Текст книги "Сказки (сборник)"

Чужеземец и октант
(Созвездия Индеец и Октант)

Среди глубоких зеленоватых вод бескрайнего океана располагался остров. На острове, у подножия невысокой горы, ютилось небольшое селение. Селение было таким древним, что, казалось, его основали при возникновении мира. Никто уже не знал его истории, имён его основателей и тем более никто не помнил, что когда-то селение было цветущим городом с множеством музеев, библиотек, с развитыми науками, искусствами и большим морским портом. Люди там жили в ослепительно белых, красивых домиках, и улицы города всегда были шумными, многолюдными и весёлыми.

Однако, много лет прошло с тех пор, и много воды унесла местная река в океан. Время изменило всё: бурная жизнь города затихла, и на месте самого города появилось захудалое, вечно сонное поселение. Его обитатели всё ещё продолжали жить в старых домах, но в потемневших и покосившихся постройках трудно было признать ослепительно-белые изящные сооружения прошлого. Крыши многих домов прохудились и зияли дырами, но никто даже не думал чинить их. «Когда идёт дождь, невозможно ремонтировать крышу, – говорили люди, – а когда светит солнце, нам и так хорошо, потому что с потолка не капает». Обитатели сонного селения, вообще мало что делали, мало думали и ничем не интересовались. Древние городские библиотеки были давным-давно разграблены и разнесены по домам на топливо, а экспонаты музеев лежали под толстым слоем вековой пыли и грязи. Любимым занятием местных жителей было сидение на лавочках и смотрение вдаль. Мало-помалу им стало казаться, что кроме их острова на земле нет другой суши и нет других людей. Такая догадка привела некоторых обителей селения в настоящее умиление. Они вдруг почувствовали свою, какую-то особенную важность, и всего несколько лет спустя никто уже не сомневался в правдивости такого утверждения.

Сонная жизнь как будто приобрела новый смысл и продолжалась как и прежде, но вот однажды после сильного ненастья к песчаному берегу острова причалила полуразбитая лодка, и из неё вышел человек. Он явно не был островитянином, поэтому местные жители стали с большим любопытством разглядывать его издали. Когда незнакомец подошёл к ним и начал рассказывать о большой земле за морем, о своём путешествии по морю и о том, как его корабль разбило бурей о скалы, они не верили ему. «Как так?! Разве есть ещё другие люди?!» – удивлённо перешёптывались между собой островитяне и с недоверием поглядывали на чужеземца. «Сказки говорит!» – наконец догадались они, чем в свою очередь сильно удивили незнакомца. После некоторого замешательства и раздумий он достал из дорожной сумки специальный прибор – октант и объяснил жителям селения, что с его помощью можно вычислить, где находится большая земля, и как она далеко. Островитяне молча выслушали незнакомца и усомнились в том, что такие трудные задачи возможно разрешать с помощью какого-то октанта. Человек с разбитого корабля стал утверждать, что на большой земле существует множество приспособлений для наблюдения за звёздами и природой, что все эти приспособления помогают людям решать сложнейшие задачи и что октант – простейший прибор. Жители острова всё слушали и слушали незнакомца и продолжали удивлённо смотреть на прибор, пока не наступила ночь. На другое утро чужеземец продолжил свои объяснения, но с таким же результатом, как и накануне. К обеду он уже прослыл у местного населения за странного человека и большого выдумщика. Так прошёл ещё один день незнакомца, ещё один месяц и год, и вот он не выдержал остановившейся жизни на острове, наскоро построил лодку и уплыл куда-то за горизонт, не оглядываясь назад.

Когда лодка странного человека скрылась из вида, обитатели селения быстро и радостно забыли о нём, как будто его и не было среди них, сели на лавочки у своих покосившихся домов и стали смотреть вдаль. Так они сидели до ночи, пока на небе не зажглись яркие звёзды, и тогда среди созвездий люди снова увидели странного человека с его странным прибором. С небесной высоты он ещё раз пытался доказать им, что октант – прибор, а не игрушка, что помимо их острова в мире есть и другие земли, что жизнь не стоит на месте, и всё в ней постоянно изменяется, но жители острова так и не поняли, чего хотел от них странный чужеземец. Они только начали утомлённо зевать и разошлись по домам.

Чтобы впредь не переутомлять себя так сильно всякими глупостями и сказками, островитяне со следующего дня решили даже не смотреть в небо. Так они окончательно позабыли о чужеземце с октантом и незаметно ушли в прошлое. Никто больше не слышал ни об острове среди океана, ни о его жителях, а вот созвездия Чужеземца и Октанта остались на небосводе и по сей день.

Два художника
(Созвездия Южный Треугольник, Циркуль и Наугольник)

Жили-были на свете два художника – Утар и Дар. Первый с самого раннего детства учился рисованию, а потом и живописи, ходил по разным городам и селениям, брал уроки у знаменитых мастеров и постоянно совершенствовал своё мастерство. Принимаясь за работу, художник доставал из специального ящика, обитого бархатом, линейку, циркуль, треугольник, наугольник и начинал тщательно и долго вымерять и вырисовывать каждую деталь своей картины. Утар считал, что каждая работа должна быть выписана по всем законам классической живописи, и не признавал никаких отступлений от этого правила. Вся его большая мастерская была заполнена прекрасноправильными портретами, пейзажами и сценами из повседневной жизни.

Неподалёку от первого жил другой художник по имени Дар. Мастерской у него не было, и обитал он в маленьком покосившемся домике. Рисуя свои картины, Дар ничего долго не вымерял, предварительных эскизов не делал, а сразу брался за кисти и краски. Очень часто произведения Дара не вписывались ни в какие рамки и законы живописи, но все его картины были добрыми, яркими и жизнерадостными. «Я рисую только то, что чувствую», – говорил художник, разводя руками и широко, по-детски, улыбаясь. Дар никогда не брал уроков у знаменитых мастеров, зато почти каждый день он встречал восход солнца и провожал его за горизонт. Очень часто художника видели сидящим ночью на вершинах холмов за городом и смотрящим вверх. Больше всего на свете Дар любил звёздное небо, а блестящий Млечный Путь рождал в его душе настоящий калейдоскоп новых идей. Так сама природа и окружающий мир были его лучшими учителями.

Правильные, вымеренные полотна Утара нравились как обыкновенным зрителям, так и ценителям искусств. Однако, и те и другие находили произведения художника несколько застывшими и неподвижными, в то время как на картинах Дара всё двигалось, дышало и искрилось. После просмотра его картин у всех как будто улучшалось настроение, поэтому вольно или невольно люди отдавали предпочтение работам второго художника. Зная об этом, Утар ещё с большей точностью и тщательностью вымерял и выписывал каждый кусочек своей картины. А Дар? Он продолжал изображать жизнь в тех цветах и формах, в которых видел и ощущал её. Ничто не менялось в подходе к творчеству у Дара, и ничто не влияло на его стиль работы.

Но вот как-то правитель страны призвал к себе всех художников и объявил: «Кто лучше всех изобразит радость, тот получит в награду новую мастерскую и набор превосходных красок». Правитель хотел подарить необычную картину на свадьбу своей дочери, оттого и объявил конкурс, и художники со всех уголков страны принялись за выполнение нелёгкой задачи. Каждый из них долго думал, как нарисовать радость. Да и вообще, что такое радость?

Среди участников конкурса были Утар и Дар. После длительных размышлений и приготовлений первый художник изобразил радость в виде танцующих на балу людей. На картине другого художника светило солнце, сияла радуга, расцветали волшебные цветы, а в них пели песни весёлые цветочные эльфы. Зрители подходили к работе Утара и говорили: «Как красиво! Как правильно!» – и видели на ней только бал. Глядя на картину Дара, люди слышали музыку, голоса добрых эльфов, ощущали тепло солнца, – и всех переполняло чувство радости.

Так главный приз достался Дару, который просидел над картиной не больше двух дней, а бедный Утар, потративший на своё произведение не одну неделю, остался ни с чем. Рассердился Утар: «Как так?! Я трудился над картиной долгие дни и ночи, и проиграл! А он провёл за работой два дня, и победил?! Здесь что-то не так!» В сердцах Утар так высоко забросил наугольник, треугольник и циркуль, с помощью которых он так тщательно вырисовывал каждую деталь своей картины, что они попали на небо и там превратились в созвездия.

Сам же художник заперся в своей большой мастерской, думал-думал, да и пришёл к выводу, что не всё то радует сердце, что исключительно правильно. Выглянул он в окно, увидел, как на небе зажигаются первые звёзды, улыбнулся самому себе и с того момента решил рисовать только то, что чувствует.

Древняя пирамида
(Созвездие Треугольник)

В незапамятные времена жили на свете удивительные люди. Были они высокими, красивыми, с открытыми лицами и проницательными глазами, смелыми и гордыми, как поднебесные орлы, добрыми и мудрыми. Люди древней цивилизации знали много наук и бережно хранили те знания, которые дошли до них из ещё более глубокого прошлого. Жили они по законам истины, добра и красоты. Считали, что великая, светлая истина заключена в самой жизни; добро было для них целью жизни; а возвышенную красоту и утончённость мысли они почитали за подарок небес. Так жили древние люди, но проходило время, устои и ценности жизни менялись, изменялся окружающий мир, а с ним и сама жизнь. Соседние народы давно позабыли простые, житейские истины общежития, добро у них вышло из моды, а красота обрела грубые, тяжёлые земные формы. Ложь, зависть и вражда всё больше и больше начинали царить среди людей.

Наиболее мудрые и дальновидные представители древней цивилизации понимали, что наступает смена эпох и их время близится к концу. Вот поэтому древние и решили оставить для будущих поколений память о себе, о своих делах, знаниях и о своей жизни. На осуществление такой идеи у них ушло несколько лет, но в конце концов замечательные люди построили необычную пирамиду из полупрозрачного материала, похожего на стекло, но необычайно крепкого. Пирамида никого не поражала своими размерами, однако хранила удивительные секреты: как только первые лучи восходящего солнца или последние лучи заката падали на её вершину, внутри пирамиды начинали оживать и двигаться образы всех тех людей, которые когда-либо подходили к пирамиде и дотрагивались до неё руками. Внутри загадочного сооружения также можно было видеть дома людей, хранилища книг и сами древние книги и рукописи.

Когда пирамида была полностью закончена и в её память были занесены все необходимые знания, добрые, высокие, красивые люди просто исчезли из тех городов и селений, в которых они жили. По легендам и преданиям соседних народов прекрасные люди ушли на небо, туда, откуда в незапамятные времена спустились на землю их предки… Так или не так, но время продолжало свой ход, и города древней цивилизации разрушились, селения поросли травой, и только пирамида, не тронутая временем, продолжала показывать чудесные образы людей, их знания и картинки из прошлого.

Со временем на этих землях поселились и обустроились новые люди. Они не знали истории своих вновь освоенных мест, поэтому с большим интересом и удивлением смотрели на пирамиду. В её гранях они видели красивых людей, замечательные строения, множество книг и рукописей с непонятными буквами и знаками, поэтому считали пирамиду магической. Новые поселенцы, несмотря на желание и старание, всё же не могли постичь знаний и смысла жизни древней цивилизации.

У новых людей был свой, могущественный правитель. Он слыл за умнейшего и мудрейшего правителя всех веков, за тонкого ценителя красоты и большого покровителя всех искусств сразу. Он был много наслышан о волшебной пирамиде и вот однажды захотел сам взглянуть на такое чудо. На другой же день его золочёная колесница подъехала к пирамиде. В это же самое время на её вершину упали тёплые лучи летнего заходящего солнца, и в пирамиде начали проноситься прекрасные образы и таинственные сюжеты. Люди их прошлого появлялись, улыбались, махали рукой и снова исчезали в пирамиде прямо на глазах у удивлённого правителя и его свиты. Заинтересованный повелитель молча сошёл с колесницы, подошёл поближе к пирамиде и увидел, что все его подданные, включая его самого, чуть не на голову ниже древних людей, не говоря уже о красоте и изяществе. Великий правитель слегка поморщился и не спеша перешёл к другой грани пирамиды. Там он увидел изображения древних городов и пришёл к выводу, что в его стране нет таких красивых зданий, и что даже правительственный дворец уступает им в лёгкости и красоте архитектуры. Повелитель нахмурил брови, произнёс многозначительное «Да-а…» и быстрым шагом направился к третьей грани пирамиды. В ней он разглядел не что иное, как древние книги, рукописи, буквы и знаки, которых он не знал, поэтому рассердился ещё больше, топнул ногой и закричал: «Тёмной магии в моём государстве не должно быть!» Правитель, конечно же, понимал, что в пирамиде никакой магии нет, но он не мог прочитать и постичь её знаний, оттого и назвал её вредной.

Местные жители, пришедшие посмотреть на своего правителя, тут же стали бросать в пирамиду кто камень, кто палку, а кто и просто горсточку земли. Кто-то выкрикнул: «Не хотим злых сил!», – и толпа как эхо повторила: «Не хотим, не хотим!» Тогда могущественный правитель снисходительно улыбнулся и приказал своим слугам разрушить злосчастную пирамиду. Сам он опять сел в золочёную колесницу, но не успели лошади тронуться с места, как пирамида вдруг зашевелилась и начала подниматься вверх. Изумлённые люди провожали её взглядом до тех пор, пока она не остановилась на самом небосводе. С Земли они могли видеть только одну её грань в виде треугольника, в котором продолжали появляться и таять прекрасные и загадочные образы людей, силуэты красивых зданий и таинственные письмена, рассказывающие о древней жизни.

Так появилось на небе созвездие Треугольника, а великий правитель незаметно уехал домой, потому что не знал, что сказать людям о случившемся.

Колыбельные сказки

Дядюшка Месяц

Пришла Ночь и накинула на небо шаль свою, и стало в мире темно. Вышли звёзды из своих домиков и расселись по всему небу: одни собрались в созвездия, а другие рассыпались бриллиантами по ночной шали. Звёзды большие и звёздочки маленькие на небе играли, чай пили и разговоры говорили.

Но тут на горизонте появился мягкий волшебный свет, и из-за горы поднялся сам дядюшка Месяц и пошёл дозором по владениям своим смотреть, всё ли мирно и спокойно в царстве небесном. Звёзды и звёздочки даже притихли и стали смотреть, как дядюшка Месяц по небу идёт, по сторонам поглядывает, на посох опирается, а колокольчики на посохе так и звенят: динь-динь, динь-динь. Так добрался Месяц до середины неба, притомился, присел отдохнуть, посох рядом положил, ус закрутил, взглядом мир обвёл и запел себе песню.

Тогда звёзды большие и звёздочки маленькие радостно к дядюшке Месяцу отовсюду потянулись, собрались вокруг него на середине неба и начали тихо ему подпевать. Так и пели блестящие звёздочки с ясным Месяцем до самого утра, пока Заря не пришла. А как Заря пришла, сбросила она шаль Ночи на землю и засияла сама на всё небо от края и до края.

Тут уставшие звёзды и звёздочки сладко зевнули, потянулись, друг с другом переглянулись и начали расходиться по домам. А дядюшка Месяц посох в руки взял, на ноги встал и не спеша пошёл за горизонт, чтобы и самому вздремнуть.

Прекрасная Долина

Жила-была Прекрасная Долина. Со всех сторон её окружали горы. Дул ли с севера колючий морозный Ветер, – горы защищали Долину от его холодного прикосновения. Налетал ли с востока горячий пыльный Ветер, – горы подставляли ему свои зелёные бока. Пробравшись сквозь прохладные леса, Восточный Ветер остывал и, наконец, засыпал на тёплом склоне. Упрямый Западный Ветер постоянно прорывался к Долине, но каждый раз у него на пути становились могучие горы. Неприступными и неподвижными высотами они преграждали ему путь, и каждый раз в борьбе с горами влажный Западный Ветер терял свою силу и проливался дождём у подножия суровых скал.

Но был и другой Ветер: не холодный и не жаркий, не сильный и не упрямый, а тёплый и свежий, лёгкий и приятный. Это был весенний Южный Ветер. Он никогда не спорил с горами, а когда ему хотелось видеть Прекрасную Долину, он просто приходил, учтиво кивал головой старым горам и горы сами расступались перед ним, давая дорогу. Тогда Южный Ветер бежал по ущелью навстречу Прекрасной Долине, садился у её ног, доставал из-за пояса дудочку и начинал играть самые лучшие мелодии, которые только знал или слышал где-то, путешествуя по миру.

От звуков чудесной музыки Долина так и расцветала. Глаза её становились еще светлее, на щеках появлялся приятный румянец, а косы-реки становились ещё пышнее и длиннее. Когда мелодии кончались, горы подхватывали звуки музыки и не давали им опускаться на землю. Поэтому долго ещё звенела чудесная музыка в высоком небе. Южный Ветер тогда вставал, приподнимал свою шапочку, кланялся и приглашал Прекрасную Долину на танец. Она обычно никогда не отказывала ему в танце, потому что любила добрый весенний Ветер и пока Долина с Ветром танцевали, всё кругом радовалось вместе с ними и зацветало.

Когда наступал вечер, Южный Ветер прощался с Долиной, снова кланялся и снимал шапочку, а Прекрасная Долина опускала глаза, краснела в лучах заходящего солнца, вздыхала и махала платочком вслед уходящему Ветру. Добрые, старые горы тоже вздыхали и потихоньку перешёптывались между собой: «Когда же будет свадьба?…»

Туман

Ушла Ночь с земли и разбудила светлое свежее Утро. Утро проснулось, солнцу улыбнулось, взяло корзинку с капельками росы и пошло будить Новый День и всё, что ни есть в свете.

А на дне глубокой долины спал Туман, свернувшись клубочком над самым болотцем. Когда Утро мимо шло, оно осветило края долины, – Туман открыл глаза, вздохнул и опять сладко уснул.

А когда в мир пришёл Новый День, он заглянул своим солнечным глазом на самое дно долины, где спал Туман. Туман опять открыл глаза, сел, зевнул, потянулся и занял собой всю долину.

День

Солнце встало и заиграло на лучах-струнах весёлую Мелодию. Она зазвучала от земли до неба, полетела над лугами, лесами и полями, долетела до Ясного Дня, спавшего в тёплой долинке, и легонько подёргала его за усы. День пробудился и первым делом улыбнулся всему миру, потом сел, протёр глаза и увидел невдалеке Мелодию, которая запуталась в смородиновом кусте. Ясный День осторожно высвободил её легкое музыкальное платье, посадил благодарную Мелодию себе на плечо и поднялся над землёй во весь свой рост. День вздохнул глубоко и мирно раскинул руки, приветствуя и как будто обнимая весь мир, отчего всё кругом обрадовалось и засияло: посветлело небо, заблестели капельки росы на траве и заискрилась тихая река.

Тут и Солнце засобиралось в каждодневное путешествие вокруг света, отдало Светлому Дню свои гусли и отправилось в дорогу. День гусли взял, посмотрел на Мелодию, – она прошептала ему на ухо ноты и музыку, – и День ударил по струнам. Всё вокруг ожило и заиграло: зашуршала трава, зашумели леса, зажурчали ручьи, запели птицы, загудели шмели и пчёлы, – и воздух наполнился медовым запахом дня и лета.

В это время Солнце поднялось на самое высокое небо и приветливо помахало Дню рукой. Тогда Ясный День поставил гусли на землю, усадил за них Мелодию, а сам пошёл в танце по кругу всё быстрее и быстрее! Трава, деревья и ручьи замерли, птицы, пчёлы и шмели умолкли, ветер стих, и даже облака отступили к горизонту и там остановились, чтобы посмотреть на танец Дня. Всё притихло и остановилось, были слышны только звуки танца жаркого Дня.

Отплясав быстрый танец, Светлый День запыхался и присел в тени старого дуба перевести дыхание. Мелодия тоже устала играть на гуслях, поэтому присела рядом и вздохнула. В тени было прохладно и приятно, дуб мирно шелестел зелёными листьями и навевал дремоту. Незаметно для себя Мелодия сладко уснула, глаза Дня сами собой стали закрываться… Но вдруг из травы прямо в небо выпорхнул звонкий жаворонок и запел песню. Ясный День встрепенулся и подумал: «Что это я среди белого дня дремаю? Нехорошо». Разбудил Мелодию, опять посадил её к себе на плечо, взял солнечные гусли и пошёл вслед за солнцем.

Добрый День шёл и смотрел, всем ли достаточно тепла, всем ли радостно на этом свете. Если День видел где-нибудь печальную птицу, он брал её в руки, напевал и насвистывал для неё весёлую песню. Когда цветы грустно смотрели вниз, он наклонялся и бережно поднимал их головки к небу и к солнцу. Если плакучие ивы всё ещё плакали утренней росой, День вытирал и высушивал их слёзы. Когда по небу проплывали сердитые тучки, Светлый День водил с ними хороводы, после чего тучки превращались в довольные белые облака и плыли дальше.

Так День шёл и шёл по земле, то танцуя, то играя, то напевая песни; то радуя, то утешая других, как вдруг остановился от неожиданности, – прямо перед собой он увидел ту самую долинку, где ночевал прошлой ночью. Добрый День поставил гусли на проплывавшее мимо облако, сонную Мелодию посадил на другое облако и отправил их в дом могущественного солнца, а сам тихо вздохнул, прилёг на траву в тёплой долине и сразу же уснул.