Текст книги "Запятнанная репутация"

– Эш? – Ее глаза были широко раскрыты, зрачки расширены. – Тебе больно?

– Нет, – соврал он. Это была изысканная пытка.

– Ты не хочешь накрыть меня собой? – спросила она беспокойно.

«Да».

– Нет, – снова соврал он. В ее голосе отчетливо слышался страх. «Этот ублюдок, скорее всего, завалил ее на спину и придавил своим весом, поймав в ловушку. Нужно каким-нибудь способом дать ей почувствовать, что она может контролировать ситуацию, в любой момент сбежать». – Тебе нравится, когда я делаю так? – спросил Эш, смело коснувшись ее груди и проведя большими пальцами по напряженным соскам, обтянутым шелковой тканью.

– О да. – Ее веки сомкнулись, губы слегка приоткрылись, испустив сладострастный стон, заставивший и без того напряженного Эша приподняться на кровати. Он нащупал завязки на ее поясе и начал развязывать их, пока не добрался до плавного изгиба живота. Нежная кожа вздрагивала от прикосновений, Филлида не стала отталкивать его. – Эш, мне страшно.

– Не бойся. – Он осторожно притянул ее к себе, уложил рядом и уткнулся лицом в ее шею, с жадностью вдыхая аромат жасмина и соблазнительный запах возбужденного тела. «Осторожно, – приказал он себе, – очень осторожно». – Ты позволишь мне доставить тебе удовольствие?

– Как? – Филлида напряглась и отодвинулась. – Ты же не…

– Нет. Я не сдвинусь с места и буду лежать рядом с тобой. Просто позволь мне ласкать тебя.

Эш чувствовал, каких усилий ей стоило довериться ему, позволить провести пальцами по завиткам внизу живота, скользнуть пальцами между мягкими влажными складками. Наконец он нашел, что искал, и начал осторожно и ритмично поглаживать упругий бугорок, от чего она приподнялась.

– Эш! – Филлида ожидала, что почувствует дискомфорт. «Как бы нежен ни был мужчина, все, что он делает там, должно причинять боль, ведь так?» Но вспышка удовольствия, внезапно пронзившая тело, пробежала как удар молнии, переходящий от кончика его пальца к чреву, груди, к каждой клеточке дрожащего тела.

– Приятно… – произнес он хрипло. – Милая. Расслабься, позволь себе получить удовольствие.

«Позволь?» Филлида, ожидавшая почувствовать боль, изогнулась в исступлении, не зная, как реагировать на подступающие волны удовольствия. Она не контролировала себя, полностью растворившись в реакции своего тела. Филлида изнемогала, все, что ей было нужно в этот момент, – ощущать теплоту Эша рядом, лежать в его объятиях и чувствовать, как его грешные пальцы сводят ее с ума.

– Я не знаю как, – вздохнула она.

– Просто расслабься. Твое тело знает. – Он поцеловал ее, и неожиданно наслаждение, граничащее с болью, заставило ее закричать и выгнуться навстречу ласкающей руке, желая, мечтая, чтобы эта пытка длилась вечно. Филлида полностью забылась, прильнув к Эшу, понимая, что может не пережить этого опустошающего ощущения.

– Филлида, – услышала она его голос, низкий и мягкий, как прикосновение темного бархата, чувственный, как грехопадение, и нежный… «принадлежащий мужчине, которого я люблю».

– Что это было? – Филлида все еще лежала рядом с ним на кушетке в одежде, хотя и слегка смятой и расстегнутой. Тело томилось от глубокой чувственной разрядки и вздрагивало от последствий полученного наслаждения.

– Это был оргазм.

Филлида вспыхнула. Она слышала это слово, даже знала его значение.

– Но его испытывают только мужчины.

– Оба партнера, занимающихся любовью, могут достигнуть его. – Эш придвинул ее ближе, чтобы было удобно лежать рядом, прижавшись щекой к его груди.

– Но ты не достиг.

– Нет. Я могу подождать.

Филлида посмотрела вниз. Он определенно возбужден. Она где-то слышала, что такое состояние приносит мужчинам дискомфорт и раздражает.

– Правда? – Филлида положила руку на бугорок, мысль о котором так ее пугала, Эш вздохнул. Он в ее власти. Филлида могла заставить его застонать, подняться навстречу к ней, умоляя не останавливаться. Если он смог доставить удовольствие, прикасаясь к ней, могла ли она сделать то же самое?

– Позволь мне. – Прежде чем Эш успел возразить, она расстегнула ремень на его брюках и запустила в них руку. Она ожидала, что он будет твердым и горячим. Однако представить себе не могла, какой мягкой и чувствительной окажется кожа, набухающая от прикосновений.

Филлида двигалась неуклюже, застенчиво и понимала это, но не испытывала страха ни по отношению к Эшу, ни к тому, что делала. Он хотел было помешать ей, но передумал и упал на кушетку, отдав себя в ее власть. Двигался навстречу ее руке, задавая нужный ритм, вселяя уверенность, что она не причиняет ему боль и может быть резче и смелее. Он вздохнул, выгнувшись дугой, подался вперед, врезаясь в ее сомкнутые кольцом пальцы, Филлида почувствовала, как по ее пальцам растекается горячая жидкость.

Она обняла его, наслаждаясь расслабленностью, мускусным ароматом, тем, как изменилось ощущение его тела, когда он успокоился. Минуту спустя Эш взял ее руку, поднес к губам и поцеловал кончики пальцев.

– Прости, милая, должно быть, это все потрясло тебя, – прошептал он.

– Мне понравилось, – пробормотала Филлида, уткнувшись в его рубашку, стесняясь посмотреть ему в глаза. – Эш, мне кажется, все будет хорошо. Я хочу сказать, когда мы займемся любовью по-настоящему.

– Это и было по-настоящему. – Эш сел на кушетку. – Любовью можно заниматься по-разному. Представь себе банкет с разными блюдами. Огромная порция жаркого, воздушные взбитые сливки, одни грешные и сладкие, другие опасные и острые.

Он стоял за ширмой, пытаясь что-то там найти.

– В этом большом кувшине вода? Да. Немного мутная, очень холодная, но пойдет. И полотенце. – Послышался плеск воды. Филлида села и накрыла покрывалом голые ноги.

– Хочешь сделать это еще раз? – Ощущение того, что она может лежать рядом с мужчиной, принадлежать ему и наслаждаться этим, было нереальным и приносило большое облегчение. Однако рано или поздно близость непременно перейдет в кошмар, случившийся с ней в борделе в Вапинге. Кошмар, за который Гарри Бак дал ей денег.

Глава 19

То, что совершила Филлида, сделало ее шлюхой. Без сомнения, любой мужчина подтвердит это. Она позволила Эшу думать, что ее заставили. На самом же деле Филлида взяла деньги, разделась, легла на кровать и не оказала никакого сопротивления. Тот факт, что в ином случае она бы умерла с голоду, а деньги ей были необходимы на поиски отца, чтобы заставить его вернуться или дать ей денег на еду и лекарства для матери, оплату жилья для всех них, не мог вернуть ей честь и доброе имя.

Двойные стандарты приводили ее в бешенство, но она ничего не могла поделать со сложившейся ситуацией. И если бы опять пришлось пройти через это, если бы от этого зависела чья-то жизнь или Грегори оказался в опасности и это был единственный способ спасти его, она бы снова продала свое тело без капли сомнения. Ее крики, как она выяснила той ужасной ночью, только разогревают кровь мужчины.

– Я использовал только половину кувшина. – Эш вышел из-за ширмы. – Сделать это еще раз? Я бы с удовольствием, но не сегодня. В следующий раз мы обсудим, что из богатого меню ты хочешь попробовать. Можешь выбрать, что мы будем делать и когда. Все зависит от тебя. Нет необходимости торопиться.

Проходя мимо, Филлида с благодарностью посмотрела на него, зашла за ширму, чтобы умыться и поправить наряд. «Его прошлое не так уж невинно, – вспомнила Филлида улыбку, с которой он признался, что тоже не девственник. – Но он порядочный и честный человек». А она хотела обмануть его.

Филлиду мучила совесть. Она не собиралась заниматься любовью, когда звала его сюда, лишь признаться в том, что не девственница. Его близость, отзывчивость нарушили моральные принципы, уничтожили сомнения, не оставив ничего, кроме желания быть в его руках.

Теперь она знала, какую совершила ошибку, поддавшись этой слабости. Будучи честным человеком, Эш хотел жениться на ней. Существовало множество причин, по которым она не подходила на роль его жены, но Эш уверен, что знает их все и готов принять, несмотря ни на что. Он признался, что Филлида ему нравится. Даже тот факт, что она не девственница, его не смутил. К тому же она понравилась его родителям и сестре. Они готовы принять ее в семью. Про выгоду для нее и Грегори можно и не говорить.

«Я люблю его и позволила себе вообразить, что смогу выйти за него замуж. Эш, любовь, дети. Вместе до конца жизни».

«Тогда, – науськивал соблазн, – не говори ему правду. Представляешь, что с ним будет, если он узнает?»

«Но разве отношения в браке не должны основываться на честности и открытости», – рассуждала Филлида, пытаясь справиться с завязками на юбке и брюках, надеясь прийти к какому-нибудь выводу прежде, чем выйдет из-за ширмы. Если бы она его не любила, все было бы гораздо легче, можно было всего-навсего никогда не говорить о прошлом. Но она любила его и чувствовала, что обязана все рассказать. Если он отреагирует плохо, а какой мужчина отреагирует иначе, она навсегда его потеряет.

«Но я не должна выходить замуж в любом случае, – напомнила она себе горькую правду. – Брак – это мечта, счастливое будущее с Эшем тоже. Наши дети никогда не родятся». – Филлида облокотилась на стену, зажав рукой рот, чтобы остановить непонятно откуда взявшиеся рыдания.

«О, Эш, любимый». Ей не стоило говорить о детях, не стоило давать надежду. Теперь, решив уйти, если даже он ее не любит, она ранит его чувства, а не только гордость.

– С тобой все в порядке? – спросил Эш спокойно.

– Да. – Филлиде кое-как удалось добавить светлую нотку в тон. – Должна признаться, я сейчас как в тумане.

Эш усмехнулся. У нее голова шла кругом от его ласк. Вероятно, поэтому было так трудно рассуждать логически и закончить этот фарс. Когда-нибудь они снова займутся любовью. Это неизбежно, как восход солнца.

– Который час? – Филлида заставила себя выйти из-за ширмы. Ей было трудно смотреть ему в глаза, хоть она и чувствовала себя в безопасности рядом с ним. «Это все угрызения совести».

– Три. Пора домой. Вот твой жакет. – Он остановился и дотронулся пальцем до правой груди. – Что это? Родимое пятно? Я хотел спросить, когда ты сняла жакет, но отвлекся.

– Да. – Филлида покосилась на коричневое пятно размером с клубнику, которое Эш поглаживал пальцем. – К счастью, оно сбоку и, если правильно подобрать платье, его совсем не видно.

– Но почему ты его прячешь? – Эш помог ей надеть жакет. – Оно имеет форму сердца и выглядит просто очаровательно.

– Это дефект.

– Чепуха. Оно невероятно притягательно смотрится на твоей белой коже. Пообещай мне, что больше не будешь его скрывать. – Эш наклонился и поцеловал родимое пятно, сдвинул полы жакета и стал застегивать крохотные пуговицы.

– Хорошо. – С вечерними платьями не будет никаких проблем, и если ему так нравится родимое пятно, она сделает так, чтобы его было видно. Всего только и нужно, что убрать часть кружев на вырезе. Осталось всего несколько дней, прежде чем всему этому придет конец. В платьях, которые она носит днем, высокие воротники, и грудь совсем не видно.

– Эш, прекрати, или мы никогда отсюда не выйдем! – Он засмеялся и перестал щекотать ее между петлями пуговиц.

– Тогда пойдем. Пока ты снова меня не соблазнила.

На следующий день, когда пришел Грегори, Филлида сидела в гостиной рядом с Сарой и занималась шитьем. Леди Элдонстоун настояла на том, чтобы она отдохнула после утренней суеты с отправкой ящиков для аукциона. Филлида не стала терять времени даром и решила убрать лишние кружева с вечерних платьев, скрывающие родимое пятно.

Филлида понимала, что в ее поступках отсутствует логика, она предпринимает действия, которые только разожгут в Эше страсть и еще сильнее осложнят ее коварные планы бросить его. Филлиде казалось, что в ней живут две девушки, честная, хладнокровно планирующая разрыв с женихом ради его же блага, и безрассудная влюбленная девчонка, забывающая обо всем в его объятиях.

Сара позвонила, чтобы принесли напитки, Грегори сел рядом с сестрой, вытянув длинные ноги в узких брюках и блестящих ботфортах.

– Ты выглядишь как настоящий лондонский джентльмен, – поддела Филлида. – Чистый, опрятный, респектабельный молодой человек. И новая прическа очень тебе идет!

Грегори добродушно улыбнулся:

– Харриет она тоже нравится. Кстати, я пришел сюда именно из-за нее. Боюсь, нас с тобой пригласили на семейный ужин завтра вечером.

– Боишься? Я думала, ты в хороших отношениях с семьей Харриет.

– В хороших, но к ним приехал дядя, о котором все и думать забыли. Брат мистера Миллингтона и, очевидно, паршивая овца. Он благополучно жил на Ямайке и работал кем-то вроде агента по продажам земельных участков, и, как мне кажется, все надеялись, что он там и останется. Как бы то ни было, нас пригласили разрядить обстановку. Кроме нас, там еще будут кузины и двоюродная бабка.

– Будет очень неудобно, если он решит остаться, не так ли? Или быть может, он изменился? – спросила Сара. – Изволите угоститься стаканчиком шерри или мадеры, лорд Фрэншем?

– Благодарю. С удовольствием. Миллингтон, судя по всему, хотел выставить его за дверь, но его супруга хочет дать ему второй шанс. Отсюда и званый ужин, – объяснил Грегори и потянулся за графином, в то время как Сара наливала чай.

– Я спрошу у леди Элдонстоун, нет ли у нее планов на вечер, – произнесла Филлида. Ситуация складывалась не совсем удобная, но если ее присутствие поможет Миллингтонам, она готова пойти на это.

– На завтрашний вечер ничего не планируется, – сказала Сара. – Я знаю, поскольку папа собирается на лекцию в Королевском научном обществе, а мама сказала, что неплохо было бы посидеть дома после всех этих развлечений.

Филлида отпросилась у хозяйки дома и, когда ушел Грегори, снова принялась спарывать кружева со своего темно-зеленого вечернего платья. Оно прекрасно подойдет для ужина у Миллингтонов. Возможно, слегка формальное, но порой формальность выручает в затруднительных ситуациях в обществе.

Эш оказался менее снисходительным к планам Филлиды, нежели маркиза.

– Я надеялся, что смогу провести с тобой вечер на Джермин-стрит, – прошептал он ей на ухо.

– Я бы с удовольствием, – также тихо ответила она под звуки скучной фортепьянной сонаты. Леди Элдонстоун настояла на том, чтобы в этот вечер они посетили музыкальный салон. – Я буду скучать по тебе.

В семь часов вечера следующего дня Филлида вышла из кареты Элдонстоунов, остановившейся напротив дома Миллингтонов.

Она мысленно расправила плечи, готовясь к напряженному ужину, и пожалела, что рядом нет Эша. Грегори будет развлекать Харриет, а ей предстоит поддерживать светские разговоры ни о чем с остальными родственниками, негодующими по поводу возвращения мистера Филиппа Уилмота.

– О, подождите, мадам, этот плащ не до конца застегнут. – Горничная, которую приставила к ней леди Элдонстоун, стояла в дверях кареты, когда из тени выскочила темная фигура.

– Эй, убирайся, ты!

Человек навалился на Филлиду, прижав к карете. «Совсем обнаглевший грабитель, решивший напасть возле дома прямо на Мэйфер-стрит?» Слишком удивленная, чтобы испугаться, Филлида схватила крепче свою сумочку, готовясь оказать сопротивление. Плащ слетел с плеч на землю.

На минуту показалось, что перед ней незнакомец, но как только на его лицо упал свет, она узнала его. Гарри Бак.

– Привет, дорогуша, – прохрипел он, усмехнувшись. – Ты показалась мне знакомой. – Филлида вздрогнула, когда его глаза спустились с ее лица на грудь, подчеркнутую глубоким вырезом совсем недавно переделанного платья. – Я помню его. Думал, что ошибался. – Филлида попыталась прикрыть родимое пятно рукой, но было уже поздно, Гарри Бак заметил.

Горничная звала на помощь, передняя дверь дома распахнулась, с козел соскочил кучер с хлыстом в руке. Бак исчез так же внезапно, как появился.

Если бы не дверь, Филлида упала бы, силы покинули ее, земля будто уплыла из-под ног. Сбылся самый страшный кошмар. Гарри Бак, человек, купивший девственность, узнал и выследил ее.

К ней подбежал дворецкий:

– Мисс Хёрст, с вами все в порядке?

Филлида заставила себя выпрямиться:

– Да. Это всего лишь какой-то пьяница. Неприятная встреча, но он не сделал ничего плохого. Пожалуйста, ничего не говорите миссис Миллингтон, не стоит ее волновать.

Каким-то чудом она поднялась по ступеням и вошла в дом. Дворецкий объявил о ее приходе, и хозяева с ней поздоровались. Кое-как она добралась до дивана и села, прежде чем ноги совсем отнялись. Очевидно, ужас и страх не отпечатались на лице, поскольку никто не обращал на нее особого внимания после того, как представили сомнительному родственнику. Лицо Филлиды ничего не выражало. Она сидела склонив голову, надеясь, что миссис Миллингтон спишет ее поведение на застенчивость, вызванную присутствием печально известного нежеланного гостя.

Миссис Миллингтон нарушила правила посадки гостей, очевидно желая поместить юных леди подальше от брата. Филлида сидела между пожилым кузеном, биржевым маклером, и мистером Миллингтоном.

Филлида кое-как досидела до окончания ужина. Грегори мужественно пытался поддержать будущих родственников и занимал Уилмота разговором. Филлиде становилось все хуже и хуже, пока в конечном счете не стало совсем плохо. Она встала и подошла к брату:

– Грегори, очень жаль, но, похоже, мне нужно домой. – Да, конечно. Я только попрощаюсь с Харриет.

Филлида развернулась на каблуках и буквально врезалась в миссис Миллингтон.

– Простите, мадам, у меня так разболелась голова. Вы не обидитесь, если Грегори проводит меня домой? Очень жаль, что ему придется уйти, но…

– Дорогая, я сейчас же пошлю за каретой. – Судорожно размышляя о том, что делать дальше, Филлида, дрожала от страха.

Когда она вошла в дом, Эш мерил шагами вестибюль, держа в руках книгу.

– Добрый вечер, – улыбнулся он. – Все настолько плохо, как предполагал твой брат?

– Хуже. – Филлида посмотрела ему в глаза. Перед ней стоял мужчина, которого она любит, ее любовник. Мужчина, который все еще хотел жениться на ней из-за того, что у нее не хватило смелости положить этому конец с самого начала. – Эш, мне нужно с тобой поговорить.

– Конечно. – Он открыл перед ней дверь библиотеки. – Дома никого нет. Что случилось?

– Я не могу выйти за тебя замуж. – Как только слова слетели с ее губ, Филлида поняла, что поступает правильно и должна сказать это. Теперь, когда Бак узнал ее, Филлида знала, что не посмеет выйти замуж за Эша, не сможет и дальше скрывать свои намерения.

Она ни за что на свете не сможет сказать ему, что натворила, не перенесет того, как изменится его лицо, а симпатия и желание исчезнут, уступив место отвращению, когда он поймет, что она была не жертвой надругательства, а по доброй воле продала себя. Стала шлюхой. Филлида слышала, как он отзывался о проститутках с Хэймаркета, знала, что любой мужчина подумает о женщине, поступившей так, как она.

Ей придется сделать то, что она и собиралась сделать, как только у Грегори все наладится: уехать из Лондона и найти пристанище во Вдовьем доме.

Эш замер в ожидании, остановившись у входа в библиотеку. Затем отложил книгу, которую держал в руках.

– Почему? Неужели потому, что ты мне рассказала прошлой ночью? Или из-за произошедшего между нами?

– Нет, – соврала она. – Я была не права, когда согласилась на твой план по спасению меня от скандала. Согласилась только потому, что могла отказать тебе в конце, но позволила себе увлечься… сильнее, чем собиралась изначально. Думаю, я больше не нуждаюсь в твоей защите. Слухи улеглись, никто ничуть не удивится, если твой интерес ко мне угаснет. Мы абсолютно не подходим друг другу, и глупо обрекать себя на безразличие пожизненно.

– Не подходим. Безразличие. Понятно. Не думал, что могу так ошибаться в понимании своих и твоих чувств. – Он выглядел так, будто слушал сухую политическую речь. Лицо походило на маску внимания. Эмоций не было. – Так, значит, ты использовала близость со мной, чтобы преодолеть свои страхи?

– Плохие воспоминания. Да, – согласилась Филлида. Если он поверит, что она использовала его, он не будет с таким рвением бороться за нее и еще раз убедится в том, что не должен жениться на ней.

– Я рад, что оказался полезен. – Эш посмотрел ей в глаза, и только сейчас Филлида осознала, насколько он зол. Просто в ярости, но полностью контролировал себя и от этого был только опаснее. «Если бы я была мужчиной, он непременно бы ударил меня», – подумала она без страха. Всепоглощающая тоска. Эш пальцем ее не тронет, несмотря на то что она использовала его в хорошо продуманном плане по избавлению от кошмаров.

– Я завтра же с утра уеду домой. – Филлида последовала его примеру и взяла себя в руки. – Объясню леди Элдонстоун, что мы не подходим друг другу. Она вздохнет с облегчением.

– Она разочаруется от того, что ошибалась в тебе. Так же, как и я.

– Я с самого начала предупреждала, что не пара тебе. – Будет лучше, если она оборвет непрочную связь, возникшую между ними на почве желания и симпатии, которая с ее стороны переросла в любовь. «Слава богу, Эш не любит меня и не станет бороться за меня, несмотря ни на что». – Ты захотел поиграть в благородство, поступить как честный человек, хотя это шло вразрез с твоим долгом перед семьей, – добавила Филлида, желая подлить масла в огонь.

План сработал. Эш вскочил и пошел на нее. Филлида отступала, пока не уперлась спиной в дверь.

– Пытаться вести себя как честный человек входит в исполнение моего долга перед семьей и именем, – с трудом выдавил он из себя. – И мне показалось, что я нашел женщину, достойную этого имени, которая будет поддерживать меня и мою семью, помогать вернуть положение в обществе и земли в то состояние, в котором они должны находиться. Я ошибся.

Эш отступил, Филлида отвернулась прежде, чем он успел разглядеть в ее глазах слезы, которыми обливалось ее разбитое сердце. Она вышла из комнаты, не проронив ни слова, и поднялась в свою комнату. Какая-то глупая часть заставила Филлиду остановиться в надежде услышать, как хлопнет дверь, и Эш позовет ее. Но конечно же этого не произошло.

«Удивительно, как болит разбитое сердце, – размышляла она, стоя в своей комнате и пассивно ожидая, когда горничная распустит ей волосы и снимет платье. – Мама, любившая отца до безумия, умерла от разбитого сердца. У дочери не будет даже этого облегчения, придется жить с этой глубокой раной всю жизнь».