Текст книги "МЕССИЯ-42"

Тут Нике достала из сумки карту города.

– И нечего на меня так смотреть, – огрызнулась она, глядя на меня, хотя, видит бог, вид у меня был самый невинный. – Взяла во временное пользование.

– Это же карта Бороды! – воскликнул Хруст. – Она у него в кабинете висела! Нике сердито фыркнула:

– Хруст, перестань меня напрягать, верну я ему карту, позже.

Я придвинулся ближе. С первого взгляда домик наместника был совершенно неприступен: высокая стена высотой метра в три окружала его по периметру, там и сям торчали башенки, слева дом огибала река, а главный вход хорошо простреливался со всех сторон.

– А может, бомбочкой долбануть? – пробурчала Нике, оценив неприступность замка. – Снести все к едрене фене – и вся недолга.

Я наморщил лоб и почесал в затылке для ускорения мыслительного процесса. То, что она захватила с базы запрещенное оружие, меня не удивляло, у меня самого в карманах было припрятано кое-что про запас, но все это выдавало нас с головой и сделало бы дома персонами нон грата. Если сейчас мы еще могли надеяться, что отделаемся хорошей поркой, то после фейерверка сразу могли бы менять пункт приписки.

– Там должны быть потайные ходы. Один из них, скорее всего, здесь. – Я ткнул в карту пальцем. Это было, удобное место – с одной стороны вплотную примыкала река, и в случае необходимости можно было уйти по воде. – Наверно, там и лодка спрятана. И, кроме всего, есть же канализация.

– Я через отстойники не полезу, – рявкнула сестрица.

Не успел я ей ответить, как Хруст шикнул на нас и мотнул головой в сторону дороги. По ней двигалась небольшая, хорошо организованная армия, человек этак пятьсот. Впереди скакали закованные в броню всадники, числом пятьдесят, не меньше. В середине повозки с припасами, и завершали процессию колонны пехоты, бодро шагающей в ногу.

– …!! – выругался Хруст. – Они вызвали подкрепление из столицы! Плохо дело… Может, вернемся? – В голосе бравого проводника звучали просительные нотки. – Это же профи. Они сейчас такой шмон наведут в городе – ни чихнуть ни пернуть.

Рядом тихо ойкнула сестрица.

– Яша! Скажи, ты это тоже видишь?

Во главе отряда, рядом со знаменосцем и мужиком при командирских регалиях (плюмаж на железном колпаке у него был самый большой) ехал – кто бы вы думали? – наш родной папаша. Это был не просто шок, из головы моментально вылетели все сколько-нибудь связные мысли. Такое состояние у меня иногда бывает во время похмелья – хочешь подумать о чем-нибудь, а в голове полная пустота. Дальше сюрпризы посыпались как из рога изобилия: справа от него на коренастом пони ехал Мишель собственной персоной. Маленькая лошадка отличалась недюжинной выносливостью: кроме гоблина, ей еще пришлось тащить на себе целую кучу разных мешков и свертков. Инстинктивно я пригнулся, хоть и понимал, что отсюда нас увидеть невозможно.

– Это ваш родственник? – шепотом поинтересовался Марк.

– П-п-почему ты так думаешь? – Нике от волнения слегка потряхивало.

Эльф положил ей одну руку на затылок, а другой стал водить вдоль позвоночника.

– Расслабься… Вот так, дыши глубже… Скорее всего – это ваш отец. Я прав?

– М-м-мур… – Сестрица от удовольствия зажмурилась. – У меня с утра голова побаливала… Марк, ты просто волшебник.

– Кто? Отец? Так вы все сочинили? – Хруст был зол не на шутку. – Вас приняли как родных, а у вас, оказывается, отец в регулярных имперских войсках!

Без предупреждения я схватил его за шиворот и тряханул со всей силы.

– Не дури, парнишка! Он последний, кого мы здесь ожидали увидеть. И он тоже не местный, как и мы. Посмотри, кто у него в оруженосцах? Что-то у вас здесь гоблины не сильно тусуются среди людей. – И я повернул его голову в сторону шествовавшей своим путем колонны.

Мишка как раз показался во всей своей красе – здоровенный, с зеленоватой кожей и асимметричным лицом.

– Вы про этого друга рассказывали? Очень интересно. – Марк с интересом уставился на дорогу.

Мне становилось с каждой минутой все яснее, что произошло что-то неординарное. Командору не так просто было оставить свое место, как может показаться. Обладая фактически огромной властью, он был рабом МЕССИИ в большей степени, чем все мы, простые смертные. И то, что он сейчас находился здесь, означало только одно – Триш из зачуханной третьесортной планетки внезапно превратился в важный объект. Настолько важный, что удостоился внимания самого Командора.

– Интересно, а он знает, что в городе уже построены виселицы? Если нет, то его ждет неприятный сюрприз, – заметила Нике, быстро уничтожая все следы привала. – И ты знаешь, Марк, ты мне так и не сказал, кто зовет тебя в город и зачем, но сейчас я не пропущу затевающееся там шоу ни за что на свете.

Мысленно я с ней согласился. Вечеринка грозила приятными неожиданностями.

ГЛАВА 14
Феб. Ночь третьего дня

Закончился еще один день, но даже темнота не смогла остудить страсти, бурлившие в портовом городе. Рассказывают, что название города – Феб – пошло от имени его основателя – Фебюссона Живодера, который вошел в историю империи ан как человек, познавший смысл жизни в полной мере. Он сумел построить город, повесить всех своих врагов и родить сына, ставшего родоначальником длинной цепи поколений, оборвавшейся два года назад убийством малолетнего наследника. Впрочем, действующий наместник, приходящийся старине Живодеру восемь раз правнуком, был мужчиной в самом соку и не терял надежду на пополнение генеалогического древа.

В третьем часу после захода солнца Его превосходительство губернатор Приречья, – князь северных земель, императорский наместник и просто троюродный дядя юного императора Аргус Сентровер сидел за шикарно накрытым столом в доме Его Святейшества Нерия третьего. Доблестный вельможа занимался тем, что пускал слюни, поедая глазами сидевшую напротив девушку, но это занятие отнюдь не мешало ему отдавать должное дивному жареному поросенку, беззащитно лежавшему перед ним на золотом блюде. Да и вино у священника к столу подавали недурственное… Девушка была стройна, темноволоса и довольно мила, если бы не одно но… Огромные мерцающие глаза кошачьего разреза производили странное гипнотическое действие на лиц противоположного пола.

Своей матери Ирелия не помнила, но зато всегда рядом был заботливый отец, готовый выполнить малейший каприз ненаглядного дитяти. Ее обучали языкам, истории, танцам и пению. Образование было лучшее из возможных при сложившихся обстоятельствах. А они были таковы, что в дом пускали исключительно женщин. Единственным мужчиной в доме был сам Нерий, все же остальные – прислуга, начиная с кухарок и уборщиц, хорошо вымуштрованная охрана и даже приходящий трубочист – были бабами. До поры до времени девчушку это устраивало, но вот пришла пора созревания, и вместе с физическими изменениями, вполне обычными и ничем не примечательными, стали происходить перемены, невидимые глазу. Сначала обострился слух. Нет, она не стала слышать ультразвук или еще что-нибудь в этом роде, но, находясь рядом с человеком, слышала стук его сердца и шум тока крови в венах. Затем что-то случилось со зрением, и теперь, скосив глаза определенным образом, она могла рассмотреть внутреннее строение любого живого существа, находившегося рядом. Поначалу ее это забавляло, но, поделившись своими открытиями с отцом, она была чрезвычайно удивлена его бурной реакцией. Нерий разразился воплями, забегал по дому как сумасшедший и приставил к дочери усиленную охрану.

В следующий раз Ирелия поступила умнее. Когда она поняла, что может каким-то образом проникать в мысли окружающих, папаша об этом не узнал, хотя и был единственным человеком, в чью голову она не смогла залезть. У девушки появился неистощимый источник информации о мире за стенами дома, и однажды, набравшись храбрости, она рискнула удрать, внушив перед этим охране, что мирно спит в своей комнате.

Внешний мир привел ее в ужас. Это оказалось грязное, вонючее место, полное волосатых назойливых существ, очень бурно на нее реагировавших. Чудом вернувшись домой здоровой и невредимой, с тех пор она и не помышляла о путешествиях, удовлетворившись существующим положением вещей. Поэтому, когда пару лет назад Нерий, бывший тогда вторым в церковной иерархии, нарушил все свои запреты и решил вывести дочь, которой только что исполнилось восемнадцать, в свет, представив ее наместнику и его семье, она разбушевалась, наотрез отказываясь куда-то идти. Ирелия топала ногами, швыряла посудой и даже разбила любимую папочкину вазу с изображением пучеглазого страшилища. Ничто не помогло – ее запаковали в корсет, соорудили из волос башню, навесили кучу лереев и в закрытой карете отволокли в большой каменный дом.

Как ни странно, все прошло совсем не плохо. Супруга наместника, очаровательное, добрейшее создание, встретила бедную сиротку с распростертыми объятиями, а Ирелия, вернувшись домой и отмывшись от грязных мыслей ее мужа, сумела быстро вернуть себе душевное равновесие. Спустя некоторое время произошли события, черной страницей вписанные в историю Феба: Аргус овдовел, а Нерий повысил свой статус до Его Святейшества.

Девчонка тем временем научилась контролировать свою способность читать мысли и почти не реагировала на Сентровера, который стал регулярно появляться в их доме после смерти жены. Но сегодня она с большим трудом сдерживала гримасу отвращения: по всем признакам, этот напыщенный индюк собирался сделать ей предложение. Пытаясь отвлечься от масляных взглядов, бросаемых на нее, она вспоминала недавнего вора, забравшегося в дом и улизнувшего из-под носа доблестных телохранительниц. В его мыслях она не обнаружила ничего грязного: кроме искреннего восхищения ее красотой, там ничего не было, и ей это понравилось.

– Ирелия, звезда моя, – напыщенно произнесли рядом. Повернув голову, она обнаружила своего поклонника стоящим перед ней на коленях. – Прими от меня этот скромный дар как небольшое дополнение к обожающему тебя сердцу и…

Но тут его прервали. В дом ворвались стражники из числа личной охраны Аргуса. Воспользовавшись случаем, девушка, закрыв лицо салфеткой, тут же скрылась в соседней комнате, а Нерий вскочил и замахал руками.

– Как это понимать?! – заорал он. – Какого Шилоса вы сюда врываетесь?! Аргус, что все это значит?

Его превосходительство поднялся с колен, швырнул подарок на стол (весьма недурственное ожерелье) и грозно уставился на нарушителей спокойствия. Старший, с капитанскими нашивками, вытянулся по стойке смирно и стал бойко докладывать:

– В замке сработала сигнализация. Кто-то проник в подземелье. Все камеры взломаны, четыре охранника выведены из строя, заключенные исчезли. И еще… – Капитан замялся.

– Не тяни кота за хвост, солдат, – рявкнул наместник, пристегивая к поясу меч, временно снятый перед обедом. В высшем обществе считалось дурным тоном садиться за стол вооруженным.

– Лопнула канализация. В подвале сейчас стоит такая вонища, что больше пяти минут там никто не выдерживает. Поэтому точно доложить о произошедшем не представляется возможным.

– Хи-хи-хи, – послышалось сзади. Лицо наместника от удивления перекосилось – за все время знакомства он никогда не видел Нерия смеющимся.

– Я очень рад, что тебе это кажется смешным, – процедил он сквозь зубы. – Может, поделишься со мной своими мыслями?

Утерев слезы, священник хрюкнул от полноты чувств.

– Извини, но теперь ты станешь посмешищем всего города. Тебя будут называть Вонючка Аргус и… А что скажет император!

– Заткнись! – Посуда на столе жалобно зазвенела от удара здоровенного кулака по столешнице, несколько бутылок с вином перевернулись, пачкая белоснежную скатерть. – Ты знал, что возможны диверсии, потому и перевел чертову четверку в храмовую тюрьму! И теперь из-за твоего молчания мой дом превратился в сортир! И ты еще смеешь смеяться! Да я тебя… – Наместник пошел пятнами, глаза закатились, он покачнулся и рухнул на пол.

– Ирелия! – закричал священник. Солдаты бросились на помощь, но, похоже, было уже поздно. Изо рта наместника пошла пена, конечности судорожно подергивались. – Ирелия! Сюда, быстрее!

Девушка выскочила и кинулась к лежавшему на полу человеку. При ее появлении стражники мгновенно обо всем забыли и вытаращились на сладостное видение. Ирелия опустилась на колени перед наместником, положила ему ладонь на лоб, а второй рукой стала постукивать по его грудной клетке. Спустя некоторое время судороги прекратились, бордово-красное лицо стало бледнеть, приобретая более естественный цвет. Девушка, бледная как полотно, поднялась и, молча поклонившись отцу, пошла к выходу.

– Кто это? – прохрипел капитан, дернувшись следом за ней. Это было его последнее в жизни движение – из-за его спины выросла мускулистая женская фигура с кинжалом в руке и тренированным движением резанула его по горлу. Две ее подруги так же профессионально расправились с остальными двумя солдатами. В глубине дома послышался вскрик – и все стихло.

Нерий брезгливо покосился на сочащиеся кровью трупы и повелительно взмахнул рукой:

– Падаль убрать. А этому, – он с презрением посмотрел на пытающегося подняться Аргуса, – вытереть слюни и никуда не отпускать, пока я не вернусь.

Раздав указания, полненький священник скрылся за той же дверью, куда ушла его дочь.

Ее он обнаружил в спальне забившейся в угол и молча глотающей слезы. Отшатнувшись от его руки, она попыталась вжаться в стену.

– Ты сделала доброе дело сегодня, дочь моя… – Но договорить ему не удалось.

– Ты заставил меня спасти убийцу и убил ни в чем не повинных людей, я почувствовала их смерть! – Речь Ирелии была бессвязной, но папаша замечательно уловил основную мысль.

– Ты почувствовала! Что это значит? – Он схватил дочь за плечи и потряс, словно надеясь вытрясти из нее ответ. – Каким еще уродством ты обладаешь? – В наполненных слезами глазах зажглось не свойственное девушке ранее упрямство. Нерий пришел в бешенство. – Что? Сопротивление? Ну ладно…

Крепко держа сопротивляющуюся дочь за руку, он вытащил ее в коридор и, открыв какую-то дверь, втолкнул внутрь. Проскрежетал ключ. Помещение, где оказалась Ирелия, было часовней. В центре мрачного помещения без окон находился треугольный алтарь, заставленный засушенными растениями и уродливыми фигурками. Именно здесь накануне чуть было не поймали вора.

В голове Ирелии пели демоны, и такого ужаса, как сейчас, она никогда ранее не испытывала. Одно дело читать в мыслях людей воспоминания о совершенных убийствах, и совсем другое – прочувствовать то, что ощущает умирающий человек. А сейчас ее заперли и оставили наедине с этим ужасом! Момент ухода трех молодых, полных сил людей она ощутила во всех нюансах и теперь тщетно пыталась взять себя в руки. Черная бездна безумия подмигнула ей слепым глазом, и когда сзади чья-то рука зажала ей рот, она потеряла сознание. Первый раз в жизни…

– Эй, ты жива? – Очнувшись от гадкого запаха и открыв глаза, Ирелия увидела над собой грязного вида девицу с засаленными черными патлами, тыкающую ей под нос что-то чрезвычайно омерзительное. – Как все-таки здорово, что я прихватила из дома такое универсальное средство, – воскликнула девица, снова ткнув ей под нос тампон. – Кто бы мог подумать, что самым популярным зельем на этой планете будет обычный нашатырь!

Расчихавшись, Ирелия не сразу заметила в часовне еще двоих. Только через несколько минут, вытерев слезы, она обратила внимание на изможденного парня с палкой в руке, стоявшего возле полки с книгами и задумчиво изучавшего надписи на корешках. Вскоре обнаружился еще один. Он сидел в кресле и смотрел на нее телячьими глазами. Этого она узнала довольно быстро: можно изменить внешность, но как изменишь окраску мыслей? Вчерашний вор вел себя совершенно правильно, то есть был абсолютно невменяем. Что же до девушки и второго мужчины, то их мысли были для нее закрыты. Такое было только с отцом Ирелии, и она удивилась.

– Кто вы? Здесь нельзя находиться, вас убьют, – проговорила Ирелия, вцепившись в руку темноволосой девицы. – Они только что убили троих лишь потому, что я попалась им на глаза.

– Интересно, что же в тебе такое, из-за чего убивают людей? – поинтересовалась брюнетка, предварительно толкнув брата в кресло – а что это был брат, сомнения не вызывало, – и вылив на него воду из кувшина, очень кстати стоявшего на маленьком резном столике.

– У нее ярко выраженные свойства суккубы. – Не отрываясь от книг, изрек бледный. – Скорее всего – это была мать? Ведь так? – Он наконец-то повернулся, и Ирелия поняла, что это не человек.

– Вы… вы ведь эльф? – робко проговорила она и подошла поближе. Капющон плаща был опущен, и необычная форма ушей бросалась в глаза.

Изяществу его поклона мог бы позавидовать любой столичный ловелас.

– Разрешите представиться, Марк, светлый эльф. А это мои друзья, Нике и Яков, духи огня. А как ваше имя?

Девчонка, представленная как Нике, громко фыркнула:

– Ты ему больше верь, он тебе такого наплетет! Эльфы вообще любят прикалываться, все, что они говорят, надо делить на восемь. Ну да с ним все ясно, а вот что это творится с Яшкой? Что-то я не припомню у него такой буйной реакции на противоположный пол.

– Я Ирелия, дочь верховного жреца. И сколько я себя помню, это обычная реакция мужчин на меня. А насчет суккубы… я не знаю. Моя мать умерла при родах…

Со стороны Марка послышался шум – огромная книга свалилась с полки на пол. Все замерли, но снаружи было тихо, и Нике зашипела, как рассерженная кошка:

– Пошли отсюда, пока с боем прорываться не пришлось. Мадам покажет нам, где здесь подземелье. А ты, Марк, лучше бы подумал, что делать с братцем моим. – Она бросила осуждающий взгляд на Яшку. Выглядел тот совершенно уморительно: вода стекала с волос черными струйками, оставляя дорожки на лице и на шее. Стоя рядом с Ирелией, он пытался читать ей стихи, но слова давались ему с трудом, и звуки, им издаваемые, были похожи скорее на рычание самца павиана во время брачных игр.

– А! Вы, наверное, ищете тех четверых эльфов, которых должны завтра повесить? – спросила Ирелия, ловко уворачиваясь от назойливого ухажера.

– Ты знаешь, где они? Мы решили, что стоит поспрашивать у того напыщенного индюка, который тебя сюда втолкнул. Уж он-то должен знать – все-таки шишка местного масштаба. И почему четверо? Их же пятеро было. – Нике в это время была занята тем, что странным образом пыталась изогнуть обычную шпильку для волос.

– Я знаю только то, о чем говорил Аргус, – немного помявшись, сказала Ирелия. – Я подслушала… Их перевели в храмовую тюрьму сегодня, и Аргус обвинял моего отца в том, что тот все знал. А потом… потом… они убили этих троих… – Ирелия, не выдержав, зарыдала в голос. Яша кинулся ее успокаивать, а его сестра, поковыряв в замке изогнутой штуковиной, открыла дверь.

– Храм так храм, нам без разницы. Слушай, нежное создание, пошли с нами, мы тебя спрячем в одном миленьком трактире, там тебя сам черт не найдет. Отсидишься какое-то время, а то твой папочка уж больно крут на расправу. – Попытавшись безрезультатно оторвать брата от Ирелии, она растерянно посмотрела на Марка. – Я его раньше таким не видела, что это с ним?

– Обычная реакция на суккубу, – ответил тот, запихивая книги в мешок. Похоже, он начинал входить во вкус профессии вора и взломщика. – Дай-ка мне тот медальон… Ну тот, что отобрала вчера у Барри…

Брови Нике удивленно поползли вверх, но она молча достала из кармана цепочку с золотистым кругляшом и протянула эльфу.

– Здесь наложено простейшее заклинание приворота, – объяснил тот, держа цепочку правой рукой и пропуская ее через переплетенные особым способом пальцы левой. Внутри круга возникло голубоватое свечение, быстро исчезнувшее. Поморгав, Ирелия решила, что ей это почудилось. – Вот если поменять полюса и утолщить основание, получится замечательный антиприворот…

– А я – то думала, что это такое? Хотела спросить, да постоянно забывала. – Нике с удовольствием наблюдала за манипуляциями Марка. – От нее звук такой странный… как перезвон колокольчиков.

– Магия всегда звучит… Хотя ты же вроде говорила, что не имеешь никаких способностей? – Физиономия эльфа была воплощением простодушия, но мелкие бесенята, сидевшие в глубине глаз, говорили о том, что он не так прост.

– Не издевайся… – пробурчала Нике и повесила цепочку на шею Ирелии.

Взгляд Яшки тут же прояснился, и он со злостью уставился на сестру.

– Ты зачем меня облила? – Яшка сдернул со своей головы черный парик, под которым засияла знакомая рыжая шевелюра. – И в голове гудит… как с перепоя. Объясните, в конце концов, что здесь творится! – сердито потребовал он, не забывая при этом говорить шепотом. Затем уставился на дочь жреца. – Ну так как, пойдешь с нами? Я еще не рассказал самое интересное – как охотился на грифонов… А может, это они охотились на меня?

Дочь жреца с удивлением пощупала бляшку на шее.

– Подумать только… свобода… Только давайте сначала заглянем в папочкин кабинет – я знаю, как открыть сейф за картиной. Не могу же я покинуть отчий дом без средств к существованию! – С этими словами Ирелия скользнула за дверь.

Близнецы переглянулись и, пожав плечами, последовали за ней. Марк подождал, пока все вышли, потом подошел к алтарю и начертил рукой в воздухе какую-то фигуру. Линии зажглись слабым зеленоватым светом, а он, завершив рисунок, плюнул в самый его центр. Зашипев, линии растаяли, а в воздухе сильно запахло лавандой.

– Умерла родами, говоришь? – прошептал эльф себе под нос. – И это суккуба-то! Ну ладно, это тебе небольшой сюрприз. – Прозрачные глаза Марка налились кровью, а от улыбки повеяло холодом. Однако через минуту он присоединился к своим спутникам и был, как обычно, бледен и спокоен.

* * *

Когда через двадцать минут его святейшество обнаружил в часовне вместо дочери огромную змею, свернувшуюся кольцами и едва помещавшуюся там, крик его был слышен за два квартала от дома. Но еще громче он кричал, обнаружив исчезновение старинных книг и совершенно пустой сейф.