Текст книги "Опасный обман"

Глава 19

– Поэзия оплачивается лучше, чем я думал, – заметил Деринг, постучав медным молотком в дверь. Кэт согласно кивнула, обводя взглядом сады, Деруэнт-Уотер и окружающие вересковые пустоши. Хотя сам дом ничем особенно не выделялся, место его расположения трудно было бы выбрать более удачно, учитывая, что мистер Саути, как и мистер Вордсворт, черпал вдохновение в красотах природы.

Тут на пороге появился слуга, которому Деринг сообщил свое имя, и их проводили в большую комнату, стены которой закрывали книжные полки и витрины. Солнечные лучи лились потоком в широкие окна, заставив Кэт зажмуриться. Потом она заметила фигуру молодой женщины, мило и модно одетой, сидевшей на выложенной подушками скамье в эркере.

Деринг удивленно вскрикнул и направился прямо к ней.

– Ваша светлость! Не ожидал увидеть вас здесь.

– Должна признаться, для мистера Саути мой визит также был неожиданностью, – ответила дама. Она поднялась с места и протянула ему руку для поцелуя. Деринг легко коснулся губами ее запястья в перчатке. – Он присоединится к Нам через несколько минут, но я хотела бы переговорить с вами прежде. Вы представите мне вашу спутницу?

Деринг обернулся к Кэт, казалось, он забыл о ее существовании. Он поманил ее подойти поближе.

Девушка осторожно приблизилась, почтительно остановившись в шести футах от них, и сделала реверанс перед герцогиней. Перед женщиной, которую лорд Деринг выиграл.

– Позвольте представить вам мисс… м-м… мисс Кэт Гаэтану, – сказал Деринг. – Она актриса. Мисс Гаэтана, я имею честь представить вас ее светлости герцогине Сарн.

Герцогиня, сияя глазами, приветствовала ее улыбкой.

– Я когда-то думала пойти на сцену, мисс Гаэтана. Мне в то время это казалось самым увлекательным занятием. Возможно, вы расскажете мне, чего я лишилась, избрав вместо этой профессии замужество.

Испугавшись такой перспективы, Кэт сделала еще один вежливый реверанс.

– Но давайте оставим эти церемонии, – предложила герцогиня, – обойдемся без них. Мисс Гаэтана, выбирайте себе кресло с видом на озеро. Деринг сядет вот здесь, рядом со мной, и притворится, будто его не шокирует мой маленький обман.

– Мне хотелось бы, чтобы вы объяснили, каким образом вообще оказались здесь. Письмо вам я отправил всего несколько дней назад. Вы научились летать?

– Если бы я могла! Курьеру было приказано по пути в Лондон остановиться в Сарн-Эбби, а я была там, готовясь отправиться с визитом к бабушке Сарна, которая очень больна. Но поездка в северную Шотландию очень долгая, а герцогиня не может путешествовать инкогнито. Каждая остановка вызывает переполох.

– Но обслуживание прекрасное, уверен, да и вообще все только самое лучшее.

– Конечно. Но если вам на путешествие хватит несколько дней, то мне на него потребуется не меньше двух недель. Я пожаловалась на это Девонширу, который и нашел блестящее решение проблемы. Специальная повозка. Это похоже на мою собственную маленькую гостиную и спальню на колесах. Два экипажа для багажа и слуг, четыре верховых и моя повозка – мы похожи на передвижной Цирк. О Господи! Что-то я разговорилась. Давайте я быстро расскажу вам, что мне удалось узнать.

– Вряд ли вам удалось выяснить многое, если у вас не было возможности провести расследование в Лондоне.

– Я подумывала о возвращении в Лондон, но услышала последние новости о мистере Кольридже. Состояние его здоровья ухудшилось, и, будучи в самом дурном расположении духа, он обосновался в доме доктора, мистера Джеймса Гилмана, в Хайгейте. Никому не разрешается посещать его. Поскольку у меня не было возможности задать вопрос самому автору, то я подумала, что смогу что-нибудь разузнать у его старого друга. А мистер Саути женат на сестре жены мистера Кольриджа, которая живет также здесь, в Грета-Холле. Возможно, вы встретитесь и с ней.

– Ему было что-нибудь известно о поэме?

– Ах, вот мы и подошли к моему обману. Заранее отправив к вам слугу с письмом, в котором говорилось о моей встрече, я еще не получила согласия от мистера Саути. Но он был так добр, что изъявил готовность принять меня, когда сегодня утром я явилась к нему. С моей стороны это было дурно, особенно в это время. Я только что узнала от миссис Саути, что их младший сын заболел и умер всего несколько месяцев назад. Все домашние в трауре, но она заверила меня, что «озерники» – так они называют тех, кто приезжает в эти края летом, – настолько привыкли являться сюда с визитами, что приходится принимать их. Однако мне придется удалиться, прежде чем появятся другие посетители.

– Чтобы избежать переполоха.

– Такова расплата за дурную славу. Вы расскажете мне, Деринг, в чем, собственно, дело?

– В свое время, возможно. Кое-что. Если вы настаиваете на этом сейчас, то я буду вынужден солгать.

– Тогда ничего больше не говорите. Я уже и так тону во лжи.

Герцогиня встала, пригладила юбки и взглянула на Кэт.

Застигнутая врасплох, Кэт отвела глаза и вскочила с кресла, не зная, что делать дальше. Сделать еще один реверанс? До сих пор все аристократы, с которыми ей приходилось иметь дело, были мужчины. И большинство из них приходили за кулисы, чтобы похлопать ее по плечу.

– Надеюсь, у вас не создалось впечатления, будто мы игнорируем вас, – дружески улыбаясь, сказала герцогиня. – Вторгшись в дом к незнакомым людям с просьбой об одолжении, я хочу сейчас удалиться как можно скорее. Но когда мы встретимся, с вашего позволения, снова, я расспрошу вас подробно о театре. Моя собственная жизнь очень похожа на это – сплошное притворство и крайности. Думаю, мистер Шекспир был прав. Весь мир – театр.

Продолжая говорить, ее светлость удивительно грациозно проследовала к двери. Дерингтоже смотрел ей вслед, задумчиво нахмурив лоб. Внезапно он догнал ее, взял за руку, которой она уже держалась за ручку двери, и отвел в сторону.

Кэт, стоявшая посреди комнаты, не могла расслышать их разговор. Они говорили очень тихо, и ошибиться в связи между ними было невозможно. Деринг склонился к ней, а герцогиня смотрела на него снизу вверх, с жадным любопытством на лице. Однажды она положила ладонь на его руку. Всего лишь на миг, но Кэт почувствовала, будто ее ударили.

Ревность, как голодный волк, впилась в нее своими клыками.

Она всегда сознавала, что лорд Деринг никогда не будет принадлежать ей. Невозможно представить себе – скрывающаяся от правосудия актриса и английский виконт, хотя она не могла не думать об этом. У него, конечно, такой мысли никогда не появлялось. Но знать, что пропасть между ними непреодолима, – это одно и совсем другое – посмотреть правде в глаза. Наблюдая за ним в обществе женщины его круга, она увидела, что оба они предупредительны и очаровательны, изысканными манерами и хорошо чувствуют себя друг с другом. Кэт буквально ощутила, как нож впивается ей в грудь. Элегантная герцогиня заставила ее почувствовать себя нескладной. Высокой, неуклюжей и заурядной. В общем, совсем из другого теста. А еще так недавно она была счастлива. Когда три заговорщика отправились на остров, таща за собой плоты, не зная, что их ждет впереди, она поняла – это настоящая жизнь. Она гордилась своей миссией, действуя заодно с виконтом и сыном графа. Они, в свою очередь, с уважением относились к ее идеям и аргументам. И это было в самом деле так. Обман она заметила бы, ведь в этом она настоящий эксперт.

Проведя Деринга и мистера Гиллиама к тропам, обнаруженным ею раньше, Кэт почти не сопротивлялась, когда они настояли на том, чтобы она пошла по более удобной дорожке, которую нашла сегодня днем. Ее задачей было исследовать изгородь и сад, где, как ей удалось обнаружить, большие мраморные плитки были на самом деле умело замаскированными люками.

Ей понадобилась бы сила Деринга, чтобы поднять их, но все-таки она справилась и открыла входы в три подвала. В двух из них хранились деревянные ящики, возможно, их оставили здесь контрабандисты, но тут же были и факелы, фонари и сундуки с чем-то, похожим на театральные костюмы и реквизит. В третьем подвале было больше деревянных ящиков и нечто вроде клетки для животного средних размеров, но в отличие от других этот подвал сужался и переходил в туннель. Она прошла по нему, согнувшись почти вдвое, пока едва не столкнулась лбом с лордом Дерингом, появившимся с другой стороны.

Слишком скоро начало светать, и им пришлось вернуться в коттедж. Там мистер Гиллиам надел одежду, принесенную им с собой в саквояже, и отправился в главный дом, как бы после приятной утренней прогулки. Кэт упала в постель рядом с Дерингом, и они немного поспали, обнявшись. Потом была долгая поездка верхом в Кесвик. Деринг на своей лошади, которой он так дорожил, с озорной улыбкой на губах. Он часто усмехался, охотно смеялся, но выражение простого и спокойного удовольствия на его лице этим утром радостью отзывалось в ее сердце.

Теперь внутренний огонь, который она несла, как волшебную свечу, погас.

О чем они все еще говорят? Герцогиня уже уходила, а ему вдруг захотелось ее удержать. Кэт не возражала против того, что они не обращали на нее внимания. В сложившихся обстоятельствах она была даже рада этому. Но она чувствовала себя как человек, который получает эротическое удовольствие, подглядывая за двумя влюбленными, обменивающимися воспоминаниями о прошлом или строящими планы на будущее, и старается не привлекать их внимания.

– Но я хочу, – повысила свой приятный голос герцогиня, давая понять, что их конфиденциальный разговор подошел к концу, – чтобы вы позволили мне лично доставить ответ. Я просто жажду посетить «Рай».

– Тогда сделайте это после того, как я уеду, ваша светлость. Чем меньше мне сейчас будут уделять внимания, тем лучше. И еще одно. Письма, прибывающие в «Рай», могут открывать или проверять тайными средствами.

– Не бойтесь, – засмеялась герцогиня. – Я точно знаю, как ввести всех в заблуждение. Мисс Гаэтана, простите, что мы были так невнимательны к вам. Я надеюсь встретиться с вами в более располагающей обстановке.

«Да, конечно, – подумала Кэт, когда герцогиня выпорхнула из комнаты рука об руку с Дерингом. – Меня пригласили в самые лучшие места».

Она подошла к окну и стояла там, не видя ничего сквозь влагу, застилавшую глаза, когда Деринг вернулся вместе со стройным джентльменом и полной женщиной в парике, как с первого взгляда определила Кэт. Они выглядели лет на сорок и дружелюбно, хотя и сдержанно улыбались.

Деринг представил Кэт мистеру Саути и миссис Кольридж, последовал обмен поклонами и реверансами. Джаррет, распоряжаясь, как в собственной библиотеке, рассадил всех так, чтобы им было удобно беседовать.

– Извините, – начал Деринг, – за вторжение в ваш дом по столь незначительному поводу. Действительно, все дело в том, что я чрезмерно увлекаюсь загадками. И эта имеет отношение к недавней публикации поэмы мистера Кольриджа. Я…

– Вы здесь, – прервал его мистер Саути, и грудь его раздулась, как кузнечные мехи, – чтобы расспрашивать меня о творчестве другого поэта?

– Только из-за загадки, – быстро проговорил Деринг, покраснев. – Я вовсе не был намерен проявить неуважение к вашему превосходному творчеству, которое стало легендой уже во время моего поступления в Бейллиол, всего через несколько лет после того, как вы удостоили колледж чести своим посещением. Все говорят мне, сэр, что я дерзкий малый.

– Да, да, – уже немного мягче сказал мистер Саути. – Значит, вы из Бейллиола? Полагаю, ваш вопрос не может быть слишком глупым. Так о чем вы хотели меня спросить?

– Уже по меньшей мере года два мне известно несколько фраз, определенно взятых из какой-то поэмы, хотя я никак не мог определить ни ее названия, ни автора. Теперь я обнаружил, что после ее опубликования прошел всего месяц. – Деринг достал из кармана небольшую книгу. – Из предисловия же следует, что «Кубла Хан» был написан почти десять лет назад. И я удивлен, как он мог попасть мне на глаза, вот и все.

Мистер Саути пожал плечами, по всей видимости, эта загадка не произвела на него впечатления.

– Возможно, вы слышали, как сам Кольридж читал поэму. Иногда он это делал. Хотя я считаю, что он не любит представлять незаконченное произведение. Одно такое чтение вслух в доме лорда Байрона на Пиккадилли привело к этой публикации. Правильно, Сара?

– Я очень огорчилась, прочитав объявление, в котором говорилось о ее издании, – ответила она, – Напрасно Кольридж опубликовал фрагменты.

– Мне нужно разузнать о публичных чтениях, – сказал Деринг, не обращая внимания на замечание миссис Кольридж.

Высказывание не было нелюбезным, но Кэт почувствовала, что женщина несчастна. Или, возможно, она просто увидела как бы свое собственное зеркальное отражение.

– Ничего не могу сказать по поводу этого, – снова заговорил мистер Саути. – Если это важно, то я тоже однажды читал свою поэму. Это было в 1813 году, вскоре после моего избрания Поэтом-лауреатом. Леди Уиллингтон, у которой летний дом в Уиндермире, организовала прием в мою честь. Я должен был произнести речь, а Кольридж согласился приехать из Бристоля и прочитать одну из своих блестящих лекций. Но, наверное, он забыл о приглашении, потому что ни сам не появился, ни извинился перед нашей хозяйкой.

Круглое, как луна, лицо миссис Кольридж выразило безропотное терпение.

– Молчание и отсутствие. Это типично для него. Мистер Саути кивнул.

– Леди Уиллингтон, огорченная, прислала мне записку с просьбой продлить мое собственное выступление. Я решил, раз уж нет самого Кольриджа, прочитать немного из его произведений, чтобы развлечь гостей. Так что тем вечером я читал «Кубла Хан». Не так выразительно, как это сделал бы сам Кольридж, но слушателям понравилось. Особенно одному молодому человеку, который сел рядом со мной за ужином и попросил разрешения скопировать поэму, в чем я ему, естественно, отказал. Но я позволил ему подержать ее некоторое время в руках, пока он запоминал особенно понравившиеся ему строки. Довольно приятный джентльмен, хотя и чуточку чересчур увлекся незначительными деталями произведения.

– Вы помните, как его звали, сэр?

– Не думаю, что вообще знал его имя. Нет, подождите. Оно начиналось на Б, я почти в этом уверен. Б, а потом еще слог. Может быть, вспомнится. Хотите увидеть поэму?

– Непременно, если вы будете столь добры.

Деринг последовал за мистером Саути к письменному столу, всем своим видом изображая горячий интерес, Кэт заметила в его глазах настороженность, слабое движение пальцев говорило о сдерживаемой энергии. Она предложила бы ему сейчас золотую гинею, чтобы он мог поиграть ею, как делал это во время аукциона.

– Ага, вот она. – Саути держал в руках лист бумаги, исписанный с обеих сторон. – Кольридж прислал мне ее много лет назад. Это копия, сделанная его рукой, поэтому я и сохранил ее. Хотя, – сказал он, улыбнувшись впервые за все время, – я редко выбрасываю книгу, брошюру или просто лист бумаги, как вы могли заметить. Позвольте, я взгляну на печатное издание поэмы?

– Надеюсь, вы сохраните ее, с моей благодарностью и наилучшими пожеланиями.

Пока Саути сравнивал рукопись и книгу, Деринг сел напротив миссис Кольридж и заговорил с ней об интересных местах в окрестностях. Отвечая на его вопросы, миссис Кольридж совершенно преобразилась. Она говорила с воодушевлением и довольно остроумно, на что Деринг отвечал в том же духе. Еще одну обвел вокруг пальца, подумала Кэт, зачарованно наблюдая за работой мастера. Она. уже знала, каково быть объектом его обворожительных манипуляций. Даже хорошо зная, что у него на уме, вы все равно хотели, чтобы он был искренним, реагировал на вас так, как ни на кого больше. Женщины так впечатлительны, столь легко поддаются обману.

– Он внес много изменений в поэму, после того как сделал мою копию, – сказал мистер Саути. – Когда, точно неизвестно. Возможно, он редактировал ее перед публикацией.

Кэт и Деринг тоже подошли к письменному столу и встали по бокам от мистера Саути, который указал им на расхождения в копии и печатном издании. Ей изменения не показались существенными, хотя мистер Саути похвалил два из них как решительные улучшения.

– Но это, – сказал он, покачав головой, – просто отвратительно. Посмотрите, вначале он написал «гора Амора», а потом зачеркивает и пишет «гора Амара», что является настоящей аллюзией.

– Намеком на что? – спросил Деринг. – «Амора» – похоже на amore, любовь. Не на это ли он намекает?

– Но посмотрите у Мильтона, когда он пишет о поисках Эдема сатаной. «И не там, где абиссинских королей сторожит гора Амара, как полагают некоторые, находится истинный рай». Разве «Амара» не подходит для поэмы, заканчивающейся словом «рай»?

– В самом деле. – Деринг взглянул на Кэт, как бы в поисках человека в этой комнате, понимающего всю важность сказанного.

– А потом, к несчастью, он меняет это слово на «Абора», если это только не просто ошибка наборщика. Мне хочется верить, что это именно так и было. Ни один поэт, будучи в здравом уме и твердой памяти, не допустил бы намеренно такого искажения.

– Даже по моему скромному разумению, замена кажется бессмысленной, – согласился с ним Деринг. – Вы можете вспомнить что-нибудь еще о том джентльмене на приеме, сэр? О его внешности или манерах?

Саути оторвался от поэмы и выглянул в окно.

– Очень мало. У него были хорошие манеры, он приятно говорил и двигался. Темные волосы. Джентльмен, лорд… Би… нет, не могу вспомнить. Я сказал бы лорд Бикон, но это не подходит. Что-то в этом роде. Мне сообщить вам, если я вспомню имя?

– Буду счастлив.

Пока Деринг записывал мистеру Саути свой адрес в Лондоне, миссис Кольридж провела Кэт в сад и показала себя хорошей собеседницей, даже без поддержки со стороны Деринга. Наконец, получив приглашение посещать хозяев дома в любое время, Кэт и Деринг поскакали через мост, перекинутый через реку Грета.

На другом берегу их ожидал верховой, молодой человек в синей с золотом ливрее.

– Не отправиться ли нам в Кесвик? – обратился к нему Деринг. – И не поискать ли там уютное местечко, где можно перекусить?

В отдельном кабинете гостиницы «Герб Кесвика» Деринг, воспользовавшись походным столиком, притороченным к седлу слуги, исписывал страницу за страницей. А Кэт ковыряла пастушью запеканку на своей тарелке, гадая, чем же он там занят. В течение всего дня он сосредоточенно делал шаг за шагом, и ни в одном из них для нее роли не было. И зачем он взял ее с собой?

Чувство вины, и без того никогда не покидавшее Кэт, снова стало терзать ее. Она должна была бы знать, какое наказание ее ждет. Ведь ее волновала только миссия, и она распекала Деринга за то, что тому до этого нет никакого дела. Теперь он посвятил себя целиком выполнению их предназначения, а она слоняется вокруг него, как глупая школьница, которой вскружил голову помощник садовника. Но она Хотя бы не царапается, требуя внимания к себе, – жаждая заверений в любви. Во всяком случае, вслух.

Лорд Деринг писал долго, потом промокнул страницу и перечитал все письмо. Аккуратно сложил его и снова взялся за перо…

Она не могла сдержаться и попыталась прочитать имя адресата.

– Граф Кендал, – сказал Деринг. – Я прошу его, надеюсь, мне удалось сделать это в достойной форме, оказать нам Помощь сегодня ночью. Это предложила ее светлость. И это ее Принадлежности для письма, а молодой человек, встретивший Пас, – слуга герцогини. Я описал лорду Кендалу наши сомнения, сообщил, что, по моему мнению, может произойти, и особенно подчеркнул, какую помощь мы надеемся получить от него. Герцогиня пришлет нам ответ своим способом.

Деринг запечатал письмо горячим воском, выждал нужное время и приложил к воску свою печать.

– Конечно, его может и не быть в этом имении, но ее светлость говорит, что его брат всегда готов порезвиться. Если эта затея провалится, то она обратится за помощью к Лорду-наместнику.

– А почему бы не обратиться сразу к нему? Я думала, вы хотите, чтобы официальные власти были свидетелями.

– Тут дело частично в юрисдикции. Имение Сарн и лорд-наместник находятся в Уэстморленде, а «Рай» – в Ланкашире. Кроме того, лорд-наместник не очень ее одобряет. Кендал – лучший шанс для нас обеспечить помощь, и он пользуется большим влиянием. Поверь мне, Кэт, мне не хотелось бы докучать герцогине. Но к кому еще мы можем обратиться?

За разговором он упаковал письменные принадлежности.

– Дай мне отправить письмо. А потом я доем остатки запеканки, и мы тронемся в путь.

Кэт рассчитывала, что они сразу поедут назад, в «Рай». Но его светлости нужно было кое-что купить. Кесвик – городок маленький, дома выстроены из местного серого камня и покрыты черепицей. Они переходили из магазина в магазин, выбирая вещи, назначение которых он объяснял ей, только купив их. Но и разговаривая с ней, мыслями он был далеко.

Деринг купил также платье, для нее и нижнее белье. Он сказал, что так он возмещает вещи, порванные в «храме наслаждений». Но истинное их предназначение было другое. Он закутал в них купленные предметы, чтобы никто не смог разглядеть их.

Была уже середина дня, когда они наконец отправились в путь, упаковав свои покупки в большой ковровый мешок, но тут Деринг снова удивил ее, свернув на узкую дорожку, ведущую к вересковым пустошам, окруженным холмами. Там вокруг прямоугольного камня стояли высокие камни, веками выдерживавшие ветер и дождь.

– Вот это настоящее, – заметил Деринг. – Настоящее друидское капище, а может быть, оно было построено и использовалось поклонниками другого древнего культа. Это не то искусственное святилище, как на острове, не плод таинственного ума, пытающегося скрыть свои ритуалы под покровом примитивных традиций. Это называется Кастлериджский каменный круг. Миссис Кольридж рассказала мне, как его найти.

– Как красиво, – покривила душой Кэт, хотя окрестности были очень живописные. Она чувствовала себя одной из его покупок, которую он тащит, куда ему нужно. – Но зачем мы сюда пришли?

– Сама сообрази. Я здесь для того, чтобы свежий ветер сдул паутину с моей головы. Чтобы искупить свою вину. Чтобы собрать все силы, которые могут быть на нашей стороне. И помолиться, чтобы буря началась именно тогда, когда мне будет нужно, и продолжалась бы столько, сколько мне захочется.

– Вы же не собираетесь участвовать в… вечеринке лорда Каррингтона? – Она едва не сказала «оргии».

– Если она сегодня состоится, не важно где, я должен там быть. Но мне нужно, чтобы на острове никого не было, когда там снова высадится наша маленькая армия. Когда мы встретимся с Гиллиамом, я объясню, что задумал. Ты сможешь потерпеть до тех пор?

– Если вы пообещаете, что меня, ради моей безопасности, не исключат из битвы.

Обхватив ее за талию, Деринг поставил девушку на один из камней поменьше в самом центре круга.

– Правда, я хочу удержать тебя подальше от опасности, но ты слишком нужна в самом ее центре. Теперь мы все завязаны в этом деле, и каждый из нас будет служить там, где он больше всего принесет пользы.

Облегченно вздохнув, она смотрела, как Деринг сдвинул шляпу на затылок и оглядывает окружающие их холмы.

– Вы что-нибудь узнали у мистера Саути? – помолчав, спросила Кэт.

– Кое-что новое для себя о Мильтоне, но, да, думаю, узнал. Время, когда Саути читал поэму, как раз здесь в Озерном краю, за год до того, как был построен «Рай», кажется подходящим, как и повышенный интерес к поэме неизвестного джентльмена. Я знаю человека, по описанию очень похожего на того, о котором говорил Саути. Сегодня вечером я расскажу о своих подозрениях Сайласу Индиго.

– Вы полагаете, что этот человек может быть владельцем «Рая»?

– В любом случае стоит узнать о нем побольше. Каждый, кто слышал поэму, может вспомнить «храм наслаждений», «Рай», Ксанаду. Но только тот, кто видел текст первого варианта, мог назвать яхту в честь горы Амары.

– Думаю, вы очень умны, если смогли вычислить все это.

– Ты так думаешь? – Он выглядел до смешного довольным. – Удивительно, как множество отдельных и, по всей видимости, не связанных друг с другом нитей, если их со единить, дают полную картину. Если все мои подозрения оправдаются, то владелец – тот же человек, который проиграл мне так много две недели назад. Интересно, знает ли он о том, что меня пригласили в «Рай»?

– Может быть, это он и устроил.

– Если он это сделал, то маленькое приключение со мной в Ско-Фелл – еще одна нить в ковре. Я считал все это семейным делом, убийством из-за наследства, но… Хорошо, не важно. Завтра вечером мы сыграем свои роли. – Он встал на цыпочки, став одного роста с ней, и положил руки ей на плечи. – Давай поцелуемся на счастье. Нам чертовски нужна удача.