Текст книги "Перекрестный отец. Разговор о детях, о жизни, о себе"

Дмитрий Колдун

– Хочу представить читателям певца, композитора, музыканта Дмитрия Колдуна. Привет, Дим! Я представила тебя, а ты, представь, пожалуйста, своих детей: как их зовут, сколько им лет.

– У меня двое детей. Старший – сын, ему четыре с половиной года. Его зовут Ян. Младшая – дочь, Алиса. Ей скоро исполнится полтора года.

– Здорово. И ты, насколько я знаю, с удовольствием занимаешься воспитанием своих детей.

– Ну а как же без этого. Конечно, занимаюсь.

– Дима, давай начнем с твоей семьи, все ведь с чего-то начинается. Я слышала, ты вырос в семье учителей.

– Да. Мои папа и мама даже работали какое-то время в одной школе. Познакомились они в университете, а потом, когда мне было шесть лет, решили разойтись, и было это все очень эмоционально. Папа бросался диваном, а дедушка прятал маму у себя в комнате и загораживал грудью дверной проход.

– Тебе пришлось стать свидетелем всего этого?

– Если бы это была свадьба, я был бы свидетелем. А так – не самая радостная картинка.

– На тебя это повлияло – развод родителей?

– Да, повлияло. Но, с другой стороны, я же не знал в силу своего возраста, как должно быть. У меня есть старший брат, Жора. Ему тогда было, наверное, лет четырнадцать. И он, конечно, понимал, какая это трагедия. Для него это было эмоциональное потрясение, а для меня… спектакль, «Спокойной ночи, малыши».

– А с кем ты жил, когда родители разошлись? С мамой, с папой, по очереди?

– Сначала мы жили вшестером в одной небольшой квартире. Бабушка, дедушка, мама, папа, я и мой брат. Потом меня отвезли в другой город. Мы жили в Минске, а потом меня отвезли в Брест. Я жил там с бабушкой на протяжении года, затем снова вернулся в Минск и жил то там, то там. Самое неприятное в этой истории было то, что мама с папой не общались. Совсем. Допустим, мама звонила, папа снимал трубку и, услышав ее голос, сразу трубку вешал. Так было очень долго. Но зато – удобно. Ты можешь сказать, что идешь к маме, а сам идешь куда хочешь.

– Знаешь, ты не один такой. Я от многих слышала, что они вот так манипулировали родителями. А что касается развода, то это вообще довольно частая ситуация, можно даже сказать, стандартная. Или ты так не считаешь?

– Я считаю, если что-то назревает, лучше расходиться, пока ребенок маленький.

– Потому что он не может до конца осознать ситуацию?

– Да, наверное, так. А если ребенок старше и у него все это на глазах разворачивается, то это может привести к каким-то последствиям в будущем. Скажем, человек будет бояться завести свою собственную семью, думая о том, что и с ним такое может произойти.

– И все-таки, с кем ты больше времени проводил – с мамой или с папой?

– Мне кажется, одинаково. Хотя не знаю. Мой старший брат остался с отцом, и, видимо, я чаще был с мамой.

– А как бы ты охарактеризовал влияние, которое на тебя оказывал папа? Можешь вспомнить?

– Конечно. Несмотря на то что родители расстались, папа мной занимался. Каждое лето он уезжал в летний лагерь и всегда брал меня с собой. Он там работал пионервожатым, и я, когда стал старше, был в его отряде. Наверное, это от него, что я понял: мужчина должен руководить. Вот этому он меня научил в первую очередь.

– Тому, что мужчина должен влиять на ситуацию?

– Влиять, в какой-то степени определять ход событий.

– Твои родители – учителя. Это давало тебе какие-то понимания особенные?

– Понимания? В каком смысле? Ну, пару раз мама у меня географию вела, и я мог не готовиться. А так больше никаких бонусов я не получал. Вообще я хочу сказать, что учитель – это очень нервная профессия. И с возрастом родители все чаще эти нервные состояния приносили домой. В конце концов, когда мама выгнала какого-то ученика из класса, я сказал, что пора ей на пенсию уходить.

– Скандалы.

– Издержки профессии. Пока ты молодой, еще как-то можно, но потом уже надо какие-то таблетки принимать, наверное.

– То есть ты считаешь, что таблетки это способ избавиться от эмоционального напряжения?

– Если ты не хочешь расставаться с работой, если ты так зарабатываешь себе на жизнь, то, мне кажется, надо принимать. Или надо как-то по-другому контролировать себя.

– А твоя работа? Что, тоже таблетки?

– Как-то без них обхожусь. Пока.

– Если я спрошу тебя про отношения с братом, как бы ты их охарактеризовал? Брат влиял на тебя?

– Жора старше меня на восемь лет, и, наверное, то, что во многом определило мою жизнь, – он играл на гитаре. У моего брата есть такая особенность – когда он чем-то занимается, чем-то увлечен, он обязательно должен предложить это миру. Ну, если не миру, то своему окружению. Скажем, он прочитал какую-то книгу, то ты тоже должен ее прочесть. Он играл на гитаре, ему это нравилось, он решил и меня обучить этому ремеслу, а я не хотел. У нас дома всегда беспорядок был жуткий. Я все разбрасывал, а Жора все собирал. Ему это надоело, и он сказал, если я буду учиться играть на гитаре, то он будет за меня порядок наводить. Пришлось научиться. Вот так все и пошло.

– На гитаре играть ты не хотел, а что ты хотел?

– Я хотел быть врачом. У меня были книжки настольные: «Физиология животных», «Рубленые раны», «Первая медицинская помощь» и так далее.

– Ничего себе. Это в каком возрасте?

– В школе. На самом деле я поздно начал на гитаре играть, где-то лет в пятнадцать, наверное. А так, я сначала мечтал быть хирургом, потом – патологоанатомом. Ни то ни другое не получилось.

– Я слышала, что ты в школе написал рассказ и его опубликовали. Правильно?

– На самом деле это был рассказ, написанный к школьному КВН. Все слова в нем начинались на букву «П». «Пес Полкан, приятель Пети» назывался. И да, его в газете опубликовали потом.

– А как ты к этому отнесся? Это был успех для тебя?

– В том возрасте я, наверное, воспринимал это как успех. На этой волне я написал и второй рассказ. Все слова в нем начинались на букву «С», а назывался он «Старый садист». Но его уже нигде не печатали.

– Почему?

– Потому что «Савелий стукнул статуэткой Сталина садиста…».

– А, понятно. Дим, с высоты твоего опыта – твоя жизнь в семье, родители, брат, – каким должно быть воспитание? Как нужно воспитывать детей?

– Начнем с того, что я каких-то воспитательных моментов не помню даже. Лупить меня никто не лупил, хотя, наверное, надо было.

– Почему?

– Потому что периодически у всех бывают моменты в подростковом возрасте, когда ты позволяешь себе чуть больше, чем можно. Но меня никто на место не ставил. Я не бушевал, конечно, но иногда не совсем корректно и уважительно вел себя по отношению к родителям. И никто на этом не акцентировал внимание, разве что молчаливый укор такой был.

– Молчаливый укор? И он вызывал у тебя чувство вины?

– Нет. Просто спустя некоторое время пришло понимание, что так нельзя делать.

– Дима, ты задавал родителям сложные вопросы? Ставил их в сложную ситуацию?

– Сложные вопросы? Откуда дети берутся, что ли?

– Ну, например. Или почему родители не вместе живут.

– Да, задавал. Если честно, я до сих пор не совсем понимаю, что там произошло. Каждый раз я получал какие-то обрывочные сведения, но чтоб собрать из пазлов общую картину – я пока не собрал.

– То есть родители не могли ответить на все твои вопросы?

– Да.

– А твой сын уже задавал тебе какие-нибудь вопросы, на которые тебе сложно было отвечать?

– Пока нет, но уже пытается.

– Например?

– «Папа, где я был до того, как оказался у мамы в животике?»

– Класс! И что ты?

– Ну, где-то был. Я думаю, пока что его этот ответ устраивает. Когда перестанет устраивать, придется ответить.

– Дети, они вообще мастера вопросы задавать, у нас полная шляпа таких вопросов набралась. Предлагаю тебе на удачу вытянуть один и попробовать ответить. Только так, чтобы ребенку было понятно.

– Ну, давайте. «Для чего акуле-молот молот на голове?» Я бы сказал, что в далекие времена на дне морском существовали целые города. Но сначала их нужно было построить. И рыба-молот забивала гвозди своим молотом. Строила, строила, а потом пришли люди и все разграбили. Так что теперь она одиноко этим молотом машет нам, людям. Грустная такая история.

– Гениально! Гениальный рассказ. Мне кажется, любого ребенка он полностью бы удовлетворил. Мало того, он бы потом эту историю своим внукам рассказывал.

– Да, я и сам бы поверил. Потому что когда что-то рассказываешь, сам начинаешь в это верить.

– Ладно, посмеялись, давай к основной части перейдем. Расскажи, пожалуйста, про Яна и Алису. Какие они? В двух-трех словах.

– Ян сообразительный, гордый. Алиса добрая, музыкальная и гибкая.

– А что значит – гордый? Как это проявляется?

– Ну вот гордый. Сложно ему попросить прощения, если он неправ. И если ему что-то нужно, он обязательно этого добьется. Настойчивый.

– Ты бы хотел, чтобы дети были отражением твоих собственных…

– Достоинств – да, но не недостатков.

– А что так? Недостатки можно как-то переформатировать, они потом на пользу пойдут.

– На самом деле мир так устроен, что дети и то, и другое будут перенимать. Наследственность.

– Дима, я слышала, что, когда твои детки родились, ты сказал, что готов сократить количество концертов и гастролей, чтобы с ними побольше времени проводить. Это так?

– Наверное, я такое сказал в тот период, когда работы не было совсем. Конечно, доля правды в этом есть. И чем старше становятся дети, тем больше понимаешь, что ты что-то пропустил, например, с Яном такое было, а я не хочу ничего пропускать.

– Ты хочешь это восполнить, да?

– Я не хочу какие-то моменты пропускать с Алисой. И я стараюсь чаще проводить время с детьми.

– Сейчас много разных моделей воспитания. Например, во Франции не принято ничем жертвовать ради детей. Ребенок рождается, но его появление никаким образом не влияет на семью. Мама продолжает вести тот же образ жизни, что и вела, папа – тоже. Режим ребенка подстраивают под распорядок дня родителей – как им удобно. У нас – наоборот. У нас ребенок имеет особую значимость в семье, все вокруг него вертится. Как ты считаешь, что тебе ближе? Что ты не хочешь пропустить?

– Я не хочу пропустить каких-то своих эмоций по отношению к ребенку, а не то, что он, пока я не вижу, пойдет и выкинет планшет в туалет. Дети – объект моего вдохновения и прочих эмоций, вот и все. А во Франции, они там много чего себе позволяют.

– Если говорить об эмоциях, что тебе в твоем отцовстве больше всего нравится? Что самое приятное?

– Наверное, рассказывать детям что-то новое, видеть, как маленький человек открывает для себя что-то новое, и я участвую в этом.

– Ты мог бы остаться с детьми один? Скажем, поехать отдыхать с ними?

– Да. Это да.

– То есть ты все умеешь делать?

– Да.

– И можешь остаться с полуторогодовалой дочкой даже?

– Да, абсолютно спокойно.

– Ну и сколько ты выдержишь?

– В принципе, если человек может на день остаться, то его насколько угодно хватит.

– Слушай, некоторые не могут на полчаса с ребенком остаться, даже на 15 минут боятся!

– Нет-нет-нет. С этим у меня нет проблем.

– А давай проверим твои базовые знания? Сразу будет понятно, как ты справляешься. Я буду задавать тебе вопросы и предлагать три варианта ответа, а ты выбирай.

– Хорошо, попробуем.

– Ты купаешь ребенка в ванночке. Градусника под рукой нет. Каким образом можно определить температуру воды? Вариант первый: опустить в воду куриное яйцо. Сварится вкрутую – значит, вода слишком горячая. Второй: засунуть в воду локоть. И третий, посадить в ванночку ребенка и спросить у него: «Как тебе?»

– Ну, я думаю, с яйцом отпадает. Наверно, локоть все-таки лучше засунуть, потому что ребенка – опасно.

– Засчитывается. Следующий вопрос. Чего не может быть в рационе детей до трех лет? Перечисляю: каша, морепродукты и сладкое.

– Морепродукты, наверное. Хотя нет, рыбу-то можно. Сладкое? Но они все равно едят.

– На самом деле морепродукты. В них есть такие ферменты, которые дети до трех лет не усваивают.

– Именно в морепродуктах?

– Ну, я думаю, в креветках, в кальмарах.

– А рыба?

– Рыбу можно. Хорошо, теперь сложный вопрос. Какой размер обуви у четырехлетнего ребенка? Перечисляю: двадцать семь тире двадцать девять…

– Я могу сказать, какой у моего ребенка размер обуви. Тридцать и пять. Есть такой вариант?

– Тут два варианта осталось: двадцать семь тире тридцать один и десять тире одиннадцать с половиной. Правильный ответ какой?

– Тогда двадцать семь тире тридцать один.

– Молодец. Но есть еще американская система, и десять – одиннадцать с половиной это как раз для четырехлеток.

– Так мы же не в Америке живем.

– А гастроли?

– Буду знать.

– Задам теперь крайне экстравагантный вопрос. Есть агрегат, чтобы убирать сопли из носа ребенка. Слышал о таком?

– Да. И даже знаю, как он называется.

– Да ладно!

– Аспиратор, по-моему. Нет?

– Обалдеть от тебя можно! Тогда скажи, к чему он подсоединяется, чтобы работал.

– Ко рту.

– К чему, к чему?

– Ко рту.

– Ребенка?

– Нет. К носу ребенка и к какому-нибудь отсасывающему устройству. Например, ко рту.

– У меня есть другие варианты. К пылесосу, насосу и к фену.

– Тогда к насосу. Ну, можно к фену, к обратной стороне.

– Я тебе честно скажу, когда я готовилась к этому вопросу, то ответ меня поразил.

– Неужели к пылесосу?

– В том-то и дело! Можешь себе представить?

– Ну, не знаю… Это, мне кажется, гестапо какое-то… Так ведь и мозг можно высосать.

– В аспираторе, оказывается, есть механизм, который каким-то образом меняет поток.

– А зачем он нужен, пылесос? Можно тихонечко и самому.

– Согласна с тобой. Но вот видишь, что нам предлагают.

– Да уж.

– Расскажи, пожалуйста, какой ты вообще отец? Как ты воспитываешь детей.

– Ну, я нервный достаточно. Но в последнее время стараюсь держать себя в руках.

– Нервный с детьми или нервный вообще?

– С детьми, пожалуй. Всем же нравится, когда все хорошо, когда у детей хорошее настроение. А вот когда дети начинают капризничать, я начинаю самообладание терять. То есть я стараюсь себя контролировать, но раньше часто мог вспылить и даже отшлепать.

– Смотри, вот папа сидит, а ребенок ноет, делает что-то такое, что жутко раздражает. Как в таком случае поступить? Сдержаться или показать ребенку, что тебе это не нравится.

– Ну, показать-то нужно. Просто не всегда это получается корректно. Как-то, минуя нормальную стадию, наступает стадия агрессии.

– И ты набрасываешься на ребенка.

– Бывает, что и так. Могу наорать. Ну, чуть-чуть.

– Послушай, а сколько времени ты все-таки проводишь с детьми? Ведь у тебя же график. Ты артист.

– График – да, но я же на работу не хожу к восьми утра. Я могу и целый день с детьми провести.

– Это такой рациональный выбор? Тебе приятно проводить свободное время с детьми?

– Если оно свободное, то да.

– Многих интересует, какие чувства испытывает мужчина, когда узнает, что он должен стать отцом. Когда Вика объявила тебе о своей беременности, что ты почувствовал?

– Мы с Викой это недавно обсуждали. Смотрели какой-то фильм, и там была сцена, что женщина приходит к своему мужу или не мужу и говорит: «Я от тебя беременна». Он такой: «Да ты что?! Да как же классно!» Счастье… А у меня, я помню, было в тот момент кирпичное выражение лица. Какое-то абсолютное непонимание того, что я сейчас слышу. Не оттого что я не хотел или хотел. Просто… это как экстренные новости на телевидении. Я сказал: «Ну вот…» И я еще долго не понимал, что теперь будет и как. Но когда Вика второй раз сказала, что она беременна, то тут были вполне понятные, определенные эмоции. Мы этого хотели, и я был рад.

– Дорогие женщины! Вам будет полезно узнать, что когда у мужчины кирпичное выражение лица, это еще не значит, что он не хочет ребенка. Это означает, что новость его ошеломила, и он просто не понимает, как к этому относиться.

– Да. Вероятно так.

– Но вот ты стал отцом, увидел ребенка. Какие чувства испытал?

– Примерно такие же, как когда в первый раз услышал о том, что у тебя будет ребенок. Ошеломление. Ты не знаешь, как его правильно держать.

– Что вообще с ним делать?

– Нет. Возникает вопрос, как я теперь? Как я без него куда-то пойду? Новое существо появилось. Тем не менее это радостное чувство.

– Больше ответственности или больше удовольствия?

– Сказать правду? Первое, что я подумал, – что я не скоро теперь высплюсь.

– Вот так, да? То есть на бытовом таком уровне?

– Первое время – да. А потом по-другому. Ребенок, прежде чем появиться, у мамы живет долго в животе. Они практически одно целое. Папа разве что потрогать мог, как он там шевелится. Но потом, после рождения, происходит знакомство. Чтобы полюбить человека, в любом случае, нужно время. Нужно время, чтобы узнать его, как-то адаптироваться. Замотивировать себя относиться к нему хорошо. У мамы таких проблем нет, они на протяжении всего срока вместе, а папа должен познакомиться, подержать за ручку, посмотреть в глаза.

– Ты сейчас очень важные вещи говоришь. Многие просто не понимают этого момента. Мамочки считают, что папа, увидев ребенка, прям моментально превращается в любящего и заботливого отца.

– Нет. У меня был такой анализ происходящего.

– Вот то-то и оно, и это важно. Дима, я слышала, что в силу твоей работы вы с Викой какое-то время жили в разных городах, когда детки росли.

– Да, было такое.

– И какое ощущение, когда ты от ребенка далеко, на расстоянии?

– В моем случае это еще не так криминально. Бывает хуже, есть дальнобойщики, капитаны дальнего плавания, которые вообще своих детей не видят.

– Я потому и спрашиваю. Многие с такой ситуацией сталкиваются и не знают, как решить эту проблему. Воспитывать по «Скайпу» ребенка?

– Я приезжаю, навожу порядок.

– То есть, когда ты в отъезде, ты не коммуницируешь с детьми?

– Почему, я общаюсь с ними, но это достаточно сложно, потому что возраст еще не тот, чтобы ребенку было интересно разговаривать по телефону. Про Алису я вообще не говорю. Детям нужна картинка. Картинка бывает не всегда. Так что это достаточно проблематично.

– Ты приезжаешь и наверстываешь?

– Приезжаю и смотрю, что за это время хорошего произошло и что плохого? Но это тоже интересно, потому что, когда ты постоянно находишься с детьми, ты не замечаешь, как они меняются. Даже уехав на неделю, ты видишь перемены.

– Еще один вопрос о воспитании. Как ты считаешь, лучше самим детей воспитывать или когда бабушки с дедушками принимают участие? Тут есть два варианта. Либо бабушки с дедушками живут рядом и постоянно оказывают влияние, либо они живут в другом городе, приезжают редко, привозят подарки и гладят внуков по головке. Что лучше?

– Дело все в том, что когда бабушки с дедушками рядом живут, они не только на внуков влияют, а на всех непосредственно. Но если выбирать, я, наверное, склоняюсь к тому, чтобы они были рядом. У нас так. Бабушка и дедушка ничему плохому не научат. Всегда накормят, всегда присмотрят.

– На подхвате.

– Да. Пусть это потребительски прозвучит, но это удобно. К тому же они постоянно рассказывают что-то, занимаются с детьми, делают какие-то упражнения с ними. Бабушка научила Яна читать, считать, умножать. Так что тут есть много положительных моментов.

– Понимаю, у родителей не всегда хватает терпения, чтобы все нужное ребенку в голову вложить.

– Терпения, может, и не хватает, но желание есть. И вера в то, что все получится.

– Не сомневаюсь. Но отцовство – это не только какая-то продуманная система воспитания, это еще и интуитивная штука. Согласен со мной?

– Да, наверное… Я просто в сложные моменты начинаю думать, а что бы я на месте ребенка сделал. Мне это даже интересно – потом смотрю, совпадаем мы или нет.

– Хорошо. Но я хотела проверить твою интуицию, если ты не против. Я тебе сейчас покажу пару картинок, связанных с детьми. Часть на картинках закрыта, и ты должен угадать, что именно закрыто. Вот картинка № 1. Бабушка несет в одной руке рюкзак, а во второй – что?

– Второй рукой она тащит внука, наверное.

– Ну, пусть так будет. Только не внука, а внучку. Девочку. О’кей, с интуицией у тебя все нормально, не буду больше мучить. Давай поговорим про будущее твоих детей. Все родители задумываются о том, как у них сложится жизнь. А ты? Чего бы ты хотел для них в будущем?

– Не знаю. Ян, хотя и маленький, интересуется понемножку астрономией и географией, даже физикой. Музыкой не могу сказать, что интересуется. Хотя и я, в общем-то, особо не увлекался в его годы. Вполне возможно, что он выберет для себя что-то из естественных наук, как я в свое время выбрал химию.

– Химию?

– Да. Я учился в Белорусском государственном университете на химфаке. Как на самом деле сложится, трудно сказать. У меня все спонтанно получилось. Ничто не предвещало того, что я буду заниматься музыкой.

– А как все-таки получилось?

– Никак. Я учился на четвертом курсе и вот решил поехать на кастинг в Москву. На «Народного артиста». Прошел, и все. Дальше как-то покатилось.

– То есть ты хочешь сказать, что эта такая случайность – взял и поехал на кастинг, и тебе просто повезло?

– Ну да.

– Но ведь ты до этого занимался музыкой?

– Ну как занимался. Играл на гитаре, что-то пел в свое удовольствие. Потом мама сказала: «Дим, там кастинг такой-то, езжай-ка ты туда». И я поехал.

– Тогда вопрос. Как по-твоему родители должны определять выбор детей или детям нужно предоставить возможность самим выбирать?

– Мой выбор никто не определял. Школу я с серебряной медалью окончил и, в принципе, мог пойти куда угодно учиться, тогда медали были еще в силе. В итоге я пошел учиться на химию. Сам захотел. Папа говорил: «Не поступишь – в армию пойдешь. Ничего страшного».

– Это другой вариант.

– Тут главное отношение – ничего страшного. На самом деле, когда ты сам принимаешь решение, тебе это придает больше ответственности. Ты понимаешь – от того, какой ты выбор сделаешь, все и зависит.

– А когда, на твой взгляд, ребенок должен сам принимать решения?

– Мы сейчас говорим про возраст?

– Да.

– Тут все зависит, мне кажется, от развития ребенка. Когда шнурки научится завязывать, вполне может и решения сам принимать.

– Вопрос в том, что некоторые и к тридцати годам этого делать не умеют.

– Шнурки завязывать?

– В том числе.

– Ну, это сложно все. Не знаю, как насчет шнурков, но многие и правда не умеют решения принимать. Но тут не научишь, этот процесс естественно должен происходить.

– Я, например, считаю, что чем раньше ребенок научится сам принимать решения – когда ему есть, что ему съесть, хочет он или не хочет чего-то, тепло ему или холодно, что надеть, – тем будет лучше.

– Ну, это, может быть, даже не решения. Это какие-то капризы.

– Почему капризы?

– Потому что часто бывает и так, что у ребенка меняется настроение. Допустим, он долго находится в детском коллективе, и у него эмоциональный срыв происходит. Он устал, он плачет, и в таком состоянии решения он принять не может. Если «не хочу» с плачем и еду выплевывает – это капризы. А если «вот это я буду есть, а это не буду» – да, это решение.

– Но я именно это и имела в виду. Я своим дочкам даю возможность выбрать, когда есть – сейчас или позже. Может, они вообще не хотят есть.

– Да, тут я согласен.

– Дима, а ты бы хотел, чтобы твои дети пошли по твоим стопам, чтобы они пошли на сцену?

– Чтобы они сначала на химфаке поучились, а потом поехали на кастинг? У меня достаточно странная жизнь в этом отношении, поэтому я вообще ничего такого особенного не хочу. Я хочу, чтобы мои дети были здоровы, нормально питались, и все.

– Но им же все равно предстоит каким-то образом проявить себя в жизни?

– У них для этого есть свои собственные мозги.

– А, то есть ты считаешь, что они сами все определят?

– Думаю, да. Ну, в рамках закона, конечно.

– То есть гангстерство не предполагается? Ян придет к тебе и скажет: «Пап, мне нужна такая-то модель пистолета. Не мог бы ты мне помочь?»

– Очень даже могу в это поверить.

– А девочка, дочка? Какой ты представляешь идеальную судьбу для девушки?

– Идеальную судьбу для девушки? Ну, тут много вариантов. Можно быть умной, но можно и не быть. От этого полнота жизни никак не зависит. Можно быть доброй, можно быть злой. Разной можно быть. Я не знаю. Если бы я был девушкой, я бы, наверное, лучше представлял идеальную жизнь.

– У тебя дочка. Не задумывался пока? Или она еще маленькая совсем?

– Для меня самое главное, чтобы ее никто не обижал, а там – чему быть, то и будет.

– Ты поешь своим детям песни? Ну, может, колыбельные.

– Да. Но не совсем колыбельные. Когда Алиса не хочет доедать смесь вечером…

– Так… Глубоко вздохнул.

– Да уж. Приходится петь песню.

– И как? Помогает?

– Ну да.

– А что ты поешь?

– Я пою песню Эда Ширана Shape of You. Вот под это она ест. Мне кажется, я бы тоже побыстрее съел, чтобы не слышать такое.

– Я своим детям написала песню специальную. Они сначала ее просто слушали, вытаращив глаза, потому что я все время говорила, что это – для них. А потом они начали ее петь. Половину слов, конечно, путают, меняют местами, фонетически что-то там подставляют и поют. Вот, задумываюсь о колыбельной песне. В принципе, колыбельные песни нужны для того, чтобы ребенка успокаивать. И меня некоторым образом всегда удивляла колыбельная, в которой поется про серого волка: «Придет серенький волчок и ухватит за бочок…» Странно, что ребенок под эту информацию должен успокоиться и уснуть.

– Да, сплошная опасность. Фактически Фредди Крюгер.

– Я тут немножко копнула и обнаружила, что довольно много странных колыбельных песен. Давай я зачитаю тебе содержание некоторых из них, а ты попытаешься определить, в какой стране эта колыбельная написана.

– Угу.

– Мальчик хочет летать, как птица. Беспокойная мама надевает на него теплое белье, шапку, шарф. В результате чего ребенок не может взлететь. Варианты: Финляндия, Канада, Израиль. Где такая колыбельная могла родиться? Где такие мальчики… с шапками и шарфами?

– Неужели это Израиль?

– Это Израиль.

– А шапка там зачем? Там жарко.

– Зачем шапка? Ну, не знаю. Это, наверное, замена волчку, который пришел.

– Все, что было, то и надели на него.

– Да. О’кей. Следующий вариант. Эта колыбельная довольно яркая. Дословно: «Засыпай, черноглазая свинка. Падай в яму, полную призраков». То есть надо спать. Перу, Исландия, Мадагаскар?

– Может быть, Исландия?

– Да. В точку.

– Холодненькая такая, леденящая…

– Свиночка.

– Сразу понятно, что исландская.

– Дальше. Ребенок признается в любви большой площади и народному вождю.

– Не Корея, нет?

– Китай, США, Венесуэла.

– Тогда либо Китай, либо Венесуэла.

– Тепло. Китай. Дальше вообще супер! Муж и жена хотят завести детей. Но для этого мужчина должен пожертвовать трех верблюдов. Но он не смог с ними расстаться…

– Эмираты, что ли?

– Он не смог с ними расстаться и остался без детей. Представляешь, что в колыбельной поется! Турция, Бельгия, Монголия.

– Турция. Нет?

– Да, точно.

– Я думал, тут арабские дела.

– Ну да. Верблюды.

– В Монголии тоже может быть. Если бы у меня были верблюды в Монголии, я бы тоже отказался жертвовать.

– Зачем дети, если есть верблюды, правильно? Я тоже так считаю. Дальше. История о мужчине, который боялся, что его убьет ворон. Поэтому он сам его убил и поступил практично – сшил из него 12 пар обуви.

– Из ворона?

– Может, это какой-то гигантский ворон был.

– Чернобыльский.

– Значит, Испания, Франция, Норвегия.

– Возможно, тоже какой-то север. Норвегия.

– Норвежский воронище, просто кошмарище. Норвегия, действительно.

– Да!

– Дима, с тобой было очень интересно разговаривать. Думаю, ты для многих раскрылся с неожиданной стороны. А в заключение я хотела бы тебе предложить продолжить фразу. «Я хороший отец, потому что…»

– Ну… Потому что я люблю детей.