Текст книги "Маленькие сводни"

– В это трудно поверить. – Брэндон погладил ее по щеке, взглядом опаляя ей лицо. – Если бы ты была моей, я бы дал тебе столько позитивного внимания, что ты не знала бы, что с ним делать.

Ах, как бы ей хотелось уступить своему желанию быть с ним рядом, наслаждаться его прикосновениями, ласками! Быть любимой, желанной, прекрасной. Но израненное сердце и здравый смысл не пускали ее туда, даже и к такому замечательному человеку, как Брэндон. Ей надо остановиться прямо сейчас, пока она не наделала глупостей. И нужно объяснить ему, почему.

– У меня есть много причин, почему я не могу продолжать отношения. Самая первая из них – я не хочу быть идиоткой и сближаться с тем, кто может разорить мой бизнес. Во-вторых, мой бывший причинил мне такую боль, что вряд ли я смогу оправиться после нее. Я не смогу вновь пережить такого предательства. – Джил сделала шаг назад. – Мне нужно держаться на расстоянии от любви.

– Я – не твой бывший. Я не такой. И никогда не сделал бы тебе больно, – твердо заявил Брэндон, видимо обидевшись.

– Может быть, ненамеренно, – тихо возразила она. – Любовные отношения рискованны по своей сути. Ты сам говорил, что не хочешь вновь потерять кого-то, правда?

Он тяжело вздохнул.

– Да, говорил, и говорил серьезно.

– Вот именно. Ты тоже не хочешь рисковать. – Она стиснула зубы. И свое сердце. – Нам нужно держаться на расстоянии друг от друга.

Брэндон нахмурился.

– Хоть поцелуй и не столь серьезный шаг, признаю, что мы совершили ошибку. – Он грустно улыбнулся ей. – Мы долго разговаривали, и я узнал тебя. Ты замечательный человек, Джил. Полагаю, я несколько увлекся.

– По правде говоря, я испытываю смертельный страх, что мужчина, которого я пущу в свое сердце, рано или поздно оставит меня одну.

Брэндон перехватил ее взгляд и приковал его к себе.

– Поверь мне, если бы ты была в моей жизни, я бы никогда не ушел от тебя. – Он усмехнулся. – Гипотетически, конечно.

У нее защемило сердце.

– Ты говоришь, гипотетически… Как же я могу быть уверена? В конце концов, ты все бросил и переехал в Элм-Корнерс ради Кристи. А что остановит тебя, если ты захочешь переехать, когда она повзрослеет?

– А что помешает тебе поехать со мной? – спросил он с вызовом. – Теоретически, конечно.

– У меня здесь бизнес, на который я положила много сил. И это держит меня здесь. Кроме того, возможно, ты и сам не захочешь, чтобы я ехала с тобой, – смело заключила она. Дуг ведь не захотел. Он выбросил ее, как мусор, и кинулся в объятия другой женщины…

Брэндон подошел и взял ее за руку. Наклонившись, прошептал:

– Поверь мне, что, если бы все было по-другому и я бы отвечал за твое сердце, я бы никогда не бросил тебя.

Его слова еще больше разожгли ее внутреннее желание. Желание, которому она не могла подчиниться. Нужно запретить себе думать о том, чего ей захотелось сейчас – счастья и любви. И защитить себя и все то, ради чего она так много работала.

Джил отстранилась.

– Ты говоришь о фантазиях и мечтах, Брэндон, о том, чего никогда не будет. Любовь причинила боль и тебе тоже. И, конечно, ты не захочешь оказаться в ситуации, которая сделает тебе еще больнее.

Он тяжело вздохнул и горестно посмотрел на нее.

– Ты права, не захочу.

– Вот именно, – твердо заключила она, пряча неожиданную грусть. – Дискуссия хоть и… интересная, но напрасная трата времени.

Брэндон долго смотрел на нее.

– Пожалуй, ты права, – согласился он, глядя на часы. – Что ж, мне пора. Спасибо, что уделила мне время.

Больше ничего не сказав, он открыл дверцу машины, сел и укатил. Джил смотрела ему вслед, вдруг почувствовав себя опустошенной и одинокой. Но ничто не могло изменить того факта, что у них с Брэндоном нет будущего. Никакого.

Внутри нее бурлили эмоции, но это было не облегчение, которое ей хотелось испытать. Это было ужасное сожаление.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Разобравшись с еще одним наплывом посетителей во время ланча, Джил стояла около стойки у входа в ресторан и просматривала чеки. Она услышала, как открылась входная дверь, и обернулась, ожидая увидеть их курьера Фреда. У нее перехватило дыхание. В дверях стоял Брэндон, которого она не видела уже два дня. Волосы у него были взлохмачены, а глаза потемнели от беспокойства.

– Что случилось? – Джил заторопилась к нему, чувствуя, что у него плохие новости.

– Я пришел сегодня на работу и нашел это письмо на своем столе, – ответил он, протягивая ей белый листок бумаги. Она взяла письмо трясущейся рукой и прочитала напечатанную на компьютере записку.

Дорогие мама и папа.

Мы кое-где спрятались, и вам надо вдвоем постараться найти нас. Идите в дом Кристи за дальнейшими указаниями.

Зоя и Кристи.

Округлив глаза, Джил посмотрела на Брэндона.

– О господи! Эти двое никогда не успокоятся.

– Они настроены очень решительно. – Он сложил записку и засунул ее в карман брюк. – Я чувствовал, что они замышляют очередную шалость.

– Хоть это и неприятно, но ничего особенно страшного. С ними все будет в порядке, верно?

Брэндон положил ей теплые руки на плечи.

– В записке нет ничего угрожающего. Думаю, мы быстро их найдем.

– Не могу поверить, что они придумали этот трюк, чтобы свести нас вместе.

– И я не могу, – согласился он, поглаживая ей руку. Его прикосновения успокаивали Джил.

– Так что мы будем делать?

– Мы будем следовать указаниям, а когда найдем их, им придется дорого заплатить за милую шуточку!

Джил бросилась на кухню, чтобы предупредить Мел, что уезжает, а Брэндон подогнал машину к входу в «Полевой цветок». Через минуту Джил покинула здание и вскочила в его машину.

– Я хочу позвонить отцу и спросить, не знает ли он, где девочки. Я повешу его, если он имеет к этому какое-нибудь отношение.

Она достала телефон и быстро набрала домашний номер отца, но никто не ответил. Его сотовый также оказался выключен.

– Проклятье! – воскликнула она. – Я дала ему этот сотовый телефон, чтобы можно было связаться с ним в случае необходимости. Хотелось бы, чтобы он хоть изредка ставил телефон на подзарядку.

Она молчала остальную часть пути к дому Брэндона. Ей не верилось, что девочки отправят их в дурацкую погоню за химерой, после того как они бесчисленное количество раз рекомендовали им прекратить баловство.

У Зои будут большие-большие неприятности.

Наконец они приехали к дому Брэндона. Дом, в котором он жил, был приятным, покрашенным в темно-зеленый цвет зданием, расположенным в тупике и окруженным дубами и вязами.

Джил выскочила из машины и последовала за Брэндоном внутрь. Они прошли через маленькую прихожую в большую гостиную, где стояли изящные кожаные диваны, дубовая мебель и огромный телевизор. Ковер выглядел только что почищенным.

Брэндон направился в сверкающую чистотой и металлом кухню.

Джил с удивлением улыбнулась. Везде была безукоризненная чистота, и все было на своем месте. Очевидно, Брэндон аккуратист.

На кухонной стойке лежала еще одна записка.

– Я удивился, зачем Кристи понадобилось бежать сюда сегодня утром, – пробормотал Брэндон. Джил взяла записку и развернула. Брэндон встал у нее за спиной и читал поверх ее плеча.

Мама и папа,

Кристи оставила записку в кабинете своего отца в «Стейк-хаусе». Поезжайте туда за дальнейшими указаниями.

Зоя и Кристи.

Брэндон выругался.

– Я же только что был там!

Джил вздохнула.

– Поехали. Чем скорее мы найдем их, тем лучше. Интересно, куда они еще нас направят? – Ей хотелось поскорее найти девочек и прекратить понапрасну тратить время. Она терпеть не могла, когда ею манипулировали.

Брэндон очень быстро доехал до «Стейк-хауса» и припарковал машину перед своим рестораном. Джил последовала за ним в ресторан, сгорая от любопытства. Наконец-то она увидит, что находится за занавешенными окнами.

Большое помещение находилось в состоянии ремонта. Несколько мужчин циклевали темный деревянный пол, а двое других устанавливали кабинки. Маляры красили стены в насыщенный терракотовый цвет. Помещение явно будет первоклассным.

Не обращая внимания на тревожное волнение, возникшее из-за того, какой он серьезный конкурент, Джил проследовала за Брэндоном в его кабинет. Хорошо бы письмо оказалось последним. Ей хотелось найти Зою и лишить ее всех благ на последующие десять лет.

– Они указали, что письмо спрятано здесь, – напомнил он, оглядывая маленький и очень аккуратный кабинет. В комнате с белыми стенами стояли большой деревянный стол, кожаное кресло и больше ничего.

Джил огляделась и поняла, что письмо должно быть спрятано в столе. Брэндон, видимо, понял то же самое, так как немедленно открыл верхний ящик. Письмо лежало поверх нескольких ручек. Он вытащил письмо и раскрыл его. Джил придвинулась поближе, и они стали жадно читать:

Дорогие мама и папа!

Поезжайте в дом Линдстромов за дальнейшими указаниями.

Зоя и Кристи.

– Я откручу ей голову, – пробормотала Джил.

Брэндон скомкал письмо.

– Мы сделаем это вместе, – заметил он и открыл дверь. – Поехали.

Джил, как марионетка, прошла через холл к его машине. Ее начало охватывать беспокойство.

– Если их там не окажется, где еще их искать? Что, если они бродят одни по городу?

Брэндон взял ее за руку, чтобы успокоить.

– Джил, это маленький город, и все знают девочек. С ними не случится ничего плохого, так ведь?

Джил кивнула. Она была благодарна, что он в такой момент рядом, что он спокоен и рассудителен, когда ее материнское воображение рисует ужасные картины. Вскоре они подъехали к ее дому, и Джил задумалась о том, что бы она стала делать, если бы осталась сейчас одна. И еще она позволила себе подумать о Брэндоне и его все большей важности в ее жизни. Он имел все, чего бы она хотела видеть в мужчине. Если бы он был ей нужен.

Брэндон нашел дорогу к ее сердцу своей мягкостью, чувством юмора и преданностью Кристи. Джил вздохнула. Сейчас нужно думать о том, как найти девочек, а не о своих чувствах к мужчине, сидящему рядом. После того, как они найдут их, у нее будет много времени подумать, что делать со своими чувствами к Брэндону.

Брэндон припарковал машину у дома Джил и, стиснув зубы, выскочил из машины. Уж лучше бы девочкам быть здесь! Они зашли слишком далеко, и пора было прекратить все это. Навсегда. Он прошел за хозяйкой в дом, Джил не переставала звать девочек. Никто не отзывался.

В кухне было обнаружено еще одно письмо. Джил развернула его, и они прочитали следующее:

Дорогие мама и папа!

Мы в доме у дедушки.

Кристи и Зоя.

Проклятье! Короткое письмо разозлило Брэндона до бесконечности. Ему не нравилось, что его водят за нос два не по летам развитых ребенка. К счастью, они нашли девочек.

Джил с отвращением вскрикнула.

– Мне следовало знать, где они могут быть. Это всегдашнее убежище Зои. Пошли. Пора откручивать головы.

Он молча вышел с нею за дверь. Высоко задрав подбородок, Джил бросилась по траве к гаражу. Взбежала по внешней лестнице в квартиру над гаражом и без стука открыла дверь.

– Вы, озорные девчонки! – прокричала она. – Выходите! Сейчас же!

Брэндон вошел в квартиру ее отца и с любопытством огляделся. Совмещенная с кухней комната была отделана в мягких тонах, и в ней стояла мебель старого стиля. Посреди комнаты располагалось какое-то странное изобретение из дерева, металла и проволоки.

Зоя и Кристи вышли из маленькой прихожей.

– Вы нашли нас! – воскликнула, улыбаясь, Зоя. – Молодцы.

Джил заторопилась к девочкам и притянула их к себе.

– Я волновалась о вас.

Брэндон двинулся, чтобы присоединиться к ним, но ему на глаза попался какой-то знакомый предмет, лежащий на кофейном столике. Он подошел ближе и увидел нечто очень странное. На низком столике был раскрыт свадебный альбом, откуда на него смотрели улыбающиеся лица его и Сэнди. Рядом лежал другой альбом, где на фотографии была запечатлена более молодая Джил в белой свадебной вуали. Она нежно улыбалась мужчине со светлыми волосами.

Что все это значит?.. Но сначала главное! Он подошел к Кристи и положил ей руку на плечо.

– Вы откололи глупый номер, – заявил Брэндон, стараясь придать голосу гневный оттенок.

Кристи посмотрела на него с беспокойством.

– Ты сердишься?

– Конечно, Крис. – Он не должен спускать дочери подобные дерзости. – Вы манипулировали нами и после того, как мы велели вам прекратить.

Кристи пыталась сдержать слезы.

– Я знала, что ты рассердишься, но нам с Зоей действительно очень нужна семья, и это был наш последний план.

– И все-таки, – вмешалась Джил, – вы, девочки, не должны были делать ничего подобного. Ведь так?

Обе девочки кивнули. Брэндон взял в руки свадебный альбом.

– Хоть я и считаю этот разговор важным, Джил, думаю, нам надо поговорить кое о чем другом.

Она медленно подошла к кофейному столику и вздрогнула, когда увидела свой собственный свадебный альбом.

– Зоя, это ты положила его сюда? – спросила она тихим, низким голосом.

Зоя кивнула.

– Зачем? – допытывалась Джил.

– Я подумала, что, если ты вспомнишь, как вы были счастливы с папой, когда поженились, может быть, захочешь снова выйти замуж, за мистера Кларка.

Джил была потрясена. Она не успела ответить, как в дверь влетел мистер Винтерс с пакетом из магазина в руках. Он остановился как вкопанный, когда увидел всех собравшихся.

– Что происходит? – спросил он, переводя взгляд с Джил на Брэндона.

Джил объяснила, что сделали девочки. Потом подошла к отцу.

– А ты не имеешь к этому никакого отношения?

– Конечно, нет, – сердито ответил он. – Я бы никогда не стал помогать девочкам в чем-нибудь подобном.

Джил указала на альбомы.

– Этот альбом… был в недоступном для Зои месте. Это ты достал его для нее?

– Да, я. Она сказала, что хочет посмотреть на тебя и своего отца в свадебных одеждах.

Джил молча кивнула. У нее был такой вид, как будто она не знает, что сказать, как будто она в шоке. Беспокоясь о Джил, Брэндон выступил вперед.

– Мистер Винтерс, не могли бы вы отвести девочек в дом и дать им перекусить? Думаю, нам с Джил надо поговорить.

– Конечно, Брэндон. – Он поставил пакет на пол и повел девочек к двери. Брэндон крикнул вслед:

– Кристи, мы еще не закончили обсуждать твой поступок и наказание за него, понятно?

– То же самое касается и тебя, Зоя! – добавила Джил.

Мистер Винтерс и девочки ушли, а Брэндон и Джил остались одни со своими свадебными альбомами. Джил затихла, разглядывая фотографии в своем альбоме. Брэндон решил использовать возможность и взглянуть на свои свадебные фотографии, чего он не делал после смерти жены. Он боялся тех чувств, которые возникнут, когда он будет смотреть на снимки. Но странно, Брэндон почувствовал только грусть, что потерял человека, которого так любил. Глядя на Сэнди с красивой, как у Кристи, улыбкой, он вспомнил то счастье, которое дарила ему семейная жизнь. Ему не хватало этого счастья. Его могла внести в его жизнь только особенная женщина. Хотелось держать ее в своих объятиях, целовать и заниматься с нею любовью. Лежать вместе в темноте и разговаривать. Хотелось обедать с любимой женщиной, с шутками и смехом вместе убирать со стола…

Ему ужасно недоставало всего этого. И хотелось снова прочувствовать все это, несмотря на известный риск. Потрясенный, он взглянул на Джил, которая сидела на диване с альбомом в руках. Вдруг все стало ясным. Он любил ее. Она нужна ему в его жизни. Он хотел вновь стать живым и счастливым. Хотел всего, чего ему недоставало. С нею…

Брэндон открыл было рот, чтобы сказать это, но остановился, когда увидел, что по ее щекам текут слезы. Джил показала на фотографию своего бывшего мужа.

– Вот почему я не могу быть с тобой.

У него сжалось сердце.

– Ты все еще любишь его?

Она резко засмеялась.

– Конечно, нет. Но эти снимки – доказательство моего утерянного счастья, моей боли и предательства Дуга. Он воспринимал меня только как скучную домохозяйку и бросил, когда подвернулся кто-то другой. – Джил захлопнула альбом. – Я говорила это раньше и повторю еще раз: не хочу оказаться в таком положении, когда мужчина может растоптать меня.

Брэндону хотелось сказать ей, что он не такой, что он любит ее и никогда не сделает ей больно. Но он понимал – это бессмысленно. Почти физически ощущая сковывающий ее страх, он смотрел, как улетает его шанс на счастье.

Его наполнило чувство потери, причиняя обжигающую боль.

Нужно уйти отсюда и зализать свои раны.

– Я лучше пойду… поговорю с Кристи. – Брэндон направился к двери. – Увидимся позже.

Она не успела остановить его, как он вышел, не оглядываясь. С его стороны было глупо влюбиться в женщину, которая не могла забыть боль прошлого и полюбить вновь.

По крайней мере, он не сглупил еще больше и не рассказал Джил о своих чувствах. Но даже и в этом было мало утешения. Он снова потерял женщину, которую любил.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Джил взяла трубку:

– «Полевой цветок». Чем могу помочь?

– Можно попросить Джил Линдстром?

– Это Джил.

– Джил, это Мардж. Мне неприятно говорить об этом, но десять минут назад ваш отец упал у меня в аптеке, и его отвезли в больницу.

У Джил застыла кровь в жилах. – С ним… все в порядке?

– Он жив, но потребовалась реанимация, так что все серьезно. Может быть, это сердечный приступ. Я бы как можно скорее поехала к нему в больницу.

– Спасибо, что позвонили, – поблагодарила она и положила трубку трясущимися руками. Затем побежала на кухню, сказала Мел, что уезжает и почему, потом кинулась к машине.

Джил подъехала к больнице, припарковала машину и побежала к главному входу. Узнав в справочной, где ее отец, она поднялась на третий этаж в кардиологическое отделение. Джил открыла дверь и вошла в палату 405. На большой больничной кровати перед нею лежал бледный, как смерть, отец. Он казался маленьким и беспомощным, несмотря на то что был высоким и крепким мужчиной.

Она старалась сдержать слезы. Что она будет делать, если потеряет его? У нее никого больше нет, кроме Зои. Джил не могла себе представить жизни без своего отца.

В комнату вошел доктор Сэмюэл Фелпс. Элм-Корнерс был маленьким городком, и потому Джил знала о его безукоризненной профессиональной репутации. Доктор Фелпс был чрезвычайно уважаемым кардиологом.

– Доктор, как он?

Фелпс задумчиво наклонил голову.

– Сейчас состояние стабильное. Но у него был тяжелый сердечный приступ сегодня утром в аптеке. Кто-то набрал номер «скорой», и дежурный врач провел реанимацию. Наверное, это спасло ему жизнь.

– Он поправится? – спросила она, вытирая слезы.

– Ему придется изменить свои жизненные привычки. Здоровая диета и ежедневные физические упражнения плюс сердечные лекарства на всю оставшуюся жизнь. Если он будет все это соблюдать, то проживет до ста лет.

– Он любит сладкое и вообще всякую вредную еду, – заметила она доктору с улыбкой. – Думаю, с этим придется закончить.

– Да, я помню, он всегда любил мороженое со взбитыми сливками.

– Вы помните?

– Да, – ответил он. – Мы учились вместе в медицинском колледже.

Джил едва не проглотила язык.

– В медицинском колледже?

– Да, все четыре года. Мы даже пару лет жили в одной комнате. Я был с ним в тот вечер, когда он познакомился с вашей матерью. – Он с любопытством посмотрел на нее. – А вы не знали?

Она села на единственный стул в комнате, уронив на пол сумочку.

– Я не имела представления, что мой отец учился в медицинском колледже. – Насколько она помнила, он всегда был чудаковатым изобретателем. Очевидно, отец был не таким, как она представляла себе.

Доктор Фелпс улыбнулся.

– Он очень хорошо учился, ему все завидовали на курсе. Мы обычно шутили, что хорошо бы от него избавиться, потому что он слишком высоко поднимал кривую оценок.

Джил не успела ответить, потому что доктора Фелпса вызвали в операционную.

– Я загляну попозже. Думаю, он немного поспит, – сказал он на прощанье.

Доктор вышел, а Джил осталась с отцом. В ее голове было полно вопросов. Почему он не рассказывал ей, что почти стал врачом? Почему не стал заниматься медициной?

Джил отложила на время эти вопросы, думая, как она счастлива, что отец выжил! Она подошла к кровати и взяла руку отца.

– Я не хочу потерять тебя, папа.

Сколько она себя помнила, он всегда был рядом. Заплетал ей косы, сидел с нею, когда она болела, поддерживал, когда она вышла замуж за Дуга. Утешал, когда тот бросил ее… Он был прекрасным дедушкой Зое. То, что он заботился о Зое, позволило ей осуществить свои мечты и открыть ресторан. У нее потекли слезы. Ее отец болен и может умереть. Ей стало стыдно, что она всегда осуждала его занятия. Особенно теперь, когда узнала правду о нем. Похоже, у ее отца много секретов. Ей очень хотелось поговорить с ним об этом. Может быть, он простит ей, что она забыла, как важен он был для нее? Если только сможет простить себя сама…

Она оглядела бесцветную больничную комнату, чувствуя себя одинокой и напуганной, испытывая желание опереться на чье-то плечо.

В голове всплыл образ Брэндона. Ей нужны его сильные руки, его рассудительность, его любовь и поддержка. Она решила позвонить ему, но остановилась на полпути. Она ведь сказала ему, что никогда не будет с ним, почти бросила ему в лицо тот проклятый свадебный альбом три дня назад. Она не могла позвонить Брэндону после того, что сделала.

Она одна. Как всегда. И нужно преодолеть кризис одной. Джил положила голову на кровать отца и заплакала.

На следующий день в девять часов утра Джил вошла в палату отца. Комната была полна цветов, шариков и открыток с пожеланиями выздоровления. Ее отец, совершенно проснувшись, сидел в кровати. Лишь небольшая бледность напоминала о недавнем приступе. У нее свалился груз с плеч. Весь день она ждала, что он проснется, и не могла остановить свои ужасные мысли. А что, если не проснется? Что, если у него еще один приступ? Что, если она останется одна с Зоей?

И ей так хотелось, чтобы Брэндон был рядом!

Отец проснулся лишь вчера вечером, чувствовал слабость, но мог говорить. Джил решила пока не спрашивать его о медицинском колледже, раз он хранил это в секрете от нее в течение многих лет.

Но сегодня был новый день, и он выглядел очень бодрым. И то, что он изучал медицину, не давало ей покоя. Им надо поговорить.

– Привет, папа. Как ты себя чувствуешь?

– Если забыть, что они держат меня в этой проклятой кровати, то прекрасно.

Хорошо. Он жалуется. Это значит, что ему лучше.

– Просто они хотят быть уверены, что ты в порядке, прежде чем разрешат тебе двигаться.

– Или дадут мне нормальную еду, – проворчал он.

– Тебе надо привыкать к новому образу жизни. Доктор Фелпс объяснил мне, что тебе надо по-другому питаться, чтобы оставаться здоровым.

– Я знаю. Снизить количество жира, снизить холестерин и всякое такое. Звучит ужасно.

Джил села на стул рядом с кроватью. Решила отложить лекцию о диете на будущее, а сейчас нужно было поговорить о более важном.

– Послушай, папа, доктор Фелпс сказал мне, что вы с ним вместе учились в медицинском колледже.

Глаза ее отца округлились, он на секунду замер. Потом кивнул.

– Да, учились.

– А почему ты никогда не рассказывал мне об этом?

Он пожал плечами.

– Это казалось ненужным. Это было давно и в другой жизни.

– А почему ты не стал врачом?

– Я собирался. Мы с твоей матерью и с тобой, конечно, готовы были переехать из Сиэтла в Лос-Анджелес, где бы я учился в ординатуре. Но когда твоя мама погибла, я понял, что не смогу учиться и заниматься ребенком одновременно. Поэтому я вернулся сюда, где вырос, и вместо того, чтобы стать врачом, предался своей другой страсти, которая у меня была с детства.

– Изобретательству, – подсказала Джил.

– Да, изобретательству. Я всегда увлекался этим, и это занятие позволяло мне быть дома с тобой. Я был доволен своим выбором и вполне успешен, как сам думаю. Мне не пришлось браться за другую работу, чтобы прокормить нас.

– Ты пожертвовал своей карьерой врача ради меня, – прошептала Джил. – Я не знала этого. – Она взяла его руку и крепко сжала.

– Я никогда не жалел о своем решении, девочка моя, никогда не рассматривал его как жертву. Мне просто нужно было сделать это.

Ей было так стыдно! А она-то осуждала отца… Ужасная дочь. Теперь настало ее время быть честной. Отец заслуживал этого.

– А ты знаешь, как меня всегда волновало, что ты изобретатель, а не банкир или юрист?

– Конечно, знал. – Он похлопал ее по руке. – Дети могут быть жестокими, а мое прозвище еще больше все портило, верно?

Грустно улыбаясь, она кивнула головой.

– Да.

– Извини меня за то, что тебе приходилось выслушивать. Но лично меня эти шутки совсем не трогали. Я знаю, каков я и на что способен. И я действительно чудаковатый парень. Впрочем, прозвище отчасти справедливое…

Слушая его слова, Джил оглядела комнату, заполненную цветами, шариками и открытками, и поняла, что, очевидно, многие люди в городе считали его своим другом.

Только одна она не испытывала уважения к его занятиям. Джил прижала к губам руку старика. Стыдно было признаться, что она была глупой эгоисткой по отношению к своему отцу. Но она узнала правду и теперь заслуженно испытывала огромное чувство вины. Джил поклялась, что сделает нужные выводы и изменится как человек. Ее стремление завоевать уважение в городе вдруг показалось чертовски неважным в сравнении не только с тем, что она едва не потеряла отца, но и в сравнении с той жертвой, которую он принес из любви к ней.

Что-то внутри ее сместилось, недавнее недовольство отцом ушло навеки. Успех в бизнесе ради уважения людей больше не казался таким важным. Сейчас Джил увидела, что важнее уважать себя, как уважал себя ее отец.

Она сжала руку старика.

– Извини, пап, что с неуважением относилась к твоей работе.

– Знаю, что я несколько эксцентричен, и не все это понимают. Элемент профессии.

– Сегодня ты открыл мне глаза, папа. – Она поцеловала его в щеку и заглянула в голубые глаза. – Спасибо.

Старик погладил Джил по голове.

– А не могу ли я открыть тебе глаза на кое-что еще?

– Конечно.

– Не дай такому хорошему человеку, как Брэндон Кларк, уйти.

Джил вздрогнула.

– Что?

– Ты меня слышала, Джилли. Я знаю, что после бегства этого подонка Дуга ты боишься сблизиться с мужчиной. Не хочешь снова испытать боль. Но Брэндон хороший человек, и он любит тебя. Я думаю, стоит рискнуть.

– А почему ты думаешь, что он любит меня?

– Я видел, как он смотрел на тебя там, в моей квартире. Точно так же я смотрел на твою мать. А я любил ее всем сердцем.

Джил опустилась на стул. Отец считает, что Брэндон любит ее. Но ее отец неисправимый идеалист и многое видит в розовом свете. А ведь как она хотела верить ему…

Но возможно ли, что Брэндон любит ее? Нет, она не могла в это поверить. Как и не была уверена, что рискнет полюбить его в ответ.

Брэндон легонько постучал в палату мистера Винтерса. Он надеялся, что Джил там. Кристи сообщила ему, что у мистера Винтерса был сердечный приступ, и Брэндон пожалел, что не пришел раньше, чтобы поддержать Джил. В последнее время он только и думал о том, как убедить ее сломать стену вокруг своего сердца и впустить его. Он любил ее.

– Войдите, – раздался голос Джил.

Брэндон толкнул дверь и вошел. Джил сидела рядом с пустой кроватью. Он увидел круги у нее под глазами, бледные щеки, спутанные волосы, наспех затянутые в конский хвост. Она встала, когда увидела его, сжав руки в кулаки.

Пустая кровать.

О, нет! Он бросился к ней и обнял.

– Он…

Джил высвободилась, потом улыбнулась.

– Нет, с ним все в порядке.

– А где же он?

– У него берут анализы.

– А ты в порядке? – спросил Брэндон.

– Да. Ведь теперь я знаю, что он поправится.

– Так он поправится?

– С ним все будет хорошо, если он будет по-другому питаться, делать упражнения и худеть. Он все время ворчит по этому поводу.

– А почему ты сразу не позвонила мне? – спросил он, протягивая руку, чтобы погладить ее по щеке. – Мне жаль, что я не был здесь вчера.

Она глубоко вздохнула и отошла.

– Не хотела беспокоить тебя.

– Ты считаешь это беспокойством? Ты действительно так думаешь? По крайней мере, я мог присмотреть за Зоей.

– С Зоей мне помогла Мел, моя сотрудница, – объяснила Джил. – Кроме того, мне было… неудобно просить тебя о помощи.

У него заболело в груди. Она отгораживалась от него, и от этого было чертовски больно.

– Ты такая упрямая! Почему ты воздвигаешь так много стен между нами? – воскликнул Брэндон и тут же пожалел о своих словах. Пытаться вразумить ее было пустой тратой времени. И он пришел сюда не для того, чтобы спорить: сейчас Джил как никогда необходимы покой и утешение.

Она вздернула подбородок.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Послушай, Джил, я знаю, почему ты не можешь вступить в романтические отношения со мной, но не понимаю, почему мы не можем быть просто друзьями. – Ему хотелось удержать ее в своей жизни любым способом.

Она ответила не сразу.

– Я не могу быть в дружеских отношениях с мужчиной, с которым целовалась. Кроме того, ты уверен, что тебе будет достаточно дружеских отношений?

Брэндон вспомнил их поцелуй, и по его телу сразу разлилось блаженное тепло.

– Ты хочешь сказать, что тебе не будет достаточно дружеских отношений?

– Что я хочу в укромном уголке своего сердца и что у меня действительно есть – две разные вещи.

– Стало быть, ты признаешь, что где-то в глубине души хочешь большего, нежели просто дружбы?

Джил покачала головой.

– Еще раз повторяю: что я хочу и что я имею – не одно и то же, Брэндон. Хотелось бы по-другому, но это так.

Ее слова убивали последнюю надежду.

– Итак, ты по-прежнему боишься рискнуть? Боишься поставить под удар свое сердце?

– Я не боюсь…

– Нет, боишься, и я это вижу. Но неужели ты не понимаешь, что я никогда не сделаю тебе больно? – Брэндон не стал говорить ей о своей любви, опасаясь, что она сочтет это лишь насмешкой.

Она смотрела на него в упор.

– Слов недостаточно, Брэндон. Я не думала, что Дуг когда-нибудь причинит мне боль, но он сделал это. А теперь я не могу рисковать и должна защитить себя.

Брэндону стало ужасно больно, но он взял себя в руки. Пусть он мечтатель, но он не мог так просто отступить.

– А ты представляешь, от чего отказываешься? – спросил он, сжимая ей руки. – Представляешь, сколько теряешь?

У нее в глазах заблестели слезы.

– Конечно, знаю. Но от этого ничего не изменится. Я боюсь того, чего боюсь, и точка. Прости.

Брэндон снова ощутил боль, которая как черный прилив заполняла его душу. Зачем он пошел по такому трудному и бесполезному для них обоих пути? Уж не глупец ли он?

Да, глупец, но еще и мужчина, который хотел убедиться до того, как уйти, что его любовь тщетна. И достаточно сообразительный, чтобы понять, когда надо исчезнуть.

Осталось лишь смириться с тем, что Джил никогда не полюбит его, как бы сильно он ее ни любил. Она сделала свой выбор, и он должен принять его.

Брэндон отпустил ее маленькие, мягкие руки, словно разрывая невидимую нить. Он уйдет ради Джил. Она так пожелала, хотя осознание этого не успокаивало ноющую боль в его сердце.