Текст книги "Государственно-общественное управление педагогическим образованием в России в XVIII – начале XX века"

Глава II
Становление профессионально-педагогического образования в России в XVIII – начале XX века

2.1. Подготовка к учительской службе в России в XVIII веке

Появление целенаправленного и систематического обучения на территории нашего государства было связано с появлением и распространением христианства. Это повлияло и на характер учительской деятельности, на которую смотрели двояко: на учительство в деле распространения христианства и на учительство как средство распространение грамотности. Именно этим, прежде всего, и объясняется то, что в качестве учителей на протяжении XI–XVI веков выступало лишь духовенство.

Центральное место в древней Руси занимал термин «образование». В соответствии с христианским учением человек создан по Образу и Подобию Бога, поэтому задача каждого человека – приближение к Образу, формирование в себе стремления к постоянному движению в этом направлении. Отсюда и термин «образование». Поскольку образование как процесс имеет характер учения, в источниках эти понятия нередко ставились рядом или отождествлялись: «О доблих велелепных муж умных сказанием и временописанием и з образием и учительством душеполезным»[136]136
  Рыжов А. Н. Генезис педагогических понятий в России в XI–XX веках. – М., 2012. – С. 19.


[Закрыть].

Первые организованные училища в Русских княжествах появляются с учреждением в 992 г. епископий. В особых митрополичьих «Посланиях» архиепископам и епископам давались указания об открытии училищ, содействии их деятельности и об особом внимании к отбору священнослужителей-учителей. Кроме того, в них приводился перечень требований к священнику-учителю и делался акцент на важность проповедования необходимости обучения и отдачи детей в училища, причем как мальчиков, так и девочек. Подобные требования не всегда выполнялись, поэтому наиболее известные своим благочестием и образованностью монахи и архиереи направлялись для проверки создававшихся училищ. Так, например, в 1097 г. прп. иеродиакон Нестор (Летописец, ок. 1050 – ок. 1114) по указанию митрополита Ефрема ездил во Владимир на Волыни для проверки состояния училищ и наставления их учителей[137]137
  Лаврентьевская летопись / Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). – Т. 1. – М., 1962. – С. 118–119.


[Закрыть]. В это же время начала складываться практика призыва священников-учителей к митрополиту, где они получали специальные наставления о том, как им надлежит обучать детей. Сложившиеся требования к священнослужителям-учителям и обучению в целом получили общегосударственное закрепление в решениях Поместного церковного собора 1551 г., известного как Стоглавый.

Для оплаты труда священников-учителей с середины XI века из Великокняжеской казны начинает выделяться особый оклад[138]138
  Кузьмин А. Г. Древнерусские исторические традиции и идейные течения XI века // Вопросы истории. – 1971. – № 10. – С. 63.


[Закрыть]. Эта практика продолжала сохраняться до середины XIII века, а в отдельных княжествах – до образования единого государства в середине XVI века. В период монгольского нашествия (сер. XIII–XV век) происходило разорение храмов и, как следствие, сокращение числа училищ, поэтому приходскому духовенству разрешалось учить грамоте, письму и счету уже в своих домах или домах прихожан. И плата за их труд осуществлялась уже не из княжеской казны, а самими обучающимися «по их силам», то есть платили, кто сколько мог. Такие священники и дьяконы в период монгольского ига стали называться «мастерами грамоты», которых иногда ошибочно характеризуют как светских лиц, занимающихся частным промыслом.

Есть основания считать, что те результаты в области учительского ремесла, которые были достигнуты в Киевской Руси, известные нам из летописей, литературных памятников, археологических и этнографических источников, стали условием сохранения национальной культуры и образования в период татаро-монгольского нашествия.

В первой половине XIV века обнаруживается тенденция к политическому объединению русских земель вокруг Москвы, к формированию централизованного Русского государства. Этой тенденцией были опосредованы такие важные для развития учительского ремесла процессы, как:

• укрепление государственной власти, нуждавшейся в грамотных специалистах, из которых можно создать новый управленческий аппарат;

• развитие городов как центров развития производств и торговли, нуждавшихся в людях, обладающих знаниями и умениями обучать;

• развитие национальных культурно-духовных традиций, языка и письменности.

Вхождение с XV века в состав Русских княжеств ряда новых народностей привело к некоторым изменениям в деятельности священников-учителей. У всех обращенных в христианство народов церковная служба и обучение грамоте должны были происходить на родном языке, поэтому священнослужитель-учитель обязан был знать язык своих учеников. Эти учебные пособия переводились со славянского или писались на родном для учеников языке священниками, направленными к ним в качестве учителей. Об этом говорят сохранившиеся рукописи учебной литературы на языках народов, входивших в состав Русских княжеств, и подписи к ним: «перевел священник церкви…» или «составил священник церкви…». Много примеров составления такого рода литературы и архиереями.

После заключения в 1439 г. Унии Византии и Рима и захвата Византийского государства турками в Русское государство переехало значительное число ученых-монахов, перевезших целые библиотеки и ставших учителями в училищах повышенного типа и наставниками в Великокняжеских семьях. В этих семьях практиковалось домашнее обучение, где в качестве наставников и учителей выступали «духовники княжеских семей, а в случае надобности наиболее благонравные и образованные монахи или настоятели кремлевских монастырей»[139]139
  Голубинский Е. Е. История русской церкви. – СПб., 1913. – С. 109.


[Закрыть].

Большую роль в сохранении образовательного пространства страны сыграла Русская православная церковь. Благодаря Московскому митрополиту Алексию, в середине XVI столетия в монастырских обителях был введен «общежительный устав», который предписывал монахам создавать «вместилища книг для сохранения богатства русского народа и школ для памяти родной глаголи»[140]140
  Макарий. История русской церкви. – Т. 3. 1233–1556 гг. – СПб., 1889. – С. 127.


[Закрыть]. Отметим одну странную особенность просветительной политики русских митрополитов. В своем элементарном ученичестве будущие служители клира выучивали наизусть необходимые для отправления служб и обрядов тексты, что избавляло их от необходимости использования (а значит, комментирования и разъяснения) богослужебных книг. Следовательно, в большинстве своем священнослужители не нуждались в получении сколько-нибудь основательного богословского образования, а значит, и не имели серьезных стимулов к самообразованию. Уровень грамотности духовенства был весьма низок, поэтому он никогда не провоцировал возникновения между священниками и мирянами неразрешимых противоречий. И все же, несмотря на низкую грамотность основной части духовенства, оно сыграло в целом положительную роль в сохранении духовности и культуры народа, в распространении «книжного учения».

Таковы в общих чертах особенности организации подготовки учителей и становления учительской службы XV–XVI столетиях. К этому периоду сформировалось централизованное Московское государство, появились первые духовно-учебные заведения и первые светские труды, носившие выраженный «рекомендательно-наставительный» характер.

Важные изменения в характере деятельности учителей произошли в середине XVII века в результате присоединения к России юго-западных земель и распространения западноевропейских традиций обучения и воспитания. Большую роль в определении задач и способов деятельности учителя в XVII веке сыграли идеи выдающегося общественного и церковного деятеля Симеона Полоцкого. Он был одним из первых отечественных просветителей, впервые сформулировавших требования к человеку, занимающемуся профессиональной педагогической деятельностью:

 
Иже хощет учитель человеком быти,
долженствует три вещи всячески хранити.
Первое, да искусен сам сый наставляет,
иначе бо не учит, но люди прелщает.
Второе, должен слово свое украсити Правдою,
действом, дабы приятном быти.
Третье, преклоняти сердце подобает,
ко творению делес, к ним же увещает[141]141
  Полоцкий С. Вертоград многоцветный. – Т. 3. – СПб., 2000. – С. 338.


[Закрыть].
 

К числу новых тенденций в организации деятельности учителей, прежде всего, можно отнести: появление значительного числа учителей не духовного звания; появление учебных заведений среднего и высшего уровней; развитие частного обучения и рост числа лиц, для которого обучение – это профессия, а не служба.

Наиболее значительными политическими и социально-культурными событиями XVI–XVII вв., предопределившими, по нашему мнению, в этот период развитие учительского дела в России, были: усиление просветительской деятельности русской православной церкви, направленной на создания сети училищ, школ, семинарий, академий; открытие учебных заведений повышенного типа, готовивших «ремеслу учительства» в Москве[142]142
  Это обстоятельство зафиксировано, в частности, в писцовых книгах: «Якушко Яковлев промысел ево учить детей словесному…» (Писцовые и переписные книги Старой Руссы конца XV–XVII в. – М., 2009. – С. 532), а также в других документах. Так, например, в ЦГАДА хранится специальный «формуляр памяти», который должен был подавать в «приказной стол» хозяин, нанимавший учителя к своим детям. Российский педагог и историк А. Г. Апостолов на основе анализа состава русского учительства в XVII в. сделал вывод, что развитие школьного дела в городах России привело к созданию целого сословия людей, обучавших грамоте; этим делом занимались не только профессионалы, но и многие ремесленники и торговцы; это был вид ремесла. Среди мастеров грамоты выделялись бродячие дьяки, часть которых устраивалась «судописцами», служащими различных ведомств. Наиболее образованные из них, знавшие иностранные языки, нанимались к дворянам в домашние учителя (Апостолов А. Г. Школа, образование и учебная книга в России в XVII веке // Советская педагогика. – 1974. – № 4. – С. 109, 110).


[Закрыть] (школа Федора Ртищева при Андреевском монастыре, Патриаршая школа в Кремле, «Школа грамматического обучения» Симеона Полоцкого, высшее учебное заведение – Славяно-греко-латинская академия); формирование учительства как особой социально-профессиональной группы (к XVII веку обучение грамоте стало видом ремесла); введение книгопечатания и появление первых печатных учебных книг в России (буквари и азбуки Ивана Федорова); создание первых учебных пособий в виде рекомендательно-наставительных сочинений, которые можно рассматривать как становление отечественной педагогической науки.

Чрезвычайно важным периодом, насыщенным изменениями всех сторон жизни Российского государства, в том числе и образования, стал XVIII век. Создание Российской империи – государства, построенного на новых принципах управления, утверждение абсолютной монархии, формирование мощного чиновничьего и бюрократического аппарата, создание армии и флота, стремление Российского государства присоединиться к семье европейских народов – все это вызвало потребность в способных, инициативных и грамотных людях, способных осуществлять поставленные цели и задачи. В этих условиях очевидна была необходимость проведения образовательных реформ, создания сети образовательных учреждений разного уровня и разных типов.

С возвращением в середине XVII века в состав России юго-западных русских земель центром образования на юго-западе Российского государства стал Киевский коллегиум (с 1701 г. – Киевская академия). Киевский коллегиум с высшим курсом наук стал своего рода образцом для организации ряда учебных заведений подобного уровня. В первую очередь, речь идет о Спасских школах (с 1775 г. – Славяно-греко-латинской академии) в Москве. Киевская и Московская академии были первыми в России высшими общеобразовательными учебными заведениями, готовившими к учительской службе по аналогии с учебными курсами коллегиумов Западной Европы. В обеих академиях существовало по 8 классов, носивших следующие называния: младшие – аналогии, или фары, где преподавались чтение и письмо на трех языках, инфимы, грамматики, синтаксисимы; средние – пиитики, риторики; старшие – философии и богословия. Существовало и своего рода «приготовительное» отделение – Славяно-российская школа.

Управление каждой из академий было сосредоточено в руках ректора, который обычно был преподавателем богословия, ипрефекта, ведшего курс философии. В его обязанности входило наблюдение за занятиями и поведением студентов и забота об их питании и содержании. За жизнью и поведением студентов в бурсе (общежитии) и на снимавшихся квартирах наблюдал суперинтендант. Преподаватели младших и средних классов назывались учителями, или дидаскалами, старших – профессорами. Учащиеся старших классов именовались студентами, средних и младших – спудеями, или школьниками.

Выпускники академий поступали как на церковную, так и на гражданскую службу в разных концах страны. В начале XVIII века многие из числа учащихся академий направлялись в медико-хирургические школы для подготовки врачей. Окончившие Киевскую или Московскую академии становились преподавателями и ректорами открывавшихся в первой половине XVIII века семинарий и архиерейских школ.

Статус высшего общеобразовательного учебного заведения на протяжении почти ста лет (1727–1817) имел Харьковский коллегиум. Он был основан в 1721 г. в Белгороде как Славяно-греко-латинская школа епископом Белгородским и Обоянским Епифанием (Тихорским). В 1726 г. школа была переведена в Харьков, в Покровский монастырь. Новое учебное заведение было утверждено императрицей Анной Иоанновной и получило статус коллегиума. После открытия в 1805 г. в Харькове университета коллегиум был реорганизован в духовное учебное заведение.

Учебный курс коллегиума повторял курс Киевской академии с незначительными отличиями. Уже к 1765 г. кроме традиционных для Киевской и Московской академий восьми предметных классов в коллегиуме были представлены классы рисования, архитектуры, живописи, музыки, дидактики, инженерства, артиллерии, геодезии, математики и геометрии, истории, географии, французского, немецкого, итальянского языков.

Необходимо отметить, что в задачи учебных заведений была включена и подготовка учителей. В первой четверти XVIII века были организованы учебные заведения, в задачу которых легла подготовка служителей клира, получившие впоследствии название архиерейских школ. Ярким примером среди таких архиерейских школ выступала Новгородская школа, ставшая своеобразным центром подготовки учителей.

Мы не ставим перед собой задачу подробной характеристики просветительских реформ Петра Великого, так как этому посвящены многочисленные исследования и научно-публицистические изыскания. Отметим лишь, что эти реформы были не продуманы, хаотичны и в тех условиях реально не осуществимы. При анализе петровской образовательной политики обращает на себя внимание, прежде всего, следующее:

• Петр I и его окружение не имели практического опыта организации светских учебных заведений и управления образовательной сферой; они полагали, что для распространения по всей стране просвещения достаточно проявления власти и управленческий инициативы;

• правительством предпринимались попытки принудительного осуществления социально-образовательных проектов в самое короткое время; в регламентах и инструкциях обязанности местных органов управления определялись без конкретизации задач и пояснений по поводу того, как эти задачи выполнять;

• c времен Петра Великого в развитии правительственного аппарата прослеживаются две противоположные тенденции: систематизация управленческих функций путем создания системы специализированных учреждений и стремление самодержца повысить собственную эффективность как политического института, что выражалось в постоянном вмешательстве царя или «доверенных лиц» в сферу компетенции отдельных ведомств;

• распространению просвещения препятствовало отсутствие положительной мотивации учения, так как, во-первых, родители и учащиеся не понимали значения учения, его возможностей в достижении карьерного успеха, во-вторых, не принимали жестоких принудительных мер, применяемых как при «рекрутировании» учащихся, так и в процессе обучения;

• правительство Петра I, достаточно четко определив цель своей образовательной политики (подготовка «хорошего гражданина, толкового служилого человека, профессионала»), не сумело избежать ошибок, связанных с отбором содержания образования;

• не были подготовлены компетентные управленцы, а также учительский корпус, способные организовывать учебные заведения, управлять ими и успешно работать в них. Подготовке учительских кадров мало уделялось внимания.

В первой четверти XVIII века в России не было образовательных учреждений для подготовки педагогических кадров. Эту функцию продолжали в основном выполнять сами профессиональные школы и частично Коллегиумы. Впоследствии, благодаря созданию Академии наук (1724) и ее деятельности, произошла определенная централизация подготовки педагогических кадров, а также повысился ее уровень. Стало быть, подготовка учителей к педагогической деятельности по-прежнему исчерпывалась самообразованием человека, приобретением будущим учителем необходимых умений в процессе непосредственной практической деятельности и воспроизведением своего собственного ученического опыта.

Основными источниками педагогического самообразования учителей в XVIII веке были указы и распоряжения царя, Правительствующего Сената, Св. Синода, а также проекты организации народного образования. Огромную роль в формировании педагогической подготовки учителей играли нормативно-инструктивные произведения. Примером может служить работа епископа Псковского и Нарвского, вице-президента Святейшего Правительствующего Синода Феофана Прокоповича «Духовный регламент», в которой просвещение рассматривается как основное условие процветания государства и благосостояния граждан, ибо «учение доброе и основательное есть всякой пользы, как отечества, так и церкви, аки корень и семя и основание»[143]143
  Павлов В. И. Петровская эпоха. Разбор произведений, характеристика действующих лиц, содерж. и подроб. пл. – Одесса, 1912. – С. 14.


[Закрыть]. Труд Феофана Прокоповича стал своеобразным практическим «мерилом» для создающейся прослойки отечественных управленцев, администраторов и учителей.

Важным этапом становления педагогического образования стало появление во второй половине XVIII века Московского университета. При нем была создана общеобразовательная светская школа – гимназия с двумя отделениями, одно из которых было предназначено для дворян, другое – для разночинцев[144]144
  Университет для России. – Т.1. Взгляд на историю русской культуры XVIII столетия. – М., 1997.


[Закрыть]. Надо отметить, что учителями в гимназии в первые годы ее существования работали преимущественно студенты и выпускники университета (Д. С. Аничков, X. А. Чеботарев)[145]145
  Избранные произведения русских мыслителей XVIII в. – Т. 1. – М., 1952.


[Закрыть]. Университетская гимназия просуществовала до 1812 г. и имела в своем составе свыше 3000 (!) учеников[146]146
  Паначин Ф. Г. Педагогическое образование в России. – М., 1979. – С. 16–19.


[Закрыть]. В 1766–1768 гг. была создана небольшая группа «гимназических информаторов», которые, по-видимому, приготовлялись к учительской работе. Кроме того, в университетских гимназиях имелись «старшие учащиеся», которые также готовились к педагогической деятельности[147]147
  При Московском университете был организован также дворянский благородный пансион, в котором получили образование многие крупные общественные деятели, педагоги, деятели науки и искусства (Сушков Н. В. Московский университет. Благородный пансион. – М., 1858. – С. 27–32, 34–53).


[Закрыть].

Научно-организационную структуру, учебные планы и программы Московского университета разработал М. В. Ломоносов, уделивший внимание проблеме подготовки учителей как фактора развития народного просвещения. Модель педагогического образования, функционировавшая во второй половине XVIII–XIX веке, осуществлялась путем рекрутирования учительского и преподавательского корпуса из «казеннокоштных» университетских студентов.

Альтернативную концепцию подготовки учителей при университете в «бакалаврском институте» – в виде учительской семинарии – разработал и реализовал И. Г. Шварц (см. Приложение 1). Ее целью стала научная подготовка «при посредстве университетских сил образованных учителей, способных сочетать преподавание с просветительской деятельностью» (1779)[148]148
  Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений в 10-ти тт. – М.-Л., 1955–1959. – Т. 9. – С. 443–459.


[Закрыть]. В соответствии с представленным И. Г. Шварцем проектом изменений требовалось значительное увеличение числа учителей для гимназии при Московском университете, которых готовил «бакалаврский институт». Должность инспектора семинарии была поручена И. Г. Шварцу, а преподавателями семинарии стали профессора и старшие учителя гимназии. Первыми студентами Учительской семинарии Московского университета являлись семинаристы духовных учебных заведений. После окончания семинарии они направлялись на работу в гимназии, пансионы и другие учебно-воспитательные учреждения. Педагогическую подготовку в семинарии получили такие видные деятели просвещения России, как В. К. Аршеневский, М. Г. Гаврилов, А. А. Прокопович-Антонский[149]149
  Ключевский В. О. Собрание сочинений. – Т. 8. – С. 254.


[Закрыть].

При университете в 1781/82 г. по частной инициативе профессоров И. Г. Шварца и Н. И. Новикова были созданы научные общества «Дружеское ученое общество» и «Собрание университетских питомцев», в плане работы которых было заявлено: «делать общеизвестными правила хорошего воспитания, издавать полезные книги, выписывать из-за границы способных учителей или создавать своих русских преподавателей»[150]150
  Эймонтова Р. Г. Русские университеты на грани двух эпох. От России крепостной к России капиталистической. – М., 1985. – С. 67.


[Закрыть]. За счет средств этих обществ в учительской семинарии содержались несколько молодых людей, в том числе братья М. и А. Антонские, М. Десницкий, Д. Дмитриевский, П. Сохацкий, которые впоследствии внесли неоценимый вклад в российскую науку.

Отличительное свойство начального этапа развития педагогического образования заключалось в том, что учителями средней школы становились «казеннокоштные» выпускники университетов, в которых не велась ни специальная, ни профессиональная педагогическая подготовка. Дальнейшая реализация замысла педагогической подготовки тормозилась не сформулированной государственной политикой в сфере образования и нехваткой финансовых средств.

Для подготовки учителей при Главном народном училище в Санкт-Петербурге в 1783 г. была открыта учительская семинария во главе с Ф. И. Янковичем. Она подчинялась непосредственно Комиссии об учреждении народных училищ. Это было закрытое педагогическое заведение, в котором уделялось большое внимание религиозно-нравственному воспитанию. В штат были определены 100 воспитанников, находящихся на пансионе, и 4 профессоров. До открытия учительской семинарии в 1782 г. в качестве кандидатов были запрошены 20 человек из Александро-Невской семинарии, ставших после небольшой переподготовки учителями в малых народных училищах. А в 1783 г. поступили еще 20 человек из Московской семинарии и по 10 человек из Казанской, Смоленской и Тверской семинарий. Поскольку не все кандидаты подходили для учительской деятельности и часть из них из семинарии исключалась, в том же году по указу императрицы было запрошено еще 100 воспитанников семинарий[151]151
  «Выбираемые к сему люди должны уже иметь довольныя основания в науках, какия в оных духовных училищах преподаются, и природными своими способностями обещать впредь вящшие успехи в тех знаниях, коим они для главных народных училищ будут обучаемы. При том поведение их и нравы долженствуют соответствовать неотменно качествам и способности их разума» (Рескрипт Императрицы П. В. Завадовскому о подготовке учителей для Главных Народных училищ. – СПб., октября 30, 1788 года).


[Закрыть]. Сверх этого числа для подготовки учителей были запрошены в качестве кандидатов выпускники Московского университета, Академической гимназии, Харьковского коллегиума, однако все учебные заведения прислали лишь по несколько человек. Помимо предметов 4-го класса главных народных училищ, воспитанники учительской семинарии слушали лекции в Императорской Академии наук.

Учительская семинария с 1786 г. стала функционировать самостоятельно. Руководство семинарии осуществлял надворный советник А. Кох. Курс обучения включал два разряда – математических и исторических наук. Каждый слушатель изучал науки обоих курсов, но с более серьезным подходом к одному выбранному направлению. По окончании учебного курса все выпускники давали пробные уроки, на основании которых и выдавались аттестаты. Комиссия регулировала количество слушателей семинарии в зависимости от потребности главных народных училищ России в конкретном числе учителей. За период 1783–1786 гг. при семинарии Санкт-Петербургского главного народного училища было подготовлено 150 учителей. В течение 15 лет своего самостоятельного существования (1786–1801) учительская семинария произвела еще 4 выпуска и подготовила 275 учителей. Таким образом, за 18 лет своего существования учительская семинария подготовила 425 учителей для 52 главных народных училищ. Учительские семинарии с 1783 г. стали открываться практически при всех главных народных училищах Российской империи, что было закреплено Уставом 1786 г.

Согласно решению «Комиссии об учреждении училищ….» в Москве Главному народному училищу (1786) и Приказу общественного призрения во главе с губернатором предстояло в течение года открыть 17 малых народных училищ и 14 в уездных городах губернии с общим количеством учеников свыше 16 000 человек разных сословий.

Приведем сводную таблицу грамотности населения Российской империи перед принятием Устава (1786) (табл. 2) и перечень народных училищ, открытых в России в соответствии с Уставом 1786 г. (табл. 3).

Таблица 2

Состояние грамотности населения России перед принятием Устава 1786 года[152]152
  Ертов И. Д. Картина просвещения россиян пред началом XIX века. Отрывки и смесь. – СПб., 1799.


[Закрыть]

Таблица 3

Перечень народных училищ, открытых в России в соответствии с Уставом 1786 г.[153]153
  Рождественский С. В. Из истории учебных реформ Екатерины II. – СПб., 1909.


[Закрыть]

Анализируя представленные в таблице цифры, становится очевидным, что в связи с появлением большого количества учебных заведений, а стало быть, и потребности в учителях, светские структуры с задачей подготовки учительства не справлялись, и поэтому было решено задействовать духовные учебные заведения[154]154
  См.: Обращение Главнокомандующего Москвы П. Д. Еропкина к архиепископу Московскому Платону о предоставлении 20 учащихся московской Славяно-греко-латинской академии, Троицкой и Перервинской семинарий в распоряжение Московского главного народного училища // История Российской иерархии, собранная бывшим Новгородской семинарии префектом, философии учителем, соборным иеромонахом Амвросием. – Ч. 1. – М., 1807. – С. 561.


[Закрыть].

Кандидаты на звание учителей, принятые из учебных заведений Св. Синода, знакомились с новым высочайше утвержденным способом преподавания в 1-м и 2-м классах народных училищ; присутствовали на уроках, проводившихся по этому способу; во внеурочное время знакомились с «Руководством учителям…», правилами ведения документации училища, учебной деятельности учащихся. Заканчивалось подобное знакомство экзаменом. Сроки освоения программы зависели от уровня предыдущего образования и личных способностей слушателя и колебались от одного месяца до двух лет. Значительные сроки обучения, как правило, были у семинаристов, которые имели слабые знания в области математики, геометрии и механики, преподававшихся в главных народных училищах. Окончившим знакомство с «учебным способом» выдавались аттестаты на звание учителя. Однако лишь небольшая часть была подготовлена к учительской должности, остальные за неспособностью были отчислены. Повторная присылка 20 учеников из семинарий состоялась в 1788 г. После первого же собеседования с ними в училище были возвращены 11 из 20 человек как «недопустимые к учительской должности». Появление желающих со стороны и двойственная позиция некоторых архиереев вынудили Комиссию народных училищ, как главного органа управления сферой образования, отказаться от приглашения учительских кандидатов из семинарий. В 1788 г. в Москву с инспекцией был направлен советник при директоре императорской академии наук О. П. Козодавлев, который в своем докладе отметил, что из 17 народных училищ Москвы было открыто 3, а из 14 уездных Московской губернии – 6. После доклада императрице последовал высочайший выговор командующему Еропкину. Однако лишь к 1793 г. (вместо 1788) было выполнено указание императрицы. В ряде же других наместничеств, например в Новгородском, все указания были выполнены в срок[155]155
  Гаршин Е. М. Один из русских Гракхов прошлого столетия // Исторический вестник. – 1890. – Т. 41. – № 9. – С. 621–628.


[Закрыть].

Кроме подготовки учителей для малых народных училищ, в Московском главном народном училище проводилась подготовка учителей для частных, преимущественно иностранных пансионов и школ Москвы. В 1786–1804 гг. в Московской губернии было открыто 45 училищ: 29 малых народных и 16 частных с общим количеством учащихся 2165 человек. Подготовка учителей в Московском главном народном училище проходила до его преобразования 2 января 1804 г. в губернскую гимназию.

Согласно вышеназванному рескрипту Екатерины II, учительские семинарии с 1783 г. стали открываться практически при всех главных народных училищах Российской империи, что было впоследствии закреплено «Уставом народных училищ Российской империи» (1786). В приведенных ниже таблицах 4–6 даются сведения о подготовке, местах обучения и путях поступления слушателей на учительскую службу в Москве. Таблицы наглядно показывают, что средний возраст слушателей семинарии составлял 20 лет, обучением занимались не только образовательные учреждения Св. Синода, но и светские высшие и средние учебные заведения. И в связи с изменением материального и социального положении учителей большая часть изъявила желание продолжить образование самостоятельно.

Таблица 4

Возраст и число слушателей в учительской семинарии Московского главного народного училища[156]156
  Сведения о подготовке к учительским должностям в учительской семинарии Московского главного народного училища // Журнал Министерства Народного Просвещения (ЖМНП). Новая серия. – Ч. 26 (Апрель). – СПб., 1910. – С. 166.


[Закрыть] (1786–1802)

Таблица 5

Место обучения и число слушателей в учительской семинарии Московского главного народного училища[157]157
  Место обучения слушателей учительской семинарии до подготовки к должности учителя // Там же. – С. 165.


[Закрыть] (1786–1802)

Таблица 6

Пути поступления в семинарию и число учителей, вступивших в должность после подготовки в учительской семинарии Московского главного народного училища[158]158
  Сведения о путях поступления в семинарию лиц, подготовленных к учительской службе… С. 165.


[Закрыть] (1786–1802)

К числу учебных заведений, осуществлявших подготовку учителей для архиерейских школ и семинарий, относились Киевская академия, Троицкая и Новгородская семинарии, а с 1780-х гг. – Александро-Невская семинария. В 1788 г. последняя была переименована в Главную семинарию (1788–1797), куда каждые два года вызывались лучшие учащиеся из других семинарий для приготовления к преподавательской деятельности[159]159
  «В сию Семинарию могут, присылаемы быть из других отдаленных, имеющих недостаток в исправных учителях, ученики, для образования их к той должности в высших классах» (История Российской иерархии, собранная бывшим Новгородской семинарии префектом… С. 564–565).


[Закрыть]. В Главной семинарии в дополнение к традиционному учебному курсу семинарий были введены церковная история, механика, естественная история, математика и опытная физика. Лучшие из учащихся двух последних ступеней – философии и богословия – назначались преподавателями в низшие классы. Выпускниками старших классов практиковалось посещение частных занятий членов Императорской Академии наук. Петербургская Александро-Невская духовная семинария имела целью подготовку педагогических кадров для главных и малых народных училищ[160]160
  Чистович И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии. – СПб., 1857.


[Закрыть]. Первыми преподавателями здесь были М. Е. Головин, В. Ф. Зуев, Н. Я. Озерцковский и др.

Восемнадцатое столетие являлось поворотной эпохой в истории развития российского учительского дела и педагогического образования. Трудно перечислить все, что было сделано за этот период: сложилась система светской школы, включавшая в себя все три ступени – начальную, среднюю, высшую; выработана первая научная терминология на русском языке; появились разнообразные возможности для разностороннего обучения – к концу века в России уже существовало около 300 только светских учебных заведений, при этом не учтены многие духовные и частные заведения и тем более домашние учителя; напечатаны первые российские учебники на русском языке, разработаны методики обучения; создана профессиональная база для подготовки учителей – Московский университет, Педагогическая семинария, Учительский институтом, заложены принципы учительской подготовки в них и другие; наконец, «привычка учиться» стала важной частью дворянского сословия, а идея о необходимости образования широко проникла в общественное сознание. Образование стало достоянием широких слоев населения и заняло главенствующее место в системе национально-общественных ценностей. Можно утверждать, что менее чем за сто лет в системе российского образования произошел настоящий переворот. Новая система, органически связанная с предшествующей традицией, отражала глубокие изменения, произошедшие в XVIII веке. Она же в значительной степени и формировала их[161]161
  История российского образования в документах и материалах (XI–XVIII вв.). – М., 2012. – С. 386–388.


[Закрыть].