Текст книги "Герои Малахова кургана"

Глава IX

Один. – Кто же двойник? – Приписка Розы. – Надо достать шинель. – Луч солнца. – Добрый зуав. – Трехцветная ракета. – Изменник. – В подземелье. – Пистолет кебира. – Мина. – На аванпосты! – Сержант.

Что же случилось со времени дерзкого исчезновения Сорви-головы?

Чувствуя себя свободным и вне опасности, зуав думает только об одном: открыть тайну подземного хода.

Ему приходит в голову мысль завести себе спутника – не человека, нет! Собаку Митральезу из батареи номер три. Это настоящая военная собака, выносливая, смелая, верная, послушная, с необычайно развитым чутьем – неоценимый спутник для подобного предприятия. Но придет ли собака на его зов? Надо попытаться. Заслышав знакомый сигнал, верная собака без колебаний покидает батарею и бежит к нему.

Человек и животное обмениваются нежными ласками, потом отправляются на кладбище.

Зуав выбирает место между стеной и аллеей кипарисов и устраивается здесь.

Он заряжает карабин, кладет мешок на землю, завертывается в плащ и одеяло, ложится на землю и делает знак собаке лечь подле него.

Оба засыпают, но просыпаются еще до зари.

Собака сторожит, зуав размышляет.

Прежде всего он задает себе вопрос: зачем русские так ловко и внезапно заделали вход в подземелье, что причинило ему столько горя? Да потому, что он, Сорви-голова, совершил страшную глупость, взяв двести луидоров из сундука. Эта неосторожность показала шпионам, что секрет известен.

Затем Сорви-голова ломает себе голову над вопросом: зачем эта форма зуава? Зачем этот крест? И мало-помалу он уясняет себе все.

Его служба в качестве командира разведчиков, полное доверие командования позволяет ему свободно бродить ночью и днем по укреплениям. Он делал то, что находил нужным, действовал самостоятельно, отдавая отчет только полковнику. Изменник, шпион русских, отлично знал все это и воспользовался этим с дьявольской ловкостью. Он достал себе форму зуава, орден, узнал пароль и разгуливал в этой форме, где хотел. Негодяй одевался в его шкуру и делал свое позорное дело, компрометируя его честь и доброе имя. Но кто этот враг, этот предатель?

Конечно, Леон Дюрэ, сержант, его личный враг, отъявленный негодяй! Разозленный похищением денег, негодяй ускорил события, открыто пустил клевету и, наконец, оскорбив зуава, формально обвинил его в измене.

При этой мысли кровь бросилась ему в лицо, и он ворчит сквозь зубы:

– Негодяй! Предатель! Это он. Ну, погоди! Смеется тот, кто смеется последний!

Сорви-голова встает, ласкает собаку, смотрящую на него любящими и умными глазами, и говорит:

– Знаешь что, Митральеза, давай позавтракаем!

Собака садится и ждет. Сорви-голова развязывает мешок и достает оттуда всякую всячину: сухари, окорок, свечи, спички, бутылку водки и три пакета с табаком.

На маленькой бумажке поспешно нацарапаны карандашом несколько слов: «Друг, будьте осторожны и думайте о тех, кто вас любит!»

Это – приписка Розы.

Суровый солдат узнает почерк и бормочет, смахивая непрошеные слезы:

– Роза, дорогая Роза! Мои мысли всегда с тобой… Дорогое воспоминание придаст мне сил и научит осторожности!

Сорви-голова быстро заканчивает завтрак, запивая его глотком водки, а собака ищет поблизости дождевой воды.

– Теперь, – говорит зуав, – покурим – и за работу!

Он тщательно исследует часовню. Все по-старому, от подземелья не осталось и следа. С наружной стороны решетка исправна, позади нее тянется двойной ряд кипарисов, образующих сплошную, почти непроницаемую стену.

– Отлично! – говорит Сорви-голова. – Прекрасное убежище… ни ветра, ни дождя! Мы будем, как в палатке, все увидим и услышим! Но придут ли сюда? Конечно, придут!

В нескольких метрах от этого уютного уголка он замечает длинную и широкую каменную плиту с надписью.

– Странно, – шепчет зуав. – Я не замечал этого камня… увидим потом!

Собака, очень довольная возможностью побегать, шныряет взад и вперед, обнюхивает, прислушивается. Первый день проходил спокойно. Ночью Сорви-голова отправлялся в экспедицию. Ему нужно достать себе русскую шинель и шапку. Он ползком приближается к русским аванпостам. Собака ворчит. Зуав поглаживает ее, и умное животное умолкает. Целых полчаса лежит Сорви-голова, притаившись, как дикий зверь. Наконец он замечает темный неподвижный силуэт человека, слышит человеческое дыхание. Одним прыжком бросается он на часового и наносит ему страшный удар по голове.

Человек падает без крика, без стона. Сорви-голова снимает с него шинель и убегает со всех ног.

На другой день, надев русскую шинель, он снова обшаривает часовню, исследует все аллеи. Ничего! Мертвая, печальная тишина кладбища.

Ночью он ждет ракеты, но напрасно. Севастополь освещен, слышны окрики часовых, вой собак и гром пушек. Но сигнала нет.

На пятую ночь ему принесли провизию. Сорви-голова нашел недалеко от двери, у стены, свежий хлеб, говядину, кофе, табак, бутыль с водой и записку, написанную карандашом.

«Дорогой Жан! Тото и я – мы принесли вам провизию. Далеко и тяжело тащить мне одной. Не бойтесь! Тото скромен и любит вас. Я считаю дни и часы, чтобы не расставаться с вами более. Надейтесь, бодритесь! Мое сердце с вами, дорогой Жан! Роза».

Несмотря на всю свою энергию, Сорви-голова печален. Подобная жизнь невыносима даже для самого мужественного человека.

Как обрадовался Жан, читая эти строки! Словно луч солнца засиял для него – измученного бедного отшельника. День показался ему светлым, надгробные плиты – менее печальными, уединение – не таким ужасным. На губах его сияет улыбка, глаза блестят, сердце бьется. Он ощущает необходимость говорить, высказать свою радость. Его единственный компаньон – собака – жмется к его ногам.

– Слушай, Митральеза, – говорит Сорви-голова, – вот письмо… провизия… все это Роза… твой друг, наш друг! Помнишь, она ласкала тебя и кормила, когда я был болен! Ты знаешь Розу – да, добрая, любящая – она не забывает нас с тобой!

После веселого завтрака начинается адская жизнь. В сотый раз Сорви-голова ищет следы подземелья, колотит своим карабином по камням, по полу… Напрасные усилия. Он один – один на большом кладбище.

Отчаявшись найти подземелье. Сорви-голова принимается искать изменника. Каждую ночь под градом пуль и ядер, ежеминутно рискуя жизнью, он бродит около укреплений. Но тщетно: фальшивого зуава не видно, не слышно! Бродя таким образом около аванпостов каждую ночь, Сорви-голова привык видеть в темноте так же хорошо, как и при свете, и мог различить малейший, едва уловимый звук. Его чувства удивительно обострились, и, с помощью чутья собаки, от него ничто не могло ускользнуть теперь. Он отлично обходит засады, русских часовых, узнает всякую вылазку неприятеля и торопится предупредить своих. Рискуя жизнью, он бродит со своей собакой около французских укреплений и кричит: «К оружию! Русские!» – и скрывается.

Такая жизнь продолжается три бесконечных мучительных недели, без минуты отдыха, без луча надежды. Наконец однажды ночью он замечает над Севастополем три ракеты: голубую, белую и красную – и как сумасшедший бежит на кладбище.

«Это на завтра!» – думает он.

День проходит, долгий, мучительный. Ночью Сорви-голова ложится под кипарисы и походит на неподвижный камень. В осажденном городе тишина. Бьет полночь. Легкие шаги раздаются по песку аллеи. Сердце зуава готово разорваться. Собака ворчит. Сорви-голова зажимает ей пасть рукой. Умное животное понимает, что надо молчать, и замирает.

Темная тень продвигается вперед и останавливается в двух метрах перед большой каменной плитой.

Сорви-голова различает силуэт фальшивого зуава, ему хочется броситься на него, задушить негодяя, но он сдерживается и остается неподвижным.

Переодетый мошенник трижды ударяет ногой по плите. Проходит пять минут. Вдруг плита поворачивается на своей оси, одна часть ее поднимается вверх, другая опускается. Появляется человек, который говорит по-французски:

– Это вы?

– Да, я!

– Приняты ли все предосторожности?

– Да, самые тщательные!

– Идите!

Человек исчезает, за ним следует фальшивый зуав, вход остается открытым.

Сорви-голова быстро решается: снимает башмаки, гетры, тихо говорит собаке «не двигайся!» и спускается в дыру. Его босые ноги бесшумно скользят по лестнице. Он достигает сводчатого коридора. В пятидесяти шагах от него идут оба человека. Сорви-голова следует за ними, останавливается, всматривается и видит их в оружейной комнате, слышит разговор вполголоса, шелест бумаг, звон золота. Проклятое золото!

Переодетый зуав кладет его в кошелек и собирается уходить. Пора действовать! Одним прыжком Сорви-голова достигает негодяя и сильным ударом валит его на землю. Другой человек, одетый в офицерскую форму, не теряет присутствия духа, вынимает пистолет и целится в зуава. В этот момент какое-то мохнатое существо бросается на незнакомца, прокусывает ему руку до кости. Пуля попадает в стену.

– Митральеза! Ты? – кричит Сорви-голова.

Почуяв врага, смелая собака бросилась на помощь своему другу и спасла ему жизнь.

Все это произошло в несколько секунд. Русский, отбросив собаку, снова хватает ружье, но Сорви-голова с быстротой молнии вытаскивает свой пистолет и стреляет в офицера-Тот падает с раздробленным черепом.

Другой, переодетый зуав, стонет и шевелится.

Вдруг глухие раскаты потрясают землю. Начинается бомбардировка.

Сорви-голова находит связку веревок, связывает негодяя, надевает ему петлю на шею и ведет его под кипарисы, в свое убежище.

В этот момент Севастополь окружен кольцом огня. Пушки и мортиры гремят без умолку.

«Неудобный момент, чтобы идти к своим, – думает Сорви-голова, – как бы это сделать?»

Вдруг ему приходит в голову новая мысль.

«Ладно, – думает он, – тут не менее тысячи кило пороху, и, если не ошибаюсь, как раз под русским люнетом. Отлично!»

Уверившись, что пленник не может пошевелиться, Сорви-голова оставляет подле него собаку, берет свечу, спички, пилу и спускается в подземелье.

Отодвинув труп русского офицера, он начинает подпиливать бочонок с порохом. Через десять минут виден сухой порох. У Сорви-головы нет времени делать фитиль, он просто втыкает в порох свою свечку.

– Через два часа все это взлетит в воздух! – говорит он, поднимает свою русскую шинель и смеется. – Я надену ее, и меня примут за русского, который тащит зуава!

Потом, вернувшись под кипарисы, Сорви-голова обувается, ласково поглаживает собаку, берет мешок и говорит пленнику:

– В путь!

Негодяй пришел в себя, понимает весь ужас своего положения и упирается. Сорви-голова наматывает веревку на руку и тащит его.

Полузадушенный, спотыкаясь, подгоняемый человеком и собакой, несчастный плетется за ними. Через два часа они появляются перед батареей номер три. Остальное известно читателю: взрыв люнета, бегство русских и триумфальное появление Сорви-головы на батарее.

В тот момент, когда Сорви-голова стоял перед своим полковником, к ним верхом подъехал генерал Боске.

Он видит сияющее лицо Сорви-головы, переодетого сержанта и, пораженный, восклицает:

– Сержант Дюрэ! Теперь я понимаю все!

Негодяй что-то бормочет, хочет оправдаться, но Сорвиголова прерывает его:

– Молчи, негодяй! Суд спросит тебя, почему твои карманы полны золота, почему на тебе форма зуава, зачем ты был там, в подземелье? Факты говорят за тебя… Ты – негодяй, изменник! Ваше превосходительство, господин полковник, прошу прощения, что осмелился говорить без разрешения… я не могу!

– Ты прощен, Сорви-голова! – отвечает с доброй улыбкой генерал Боске.

– Иди в свой полк!

– Вы позволите, полковник?

– Иди, сержант Сорви-голова!

– Сержант? О, Ваше превосходительство…

– Да, в ожидании лучшего! Главнокомандующий обещал тебе офицерские эполеты. Ты скоро получишь их!

Конец второй части.

Часть третья
Братья – враги

Глава I

Генерал Пелиссье. – Новый главнокомандующий. – Конец зимы. – Спектакль зуавов. – Артисты-любители. – Фарс. – Возвращение героя. – Виктория и Грегуар. – Прерванное представление. – К оружию!

Зима 1854 года была ужасная. Тяжело было людям осажденного города, но еще тяжелее доставалось осаждающим. Стояли морозы в двадцать градусов, выпало много снегу, потом начались оттепели при резком ветре и сильные дожди, превратившие все работы солдат в сплошное море грязи. Люди стыли на месте или тонули по колено в грязи. Их снабдили сапогами, наколенниками, бараньими шкурами, меховыми шапками. Если б не оружие, они совсем не походили бы на военных. Какой-то маскарад людей с изможденными лицами, блестящими глазами, бородами, покрытыми инеем и ледяными сосульками. Несмотря на болезни, лишения, затруднения в доставке провизии, служба шла четко, дисциплина соблюдалась строго и работы продолжались аккуратно.

Союзная армия яростно осаждала город. Постоянные тревоги, бомбардировки, гром пушек. Дни проходили в страданиях, тяжелых лишениях, в работе.

Ничего выдающегося за этот тяжелый период времени, кроме самоотверженности и героизма солдат и офицеров!

26 января 1855 года король Сардинии подписал договор с Францией, Англией и Турцией, которым обязывался выслать в Крым корпус армии, чтобы сражаться с русскими.

На другой день после заключения этого памятного договора в Крым приехал генерал Ниэль, адъютант Наполеона III. Вместе с генералом Бизо он дал новое направление осадным работам. После долгих переговоров было решено, что англичане, потерявшие три четверти наличного состава, будут заменены французами на правом фланге. Действия англичан ограничатся центром впереди Большого редута, тогда как французы займут траншеи перед Малаховым курганом, важность которого с точки зрения стратегии была несомненна.

5 февраля князь Горчаков назначен главнокомандующим русскими войсками вместо Меньшикова, а 2 марта внезапно умер русский император Николай I. Эта новость сообщена русским парламентером.

С 9 по 18 апреля, когда погода заметно смягчилась и в природе чувствовалось дуновение весны, продолжилась ожесточенная бомбардировка. В продолжение девяти дней и ночей было сделано до трехсот тысяч выстрелов из пушек, и восемь тысяч человек выбыли из строя. И в результате – ничего!

9 мая из Сардинии прибыло пятнадцать тысяч превосходных солдат под командованием генерала Альфонса де ла Мармора.

16 мая французская армия поражена известием об отставке генерала Канробера и о назначении генерала Пелиссье новым главнокомандующим. Этот главнокомандующий составил себе репутацию человека почти легендарной энергии.

– С этим не будем канителиться! – говорят солдаты. – Он не даст топтаться на одном месте!

Генерал Пелиссье – человек шестидесяти лет, плотный, смуглый, с серебристо-белой шевелюрой и густыми черными усами.

Солдаты называют его Свинцовой головой, что очень забавляет генерала, – он смеется, но от этого смеха дрожат все генералы, покорные ему, как дети. Истый нормандец, хитрый, холодный, спокойный, он умеет приказывать твердым монотонным голосом, которого боится вся армия. Еще в Африке, будучи бригадным генералом, он забылся до того, что ударил одного из унтер-офицеров.

Человек побагровел, выхватил пистолет и выстрелил прямо в генерала. К счастью, произошла осечка.

Пелиссье спокойно посмотрел в глаза стрелявшему в него человеку и сказал:

– Пятнадцать дней тюрьмы за то, что твое оружие не в порядке!

Унтер-офицер не был разжалован и впоследствии сделался превосходным офицером.

Со времени появления Пелиссье работы продолжаются с двойной энергией. Чувствуется железная рука и сильная направляющая воля. Пелиссье хочет взять Малахов курган и энергично идет к своей цели. Несмотря на усталость, лишения, на все ужасы войны, французская веселость не иссякает.

Солдаты забавляются и устраивают спектакли. Театр зуавов второго полка считается лучшим и называется Инкерманским театром. Сцена устроена на земле, на сваях. Сшитые куски полотна представляют собой декорации, раскрашенные порохом, разведенным в воде, мелом, желтой и красной красками. Костюмы и реквизит очень оригинальны. Платья сделаны из русских шинелей, есть даже костюмы маркизов, расшитые серебром. Туалеты дам не менее роскошны, хотя сшиты из полотна, но вышиты серебром, украшены бахромой и раскрашены. Парики сделаны из шкуры баранов, дамские шляпы – из тюрбанов или шерстяных поясов, закрепленных на каркасе из проволоки.

Все это производит поразительное впечатление перед рампой, освещенной свечами с рефлекторами, сделанными из ящиков с банками консервов. Зала в двенадцать метров длиной, под открытым небом, огорожена маленькой стеной в пояс вышины. В огороженном пространстве места для французских и английских офицеров, которые умирают со смеху, глядя на артистов.

Эти привилегированные зрители сидят на скамьях и платят за места. Позади стены толпятся даровые зрители. Играют драмы, водевиля, комедии, но более всего нравятся фарсы, в которых вышучивают начальников, союзников, русских и т. д. Артистов набирают из солдат полка. Между ними есть очень способные исполнители, которые вызывают восхищение.

В этот вечер в театре зуавов дается фантастический фарс. Огромная афиша перечисляет имена персонажей.

«В Камышовой бухте»

(Фарс в 3 актах и 5 картинах)

Гpeгуар Булендос – солдат водолазного парка,

Лорд Тейль – английский полковник,

Жан Габион – солдат,

Разибус – торговец,

Потапов – русский гренадер,

Виктория Патюрон – невеста Грегуара Булендоса,

Мисс Туффль – ирландка,

Госпожа Пило – молодая одалиска,

Госпожа Кокинос – торговка,

Солдаты, купцы, воры и обворованные,

Начало ровно в 9 часов.

В назначенный час полковой оркестр играет увертюру. Зал полон. Занавес поднимается.

Явление I

Грегуар Булендос и Виктория Патюрон. Грегуар одет в турецкие шальвары и тиковую тунику, на голове – мягкая шапка с петушиным пером. У пояса привязаны три надутых пузыря. Правый глаз его завязан, нос – искусственный, из серебра, левой руки нет, одна нога деревянная. Он поигрывает тростью и напевает. Входит Виктория в крестьянском костюме, с корзиной в руке.

Виктория. Ах, Господи! Можно подумать, что это Грегуар… мой жених! Правда, это ты?

Грегуар. Да… Виктория… торжествующая, как ее имя?

Виктория. Ты вернулся… свободен… Как я счастлива!

Грегуар. Я – тоже, моя красавица, после восемнадцати месяцев труда, битв и славы!

Виктория. Слава! Это хорошо… но вид у тебя усталый!

Грегуар. Усталый? Никогда… Я способен обежать весь свет, прыгая через веревку!

Виктория. Да, но глаза-то у тебя того…

Грегуар. Что поделаешь! Слава! Надо жертвовать всем ради родины!

Виктория. У тебя остался один глаз!

Грегуар. Совершенно достаточно и одного, чтобы любоваться такой красавицей, как ты, Виктория!

Виктория. Ты очень любезен, Грегуар! Ты потерял и руку?

Грегуар. Это пустяки – рука! Слава! Что поделаешь? Мне достаточно вполне одной руки!

Виктория. Тем лучше, если ты не огорчен! Но… или я ошибаюсь? У тебя только одна нога?

Грегуар. Слава, говорю тебе, слава! Великое дело! Лишиться ноги – это вздор!

Виктория. Ты потерял глаз, руку и ногу…

Грегуар. Да, ядро оторвало мне ногу, нос и бороду.

Виктория. Твой нос! Боже мой! Он – белый!

Грегуар. Я велел сделать его из серебра, чтобы избежать насморка.

Виктория. Не думаю, чтобы это было удобно!

Грегуар. Отлично! Все это пустяки!

Виктория. Тем лучше, если ты доволен! Но как смешно ты одет! Что это за пузыри?

Грегуар. Это наша форма. Устав таков: дает ложку, когда надо вилку, и чепец, когда надо шапку.

Виктория. Дай полюбоваться на тебя! Да, ты настоящий герой! Расскажи мне твои подвиги!

Грегуар. С удовольствием! Только бы не спутать! Из Тулона я поехал в страну, называемую Восток, и две недели ехал на корабле… неприятная вещь! Видны берега наконец! Прошли Гурганеллы, Фасфор, или Фротфор… не знаю наверное… прибыли в Варну, где у всех нас сделались адские колики в животе, которые называются холерой…

Виктория. Зачем вас послали так далеко?

Грегуар. Очень просто. Россия хотела выгнать за двери страну, называемую Портой[2]2
  Игра слов: Порта и porte – дверь.


[Закрыть]. Эта Порта наш друг. Император Наполеон посылает нас в Порту, чтобы защищать ее!

Виктория. Продолжай!

Грегуар. Мы поколотили русских и взяли Святой Бостополь…

Виктория. Святой?

Грегуар. Не обращай внимания. Этого Святого нет в нашем календаре. А русские – еретики!

Виктория. Господи Иисусе! Еретики!

Явление II

Грегуар, Виктория, Лорд Тейль, мисс Туффль, Разибус, госпожа Кокинос.

Лорд Тейль входит, таща за собой Разибуса. В руке у него сушеная рыба, которой он колотит об торговца. Мисс Туффль, задыхаясь, со шляпой на боку, тащит упирающуюся госпожу Кокинос.

Разибус. Разбой! Помогите!

Лорд Тейль. Ты – мошенница, вор… ты продал мне негодная рыба за полгинею!

Мисс Туффль. Ты – каналья! Продавала один стакан виски за 5 шиллингов!

Разибус. Милорд, это чудная рыба…

Госпожа Кокинос. Это виски из погребов Ее Величества королевы…

Грегуар. Здравствуйте, лорд Тейль! Как поживаете.

Лорд Тейль. Здравствуй, Грегуар! Я вам благодарю, здоровье славно. А ваша?

Выстрелы из пушек прерывают реплику лорда Тейля. Актеры терпеливо ждут тишины, чтобы продолжать.

Над колокольней взлетает ракета и рассыпается тысячами искр.

Офицеры встают с мест. Выстрелы все сильнее. Слышится ружейная стрельба. Четыре ракеты вспыхивают в темноте ночи. Трубят сбор.

– Атака! К оружию!

Офицеры перескакивают загородку и исчезают. Актеры хватают карабины. Грегуар – это Соленый Клюв, трубач, Виктория – зуав Дюлонг, мисс Туффль – Робер, белокурые усы которого замазаны мелом, Разибус – Бокамп, лорд Тейль – Понтис, госпожа Кокинос – маленький барабанщик Мартин.

Наконец из суфлерской будки, словно из ящика с сюрпризами, выскакивает автор и режиссер – Сорви-голова.

Неразлучный адский патруль – налицо!

В одно мгновение все они готовы броситься на свой боевой пост.