остановился, злой как черт, чтобы сосредоточиться. И в этот же миг до меня донесся рыкающий бас, ориентируясь на который я таки добрался до покоев президента. Заглянув в дырочку, замаскированную с наружной стороны пушистым ковром, я увидел сидящих друг против друга Командора и нашего хозяина. Помню я эту комнатку, ой как хорошо помню! Именно здесь в прошлый раз из меня лепили котлету, до сих пор на погоду бок ноет.

Рожи у всех собеседников были очень серьезные, и радостных «а помнишь?» не звучало, наоборот, в голосе президента сквозили раздраженные нотки. Прислушавшись к их разговору, я понял, что мое беспокойство было небезосновательным, и от усердия затаил дыхание.

– Ты собираешься рискнуть жизнью своих детей из-за какого-то неизвестного тебе эльфеныша? – рычал Ветрило. – Оставь его, и можете прямо сейчас двигаться дальше. Из вашей компании мне больше никто не нужен…

– Черта с два! – ответствовал Командор, складывая дулю под носом у толстяка. – Я, в отличие от тебя, своими спутниками не торгую! Забыл, как продал меня энианскому королю за мешок пресноводного чыгра? Близнецы до сих пор удивляются, почему это любимый дядя Алекс перестал навещать их более десяти лет назад…

Президент треснул кулаком по подлокотнику кресла:

– Дурень! Я же вас всех тут положу, благо места в подвале для захорона хватит на всех! Ну, может, и не всех, – секунду помолчав, поправился он. – Рыжая твоя очень ничего получилась. Оставлю ее для личного пользования… И ту, вторую тоже…

Тут Командор не выдержал и бросился на президента, но откуда-то из темного угла в то же мгновение вырвался яркий белый луч, ударил ему прямо в грудь и отбросил к стене. Видать, здорово приложило, так как Ричард застонал от боли. Обзор закрылся, но приблизившийся разговор стал отчетливее.

– Не может быть, – хрипело возле моего уха. – Галар…

– И тебе привет, Ричард. Давно не виделись… – Ответивший Командору голос старчески дребезжал, но было в нем столько злобы, что меня пробрал озноб. Послышался звук разрываемой рубашки, запахло паленым, Ричард застонал громче. – Как все кстати совпало, не правда ли? – щебетал дедуля. – Теперь я смогу повторить эксперимент. Мне всегда было интересно, как реагируют взрослые особи на процесс слияния… И как долго проживет экспериментальный образец, если часть твоего мозга пересадить в голову того чернявого ублюдка…

– А почему не его ко мне? – через силу спросил Командор. – Что за дискриминация?

– Извини, дружок, но человеческий материал всегда подыхал на срединной стадии эксперимента. – В голосе старика слышалось искреннее сожаление. – Эльфы гораздо живучее. Вот только работать придется на старом оборудовании, не удалось собрать необходимое количество посвана, знаешь ли… А без него никак… Поэтому не обессудь, но ты будешь в полном сознании. До конца операции… до самого

конца.

Я прикусил себе язык, стараясь не ойкнуть, и рефлективно схватился за пояс с зашитыми в нем лереями, полученными в качестве предоплаты. Так вот что за колючая рыбка водится в нашем озере. А ведь посван я ему все-таки поставил…

– А что делать с эльфийским принцем? – прогрохотал Ветрило чуть ли не у меня под ухом. – С Айденом?

– Мне ли тебя учить, внучек, – сладко замурлыкал невидимый дедуля. – Или ты опасаешься мести этих нелюдей?

– Как все запущено, – пробормотал Командор, но слушать их приятственный разговор дальше мне уже было недосуг.

Я ветром пролетел по туннелю и на сей раз попал сразу точно по назначению. Обозрев комнату через глазок и увидев необходимого мне товарища, я, помолившись, чтобы он не прикончил меня сразу, нажал на выступающий рычажок. Насчет его профессии я не ошибся: какой он к лешему маг – профессиональный убийца высшей категории! И совершенно не удивлюсь, если окажется, что он выпускник «Ночной смерти». Порадовавшись своей догадливости, я осторожно отодвинул голову от вонзившегося вплотную к шее кинжала с выгнутой рукоятью.