Текст книги "Не расстанусь с тобой. Мистическая метель"

Сага о князе Игоре

Ярослав, князь Галицкий! Твой град

Высоко стоит под облаками.

Оседлал вершины ты Карпат

И подпер железными полками

Слово о полку Игореве

 
Ярился князь, не ведая предела,
– Как мог он, да куда же он пошел,
И только Игорь и влюблен и смел был,
Шептал ей снова – Я тебя нашел.
 
 
И он прошел все дикие преграды,
И волк, и щука, и орел парит.
И спорит с богом Велесом не надо.
Там Ярослав пирует и молчит.
 
 
– Отдать им Галич? Нее бывать такому
Да, ты мне дочь, но этому не быть.
И Ярославна мыслит по другому,
Ей с милым и в Путивле можно жить.
 
 
– О чем она? —он воеводу спросит,
– Моя ли дочь в том захолустье вновь.
Для Осмомысла наступает осень,
На мир его навек упала ночь.
 
 
Но лишь любовь, сметая все преграды,
За Игорем и в битву и в полон,
Князь Ярослав в порывах листопада,
Совсем один врагами окружен.
 
 
– Опомнись, говорит ей, – Галич рядом,
Но Игорю его я не отдам.
И меркнет все пред этим кротким взглядом.
– Ну что ж в Путивле будет лучше нам.
 
 
Своих убийц по следу посылая,
Находит бездыханные тела.
И отступает, грозный отступает,
– Ну что же, Игорь, пусть твоя взяла.
 
 
Ты дочь украл, с тобою будут внуки,
А я Романа лучше позову,
И засыпает, проклиная муки,
Уходит он в кромешную ту тьму.
 
 
Но где-то там в потоках ярких света,
Парит она над мороком страстей,
Плач Ярославны к нам доносит ветер,
И Игорь мчится в плен ее очей.
 

Возвращайтесь к любимым

Мне других не надо

СМС ка

 
– Можно ли к любви своей вернуться? —
Я спросила Ангела в тот вечер.
На свечу смотрел он, улыбнулся,
И заколыхались рядом свечи.
– Это редко все-таки бывает, —
Размышлял он в полночь уносимый,
Те, кто любят, те не забывают,
Жаль, что жизнь несется где-то мимо.
И тогда я до конца не знала,
Бесконечность чувств и ожиданий,
И на скрипке девочка играла,
Передав нам свет и боль страданий,
Жизнь сценарий пишет, нам не вторя,
У нее иные повороты,
И о том, что мы столкнемся вскоре,
Намекнуть мне ангел мой попробовал
Я тогда с усмешкой отмахнулась.
Я ему не верила, не знала,
Как все вдруг к иному повернулось,
Но в метели я к тебе бежала..
Можно мне к любви своей вернуться,
Окунуться в глаз твоих безбрежность.
Ты вернулся, ты опять вернулся,
Чтоб дарить и искренность и нежность.
На свечу смотрел он, улыбнулся,
И заколыхались рядом свечи.
Можно ли к любви своей вернуться
Я спросила Ангела в тот вечер.
 

Памяти адмирала С.О.Макарова

 
Его я славлю в час вражды слепой
Сквозь грозный рев потопа и пожаров.
В морской пучине, там где вал кипит,
Защитник Порт-Артура ныне спит [
Исикава Такубоку
 
 
И смотрит адмирал на гибнущую Русь,
И с Посейдоном он ведет беседу.
Как неуютно там, но я туда вернусь.
Мы будем там сражаться, путь неведом.
 
 
Пускай идут к причалу в тумане корабли.
И пусть матросы будут с нами вместе.
Не можем мы остаться на краешке земли.
Для этой битвы снова мы воскреснем.
 
 
О, как она бурлит морская гладь опять,
И нам пора в сраженье выдвигаться,
Нас не сломить вовек, и будем мы стоять,
И будем мы за Русь всегда сражаться.
 
 
Над морем тишина, а там тоска и бунт,
Не можем в стороне теперь остаться.
И воины мои навстречу к вам идут.
Что остается? Только в бой бросаться.
 
 
Пришла пора и нам оставить Порт Артур,
Горит земля и бесы– бунтари жестоки,
Печаль и боль, и мрак, мы снова на посту,
Идем мы за звездой своей высокой.
 
 
Но флот сильней вдвойне, печали позабыв,
Не умирать нам дважды – это ясно.
Он снова впереди, силен он и красив,
В его глазах его навек и боль и ярость.
 
 
О да, настанет час, услышавши набат,
Они идут сражаться за Россию.
И там, в пучине вод не повернут назад.
Мы видим, как в сраженье уходили.
 
 
И пусть дрожат в бессилии немом враги,
И пусть вожди их яростью исходят.
На помощь Колчаку уходят корабли,
Они едины в яростном походе..
 
 
Внук адмирала там он с ними, не предаст
Он память деда, только бури воют.
И мы сильны пока герои есть у нас,
Такие несгибаемы герои…
 

Тень Достоевского

4 февраля 1850 г. – в Омский каторжный острог из Тобольской пересыльной тюрьмы прибыл писатель Ф. М. Достоевский

 
Он прибыл в острог из Тобола к закату
И кажется были все мы виноваты,
И город не тот и река не такая,
И мертвая зона его окружает.
Сценарий судьба написала и снова
Брюзжит и все хочет чего-то иного
А город живет, и как будто не знает,
Что гений у нас до поры прибывает.
 
 
Туман над рекою рассеется скоро,
И дышит свободно сибирский мой город.
Он бунт не приемлет в тумане и неге
Здесь сильные люди и белые снеги.
Сюда адмирал устремился не даром.
И город ему не казался кошмаром,
Скорее последней надеждой на чудо.
На волю надеясь свободного люда.
 
 
Столицей России его объявляя,
Он видел красу и могущество края,
Последний оплот, так порою бывало.
Здесь Русь его вновь начиналась с начала
Но каторжник мрачный не знает об этом,
Он пишет о чем-то во мгле до рассвета,
Из мертвого дома несутся посланья,
Туда в пустоту, в мирозданья.
 
 
Так черное с белым сойдется однажды
И после историк нам снова расскажет
О старом острое, о новой России,
Какие здесь были великие силы
 

«На Черной речке белая метель…»

 
На Черной речке белая метель,
И никого в рассветный этот час,
И страшная земная канитель
И дева и старик встречают нас.
Ему же надо отправляться вновь,
Туда, где на опушке ждет Дантес,
Над спящим городом колдует ночь.
Как много снега и как мало звезд.
И все давно уже предрешено,
И никого, лишь волка где-то вой,
На Черной речке все еще темно.
И Пушкин там, но он еще живой.
Проснулся император, что за вздор,
Зачем Жуковский просится к нему
Луна погасла, словно метеор
Разрезал странным светом эту тьму.
Да нет, не то, друзья, враги, печаль
Усталая улыбка Натали.
Но кто же там придет его встречать.
Кому стихи читать там до зари.
Бесчувствие, беспечность, слепота.
Но как поет февральская метель.
Он у березы, словно у креста,
Распят французом яростным теперь
Гусар напишет после, что убит,
Но как еще противиться печали,
И легкий стан по облаку скользит,
Зовет его в неведомые дали.
О, страшная земная канитель,
Там дева и старик встречают нас.
На Черной речке белая метель,
И никого в рассветный этот час,
 

«Да, я твоя – как странно и как сладко…»

 
Да, я твоя – как странно и как сладко
Осознавать, что это нынче так,
И верю в то, что будет все в порядке
Ведь он послал мне снова тайный знак.
 
 
Там звуки саксофона проступали,
Там таяли снежинки на щеке,
И позабыты все мои печали,
Когда в метели соловей запел.
 
 
Когда она с язвительной усмешкой
Покинула мой сон, мой грустный мир,
И этот свет отчаянный, нездешний,
И Музы смех в звучанье слов и лир.
 
 
Да, я твоя, и мне других не надо,
Растают тени, призраки уйдут,
Бегу к тебе я в вальсе снегопада,
Туда где верят, любят, снова ждут.
 
 
Тревожный сон закончился, мой милый,
Остались только красочные сны,
И кажется, что я всегда любила,
Тебя, метель в предчувствии весны.
 
 
Там бабочки, парящие над бездной,
Там тихий свет, он одолеет мрак.
И знаю убегать мне бесполезно,
От той любви, от тех стихов и драм.
 

Возвращение любимого

 
Ангел сказал тебе:-Ты возвращайся.
Она позабыла других, мой друг,
Что это было? Намек на счастье,
Печаль о времени тех разлук?
И ты стоял в объятьях метели,
Той самой, тебя всегда обнимавшей,
И странные птицы в туман летели,
Печаль казалась уже вчерашней.
 
 
И надо было тонуть в сугробах,
От боли в груди опять задыхаясь.
– Я не дойду. – Но ты попробуй.
И рядом скользил он едва касаясь
И так вы шли в этот морок ночи,
И снова в ее немые объятья.
И было тяжко и грустно очень,
Огонь камина в памяти спрятан.
 
 
А ангел пел о внезапной встрече,
О том, что никто над нею не властен.
В метели гасли и гасли свечи.
Тебе казалось, что все напрасно.
И непонятно, во что он верил,
И сам в полете он задыхался,
Но появились в тумане звери.
И белый волк и медведь катался
 
 
В том поле, тебе заступив дорогу,
И пелена ослепила душу.
Но ангел что-то твердил нестрого,
И тем усталость твою разрушил.
О, как сильны ее чары боже,
Как тяжко в прошлое возвращаться,
Когда же ты застонал от боли,
То ощутил невозможность счастья.
 
 
И вот тогда расправились крылья,
И над метелью парил ты снова,
А ангел рухнул в туман бессилья,
И что-то крикнул. В том мире новом
Все было так вдохновенно, знаю.
И вышла дева к тебе навстречу,
С тех пор вы вместе с объятьях рая,
И пусть метель погасила свечи.
 
 
И там у Велеса твой хранитель
Вдруг улыбнулся – Он с ней, я знаю.
И вы меня теперь отпустите
Туда, где звезды в прятки играют.
И Велес опять посмотрел на волка,
Погладил бурую шерсть медведя.
– Ну что ж, хранитель, ступай на волю,
Ты спас влюблённых, мой ангел бедный.
 
 
А мне казалось, что все напрасно,
Ничто не может вернуть их боле.
Ты отдал крылья ему, и ясно,
Любовь воскресла из грез и боли.
Лети, им больше не разлучиться,
И счастье нынче их окрыляет,
И что бы в жизни той не случилось
Ты знаешь, всякое тут бывает..
 
 
Но им теперь ничего не страшно,
Их песня спета, их даль белеет,
Лети, хранитель же мой отважный,
Там будет выше и веселее.
 

«Не побоялась растаять в объятьях…»

 
Не побоялась растаять в объятьях,
Снегуркой холодною быть не хотела,
Забыла угрозы, забыла проклятия,
К нему сквозь метели я смело летела,
 
 
Там Лель улыбался, ярился Ярило,
Он верил, соперников нет в этом мире.
Но скрипнув зубами ушел он красиво,
С другими все страсти земные транжиря,
 
 
А он улыбнулся :-Других мне не надо,
Мы созданы были, чтоб вместе остаться,
И бабочки белые в миг снегопада,
Все таяли, таяли в мороке танца.
 
 
Да пахло весною и гибелью, знаю.
Но жизнь так пуста без объятий и страсти,
Забыла угрозы, забыла причуды,
Осталась в его всеобъемлющей власти.
 
 
И выжила, ангел оставил мне крылья,
И сам уходил в неизвестность куда-то,
И волки о бедной Снегурочке выли,
А в жизни была этой ночь услада.
 
 
И звезды мерцали в безбрежной тревоге,
Но нас охраняли и Лада и Велес,
Мы лед растопили, и в жизни убогой
Смогла я в тебя, и в себя там поверить..
 

«Последний монолог Адмирала

 
Шестого февраля безбрежность ночи,
Метель, тоска и ни одной звезды
На хмуром небе, в письмах многоточье
И хладный дух нагрянувшей беды.
Ну что, мой ангел, мало нам осталось,
Стальное небо, и слияние рек,
И монастырь —тревога, боль и жалость,
Корабль-призрак, скомканная речь.
 
 
Фанатики безумные наглеют,
И как всегда безмолвствует народ,
Ночь гаснет, все светлее и светлее,
Уже звезда на небе не взойдет.
Останется печаль того романса,
Останется печать безумных слов,
Рев комиссара, только мне не страшно
Безумец пьян и явно не здоров.
 
 
Но как мы все дошли до этой точки,
О доблестные, верные полки,
Нас палачи казнят по одиночке,
А главное не будет той Руси.
Дроздовский, Марков и Корнилов рядом
Но им —то погибающем в бою.
Не отравиться перегаром, ядом
Тех упырей, пред ними я стою.
 
 
Тень Анны в сером небе возникает,
И исчезает, как на все смотреть?
Но сжала губы, даже не рыдает,
И надо им еще сказать успеть.
 
 
Что попадут в объятия Иуды,
Но их ли запугаешь тем огнем,
Я буду их преследовать повсюду
В кошмаре ночи, солнечным тем днем.
 
 
Не убивать, пусть маются до срока,
Смерть не для них, безумие сожрет,
Вот и звезда последняя высоко
Горит в тумане и чего —то ждет.
Шестое февраля – печаль без меры
И радость от любви и высоты,
Горят врагов и палачей химеры,
Но есть лишь ты, родная, только ты.
 
 
Мы все прошли, не отступив до срока.
И нам с тобой изнанье не грозит.
Ты передай звезде своей высокой,
Что он проснется, боль забыв обид.
Тогда они узнают гнев и ярость,
Четвертовать, на площади, мой бог,
Как жаль, что слишком мало нам осталось.
Но среди звездных призрачных дорог
 
 
Останется одна, ты это знаешь,
И я к тебе приду издалека,
И приобщившись к меду древних таинств
Останемся мы вместе на века.
Ну а пока еще дышать и верить,
Могу я на рассвети в этот миг
Ты будешь рядом и исчезнут звери.
Иду к тебе в бессилье дум своих.
 

«К нам снова возвращается Ярило…»

 
К нам снова возвращается Ярило,
Хотя не отступает Коляда.
Но страсть и нежность в плен берут красиво.
Мы никогда заменим навсегда.
 
 
И полыхает солнце на рассвете,
И голоса влюбленных так нежны.
И нас обнимет тот веселый ветер
В преддверии надежды и весны.
 
 
Еще Кощей противится устало,
Он в Пекло не желает уходить.
Но так светло и так тело нам стало,
И хочется стихи писать и жить.
 
 
Метель лишь временами налетает,
И отступает в пустоту полей,
И мой любимый в мире грез и таинстве
Откроет двери, уведет скорей.
 
 
Как дар небес я страсти принимаю.
Яриле улыбаюсь в этот миг
И просыпаюсь, снова провревая,
И прозреваю, просыпаясь в миг.
 

«Мы больше не расстанемся, я знаю…»

 
Мы больше не расстанемся, я знаю,
Ты никогда не будешь мне чужим,
В провале ада и у двери рая.
Мы вместе, мы теперь вдвоем стоим.
 
 
Не сожалея о былой разлуке
Она лишь помогает нам понять,
Что не прожить нам больше друг без друга
И страсти роковые не унять.
 
 
Я так старалась быть самой собою.
И уходить от призраков былых,
Но мир заполнен страстью и любовью.
И знаю, создан он для нас двоих.
 
 
Куда бы мы с тобой не уезжали,
И где бы ни остались дор поры,
Умножили мы снова все печали,
И поддавались трепету игры.
 
 
Но снова оглянувшись, понимаю,
Что мы проснулись вместе в этот час,
И саксофон теперь для нас играет
И свет луны укроет снова нас.
 
 
В провале ада и у двери рая.
Мы вместе, мы теперь вдвоем стоим.
Мы больше не расстанемся, я знаю,
Ты никогда не будешь мне чужим,
 

В твоих объятьях

И если через сотни лет,

Придет отряд раскапывать наш город,

То я хотел бы, чтоб меня нашли —

Оставшимся навек в твоих объятьях

И. Бродский

 
В твоих объятьях через сотню лет
Меня найдут, раскапывая город
И мы опять увидим этот свет,
И я услышу снова дивный голос.
 
 
Как будто бы заснули на заре,
И вот теперь пришлось нам пробудиться,
Когда фонарь последний догорел.
Я знаю, что уже не разлучиться,
 
 
В твоих объятьях и никто другой
Не будет ревновать, лишь мы с тобою
Получим в дар ту вечную любовь,
Ту страсть и нежность, что зовут судьбой
 
 
Тогда нам будет нечего делить,
Никто не уведет тебя, я знаю.
И лишь звезда нас сможет осветить
У бездны ада или двери рая,
 
 
Ночь сменит день и снова будет тьма,
Но так же крепко тело обнимая,
Я вдруг пойму, что целый мир-тюрьма
И лишь в твоих объятьях оживая,
 
 
Мы в чистом поле рядом, вместе вновь,
Сам Велес к нам опять спешит на встречу,
И остается в душах лишь любовь.
Когда погаснут звезды, словно свечи.
 
 
И мы опять увидим этот свет,
И я услышу снова этот голос.
В твоих объятьях через сотню лет
Меня найдут, раскапывая город
 

«В тот миг, когда уже не дотянуться…»

 
В тот миг, когда уже не дотянуться,
До тех угасших навсегда костров,
Ты все забыл, очнулся и вернулся,
В ту гавань снов и яростных ветров.
 
 
Она лицо укрыла за вуалью,
Она с тобой не говорила, но
Каким отчаяньем, какой печалью
Дышала на причале все равно.
 
 
Ночь продолжалась, не было исхода.
И никого —твой город мирно спал
И только ели в сонном хороводе
Печальный ветер все еще качал,
 
 
Вы встали и пошли, дорога к дому
Была труднее всех иных дорог.
Могло бы все сложиться по —другому
И ты тогда вернуться бы не смог
 
 
Но у судьбы сценарий свой, я знаю,
И потому среди погасших звезд,
Ее звезда по-прежнему сияет
,Воспринимая ваш роман всерьез.
 
 
Ты все забыл, очнулся и вернулся,
В ту гавань снов и яростных ветров.
В тот миг, когда уже не дотянуться,
До тех угасших навсегда костров,
 

11 февраля Слава Велесу…

 
О, батюшка Велес, лишь ты нас спасешь
От вечных разлук и сомнений и таинств.
Мы снова вернулись в объятья друг к другу,
Чтоб слушать ту песню печальную – вьюгу.
Отступит она пред Ярилой, я знаю.
На страстные ночи с тобой ожидают.
Мы знаем – живое одержит победу,
И будет нам путь этот радостный ведом.
 
 
И снова в снегу наши улицы тонут,
Но знаю морозы влюбленных не тронут,
Живое останется живо, с тобою
Мы снова останемся с нашей любовью.
А солнце слепит, пусть пока и не греет,
Но как-то спокойней и жить веселее.
Куда-то попрятались новые боги.
Но батюшка Велес веселый и строгий,
 
 
Буранит, смеется нас снова встречая,
Звенит его песня о страсти вещая,
И вышли из чащи навстречу медведи,
Мы их пригласили к нам меду отведать.
На празднике нынче опять суматоха,
Снегурочки снова застыли у окон,
И гусли поют, и смеется Ярило,
Все будет удачно, все будет красиво
 
 
Мы снова вернулись в объятья друг к другу,
Чтоб слушать ту песню печальную – вьюгу.
О, батюшка Велес, лишь ты нас спасешь
От вечных разлук и сомнений и таинств.
 

Метельный ангел

 
На крыльях ангел нес в тот мир тепло,
А там ударил яростно мороз,
И все пути дорожки замело
Не принял он в серьез такой прогноз.
 
 
Считал, что врут синоптики опять.
Но оказались правы, все сошлось,
И вот когда он начал замерзать
Едва храня в душе любовь и злость,
 
 
Как птица, замерзал он на ленту,
Его увидел Демон вдалеке,
– Спасать придется глупую звезду.
Сорвался и в тот холод полетел.
 
 
– Зачем тебе? – за ним несется бес,
Он это не оценит, не поймет,
Какой такой случился интерес?
– Он так любовь, а значит страсть, убьет, —
 
 
Ответил тот и подхватил творца
Любви и страсти, и к огню понес.
И сбросил лед с прекрасного лица,
И отогрел, пусть прерванный полет
 
 
Запомнится им всем, а люди вновь
Мечтали там о страсти и любви.
Особенно когда спустилась ночь
И так морозны были снова дни.
 
 
А Ангел о спасенье промолчал,
И Демон удалился к скалам вновь.
И только бес им всем еще вещал,
Про то, кто спас и страсть их и любовь
 
 
Одни крестились молча в тишине,
Другие все поверить не могли.
И где-то там, в незримой вышине
Печальный Демон таял там вдали.
 
 
Кто нас спасет, порой нам не узнать,
И все-таки надеемся на чудо,
Оно подарит и любовь и страсть,
Когда морозы жуткие повсюду
 

«Я была в контакте с немотой…»

 
Я была в контакте с немотой
И метель мела там круглый год.
Где-то оставался за чертой,
Тот, кто завтра в теплый дом войдет.
Почему так вышло, не пойму,
Словно бы очнулась я от сна,
Повернулась с радостью к нему,
Поняла, что снова влюблена
 
 
Что со мной творилось триста дней,
Что случилось в этот дикий год,
Видно в изоляции своей
К пропасти шагала среди гор.
Только он мне руку протянул,
Остальные дружбу обещали,
Мороком словесный этот гул
Умножал потери и печали.
 
 
И отправив в в темный лес друзей,
Я к нему вернулась на закате,
И хотелось в радости своей,
Жить, летать и петь, печалей хватит.
Только их должна благодарить,
За любви и страсти возвращенье,
Вечно не умеющих любить
Подаривших чудные мгновенья.
 

«Жизнь без тебя сплошная пустота…»

 
Жизнь без тебя сплошная пустота,
И суета без веры и надежды,
Холодный сон, земная маята,
Юдоль и страх, и черные одежды.
И вдруг заря на горизонте вновь,
Горит, не тает, остается рядом,
Она осветит страсть, мою любовь
И снежный мир, да ты моя награда.
 
 
За то, что было призрачно темно,
За то, что я других не принимала,
И солнца луч вдруг заглянул в окном,
И там тепло, природа воскресала.
Мы спим до срока в страшной тишине,
И вдруг Ярило к нам приходит снова,
И как приятно, если сон во сне
Ведет в объятья, проступает Слово
 
 
И мир иной, и жизнь совсем не та
И все-таки однажды на рассвете
Нас снова встретит эта суета,
Там будешь ты, собаки, кот и дети.
И жизнь поет о новых временах,
И каждый миг подобен будет чуду.
О разбуди от призрачного сна,
Позволь мне жить, и я твоею буду.
 

Явление того кота

 
В карих глазах кота
города тайные след,
И вся его маята.
И взлеты дивных побед.
Там демоны у черты
очерчены в краткий миг,
И снова приходишь ты,
мой Мастер, мой ученик.
 
 
Трамваи летят во тьму,
и масок с нас не содрать.
Зачем ты спешишь к нему,
зачем ты со мной опять?
И в списках чужих смертей,
его я найду, мой бог.
В тумане совсем ничей,
выходит из парка кот.
 
 
Он ищет кого-то там,
на Линиях в этот час,
Там вольно живется котам,
там скоро не будет нас
Мой город туманом снов
окутан и не понять,
Как снова спасти котов,
как пыл их еще унять.
 
 
Афраний спешит на зов,
здесь столько теперь иуд.
Но мы опять про котов
заводим такую смуту.
И бал затевает он,
и Понтий Пилат молчит,
Какой-то печальный сон
в объятьях немых обид.
 
 
Все спутав и зачеркнув,
не зная, как дальше быть,
Мы встретим в тиши весну,
мы будем с тобою жить.
И в холоде бытия,
и в грохоте поездов,
Забыв на время тебя,
верну я в мой мир Любовь.
 
 
И с Ладой буду в ладу,
никто меня не поймет,
Когда оставшись в аду,
увижу, как кот поет.
Там демоны у черты
очерчены в краткий миг,
И снова приходишь ты,
мой Мастер, мой ученик.
 

Полет души

 
А душа взлетает в небеса
На рассвете призрачного дня,
Я привыкла верить в чудеса,
Обними покрепче же меня
 
 
Без тебя мой мир уныл и пуст,
Он расцвечен красками с тобой,
Пусть метель утихнет, только пусть
Остается нежность и любовь.
 
 
Лучик света освещает путь.
Ночь в твоих объятьях хороша,
Лишь на миг забыться и заснуть,
Пусть парит над пропастью душа
 
 
Дом и дым Отечества всегда,
Мне поможет этот свет вернуть.
Путь горит над пропастью звезда
И к тебе осветит долгий путь
 
 
Лес и речка, откровений миг,
Песня вьюги так протяжна там
И смолкает в поднебесье крик.
И за эту ночь я все отдам
 

День всех влюблённых

 
Я в день всех влюбленных в объятьях твоих
Встречаю тот алый рассвет
Мы счастье разделим теперь на двоих
Тот трепет и нежность, и свет.
 
 
Та лунная ночь, что еще нам дано,
Что будет в сиянье зари.
Когда заглянул Купидон к нам в окно,
И вьюга вопит о любви.
 
 
Мой призрачный дом уплывает в туман,
Меня окружают стихи,
И рядом стоит удалой капитан —
Он рифы поможет пройти.
 
 
И радость такая, что трудно дышать,
Но как восхитительно жить.
Весна возвращается в мир мой опять,
Чтоб верить, мечтать и любить.
 
 
Мужчина и женщина в облаке грез
И в сонме стихов и страстей,
И ты меня снова к созвездьям унес,
И крылья расправив скорей,
 
 
Я вижу, как наш начинался полет,
Как грезы остались вдали
Меня к небесам в это утро ведет
Та радость, та песня любви.