Текст книги "Безрассудство"

Глава 21

На заседание большого жюри их доставил пикап без опознавательных знаков. Джейк сидел на заднем сиденье, рядом с Сарой. Пикап принадлежал полицейскому управлению Денвера. Сопровождающие машины (одна шла впереди, другая сзади) также не имели опознавательных знаков. У водителя пикапа, разумеется, полицейского, под мышкой был пистолет в кобуре, а рядом стоял аккуратно прислоненный к сиденью автомат. Том Херд не любил рисковать.

Джейк подумал, что это очень хорошо.

Утро было холодное, ненастное. В горах разыгралась буря, вызвавшая в Боулдере сильный снегопад, превратившийся по мере приближения к Денверу в косой дождь.

– Бывает, что слушание затягивается на несколько дней, – сказал Джейк. – Правда, если выступают много свидетелей с противоречивыми показаниями. Надеюсь, сегодня они управятся за день.

– Я тоже так думаю, – проговорила Сара, глядя на собственные руки, которые сжимали колено. – Ведь выступаю я одна.

Выглядела Сара очень неплохо: вьющиеся волосы зачесаны назад и аккуратно заколоты, лицо тщательно ухожено. На ней был строгий темно-синий костюм, белая блузка и небольшое жемчужное ожерелье с серьгами. На ногах – туфли на высоких каблуках в тон костюму. Филадельфийская аристократка из респектабельной семьи.

Сара, конечно, нервничала, но хорошо это скрывала. Джейк подготовил ее (во всяком случае, пытался это сделать) к неожиданностям, которые могли возникнуть в ходе слушания. Ведь вопросы на таких заседаниях бывают очень неприятные – излишне откровенные, содержащие оскорбительные намеки.

Напрямик он ей, конечно, не сказал, что члены большого жюри наверняка подумают о ее связи с Тейлором и будут расспрашивать об этом, но осторожно намекнул, что такое может случиться, потому что в составе жюри всегда бывает хотя бы один противный старый ворчун, который пожелает знать все до мельчайших деталей и будет требовать ответа.

– Как вы? – спросил он.

– В порядке. Выдержу.

– Не сомневаюсь. Постарайтесь чувствовать себя удобно, насколько это возможно...

– Удобно? Вот это вряд ли.

– Я понимаю, это трудно.

– Похоже, вы переживаете больше меня.

– Может быть.

– Почему?

– Не знаю. Возможно, потому, что наступил решающий момент.

– Но, Джейк, вы получили, что хотели. Скоро будете восстановлены в правах. Почему вы должны нервничать?

Он пожал плечами. Он слишком хорошо знал, что ее встреча с окружным прокурором – сущие пустяки по сравнению со слушаниями большого жюри.

Они вышли из пикапа у черного входа здания в центре города. Сару тут же плотным кольцом окружили вооруженные автоматами полицейские и увлекли вверх по лестнице в зал заседаний суда.

Члены жюри уже были на месте – двенадцать мужчин и женщин, которые должны были вынести обвинительное заключение о том, что восемнадцать месяцев назад, в октябре такого-то числа вечером Вон Ридли и неизвестный соучастник убили Скотта Тейлора в его апартаментах в отеле «Браун пэлас».

Им предстояло заслушать показания единственной свидетельницы, Сары Джеймисон, и если они сочли бы их убедительными для судебного разбирательства (то есть поверили словам Сары), то обвинительное заключение было бы утверждено. Тогда управление окружного прокурора может возбудить уголовное дело против Бона Ридли и его соучастника.

Заседание вел Том Херд. Тут же присутствовали три его заместителя и помощник, а также стенографистка. Заседание напоминало суд, но без судьи, судебного пристава и адвокатов, поскольку большое жюри занималось только обвинением. Никакие протесты и прочее не были предусмотрены. Джейк имел право присутствовать на заседании, но не раскрывая рта.

Херд приветствовал Сару и кратко сообщил ей о том, что будет происходить. Правда, она это все уже знала.

– Мы будем стараться провести слушание как можно быстрее, – сказал он.

Сара вежливо улыбнулась.

– Я готова.

Джейк занял кресло в зале – эти места были отгорожены барьером. Перед тем как покинуть Сару, он на секунду сжал ее руку и прошептал:

– Держитесь.

Вполне вероятно, она его уже не слышала, сосредоточившись, вся уйдя внутрь себя, туда, куда ему не было доступа.

Херд проводил ее в кабину свидетелей, где Сара была приведена к присяге старейшиной жюри, женщиной среднего возраста с твердым лицом, которая прочитала по бумажке всем известные слова: говорить правду, только правду, ничего, кроме правды.

Затем Том Херд встал, застегнул серый пиджак (эта процедура чуть затянулась), откашлялся и улыбнулся Саре.

– Мисс Джеймисон, я предполагаю начать с формальных вопросов, то есть представить вас членам жюри. Согласны?

– Да.

Он задал ей вопросы о фамилии, возрасте, месте рождения, образовании и прочем. Джейк знал, что Херд только разогревается, и заранее предупредил Сару, чтобы эти технические вопросы ее не расслабляли. Она отвечала четко. Лицо бледное, голос слегка хрипловатый.

– Итак, мисс Джеймисон, расскажите теперь, как вы познакомились с сенатором Скоттом Тейлором.

Сара повторила историю, которую изложила в своих показаниях ранее: они познакомились на митинге в Филадельфии, и затем она начала добровольно работать в штабе его президентской кампании.

Затем вопросы начал задавать один из заместителей Херда, Дэниел Уэрдингем. Джейк хорошо знал этого юриста, потому что сравнительно недавно был его начальником.

– Итак, мисс Джеймисон, я хотел бы знать точно, сколько раз вы виделись с сенатором Тейлором в Филадельфии и по какому поводу.

Сара задумалась.

– Не уверена, что смогу вспомнить все встречи.

– Пожалуйста, попытайтесь.

– Хорошо. В первый раз это было в «Юнион лиг».

– «Юнион лиг»?

– Да, сэр. Это мужской клуб на Брод-стрит. Один из старейших.

– Я понял. Пожалуйста, продолжайте.

– Скотт... хм... сенатор... выступил с предложением изменить структуру расходов на президентскую кампанию. Я как раз тогда приняла решение начать работать в его штабе на общественных началах и пришла с ним познакомиться. Он пил кофе со своими помощниками, без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами. Очень приветливый, нисколько не претенциозный...

– Продолжайте, пожалуйста.

– Итак, дайте подумать. Еще я видела его за ужином в отеле «Уиндем Франклин плаза». Мне было поручено распространять там материалы – листовки с изложением его президентской платформы. Обычно в конце каждой акции добровольцы устраивали небольшие вечеринки, и он всегда приходил лично поблагодарить каждого.

– Вы восхищались сенатором Тейлором?

– Невероятно. Я и сейчас считаю, что он мог бы сделать для нашей страны очень многое.

– Когда вы встретились с ним в следующий раз?

– На митинге в Харрисберге. Там я регистрировала пожертвования. А потом, позвольте вспомнить, – Сара на секунду задумалась, – в Трентоне, Нью-Джерси.

– И каждый раз вы с ним разговаривали?

– Перебрасывались несколькими словами, типа «прекрасный день» или «сегодня мне очень понравилось ваше выступление».

– Он знал, кто вы?

– Да. У него была феноменальная память на имена, фамилии и лица.

– Итак, он знал ваше имя?

– Да, знал.

– В штабе его президентской кампании работало не меньше нескольких сотен человек, и он запомнил ваше имя?

– Да, я вам сказала, у него была феноменальная память.

– Мисс Джеймисон, вы чувствовали, что он вас выделяет, обращает на вас внимание?

– Нет, он вел себя одинаково дружелюбно со всеми.

Джейк видел, куда клонит Дэниел. Он и сам бы на его месте сделал то же самое.

– А затем вы последовали по всему маршруту кампании до Денвера?

– Да.

– Вы получали деньги за свою работу, мисс Джеймисон?

– Нет. В штабе платили только профессионалам, занятым полный рабочий день.

– И тем не менее вы ездили вместе с ними и трудились. На что вы жили?

Джейк заметил, что Сара чуть покраснела.

– Дедушка оставил мне небольшой траст-фонд.

– Понятно. – Уэрдингем сделал паузу. – То есть вам вообще не нужно было зарабатывать на жизнь?

– Не совсем так. Дело в том, что этот траст-фонд довольно скромный. Я скопила также определенную сумму во время работы на курорте в горах Поконос.

– И вы отказались от всего – от личной жизни, работы, – чтобы гоняться за сенатором Тейлором?

При других обстоятельствах в такой момент Джейк обязательно бы вскочил на ноги и выкрикнул: «Протестую!» – но сейчас он не мог этого сделать.

– Я не гонялась за сенатором Тейлором, – спокойно отозвалась Сара. – Я просто вызвалась работать в штабе его президентской кампании. И встречался он со мной не чаще, чем с любым другим работником своего штаба.

Безукоризненный ответ. Скромный, спокойный, без тени агрессии. Поведением Сары Джейк был очень доволен. А ведь как ей, должно быть, трудно выставлять напоказ свою жизнь. Люди пристально вглядываются в свидетельницу, анализируют, выносят суждения. Но Джейк знал, что самое сложное впереди.

Херда тоже было можно понять. Сара – его ключевая свидетельница, он ею очень дорожил и тем не менее был вынужден пережимать в некоторых трудных местах, иначе члены жюри могли ей не поверить.

Джейку не хотелось вновь выслушивать рассказ Сары о том, что произошло в тот вечер в номере отеля. До сих пор он старался не думать об этом, но сегодня все выплывет наружу. Сара будет обязана ответить на все вопросы большого жюри. Пятая поправка в данном случае не действует. Ей придется откровенно рассказать им, чем они занимались со Скоттом Тейлором в его номере.

Эстафету снова принял Том Херд:

– Итак, мисс Джеймисон, перейдем к Денверу. Как долго вы находились здесь до времени гибели сенатора Тейлора?

– Дайте подумать. Неделя, десять дней – что-то около этого. Все работники штаба, кроме самого сенатора, жили в центре города, в отеле «Оксфорд». Иногда он ездил домой, но также снимал номер в отеле «Браун пэлас».

– С его женой – я имею в виду миссис Тейлор – вы были знакомы?

– Нет.

– Где находилась она во время президентской кампании?

– Не знаю. Во всяком случае, на восточное побережье она с ним не ездила. В штабе считали, что супруга сенатора больна.

– В тот вечер на митинге в Денвере ее тоже не было?

– Возможно, она и была там, но уехала раньше. Не знаю. Дело в том, что я ни разу не видела миссис Тейлор и потому не знаю в лицо.

– Хорошо. – Херд прошелся, опустив голову вниз, заложив руки за спину. – Итак, мисс Джеймисон, перейдем теперь к тому злополучному вечеру. Насколько я помню, вначале был ужин в китайском ресторане в «нижнем центре».

– Да.

– Какие обязанности вы выполняли в этот вечер?

– Занималась сбором пожертвований. Сидела у двери с еще одной работницей штаба, записывала фамилии и адреса жертвователей, принимала чеки.

– Это не выходило за пределы вашей обычной работы?

– Нет. Я занималась этим и прежде.

– Вначале сенатор Тейлор произнес речь, затем стал обходить собравшихся, пожимать руки и так далее. Я верно излагаю?

– Да.

– И затем, когда все закончилось?.. Пожалуйста, мисс Джеймисон, расскажите нам, что было потом.

Сара пошевелилась на своем стуле. Джейк подумал, что наступает критический момент.

– Собрались, как обычно, поговорили, обсудили, как прошел вечер. Что-то вроде подведения итогов. Было поздно, все устали, но Скотт – сенатор Тейлор – нас не отпускал. Опрашивал каждого, интересовался впечатлениями от встречи. Он был очень доволен, более чем доволен. Опять сбросил пиджак, закатал рукава рубашки, как обычно. Подливал всем шампанского. В этот вечер, – Сара сделала паузу, посмотрела вниз, затем подняла голову, – в этот вечер он был как-то особенно счастлив. Убедился, что Колорадо будет голосовать за него.

– Продолжайте.

– По ходу опроса сенатор добрался и до меня. Начал спрашивать мое мнение об одном, другом... Я была польщена. Я не разговаривала с ним несколько недель, с тех пор как мы уехали из Филадельфии, но он помнил мое имя, знал, кто я.

– Он вас выделял, мисс Джеймисон?

Сара замялась.

– В тот вечер – возможно. Он был очень обаятельный человек, политик, и я сильно верила в него и в то, что он мог бы сделать для Америки.

– Из ваших слов, мисс Джеймисон, я заключаю, что он производил на вас огромное впечатление. Это так?

– Полагаю, да.

Джейк напрягся.

«Сара, осторожнее».

– Продолжайте.

– А потом он неожиданно пригласил меня прогуляться с ним до отеля. – Сара сделала паузу. – Он знал, что мой отец, моя семья – убежденные консерваторы правого толка, и хотел воспользоваться удобным случаем, чтобы понять, почему я изменила семейным традициям. Его это заинтересовало. Так, во всяком случае, мне показалось.

– Заинтересовало, – повторил Херд.

– Да, он полагал, что это поможет ему переманить на свою сторону еще кое-каких консерваторов.

– Значит, он пригласил вас пройтись в этот вечер из чисто деловых соображений?

– Думаю, да.

Херд возвратился к своему столу и углубился в изучение бумаг. Или притворился, что просматривает их. Затем развернулся к свидетельнице.

Джейк знал, что у него готов для Сары трудный вопрос.

«Держись, Сара!»

– Итак, мисс Джеймисон, вы должны осознать, что пришло в голову каждому из нас, сидящих в этом зале. А именно – то, что, отправляясь в номер сенатора Тейлора одна, вы проявили некоторую наивность. Не могли бы вы попытаться объяснить нам, чем в тот момент руководствовались?

Начинается.

Сара собралась с духом. Ее лицо побледнело еще сильнее, губы, прекрасные мягкие губы, задрожали, и Джейку захотелось остановить все это действо. Спасти ее от позора. И себя тоже, потому что он не хотел слышать ее объяснений.

– Вы должны понять, – произнесла Сара, – что мы, Скотт Тейлор и я, были взрослыми людьми, выполнявшими вместе важную работу. Очень важную. Тогда было самое горячее время. Мы, сторонники Тейлора, считали, что он действительно имеет шансы выиграть выборы. Все опросы указывали на это. В известной степени... мы были опьянены этим, пребывали в некоторой эйфории. А люди, которые работают вот так вместе, становятся близки друг другу. – Она сделала паузу. – Близки, как товарищи, как мужчины на войне, где жизнь каждого зависит от всех. Тогда было что-то вроде этого.

– На войне, мисс Джеймисон?

– Да, на войне. Политической войне, которую вел Скотт Тейлор. – Она посмотрела на Херда, как бы спрашивая разрешения продолжать. Прокурор кивнул. – Так что когда он предложил мне зайти к нему в номер и обсудить ситуацию, я была в восторге, что способна хоть чем-то ему помочь. Возможно, я проявила наивность, и задним числом я это осознала, но в тот момент мне ничего другого даже в голову не приходило. Человек нуждался в моей помощи. Что тут предосудительного?

Джейк был восхищен ее искренностью и прямотой.

– Отлично. Предположим, что все это правда, – начал Херд.

– Это правда, – сказала Сара.

– Разумеется, мисс Джеймисон. Теперь, пожалуйста, расскажите нам, что произошло, когда вы оказались в его номере.

Сара сделала глубокий вдох.

– Он предложил мне выпить. Налил белого вина. Себе тоже налил, кажется, скотч. Я сидела на диване, а он ходил туда-сюда. Вдруг начал рассказывать мне о том, как ему опротивели бесконечные мероприятия с едой и выпивкой. Называл это обязаловкой.

С того места, где сидели члены жюри, донесся неясный ропот, похожий на смешки.

– Затем он сказал, – Сара уставилась на собственную юбку, – он сказал мне, что ему не хочется ездить домой, что он поселился в отеле, потому что со своей женой, Хедер, практически не живет. Что их брак чистая формальность. Так удобнее. Он сказал, что она хочет стать первой леди и что они заключили своего рода сделку.

Джейк живо представил себе эту сцену. Скотт выступает перед красивой молодой женщиной. Заливается соловьем.

Неужели Сара настолько наивна, что поверила ему? Невероятно.

Джейк сжал кулаки, представив Сару, элегантно одетую – в черное, наверное, – длинные ноги, стройная, как она пила вино из бокала, многозначительно поглядывая на Скотта, глаза которого были прикованы к ней.

«Да прекратите же вы все это!»

– Только тогда я начала что-то понимать, – произнесла Сара. – Мне стало как-то неуютно, потому что я сообразила, куда он клонит.

– Мисс Джеймисон, вы вообще-то были в курсе репутации сенатора Тейлора?

– Пожалуй, нет. То есть я, конечно, слышала кое-что, но в газетах чего только не напишут, так что на это я мало обращала внимания.

– Иными словами, когда вы шли к нему, то абсолютно ни о чем не подозревали?

– Именно так. Я думала, его действительно интересует мое мнение. Думала, что смогу помочь ему победить.

– Мисс Джеймисон, вы должны все же осознать, как наивно это звучит.

– Но это правда, – выдохнула Сара. – Клянусь вам. – Она повернулась к членам жюри, ухватившись за перила ограждения. – Клянусь могилой моей сестры, это правда. Я пошла к нему в номер только затем, чтобы помочь. Мне даже не пришло в голову, что он может попытаться меня соблазнить. Впрочем, давать ему отпор не пришлось. До этого дело просто не дошло.

Джейк чуть не подпрыгнул.

Сара поклялась могилой сестры. Она говорит правду.

Джейк в этом не усомнился, потому что такова была его работа – отличать правду от лжи. А ведь совсем недавно он не сомневался в обратном: она была любовницей кандидата в президенты. И самое главное, Сара об этом знала. Джейку стало дурно.

Любовница Скотта Тейлора? Как можно было такое вообразить, узнав Сару? Чушь собачья.

Теперь его предубеждения казались Джейку смешными, абсурдными.

– Пожалуйста, продолжайте. Что произошло дальше?

– Зазвонил телефон. Скотт снял трубку. Он был недоволен. Сказал что-то вроде: «Сейчас слишком поздно. Я устал, уже ложусь в постель». Затем разрешил тому, кто звонил – как потом оказалось, их было двое, – подняться к нему в номер и быстро решить вопрос.

Когда он положил трубку, я решила воспользоваться случаем и уйти. Объяснила, что устала, что завтра рано вставать, что к нему пришли посетители, но он не захотел, чтобы они меня увидели выходящей из его номера. Мол, могут неправильно понять, чем мы здесь занимались. Он попросил меня пройти в спальню и ненадолго затаиться. Сказал, что разговор займет не больше двух минут. Так именно и сказал: две минуты.

– Он сообщил вам, что это за посетители?

– Нет.

– А сами вы догадывались?

– Понятия не имела. Он только сказал, что это очень большой человек.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Я вошла в спальню и спряталась за дверью. Захватила с собой жакет и сумку, а также бокал с вином, чтобы в гостиной не было видно никаких следов моего пребывания. Оказавшись в ловушке, я почувствовала себя ужасно глупо. Действительно, смехотворная ситуация. Такое бывает только в кино. Но в тот момент от меня уже ничего не зависело. Раздался стук в дверь. Вошли двое мужчин. Я наблюдала за ними в щель между дверью и стеной, то есть зона обзора была сильно ограничена.

Джейк был доволен.

Она хорошо подготовилась. И голос стал ровнее. Замечательно.

– Лицо одного я разглядела хорошо, а второй все время стоял ко мне спиной. – Сара рассказала о ссоре, о двух выстрелах, о том, как упало тело Скотта, о своем страхе. Затем о том, как тот, кто стрелял, вошел в спальню и не заметил ее, как они перерыли все в гостиной, чтобы было похоже на ограбление. Сара рассказала всю историю без запинки, с бесстрастным выражением лица.

В зале заседаний стояла тишина. Никто не пошевелился, чтобы изменить позу, никто даже не откашлялся. Оцепенев от ужаса, члены жюри слушали рассказ свидетельницы. Торжествуя, Джейк подумал, что, конечно же, они ей верят, все до единого. И обязательно утвердят обвинительное заключение.

– Я оставалась там очень долго, – продолжила Сара. – Буквально окаменела. Не могла даже пошевелиться, в таком была ужасе. Затем в конце концов заставила себя уйти. Я прибежала в свой отель, собрала вещи и на первом утреннем автобусе уехала в аэропорт. Оттуда позвонила старому другу моих родителей и улетела к нему в Аспен. Там я находилась до тех пор, пока меня не нашел Джейк Савиль.

– Возникает естественный вопрос, мисс Джеймисон, – сказал Херд. – Почему вы не обратились в полицию?

– Потому... – Сара на мгновение закрыла глаза, – потому что узнала человека, который приказал стрелять. – Она сделала паузу, пристально посмотрев в сторону жюри, как бы предупреждая, что с этого момента все они будут разделять с ней это знание, а стало быть, и ответственность. Затем Джейк увидел, как она чуть-чуть распрямила плечи – только он мог это заметить – и наконец назвала фамилию. – Это был директор ЦРУ Вон Ридли.

Кто-то из членов жюри вздохнул. Возможно, таких было несколько.

– Мисс Джеймисон, вы уверены, что не ошиблись?

– Уверена.

– Я повторяю вопрос: почему вы не сообщили в полицию о преступлении?

– Потому, что знала; он может найти меня где угодно, если только узнает о моем существовании, узнает, что была свидетельница, которая видела его лицо. Для этого у него есть власть и все возможности. Он бы убил меня без колебаний. Я это понимала.

– Мисс Джеймисон, вам известно, что покидать таким образом место, где совершено убийство, – это уголовное преступление?

– Да, – прошептала Сара.

– Но тем не менее вы это сделали?

– Я боялась. И как недавно выяснилась, имела на это все основания. По-видимому, вам известно, что в меня стреляли. Только ранили, но, несомненно, намеревались убить. Я думаю, это случилось сразу же, как только мистер Ридли узнал о моем существовании.

– Итак, мисс Джеймисон, вы утверждаете, здесь и сейчас, что были свидетельницей преднамеренного убийства Скотта Тейлора, совершенного Боном Ридли и его пока не установленным сообщником?

– Да, утверждаю.

– Спасибо, мисс Джеймисон. Теперь, леди и джентльмены, мне бы хотелось объявить перерыв, после которого вы сможете задать свидетельнице свои вопросы. Есть возражения? В таком случае объявляю перерыв на один час.

Саре и Джейку обед подали отдельно в комнате заседаний суда. Они сидели друг напротив друга на неудобных металлических стульях и некоторое время молчали.

– Я сделала все, что смогла, – произнесла Сара совершенно безжизненным голосом. Чувствовалось, что она предельно измотана, и сейчас была мало похожа на уверенную в себе женщину, которая только что отвечала на вопросы окружного прокурора. А ведь допрос еще только начался. Впереди был целый день.

– Вы держались превосходно, – сказал Джейк.

– Просто рассказала им обо всем, что видела.

– Они обвинят Ридли, я уверен.

– А тот, другой, который стрелял?

– Его также можно обвинить, пока анонимно. Но поверьте мне, как только Ридли арестуют, тот его сдаст. Так что не беспокойтесь, убийца будет у них в руках.

– А не получится ли так, что прежде он доберется до меня? – проговорила она, не меняя интонации.

– Это невозможно. Не забывайте, что мы все вас защищаем.

Они замолчали. Сара чуть поковыряла в своей тарелке, Джейк в своей.

– Я не очень голодна, – сказала она.

– Я тоже. – Он подался вперед и накрыл ладонью ее руку. – К вечеру все закончится, и вы сможете вздохнуть свободно.

– Но еще будет суд.

– Насчет этого не беспокойтесь. До суда, возможно, дело не дойдет. Ридли опытный политикан. Он наверняка признает себя виновным в совершении менее тяжкого преступления при условии, что суд не будет рассматривать обвинение в более тяжком. Если бы я был его адвокатом, то обязательно посоветовал бы ему это.

– Боже, Джейк...

– Что, Сара?

– Я не могу даже позволить себе поверить, что скоро все может кончиться.

– А ведь так оно и будет. – Он погладил ее руку, откровенно любуясь изящной кистью, затем поднял голову и встретился с ней взглядом. – Простите меня, Сара.

– За что?

– Я думал то... что думали все.

– Конечно. И я знаю, что именно думали все. – Она пожала плечами. – Но что можно было с этим поделать?

– Вы рассказали правду, и все прояснилось.

Потом пришел Том Херд. Он счел нужным сказать Саре, что пока слушание проходит замечательно.

После обеда вопросы Саре начал задавать другой заместитель окружного прокурора, невысокий крепыш по имени Клинтон Уэбер. Разумеется, тоже знакомый Джейка.

– Я намерен более детально обсудить с вами исполнителя преступления, – заявил Уэбер. – Вы утверждали, что ни разу не увидели его лица. Это так?

– Да.

– Вы можете описать то, что видели?

– Я наблюдала его со спины. На нем был спортивный твидовый пиджак. Шерстяной. Твид черный с коричневым. Он довольно высокий, выше Скотта.

– Скотт Тейлор имел рост сто восемьдесят с половиной сантиметров, – произнес Уэбер. – Это для протокола.

– Этот человек худой. Хм... спина узкая. Волосы каштановые, не очень темные. Редкие. Не знаю, начал ли он лысеть, потому что видела только спину.

– Вы могли бы его опознать?

Сара отрицательно покачала головой:

– Нет.

– А как насчет голоса, мисс Джеймисон? Вы могли бы опознать голос?

– Не думаю. Он произнес только одну фразу, в самом конце, когда осматривал спальню. Что-то вроде: «Никого здесь нет». Я была тогда без ума от страха, так что вряд ли смогла бы опознать голос.

– Но вы уверены, что это он произвел два выстрела в Скотта Тейлора, именно он нажал спусковой крючок пистолета?

– Да.

– Вы видели, как он это сделал?

– Нет, он стоял ко мне спиной, но я видела, как отпрянул Ридли, а затем твидовый пиджак закрыл всю щель, через которую я наблюдала. Потом раздались выстрелы...

– Сколько выстрелов?

– Два.

– Продолжайте.

– Я видела, как напряглась его спина, натянулся пиджак, когда он нажал на спуск. Я видела это, и потому знаю, что стрелял он.

– Уважаемые члены большого жюри, позвольте подчеркнуть, что по закону соучастник убийства, то есть участвующий в период до и после события убийства, виновен в этом убийстве так же, как и тот, кто нажал на спусковой крючок оружия. Этот соучастник идентифицирован. Что касается другого, то, если показания мисс Джеймисон вас удовлетворят, вы можете вынести обвинительное заключение также и против некоего Джона Доу, неизвестного соучастника.

Уэбер сел, его сменил Херд:

– Теперь, уважаемые члены большого жюри, вы можете задавать вопросы мисс Джеймисон. Пожалуйста, обозначайте ваше желание задать вопрос поднятием руки.

Тут же руку подняла старейшина большого жюри, неприветливая на вид женщина среднего возраста.

– Мисс Джеймисон, вы получили иммунитет об освобождении от ответственности за недонесение?

Сара посмотрела ей прямо в глаза.

– Да.

– Мистер Херд, следует ли нам учитывать это, когда мы будем обсуждать правдивость показаний мисс Джеймисон? – спросила старейшина большого жюри.

– Я бы не стал вам ничего советовать, – отозвался окружной прокурор. – Могу только сказать, что предоставление иммунитета – это довольно стандартная процедура в такого рода делах.

Голос подал пожилой член жюри с задней скамьи:

– Мисс Джеймисон, почему вы не позвонили в полицию или не послали им анонимную записку? Ведь это позволило бы задержать убийц гораздо раньше.

– Я боялась. Мне хотелось спрятаться и больше не вспоминать об этом. Других оправданий у меня нет.

Затем поднялась беременная женщина из дальнего угла:

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее о том, что предшествовало убийству.

– Тейлор и Ридли препирались. Обменивались злобными замечаниями. Тогда эти замечания для меня не имели никакого смысла, но он обнаружился, когда я узнала Ридли. Скотт угрожал уменьшить финансирование ЦРУ. Говорил, что у них слишком много грубых промахов, даже провалов. Потом двое посетителей вроде бы собрались уходить, и Скотт сказал им вслед что-то похожее на: «Увидимся в Вашингтоне». Причем с насмешкой. А Вон Ридли ответил: «Я так не думаю», – или что-то близкое к этому и отступил в сторону. В щель мне было видно, что его серый костюм скользнул в сторону, а справа передо мной возник твидовый пиджак. Затем раздались два выстрела. В сущности, это были негромкие хлопки. И я услышала, как упал Скотт. – Сара сделала паузу, чтобы откашляться. – На пол рухнуло массивное тело.

– Прошу меня извинить, – сказал Херд. – Мне бы хотелось добавить к этому, что на месте преступления, на полу рядом с телом Тейлора, был обнаружен фрагмент металлической мочалки. Тот, кто хорошо разбирается в оружии, может использовать такую мочалку в качестве глушителя.

Руку поднял молодой человек в первом ряду:

– Почему убийца вас не обнаружил?

– Не посмотрел за дверью.

– Но почему не посмотрел?

– Думаю, причина в том, – сказала Сара, – что ни ему, ни Ридли в тот момент не пришло в голову, что в спальне мог кто-то быть. Кроме того, там было темно. Так что мне повезло. Мне просто повезло.

– Я тоже так считаю, – сочувственно проговорил молодой член большого жюри.

Наконец вопрос задал седой мужчина – он сидел в заднем ряду:

– Что вы увидели, когда вышли из спальни?

– В гостиной все было перевернуто, диванные подушки разбросаны по полу, настольные лампы тоже, все ящики открыты. Как будто они что-то искали.

– Позвольте я продолжу. Если ошибусь, дайте мне знать. В спальне, откуда вы вышли, они тоже все перевернули?

– Нет, там ничего не тронули.

– В таком случае, черт побери, почему полиция сочла это ограблением? Если кому-то понадобились ценности, принадлежавшие сенатору, почему же воры не обыскали спальню? Или его тело. Из его карманов что-нибудь пропало? Например, бумажник или еще что-то?

Поднялся Том Херд:

– Это обоснованный вопрос, сэр. Из номера сенатора ничего не пропало, и теперь мы знаем почему, поэтому предлагаю в данный момент на обсуждение этого вопроса времени не тратить. Еще есть вопросы?

Джейк стиснул зубы.

«Не тратить времени. Да я об этом всем уши прожужжал, но никто не хотел меня слушать!»

Снова подняла руку старейшина жюри:

– Вы считаете убийство сенатора Тейлора инициативой самого Вона Ридли или заговором?

Сара сделала глубокий вдох.

– Не знаю. Но я долго размышляла над этим и считаю, что Ридли должен был иметь поддержку и от других властных структур. Они все боялись Тейлора. Буквально все. Я думаю, это был политический заговор.

– А как насчет того, кто стрелял?

– Мне кажется, исполнитель – профессиональный убийца, которого нанял Ридли. То есть он выполнял работу за деньги. Но это только мои предположения.

Вмешался Херд:

– Если обнаружится, что существовал заговор, то дело скорее всего приобретет федеральный статус, но в данный момент мы не рассматриваем эту версию. Задача правоохранительных органов Колорадо, поскольку преступление совершено на нашей территории, предъявить Вону Ридли обвинение в убийстве.

Вопрос возник у очередного члена жюри, грузного господина в очках:

– Расскажите о покушении, которое было совершено на вас, мисс Джеймисон. Сейчас вы выглядите совершенно здоровой.

– Это случилось примерно две недели назад, в десять или десять тридцать вечера, когда я шла в главное здание пансионата «У Скалистых гор», где в то время работала. Было полнолуние, так что стрелявший мог видеть меня довольно хорошо. Помню, как что-то сильно ударило в руку. Только потом я услышала звук выстрела. Очнулась я на следующее утро в больнице. – Сара коснулась левой руки. – Ударило сюда. Мне опять повезло – он целился в сердце.