Текст книги "Не расстанусь с тобой. Мистическая метель"

«Луна обнажила и море, и чувства…»

 
Луна обнажила и море, и чувства,
И свет ее снова нам дарит покой,
И лишь капитану сегодня так грустно,
Мечтал он, я знаю, о ночи другой,
 
 
Чтоб ветер раздул паруса обреченно,
Сражаться, и мчаться навстречу судьбе,
Но все здесь спокойно, и в небе бездонном
Мерещится дивная дева тебе
 
 
И тонет луна, глубину постигая,
И шлюпка до берега скоро дойдет,
И дева другая, его увлекая,
Останется на ночь, к рассвету уйдет.
 
 
И он поспешит на свою Бригантину,
Попутного ветра покорно прося,
Лишь небо бескрайнее, море лавиной,
Его опьянят, по-другому нельзя.
 
 
Их странствия ждут, и сражения снова
Подарит ему Посейдон, а пока,
Пригубит вина он из мира иного,
И кисть у художника стынет в руках.
 
 
С усмешкой взглянул капитан на картину,
Махнул на прощанье и скрылся вдали,
Надолго уходят в стихию мужчины,
Оставив нам призрак страстей и любви.
 

«Мы выходим из лабиринта страсти…»

 
Мы выходим из лабиринта страсти,
В полосу снегопадов и холодов.
Остаемся в незримой власти,
У заснеженные городов,
 
 
До зимы еще так не близко,
Пара месяцев, но в снегу,
Души стынут, как обелиски,
Даже сдвинуться не могу.
 
 
Ночь казалась порой кошмаром,
Может Любочку навестить,
И спросить, ведь совсем недаром,
Столько стынет она в ночи…
 
 
Как ей в городе в ночь метели,
Слишком зябко и так бело,
И вороны в снегу галдели
И художник хмурил чело.
 
 
Для чего нам такая доля,
В снегопаде теряться там,
Где лишь Демоны ночью бродят,
Черный кот  спешит по следам,
 
 
И метет все метет пороша,
Словно в зиму вступили мы,
Но всего тебе там хорошего,
В лабиринте снежной зимы
 

Осень любви

 
Так тиха и прозрачна
Печальная осень любви,
Затянувшийся праздник,
И вальс в листопаде, смотри
Как отчаянный ангел
Пытался сбежать и не смог,
И парит обреченно,
Во мгле, среди звезд и дорог.
И веселый чертенок
Над ним потешается вновь.
Хмурой осенью сонной
Нас в плен забирает любовь.
Отпустить тебя трудно,
Хотя удержать все сложней,
Мы забыли про будни
В листопаде, в мерцанье огней
Растворились тревоги,
И реальность не трогает нас,
Но стоит на пороге
Весь в дождинках и листьях Пегас
Унесет в те просторы,
И заставит поэмы писать.
Мы очнемся не скоро,
Мы вернемся в ту осень опять.
В облаках растворимся,
И останемся в облаке грез,
Только музыки звуки
Принимаем с тобою всерьез,
И уходим в просторы,
И взлетаем над осенью там,
Где равнины и горы,
Покоряются радостно нам.
 

«Мы уходим в безбрежность аллеи…»

 
Мы уходим в безбрежность аллеи
И теряемся где -то вдали,
Только яркие звезды алели,
В мире вечном, и пел о любви
Кто-то дальний, и было так тесно
В бесконечной печали дорог,
И слова так чарующе– лестны,
Но не смог ты остаться, не смог.
Сколько было стихов в той стихии,
Все растаяло в полночи грез,
И ушли мы легко и красиво,
В мир цветов, соловьев и стрекоз.
Это раем они называют,
Но какой там, скажите мне, рай,
Если больше меня не встречает
Вечный спутник, который уж раз
Оглянусь, никого за спиною.
Возвращаться к Аиду пора,
Только сосны, вдыхаю я хвою.
И сижу у чужого костра.
Там поют или плачут о чем-то,
На чужом языке говорят,
И вздыхает мой друг обреченно,
Ярко звезды во мраке горят.
А в бору том прохладно и тихо,
Никого, ничего впереди,
Кто зовет меня там – Эвридика.
Кто здесь просит – Туда не ходжи.
И томлюсь между адом и раем,
В одиночестве горьком своем,
Только арфа о прошлом вздыхает,
О грядущем мне скрипка поет
 

Анна без Адмирала

 
Тоска моя безмерно тяжела,
Мне не вернуться в прошлое, я знаю.
Но боль все резче, и она вела,
В те будни, и скользила там по краю.
 
 
Нам дела нет до нынешнего дня,
Все в прошлом, понимаю, отвергая,
И снова смотрит тихо на меня
Та женщина веселая, другая.
 
 
Ей не о чем скучать, она живет
В порывах ветра, в страсти и ненастье,
И бытие прекрасное ее
В меня вселяет и любовь, и счастье.
 
 
Но вот она растаяла вдали,
И скорый поезд уносил в былое,
Мне так хотелось веры и любви,
Но мы уже не встретимся с тобою.
 
 
Так вышло, так случилось, миг тоски
Он в вечность в этот час перерастает,
И адмирал у призрачной реки,
Мелькнет на миг и навсегда растает.
 
 
А мне хранит ту память, тот покой,
Мне в Омск забытый снова возвращаться,
Туда, где были счастливы с тобой,
Но как же отыскать былое счастье?
 

«А день в том ноябре был, несомненно, светел…»

 
А день в том ноябре был, несомненно, светел,
А ночь темна в бессилии дождя,
И песню пел отчаянную ветер
Он улыбнулся, в этот мир придя.
 
 
И все его победы и страданья,
Останутся в той книге роковой,
Когда спешил он к Анне на свиданье.
Был Омск засыпан золотой листвой,
 
 
Как ночь темна, какая тишь повсюду,
Еще чуть-чуть и рушится тот мир,
И что сказать отчаянному люди.
– Все предали, но есть еще хоть миг
 
 
Нет ничего, и никогда не будет,
А ночь темна, ноябрь так суров,
И говорят о чем-то снова люди,
Не разобрать их голосов и слов.
 
 
И все-таки пройдя до середины
Тот путь во тьме, он не свернет с пути,
И только в тишине среди трясины,
На хмуром небе вновь звезда блестит.
 
 
И ей гореть пока еще мы живы,
И ночь сменилась радостью в тот миг,
Когда стоял он гордый и красивый,
И профиль Анны в высоте возник.
 

«Весь день шел снег и таял на лету…»

 
Весь день шел снег и таял на лету,
Стальное небо гнев едва скрывало,
И эту даль, и эту высоту
Тумана укрывало покрывало.
Качалась ель за призрачным окном,
Снежинки сбросив в пелену тумана,
И снова говорили о другом,
А он пришел, явился он нежданно,
И скрипку заменяет саксофон,
Как незаметно это все случилось,
Стихи читал, забыв о кофе, он
Строка его внезапная струилась.
И где-то там, в заснеженном саду,
Оставленная женщина рыдала,
Я в шубу завернусь и к ней пойду,
Его за дерзость укорив сначала.
Он усмехнется – Все вы хороши.
Все за одно, – коту он тихо скажет,
И растворится в призрачной глуши,
Растает средь домов многоэтажных.
Она же кофе радостно допьет,
Стихи его читая в час заката,
А я смотрю как белый снег плывет,
И саксофон зовет меня куда-то.
Но как оставить женщину он мог,
И как она предательство простила?
Да, он поэт, но вовсе он не Блок,
И музыки совсем иная сила.
А это просто снег не мог унять
В ее душе отчаянной страданья.
И женщина чужая у огня,
Умножит и его очарованье.
 

«Парили ангелы в тумане над планетой…»

 
Парили ангелы в тумане над планетой,
Своих искали в мороке теней,
Так были дни осенние воспеты.
И видя их, любили все сильней
 
 
Мы жизнь в ее полете и порыве,
Пусть осень так внезапно холодна,
Но нас они все делали счастливей,
И на душе не осень, а весна.
 
 
И беды в той метели отступили,
Когда один коснулся вдруг крылом,
А знаешь, милый, в небе над Сибирью
Лишь тишина и англы кругом.
 
 
И на рассвете все бело от снега,
Вот потому и видят их не все,
Но присмотрись, ведь так прекрасно небо,
Там ангелы порхают в высоте.
 
 
Художник пишет дивную картину,
Слова бессильны передать их свет,
И пусть они нас больше не покинут,
И пусть с небес бросают белый снег.
 
 
Старик угрюмый внуку улыбнется,
Замрет, и смотрит снова в небеса,
И счастье в дом покинутый вернется,
Ноябрь заставит верить в чудеса.
 

«Несет тебя ангел сквозь взрывы и бездны…»

 
Несет тебя ангел сквозь взрывы и бездны,
Надеясь, что может спасти,
А ты убеждаешь, что все бесполезно,
В пустыне пути не найти,
И кто говорит, что все будет иначе,
Он бредит, наверное, вновь.
Несет тебя ангел, и скрипка там плачет,
А он говорит про любовь.
Земля отдаляется тонет в тумане,
Так больно по углям идти,
Но кто-то пророчит и в бездну заманит,
Успеет ли он донести?
Там ливень и гром в вышине не смолкает,
Там снова воюют друзья,
И пусть он тебя бережет и спасает,
В нем вера и сила твоя.
А если все будет и легче и проще,
Забудешь ты темные дни,
Но в лунную ночь возле старенькой рощи
Ты все же его помяни.
Да был он сердит, и порою несносен,
И вечно мешал тебе здесь,
И яростным днем или лунною ночью
В дела твои личные лез.
Но все не со зла, ты пойми, дорогая,
Он просто пытался хранить,
Он видел так ясно как жизнь ускользает,
А ты начинала лишь жить.
А ты убеждаешь, что все бесполезно,
В пустыне пути не найти,
Несет тебя ангел сквозь взрывы и бездны,
Надеясь, что может спасти.
 

12 ноября

 
А день был светел в снежной кутерьме
Мороз ласкал и заставлял проснуться.
Когда шагнул из мрака он ко мне,
И беззащитно как-то улыбнулся.
 
 
И в этой суете земных страстей,
Все говорят, что ангелам не места,
Но в мир наш снова бросит их метель,
Тревоги, бури, споры, неизвестность.
 
 
И всматриваясь в лица в суете,
Мы неизменно снова их находим,
И оставляем лики на холсте,
По улицам заснеженным все бродим.
 
 
Откуда столько света и тепла,
А разве это быть могло иначе,
И там, где над Москвою снова мгла,
Там девочка его и скрипка плачет…
 
 
И весь тот мир, который он любил,
Преобразится в радостном порыве,
Нам хватит воли, знаю, хватит сил,
Стать хоть немного радостней, счастливей
 
 
И вдохновенье в той метели жду,
И встречи там на Любинском сегодня,
Они нас не оставят и придут,
Закружатся в том снежном хороводе
 

Танцующие в небе

Все женщины прелестны, а красоту им придает любовь мужчин» – А. Пушкин.

 
Танцующие в небе облака
Уносят души в вечные просторы,
Парят они до той поры, пока,
Не встретят там себе подобных, скоро.
 
 
И вот тогда любовь на их пути
И вдохновение вернет и веру,
И будут звезды яркие светить,
И в бездну унесутся все химера,
 
 
И женщина, забывшая покой,
Такой прекрасной станет и любимой,
Русалкой над застывшею рекой,
И самой дивной песней лебединой.
 
 
Она мила, пока она одна,
Чуть– чуть печальна, и почти прекрасна,
Но лишь в объятьях дерзкая она,
Красива будет и устроит праздник
 
 
Доверившись и понимая суть,
И зная, что ее он не оставит.
Забудь про все, и горести забудь,
Пока любовь душой твоею правит.
 
 
И лишь теперь, все понимая ты,
На звезды смотришь, забывая бездны,
Они тебе мигают с высоты,
В глазах любимых отражаясь нежно
 

По мотивам стихов И. Северянина

 
Позволь мне любить тебя нежно
И быть с тобой рядом в тот миг,
Когда почти все безнадежно,
Делить этот мир на двоих.
Совсем нам немного осталось,
Почти ничего не сбылось,
И роза в морозе металась,
И ветра колючая злость —
 
 
Все это так много и мало,
И холодно так, и темно.
Почти ничего не осталось,
Но чуда мы ждем все равно.
И где-то в вечернем тумане
Останется сад и скамья,
Туда меня радостно манит
Печаль и улыбка твоя,
 
 
Все холодно, дико и зыбко,
Но только до встречи с тобой,
Звезда загорелась, улыбка
И радость, и горесть, и боль.
И рядом ночная прохлада,
И тень, только чья, не пойму,
И таинство старого сада
Нас бросит в объятья и тьму.
 
 
Когда почти все безнадежно,
И хочется света во тьме,
Позволь же любить тебя нежно,
Чтоб ты растворился во мне.
 

«Как мало нужно нам для счастья, милый…»

 
Как мало нужно нам для счастья, милый,
Уют и радость с каждой новой встречей,
И чтобы сердце от тоски заныло,
Когда ты задержался хмурым вечером,
 
 
Оно как кот свернувшись, тихо дремлет,
И слушает шаги там за окном,
Я грустной песне о разлуке внемлю,
Все в ожиданье, мир, и миг и дом,
 
 
Как много нужно нам для счастья, знаю,
Не сбиться бы, не потеряться вновь,
Куда она так быстро уплывает,
Забывшая о нас с тобой любовь?
 
 
Но мы ее отыщем в этом небе,
И в той метели мы найдем друг друга,
Как холодно, как горестно и небо
Пророчит нам не встречу снова вьюга.
 
 
Но разве это мы не проходили,
Нам не страшные те снежные заносы,
Печаль и сон, о как же мы любили
И радости, и горести, и слеза…
 
 
Все не почем когда ты снова рядом,
Такой веселый и такой красивый,
Не оставляй меня опять, не надо.
Как мало нужно нам для счастья, милый
 

Явленье белого кота

 
Белый снег, как белый кот,
Льнет к земле, зевает сонный,
Скоро Карачун придёт,
Злой, отчаянный, бездомный,
И моя Сибирь опять
Будет к холоду стремиться,
Очень хочется понять,
Как с теплом не разлучиться,
 
 
Пляски, страсти, дом и свет,
Все в душе перемешалось.
Белый кот, как белый снег,
Строчки грез в тиши метались.
Ночь темна, а день суров,
Духи, души, лица, звери,
Мы отвыкли от пиров,
Мы с тобой теплу не верим
 
 
Белый кот проснулся вдруг,
На метель он смотрит хмуро,
Осетрину ест он с рук.
Видит не стекле фигуры.
Знаки, ритмы, сон и явь,
Он мурчит про плен разлуки,
И метель там и печаль,
Ностальгии дивной звуки..
Скоро Карачун придёт,
Злой, отчаянный, бездомный,
Белый снег, как белый кот,
Льнет к земле, зевает сонный,
 

«Снова матушка зима…»

 
Снова матушка зима,
посылает нам метели,
Заметает все дома,
тихо дремлет в колыбели,
 
 
И врываясь в темный мир
Свет подарит в час прощанья,
Где-то в тишине над ним,
Только свет такой печальный
 
 
Нас не трудно обмануть,
Нам так просто обмануться.
Белый снег, как белый путь,
Нам позволит в мир вернуться.
 
 
И остаться у черты,
И искать к себе дороги,
Снова матушка метель
Заметает все тревоги.
 
 
И душа озябла там,
Где Балладу исполняет,
Гений, по его следам,
Матушка зима шагает.
 
 
Мир оглох от белизны,
Кажется таким печальным,
Как в преддверии войны,
Только снег укрыл отчаяние.
 
 
И нечаянно вдали,
Саксофон поет о мире,
И в преддверии любви,
Мы идем в метели сирыми,
 
 
Веселится рыжий пес,
И старик вдали вздыхает,
А мне снится зимний Плес,
Левитан в метели тает…
 
 
И картины той зимы,
И любви той свет незримый,
Снова вспоминаем мы,
Мой далекий, мой любимый,
 
 
Левитан столкнул нас вновь,
Как тогда в немой метели,
Повстречали мы любовь.
И от страсти охмелели.
 

«И жизнь вдохнув беспечно в паруса…»

 
И жизнь вдохнув беспечно в паруса,
Несется в море бурном и спесивом,
Куда-то в даль летит моя душа,
И слышатся там скрипки переливы,
 
 
Ее Хранитель в дальний путь ведет,
Бросает в шторм, и ветерок ласкает,
Откуда силы на полет берет,
Но устали она теперь не знает.
 
 
Пусть Посейдон препоны создает,
Пусть Сцилла и Харибда не сдаются,
Сквозь все преграды к берегу плывет,
Не можем мы из странствий не вернутся.
 
 
Но дома снова снятся небеса,
И ширь морей надолго не отпустит,
Она парит над пропастью, душа,
И в радость погружаясь, спорит с грустью.
 
 
И наша жизнь, в том океане грез
Становится и краше, и суровей,
Который век душа, который год,
Там музыки небес все звуки ловит.
 
 
И откликаясь на призывный зов,
И погружаясь в бездну, выплываем.
И откровенье музыки и слов
В стихию вдохновенья увлекает.
 

Хранитель Тимофей

 
Хранит меня мой ангел Тимофей,
От всей страстей пустых от всех затей,
Он Музу так упорно стережет,
Как верный пес, со мною хитрый кот.
 
 
Его не проведешь, который год,
Со мною ангел полосатый – кот,
Сидит задумчив тихо у окна,
Ведь тот роман закончиться я должна,
 
 
Там будет он, и кот, и Домовой,
Кому еще хранить в тиши покой?
Кто к трубке телефонной прислонясь,
Все слушает, а что теперь у нас?
 
 
И выспавшись, отчаянно с утра
Мой сон хранит, разбудит он: «Пора!»
И как тут возразить, когда опять
Нам надо сказку Ане дописать.
 
 
За ястребов должны мы поболеть,
На снегопад в окошко посмотреть,
И новостям внимая, ждать побед.
И гостя ждать сегодня на обед.
 
 
Смотрю шипит: – Когда же он уйдёт?
Судьбу решит одним шипеньем кот.
– Мы не потянем этого Ферзя.
– Прости, мой друг, но кот не за тебя.
 
 
Шипит мой гость, а кот спокойно спит,
Но и во сне покой он мой хранит…
 

Блоковская метель в Омске

 
В метели и тоске мелькнул он и растаял,
Король снегов бескрайних, печалей и тревог.
О сколько я просила, чтоб он меня оставил,
Но появлялся снова великолепный Блок.
Он смотрит на безмолвье снегов, и тех метелей,
Что замели дороги, в покинутый им дом,
И скрылись все поэты, костры все отгорели,
А он стоит устало за призрачным окном.
И груз бессмертья давит, и кто зовет обратно
За белыми снегами не рассмотреть лица.
Марина или Анна? Да обе, вероятно,
Одна уйдет внезапно, другая до конца
Пройдет свой путь и будет и петь, и плакать снова
В «Поэме без героя», возникнет только он,
А вьюга завывает, и в плаче Домового
Тоска о пережитом и колокольный звон.
А он стоит в метели, покинуть нас не в силах,
И жив иль мертв не ясно, я не могу понять,
Но музыка Вселенной с ним в бездну уносилась,
О как хотелось снова согреть его, обнять.
Когда он там в метели, над ним не властно время,
И все-таки осталась лишь скрипки там тоска
И лик Прекрасной Дамы, и горькие сомненья,
Холодная усмешка, надолго, на века
 
 
О сколько я просила, чтоб он меня оставил,
Но появлялся снова великолепный Блок.
В метели и тоске мелькнул он и растаял,
Король снегов бескрайних, печалей и тревог.
 

Ангелы в небе

 
И в мире, снегом занесенном,
Где места ссоре нет и смуте.
Они парят над нашим домом,
И каждой радостной минуте
 
 
Мы им обязаны, мой милый,
Дороже жемчуга и злата
То, что от бед нас всех хранило,
Явились ангелы для лада.
 
 
Они пришли в снега и бури,
Они на век остались с нами,
Мы их радений не забудем,
Пусть так беспечны временами.
 
 
Но есть огонь и хлеб, и радость,
И музыка в ночной метели,
И с нами ангелы остались,
И сохранить нас всех хотели.
 
 
Рябины кисть, поэта слово,
Огонь, не гаснувший в камине,
Не надо бытия иного,
Защищены с тобой мы ныне,
 
 
Дороже серебра и злата,
Всех благ земных и всех напастей,
В метели ангелы и Благо,
Не испугает нас ненастье.
 

Кот и Пушкин

 
О, здравствуйте, мой Бог, ведь это правда Пушкин,
Заснежен и горяч на Невском он опять
Куда-то он спешит и это не игрушки.
Закончится дуэлью желанье оскорблять
 
 
Француза в этот час, все так несовершенно,
Что не спасти его, князь Петр говорит,
Он вспыльчив и хитер и кажется блаженным,
Над ним и снег сегодня особенный парит.
 
 
А я пошел гулять и не увидел кошки,
И страшно ревновал, и был свиреп в тот миг,
Ну да, согласен, что переборщил немножко,
За левым за плечом, я видел, черт стоит.
 
 
И это верный знак, и странная хлопушка,
Как будто озарила и разум и тела,
– Мой друг, спаси его, ведь это точно Пушкин,
Куда его скотина рогатая вела.
 
 
Но нет, я прочь пошел, и отыскал я Мурку,
И постарался встречу в метели позабыть.
А легкие шаги так отражались гулко
В моей душе усталой, ну как мне с этим жить?
 

«Как медленно кружится снег за окном…»

 
Как медленно кружится снег за окном,
И в светлой печали душа утопает,
И он засыпает мой город и дом,
И белым ковром его там укрывает.
 
 
А город не ведает, что он творит,
И музыка дивная радостно льется.
Мы все позабыли тревоги свои,
Мы кружимся, звонко ребенок смеется,
 
 
И ангел, летящий из призрачных стран,
Несет с собой радость, и свет, и удачу,
Летит в бесконечности грез караван,
И скрипка том, о несбывшемся плачет.
 
 
Снег будет к утру еще гуще, и тьма
Опять озарит и просторы, и дали,
Нет, нет не дома, там в снегу терема,
Где девы мужей заблудившихся ждали.
 
 
Где было и тихо, и скучно порой,
Но стоило им из похода вернуться,
В метели я видела город другой,
Князья там пируют и песни там льются
 
 
И я написала поэму о том,
Как в граде забытом мы жили с тобою.
И в мире далеком и в мире чужом,
Метелица нас наградила любовью.
 
 
Она чаровала и в пропасть влекла,
То выла– хандрила, то сказки дарила.
Прекрасна сибирская наша зима.
Она нас с тобой навсегда обручила.
 

Симфония метели

 
А ночь была пронзительно тиха,
Душа металась в пропасти иллюзий,
Когда тянулась к призрачным стихам,
Ее потом сознание разбудит,
 
 
В снегу тонули скорби и мечты,
Снег тьму рассеял, и дорога к дому,
Была бела, и усмехнулся ты,
Как это все и мило, и знакомо.
 
 
Меня вела туда иная боль,
Была во мне пронзительная радость,
И мы остались в эту ночь с тобой,
В снегах, в том парке, вспоминая младость,
 
 
На этом свете лютовал мороз,
На том снежинки легкие парили,
И обнаженность дивная берез,
Мы все сегодня просто позабыли,
 
 
Холодный свет фонарный, блеск снегов,
Печали стон, и радости истому,
Метель нам снова принесла любовь,
Покой, уют, тепло, дорогу к дому.
 

Тени и призраки

 
А это всего лишь ночь
в тумане зари растает,
Уносятся тени прочь,
куда они улетают?
 
 
Когда в суете интриг,
и в вое бури зловещем
Страницы забытых книг,
и лица забытых женщин
 
 
Останутся до поры
и будут светить не грея,
Прервем мы пожар игры,
посмотрим на мир смелее.
 
 
Ведь он как прежде хорош,
И смех раздается снова,
И ты по углям пройдешь,
Мороз одолев суровый.
 
 
И в этой ночной тиши,
Стихи на ходу слагая,
В порывах светлых души,
Ты станешь совсем другая,
 
 
Устанешь себя жалеть,
Забудешь все эти бури,
И сможешь опять взлететь
И снова с любимым будешь.
 
 
Тогда саксофон вдали
Нам снова поет о страсти,
И тают скрипки вдали,
Живем мы в незримой власти,
 
 
И музыки тех эпох,
Где все сложилось иначе,
И только усталый Блок
О деве своей заплачет.
 
 
Она замрет у окна,
В чаду его не заметит,
И снова скрипка одна
Останется в целом свете,
 
 
На стыке прошлых эпох,
Растает в ночном тумане.
И снова усталый Блок
Заманит нас и обманет
 

Замок дракона

 
Дракон сомнений отхлебнет вина,
И встретит старика в своей пустыне
Скажи мне, как теперь она,
Моя Лолита, тяжко ей отныне,
 
 
Она меня забыла, знаю, но
Была милей другая и моложе,
Я так любил, ушла же все равно,
И лишь вино, отметины на коже
 
 
От тех Лолит, как шрамы, и никто
Стакан воды мне не подаст сегодня,
Старик молчал, от нелюбви хмельной
Он сочинял поэму, злая сводня
 
 
Судьба их не щадит, когда хотел,
Ты многого то только скалы внемлют,
Да избежал ты брака и оков,
Забыл и небо, и родную землю
 
 
А что осталось? Только странный след
Воспоминаний, пустота и будни.
– Давай за то, что нам исхода нет,
И что она в тот горький час забудет.
 
 
Но сами виноваты, мой дракон,
Сидят и пьют за то, что не случилось,
А где-то в небе колокольный звон.
И будущность его, и злая милость.
 
 
– Мне надо уходить, хозяйство, дом,
Лепечет что-то, и идет устало,
Туда в тот мир, где женщина о нем
Не думает, не ждет, и всей ей мало.
 
 
Сам виноват. Разлука так горька,
И ничего в той жизни не исправить,
Стихает боль, и высота стиха
Лишь обнажит печаль, и что лукавить.
 
 
Дракон заснет, без дум и без тревог,
Пока он снова не придет устало,
И все укроет мгла, и даль дорог
Страницы жизни тягостно листает.