Текст книги "Опасный обман"

Глава 22

Когда пакетбот встал на якорь в Дублинском заливе, компания путешественников, большую часть плавания занятых составлением планов, разделилась. Сэр Перегрин Джонс в сопровождении камердинера, его помощника и гиганга – мальчика на побегушках направился в глубь Килдэра, где он будет якобы подыскивать себе имение. Джон Гиллиам и миссис Киппер, игравшая роль его матери, поехали разыскивать ее сбежавшую дочь.

Джаррет, закончив все необходимые дела в Дублине, тащился верхом от одного постоялого двора к другому, от та верны к таверне и наконец оказался у каретного сарая на границе графства. Для видимости он интересовался покупкой лошадей, а на самом деле высматривал знакомый про филь, особую манеру двигаться, характерные жесты. Кэт будет переодета, он был в этом уверен, и если заметит его первой, то заляжет на дно. По этой причине район его поисков охватывал все места в радиусе двадцати миль от усадьбы Гринуиллоу-Мэнор, которую «Черный Феникс» определил как ее возможное место пребывания. Лучше, если девушку первым обнаружит кто-нибудь другой из их компании.

Сэр Перегрин утверждал, что им будет нетрудно найти молодую женщину. Только потому, что он никогда не имел с ней дела, подумал Джаррет на седьмой день поисков, прибыв в последнюю таверну на окраине Килдэра, куда он еще не наведывался, и провел там большую часть дня, размышляя за кружкой темного эля. Слуга Перри доставил этим утром записку обычного неутешительного содержания – никаких следов беглянки.

Джаррет даже не думал о том, чтобы сдаться, несмотря на то что они лишь предполагали, будто она вернулась в Ирландию и направится в то место, где выросла. Возможно, она разыскивала человека, кого-то, кто оттуда переселился.

Ну, это ему неведомо. Он мог только продолжить ее поиски, допуская при этом, что Кэт не ограничится Килдэром. Подбадривая себя, Джаррет отправился на запад. Запах торфа от Алленских болот витал в воздухе, когда он скакал по почти безлюдным местам к оторванной от прочего мира деревушке Иденберри, последней остановке почтовых карет. Зря сюда забрался, подумал он, глядя на маленькие домишки и крошечные лавчонки. Пока лорд Деринг ужинал на постоялом дворе, грубовато-прямодушный хозяин сообщил, что до темноты ему до ближайшего городка не добраться, благородному джентльмену и силы тратить на это не стоило.

Еще один потерянный день. Еще день, когда Кэт могла попасть в беду. Беспокойство жгло его, стучало в затылок. Он решил утром повернуть назад и попробовать поискать в другом направлении.

Слуга отвел Банши за постоялый двор и привязал его в тени, где конь мог пощипать густой травы. Наутро, садясь на лошадь, Джаррет заметил мальчика с граблями в руках, чистящего стойла в конюшне. Его черная одежда, напоминавшая брюки и блузу, в которые была одета Кэт, когда он видел ее последний раз, привлекла его внимание. Сердце подпрыгнуло в груди, как и всегда, когда он встречал такой наряд, или женщину с пышными черными волосами, или синие глаза, которые могли бы пронзить любого мужчину, как шампур протыкает картофелину. Куда бы он ни смотрел, всюду ему мерещилась Кэт. Она была в любом месте, где был он, но только потому, что мысли о ней не оставляли его.

Деринг повернул Банши и увидел, как мальчик что-то подобрал с пола стойла. Блуза задралась и обнажила округлый женский зад.

Иденберри. Это значит «райская роща», как сказал ему хозяин постоялого двора. Во второй раз он находит свою Кэт в «Раю».

Радостные возгласы и тихие молитвы благодарности смешались в его душе. Огромное облегчение поглотило все прочие чувства. Господи милостивый, погляди только на нее. Чистит стойла. До какого же отчаяния она дошла!

В полном смятении он направил Банши в конюшню и подъехал сзади к Кэт, совершенно упустив из виду, что у нее в руках грабли. Он мог представить себе статью в «Тайме» – «Известный грабитель отправлен на тот свет граблями».

Когда Джаррет приблизился к стойлу, где она работала, Кэт повернулась, не поднимая головы.

– Хотите поставить лошадь в стойло, сэр? Конюх-то сейчас ужинает. Я подержу уж вашу лошадку. А поглядите его в кухне.

– Хуже акцента я еще не слышал, – сказал Джаррет.

При первых же звуках его голоса она неосмотрительно взглянула на него. И тут же на лице ее появилась маска. Он так же быстро всегда надевал свою, но все-таки ему удалось уловить выражение… нет, трудно определить. Удивление, страх, облегчение… все вместе. И если он не очень ошибался, то также и радость.

Но это была Кэт, а посему она немедленно стала колючей, сплошь шипы, когти и негодование. Но было уже слишком поздно, чтобы он этому поверил. Джаррет знал, что, несмотря на все ее намерения и опасения, она была рада ему.

– Уходите, – заявила она, сжимая рукоятку грабель. – Вы только все испортите.

– Дорогая, ты только отделяешь солому от лошадиного навоза. Так что даже если бы я очень постарался, вряд ли смог бы что-нибудь испортить. – Он подтолкнул Банши ближе к ней и нисколько не удивился, когда Кэт не двинулась с места. – И кроме того, как я могу уйти без того, за чем явился? У тебя есть нечто, принадлежащее мне. Золотая гинея.

Краска бросилась ей в лицо.

– Д-да. Но она в таком месте, откуда я сейчас не могу ее достать. Пожалуйста, милорд. Вы должны, уйти.

– Хорошо. – Деринг взял грабли у нее из рук и бросил на кучу соломы. – Но ты пойдешь со мной. И не шуми, пожалуйста, если не хочешь привлечь внимание. И по той же самой причине я предлагаю, чтобы ты ехала у меня за спиной. Я не могу, при всем моем уважении к тебе, обнимать мальчика-конюха.

Кэт долго пристально смотрела на него. Потом, поджав губы, нашла ящик и, встав на него, взобралась на спину лошади. Прошло еще бесконечно много времени, прежде чем она обняла его за талию.

В своем роде это было самое интимное объятие, какое он когда-либо ощущал. Акт доверия, хотя вынужденного, но все-таки доверия. Все неизвестные и непреодолимые препятствия в этот момент рухнули для него. Она позволила ему, пусть ненадолго, включиться в поиски, которые заставили ее совершить это путешествие. Все остальное можно будет преодолеть.

– Слава Богу, нам недалеко ехать, – сказал он. – От тебя пахнет тем, что ты разгребала.

– Почему вы здесь? Как вы меня нашли?

– Я отвечу тебе на все вопросы только после того, как ты примешь ванну и поешь. Тебе нужно забрать какие-нибудь вещи?

– На это нет времени. По правде говоря, вам было бы лучше покинуть меня сейчас. Вообще оставить одну. Есть дела, которые ждут меня.

– Знаю. Я спрошу тебя – после ванны, – что случилось, и ты скажешь мне всю правду. А потом, моя милая Катриона, я помогу тебе.

Закутавшись в халат Деринга, Кэт сидела по-турецки на постели, а он расположился в кресле напротив нее, небрежно держа бокал вина в руке. Слуги только что закончили убирать ванну и остатки их еды, большую часть которой с жадностью проглотила Кэт, пока Джаррет немного рассказал ей о том, что произошло в «Раю» после ее исчезновения.

А у нее в ушах, с тех пор как он произнес их, все звучали чудесные слова: «Я помогу тебе».

Деринг упомянул, что приехал не один. Миссис Киппер здесь, в гостинице, вместе с Джоном Гиллиамом. Еще один джентльмен, по словам Деринга, был также поблизости и тайно занимался сбором информации. Их послал, сказал он, «Черный Феникс», чтобы они обеспечили ее безопасность. От нее ждали сотрудничества.

Если бы предстоящее не было таким мрачным, это очень подбодрило бы ее. Но как бы то ни было, Кэт согревала уже одна мысль о том, что она не одна. И ей предстояло провести немного времени в обществе лорда Деринга, после того как она смирилась с мыслью никогда больше его не увидеть. И это ранило больнее, чем что-нибудь другое в ее трудной жизни, насколько она могла вспомнить. Теперь она должна рассказать ему свою историю, которая, конечно, заставит Деринга пожалеть о том, что он согласился участвовать в новой миссии «Черного Феникса». И сказать ему правду, которую никогда никому не открывала. Эта правда таилась внутри ее, как тугой узел, который она носит с собой, казалось, уже несколько жизней. Кэт не могла себе представить, как откроет ее.

– Думаешь, какую ложь выбрать? – спросил Деринг с мягкой улыбкой.

Их взгляды встретились. Несмотря на его непринужденную позу и небрежный тон, которым он задал свой вопрос, взгляд у него был твердый.

– Я не собираюсь лгать, – сказала Кэт. – Просто не знаю, с чего начать.

– За логику приза не будет, – сказал он. – Почему бы не начать с причины, по которой мы здесь?

– Хорошо. – Сердце у нее дрогнуло. Она с трудом глотнула, перевела взгляд на стену у него за спиной, снова посмотрела ему в глаза. – В семнадцать лет я вышла замуж. Когда мне исполнилось восемнадцать, я убила своего мужа.

Никакого шока. Никаких оскорблений. Только одна бровь поднялась, вот и все. Казалось, он ждал чего-то в этом роде.

– Тебя принудили выйти за него?

Судя по выражению лица, Кэт едва дышала.

– Не силой, если вы это имеете в виду. Другого выбора у меня не было, а он был красивый и обаятельный. С раннего детства я проводила большую часть года в школе для благородных девиц, и за исключением младшего садовника, которым я увлеклась, других мужчин почти не видела.

Мистера Фолшо мне представили мои родители. Их мотивы мне неизвестны, но его ухаживания были пылкими и лестными. Я почувствовала себя важной персоной, как никогда прежде. Во мне разгорелось желание.

Кэт слегка пожала плечами.

– В конце концов страсть меня и погубила. Хотя моя двоюродная бабушка Мара была против этого замужества, даже умоляла меня отказать Фолшо, я ее не послушала. Здоровье ее тогда ухудшилось, а я всегда знала, что она собиралась оставить мне дом и землю. Я даже понимала, что именно поэтому Фолшо и стал ухаживать за мной, но была уверена, что потом он полюбит меня. Мне очень хотелось верить в это и после нашей женитьбы, когда он начал показывать свой истинный характер. Я все пыталась угодить ему. Я считала себя виноватой в его жестокости. Вы, наверное, считаете меня очень глупой.

– Вовсе нет. – В его голосе не было сочувствия, в чем виновата была она сама. Это была простая констатация факта.

– Когда тетя Мара умерла, дом стал моим, а значит, его. Эдвард привез свою мать и младшего брата, и они стали жить с нами. Том Фолшо был довольно глупый, суеверный и очень боялся матери. Миссис Фолшо стала руководить хозяйством и прогнала почти всех слуг. Мне пришлось выполнять много работы по дому, против чего я не возражала. Мне необходимо было чем-то заниматься. Но я противилась тому, что Эдвард проводил время, пьянствуя и играя в карты в местных кабаках, а земля была заброшена. У Тома не было других интересов, кроме общения с душами умерших. Однажды на ярмарке предсказательница пообещала ему открыть, большой секрет, но ничего из того, что он услышал из потустороннего мира, не отвечало его ожиданиям.

– Полагаю, ты избегаешь самой трудной части своей истории, – сказал Деринг.

– Мне хотелось, чтобы вы поняли, почему я сделала это.

– Вернешься к этому, когда будешь готова. Я здесь не для того, чтобы судить тебя, Кэт. Не имеет значения, что ты мне расскажешь, я все равно останусь ни твоей стороне.

– Но почему? – Кэт теребила край халата. – Что, если это слишком ужасно?

– Такого не может быть. Я уже знаю, что мужчина обращался с тобой плохо. Я заметил признаки этого с первых же дней. Думаю, если бы твой муж все еще был жив, я сам убил бы его.

Снова ночь была холодной, как ни в какое другое лето. В камине горел торф. Но ей показалось, будто солнце встало в номере «Золотого кувшина». Что ей не нужно больше бояться тьмы. Что она выйдет из этого ночного кошмара со здоровой душой.

Мужество, которое ей придал этот удивительный человек, укрепило ее. Она выпрямилась, перестала бояться, что, рассказывая свою историю, выставляет себя на его суд, и добралась до самой сути:

– Напиваясь, Эдвард становился злобным. И большую часть времени он был не в состоянии спать со мной. В этом он винил меня, а значит, меня нужно было наказывать. Хотя я оставалась как будто заключенной в доме, он старался не оставлять заметных следов. Его главной целью обычно был мой… – Кэт удержала руки, двинувшиеся, как всегда, когда она вспоминала об этом, к животу. – Я боялась, что от его побоев никогда не смогу иметь ребенка. Поэтому, когда муж зверел, я убегала. Пряталась. Иногда дралась с ним.

В ту ночь, когда это произошло, я спряталась в комнате на третьем этаже. Он обнаружил меня, схватил за руку и протащил по лестнице на один пролет вниз. Уцепившись за перила, я сопротивлялась. Он стукнул меня, и я прикрыла живот руками, чтобы защититься от следующего удара. Я кричала. Я всегда громко кричала, но никто не приходил мне на помощь. Он схватил меня за руки, чтобы оторвать их от перил, а я попыталась оттолкнуть его. Должно быть, он стоял на краю лестничной клетки и потерял равновесие, не знаю. Кажется, он двигался, потому я до него не дотянулась. Последнее, что я помню: его уже не было.

Признание жгло ей горло.

– Я услышала глухой удар, и он вскрикнул. Казалось, все это длится очень долго. Он лежал, как куча тряпья, на площадке первого этажа. Я не могла на это смотреть и, зажмурившись, застыла на месте. Открыв глаза, я увидела двух слуг. Один стоял на коленях возле Эдварда, а другой приложил ему палец к горлу и покачал головой. Экономка смотрела на меня. Я увидела, что руки у меня вытянуты вперед, раскрытые ладони как бы отталкивают воздух, похоже, я только что толкнула его. Наверное, я так и сделала. Но я знала бы – вы согласны? – если бы толкнула его с такой силой. Я не пыталась ударить его. Я лишь хотела удержать его от того, чтобы он бил меня.

Тысячи раз пыталась Кэт восстановить в памяти все движения и то, которое привело к смерти Эдварда, но безуспешно. Она действительно убийца? Или это ничего не значит? Она желала ему смерти, а это то же самое.

– Я повернулась и устремилась вверх, – продолжала Кэт, – спустилась уже по потайной лестнице. Никто не успел догадаться, что я ушла, а я покинула дом и убежала в лес.

– Потому что считала себя виновной в убийстве?

– Думаю, просто от ужаса. Какова бы ни была правда, миссис Фолшо постаралась бы, чтобы меня сочли виновной в смерти ее сына. Что произошло дальше, можно пропустить. Через некоторое время меня подобрала бродячая труппа, там меня научили танцевать, петь и выманивать у людей монеты. Я все еще не знала, опасно ли мне вернуться домой. И вот один из парней, которому я нравилась, нанялся на работу в тех местах, чтобы все выяснить. Ему удалось узнать очень немного, только то, что миссис Фолшо и Том все еще живут в доме и что местные жители называли меня «та, что прикончила своего мужа». После этого, чтобы в один прекрасный день кто-нибудь не докопался до правды, я отправилась в Англию и нашла работу в маленькой театральной труппе.

– Но кто-то узнал тебя. Кто-то, работающий на «Черного Феникса».

– Мне об этом ничего не известно. В письме говори лось о вине, ошибках и долгах, все это и так мучило меня с той самой ночи. Я всегда хотела искупить свои грехи, сделать что-нибудь хорошее для мира. Чаще всего я думала, что если бы мне удалось принести жертву ради благой цели, то я нашла бы в себе силы вынести последствия смерти Эдварда.

– Чистя конюшни? – Выражение его лица внезапно изменилось. – Не хочешь ли ты сказать, будто намеревалась отдаться в руки властей?

– Если бы потребовалось. Я хочу прекратить это бесконечное бегство. Вернуть себе настоящее имя и свою честь. И если Господь позволит, мою жизнь.

Его губы скривились в улыбке.

– Ну, тогда давай подумаем об этом. Что тебе уже удалось разузнать?

Так Деринг снял с нее свинцовый груз, гнетущий ее вес эти десять лет. И возможно, взвалил его на свои плечи. В любом случае Кэт стало легче. Она почувствовала сладкий вкус надежды.

– Почти ничего, – ответила она, пытаясь говорить убедительно. – Я служила в двух тавернах и работала в конюшне, как вы видели. Но о смерти Эдварда и об исчезновении его жены уже никто не говорит. Я знаю, что Фолшо все еще живут в Гринуиллоу-Мэноре. Дом и сад в жалком состоянии. Забыла сказать, что после оглашения предстоящего брака моя двоюродная бабушка тайно изменила завещание. Имение уже не переходило мне напрямую, как было в ее первом завещании. Сейчас оно в опекунстве в пользу моего первого ребенка, что определенно значит, у Тома Фолшо на него прав нет.

– Тогда меня удивляет, что он все еще там.

– Если меня не повесят за убийство, я выселю его оттуда. Адвокат, составлявший завещание, управляет деньгами, но мне не удается узнать его имя. Мне как раз исполнилось семнадцать, я была охвачена страстью и едва могла дождаться, когда стану законной женой английского джентльмена. Только потому, что бабушка Мара заставила меня пообещать ей это, я спрятала копию завещания, а не отдала ее своему мужу, как собиралась. Оно находится в библиотеке, потому что туда никто из Фолшо не заходил. Если меня арестуют, милорд, пожалуйста, позаботьтесь, чтобы им не оставили дом.

– До этого не дойдет. – В его глазах она увидела то же выражение, как и тогда, когда он планировал уничтожение Каррингтона. Ее он сейчас почти не замечал, это она знала. В голове у него рождались планы. И скоро он начнет отдавать приказания.

– Ты правильно поступила, сбежав десять лет назад, – сказал Деринг. – Ты была молодая, слабая женщина. У тебя были враги. Теперь у тебя есть друзья, и ты обретешь силы. Что касается стратегии, то думаю, атака в этом случае лучше, чем длительная осада. Значит, нам нужно действовать быстро. Ты готова продолжать?

Кэт не ожидала сочувствия. Не хотела его. Но теперь они могли обсуждать дальнейшие шаги.

– Конечно, – сказала она. – Но мне нужна моя одежда.

– Миссис Киппер раздобудет для тебя что-нибудь подходящее. Мы двинемся дальше, как только все будет готово. – Он встал, настроенный отправиться в путь. – А сейчас я хочу, чтобы ты вспомнила все, что знаешь о тех двух слугах, которые присутствовали при несчастном случае с твоим мужем. А еще лучше, составь список всех слуг, работавших в Гринуиллоу-Мэноре. На столе все для письма. Опиши точно, где находится завещание. Нарисуй план комнаты и обозначь место. У того, кто туда пойдет, будет мало времени на поиски документа. Вопросы есть?

Теперь наступила ее очередь пошевелить мозгами, но в голове у нее был полный хаос.

– Два, – сказала она первое, что пришло ей на ум. – Уже темно или скоро стемнеет. Куда мы поедем ночью?

– В Дублин. Еще вопросы?

За первым вопросом последовал второй:

– Почему в Дублин? Что нам там делать?

Он был уже у двери, глаза слегка мрачные, хотя на лице играла улыбка.

– Покупки, – сказал он. – Ты должна произвести хорошее впечатление. Да, и когда мы вернемся в Килдэр, чтобы встретиться с властями и семьей твоего покойного супруга, ты будешь леди Деринг.

Глава 23

– А я думала, вы просто собираетесь разыграть сцену. – Кэт ухватилась обеими руками за кожаную петлю у дверцы экипажа. – Конечно, вы не можете жениться на мне. По-настоящему.

Было уже далеко за полночь, и шел сильный дождь. Небольшой наемный экипаж трясся по ухабистой дороге. Кэт, покачиваясь на скамье напротив Деринга, казалось, лишь теперь поняла то, что для Джаррета было совершенно очевидным.

Ну хорошо, он не просил ее руки и сердца. Но похоже, выбора у нее не было, и предложение было бы лишь намеком на ее прошлое. Кроме того, она могла бы и отказаться. Так что он решил пойти более простым путем, представив эту женитьбу как факт, и постепенно подвести ее к пониманию его точки зрения. Лучше действовать сейчас силой, а извиниться потом.

Теперь настало время просить прощения. И он сделает это, ii своей манере, если она даст ему возможность вставить хоть слово.

Сейчас Кэт излагала ему все причины, по которым о свадьбе не могло быть и речи. И он выслушивал их, удивляясь при этом, почему с Кэт все превращается в баталию. Но ей, он в этом не сомневался, приходилось сражаться всю жизнь. Возможно, теперь она просто не знала, как остановиться.

Кэт уже перебрала все аргументы разной степени важности – ее возможное осуждение как убийцы, годы, проведенные в качестве странствующей актрисы, ее сомнительное задание в «Раю» – и перешла к возражениям типа «вы разрушите свою жизнь», когда он пристально взглянул на нее. Кэт не злилась. Она по-настоящему огорчена. Пора прекратить поток ее слов, пока она не зашла слишком далеко.

– Есть, конечно, и другой вариант, – сказал он, с трудом выдавливая слова. – Но он гораздо хуже, чем идея с женитьбой. Послушай, я не хочу и не допущу, чтобы ты предстала перед властями в какой-нибудь другой, нежели относительно безопасной ситуации. Жену виконта тоже могут осудить, но только при наличии убедительных доказательств. Например, более веских, чем показания слуг против тебя. Прошло уже десять лет с тех пор, как все это случилось, и любой хороший адвокат усомнится в том, что они помнят, как все произошло той ночью. Выйдя за меня замуж, Кэт, ты будешь в безопасности. Но без защиты моего имени – а это единственное, что я могу тебе предложить, – исход дела по новому расследованию смерти Фолшо остается неопределенным. Ты сбежала и вела такой образ жизни, который большинство людей сочтут недостойным.

– Знаю. А какой у меня есть выбор? Упрямая женщина.

– Вернуться со мной назад в Англию, – сказал Джаррет. – Начать карьеру сначала, если тебе так хочется. Найти покровителя, способного лучше позаботиться о тебе, или мужчину, за которого ты захочешь выйти замуж. Зачем отдаваться в руки равнодушной и, возможно, некомпетентной системы правосудия в этой глуши? Свекровь, которая свидетельствовала против тебя десять лет на зад, поступит так же снова. Зачем тебе это? Разве можно обнаружить правду после стольких лет? И ты уверена, что хочешь ее знать?

Казалось, прошло очень много времени, прежде чем Кэт ответила. Голос ее едва можно было расслышать за грохотом экипажа.

– Я должна сделать это, милорд. Все эти годы я собирала свое мужество по крохам, пока его не набралось достаточно для того, чтобы приехать сюда. Я чувствую все время тяжесть в груди. Это чувство вины, и страха, и безнадежности. Лучше покончить с этим, чего бы это ни стоило, чем я буду остаток жизни влачить жалкое существование, как все эти годы. Но я отказываюсь вмешивать в это вас. Нет ли третьего выхода? Женитьба, возможно, которая будет сразу аннулирована? Я могла бы использовать фальшивое имя.

– Для этого слишком поздно. – Деринг хранил эти новости на тот случай, если бы она приняла его предложение. Теперь придется воспользоваться этими сведениями как оружием. – У меня есть специальная лицензия от архиепископа Кентерберийского и гарантия брачной лицензии епископского двора ирландской церкви в Дублине, в обоих документах моей невестой значится Катриона Фолшо. Я выложил круглую сумму двору в качестве залога, что для брака нет помех. Я имею право жениться на тебе законным образом в двух странах, Кэт. Может быть, это и лишнее, но я хотел избежать любой случайности.

– Вы собирались жениться на мне до того, как нашли меня? Даже до того, как покинули Англию?

– В любом саду есть своя змея подколодная, дорогая. Я не в силах вернуть тебе твою прежнюю жизнь, как и никто другой. Но я могу освободить тебя от нее и повести в новую жизнь… пока буду с тобой.

Он оторвал ее онемевшие пальцы от петли, за которую она держалась, и взял ее руки в свои. В золотистом свете фонаря тени скользили по ее лицу. Он мог заставить ее хотеть его. Он знал, что мог бы, если бы только она отважилась на этот прыжок в неизвестность вместе с ним.

И снова он был на краю пропасти, как в горах Ско-Фелл, и эта женщина – единственная нить, связывающая его с жизнью. Он говорил тихо, так что ей пришлось наклониться к нему, смотреть ему в лицо и внимательно слушать его слова, а не думать о доводах против, которые она приведет потом.

– Мы оба, – начал он, – в молодости совершили ужасные ошибки. Мы были безголовые и себялюбивые. Мы поверили не тем людям. И наконец, нас предали наши семьи, нас изгнали из дома и лишили наследства. Твое путешествие было более сложным, я в этом уверен. Твой характер сформировали трудности. О своем пути или о себе я не могу сказать ничего хорошего, кроме того, что сейчас у меня нет долгов. Видишь, как мало я могу предложить тебе.

– Вы тот, кто вы есть, – просто сказала она.

Джаррет не понял, что она имела в виду. Он мог не оправдать чьих-то надежд, это так, но если она будет вдохновлять его, он сможет стать лучше. И в какой-то степени уже стал.

– Мы странники, – тихо продолжал лорд Деринг. – Одинокие и потерянные, пока не нашли друг друга. Так не продолжить ли нам наше путешествие вместе?

Она долго молчала. Джаррет держал ее руки, чувствуя, как пульсирует в них кровь. Наконец Кэт спросила:

– А если, милорд, вы почувствуете сожаление, что связались со мной?

– Не знаю, – откровенно ответил он. – К тому времени мне будет лет девяносто, стану пускать слюни в шезлонге в Бате и, возможно, влюблюсь в чью-нибудь болонку. Все, что я могу обещать тебе, – это по меньшей мере полвека верности и, что очень возможно, нелегкое существование. Особенно если власти сочтут тебя виновной в убийстве и нам придется спасаться бегством.

– Я думала, что замужество исключает такую возможность.

– Так и будет. Но если нет, то уже готов план бегства. Что бы ни произошло, Кэт, мы с этим справимся. Так что ты скажешь?

– Что я не доверяю самой себе. Что я еще не исчерпала все аргументы. Что больше всего я боюсь привести такой, который заставит вас изменить свое решение.

Сначала он не мог поверить своим ушам. Она, наверное, оговорилась, сейчас возьмет свои слова обратно и выложит новые возражения. Она даже не подумала, будто он может жениться на ней из-за ее имения – прямо посреди пастбищ для лошадей, – которое унаследовал бы их первый ребенок. Он был уверен, что именно этот довод она бросит ему прямо в лицо.

– Я не хочу менять свой взгляд на это. Но ты запутаешь нас окончательно, если я позволю тебе продолжать. Иди ко мне. – Прежде чем Кэт начала сопротивляться, он посадил ее к себе на колени. Она лишь удивленно вскрикнула. – Ты заметила, что мы никогда не целовались? Я думаю об этом все время. О том, как мне этого хочется, как мы это сделаем, и какая ты на вкус, и куда это нас заведет.

– Вы не можете соблазнить меня на замужество, – сказала она, прислоняясь к нему. – Я уже однажды оказалась замужем за человеком просто потому, что страстно желала его. И эту ошибку я не повторю.

– Конечно, нет. Ты выйдешь за меня совсем по другой причине, и мне безразлично, по какой. А пока мы оба полны страсти – не прикидывайся, что это не так, – и нет никакого разумного основания отказывать себе в этом удовольствии. Поцелуй меня, Кэт.

– Откуда вы так хорошо знаете эту пьесу? – ворчала она, устраиваясь поудобнее в его объятиях. – С ума можно сойти. Кэт всегда делала то, что приказывал ей Петруччио.

– Великолепный пример. – Джаррет развязал ленты у нее под подбородком и снял шляпу. – Я вспомню еще и другие строки, чтобы заставить звучать твои внутренние струны.

Кэт дерзко взглянула на него:

– Если поцелуй единственный способ вынудить вас замолчать…

– О да. – Он притянул ее к себе, наклонил голову и накрыл ее губы своими. Они были мягкие, сочные, сладкие, как персики. Она застонала, очень по-женски и приглашающе, сердце у него подскочило. Ее волосы, гладкие и короткие, пахли мылом, которое он ей дал. Ее рот, когда открыла его для него, имел привкус его зубного порошка.

Все мужское в нем обрадовалось при малейших признаках его власти. При ее податливой позе, ее приглашении к большей интимности. Но он знал, углубляя поцелуй, что это она держит его жизнь в своих руках.

Дождь прекратился, и утреннее солнце проглядывало сквозь облака, когда экипаж подъехал к хорошей гостинице на Саквилл-стрит. Кэт, растаявшая от удовольствий путешествия, опиралась на руку Деринга, когда он вел ее к двойному номеру, заказанному, как она узнала в конторке портье, для них сегодня рано утром.

– Джон Гиллиам скакал верхом перед нами, – объяснил Деринг, пока она наслаждалась горячей водой, мылом и мягкими полотенцами. Он сидел в кожаном кресле с высокой спинкой, положив ноги на оттоманку, довольный собой и расслабленный, типичный образ совершенно удовлетворенного мужчины. – Сейчас он приводит в состояние боевой готовности викария, собирает свидетелей и приобретает букет цветов, который ты понесешь. Нам сообщат, когда в церкви все будет готово.

– Я думала, мы пойдем за покупками.

– Начнем сначала, дорогая. Мне не пристало покупать платья для женщины, которая не является моей женой.

– А то, чем мы занимались в экипаже, тебе пристало?

– Конечно. Господь Бог прекрасно знает, что мы собираемся пожениться. А приличные владельцы магазинов хотят видеть обручальное кольцо на твоем пальце. А я его тебе не надену, пока мы не произнесем обеты.

– У тебя есть кольцо?

– Конечно, оно не достойно тебя, но есть. Подготовлено все, что полагается. Дело о смерти Фолшо и твоем наследстве висит на волоске, а вот вокруг этой женитьбы я построил крепостную стену. Ничто не сможет помешать нам или разрушить ее.

– Если только я не откажусь выйти за тебя. Прошлой ночью ты старался возвести стену вокруг меня?

В его глазах мелькнуло что-то похожее на обиду. Он тяжело задышал, потом, помолчав, ответил:

– Я планировал провести первую ночь после свадьбы здесь. – Он показал на широкую постель с роскошным балдахином и парчовым покрывалом. – Я хотел, чтобы мы впервые по-настоящему занялись любовью. То, что произошло в экипаже, – это моя неуправляемая страсть к тебе и твоя – ко мне. Страсть не всегда можно сдержать.

Она кивнула, устыдившись, и снова принялась умываться. Каждый раз, когда она почти верила ему, ее охватывала паника и желание перейти в нападение. Он не виноват. Насколько она знала, он искренне верил во все, что говорил ей сейчас.

Кэт боялась собственной неполноценности, неспособности стать ему настоящей женой. Что скажут его аристократические друзья, когда он вернется в Лондон с такой женой? Она никогда не смогла бы сопровождать его в общество. И когда он снова окажется в привычном для себя мире, то встретит там равную себе женщину, такую, как герцогиня Сарн.

Как она переживет долгие ночи, когда он оставит ее дома, чтобы быть с людьми своего круга? Атак он и сделает. Как бы благородны ни были его намерения, лорд Деринг унаследовал вековые традиции. Он думал, что лишился только наследства, которое у него украли, но теперь он мог потерять также и чувство собственного достоинства.