Текст книги "Опасный обман"

Она могла бы повторить слово в слово все, что он когда-нибудь говорил ей, описать выражение его лица. Она знала его уловки, полеты фантазии, конструкции, которые он строил, чтобы скрыть правду, даже от самого себя. Многого она не понимала в нем, были противоречия, которые приводили ее в недоумение, но в одном она совершенно уверена. Пока он не станет тем, кем должен быть по рождению, он не успокоится, не почувствует удовлетворения, и душа его будет пуста.

Помешает ли она ему, став его женой? Или, поскольку до сих пор ему не удавалось самостоятельно заняться собой, она должна направить его туда, где его место? И достанет ли у нее мужества сделать это, даже если в случае необходимости он оставит ее?

Все эти вопросы кружились у нее в голове, и ответа на них не находилось.

– А как случилось, – спросила Кэт, – что «Черный Феникс» вдруг заинтересовался мною? Мне говорили, что по завершении миссии «Черный Феникс» поможет мне найти новое место. И других связей между нами не предполагалось. И все-таки тут миссис Киппер с сэром Перегрином, которых я пока не видела. И мистер Гиллиам тоже.

– И я.

– Не знаю, почему и ты тут, может, только потому, что решил быть галантным. По словам миссис Киппер, «Феникс» занимается преступлениями в высших слоях общества. Конечно, моя скромная история недостойна его внимания.

– Дорогая моя Кэт, тебя нельзя не заметить. И не забывай, что некоторое время ты была одной из них. Возможно, они заботятся о своих людях. А что касается Джона Гиллиама, то он здесь, потому что в восторге от тебя. Рассказывая о трагических событиях на острове, он уверяет, что ты спасла ему жизнь, я, правда, этого не заметил.

– Может быть, я это и сделала. Было темно и сыро. – Ей не хотелось вспоминать об этом. Глядя на себя в зеркало, она видела лохматого мальчишку с горящими щеками, распухшими губами и яркими глазами. Бесчестная распутная невеста предстанет сегодня перед алтарем. Она надеялась, что свидетели будут близорукие и их пути с ней никогда больше не пересекутся.

Некоторое время спустя Кэт и Деринг прошли пешком к церкви Святой Анны, где Джон Гиллиам ждал их с удивительно суетливым священником и солидным мужчиной лет шестидесяти. Деринг представил ее лорду Уитуорту, который предложил себя в свидетели, и она сделала реверанс.

– У нас есть публика, – сказал лорд Уитуорт, предлагая ей руку. – В Ирландии прохожие, увидев, что где-то намечается свадьба, собираются, чтобы порадоваться церемонии. Сентиментальный народ эти ирландцы. Такого не увидишь в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер.

– Да, милорд. – Но ей было приятно, что несколько рядов были заполнены улыбающимися, болтающими людьми. И она надеялась, что их не очень разочарует ее простой наряд и шляпка. В утешение им Деринг выглядел хорошо за них обоих.

Возможно, потом она осознает всю чудовищность своего поступка, но сейчас священник так спешил, что ей не оставалось ничего другого, как исполнить роль скромной невесты. Деринг, непринужденно шагающий рядом с ней, казалось, совершенно доволен своим вступлением в этот неравный брак, и никакая ее краткая лекция в последнюю минуту не предостерегла бы его от этого. Но когда священник спросил, известно ли кому-нибудь из них препятствие их союзу, Кэт прикусила язык и уставилась в молитвенник, ожидая, что сейчас он загорится.

Лишь однажды, когда Деринг надел ей кольцо на палец и ободряюще сжал ее руку, она отважилась взглянуть ему в глаза. Моя, говорили они. И еще она подумала, что он выг лядел счастливым.

В ризнице они расписались в приходской книге регистрации браков и подписали еще несколько бумаг, две из которых были украшены печатями и лентами.

– Никто, – сказал Деринг, – не усомнится в нашем браке, увидев это.

Мистер Гиллиам также поставил свою подпись, а за ним и лорд Уитуорт, который скрепил документы еще одной, и даже большей, печатью.

– Леди Деринг, – сказал он, обращаясь к ней по имени. – Как говорит ваш супруг, я не могу иметь удовольствие принять вас в своем доме, пока не будут завершены определенные дела. Лорд Деринг знает, что я готов оказать поддержку, если потребуется. Я желаю вам большого счастья и жду, когда смогу ввести вас в наше общество.

– Благодарю вас, милорд.

Наверное, он не знает ничего о ней и ее происхождении, если говорит такие вещи.

Дерингу и мистеру Гиллиаму нужно было еще много обсудить наедине, но вот наконец она сидит с мужем в экипаже и готова познакомиться со своим новым гардеробом. Который, как она вскоре узнала, он заказал для нее сразу по прибытии в Дублин. Полдюжины платьев, костюм для верховой езды, пальто и накидка, шляпки и перчатки, нижнее белье ждали, когда она их примерит, в заведениях, которые они посещали. Ошеломленная, Кэт молча позволяла подшивать подолы и закладывать складки, как и в театре, когда подгоняли костюмы. Казалось невероятным, что все эти очаровательные вещи, выбранные мужчиной, который разделял се вкусы, принадлежат ей.

– Придется мне подкормить тебя, дорогая, – заметил Джаррет. – В своих странствиях ты заметно отощала. Ну и хорошо, потому что переделки потребуют времени, и нам придется отложить отъезд. И мы сможем провести нашу настоящую первую брачную ночь.

Вспыхнув от смущения, Кэт услышала, как за ширмой захихикали швеи.

Деринг так спешил с бракосочетанием, что Кэт покоилась на облаках его уверений. Но она вернулась на землю, когда они оказались в гостинице, где в голове у нее снова зажужжали осы с острыми ядовитыми жалами.

Что хорошего, бубнили они, в этом кольце, красивых бумагах и новых платьях, если ее приговорят за убийство Эдварда? Как узнал мистер Гиллиам, в ходе первого разбирательства два свидетеля ее не защищали. Они даже не явились. А что, если их найдут и они покажут, будто она столкнула своего мужа с лестницы? Кэт не могла исключить такую возможность. Когда все будет сказано, и сделано, чем поможет Деринг, отрицая очевидное?

Конечно, знание того, что же произошло на самом деле, может принести некоторое облегчение. Сотни раз Кэт вспоминала ту ночь, пытаясь воспроизвести свои движения и намерения, и каждый раз все кончалось уверенностью в том, что ни при каких обстоятельствах она не могла бы умышленно лишить жизни другого человека. Потом была та ночь на острове, когда в опасности оказался мальчик, и она убила, не раздумывая. Без сожаления. И она убила еще раз, защищая мистера Гиллиама.

Только Бог да дьявол знают, на что она способна. И ей самой было неизвестно, кто из них заявит свои права на нее.

Кэт сидела напротив Деринга за маленьким столом, делая вид, что наслаждается великолепной едой, которую он заказал в их спальню. Маленькие морщинки в углах его глаз и рта выдавали усталость, хотя в целом он казался довольным собой. И много времени он проводил, просто глядя на нее, что должно было бы раздражать ее, но этого не произошло. Если ему нравилось, как она сейчас выглядит, лохматая, обеспокоенная и костлявая, потому что неделями мало ела и почти не отдыхала, значит, она действительно счастливая невеста.

– Лорд Уитуорт был очень любезен, хотя немного суховат, – заговорила Кэт, чтобы избавиться от необходимости насильно впихивать в себя следующий кусок еды. – Он твой друг?

Засмеявшись, Деринг допид свое вино.

– Простое знакомство. Я увидел его в порту и сразу подумал, что он может быть мне полезен. Большинство британских пэров, политиков вернулись из Дублина в Лондон после подписания Акта об унии,[8]8
  Акт об унии между Англией и Ирландией (1800 г.), в результате которого был ликвидирован парламент Ирландии.


[Закрыть] оставив его заниматься трудной работой, имея за это мало льгот. И визит английского виконта, даже и с дурной репутацией, для него уже удовольствие. Уверяю тебя, его имя на этих прелестных, хоть и нетрадиционных, документах, подтверждающих бракосочетание, в будущем может оказаться очень полезным.

– Он важный джентльмен?

– Скажем, его положение имеет вес для тех, с кем нам придется иметь дело. Я тебе разве не сказал? Он лорд-наместник Ирландии.

– Боже мой! – Кусок жаркого упал с вилки на тарелку, а за ним – и сама вилка. – Конечно, ты мне не сказал. Ты мне вообще ничего не рассказываешь. Так продолжаться не может, Деринг. Мне нравятся сюрпризы, но только если я знаю о них заранее.

– Но я же пытаюсь произвести на тебя впечатление. Поверь мне, когда ты увидишь, как я живу в Лондоне и как мало денег смогу добыть в будущем, ты поймешь, какой я презренный малый. Так что прости мне мое тщеславие сейчас, пока у меня есть такая возможность. И если уж мы заговорил и о спеси, до отъезда из Дублина нам нужно приобрести для тебя парик.

Кэт почувствовала обиду.

– Разве я выгляжу так ужасно?

– Нет, конечно. Но мы собираемся начать расследование возможного преступления, а короткие волосы делают тебя похожей на человека, который только что вышел из тюрьмы.

– Но шляпка…

– Подойдет. Парик не так уж и важен. Если кто-нибудь сделает замечание по поводу твоих волос, я скажу, что пришлось их остричь, когда ты заболела малярией.

– Мне все равно. Правда. Просто в этом есть какая-то ирония. Ведь я продала свои волосы, чтобы из них сделали парик для кого-нибудь.

– Ты – что? Я думал, ты постриглась так коротко ради конспирации.

– Нет. – Она запустила пальцы в свои прямые, короткие, как у мальчишки, волосы. – У меня появился неожиданный шанс незамеченной покинуть остров и «Рай», но было уже невозможно забрать деньги, припрятанные для поездки. За свои волосы я купила билет на корабль в Ирландию.

– А что с гинеей? Ты сказала, будто она все еще у тебя. Почему же ты ею не воспользовалась?

Кэт не собиралась рассказывать Дерингу про свои волосы. У нее это просто вырвалось, а он, как назло, вспомнил о гинее. Кэт попыталась все обратить в шутку:

– Ты же сказал мне, чтобы я вернула тебе гинею по первому требованию. Не помнишь?

– Это просто был театральный жест, на публику. Неужели ты могла подумать, будто я буду гоняться за тобой, чтобы отобрать эту проклятую монету?

– Я не надеялась увидеть вас снова, милорд. – Щеки ее пылали, она встала, запустила руку под юбки и полезла в маленький мешочек, привязанный к ленте на поясе. Золотая гинея засияла в свете канделябров на ладони Кэт, когда она протянула ее Дерингу. – Волосы отрастут, а этого я не могла лишиться. Это единственное, что оставалось мне от тебя.

Его глаза скользнули по гинее, на секунду задержались и поднялись, чтобы встретиться с ее взглядом. Кэт увидела их влажный блеск, потом из уголка глаза по щеке скатилась слеза. Она наблюдала за ней как завороженная, тронутая до глубины души. Всю комнату заволокло туманом так, что она ничего не видела, кроме его силуэта и слабого блеска золота на своей ладони.

Потом он оказался перед ней. Свет канделябра золотился на единственной слезе, оставившей след на его лице. Он показался ей пришельцем из какого-то таинственного мира, как селки,[9]9
  Селки – люди-тюлени с северных островов. Могут принимать облик очень красивых людей.


[Закрыть] явившийся за своей смертной невестой.

Своей большой ладонью Джаррет взял ее открытую руку снизу и сжал ее пальцами гинею.

– Оставь ее, – сказал он. – На случай, если она когда-нибудь поможет тебе. Но насколько у тебя хватит терпения, надеюсь, ты позволишь мне быть рядом с тобой, в твоем сердце и в тебе. Ты пойдешь со мной в постель, Кэт? Позволь мне любить тебя всю эту ночь так, как мне всегда страстно хотелось.

Она почувствовала, что вся влажная, горит желанием, как будто он уже воссоединился с ней. Она могла бы и сама схватить его и потащить в постель, чего он, возможно, и ждал от нее. Она тоже этого хотела.

Но более того, она желала настоящей фантастической брачной ночи, со всеми изысканными церемониями, которых никогда не было в ее жизни раньше. Мелкие знаки внимания. Крошечные открытия. Она хотела видеть его всего и отдать ему всю себя.

Джаррет ждал, застывший и, как она поняла, напряженный. Для них обоих это было ново, это путешествие за пределы желания, за рамки наслаждения, за таинственные границы любви.

Этой ночью все началось с расстегивания пуговиц на его жилете.

Он смотрел на нее с высоты своего роста, улыбка играла у него на губах.

– Ты собираешься снять с меня одежду?

– Так и есть. И не разрезать ее, и не перед публикой. Радуйся, что я не жажду мести.

– А чего ты жаждешь?

– Я дам тебе знать, когда доберусь до этого. – Расстегнув все пуговицы на жилете, Кэт сняла его с Джаррета и занялась шейным платком, узел которого он уже ослабил. Крахмальный воротничок был давно сброшен. – Хотя, думаю, ты и сам догадаешься.

Посмотрев ниже его талии, она заметила, что место назначения начинает давать знать о себе.

Ее мужчина. Ее любовник. Ее муж. Планы медленного соблазнения растворились в ее нетерпении. Она не могла дождаться его. И не думала, что он в силах долго сдерживаться. Нет, судя по живому свидетельству, упирающемуся в его брюки, когда она попыталась вытащить из них рубашку.

Кэт остановилась, приказала своей плоти охладиться и отстегнула запонки. Потом она подняла ему руки и стянула рубашку через голову. Он послушно следовал ее указаниям, делал все, что она ему показывала жестами. Выпрямившись, он посмотрел на нее, серо-зеленые глаза полны ожидания.

Она оглядела его сильные плечи, крепкие мускулистые руки. Широкую грудь, поросшую волосами, и плоский живот.

– Я занимаюсь греблей, чтобы сохранять форму, – сказал он. – Как бы иначе я смог выдержать пьянство, игру и всяческое распутство, что и составляет мою жизнь?

Даже не будь он таким красивым, она желала бы его не меньше. Ее восхищала сложность его характера, честность, юмор – тысячи нитей, из которых сплеталась его личность, которые обвивали ее и притягивали к нему. Но ее тело, обладающее собственной волей, радовалось его твердой мужской силе и даже – она не могла этого отрицать – его самоуверенности. Он знал, что может и доставит ей удовольствие.

– Ботинки сними сам, – сказала она повелительно, как одна из королев, которых ей приходилось играть. Эта роль всегда очень подходила ей.

Джаррет прошел к приспособлению для снимания сапога она любовалась игрой мускулов на его спине, пока он послушно выполнял ее приказание.

– Мне тебя тоже раздеть? – спросил он, подходя к ней в носках.

– Позже, – ответила Кэт. – Возможно. Но сначала это. – Ее пальцы принялись за его панталоны, расстегивая пуговицы и спуская клапан. На нем были шелковые кальсоны, о которых она уже знала, хотя и не видела их. Под кремовой тканью он возвышался, как башня.

Не в силах противиться, она положила на него руки, на его могущественное, одетое в шелк мужское достоинство.

– Прошло уже довольно много времени, – охрипшим голосом предупредил он. – Будь осторожна.

Кэт с удовольствием ощутила свою способность возбуждать его желание, нетерпение, с которым его плоть вставала, чтобы приветствовать ее. Освободив самую горячую часть его, она спустила его панталоны по бедрам и ляжкам, положила руку на его грудь, как бы отдавая команду, и когда он сел на постель, сняла с него кальсоны и носки. Потом она снова велела ему встать, голому, как новорожденный младенец.

Вот так и она стояла у всех на глазах в ту ночь в «Раю». Кэт с задумчивым видом обошла вокруг него, как торговец предметами искусства, оценивающий статую. Глаза Джаррета весело блестели. Он прекрасно сознавал, как выглядит и что обычно женщины думают об этом. Он также – могла бы сказать она – наслаждался, покоряясь ей как объект желания.

Нельзя сказать, чтобы он мог позволить этой игре затянуться. Не сделал он это и на сей раз, но по уважительной причине.

– Это наша первая брачная ночь, – нежно сказал он. – Я всегда готов делать все, как хочется тебе. Но именно в эту ночь, если только это не слишком неприятно тебе, я попросил бы тебя отдаться мне.

Полностью одетая, она посмотрела на своего голого супруга, и ей не хотелось прекращать игру. Она и сама не знала почему, ведь они смогут и будут повторять нечто в этом роде много раз в будущем.

И потом, когда он нежно провел пальцем по ее щеке, она поняла.

Раньше он говорил об их первой брачной ночи так, что это пугало ее, ибо подразумевало такую близость, которой она боялась. Как могла она отдаться ему на милость? Вчера в это время она сидела в медной лохани, соскабливая с себя грязь и смрад после работы в конюшне. А сегодня она была леди Деринг, превратившаяся по воле волшебника в существо, которым по рождению ей быть не суждено.

Еще одна роль, еще одна пьеса, в которой она играет.

Кэт не отваживалась вообразить себе, что может произойти, если она позволит себе увлечься этим очаровательным, импульсивным мерзавцем.

И все-таки она не могла оттолкнуть его. Годы одиночества лишили ее кожи и плоти, оставив лишь лед в костях. Она чувствовала, что он овладевает ею, просто прикоснувшись к ней рукой. И она – объяснения этому не было – делала его счастливым.

Обнаженный ее руками, Джаррет свободно предлагал себя ей, прося взамен только, чтобы она отдала ему себя также самозабвенно. Кэт думала, что он понимает: перспектива открыть ему свое сердце пугает ее сильнее, чем все прежние неприятности. Но ей придется сделать это, здесь, в эту ночь. Она должна попытаться стать тем, кем он призывает ее стать.

– Да, – сказала Кэт, как бы отвечая на вопрос, заданный им, кажется, целую жизнь назад. – Ты хотел этого, и теперь по закону и по имени я твоя жена. Дальше должны руководить вы. Я готова, сэр.

– Это только начало. – Его улыбка согрела ее. Его руки на мгновение задержались на ее щеках. Он заглянул глубоко в ее глаза, скрепляя обещание, данное ими без слов. И потом с нежностью, переходящей в страсть, он начал снимать с нее одежду.

Глава 24

Лорд и леди Деринг вернулись в «Золотой кувшин» на следующий день ближе к вечеру и обнаружили там сэра Перегрина, еще более самоуверенного, чем обычно, который ждал их в отдельной гостиной, отведенной им. Солнце отражалось в начищенных до блеска медных пуговицах его сюртука, сияли белизной его рубашка и галстук, разноцветные полоски жилета, а на животе блестела цепочка от карманных часов, не забыть еще рубиновую булавку в галстуке и не менее семи колец на пальцах. – О Господи, – пробормотала Кэт, стиснув руку мужа при виде сэра Перегрина. Стараясь удержаться от смеха, Деринг подвел ее к нему, чтобы представить. От изысканных поклонов и цветистых приветствий сэра Перегрина Кэт тоже едва не рассмеялась вслух. Невозможно было понять, серьезно это или джентльмен шутит, но ей показалось, будто представление свидетельствует о его хорошем настроении.

– У вас недурные новости? – спросил Деринг, который, должно быть, тоже догадался о причине такого поведения. – По большей части – да, – ответил сэр Перегрин, изображая танцевальное па. – Но не все.

– В любом саду есть своя змея подколодная, – заметила Кэт, вызвав своим замечанием, как она и ожидала, смех Деринга.

– У этой леди безошибочный слух на диалог, Перри. Никогда не говорите при ней ничего, что могло бы обернуться против вас.

– Я никогда не сожалею о сказанном. Но при случае могу и отказаться от своих слов. Посмотрим мой свадебный подарок? – Сэр Перегрин открыл кожаный портфель, достал сложенный втрое лист бумаги и протянул его Кэт.

– О Господи! Вы нашли завещание бабушки Мары. – Она передала бумагу Дерингу, который заглядывал в нее через плечо Кэт. – Но как вам удалось вынести его, сэр?

– Под рубашкой, а рубашка – под жилетом, а жилет – под сюртуком. Немножко воровства у парочки простодушных воров. Но если вы хотите услышать всю историю, леди Деринг, то займите место как слушатель.

Деринг, углубившись в завещание, отошел к окну, так что одна Кэт села в кресло напротив сэра Перегрина, принявшего величественную позу у камина.

– Пока мы разыскивали вас, – начал он, – я маскировался под глуповатого парня, желающего отхватить имение в Ирландии по выгодной цене. Сейчас меня знает уже каждый в Килдэре, и когда я появился у дверей поместья Гринуиллоу-Мэнор, миссис Фолшо буквально затащила меня в дом. Вынужден сказать, дом находится в плохом состоянии. Во многих комнатах исчезли картины, орнамент, а кое-где даже и обои.

– Я ожидала этого, – сказала Кэт. – Эдвард начал распродавать вещи вскоре после того, как умерла моя двоюродная бабушка. Он клялся, что истратит деньги на приобретение скота, но на самом деле они все ушли на бренди и азартные игры. – Она, не удержавшись, взглянула на Деринга, который тоже слишком увлекался этими вещами, но он, кажется, не расслышал ее замечания.

– После нудного осмотра нижнего этажа, – продолжал сэр Перегрин, – мы попали в библиотеку, где я заявил, будто слишком утомился, чтобы продолжать осмотр. Прошло довольно много времени, пока удалось убедить мистера Фолшо сопровождать моего слугу, который осмотрит имение, а миссис Фолшо должна была помочь моему камердинеру нарисовать план дома. Я, конечно, удобно устроился с бутылкой кларета и хорошей книгой. Несмотря на разруху в других комнатах, полки в библиотеке были полны книг, покрытых толстым слоем пыли.

Она довольно улыбнулась. Бабушка собирала книги и карты с самого детства.

– Мне не составило труда найти потайную панель, которую вы описали. Я похитил бумаги, положил их поближе к груди и похрапывал на софе, когда вернулась миссис Фолшо. Вскоре явился и ее миленький сынок, пот стекал с него ручьями от такого непривычного физического напряжения. Чтобы заручиться хорошим приемом на будущее, если вдруг мне понадобится посетить их еще раз, я, прежде чем удалиться, подал им надежду.

– Деринг, – окликнул сэр Перегрин, – вы прослушали мою историю. Чем вы там занимаетесь?

– Ищу лазейки.

Внезапно ощутив беспокойство, Кэт подскочила к окну и вырвала завещание у него из рук.

– Я никогда его не читала. Оно отличается от того, что говорила мне бабушка?

– К несчастью, нет. Кажется, адвокат, составлявший его, заключил все ее желания в место, надежно охраняемое законом. Я не могу придумать, как буду выцарапывать имение из лап нашей первой дочери.

– Очень разумно, – сказал сэр Перегрин. Потребовался глубокий вздох, всего один на этот раз, чтобы Кэт догадалась: Деринг поддразнивает ее.

– Это моя вина, сэр Перегрин. Я посоветовала ему жениться на наследнице. Но… вместо первого ребенка в завещании говорится именно о первой дочери?

– Если ты не отдашь концы, не произведя на свет ни одной. А пока ты управляешь имуществом по доверенности совместно с поверенным, неким мистером Патриком Махони, чей офис находится в Килдэр-Сити.

– Чтобы быть точным, – томно произнес сэр Перегрин, – он переместился в Наас и будет счастлив принять лорда и леди Деринг завтра в одиннадцать часов утра. Подходит?

– Вы ведь не объяснили…

– Конечно, нет. – Сэр Перегрин поправил кружевные манжеты. – Мой слуга, притворившись слугой Деринга, доставил вашу просьбу. Причина встречи не уточнялась. Вы знакомы с этим адвокатом, леди Деринг?

– Бабушка Мара говорила мне, что доверяет ему и что я тоже могу положиться на него. Конечно, я была взволнована предстоящей свадьбой и не обратила на ее слова особого внимания. Но зачем, собственно, мы собираемся встретиться с ним? Мы же не можем просто захватить имение и выселить Фолшо?

– Думаю, мы попросим у него помощи, – сказал Деринг. – Мы потребуем созыва совета, который разберется с обвинениями против тебя. Есть какие-нибудь новости по этому вопросу?

Сэр Перегрин погрузился в кресло.

– Сожалею, но должен сообщить, что один из свидетелей, молодой лакей, был призван в Королевский флот во время неприятностей с американцами. Когда конфликт закончился, он предпочел остаться в Онтарио, где залечивал рану. Это нам стало известно от его матери, живущей в Клере.

Как они смогли собрать так много информации за такое короткое время? Кэт уже хотела задать этот вопрос, как снова заговорил сэр Перегрин:

– Мать парня чувствует себя не особенно хорошо, и поскольку для нее поездка к нему была бы слишком тяжела, мы решили сделать по-другому. Она даст показание, что ее сын после увольнения из Гринуиллоу-Мэнора рассказывал миссис Фолшо грозилась впутать его в убийство мистера Эдварда Фолшо, а молодая леди не сталкивала своего мужа с лестницы. Тогда он побоялся обратиться к властям, и, кроме того, обвиняемая леди уже сбежала. Если бы она вернулась, то он рассказал бы все, что видел.

И это было неправдой. Сердце у Кэт бурно заколотилось.

– Я этого не делала? Правда?

– Вам померещилось, будто вы это сделали, – успокоил ее сэр Перегрин. – Другая свидетельница, служанка, которая сейчас работает в Кестлтон-Хаусе, не видела, как Эдвард Фолшо скатился с лестницы, но она может много поведать о его жестокости. Как и лакей, она молчала во время следствия, запуганная миссис Фолшо.

Сэр Перегрин вытащил из рукава веер и раскрыл его.

– Как видите, мы не можем немедленно предоставить свидетеля, способного совершенно точно сказать, что вызвало падение. Если необходимо, мы постараемся доставить молодого человека из Канады, чтобы он выступил в вашу пользу, но я думаю, до этого не дойдет. Мы плетем свою сеть, леди Деринг. Ни у кого не хватит сил победить в одиночку, но в конце концов, полагаю, мы восторжествуем.

Кэт чувствовала себя одинокой почти всю свою жизнь. Теперь люди, о существовании которых она еще совсем недавно даже не подозревала, собрались, чтобы встать на ее защиту.

– Во время моих поездок, до того как я покинула Ирландию, – сказала она, – я пыталась, стараясь не привлекать к себе внимания, найти слуг. Как же вам удалось так быстро обнаружить их?

– Подкрепление. «Феникс» набрал помощников на севере и направил их в Холихед. Вы их не встретите. Мы не можем добиваться успехов, если весь мир будет знать, кто мы и что делаем.

– Никогда бы не сказала. По крайней мере сможете вы передать, как я им благодарна?

– Конечно. Но сейчас давайте подумаем, как очистить ваш дом от тараканов. Вам не повезло, леди Деринг, с замечательно тупыми родственниками. Фолшо с важным видом изображает из себя помещика, но он полностью под башмаком у своей матушки. Она – дура, но хитрая и подлая. Пока ей удавалось отделываться от своих кредиторов, хотя у нас есть все основания полагать, что они уже теряют терпение. Отсюда ее горячее желание продать мне имение.

– Она никогда им не заплатит.

– Фолшо, без сомнения, прихватят деньги и скроются. Мы и хотим, чтобы они удалились, будьте уверены, но с пустыми руками и прежде, чем начнется новое следствие по делу о смерти вашего супруга. Без свидетельства миссис Фолшо дело против вас просто развалится.

– Несмотря на то что я сбежала?

– Вы были очень молоды и запуганы. У нас есть и два свидетеля, ни в чем не повинных, но которых миссис Фолшо настолько застращала, что они тоже покинули имение. И ваше замужество с английским лордом – вот на чем все держится. Виконты в принципе никогда не женятся на уголовных преступницах. Теперь мне нужно узнать слабости Фолшо. Как мы можем убедить их оставить поле битвы?

Стратегическое совещание продолжалось до ночи, часть его прошла за ужином. Явился Джон Гиллиам и на некоторое время к ним присоединился один из слуг сэра Перегрина, который предоставил информацию о раздраженных кредиторах. На следующий день некоторые из них будут стучать в дверь коттеджа Гринуиллоу-Мэнор.

Когда Деринг вспомнил о суеверии Тома Фолшо, об одном предрассудке, о котором Кэт сама рассказала ему, ее осенила прекрасная идея.

Сэр Перегрин вернул их на землю.

– Вы не должны пугать привидениями Тома Фолшо, – сказал он с несвойственной ему серьезностью. – Это было бы неприлично. И если он узнал бы вас, то мог почуять заговор. Но играть на его страхах – это идея прекрасная. И я не имел бы ничего против того, чтобы переодеться в привидение. Интересно, что носят сейчас модные призраки. Ну хорошо, об этом позаботится миссис Киппер. Вы можете помочь, леди Деринг, отметив местонахождение лестницы для слуг и тайные ходы на плане, нарисованном моим камердинером.

– Поскольку когда-то Фолшо поверил в предсказание гадалки, – сказал Деринг, – возможно, на него подействует другое предупреждение из мира ясновидящих.

Кэт загорелась.

– Я могла бы…

– Нет! – в один голос воскликнули мужчины.

– Все очень запутано, – мягко напомнил ей сэр Перегрин. – А вы, как жена Цезаря, должны быть вне подозрений.

– Но я ведь замужем за Дерингом. Недоверчивости не избежать.

Они засмеялись, приняв ее шутку за вынужденную капитуляцию. Эти люди не хотели, чтобы она впутывалась в их мужские дела, хотя на карту поставлена ее жизнь, ее будущее, ее наследство. Ее замужество, наконец, и ее будущие дети, ее гордость. Она хотела играть героиню, а ей отвели роль статистки.

Деринг, сидевший справа от нее, взял ее руку в свои.

– На острове я чувствовал себя точно так же. Пока я форсил в этих дурацких одеяниях, без всякого толку, исключительно для того, чтобы меня там видели, ты с Гиллиамом и другими взяла на себя весь риск. Это очень сложно и сводит с ума, я знаю.

Она кивнула и улыбнулась, она действительно поняла. Они участвуют в битве, только один человек может пойти в атаку, и в данный момент это, совершенно ясно, может быть только сэр Перегрин.

– Два дня назад я заметил какой-то лагерь, кажется, это были цыгане, – сказал он. – Если они все еще поблизости, то мы, вероятно, можем нанять предсказательницу судьбы и сообщить ей такие подробности о Томе Фолшо, которые поразят его.

– Ну, это уж мое дело, – заявила Кэт. – Мне довелось жить в таком таборе и говорить на их жаргоне, поэтому они примут меня за свою. Мы сейчас идем туда?

– Возможно, завтра вечером, – ответил сэр Перегрин и наполнил ее бокал. – Большую часть дня мы проведем с юристами, это тяжелое испытание, нам нужно хорошо выспаться и, как я всегда считал, не помешает выпить.

Поверенный двоюродной бабушки Мары, мистер Патрик Махоуни, встал, приветствуя своих клиентов, которых проводили в его кабинет, наклоном головы.

Джаррет, для которого его последний опыт общения с адвокатами закончился известием о лишении его наследства, ответил Махоуни косым взглядом. Адвокат выглядел лет на шестьдесят, среднего роста, плотного сложения, с вьющимися клочками редеющих рыжих волос на голове. Бледно-голубые глаза, острые и умные, встретили и выдержали взгляд Джаррета.

Клерк официально представил лорда и леди Деринг, и в этот момент Махоуни вежливо перевел взгляд на Кэт. Джаррет увидел, что он узнал ее, и на его веснушчатом лице мелькнуло удивление.

Кэт отпустила руку Джаррета и подошла к письменному столу.

– Теперь я вас вспомнила, мистер Махоуни. Однажды вы посетили бабушку Мару. Она пригласила меня выпить чаю вместе с вами и проявить свое умение вести себя в обществе, но Катрионе Финнерти не хотелось утруждать себя хорошими манерами в солнечный полдень. Вы, должно быть, приняли меня за очень дурно воспитанную особу.

– Я нашел вас очаровательной, и мне хотелось обладать хоть частью вашей удивительной энергии. Но пожалуйста, милорд, миледи, присядьте и расскажите, чем я могу быть вам полезен. Ваш визит, как я догадываюсь, касается имения Гринуиллоу-Мэнор?