Текст книги "Журнал «Юность» №03/2020"

Я выложила на стол пояс, сложенный втрое. Яков встал, подошел к комоду, выдвинул ящик и начал доставать из него предметы и размещать их рядом с поясом.

– София, а теперь расскажите мне, пожалуйста, что вы видите, – попросил он меня.

– Около моего пояса находится мужской перуанский пояс с «гадючьим» витым зигзагообразным рисунком в желто-коричневых тонах. Он соткан из хлопка и шерсти в форме пращи – традиционного оружия воинов империи инков, – выложила я свои скудные познания, полученные во время недавней поездки в Перу.

– Отлично, – довольно улыбнулся Яков. – Этот пояс сплела одна очень пожилая крестьянка из горной деревушки в перуанской провинции Куско. Согласно устным преданиям индейского народа кечуа, составлявшего правящую касту государства инков, именно такими поясами, в виде пращи со «змеиным» орнаментом, Сапа Инка, или Верховный правитель, награждал своих военачальников и самых храбрых воинов. А ткали пояса аллахуаси, в европейской литературе их принято называть невестами Солнца. Специальный священнослужитель ездил по селениям империи и отбирал девочек восьми лет: красивых, хорошо развитых умственно и физически, и самое главное, имевших талант к плетению и к тканью поясов, плащей и других одеяний из шерсти вигонь и альпака. Этих девочек отдавали в школы аллахуаси при храмах. Они прислуживали во время храмовых церемоний и занимались плетением и ткачеством.

Приближается еще неизвестная для нашей цивилизации форма диктатуры – информационная.

– Подождите, Яков, – выпалила я. – Но в археологическом музее столицы Перу Лимы мне рассказывали, что аллахуаси ткали одежду для членов семьи Сапа Инки с изображениями фигур токапу, что внешне напоминают скандинавские руны.

– София, чувствую, что не только ваша племянница, но и вы большая поклонница сериала «Викинги». Да и прилетели вы в Лондон из Копенгагена, вот и мерещатся повсюду следы присутствия северных воинов. Не было викингов в Южной Америке. «Руна» на древнем языке кечуа означает «человек, мужчина», а сам язык называется рунасими. Но это совсем не означает, что священные фигуры на одеждах рода Верховного правителя инков или токапу являются древней письменностью, к которой все же относятся скандинавские руны, – подбирая каждое слово, медленно говорил Яков. – К тому же отвлекаться от нашей основной темы мне бы не хотелось. Итак, какие предметы вы еще видите?

– На столе лежит браслет, украшенный выгравированным зигзагообразным орнаментом, – рассказывала я, описывая только то, что видела, без всяких предположений.

– А вот этот браслет как раз относится к цивилизации викингов. Он отлит из металла, выкован и украшен гравировкой. Такие браслеты дарили отличившимся воинам за одержанную в бою победу или за проведение удачного похода. Браслеты выполнялись в том числе и из драгоценных металлов. Золотыми браслетами с зигзагообразным орнаментом награждали выдающихся воинов. Обычай отмечать самых значимых воинов таким орнаментом сохранился до наших дней.

– Что-то я не видела таких знаков отличия… – совсем растерялась я.

– Помилуйте, София! Вспомните, как выглядят в русской армии генеральские погоны. Ведь это широкий золотой галун с зигзагообразным рисунком, – изумился Яков.

– Действительно, этот древний браслет викинга очень похож на генеральский погон, – удивилась я и быстро добавила: – Кроме того, зигзагообразный орнамент сейчас в качестве одного из элементов защиты применяется почти на всех мировых денежных купюрах.

– Милая леди, остановитесь, пожалуйста, и рассказывайте дальше, что вы видите еще на столе, – опять перебил меня Яков, не давая фантазировать дальше.

– Последним лежит на столе ливский пояс, сотканный столь умело, что похож на настоящую гадюку. Я видела такие пояса в Лиелвардском музее в Латвии, – продолжала я.

– Верно, это ливский пояс XVI века. Ливские женщины ткали изумительные и очень сложные по своему орнаменту пояса, – подтвердил мое предположение Яков.

– Экскурсовод в Лиелвардском музее рассказывала, что это не просто орнаменты, а очень важная для человечества информация, не расшифрованная до сих пор, – вставила я пару слов.

– Софи, любая неоднородная среда – уже информация, а вот восприятие и понимание ее сознанием человека – это совсем другое. Энергия, материя и информация – основные атрибуты нашего мира. И мы с вами вступили в эру технических революций, происходящих каждые десять лет. Это приводит к тому, что человек должен постоянно учиться и приобретать новые навыки. Что ощущает при этом обычный человек? – задал хозяин кабинета вопрос на совсем неожиданную тему.

– Страх, неуверенность в завтрашнем дне, опасения, что он не сможет переучиться на новую специальность, потеряет работу. Человек находится в состоянии постоянного стресса, выгорает и впадает в депрессию. Начинает принимать антидепрессанты, которые вызывают гибель нейронов головного мозга. Ведь я врач и знакома с этой темой, – уверенно заговорила я.

– Видите, вы врач и знаете этот процесс применительно к человеку, а я историк и опишу вам возможное будущее развитие событий. Человечество все больше разделяется на толпу, эмоциями которой манипулируют, и небольшую группу людей, что обладает информацией, владеет путями ее доставки и манипулирует массами. К примеру, известный политик или ученый публикует в социальных сетях теорию очередного апокалипсиса и вызывает страх у большого количества людей, иными словами, манипулирует сознанием и вызывает дестабилизацию эмоционального состояния человека. Приближается еще неизвестная для нашей цивилизации форма диктатуры – информационная. Так неужели «божественный замысел» развития человечества не имеет базовых механизмов повышения обучаемости и выживаемости человека?! Ответьте мне, в каком состоянии вы лучше всего воспринимаете информацию?

– Когда я никуда не спешу… Когда меня ничто не тревожит… Когда у меня ничего не болит… Когда я спокойна… – медленно и тщательно подбирая слова, бубнила я.

– Конечно, человек лучше всего обучается, действует и развивается в состоянии эмоциональной стабильности. Следовательно, сама природа или предшествующие цивилизации должны были нам оставить нечто, помогающее противостоять стрессу. Почти во всех легендах мира змея – это символ мудрости, целительства, власти, богатства, молниеносной реакции, а всего этого может достигнуть только эмоционально стабильный человек.

– Неужели, Яков, вы хотите сказать, что «гадючий» орнамент – это то, что способствует уравновешиванию человеческих эмоций?! – скептически спросила я.

– А что вас так смущает? Подобное лечится подобным. Мир прост и буквален на всех планах. Гадюка – одно из самых приспособленных к выживанию существ на Земле. Она распространена повсеместно от вечной мерзлоты до гор и пустынь. Ее терморецепторы совершеннее любого физического прибора. Они улавливают изменение температуры в сотые доли градуса за миллисекунды, – со знанием дела продолжал свою теорию мой новый знакомый.

– Как просто! Сделал татуировку в виде «гадючьего» рисунка или купил себе тканый пояс – и ты самый умный и храбрый?! – немного с издевкой в голосе произнесла я.

– К сожалению, у ученого путь от общего принципа до реализации порой тернист и долог, но существует озарение. То, что «гадючий» орнамент преобразует энергии, приводя к эмоциональной стабильности, я понял лет пятнадцать тому назад, когда вместе с Марией писал книгу о «змеиных» поясах. Но то, что этот орнамент должен быть индивидуальным для каждого человека, понял не так давно. Приложите свою ладонь поочередно к каждому «охранному» артефакту, лежащему на столе, и опишите мне, что вы чувствуете, – попросил меня Яков.

Я подолгу держала свои пальцы на каждом предмете, но ощущала лишь холодный металл или фактуру тканей. Потом дотронулась до своего пояса, он по-прежнему был теплым. Яков внимательно наблюдал за мной.

– Простите, но я чувствую тепло только от своего пояса, – извиняющимся голосом произнесла я.

– София, вы повторили опыт, проделанный в этом кабинете пять лет тому назад другой обладательницей семейного «змеиного» пояса, после которого я вскрикнул: «Эврика!» – и понял, что «гадючий» узор должен быть соткан для конкретного человека и может передаваться лишь кровным родственникам. Причем если пояс становится теплым на ощупь в условиях, когда у человека возникает чувство страха или паники, то он работает как стабилизатор эмоций. Я объехал почти весь мир, заказал для себя у ткачих более двух сотен поясов, и что вы думаете, только четыре из них оказались теплыми на ощупь. Я их сейчас вам покажу!

Яков убрал предметы со стола, бережно завернул их в холст и спрятал в комоде. Потом выдвинул другой ящик, достал четыре пояса и разложил их на столе.

– София, я прошу вас опять внимательно посмотреть на эти пояса и потрогать их.

Я придирчиво оглядела первый пояс и коснулась его, потом второго, третьего, затем опять вернулась к первому. У меня начало рябить в глазах, я не верила увиденному, но наконец выдавила:

– Яков, эти пояса очень похожи, и они холодные на ощупь, хотя мой пояс остается теплым.

– Что и требовалось доказать! Четыре женщины – из Перу, Ирландии, Белоруссии и Канады, – никогда не общавшиеся друг с другом, разного возраста, соткали для меня похожие, теплые на ощупь пояса. Вот таких женщин, дорогая гостья, и называют пряхами. Ткали они эти пояса по-разному: одна молилась, вторая пела, третья слушала запись джазовой музыки, а четвертая периодически разговорила по телефону со своими подругами и многочисленными родственниками. И никаких тебе специальных ритуалов или заговоров. Но мой вопрос, почему они соткали именно такой «змеиный» пояс для меня, каждая из них ответила: «Красиво!»

– Как необычно. Мне представлялось, что пряхи – это очень пожилые женщины, живущие в глухих местах, искусство прядения и ткачества которым передалось по наследству. И потом, их осталось единицы! – совсем обалдела я.

– В одном вы правы, искусство ремесла очень часто передается по наследству, но мода на тканье поясов, браслетов и рушников возрождается. Посмотрите, сколько открывается школ народных ремесел, сколько издается книг по технике прядения и ткачества, сколько продается таких изделий на ярмарках и фестивалях. Прях рождается все больше и больше. И у меня появляется надежда, что эволюция по «божественному замыслу» все же защитит себя перед эволюцией по «замыслу человека», – закончил Яков и встал. – София, мне кажется, я вас уморил и запутал окончательно своими сказками. Давайте прогуляемся с вами до кафе «Рио», где нас уже заждались ребята.

Путь до кафе мы преодолели молча и быстро. Через стеклянную витрину было видно, как Бранко и Татьяна, примостившись за столиком, беседуют и держат друг друга за руки. Мы с Яковом переглянулись и, не сговариваясь, прошли мимо.

– Знаете, София, кажется, нас никто не ждет, так что пойдемте есть английские пироги в другое место.

Вот так и закончилось мое самое увлекательное путешествие – путешествие внутри себя, которое может совершить каждый, читая легенды и рассматривая картинки с видами городов в компьютере.

Главное – нарисовать из своего детского сна орнамент или птицу и проложить на карте или в своем сознании их путь.

Август 2016 – ишь 2019 года

Гомель – Ветка – Орта – Москва – Санкт-Петербург – Рига – Таллин – Копенгаген – Лондон – Чикаго