Текст книги "Мифология Dark Souls. Архив Бездны. Том 1"

Опыт филогенеза

Неизменность каменных тел драконов – их общая черта с каменными архидеревьями и утесами, которые также существовали до появления огня. Все они обладают природной устойчивостью к огню и большинству видов магии. Но, разумеется, даже архидраконы восприимчивы к привнесенному огнем Разделению: оно затронуло их далеко не только как источник жизни. В частности, оно даровало им их способность дышать огнем. Огонь в принципе появился на свет с Первым Пламенем, поэтому эта способность не могла возникнуть раньше него и, скорее всего, была побочным эффектом обретения драконами душ. Сила огня проникла непосредственно в их каменные тела, существовавшие и прежде, и выражается в том, что драконы извергают пламя так же легко, как дышат. Огонь, высвобождаемый Обсидиановым большим мечом (а затем и Щитом с драконьей головой из DS3) говорит в пользу этой мысли.

Разделение также привело к эволюции драконов, хотя и этот процесс отличается от обычного значения слова. Миядзаки объясняет, что к «яду жизни», который привел к упадку драконов, относятся в том числе действия и эмоции. Например, Разверстого Дракона изменила его «прожорливость»: у него усохла голова, но дракон научился пожирать пищу прямо туловищем. За это ему пришлось заплатить остальными драконьими способностями – даже огненное дыхание превратилось лишь в смертоносную отрыжку желудочной кислотой. Эмоции в Dark Souls обладают силой, поэтому неудивительно, что они могут искажать физическую форму.

Учитывая прошедшее время, естественная эволюция тоже не кажется невозможной. Хотя мы не можем подтвердить существование в Dark Souls клеток или генов, очевидно, что здесь действуют те же законы: деревья Лордрана, например, являются далекими потомками архидеревьев и потому отличаются большей стойкостью по сравнению с флорой других земель[61]61
  «Круглый деревянный щит, сделанный в стране Лордран. На нем изображен древний символ – переплетенные синие змеи. Деревья этой земли – далекие потомки великих каменных деревьев; они отчасти унаследовали свойства своих прародителей и поэтому зачастую хорошо защищают от магии». – Щит-кадуцей


[Закрыть]. Когда архидраконы обрели жизнь, они научились размножаться, и к этому их подтолкнули плотские желания, которых раньше драконы не ведали. Действительно, они должны были размножаться именно половым путем: к нынешним временам драконы, рассеянные по миру, почти вымерли как вид – это не было бы проблемой, если бы драконы могли размножаться без партнера. (В более поздних играх появляются и яйца драконов, которые рептилии обычно производят при спаривании.)

Действительно, мы должны учитывать роль полового размножения в мире игры. Вся жизнь в Dark Souls в конечном итоге жестко привязана к душе. Следовательно, оплодотворение является способом передачи души наряду с генетической информацией или вместо нее. Это демонстрирует Прекрасная Госпожа: человечность, которую ей жертвует игрок, нужна ей, чтобы откладывать яйца. Как и в случае с ДНК, оба родителя обладают уникальными душами, части которых сливаются друг с другом и создают совершенно новую душу, которая влияет на развитие потомства. Таким образом, ребенок имеет сходство с родителями, оставаясь при этом уникальным, и их различия только усугубляются с поколениями. Добавьте к этому случайную природу Разделения, обеспечивающую непредсказуемость и возникающие время от времени вариации, – и эволюция как таковая неизбежна.

Применим этот принцип и к архидраконам. Первые поколения потомков обладали по большей части теми же признаками, что и предки, но постепенно их вид становился все более разнообразным. К дальним потомкам архидраконов относятся виверны, которых в локализации иногда ошибочно называют просто «драконами». Передние лапы этих «летающих драконов» всего лишь срослись с крыльями, однако они считаются «выродившимися» представителями драконьего рода. У виверн в Долине Драконов есть драконья чешуя, поэтому их «вырождение» не связано с отсутствием каменной силы их предков. Скорее, у виверн слабее родство с луной, а значит, телами они больше похожи на существ из плоти и крови, чем их каменные предки. По мере эволюции Разделение постепенно лишало драконов качеств, которыми они обладали до появления огня, уменьшая их сродство к камню, пока оно не стало лишь тенью той силы, которой обладали предки виверн. Именно поэтому Меч дракона, полученный из тела виверны, обладает лишь толикой силы Большой секиры Короля Драконов или Большого меча драконов.

Впрочем, виверны в этом не одиноки: змея также стала примером «выродка драконьего рода»[62]62
  «Змея – выродок драконьего рода, символ нежити; при этом змеи известны еще и как чрезвычайно алчные твари, способные целиком заглотить добычу даже крупнее собственного тела. Серебряное кольцо в форме такой змеи похожим образом увеличивает количество поглощаемых душ, когда его владелец побеждает врага». – Кольцо с серебряным змеем


[Закрыть]. Это не просто метафора – примером тому служат гидры. Эти многоголовые «озерные чудовища» (湖獣) встречаются только в Саду Темных Корней и Озере Золы, причем последнее должно быть их естественной средой обитания, так как озеро из Сада Темных Корней во времена падения Олачиля еще не существовало. Таким образом, гидры, скорее всего, произошли от драконов, но приспособились к водной среде. В результате такой уникальной эволюции эти гигантские существа дышат не пламенем, а водой. Тем не менее и у них есть драконья чешуя, поэтому они все еще достаточно тесно связаны с архидраконами и их далекими потомками.

Хотя у змеелюдей, которых можно встретить в Крепости Сена и Архивах Герцога, тоже чешуйчатая кожа, но каменная чешуя с них уже не падает – следовательно, они еще более дальние родственники. (В DS3 родство змеелюдей с драконами подтверждается [34].) Хотя змеелюдей в игре изображают рассеянными и в целом не особо разумными существами, они единственные представители драконьего рода, кто носит одежду и изящные украшения: у них явно есть своя культура, хотя и примитивная. В эту расу входит два отличающихся друг от друга подвида. Типичные двурукие змеелюди выступают в роли воинов[63]63
  «Окровавленный однолезвийный меч. Излюбленное оружие змеелюдей, что скользят по Старому замку Сена. Оно немало весит, и человеку как следует размахнуться им, вероятно, будет непросто». – Змеиный большой меч


[Закрыть], в то время как более стройная четырехрукая разновидность с капюшоном, как у кобры, стоит рангом выше. Вероятно, это связано как раз с наличием второй пары рук. Напомним, что у виверн передние лапы срослись с крыльями – главное отличие их вида от древних драконов. Если змеелюди с древними драконами в еще более отдаленном родстве, то вторая пара рук, скорее всего, происходит от крыльев, что делает коброподобный подвид более близким к настоящим драконам по сравнению с двурукими собратьями, и именно поэтому они занимают более высокое положение в обществе змеелюдей. Эти привилегированные змеелюди к тому же владеют магией, что делает их роль схожей с ролью шаманов или жрецов в других родоплеменных культурах.

Даже василиск, хотя его и называют «змеем», – ящер, обладающий особой способностью превращать биологическую материю в камень. Встретить это чудовище можно только в канализации или в дуплах архидеревьев в Озере Золы, так что, скорее всего, это еще один дальний родственник архидраконов, выходец из влажного Нижнего мира. Хотя тела самих василисков не каменные, они в процессе эволюции научились использовать эту силу предков. И это не единственный их защитный механизм: гигантские глазные яблоки на голове этих существ – судя по всему, Очи смерти, которые мы получаем с их трупов, – пустые и немигающие, а чуть ниже отчетливо видна вторая пара глаз поменьше. Рассматривая обе пары вместе, можно уверенно сказать, что большие глаза – рудиментарные органы, служащие лишь для устрашения хищников. Таким образом, василиск – результат любопытной эволюции, вызванной воздействием огня, жизни и смерти. Их обращающее в камень дыхание – просто остаток лунной силы.

Разделение создало обширное семейство разнообразных представителей драконьего рода, но поскольку никто из них не называется «присносущим», кажется, что даже сохранившие чешую предков обладают лишь небольшим ее количеством. Но только ли ящеры ведут свою родословную от архидраконов?

В Dark Souls жизнь возникла очень своеобразно – это легко упустить из внимания. Вступительный ролик очень быстро рассказывает о вехах мировой истории, поэтому нетрудно воспринимать события как спонтанные. Появился огонь, значит, появилась жизнь, значит, появились животные. Но это не совсем так. Во вселенной уже присутствовали все основные элементы жизни. Были гигантские деревья – флора; присносущие драконы – фауна; серые утесы, на которых процветали и те и другие. Добавить в это уравнение огонь – и вот она: экосистема.

Хотя Склеп Великанов и называется просто «кладбищем великанов» (巨人墓場), знакомые нам великаны – не единственные, кто здесь похоронен. Глубже в пещере лежат скелеты зверей – они похожи на великанов, но плечи их шире, конечности толще, челюсти больше выдаются вперед, зубы острые, а сзади – маленький хвост. Это не «цивилизованные» великаны, а настоящие звери, и ведут они себя соответственно. Учитывая характер Склепа и его обитателей, единственное объяснение – это родовое захоронение древних предшественников великанов.

А еще по всей гробнице разбросаны скелеты третьего типа, непохожего на другие. При сохранении гуманоидных черт челюсти, выдающиеся вперед, превратились в рыло, зубы – в острые клыки, черепная коробка удлинилась. У этих скелетов четыре конечности с когтями вместо пальцев рук и ног, а положение тела крайне отличается как от прямоходящих великанов, так и от их звероподобных предков. У этих существ даже нет выраженной области таза, вместо нее – непрерывный набор ребер, как у змеи [35].

В совокупности эти останки рассказывают четкую историю эволюции. Скелеты-звери – это переходное звено между современными великанами и змеевидными гуманоидами, которые, по-видимому, вымерли, когда род великанов перешел в двуногую форму в ходе эволюции. Великаны в привычном нам виде, по-видимому, произошли от змееподобного предка, ведущего свою родословную от настоящих змей и, следовательно, драконов.

Если представители драконьего рода могут рождаться без чешуи, как Сит, и становиться двуногими существами, как змеелюди, может ли другая эволюционная ветвь объединить оба этих признака? В самом деле, если великаны произошли от драконов, то почему то же самое не могло произойти с другими гуманоидными расами и, в более широком смысле, со всем животным миром? Во вступительном ролике упоминаются «Они», родившиеся из Тьмы. Это «Они» в оригинале «несколько животных»[64]64
  «И тогда несколько животных, которые родились из Тьмы, были очарованы пламенем и нашли у огня Души Королей». – Текст пролога на официальном сайте игры


[Закрыть] (幾匹か), что подразумевает, что ныне «цивилизованные» расы, получившие Души Повелителей, изначально были примитивными существами, подобными львам, ястребам, шершням и драконам [36]. Эта формулировка также подразумевает, что и люди, и боги были рождены из некой «Тьмы», при том что боги клеймили и унижали людей именно за родство с Тьмой[65]65
  «Нечестивец, рожденный во Тьме… вечное проклятие тебе, тварь…» – Гвиндолин


[Закрыть]. Это должно означать, что речь идет об иной «темноте», нежели та Тьма, от которой произошло человечество.

Камень, который не находится в присутствии огня, по логике вещей, пребывает в темноте. Во вступительном ролике архидраконы изображены среди утесов и архидеревьев Нижнего мира, в то время как Первое пламя зарождается глубоко под землей, под ними. Однако «Они» приблизились к огню – то есть оттуда, где огня не было, а значит, из темноты. Иными словами, драконий род и дал начало всем современным видам животных, и эти многочисленные расы «родились из тьмы», поскольку вели свое происхождение из пещер и подземелий, куда не доходил свет огня. Двигаясь по этим подземельям, чтобы выжить, они нашли Первое Пламя, а затем и Души Повелителей.

Параллельно с этим процессом происходила эволюция растений из архидеревьев, которая завершилась появлением подвижных форм флоры, таких как «движущиеся» деревья и древолюди [37]. Возможно, по этому же пути развивались и грибы, например гриболюди. Они процветают на дне Полости, что позволяет предположить, что эта раса по древности сравнима с другими обитателями этих мест. В начальном ролике не упоминается потенциальный прародитель грибов, и их присутствие в Саду Темных Корней может указывать на родство с другими представителями одушевленной флоры. О том, что люди-грибы не принадлежат к отдельному биологическому царству, может говорить выпадающая из них смола: их организмы выделяют вещества, присущие растениям.

Этот переход от архидраконов – наполовину одушевленных, наполовину каменных – к настоящей жизни звучит весьма разумно, если учесть влияние огня на вселенную в целом. Каменная чешуя постепенно превратилась в плоть и кожу, а значит, душа должна насыщать собой живые тела в большей степени, чем неживых архидраконов. И те и другие под влиянием Разделения могут расти и изменяться, но первые подвержены этому в гораздо большей степени, о чем свидетельствует склонность истинно живых существ к старению. В самом деле: именно потому, что плоть или, в случае деревьев, древесина сами по себе так изменчивы, они легко сгорают в пламени – это кардинальное изменение сути, которое вызывает у существ из плоти и крови страх перед таким притягательным для них пламенем[66]66
  «Обычная пиромантия пиромантов Великой Топи. Бросает огненный шар. Поскольку огненный шар обладает атакующей силой стихии огня, он особенно эффективен против живых существ, боящихся огня, таких как нежить из плоти и крови или звери». – Огненный шар


[Закрыть]. Но как сила Разделения вызвала это постепенное размягчение вечного камня?

Если семя служит физическим носителем для передачи души при половом акте, то, возможно, так же работают и другие биологические жидкости. Кровь встречается в основном у животных, но ею обладают и гриболюди, и сущности с неживыми телами, например архидраконы. Есть у них и другая общая черта: все они обладают душами. Кровь часто считается материальным воплощением души: потеря крови приближает нас к смерти, что тесно связывает кровь с жизнью. Это позволяет предположить, что кровь – еще один физический носитель души, непосредственно производимый последней даже в неживых существах для воздействия на тело, в котором помещается душа. У животных кровь циркулирует по организму, позволяя душе постоянно пронизывать тело. Каменные тела драконов в процессе эволюции специализировались на выполнении этой функции, подобно тому, как Разверстый Дракон специализировался на пожирании пищи. Это также подразумевает, что во всей этой биологической системе именно в сердце, которое производит и перекачивает кровь, в наибольшей степени сосредоточена душа; как утверждается с давних времен, сердце – место пребывания души.

Последнее заметное следствие Разделения – общность. Драконы из начала вступительного ролика разрозненны и одиноки. Мы не знаем драконьих государств, даже племен, к которым принадлежали бы родственные друг другу драконы. Это справедливо и для современной эпохи: большинство драконов, с которыми мы сталкиваемся, – одиночки, которые прекрасно обходятся без себе подобных, хотя такое поведение может быть скорее вынужденным, чем добровольным. Однако Повелители бросили вызов всем драконам сразу, и в ролике драконы сражаются как единая армия₁₆. Об этом говорит и история Сита, который в том же ролике предает собратьев, – такой акт предательства был возможен только в том случае, если драконы на самом деле являлись единой стороной конфликта и у них сформировалось чувство общности. Таким образом, Разделение означало, что драконы хотя бы в небольшой степени сплотились и осознали, что приходятся друг другу родней. Эта солидарность может быть обусловлена как естественной созависимостью полового размножения и продолжения рода, так и эмоциональной потребностью в общении.

Животные объединяются в группы, чтобы повысить свои шансы на выживание, но драконы – не просто животные. На примере Сита видно, что архидраконы разумны, способны общаться, у них даже есть имена. Независимо от того, обладали ли они разумом еще до появления огня или приобрели его после, драконья раса гипотетически могла бы существовать как гораздо более организованное общество. Однако нет никаких признаков того, что у них когда-либо была развитая цивилизация.

Единственное объяснение такому застою в развитии архидраконов как народа заключается в том, что они просто не чувствовали угрозы. Они и так были бессмертны и находились наверху пищевой цепочки даже после появления огня. Сила первозданного камня плюс новообретенная способность дышать пламенем – вот на протяжении веков никто и не мог бросить им вызов. Если архидраконам требовалось пропитание, добыть его было несложно. Если у них появлялась нужда в общении, для этого было предостаточно других драконов. У архидраконов испокон веков был один жизненный уклад и не было нужды отступать от него. Конкуренция порождает инновации, а без конкуренции у древних драконов не было необходимости в кардинальных переменах. Возможно, именно поэтому цивилизацию основали не могущественные древние драконы, а их выродившиеся потомки.

То ли дело нынешние времена, когда драконы воспринимаются как угроза, вызывающая трепет и страх. Король-рыцарь Рендал пользуется заслуженным уважением в человеческом обществе, иначе называемом миром людей (人の世界 или 人の世), отчасти благодаря своей схватке с гигантской виверной. Люди также включают драконов в свои гербы и изображают их на снаряжении, специально разработанном для борьбы с этими чудовищами[67]67
  «Щит рыцаря, чье имя неизвестно. Скорее всего, это щит высокопоставленного рыцаря из Асторы. Поскольку это один из прекрасных синих щитов, зачарованных магической силой, щит с эмблемой дракона обладает особенно высокой огнеупорностью». – Щит с эмблемой дракона


[Закрыть]. Представления об агрессивности драконов соответствуют европейскому фольклору, но вполне могут быть простым результатом охоты на драконов и не отражать типичное для них поведение в былые, мирные времена. Иными словами, если бы войны между Повелителями и архидраконами не было, то, возможно, не было бы ни конкуренции за ресурсы, ни вражды, из-за которых в Верхнем мире вспыхнул конфликт. Но кто-то может возразить, что такое столкновение между существами разных эпох было просто неизбежно.

Мудрецы Нового Порядка

Так называемые «изначальные змеи» – на самом деле «мировые змеи» (世界の蛇): это выражение восходит к змею Ёрмунганду. В скандинавской мифологии этот существующий в единственном числе «мировой змей» (世界蛇) должен возвестить о начале Рагнарёка, выпустив из зубов свой хвост – этим он напоминает уробороса как символ бесконечного природного цикла созидания, разрушения и возрождения. Это хорошо согласуется с заявлением Кааса о том, что мировой змей стремится установить во вселенной «правильную» эру.

Они выступают в роли мудрецов, которые пытаются вести мир по естественному пути[68]68
  «…Приветствую тебя, отважная нежить. Я – мировой змей, Скользящий по Тьме Каас. Тот, кто направляет вас, людей, и учит вас истине». – Каас


[Закрыть]. Каас упоминает «логику мироздания»[69]69
  «…Но король Гвин боялся тьмы. Он боялся, что огонь погаснет, боялся людей, которые были народом Тьмы, боялся Короля Тьмы, который родится среди людей, боялся логики мироздания. Поэтому он возжег огонь и поручил своим собственным сыновьям править людьми. Чтобы вы, люди, все забыли, оскудели разумом и не родили Короля Тьмы». – Каас


[Закрыть] (理), которая в конфуцианстве и буддизме означает основополагающий принцип вселенной. Фрампт настаивает, что огонь должен гореть дальше, тогда как Каас показывает, что логическая судьба вселенной – это Тьма. Ибо что может быть более здравым, чем мысль о том, что огонь в конце концов погаснет и после него останется только темнота[70]70
  «Итак, я открою тебе правду, не таясь. Когда-то, когда огонь только появился, ваш предок – предок людей – нашел четвертую душу после того, как старые Короли нашли свои. Темную Душу. Предок людей взял Темную Душу себе и стал ждать, когда погаснет огонь. В конце концов огонь погаснет, и останется только тьма. Когда это случится, настанет ваша эра – эра людей, эра Тьмы». – Каас


[Закрыть]. Именно апокалиптической гибели и возрождения мира, от огня к тьме, желают мировые змеи.

Хотя японское название змеев никак не намекает, что они существовали с начала времен, мы все же можем предположить, что мировые змеи – создания достаточно древние: все-таки у них глубочайшие познания об устройстве вселенной [38]. Хотя они и называются «змеями», у них человекоподобные головы, кожа без чешуи и, возможно, есть конечности, учитывая, что в основании «шеи» тело змея расширяется – хотя в игре эту часть модели не видно (хотя статуи в DS3 и изображают змеев как гуманоидов или прямоходящих ящеров). Учитывая все это, можно предположить, что они могут быть одной из ветвей на эволюционном дереве двуногих рас, возможно, даже их общим предком. Какой бы ни была точная степень их родства с драконами, змеи достаточно близки к ним, чтобы считаться «выродившимися» драконами, и они демонстрируют явное уважение к своим древним предшественникам.

Мы можем скармливать Фрампту предметы в обмен на души, причем размер сделки, по-видимому, отражает его личные предпочтения: за вещи, которые он больше всего презирает, Фрампт предлагает только 1 душу. Фрампт особенно любит предметы, связанные с драконами. Единственными исключениями являются Большой лунный меч, полученный от Сита, и Коса отнятия жизни, которая наносит вред владельцу и, вероятно, любому змею, который попытается ее проглотить – хотя аномальное значение в 14 душ говорит о том, что Фрампту трудно принять решение, равно как и переварить косу. Это (а также тот факт, что он занижает цену Ядра Железного Голема, на самом деле сделанного из кости дракона) говорит о том, что змеи питают большую любовь и уважение к своим могущественным предкам [39]. Каас также называет Сита «предателем», выказывая явно отрицательное отношение к переходу бледного дракона на сторону Повелителей во время охоты на драконов[71]71
  «Очень хорошо. Теперь просто наполни эту чашу и открой врата ко Гвину. Могильный король Нито, ведьма Изалита, а также этот предатель – белый дракон Сит. Собери их души и возложи в эту чашу. Тогда врата откроются… а после этого убей Гвина». – Каас


[Закрыть]. Некоторые предполагают, что змеи руководствуются желанием отомстить за поражение архидраконов, но, раз они общаются с другими расами, их личная привязанность к наследию предков не влияет на профессиональное стремление направлять мировую историю.

Змеи могут ассоциироваться с жадностью, но этот стереотип может быть ложным. Ни один из встреченных нами мировых змеев не проявляет явной алчности, и как таковая змея символизирует скорее нежить, а значит, и людей, которых часто характеризуют как жадных. В свою очередь, то, что людей ассоциируют со змеями, может быть следствием той поддержки, которую изначальные змеи оказывали людям и Тьме в целом – а эта поддержка напрямую коррелирует с приверженностью змеев логике мироздания. Если бы Темную Душу нашла другая раса или если бы Тьма не была следствием света огня, змеи, скорее всего, не стали бы связываться с человечеством. Их поддержка Тьмы – не просто личная месть свету. Скорее, они были сторонниками богов и лишь впоследствии переключились на людей.

И Фрампт, и Каас хорошо знакомы с Гвином. Фрампт, конечно, считается другом и союзником Повелителя Света[72]72
  «О, ты. Это ты звонишь в Колокола Пробуждения? Я – мировой змей, Королевский Искатель Фрампт. Близкий друг Великого Короля Гвина». – Фрампт


[Закрыть], но и Каас прекрасно осведомлен о мыслях и действиях Повелителя перед возжиганием пламени – он знает слишком специфические детали, чтобы их можно было списывать на услышанное из чужих уст. Каас знал Гвина и то, что происходило в годы перед его «смертью». Точно так же и Фрампт вряд ли был бы так искренне предан Гвину, если бы не длительное личное знакомство. Поэтому кажется маловероятным, что мировые змеи всегда были врагами богов. По крайней мере, они выступали нейтральными арбитрами, которые наблюдали и за богами, и за людьми, и вмешивались при необходимости. Фрампт говорит о змеях как о моральных авторитетах, способных санкционировать убийство[73]73
  «Убить их и украсть их души – это правильные деяния, которые мировой змей одобряет. Не задумывайся над этим. Не сбивайся с пути». – Фрампт


[Закрыть], а в вырезанном диалоге богобоязненные люди почитают его как мудреца или «старейшину»[74]74
  «Ты позвонил в Колокола Пробуждения и получил задание старейшины Фрампта, верно? Как замечательно. Я возлагаю на тебя большие надежды». – Оскар


[Закрыть] – это подразумевает, что мировые змеи были признанной и ценимой частью цивилизации.

Изначальные змеи просто обеспечивают миру естественное развитие, которое в конечном итоге означает, что огонь погаснет и останется лишь тьма. Естественно, для этого необходимо, чтобы огонь сначала разгорелся и осветил все вокруг. Раз змеи поддержали закономерный приход тьмы, они должны были также поддержать закономерное господство огня над мирозданием, ведь только вместе с огнем появились тени и стала возможной тьма. Каас осуждает Гвина за то, что тот препятствует приходу Эры Тьмы, но ни разу не высказывает мысли, что огонь сам по себе не должен был править миром.

Итак, мировые змеи должны были когда-то поддерживать богов, по чьей воле наступила Эра Огня, так же как сейчас поддерживают людей – народ грядущей Эры Тьмы. Вполне естественно, что боги одержали верх над драконами как расой изжившей себя эры, даже если это почитаемые предки самих змеев – возможно, они даже сами подстрекали богов к войне.

Если по нашей воле наступит Эра Тьмы, мировые змеи исправно склонятся перед нами как перед своим королем[75]75
  «Прекрасно, что ты вернулся, мой король. И я, Каас, и Фрампт будем служить тебе. Мы собрались вместе, чтобы служить тебе. Что ж, в мир приходит истинная Тьма… мой король…» – Каас


[Закрыть] – это исключает саму возможность того, что за действиями змеев кроется злой умысел или манипуляция. Более того, слабость змеев к небесному мечу Арториаса доказывает их принятие Тьмы, а раз так, они обратили внимание на человечество и неизбежные перемены задолго до того, как Фрампт решил предать собратьев. Если бы змеи добивались только того, чтобы огонь погас, не было бы смысла поддерживать личину покорности и дальше. Скорее, они хотят, чтобы в мире царствовал правитель, по праву владеющий господствующей в конкретной эпохе силой. Они советуют и помогают, но не используют и не отбрасывают того, кому помогли.

Учитывая эти мотивы, неудивительно, что, когда огонь начал угасать, а Гвин отчаянно пытался отсрочить неизбежное, между ними возникла напряженность. Змеи не против огня как такового, но против того, чтобы Гвин «вопреки логике» задержал естественный ход развития мира, который его перестал устраивать[76]76
  «Слушай, храбрая нежить. Я, Каас, расскажу тебе, что на самом деле надо делать. Убей ныне здравствующего короля Гвина, который вопреки логике связывает огонь, а затем стань четвертым королем – пусть по твоей воле настанет эра Тьмы». – Каас


[Закрыть]. И вот они перестроились, искренне ожидая, что в качестве правителей мира на смену богам придут люди. Это привело к непоправимому разрыву между змеями наподобие Кааса и Гвином – как Ёрмунганд был заклятым врагом скандинавского бога-громовержца Тора. Но Фрампт «забыл о логике» и поддержал попытки Гвина продлить существование огня[77]77
  «…Я – мировой змей. Я добиваюсь прихода правильной эры и ее короля. Но другой змей, Фрампт, забыл о логике и подружился с королем Гвином». – Каас


[Закрыть]. Независимо от того, действительно ли Фрампт уверовал, что нынешняя эра достойна сохранения, или просто был предан Гвину и хотел почтить «предсмертное желание» Повелителя Света, змей предал своих сородичей и стремится не дать огню погаснуть.

Его предательство наиболее очевидно по тому, что Фрампт придает минимальную ценность Темной Руке – предмету, который Каас дает сторонникам Тьмы, выступающим против гвиновской Эры Огня. К предметам, связанным с Тьмой, Фрампт относится на удивление положительно, необычайно высоко оценивая вещи Темных Духов – например, Треснувшее красное око. Это позволяет предположить, что Фрампт в целом по-прежнему поддерживает Тьму, как и его сородичи. Кроме Темной Руки, Фрампт несколько занижает ценность предметов Мануса, чье воскрешение и последующее уничтожение напрямую связаны с тем, что Каас склонил Олачиль ко Тьме. Следовательно, его неприязнь к этим предметам вызвана личной неприязнью к Каасу, который активно сопротивляется богам и их новому направлению эволюции мира. Проще говоря, Фрампт питает привязанность к Гвину, и это настраивает его против Кааса, как бы нелогично это ни было.

Каас не единственный, кого Фрампт недолюбливает. Предметы, явно связанные с Ситом и Смоугом, также имеют минимальную стоимость, что увязывается с их негативным отношением к Гвину [40]. Очевидно, что предать Гвина или просто заслужить его немилость – легкий способ заодно вызвать и гнев Фрампта: змей становится зол и на нас, если мы сходим с предначертанного пути[78]78
  «Глупец… такой, как ты, не может быть героем-нежитью. Хватит… Я усну и буду ждать нового пробуждения…» – Фрампт


[Закрыть]. Это контрастирует с общим положительным отношением к предметам, связанным с богами – особенно с Гвином, за душу которого он предлагает двойную цену против того, что игрок получил бы, использовав душу на себе. Единственным существенным исключением является Ллойд, к которому Фрампт равнодушен. Змей также в целом негативно относится к Арториасу и Орнштейну, что неудивительно: первый провалил свою миссию и был совращен Бездной, а второй добровольно пошел на сотрудничество со Смоугом (в DS3 к тому же выясняется, что Орнштейн покинул свой пост).

Эти неявные, но существенные предубеждения снова опровергают версию, что Фрампт лишь притворяется верным Гвину в рамках упомянутого выше заговора мировых змеев – и все же он возвращается в ряды себе подобных, если мы запустим Эру Тьмы. Это больше говорит о личной честности Фрампта, чем о чем-либо еще. В худшем случае он отказывается идти на дно вместе с кораблем, когда видит, что Огонь обречен погаснуть. В лучшем случае отступление Фрампта от общего для змеев дела произошло лишь вследствие личной преданности Гвину, а продолжится Эра Огня или нет, для него не имеет значения. В любом случае он лицемер, и по нему не следует судить о мировых змеях в целом – хотя богам, наверное, полезно иметь на своей стороне одного из них в качестве морального авторитета. Гвин охотно воспользовался разногласиями между самопровозглашенными мудрецами по поводу столь фундаментальных идеологических принципов. Кажется, тактика «разделяй и властвуй» за долгое царствование Повелителя Света стала для него излюбленной.