Текст книги "Сладкая месть"

Глава 18

Кайла словно окаменела в седле – Макгрегор напал на нее сбоку. Люди были слишком далеко позади, чтобы успеть к ней на помощь, а Гэлен, вырвавшись вперед на полкорпуса, еще не заметил опасности. Между тем Макгрегор был уже так близко, что Кайла даже в темноте разглядела его зловещую ухмылку. Тут же злобное выражение на его физиономии сменилось ликованием – он потянулся к ней, намереваясь вырвать свою жертву из седла. Надо было действовать, и Кайла, выхватив свой старый маленький кинжал, полоснула по ладони протянутой к ней руки.

Испустив вой, полный дикой злобы и боли, он инстинктивно отшатнулся – из глубокой раны хлынула кровь. Но через мгновение он, овладев собой, вновь приблизился к ней.

В отчаянии Кайла ухватилась за поводья своей лошади, которые держал Гэлен, и, не понимая толком, что делает, рванула их на себя. Поводья выскользнули из руки Гэлена, и теперь она сама управляла своей лошадью.

Крепко держа поводья, она вонзила пятки в бока лошади и потянула поводья вверх и назад, лошадь повела себя так, как она и ожидала, – попятилась и встала на дыбы как раз напротив Макгрегора, размахивая копытами передних ног прямо перед его лицом.

В следующее мгновение Макгрегор, придя в ярость, потянул поводья на себя, но его лошадь шарахнулась в сторону, уворачиваясь от смертоносных копыт лошади Кайлы, со свистом рассекающих воздух.

Гэлен, который только теперь понял, что происходит, повернул свою лошадь и встал бок о бок с Кайлой. Вытащив из ножен свой меч, он приготовился дать бой врагу, но испуганная лошадь Макгрегора уже уносила его прочь, в лесную чащу, несмотря на яростные крики и отчаянные попытки хозяина остановить ее.

Наблюдая бегство неприятеля, Гэлен пробормотал что-то по-гэльски и глянул на своих людей, которые подоспели к месту схватки. Отряд явно колебался: то ли вернуться и напасть на Макгрегоров, которые, подбадривая себя криками и ломая ветки, шли за ними через лес, то ли, воспользовавшись ситуацией, окончательно оторваться от них и ускакать прочь. Гэлен выбрал последнее и направил своего коня точно на юг, через чащу леса, и его люди последовали за ним.

– Пожалуйста, следуйте за мной, леди Макдональд, – говорила хозяйка замка Стаффорд. – Я покажу вам вашу комнату, где вы сможете помыться с дороги и привести себя в порядок перед тем, как мы сядем за стол.

Оценив ее деликатный намек, Кайла глянула на себя – она вся была покрыта густым слоем грязи и пыли. Ее новое платье нежного персикового оттенка, которое Гэлен попросил надеть перед тем, как они сошли с корабля на берег, стало желто-серым, а кожа приобрела отталкивающий серо-коричневый оттенок.

– О да, миледи, спасибо, вы так любезны, – благодарила ее Кайла с очаровательной улыбкой. – Вот уже несколько дней, как мы в пути, не считая времени нашего путешествия по морю, и у меня не было возможности сменить одежду. Я вам очень признательна за ванну.

Приветливо кивнув, хозяйка замка повела ее вверх по лестнице на второй этаж.

– Но я не заметила у вас никакого багажа…

– Обстоятельства принудили нас отправиться в путь налегке, наша поклажа движется за нами следом, но на несколько дней отстала. Мы в пути уже больше двух суток, с того момента, как покинули вчера утром Ливерпуль.

Леди Стаффорд бросила на нее удивленный взгляд:

– Вчера утром?

– Да, миледи, и мы могли бы прибыть на место еще быстрее, но мы сначала вовсе не думали беспокоить вас. Так получилось, что нам пришлось отклониться от задуманного маршрута, надеюсь, мы не очень вам в тягость?

Леди Стаффорд хранила молчание до того момента, пока они не достигли зала на верхнем этаже. Она провела Кайлу сквозь анфиладу комнат и, только когда они наконец оказались в последней и все двери за ними закрылись, заговорила тихо и серьезно:

– Лорд Шропшир – наш старинный друг, и благодаря ему нам давно известно все, что происходит сейчас в Форсите. Он рассказал нам и о претензиях Катрионы.

Кайла не знала, как отреагировать на ее слова.

– Леди Стаффорд…

– Камилла, – прервала ее леди Стаффорд, которая была старше Кайлы. – Зовите меня просто Камилла.

– Камилла, – начала Кайла, – я не совсем уверена, что…

– Я ей не верю.

Кайла с благодарностью посмотрела на нее:

– Действительно вы не верите?

– Не верю. Я знала Катриону при дворе, – с досадой проговорила Камилла. – Там говорили почти открыто, что заполучить ее к себе в постель проще, чем иную трактирщицу… – Слегка покраснев, она вздохнула. – Умоляю простить мою дерзость, но должна с сожалением признать, что не люблю вашу невестку: она кажется мне обманщицей и непомерно амбициозной женщиной. Катриона…

Стук в дверь помешал ей закончить. Хозяйка открыла, и слуги внесли деревянную бадью. Она снова обратилась к Кайле:

– Мне надо проверить, что наш повар приготовил для вас, а вы пока можете искупаться.

Едва Кайла успела пробормотать «спасибо», как хозяйка замка оставила ее одну. Сожалея, что они не поговорили более обстоятельно, Кайла присела на край постели, ожидая, пока слуги наполнят чан. Едва они успели сделать свое дело и покинули комнату, как снова раздался легкий стук в дверь и появилась маленькая белокурая служанка.

– Леди Камилла посылает вам это свое платье, чтобы вы могли переодеться после купания, – она считает, что вам может понадобиться свежая одежда.

– Это очень любезно с ее стороны, – отозвалась Кайла, разглядывая прелестное малиновое платье, которое служанка разложила на постели. Конечно, это не тот цвет, который она сама бы выбрала для себя, но он прекрасно подойдет к ее темным волосам и бледной коже.

– Меня зовут Бет, – сказала служанка, помогая Кайле раздеться. – Я буду служить вам, пока вы гостите у нас. Если что-нибудь нужно, миледи, только скажите, и я обо всем позабочусь.

– Спасибо, Бетти, – сказала Кайла, с облегчением сбрасывая пыльное платье.

Через мгновение она со стоном удовольствия погрузилась в воду – теплая вода приятно ласкала ее ноющие кости и гудящие суставы. Ей бы хотелось понежиться в ванне подольше, но она торопилась, понимая, что времени у них немного. Она принялась быстро смывать дорожную пыль с ног, рук, плеч, Бет помогала ей вымыть спину и голову. Наконец Бет завернула ее в льняную простыню.

Когда вошел Гэлен, Кайла была уже полностью одета и сушила волосы у камина. Он приказал служанке выйти и, едва та выполнила его приказание, сбросил с себя одежды и сам погрузился в воду. Если Кайла помылась быстро, то он сделал это еще быстрее. Одевшись, он направился к двери, приглашая Кайлу последовать за ним.

Бросив гребень на лавку, Кайла поспешила за мужем. У лестницы они встали бок о бок, взялись за руки и стали чинно спускаться вниз – истинные лорд и леди.

К этому времени все уже находились за столом. Гэлен усадил Кайлу рядом с леди Стаффорд, сам сел по другую сторону от нее и тут же потянулся за кружкой.

Кайла вздохнула, думая, что же она могла сделать не так, и принялась за еду.

– Гилберт только что рассказал нам о вашем недавнем приключении, – сказала леди Стаффорд.

Почувствовав, как замер Гэлен при этих словах, Кайла наморщила лоб, но тут же ее лицо приняло наивное выражение.

– Рассказал, милорд? – обратилась она к Стаффорду.

– Пожалуйста, называйте меня Стивен, леди Кайла. Я не настолько старше вас, чтобы величать меня милорд.

– Вы действительно ранили Макгрегора кинжалом? – с изумлением спросила леди Стаффорд.

Кайла покраснела, но ей не пришлось отвечать на этот вопрос: люди Гэлена наперебой стали описывать ее подвиги.

– О да, так оно и было, – гордо заявил Ангус. – Миледи здорово полоснула его кинжалом. Прямо поперек ладони! – Он поднял вверх свою ладонь и кухонным ножом наглядно показал, как прошел порез. – Он долго будет ее помнить, скажу я вам.

Леди Стаффорд слегка передернула плечами.

– Вы очень храбры, леди Кайла! Окажись я на вашем месте, я была бы совершенно беспомощна.

– О, миледи, этого никак не скажешь о нашей леди! – гордо заявил Дункан. – Ее ничем не испугать. Однажды она саданула кинжалом нашего Робби – когда мы напали на них по пути к Макгрегору – и здорово порезала его вот здесь.

Он указал место на своем боку.

– Не подумайте только чего такого, – продолжил он, пожав плечами, – она поранила его не так уж сильно, хотя и до крови. И это уже не в первый раз она улизнула от Макгрегора – однажды на нашем острове он совсем было держал ее в руках, но она вместе с Эльфредой – это жена нашего Робби, – так вот они…

– Довольно! – рявкнул Гэлен, и его люди разом замолчали.

Кайла сидела насупившись, больше всего на свете в этот момент ей хотелось бы сидеть поближе к Дункану, чтобы пнуть его под столом ногой: какой стыд – попасть в центр всеобщего внимания и восхищения. Но теперь, когда муж так резко оборвал Дункана и пресек восхваления ее особы, она была раздосадована, ибо подозревала, что у него на сей счет были свои соображения. А на ее поступки – свой взгляд. Она уже давно заметила, что мужчинам больше нравится, если их женщины оказываются слабыми и беспомощными, вот как эта леди Стаффорд.

– В чем дело, супруг? – холодно спросила она. – Тебе есть чем попрекнуть меня, или я чем-то опозорила тебя?

– Не глупи, жена!

– Это не глупости! Ты злишься на меня с той самой минуты, как мы наткнулись в лесу на Макгрегоров. Думаешь, я не заметила? Единственное объяснение, которое я нахожу, – это то, что я стала сама защищаться. Этим я вроде бы уронила свое достоинство леди и бросила тень на твою честь. Ты что же, предпочел бы, чтобы я бездействовала и позволила ему схватить меня?

– Может быть, и так, – с мрачным видом ответил он.

Понимая, как сейчас уязвлен Гэлен, его люди переглянулись, и Дункан, прокашлявшись, начал издалека учтивую речь:

– Милорд вовсе не хотел этого сказать, миледи, он…

– Ты действительно предпочел бы, чтобы он меня поймал? – с испугом переспросила Кайла.

– О нет, миледи. – Томми сердито посмотрел на предводителя клана. – Я уверен, он имел в виду совсем другое…

– Я имел в виду именно то, что сказал, – дернулся Гэлен в ответ на очевидное порицание со стороны своих людей. – Но, случись это, я бы непременно спас тебя, как и велит мой долг.

– Гордость, миледи, – торжественно провозгласил Большой Робби, – достоинство превыше всего!

– К черту твою гордость! – вспыхнула Кайла. – А я-то думала…

Он выронил кружку, и среди мертвой тишины она звучно ударилась о стол.

– Все дело в том, что ты, черт возьми, слишком много думаешь, жена, думай поменьше. Думать и защищать – это мое дело.

– Понятно, – холодно произнесла она. – И какое же место в жизни ты отводишь мне? Чем именно следует заниматься мне?

Гэлен зло покосился на нее – он не нашелся с ответом.

– Ты замужняя женщина, – сказал он, успокоившись. – И должна согревать мою постель и рожать моих детей.

В шуме голосов взбешенная Кайла не разбирала ни слова. Ее глаза сузились, как у разъяренной кошки.

Шропшир склонился к ней и, боясь вспышки ее ярости, тихо сказал ей на ухо:

– Миледи, я не думаю, что он хотел…

– А что я могу делать в перерывах между этими занятиями? – резко прозвучал голос Кайлы.

– Есть много женских занятий – вышивание, например, – пожал плечами Гэлен.

– Между прочим, Камилла прекрасно вышивает, – вмешался лорд Стаффорд и, толкнув жену локтем, добавил: – Дорогая, не покажешь ли ты леди Кайле что-нибудь из твоих работ?

– Пожалуй, я предпочла бы быть похищенной Макгрегором и навсегда остаться у него, чем провести всю свою жизнь за вышиванием, – ледяным тоном сказала Кайла.

Все так и замерли с открытыми ртами, даже леди Стаффорд, забыв о своей роли хозяйки, сидела с округлившимися от ужаса глазами.

– Но, милорд, не принимайте слова бедняжки так близко к сердцу, – попыталась она успокоить Макдональда. – Сейчас Кайла после всех этих волнений в таком состоянии, что просто не владеет собой.

– Что же касается того, чтобы согревать твою постель, дорогой, и рожать твоих детей, то боюсь, что в настоящий момент я не чувствую большой склонности ни к тому, ни к другому. Прошу всех извинить меня. – И, не дожидаясь ответа, она вскочила из-за стола и решительно направилась к лестнице.

Гэлен проводил ее глазами до последнего марша, а затем бросил выразительный взгляд на своих людей. Наполнив кружку, он подвинул блюдо с жарким, всем своим видом показывая, что слова жены его ни в малейшей степени не уязвили. Он с аппетитом уписывал мясо кусок за куском, не обращая никакого внимания на комментарии сидящих за столом. И только когда сверху донесся скрипящий, скребущий звук – словно по полу тащили какую-то тяжесть, – он оторвался от еды. Все замолчали и дружно уставились на потолок.

Гэлен нервно поерзал по лавке – эти звуки были ему знакомы, точно такие же донеслись из его комнаты в тот памятный вечер, когда он объявил о свадьбе. Одного взгляда на его людей было достаточно, чтобы понять: они подумали о том же самом.

– Видимо, ваша супруга решила поуютнее переставить мебель в нашей гостевой комнате, – предположил лорд Стаффорд, пряча глаза.

Гэлен не ответил.

– Наша леди иногда любит заняться этим, – пояснил за него Дункан.

– Особенно когда ее хорошенько разозлят, – тихонько пробормотал Томми, пытаясь угадать, что она на этот раз передвигает, ведь сейчас с ней не было ее сундуков.

Не иначе, это была какая-то тяжелая мебель – одну серию скребущих звуков сменила новая – значит, леди Кайла, передвинув одну вещь, принялась за другую.

Несмотря на звуки, терзавшие слух всех присутствующих, Гэлен продолжал невозмутимо жевать, пока наконец один особенно громкий и невыносимый звук – скрип дерева о дерево – не положил конец его терпению.

– Полагаю, леди Кайла должна двигать сейчас кровать, – сказала леди Стаффорд, издав какой-то неопределенный икающий звук, переходящий в истерический смех. – Где она только берет силы – ведь наша кровать сделана из цельного дуба…

Ее слова прозвучали среди гробового молчания.

Не ожидая продолжения, Гэлен встал из-за стола и направился наверх.

Кровать была огромная – настоящее чудовище размером с гиппопотама, – таких Кайла прежде не видела никогда.

Она сдула со лба упавший локон и, пробормотав нечто нелестное по адресу размеров этой мебели, уперлась ногами в пол и стену и что было силы начала толкать проклятую громадину по направлению к двери. Там уже находились два массивных дубовых кресла, но она понимала, что этого мало, чтобы сдержать натиск ее мужа. А вот огромная кровать, пожалуй, будет в самый раз – надо было подумать об этом раньше, не тратя сил и времени на кресла.

Кряхтя и поворачиваясь то левым, то правым боком, она двигала кровать вперед, и расстояние между ней и дверью медленно, но неуклонно сокращалось. До окончания этого непростого дела оставалось совсем немного времени, и она уже удовлетворенно стирала пот со лба, как вдруг дверь приоткрылась и за мгновение до того, как в результате последнего решительного толчка кровать крепко и надежно прижала бы дверь, в образовавшуюся щель боком проскользнул Гэлен.

Выпрямившись у края кровати, Кайла метала огненные взгляды на своего мужа. Заметив ее пылающие щеки, всклокоченные волосы и разъяренный вид, он не смог сдержать улыбки. И вся его злость мгновенно улетучилась.

– Снова перестановка мебели? – весело спросил он.

Тогда она набросилась на него с кулаками. Гэлен со смехом перехватил ее руки и прижал драчунью к себе так, что ее соски уперлись в его мощную грудь.

– Отлично, – прорычал он, – когда твоя кровь играет и страсти бушуют, меня это очень горячит, малышка. – И хищно ухмыльнулся.

Кайла смотрела на него снизу вверх, широко раскрыв глаза, уже не сопротивляясь, когда он жадно прильнул к ее губам. Правда, сначала ей все же захотелось укусить его, потом она подумала, что лучше ударить коленом между ног, но потом ее мысли перепутались, и вышло, как он и говорил, – она слишком много думает. За то время, пока она размышляла и сомневалась, он, оказалось, успел разрушить ее оборону – Кайлу захватили совершенно другие эмоции. И вместо того, чтобы драться или кусаться, она выгнулась навстречу ему всем своим жарким телом и страстно ответила на его поцелуй.

Кайла уже полностью смирилась со своим поражением. Точнее, она просто не в состоянии была долго злиться на этого олуха, хотя ни за что на свете не согласилась бы провести всю свою жизнь взаперти за вышиванием.

– Милый…

– Хм-м, – произнес он, оторвав свои губы от ее рта и целуя шею.

– Милый, я не люблю вышивания…

Закусив нижнюю губу, она ожидала очередной резкости, но он, добравшись до ее уха и нежно покусывая его, издал только глухое урчание. Однако она твердо решила добиться от него определенного ответа.

– Милорд, я не люблю вышивания и настаиваю на этом.

– Да, милая, я уже слышал, – выдохнул он ей в ухо, затем сгреб в охапку и двинулся к кровати.

Замотав головой, Кайла на миг отстранилась от его губ, ласкающих ее ухо и шею, и строго посмотрела на него:

– Можно даже сказать, я его просто ненавижу и презираю.

Наконец ее слова достигли цели – он остановился на полпути и печально вздохнул:

– Все, что я сейчас наговорил тебе, ну, что ты не должна была сама себя защитить, – сущий вздор. Я зол, безумно зол на себя, что по моей вине тебе пришлось сделать это. Господи Боже мой, я даже не почувствовал, что за нами следят, – ты мне об этом сказала!

О, как он сейчас ненавидел и презирал себя!

– Я сам должен был понять, что происходит, и сразу же рассчитаться с Макгрегором, тогда он больше не был бы опасен.

Расценив его слова как извинение, которого она ждала, Кайла вздохнула и согласно кивнула, но, оказывается, он еще не закончил.

– Так или иначе, он на свободе и угрожает нам. И я не могу позволить тебе находиться без присмотра – ты мне слишком дорога, чтобы я рисковал тобой. Но, – добавил он, когда она открыла было рот, – я обещаю тебе, что расквитаюсь с ним еще до того, как мы вернемся домой. И тогда ты сможешь спокойно гулять на берегу.

Уложив ее на постель, он скрепил свое торжественное обещание печатью поцелуя. Хищным орлом налетел он на нее – его руки и губы не дали ей никакой возможности продолжать разговор, если бы она даже захотела.

Проснувшись от тряски – уж не в карете ли она, – Кайла увидела, что потолок и стены комнаты уплывают от нее.

– Ты проснулась! Доброе утро! – послышался знакомый голос.

Повернувшись, она увидела, что ее муж уже полностью одет и толкает кровать на прежнее место.

Когда движение прекратилось, она села в постели и посмотрела в окно – рассвет едва занимался, и были еще видны звезды.

– Еще не утро! – удивленно воскликнула она.

– Ты права, – согласился Гэлен.

Он чуть-чуть подвинул кровать, чтобы она встала точно так, как стояла прежде, и бросил ей на колени одежду. Пока она одевалась, он поставил на прежнее место массивные дубовые кресла, которыми она вчера вечером неудачно баррикадировала дверь.

– Не понимаю, почему тебе потребовалось будить меня в такую рань? – со вздохом сказала Кайла. – Неужели мы уже отправляемся в путь?

– Темнота прикроет нас от Макгрегора.

– А что же наши лошади, ведь им тоже требуется отдых?

– Лорд Стаффорд любезно предоставил нам своих, свежих.

– Ах, вот как.

Увы, не оставалось ни малейшей зацепки, чтобы оттянуть отъезд, который он назначил на столь ранний час. Ей было стыдно признаться, но только сейчас чувствительность вернулась к ее ягодицам. Она оправила на себе платье.

– Спускайся вниз, не задерживайся… Завтрак уже ждет. – Он направился к двери.

Кайла повеселела, предвкушая возможность утолить голод. В последний раз осмотрев свою одежду, она поспешила вниз.

В полутемном, освещенном лишь несколькими факелами большом зале замка, казалось, шло какое-то моление – люди сидели молча, уставившись взглядом в потолок, словно ожидая гласа Божия. Гэлен откашлялся, и все взоры обратились на него.

– Прошлым вечером дверь баррикадировали тремя предметами, – сказал Томми, когда Гэлен и Кайла садились за стол напротив него.

– Я двигал два кресла сразу, – ответил Гэлен.

– Ах так! – радостно улыбнулся Томми покрасневшей Кайле. – Доброе утро, миледи.

Кайла рассеянно прошла к своему месту и принялась за еду. Но по сравнению с другими она ела медленно, и Гэлену пришлось поторопить ее. Поднявшись, он взял ее под локоть и повел к выходу.

– Идем, нам следует поторопиться.

– Да, но… – Она бросила растерянный взгляд на хозяйку замка. – Спасибо за гостеприимство, миледи! У вас великолепный повар! – только и успела, повернув на ходу голову, крикнуть она вместо прощания.

Широкими быстрыми шагами он вывел, почти вытащил ее на полутемный двор.

– Это крайне, крайне невежливо! – отбиваясь от него, твердила Кайла.

– Шропшир извинится за нас – они старинные друзья.

– А где же он сам, он что, не едет с нами?

– Едет, сейчас он в конюшне смотрит свежих лошадей.

– Может быть, пока есть немножко времени, ты позволишь мне вернуться и хотя бы коротко попрощаться с леди Стаффорд? Очень бы не хотелось покидать ее так поспешно.

– Ты еще не заметила, что всякий раз, когда ты начинаешь действовать по-своему, то попадаешь в историю?

С этими словами он потащил ее к конюшне, где его люди уже седлали лошадей.

– Это не так, сэр, – запротестовала Кайла. – Сущая клевета!

– Так ведь было и когда вы без спроса ускользнули на берег, миледи, – рассудительно заметил Дункан, уловив часть их разговора.

– Когда-когда? – прищурился Томми, и все рассмеялись.

Посмотрев на них в упор, Кайла фыркнула.

– Где тут моя лошадь?

Не тратя время на спор, Гэлен подхватил ее и усадил на лошадь. Он с состраданием и нежностью взглянул на нее, заметив, как она вздрогнула, опускаясь в седло.

– Уже почти конец путешествию – еще каких-то два дня, и мы будем в Форсите.

Кайла подавила вздох – еще целых два дня в седле! Раньше она любила прогулки верхом. Во время заточения на острове ей отказывали в них, как и в любых других прогулках, но теперь она мечтала об одном – никакой верховой езды. Никогда в жизни.