Текст книги "Виктор Петрович Астафьев. Первый период творчества (1951–1969)"

В произведениях В. П. Астафьева градация чаще всего конвергирует с повтором: И хорошо, так хорошо мне было держать ее меж отворотов бушлата и слышать, как греет мою грудь ее дыханием, и так хотелось ее стиснуть, да уж больно хрупкая, больно уж мягонькая, пуховенькая… («Звездопад»); – Ох, ноженьки вы мои, ноженьки! – бормотал шорник. – Чтоб вы уж отвалились, отболели бы уж… («Где-то гремит война»); Она притиснула меня к стене, да так сильно притиснула, что ни дыхнуть, ни охнуть («Звездопад»). В качестве повторяющихся элементов при конвергенции повтора и градации могут выступать как самостоятельные (больно), так и служебные (уж, ни) слова.

Распространенной стилистической фигурой в произведениях В. П. Астафьева является анафора. Анафорический повтор используется как регулярное средство интенсификации синтаксической структуры и служит для выделения повторяющихся элементов в эмоционально-экспресивном отношении, в результате чего создается эффект постепенного нагнетания смысла: Чудо в тепле за печкой живет. Чудо слушает сказки, вой в трубе. Чудо мохнатое, доброе, домовитое. Чудо – пуховый платок покойной матери на больных ногах. Чудо – руки бабушки, ее ворчание и шумная ругань. Чудо – встреченный человек. Чудо – его голос, глаза, уши. Чудо – это жизнь! («Где-то гремит война»).

Другой стилистической фигурой, непосредственно связанной с повтором как средством интенсификации на уровне предложения, является эпифора. Эта фигура представляет собой повтор тождественных элементов в конце нескольких отрезков речи (фраз, предложений, абзацев, строк): Смерть, значит? Гитлеру, значит? («Где-то гремит война»). Благодаря интонационному усилению и звуковому тождеству концовок эпифора способствует ритмической организации речи, т. е. употребляется в интонационно-ритмической функции.

С повтором связана реализация и такой стилистической фигуры, как полисиндетон. В художественном тексте многосоюзие выполняет различные функции. В текстах первого периода выявлены контексты, где полисиндетон выполняет выделительную функцию: – И что ты матушки мои! И зубит моего япошку, и зубит («Где-то гремит война») – многосоюзие создает эффект множественности и длительности действия и выделяет отрезок текста, акцентируя на нем внимание читателя. Также в произведениях В. П. Астафьева полисиндетон способен реализовывать квантитативную функцию, т. е. выступать выразителем семантики количества, множества: Я проломил вожаку голову, затоптал еще живое, но уже вялое тело в снег и все кричал, и бил, бил («Где-то гремит война»).

Выразительность текстам первого периода придает также бессоюзие. Следует отметить, что далеко не любое опущение союзов может быть квалифицировано как стилистическая фигура. Асиндетон – стилистическая фигура, состоящая в стилистически мотивированном опущении союзов в конструкциях сочинительного типа, т. е. «перечислительный ряд, состоящий не менее чем из трех однородных членов предложения, соединенных бессоюзной связью» (Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник. 2003. С. 84). В текстах первого периода асиндетон используется для создания наглядно-образной детализации: Кулаки сжаты, лицо серое, глаза молнии бросают («Звездопад»).

Бессоюзие часто представляет «своеобразное отражение устно-разговорной и разговорно-бытовой речи, которая, конечно, представлена в ней не фотографически и выступает… в эстетической функции» (Кожина, 1993). Это обусловливает то, что асиндетон в большей степени встречается в речи персонажей и находит меньшее распространение в авторской речи.

Выразительными возможностями в текстах первого периода наделяются лексические единицы, не соотносящиеся с определенными тропами или фигурами. Так, при создании речевого портрета персонажей В. П. Астафьев использует прием антитезы, основанный на столкновении разностилевой лексики. В рассказе «Сашка Лебедев» Олег Глазов «говорит учено», морщится, когда слышит бранные слова. Его антиподом в плане речевой характеристики выступает Сашка Лебедев, который употребляет грубопросторечные (хохотальник открыл; Стихи вон с голодухи кропаю) и жаргонные выражения (Все обиды ребятишки забыли., когда фраера чужие нашу землю лапать пришли. Все откинули. Скиксовали несколько урок. Пришили их), фразеологизмы (свой в доску, из глотки вырвать).

Риторические вопросы в текстах В. П. Астафьева не только реализуют выразительную функцию, основанную на противоречии между их формой (вопросительное предложение) и содержанием (передача информации, как в утвердительном предложении), но и служат средством персонификации высказывания: они доминируют во внутреннем монологе героя и в авторских отступлениях: Сколько их, наших соловьев, испелось на ямщицком облучке, в солдатском строю, в пьяном застолье, в таежном одиночестве позатерялось в российской глухомани? Кто сочтет?! (автор); Но

что ж ты, старый хрен, хотел, чтоб и они тоже голышом ходили? Чтоб недоедали, недосыпали, кормили бы по баракам вшей и клопов? Почему делаешь вид, будто все хорошее дал детям ты, а худое к ним с неба свалилось? И честишь молодняк таким манером, ровно не твои они дети, а какие-то подкидыши? (Сергей Митрофанович) («Ясным ли днем»).

38. «Где-то гремит война», повесть

«Где-то гремит война» – повесть, написанная в 1967 г. (Астафьев В. П. Где-то гремит война // Молодая гвардия. 1967. № 2). «Где-то гремит война» относится к первому, пермскому, периоду творчества писателя (1959–1961) и входит в 15-томное собрание сочинений (Астафьев В. П. Где-то гремит война // Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 5: Последний поклон: повесть в рассказах. Кн. 3. С. 65–139). В Государственном архиве Пермского края в личном фонде В. П. Астафьева хранятся рукописи шести редакций повести «Где-то гремит война». Переведена на латышский (1986) и норвежский (1987) языки.

Печатавшиеся по отдельности в течение 1957–1967 гг. рассказы Астафьева, в том числе «Где-то гремит война», благодаря художественным достоинствам, получили высокую оценку критики.

Название представляет собой строчку из художественного контекста произведения: «…весь этот край, убаюканный тысячеверстной тишиною, никак не давал поверить, что где-то сейчас гремит война и убивают людей». С одной стороны, автор голосом главного героя подчеркивает, нахождение этого сибирского уголка вне жестокости войны, с другой – молодой Витя Потылицын понимает, что война уже давно добралась и до его родного дома: «Я всегда думал, что война – это бой, стрельба, рукопашная, там, где-то далеко-далеко. А она вон как – везде и всюду, по всей земле». Таким образом, война идет не только на полях сражений, но «гремит» повсюду слезами и разрушенными судьбами.

Художественное пространство: Сибирь, Красноярск, Енисей, поселок Овсянка, Майская река.

Главные герои: Витя, тетка Августа и ее дети, семья дяди Левонтия, друг Кеша.

В сюжете повести «Где-то гремит война» изложена ситуация зимы 1941 г. в Сибири, описание жизни молодежи в училище железнодорожников (ФЗО), а также стариков, женщин и детей сибирской глубинки, вынужденных преодолевать трудности в отсутствие ушедших на фронт мужчин. События имеют автобиографическую основу: главному герою 17 лет, он учится на составителя поездов. Его бабушка вынуждена оставить свой родной дом в поисках хлеба у более зажиточных семей.

Получив письмо из Овсянки с просьбой о помощи от тетки Августы, Виктор пешком отправляется по замерзшему Енисею. Он едва не погиб, но побеждает смерть, стремясь навстречу огню, человеческому теплу и помощи. Многодетная тетка в родном селе получила «похоронку», терпит страшную нужду. Племянник идет на охоту в зимнюю тайгу, чтобы спасти от лесных коз драгоценное сено. Сцена охоты – самый напряженный момент в драматической истории формирования характера, взросления героя. Встретившись с бедой, своей и общенародной, герой осознает свое место в жизни. Мысли о смерти, эмоциональный взрыв как выражение не контролируемых разумом чувств человека, вынужденного убивать, ускорили процесс созревания гражданского мужества и высокой ответственности.

Идейное содержание повести выражается и в выборе используемых художественных средств: региональная лексика (чалдоны, шорник, катанки), просторечия и жаргонизмы («Да штабы овощь с дерьмом исти?! Пушшай его сами китайцы и хохлы лопают…»; «Подавись!»; «Да жри, ты жри!»; «Ох, ноженьки вы мои, ноженьки! – бормотал шорник – чтоб вы уж отболели, отвалилися. Тубы ли, суды ли…»), фольклорные элементы («Как говорится: деревенская родня что зубная боль, да куда ж без нее? Припрет, так сразу о ней вспомнишь»; «И вообще всех нас, особенно меня, всегда влекло к моей бедной тетке, хотя и много у меня другой родни в селе, но та родня до полдня, а как обед – и родни нет»).

39. «Гирманча находит друзей», рассказ

Рассказ относится к раннему творчеству В. П. Астафьева. Впервые он вышел в г. Молотове (ныне Пермь) в 1955 г., в сборнике «Огоньки», последовавшем за первой книжкой «До будущей весны». Впоследствии включен в собрание сочинений в 15 т., изданное в 1997 г. (Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 1: Рассказы. Тают снега: роман. С. 152–163).

Действие рассказа отсылает к автобиографическому материалу: в 1935 г. 11-летним подростком Виктор Петрович попадает на север, в Заполярье, куда его отец отправился «на большие заработки». К этому времени относятся бродяжничество, жизнь в детском доме. Поэтому обращение к северной тематике, к далекому Заполярью, а также к теме сиротства не является случайным. Кроме того, возможно, выбор темы начинающего писателя определялся и литературными стереотипами социалистического реализма, которые предполагали изображение «счастливого будущего» народов, под благотворным покровительством советской власти получивших доступ к цивилизации.

Главным героем является мальчик-эвенк по имени Гирманча. Рассказ начинается с описания парохода, терпящего бедствие во время шторма. Место действия не названо, нет в рассказе и названия реки, однако кочевье эвенков на ее берегах указывает на то, что речь идет о Подкаменной

Тунгуске, правом притоке Енисея, реке порожистой и преимущественно горной. Отец и мать Гирманчи, не раздумывая, бросаются на помощь тонущему судну и погибают. События воспринимаются глазами маленького мальчика, который не в силах сразу осознать их трагический смысл, поэтому происшедшее изображается скупыми деталями: И вдруг все исчезло, словно провалилось в кипящую воду. Через минуту лодка всплыла на поверхность, но уже кверху килем. На палубе буксира заметались люди. Оттуда полетели в воду спасательные круги, какие-то продолговатые предметы. Но ни отца, ни матери не было видно. Уже в раннем творчестве В. П. Астафьева намечается особенность его писательского дара – умение двумя-тремя штрихами выразить внутреннее состояние героя. Одной фразой передается томительность ожидания мальчиком: Солнце пришло туда, где было утром.

Капитан парохода разыскивает Гирманчу и отвозит его в город, в детский дом, где для героя начинается другая жизнь, не обещающая быть легкой: автор на себе испытал суровые законы детдома. Мальчик, как умеет, отстаивает право на свое место в жизни.

Тем не менее рассказ имеет жизнеутверждающий смысл, который находит отражение в названии. Он заключается в светлом и жизнерадостном мироощущении героя. Из нескольких знакомых Гирманче русских слов главным для него является слово друг: Я Гирманча, друг; ты – капитан, друг; парокот – друг, ту-ту-ту. Корот – друг. Слово же сирота он относит не к себе, а исключительно к своему псу Турче, оставшемуся без хозяина. Мальчик встречает много хороших людей, он умеет быть благодарным, открытым для дружбы. Новому товарищу он дарит самое дорогое, что осталось от отца, – вырезанные из дерева трубку и собаку. Автор показывает, что для дружбы нет границ: дети, говорящие на разных языках, отлично понимают друг друга.

См.: «Молодая гвардия», журнал. Особенности художественного решения темы войны в раннем творчестве В. П. Астафьева. Выразительные средства языка произведений первого периода творчества В. П. Астафьева.

40. «Глухая просека», рассказ

«Глухая просека» – один из ранних рассказов В. П. Астафьева, впервые он был опубликован в 1959 г. в журнале «Урал» (Астафьев В. П. Глухая просека // Урал. 1959. № 1. С. 83–86). Он включен в собрание сочинений в 15 т. (Астафьев В. П. Глухая просека // Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т.1: Рассказы. Тают снега: роман. С. 220–227).

Рассказ повествует о небольшом периоде жизни главного героя – Ивана Терехова. Заголовок рассказа «Глухая просека» связан с концепцией произведения. Просека символизирует путь главного героя, его жизненную дорогу, немноголюдную, одинокую, и противоречивость его характера.

Координатором художественного пространства в рассказе является дорога в тайгу, их было две: глухая лесная щель и многолюдная дорога. На забытой просеке спокойно, Иван любит ходить по ней один. Галина же уговаривает его идти на работу дорогой, которой ходят все.

Главные герои рассказа: Иван Терехов, Галина.

Второстепенные персонажи: мать Ивана (отрицательно настроена по отношению в Галине), электропильщик Закир Хабибуллин, механик лесосеки (в нем сконцентрировано отношение деревенских людей к молодой паре).

Иван и Галина работали на лесосеке. Они много времени проводили вместе, и, естественно, между ними завязалась дружба. Но людская молва уже считала их женихом и невестой. Иван не противился этому, Галина же не торопилась поддерживать это мнение. Иван ей нравился, но девушка не могла понять, что он за человек: Странный он, этот Иван. На работе один, в клубе второй, дома третий.

Но «рассмотреть» Ивана и сделать окончательный выбор не в его пользу помог случай на лесоучастке. Иван не очень хорошо повел себя по отношению к лесорубу из другой бригады, Закиру, – не дал ему запасную цепь для электропилы. Иван хотел быть лучше опытного лесозаготовителя Закира Хабибуллина, который, приехав на лесоучасток осенью, вскоре обогнал передового электропильщика Ивана Терехова. Кроме того, Иван грубо обошелся с Галиной, которая все-таки отдала запасную цепь Закиру. Повидавший жизнь мудрый Закир предостерег Галину тогда: Жалей свою жизнь, девушка. Концовка рассказа не указывает на дальнейшую судьбу героев, но, вероятнее всего, отношения Ивана и Галины после этой истории закончатся.

Территориальная локализация описываемых в рассказе событий не связывает читателя с конкретным местом. Это может быть и уральский лес, и сибирская тайга. Лес не только является фоном для развития событий, но и играет важную роль в характеристике действующих лиц, воплощающих в себе свойства сибирского характера – физическую силу и трудовой азарт: Все яростней звенела в руках Ивана электропила. Работал он без перекуров, стиснув зубы; Пороху у него мало, вот что я скажу. Погоди, товарищ помогайло, мы его еще обставим.

Художественное время в произведении линейно: фабула и сюжет совпадают.

Небольшой по объему рассказ содержит множество мотивов: мотив пути, характерный для многих произведений писателя, сострадания, жестокости, гордости, разочарования.

Повествование ведется от третьего лица.

В рассказе используются разнообразные выразительные художественные средства. Для воссоздания речевого портрета персонажей употребляются поговорки: опять за рыбу деньги; помаешься, как копеечный пряник, нацио-лектизмы (акцент) в речи Закира: Иван, тибя ведь есть сэп. Мастер говорил, много сэп был, старый пильщики тащили! Диалектизмы в тексте не используются. Рассказ «Глухая просека» можно отнести к производственной прозе, встречается в тексте профессиональная лексика: комли, приемщик, вилка.

См.: «Урал», журнал. «Стародуб», сборник.

41. «Гнездо», рассказ

См.: «Поросли окопы травой», сборник.

42. «Город непризнанных гениев»

См.: «Чусовской рабочий», газета. В. П. Астафьев как очеркист.

43. «Горсть спелых вишен», короткий рассказ

«Горсть спелых вишен» – рассказ, написанный в 1968 г. в Перми (Астафьев В. П. Горсть спелых вишен // В. П. Астафьев. Синие сумерки: сб. рассказов. М.: Советский писатель, 1968. С. 408–416); относится к пермскому периоду творчества В. П. Астафьева; первое отдельное издание «Затесей», куда входил этот рассказ, вышло в 1972 г.; включен в полное собрание сочинений В. П. Астафьева в 15 т. (Астафьев В. П. Горсть спелых вишен // Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 7: Затеей: семь тетрадей. С. 465–469). В Государственном архиве Пермского края в личном фонде В. П. Астафьева хранятся рукописи шести редакций повести «Где-то гремит война».

Сюжет рассказа строится на основе описания состояния и положения солдата после окончания войны. Повествование от первого лица. Время действия – август 1945 г., место – город Винница, городская комендатура, в которую герой повествования явился для того, чтобы нагнать свой отряд. Сюжет представлен в двух планах: суровые послевоенные реалии жизни и мучительный эпизод войны (переправа через Днепр), кошмарные сны, заставляющие думать, что «пружины, нажатые до отказа там, внутри, никак не разжимались». Душевная травма, нанесенная войной, не менее мучительна, чем телесные ранения.

Фабула включает описание ситуации общения с дежурным по комендатуре, проявившим гуманность к терпеливому солдату, а также встречу с девочками, угостившими бывшего солдата спелыми вишнями. В рассказе – начало художественной разработки сюжета возвращения с войны, который будет в полной мере реализован в позднем периоде творчества В. П. Астафьева.

Топонимы: Винница – город на Украине; Никополь – город в Днепропетровской области Украины; Джамбул (каз. Тараз) – древнейший город в Казахстане, административный центр Жамбылской области; река Днепр.

См.: «Синие сумерки», сборник. Особенности художественного решения темы войны в раннем творчестве В. П. Астафьева.

44. «Гражданский человек», рассказ

См.: «Сибиряк», рассказ. «Матвей», рассказ.

В Государственном архиве Пермского края в личном фонде В. П. Астафьева хранится рукопись рассказа «Гражданский человек».

См.: «Чусовской рабочий», газета.

45. «Гуси в полынье», рассказ

Впервые публикуется в сборнике «Зорькина песня» (Зорькина песня: рассказы для детей сред, и старш. шк. возраста / ред. Т. И. Вершинин; худ. В. С. Измайлов; худож. ред. М. В. Тарасова. Пермь: Пермское книжное изд-во, 1960.114 с.).

Тематически на этом этапе примыкает к группе рассказов о «слиянии природы и человека». В основе сюжета– напряженная ситуация небезопасного спасения ребятишками гусыни с гусятами из полыньи замерзающего Енисея: Природа для человека все… они не существуют сами по себе, они слиты воедино – природа и человек (В. Астафьев). Повторно автор включил рассказ «Гуси в полынье» в сборник «След человека» (След человека: рассказы / ред. Т. Раздьяконова; предисл. авт.; худ. В. Бубенщиков. Свердловск: Книжное изд-во, 1962). В этот сборник вошли 27 произведений, впоследствии автор включил в книгу «Последний поклон» только один рассказ из данного сборника – «Гуси в полынье». Один из последних сборников, включающих рассказ «Гуси в полынье», «Далекая и близкая сказка»: рассказы, затеей / предисл. В. Курбатова. Иркутск: Издатель Сапронов, 2008.

Центральный образ экспозиции рассказа – могучий Енисей. Развернутое описание реки наполнено олицетворениями: река сердито громоздила, осень… не может… усмирить Енисей, смирилась природа с зимою. Автор «рисует» детальный портрет вздыбленной шерстью на загривке реки – родного Енисея, активно используются диалектизмы: ледоставу шуга, припай», «бык, нивермаг, тиятр».

В описании обозначен топоним – Караульный бык (по толковому словарю В. И. Даля: «Бык – сиб. ‘Скала, огромный камень, торчащий с берега в воду, где упор о колено в русло’), который воплощает грозную стихию сибирской реки: Здесь все бурлит, клокочет, шуга громоздится, льдины крошатся, ломаются, свирепое течение крушит хрупкий припай.

Завязка рассказа – трагедия матери-гусыни, обреченной на гибель с малыми гусятами в стремительно замерзающей полынье Енисея.

Для описания внутреннего состояния персонажей используются приемы экспрессивного синтаксиса: Гусыня кричала долго и с таким, душу рвущим, горьким отчаянием, что коробило спины. Гибель гусей в ледяной полынье оценивается героем рассказа как катастрофа, равнозначная гибели людей. Появляются сравнения птиц с людьми, олицетворения: гусыня вскрикивала властно, врезалась грудью, кричала с горьким отчаянием; эпитеты: ошалевшая, усталая; метафоры и сравнения: вода кипела, словно ее подогревали снизу громадным костром, полынья, как окно и др.

Развитие конфликта и его кульминация – спасение птиц мальчиками-сибиряками. Подростки, рискуя жизнью, извлекают их из опасной пучины. Для речевого портрета персонажей используется просторечная лексика: дак, подымесся и т. д.

Автор вводит в повествование внесюжетный элемент – рассказ-описание местного известкового поселка, который возник на речке Караулке (подлинный топоним), промысла его жителей, их гулевого, безалаберного быта. Авторская «зарисовка» – это яркий психологический портрет земляков В. Астафьева. Один из них – Мишка Коршуков – отчаянная головушка – организатор спасения погибающих в Енисее гусей.

Небольшой по объему текст пронизан астафьевскими мотивами: мотив борьбы за жизнь, характерный для многих произведений писателя; мотив преодоления себя (повествователю тяжело далось это спасение стайки гусей, но он выдержал испытание).

Рассказ завершается лиричным воспоминанием о давнем «подвиге» овсянских мальчишек.

См.: «Ленинское знамя», газета. «Весенний остров», сборник. «Зорькина песня», сборник. «След человека», сборник. «Огонек», журнал. «Поросли окопы травой», сборник. «Синие сумерки», сборник. В. П. Астафьев как детский писатель. Выразительные средства языка произведений первого периода творчества В. П. Астафьева.