Текст книги "Гора Дракона"

Женщина нахмурилась.

– Что такое? – спросила она. – Наелся мескалина[73]73
  Мескалин – наркотическое вещество, получаемое из мескала – кактуса, растущего на севере Мексики и на юге Техаса.


[Закрыть], cabrón?

Карсон коротким жестом показал ей, что нужно подождать. Затем он оглядел лабораторию, словно что-то искал. Быстро раскрыв шкаф, он вытащил флакон с дезинфицирующим порошком и рассыпал его по стеклянной поверхности лабораторного стола. Закрыв стол от камеры, он пальцем в перчатке написал:

«Не пользуйся интеркомом».

Де Вака посмотрела на слова, а потом начертила большой вопросительный знак.

«Расскажи мне остальное здесь», – написал ученый.

Ассистентка несколько мгновений молча смотрела на Карсона. Затем ответила таким же образом:

«Неокровь заражена фильтрацией ГЭФ. Барт использовал себя как альфа-тестера. Вот почему он болен».

Карсон быстро стер написанное, добавил еще немного порошка и ответил:

«Думай! Если Барт был альфа-тестером, кто стал бета-тестерами?»

Он увидел, как на лице де Ваки промелькнул страх. Она произнесла какие-то слова, но Карсон ничего не услышал.

«В библиотеке. Через полчаса», – написал он.

Дождавшись, когда она кивнет, он одним движением разровнял порошок.

Библиотека комплекса была оазисом простоты среди пустыни высоких технологий: желтые занавеси из гинема[74]74
  Гинем – легкая хлопчатобумажная ткань, чаще всего в полоску или клетку.


[Закрыть], грубо обтесанные потолочные балки и шероховатый паркет должны были напоминать увеличенный охотничий домик. Дизайнеры хотели дать посетителям возможность отдохнуть от стерильных белых коридоров «Маунт-Дрэгон». Впрочем, из-за запрета на использование бумаги здесь преобладали электронные носители информации. Так или иначе, но уставшие ученые могли насладиться тут покоем и тишиной. Прежде Карсон бывал в библиотеке всего дважды: первый раз во время экскурсии по «Маунт-Дрэгон», а второй – несколько часов назад, сразу после того, как оставил Сингера и Ная в офисе директора.

Аккуратно закрыв за собой тяжелую дверь, Карсон с удовлетворением отметил, что де Вака была единственным посетителем библиотеки. Она сидела на белом стуле в стиле адирондак[75]75
  Адирондак – американский стиль интерьера, характерный фольклорными элементами и использованием натуральных материалов.


[Закрыть]. Усталость взяла свое: она задремала, и пряди длинных черных волос упали на лицо. Но когда Карсон подошел к ней, ассистентка подняла голову.

– Долгий день, – сказала она. – И долгая ночь. – Она оценивающе посмотрела на Карсона. – Их заинтересует, почему мы так рано покинули гриппозный отсек.

– А если бы я не помешал тебе рассуждать, они бы заинтересовались еще больше, – пробормотал он в ответ.

– Проклятье, а я считала, что это у меня паранойя. Неужели ты думаешь, что кто-то слушает записи всех наших разговоров в лаборатории, cabrón?

Ученый покачал головой.

– Сейчас мы не можем рисковать.

Де Вака слегка напряглась.

– Только не строй из себя Вандервэгона, Карсон. Что там с бета-тестерами неокрови?

– Я тебе покажу.

Он предложил ей подойти к одному из терминалов, стоящих в углу библиотеки. Поставив рядом два стула, они сели, и ученый положил клавиатуру на колени. Затем он ввел свой пароль пользователя.

– Какие исследования, связанные с неокровью, ты делала после прибытия сюда? – спросил Карсон, повернувшись к ней.

Женщина пожала плечами.

– Не слишком много. Работала с последними результатами Барта. А почему ты спрашиваешь?

Карсон кивнул.

– В этом все и дело. Я изучал те же материалы: образцы проб, лабораторные заметки, которые делал Барт, когда начал заниматься Х-гриппом. Мы заинтересовались неокровью только из-за того, что Барт работал над ней, перед тем как занялся Х-гриппом.

Ученый нажал на несколько клавиш.

– Я видел Сингера сегодня утром, но мне не удалось с ним поговорить. Вместо этого я направился сюда. Я вспомнил, что ты сказала о неокрови, и мне захотелось подробнее узнать о ее разработке. Посмотри, что мне удалось отыскать.

Он указал на экран.

– Здесь собраны все видео из исследовательских архивов неокрови, – продолжал он, понизив голос. – По большей части обычные анимации молекул и тому подобное. Но взгляни на вторую строку снизу, обозначенную «PR». Обрати внимание на формат: это цифровая версия с камеры, а не обычный видеофайл, который используется в компьютерных анимациях. И еще удивляет его размер – почти гигабайт.

– И что же это такое? – спросила де Вака.

– Это необработанная видеозапись, которая предназначалась для рекламы. – Он последовательно нажал несколько клавиш, и на мониторе началось воспроизведение.

В одном из окон возникло изображение, зернистое, но достаточно отчетливое.

– Смотри внимательно, – сказал Карсон. – Сопровождающий звуковой файл отсутствует.

Караван «хаммеров» приближался со стороны пустыни. Быстрый поворот камеры позволил увидеть комплекс «Маунт-Дрэгон», белые здания, голубое небо Нью-Мексико.

Камера вновь стала снимать кортеж; теперь машины стояли на парковке «Маунт-Дрэгон». Дверь первого «хаммера» распахнулась, и из него вышел человек. Он стоял на бетоне, махал рукой и улыбался.

– Скоупс, – пробормотал Карсон.

Весь персонал «Маунт-Дрэгон» вышел, чтобы его приветствовать. Множество улыбок и похлопываний по спине.

– Похоже на общую встречу, – заметила де Вака. – А что это за тип с большим носом, который стоит рядом с Сингером?

– Барт, – ответил Карсон. – Франклин Барт.

Теперь Барт стоял на бетоне и разговаривал с людьми. Скоупс обнял его за плечи, и они подняли руки в победном жесте. Камера показала толпу.

Далее съемки переместились в гимнастический зал. Из него вынесли все оборудование, в центре аккуратно расставили два ряда стульев. На них разместились все работники «Маунт-Дрэгон». Затем расположенная на балконе камера показала импровизированную сцену, сооруженную в конце зала. Скоупс произносил речь, обращаясь к радостно внимающей аудитории.

Глава компании продолжал говорить, а камера снимала слушавших его людей. На некоторых лицах появилось мрачное выражение, другие явно сомневались.

Вошла одетая в белое медсестра, толкая перед собой тележку, на которой стояло оборудование для внутривенных вливаний.

Скоупс сел на край тележки, и медсестра начала закатывать его левый рукав. На сцену поднялся Франклин Барт и принялся что-то страстно говорить, расхаживая взад и вперед.

В кадре снова появилась медсестра, которая подготовила все необходимое для переливания. Пока на глазах у всех присутствующих главе компании переливали кровь, Барт говорил с ним, наблюдая за его реакциями.

– Боже мой, – прошептала де Вака. – Он получил дозу неокрови?

Несколько минут было вырезано – вскоре камера уже показывала, что контейнер с кровью опустел. Медсестра вытащила иглу, заклеила ранку Скоупса пластырем и попросила его согнуть левую руку в локте, чтобы зажать вену.

Глава «Джин-Дайн» с улыбкой встал и победно вскинул вверх правую руку.

Камера начала снимать аудиторию. Люди хлопали; некоторые с огромным энтузиазмом, другие еще сомневались. Один из ученых встал. Затем его примеру последовал другой. Вскоре уже все устроили Скоупсу овацию. Появилась еще одна ассистентка; она прикатила две тележки, где стояло около двух дюжин контейнеров с кровью.

Най подошел к сцене, пожал Скоупсу руку и закатал левый рукав. Медсестра аккуратно ввела иглу в вену – началось переливание.

Потом подошел ученый, за ним последовал лаборант. После них к тележке направился Сингер, и аудитория разразилась аплодисментами. Кадр сфокусировался на его пухлом лице. Он заметно побледнел, на лбу выступил пот. Но директор занял место на тележке и поднял рукав; вскоре кровь потекла в его вену.

После этого весь зал поднялся на ноги, и между рядами стульев выстроилась длинная очередь.

– Смотри, – прошептала де Вака. – Вот Брэндон-Смит. А это Вандервэгон и Павел, как там его… А это… о господи!

Карсон резко остановил запись и выключил терминал.

– Выйдем прогуляться, – предложил он.

– Они были бета-тестерами, – сказала ассистентка, когда они медленно шагали вдоль внутреннего периметра ограды. – Все получили дозу неокрови?

– Все до единого, – сказал Карсон. – От охранников до самого Сингера. Кроме нас. Только мы прибыли в «Маунт-Дрэгон» после двадцать седьмого февраля, когда был снят этот фильм.

– Как ты догадался? – спросила де Вака, обхватывая себя руками, словно ей вдруг стало холодно, несмотря на то что солнце еще не начало клониться к горизонту.

– Когда я сегодня утром пришел поговорить с директором, он сидел за кофейным столиком и аккуратно расставлял на нем какие-то предметы. Эти движения показались мне странными, нехарактерными для Сингера. И я вдруг вспомнил, что Вандервэгон вел себя очень похоже, перед тем как выколол себе глаз. Такие же необычные привычки появились в последние дни жизни у Брэндон-Смит. А еще я обратил внимание на покрасневшие глаза Сингера, на желтизну белков. Именно так выглядели глаза Вандервэгона. И Ная. Подумай об этом. Тебе не кажется, что слишком у многих обитателей «Маунт-Дрэгон» такие глаза? Сначала я решил, что это следствие стресса. – Он пожал плечами. – И тогда я провел день в библиотеке, просматривая разные файлы.

– И нашел этот фильм, – сказала де Вака.

– Да. Должно быть, идея сделать всех сотрудников «Маунт-Дрэгон» бета-тестерами неокрови принадлежала Скоупсу. Обычная практика многих фармакологических компаний, которые находят добровольцев среди своих служащих. Вероятно, они сняли фильм, рассчитывая использовать его потом в рекламных целях.

– Только некоторые волонтеры были не особенно довольны, – сухо заметила де Вака.

Карсон кивнул.

– Брент – превосходный оратор. Весь персонал «Маунт-Дрэгон» согласился участвовать в бета-тестировании неокрови – красноречие, личный пример Скоупса и Барта и давление со стороны коллег сделали свое дело.

– Черт побери, но что же теперь с ними происходит? – спросила де Вака, с трудом сдерживая панику.

– Очевидно, неокровь начинает разлагаться в их телах и производит токсическое действие. Возможно, примеси нарушают герметичность фосфолипидной капсулы и начинается мутация ДНК. У нас нет времени, чтобы получить точный ответ. Как только оболочка разлагается, токсические вещества попадают в кровь.

– Но откуда мы можем знать, что дело в неокрови? – нахмурившись, спросила женщина.

– А какие тут могут быть другие объяснения? Им всем сделали переливание. И у всех возникают одинаковые симптомы.

– Допамин, – пробормотала де Вака. – Что Тис говорил тебе про допамин?

– Он сказал, что у Барта и Вандервэгона повышено содержание допамина и серотонина в крови. Как и у Брэндон-Смит, только у нее – в меньшей степени. – Карсон повернулся к ней. – Он сказал, что увеличение содержания нейромедиаторов в мозгу может привести к паранойе, галлюцинациям и другим психическим отклонениям. Ты ведь два года проучилась в медицинском колледже. Он прав?

Ассистентка остановилась.

– Идем дальше. Так он прав?

– Да, – наконец ответила де Вака. – Тело производит тщательно сбалансированный набор химических веществ. Если ДНК мутировавшей неокрови дает указания телу выдавать большие количества… – Она замолчала, но после короткой паузы сформулировала свою мысль иначе: – Развивается тревога и потеря ориентации, возможны маниакальные состояния с проявлением агрессии. А если передозировка будет большой, возникнут параноидальные явления и скоротечный психоз.

– И еще кровеносные сосуды теряют герметичность. Так сказал следователь, – добавил Карсон.

– Чистый гемоглобин, просачивающийся сквозь стенки капилляров, лишь ухудшит общее состояние. Отравит все тело. И тогда налитые кровью глаза станут далеко не самой серьезной проблемой.

Несколько минут они шагали молча.

– Барт был альфа-тестером, – наконец сказал ученый. – Естественно, он стал первой жертвой. Затем кризис наступил у Вандервэгона. Ты замечала признаки странного поведения у других?

После недолгих размышлений де Вака кивнула.

– Вчера во время завтрака женщина-техник из лаборатории секвенирования[76]76
  Секвенирование ДНК и РНК – определение их первичной аминокислотной или нуклеотидной последовательности. В результате получается линейное символьное описание, которое сжато резюмирует атомную структуру молекулы.


[Закрыть] кричала на меня из-за того, что я заняла ее стул. Я встала и пересела на другое место, но она не могла остановиться. Обычно она вела себя как мышка. Я подумала, что она не выдерживает напряжения.

– Очевидно, неокровь воздействует на людей с разной скоростью. Но это лишь вопрос времени, и тогда…

Он замолчал. Мысль можно было не заканчивать.

«И тогда весь персонал „Маунт-Дрэгон“ – а они находятся в уединенном месте посреди пустыни и, среди прочего, работают со смертельным вирусом, способным уничтожить человечество, – сойдет с ума».

Тут ему в голову пришла новая идея. Он повернулся к ассистентке.

– Сюзанна, тебе известно, когда должна начаться продажа неокрови?

Она покачала головой.

– Сегодня утром в библиотеке я прочитал несколько статей. Маркетинговый отдел «Джин-Дайн» организовал массовую акцию. Будет нечто грандиозное. Они выбрали четыре округа, расположенные в разных концах страны. Сто человек, страдающих от гемофилии, и дети, которым предстоят операции, получат неокровь.

– И когда это будет? – спросила де Вака.

– Третьего августа.

Женщина схватилась за голову.

– Но это ближайшая пятница!

Карсон кивнул.

– Мы должны предупредить власти. Необходимо остановить переливание неокрови и организовать помощь находящимся здесь людям.

– Проклятье, как нам это сделать? Отсюда есть связь только с Бостоном. Но даже если мы сумеем добраться до телефонных аппаратов, кто нам поверит?

– Возможно, Скоупс также начал ощущать негативные эффекты.

Де Вака фыркнула.

– Даже если и так, никто не свяжет это с происходящим здесь.

– Возможно, мы напрасно тревожимся. Если обитатели «Маунт-Дрэгон» начнут сходить с ума, может, они обратятся друг против друга и нейтрализуют угрозу?

Де Вака покачала головой.

– В такой атмосфере? Едва ли. В особенности когда всем заправляет человек с харизмой Скоупса. Классический случай folie à deux.

– Что?

– Всеобщее безумие. Каждый действует в соответствии с собственными извращенными фантазиями. Или, как мы это называли в медицинском колледже, полный психоз.

Карсон скорчил гримасу.

– Замечательно. Тогда у нас остается только один вариант. Уносить отсюда ноги.

– Как?

– Я не знаю.

Де Вака ухмыльнулась и собралась что-то сказать. Потом она толкнула его в бок.

– Посмотри туда.

Ученый повернул голову. Он увидел автопарк комплекса: полдюжины блестящих белых «хаммеров», стоящих в ряд, точно часовые.

Они прогулочным шагом двинулись к машинам.

– Прежде всего, – зашептал Карсон, – нам нужно добыть ключи. А потом незаметно выехать с территории «Маунт-Дрэгон».

Неожиданно женщина опустилась на одно колено.

– Что ты делаешь?

– Завязываю шнурки.

– Но ты же носишь обувь без шнурков!

Де Вака поднялась на ноги.

– Я знаю, идиот. – Она отряхнула колено, убрала волосы от лица и посмотрела на Карсона. – Еще не создан автомобиль, который я не смогла бы запустить, замкнув провода.

Карсон удивленно посмотрел на нее.

– Я занималась угоном машин.

– Охотно верю.

– Только для развлечения, – попыталась оправдаться де Вака.

– Конечно. Но эти автомобили когда-то принадлежали армии, и здесь находилось сверхсекретное подразделение. Угнать «хаммер» будет труднее, чем «хонду цивик».

Ассистентка нахмурилась и принялась ковырять песок каблуком туфли.

– В первый день моего пребывания здесь Сингер намекнул, что безопасность тут лучше, чем кажется на первый взгляд. Даже если мы сумеем выбраться за ограду, они бросятся за нами в погоню и очень быстро схватят.

Они долго молчали.

– Есть еще две возможности, – сказала де Вака. – Мы можем взять лошадей. Или уйти пешком.

Карсон окинул взглядом бесконечные просторы.

– Только безумец сделает такую попытку, – спокойно ответил он.

Они стояли и молча смотрели в пустыню. Карсон вдруг понял, что не испытывает страха: он ощущал лишь тяжкое бремя ответственности, которое легло на его плечи. Он не знал, что это означает: храбрость или безмерную усталость.

– Тис сказал мне, что он не является поклонником неокрови, – наконец заговорил Карсон. – Об этом шла речь в сауне. Могу спорить, что его поспешный отъезд как-то связан с ней. Вероятно, он испытывал сомнения относительно Х-гриппа, а потому хотел приостановить распространение остальных наших продуктов – во всяком случае, до тех пор, пока не будет установлено отсутствие каких-либо дефектов. Или пока он не разберется в проблемах, связанных с Бартом.

Ученый вдруг заметил, как напряглась его ассистентка.

– Кто-то идет, – прошептала она.

Раздался звук шагов; затем появился Харпер, который шел по дорожке из жилого корпуса. Карсон заметил выпуклость под рубашкой ученого там, где была наложена повязка.

Харпер остановился.

– Идете обедать? – спросил он.

– Да, – ответил Карсон после короткого колебания.

– Пойдемте вместе.

В зале было людно, лишь несколько столиков оказались свободны. Они сели, и Карсон огляделся. После того как Вандервэгона увезли, Карсон стал обедать в одиночестве, значительно позже, чем все остальные, и теперь чувствовал себя неуютно в окружении такого большого количества сотрудников «Маунт-Дрэгон».

«Неужели все эти люди…»

Он постарался выбросить пугающую мысль из головы.

К ним подошел официант. Пока они делали заказ, Карсон наблюдал, как официант непрерывно разглаживает несуществующие усы: сначала слева, потом справа, слева и снова справа. Кожа на верхней губе сильно покраснела от постоянных прикосновений.

– Итак! – сказал техасец, как только официант отошел. – Что вы задумали?

Карсон пропустил вопрос мимо ушей. Он понял, что вызывает у него растущее чувство тревоги.

Атмосфера в кафетерии стала необычно тихой и странной. Столы были полны, люди ели, но он совсем не слышал разговоров. Обедающие механически поглощали пищу, словно делали это по привычке, но не испытывали голода. Умирающее эхо вопроса Харпера отразилось в трех дюжинах стаканов с водой.

«Господи, неужели я все это время спал? – спросил себя ученый. – Как я мог этого не замечать?»

Харпер заказал пиво, а Карсон и де Вака – содовую воду.

– Бросили пить спиртное? – спросил техасец, делая большой глоток пива.

Карсон покачал головой.

– Я все еще не получил ответа на свой вопрос, – не унимался Харпер, беспокойно приглаживая редеющие волосы рукой. – Я спросил, что вы задумали.

Он переводил красные глаза с мужчины на женщину и быстро моргал.

– О, ничего особенного, – ответила де Вака, не отводя взгляда от своей пустой тарелки.

– Ничего особенного? – повторил техасец, словно впервые в жизни услышал эти два слова. – Ничего особенного. Звучит странно. Мы работаем над крупнейшим проектом в истории «Джин-Дайн», а вы утверждаете, что ничего не происходит.

Ученый кивнул, ему не нравилось, что Харпер говорит так громко. Даже если им удастся украсть «хаммер» и добраться до цивилизации, что они скажут? Кто поверит двум испуганным беглецам, появившимся из пустыни? Им необходимо привезти с собой какие-то доказательства. Но осмелятся ли они оставить Х-грипп в руках людей, постепенно сходящих с ума? Впрочем, что они могут сделать тут? Если только каким-то образом не сумеют переправить доказательства Левайну. Конечно, невозможно передать гигабайты информации по сети, такую утечку сразу заметят, но…

Ученый почувствовал, что его схватили за рубашку. Харпер сжал руку в кулак.

– Я с тобой говорю, придурок, – прорычал техасец и потянул Карсона к себе.

Карсон начал подниматься с места, но ощутил, как пальцы ассистентки сжимают его предплечье.

– Извини, – пробормотал он и почувствовал, как де Вака ослабила хватку.

– Почему вы меня игнорируете? – громко спросил Харпер. – Что вы от меня скрываете?

– Послушай, Джордж, я правда сожалею. Просто я задумался.

– В последнее время у нас было полно работы, – вмешалась ассистентка, стараясь, чтобы ее голос звучал оживленно. – Нам нужно многое обдумать.

Карсон почувствовал, как кулак Харпера сжался сильнее.

– Но ты две минуты назад сказал, что ничего особенного не происходит. Я знаю, я слышал. Так в чем же дело?

Карсон огляделся. Люди за соседними столиками посматривали в их сторону, и, хотя их глаза были равнодушными и пустыми, он ощутил, что они ждут скандала или драки.

– Джордж, – снова заговорила де Вака. – Мы слышали, что у вас недавно был серьезный прорыв.

– Что? – спросил техасец.

– Так мне сказал доктор Сингер. Он заявил, что вам удалось сильно продвинуться вперед.

Харпер опустил руку, моментально забыв про Карсона.

– Джон так сказал? Я не удивлен.

Де Вака улыбнулась и накрыла ладонью его руку.

– И я должна признать, что на меня произвело впечатление то, как вы вели себя во время приступа у Вандервэгона.

Харпер откинулся на спинку стула и посмотрел на женщину.

– Благодарю, – проговорил он после долгой паузы.

– Мне бы следовало сказать об этом раньше. Прошу меня извинить.

Карсон наблюдал, как ассистентка смотрит в глаза Харперу, на ее лице появилось сочувственное и понимающее выражение. Затем она медленно перевела взгляд вниз и со значением взглянула на руки Харпера. Не подозревая о ее замысле, техасец невольно опустил глаза и принялся изучать свои ногти.

– Вы только подумайте, – пробормотал он. – Какая грязь. Вот черт! Здесь столько бактерий, нужно соблюдать осторожность.

Он тут же отодвинул стул и направился в уборную. Карсон облегченно вздохнул.

– Господи, – пробормотал он.

Ученые за соседними столами вернулись к трапезе, но неприятные ощущения не исчезли: все чего-то напряженно ждали.

– Пожалуй, мы напрасно сюда пришли, – прошептала де Вака. – К тому же у меня совсем нет аппетита.

Карсон прикрыл на мгновение глаза, стараясь восстановить дыхание. Но как только он это сделал, мир стал уходить у него из-под ног.

«Боже мой, как я устал», – подумал он.

– Я больше не в состоянии думать, – сказал он. – Давай встретимся в полночь в лаборатории радиологии. А сейчас нужно постараться немного поспать.

Де Вака фыркнула.

– Ты спятил? Как я могу спать?

Карсон посмотрел на нее.

– Другого шанса у нас не будет, – сказал он.

* * *

Чарльз Левайн смотрел на голубую папку с множеством почтовых штемпелей и замысловатой подписью, сделанной поверх печатей. Он начал ее открывать, но потом остановился. Профессор уже знал, что там окажется. Рука потянулась к мусорной корзине, но потом он сообразил, что это бессмысленно. Уничтожение документов ничего не изменит.

Он выглянул через распахнутую дверь в заставленную коробками и контейнерами приемную. Всего неделю назад там сидел Рэй, который спокойно отвечал на звонки и разбирался с фанатиками. Секретарь хранил ему верность до самого конца, в отличие от других коллег и членов фонда. Как работа всей его жизни могла быть полностью скомпрометирована за такой короткий срок?

Он сидел в своем кресле и пустыми глазами смотрел на единственный предмет, который оставался неупакованным, – его ноутбук, все еще подсоединенный к серверу кампуса. Прошло несколько дней с тех пор, как он забросил крючок в глубокие холодные воды сети, рассчитывая получить помощь в своей отчаянной борьбе. Вместо этого он поймал левиафана, морское чудовище, которое уничтожило все, что было ему дорого.

Он совершил главную ошибку – недооценил Брента Скоупса. Или переоценил. Скоупс, которого он знал, не стал бы бороться с ним такими методами.

«Быть может, – подумал Левайн, – я сам виноват, что стал прибегать к гиперболам, делать поспешные заключения». Более того, он нарушил этические нормы, когда проник в сеть «Джин-Дайн». Он спровоцировал Скоупса. Тот, в свою очередь, сознательно опорочил память убитого отца Левайна – а это непростительный поступок социопата. Профессор не мог забыть об их прошлой дружбе – он до сих пор не сумел заполнить образовавшуюся пустоту, – такими интеллектуальными, глубокими и напряженными были их отношения. Он так и не смирился с их потерей, и ему казалось, что Брент переживает из-за их разрыва ничуть не меньше.

Но теперь стало очевидным, что Левайн жестоко ошибался.

Взгляд профессора вернулся к пустым книжным полкам и распахнутым шкафам. В затхлом воздухе медленно клубилась пыль. Потеря фонда, репутации и должности все меняла. Теперь проблема выбора упростилась. Пожалуй, остался один путь. Постепенно в его сознании начал вырисовываться план.

* * *

После наступления темноты «Маунт-Дрэгон» превращался в дом тысячи теней. Вымощенные дорожки и ровные поверхности многогранных зданий мерцали бледно-голубыми отсветами в сиянии молодой луны. Редкие звуки шагов и шорох гравия лишь усиливали тишину и ощущение одиночества. За тонким ожерельем света, окаймляющего ограду, вступал в свои права глубокий сумрак, который тянулся на сотни миль во всех направлениях, нигде не потревоженный светом или отблесками костра.

В глубокой тени Карсон шел к радиологической лаборатории. Снаружи никого не было, в жилом корпусе царила тишина, что лишь усиливало его тревогу. Он выбрал эту лабораторию, поскольку ее перенесли в другое место из-за новой аппаратуры, установленной в гриппозном отсеке, и теперь мало посещали. Кроме того, это было единственное место с низким уровнем секретности, где имелся полный доступ к сети. Но сейчас он начал сомневаться в правильности своего решения. Лаборатория находилась в стороне от его обычных маршрутов, за мастерской, и если бы он кого-то встретил, ему было бы нелегко объяснить причину своего появления здесь.

Он приоткрыл дверь и немного подождал. Из внутренних помещений лился бледный свет; ученый услышал какой-то шорох.

– Господи, Карсон, ты меня до смерти напугал.

Это была де Вака – бледный призрак в сиянии монитора.

Она жестом предложила ему войти.

– Что ты делаешь? – шепотом спросил он, усаживаясь в кресло рядом с ней.

– Я пришла сюда заранее. Послушай, я придумала способ проверить наши предположения о неокрови, – быстро прошептала она, продолжая печатать на клавиатуре. – У нас проводятся еженедельные медосмотры.

– Не напоминай мне.

Ассистентка посмотрела на него.

– Ты еще не понял? Мы ведь можем проверить анализы.

Карсон наконец догадался. Во время осмотра делали спинномозговую пункцию. Они проверят спинномозговую жидкость на повышенное содержание допамина и серотонина.

– Но у нас нет доступа к этим данным, – возразил ученый.

– Cabrón, ты отстал. Я уже их добыла. Ты не забыл, что в первую неделю пребывания здесь я работала в медицинском отделении? И мой допуск к медицинским файлам так и не был отозван. – В отраженном свете ее скулы выделялись резкими синими пятнами на фоне тьмы. – Я стала проверять разные данные, но их оказалось слишком много. Тогда я воспользовалась языком структурированных запросов[77]77
  Язык структурированных запросов – универсальный компьютерный язык, применяемый для создания, модификации и управления информацией в реляционных базах данных.


[Закрыть] для работы с базами медицинских данных.

– И что он тебе дал? Таблицу с содержанием допамина и серотонина в кровеносной системе всех работников?

Де Вака покачала головой.

– Спинномозговая пункция не покажет наличия нейромедиаторов. Но сведения о продуктах их распада – основных метаболитах – можно получить. Гомованилиновая кислота – это производная допамина, а 5‑гидроксииндолуксусная кислота – продукт распада серотонина. Поэтому я задала программе поиск именно этих сведений. И для контроля таблицу МГФГ[78]78
  МГФГ – 3‑метокси-4‑гидроксифенилгликоль.


[Закрыть] и ВМК[79]79
  ВМК – ванилилминдальная кислота.


[Закрыть], продуктов распада другого нейромедиатора, норадреналина. Теперь у нас есть возможность сделать сравнительный анализ.

– И? – нетерпеливо спросил Карсон.

– Пока еще не знаю. Вот таблица.

На мониторе высветилось:

[80]80
  ⁴ ГВК – гомованилиновая кислота, основной метаболит допамина.
  ⁵ 5‑ГКДК – 5‑гидроксииндолуксусная кислота, основной метаболит серотонина.


[Закрыть]

– Боже мой, – пробормотал Карсон.

Де Вака мрачно кивнула.

– Посмотри на уровень ГВК и 5‑ГКДК. В каждом случае уровень допамина и серотонина в мозгу во много раз выше обычного.

Карсон просмотрел до конца весь список.

– Взгляни на Ная! – Он показал на строку в таблице. – Содержание продуктов распада допамина в четырнадцать раз превышает норму. А серотонина – в двенадцать.

– Такой уровень может вызывать паранойю или даже шизофрению, – сказала женщина. – Могу спорить, ему показалось, что Тис угрожает существованию «Маунт-Дрэгон» – или ему лично, – и он устроил для него ловушку в пустыне. Не удивлюсь, если негодяй Марр ему помогал. Ты был прав, когда сказал, что убийство следователя – безумие.

Карсон посмотрел на де Ваку.

– Но как могло получиться, что на такие отклонения от нормы никто не обратил внимания?

– Потому что в таких местах, как «Маунт-Дрэгон», никто не станет проверять уровень нейромедиаторов. Их интересуют антитела, вирусные заражения и тому подобное. Кроме того, речь идет о нанограммах на миллилитр. Если ты не станешь искать именно эти продукты распада, то никогда их не найдешь.

Ученый пораженно потряс головой.

– А можно ли каким-то образом компенсировать негативный эффект?

– Трудно сказать. Можно попробовать хлорпромазин, антагонист допамина. Или имипрамин, который блокирует перенос серотонина. Но при таком высоком уровне содержания допамина и серотонина это едва ли существенно изменит ситуацию. Мы даже не знаем, обратим ли процесс. И неизвестно, есть ли здесь запас необходимых лекарств. И как мы сумеем организовать их всеобщий прием?

Карсон продолжал завороженно смотреть на экран. Затем его пальцы опустились на клавиши, и он скопировал данные на жесткий диск, очистил монитор и вышел из программы.

Ассистентка повернулась к нему.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – прошипела она.

– Мы узнали вполне достаточно, – ответил Карсон. – Скоупс тоже был бета-тестером. Если он увидит, чем мы занимаемся, нам конец.

Он отключил профиль де Ваки и вошел в сеть «Джин-Дайн» под своим паролем. Пока шла проверка, он вытащил из кармана два компакт-диска.

– В библиотеке я записал на них самые важные данные: видеофильм, результаты фильтрации, мои записи по Х-гриппу, заметки Барта. А теперь я намерен добавить сюда найденную тобой таблицу…

Он смолк, глядя на экран.

Добрый вечер, Ги Карсон.

У Вас есть одно новое сообщение.

Ученый сразу открыл электронное послание.

Чао, Ги.

Я не мог не заметить, что сегодня рано утром ты потратил очень много времени центрального процессора, используя моделирующую программу. Мое сердце радовалось, когда я увидел, что ты работаешь даже ночью, но я не сумел понять, чем именно ты занимался.

Я уверен, что ты бы не стал тратить свое или мое время без уважительной причины. Значит ли это, что тебе удался серьезный прорыв? Я очень на это рассчитываю. Мне не нужны красивые картинки, меня интересует результат. Времени осталось очень мало.

Кстати, чуть не забыл. Откуда у тебя такой интерес к неокрови?

Жду твоего ответа.

Брент

– Господи, ты только посмотри, – сказала де Вака. – Я почти чувствую, как он дышит мне в затылок.

– Да, времени осталось очень мало, – пробормотал Карсон. – Если бы он только знал.

Он вставил компакт-диск в терминал и скопировал таблицу. Затем включил режим чата.

– Ты с ума сошел? – прошипела ассистентка. – С кем ты собираешься говорить?

– Заткнись и смотри, – ответил Карсон, продолжая печатать.

Адресат: Ги

[email protected]

– Теперь я не сомневаюсь, что ты тронулся, – заявила де Вака. – Ты решил поговорить с самим собой?

– Левайн написал: если я захочу связаться с ним, то мне следует сделать запрос по сети, используя себя как адресата и отправителя, – ответил Карсон. – Это инициирует агента, который свяжет меня с компьютером профессора.