Текст книги "Государственно-общественное управление педагогическим образованием в России в XVIII – начале XX века"

Выводы по главе II

Анализ историко-педагогических материалов, характеризующих становление учительского дела и профессиональной подготовки учителей в Российском государстве в XVIII – начале XX века, позволяет сделать следующие выводы:

• предпосылками становления учительского дела в Российском государстве в XI–XV веках стали: принятие христианства; образование государства; введение алфавита (кириллицы) и распространение грамотности; формирование первого компонента образования – «учения книжного»; появление ученичества как элемента зарождающейся социальной группы – учителей.

• наиболее значительными политическими и социально-культурными событиями XVI–XVII веков, повлиявшими на развитие учительского дела, были: активизация просветительской деятельности русской православной церкви, направленной на создания сети училищ, школ, семинарий и иных форм обучения грамотности; открытие учебных заведений повышенного типа, готовивших «ремеслу учительства» в Москве; формирование учительства как особой социально-профессиональной группы; создание первых учебных пособий в виде рекомендательно-наставительных сочинений.

• поворотной эпохой в истории развития российского учительского дела и педагогического образования стало XVIII столетие: сложилась система светской школы; была выработана первая научная терминология на русском языке; появились разнообразные возможности для разностороннего обучения; была создана профессиональная база для подготовки учителей – Московский университет, Педагогическая семинария, Учительский институтом; были заложены принципы учительской подготовки; и, наконец, была выработана «привычка учиться», что стало важной частью жизни дворянского сословия, а образование стало достоянием широких слоев населения;

• важнейшими фактами развития педагогического образования и учительского дела в России в начале XIX – середине XIX века явились: организация учительского института при Дерптском, Харьковском и Казанском университетах; создание иерархической системы педагогического образования; появление в 1818 г. нового органа управления – Ученого комитета; введение должности «учитель» в Табель о рангах;

• существовало четыре тенденции развития педагогического образования в России в начале XIX – второй половине XIX века: 1) на протяжении всего XIX века наблюдается тенденция к централизации управления педагогическим образованием в России со стороны государственной власти; 2) вследствие политических и социокультурных изменений в стране в 60-х гг. XIX века отмечается демократизация в педагогическом образовании, которая проявилась в реализации принципов общедоступности, бессословности в подготовке учителей, в расширении сети учебных заведений для женщин, в появлении частных семинарий, занимавшихся подготовкой преподавательских кадров; 3) в связи с дефицитом в XIX веке учительского корпуса появилась необходимость в организации педагогических учебных заведений, активно формируется тенденция дифференциации в педагогическом образовании и интенсивный рост числа педагогических учебных заведений по стране; 4) в 60—70-х гг. XIX века во многих российских губерниях наблюдается тенденция к интернационализации в педагогическом образовании. Казахские, татарские, чувашские, немецкие школы нуждались в педагогических кадрах, поэтому были организованы специальные учительские школы и семинарии, готовившие преподавателей для национальных начальных училищ;

• наиболее распространенными профессионально-педагогическими заведениями в России в последней трети XIX – начале XX века являлись учительские семинарии и школы, которые разделялись на три разряда: 1) правительственные, содержавшиеся исключительно за счет казны; 2) «особые», тоже правительственные, для инородцев; 3) учительские семинарии и школы, содержавшиеся на средства земств и частных лиц;

• сложившаяся к предреволюционным годам система педагогического образования в конце XIX – начале XX века охватывала собой все аспекты профессиональной подготовки учителей; резкий рост числа и типов образовательных учреждений свидетельствовал о ярко выраженной тенденции к институализации педагогического образования, которая принимала черты устойчивости;

• педагогическое образование в России на протяжении всего времени его существования характеризовали такие признаки, как отсутствие единства в подходах к его управлению и организации, постоянные изменения статуса и профессиональных перспектив выпускников, недемократические принципы организации и управления, а также определенная умозрительность властей в отношении места и роли учителя в обществе.

Глава III
Нормативно-правовые основы организации и управления педагогическим образованием в России в XVIII – начале XX века

3.1. Правовые основы учительской службы в XVIII веке

Российское педагогическое образование прошло сложный и противоречивый путь: от отдельных учебных заведений, где организация учебно-воспитательного процесса всецело зависела от профессионализма учителя, подчинения идеологическому контролю церкви, до государственно-общественной системы организации и управления образованием. С развитием государственно-общественных взаимоотношений, повышением уровня нравственного развития, формированием образовательных потребностей населения оно приобрело вид системы, базирующейся на политической конъектуре и учитывающей социальный заказ общества, уровень развития науки и практики, национальные и конфессиональные особенности и др. Существование и функционирование такой системы невозможно без регламентирующих ее нормативно-правовых документов разного уровня.

Эта регламентация в России имела характер правового регулирования образованием как разновидности социального регулирования, под которым сегодня понимается воздействие норм права (системы правовых норм), других специально-юридических средств на поведение участников образовательного процесса[224]224
  Две школьные системы дореволюционной России. – URL: http://club-edu.tambov.ru/vipusk/vipo66/rabol39/92 (дата обращения – 03.05.2013).


[Закрыть]. Поэтому речь пойдет о нормативно-правовом регулировании педагогического образования, под которым мы понимаем организованную, управляемую, нормативно фиксированную и технологически обеспеченную систему регламентации педагогического образования.

Термин «нормативно-правовое регулирование педагогического образования» никогда не использовался в историко-педагогической научной литературе, поэтому при его введении в научный оборот исследования мы учитывали ряд обстоятельств. Во-первых, в основе педагогического образования («учительская служба до XVIII века») лежит «организационная составляющая»[225]225
  Комаровский Б. Б. Русская педагогическая терминология. Теории и история. – М., 1969. – С. 58.


[Закрыть], представляющая собой взаимодействие лиц по планированию, организации, контролю и дальнейшей реализации требований нормативно-правовых документов в образовательной практике. Во-вторых, рассмотрение проблемы управления педагогическим образованием в историческом контексте неизбежно предполагает комплексное изучение связанных между собой сторон управленческого и образовательного процессов. В-третьих, только комплексное историко-педагогическое исследование позволит выявить правопреемство между прошлым и настоящим в развитии педагогического образования, что в конечном итоге будет способствовать использованию исторического опыта нормативно-правового регулирования педагогического образования в решении задач его обновления в современных реалиях и условиях. В-четвертых, в отличие от «законотворческого регулирования», нормативно-правовое регулирование не ограничивается имеющими силу закона документами, а включает в себя все виды действующих в сфере педагогического образования актов, указов, уставов, инструкций, приказов и др.[226]226
  Гончаров М. А., Плохова М. Г. Правовые основы учительской профессии в Российском государстве в XI–XVIII вв. // Наука и школа. – № 2. – 2013. – С. 173–177.


[Закрыть]

Становление нормативно-правового регулирования педагогического образования осуществлялось параллельно с развитием всех уровней образования в форме выработки нормативных и регламентирующих документов, обеспечивавших решение задач, стоявших перед образованием в конкретные исторические периоды.

Развитие образования в Русских землях, а затем и в Российском государстве, направлялось содержанием церковных и государственных законодательных актов. Важнейшее влияние на их содержание на всем протяжении XI–XVIII веков оказывали нормы и правила христианства, отраженные в книгах Нового Завета. Без серьезной опоры на них не принималось ни одно государственное или церковное постановление, поскольку они имели и имеют силу основного закона для всего христианского мира.

Основой для российского государственного и церковного законодательства служил Византийский законодательный сборник – Номоканон, получивший в России наименование Кормчей книги (от слав. «кормчий» – управитель, руководитель), что достаточно точно отражает направленность ее содержания. В состав Кормчей книги входили правила Апостолов, Вселенских и избранных Поместных Соборов, Правила Василия Великого, извлеченные из его посланий, и некоторые нормы государственного византийского и русского права. Некоторые постановления содержали рекомендации в отношении учительского ремесла.

Анализ историко-педагогической литературы[227]227
  Громов М. Н. Памятники древнерусской литературы как источник изучения раннего этапа отечественной педагогики // Просвещение и педагогическая мысль Древней Руси. – М., 1983; Кошелева О. Е. «Душевное строение» в Древней Руси // Свободное воспитание. – М., 1992. – Вып. 1; Курбатов Г. Л. Ранневизантийские портреты: К истории общественнополитической мысли. – Л., 1991; Литература Древней Руси: Хрестоматия. – М., 1990.


[Закрыть] свидетельствует о том, что с появлением и укреплением государства основным социальным институтом, определяющим законодательство в сфере образования, становится церковь. «Христианское благочестие и смиренномудрие были главными задачами воспитания, – указывал В. Сиповский, – умственное образование состояло в обучении механизму чтения, письму, в изучении важнейших церковных книг»[228]228
  Сиповский В. Значение Петра Великого в истории русских школ // Семья и школа. – 1872. – № 5. – Стб. 1402.


[Закрыть]. В учебном деле первые учителя были «никому не подчинены; их могли контролировать разве священники. Все они носили на себе характерный отпечаток, выработанный стариной под влиянием местных обстоятельств и запросов жизни. Они имели свои предания, свои обычаи, свои правила и порядки»[229]229
  История российского образования в документах и материалах. – М., 2012. – С. 49.


[Закрыть].

Во второй главе мы уже писали о том, что архиепископам и епископам давались указания не только об открытии училищ, но и об их проверке. В «Истории Российской» В. Н. Татищева сообщается о том, что Всеволод Ярославич в Переславле, Суздале, Чернигове и Киеве «на училисча подаяния давал», а приближенный князя книжник Василий в 1097 г. посетил Владимир-Волынский «смотрения ради училисч и наставления учителей»[230]230
  Татищев В. Н. История Российская. – Т. 2. – 1963. – С. 98.


[Закрыть]. Видимо, такое наставление учителей не исчерпывалось только рекомендациями, высказанными во время «смотрения училищ», а предписывало наличие какого-то свода педагогических норм, выполнение или невыполнение которых становилось объектом «смотрения», а также, вероятно, существовала определенная подготовка или самоподготовка людей к учительской службе.

Крупнейшим памятником нормативно-правового характера является «Степенная книга царского родословия», составлявшаяся русскими митрополитами на протяжении XIV–XVI веков и завершенная митрополитом Макарием в середине XVI века[231]231
  На правовой характер «Степенной книги» как исторического источника существует две разные точки зрения. Одни исследователи склонны относить ее к летописным сочинениям, другие – к памятникам правового характера. Вторая точка зрения представляется более состоятельной, поскольку составителями «Степенной книги» выступали непосредственно митрополиты, и ее содержание, таким образом, во многом отражало официальную позицию Русской православной церкви на довольно широкий круг жизненно важных вопросов.


[Закрыть]. В первой части «Степенной книги», составленной митрополитом Киприаном, нашли отражение требования к священникам-учителям, приписываемые первому митрополиту Киевскому Михаилу (988–992). Они во многом соотносятся с содержанием многочисленных архиерейских правил, посланий, поучений, которые систематически рассылались обучавшим детей священникам. В этих документах особое внимание обращалось на необходимость кротости воздействия на учащихся, проявление любви и внимания к ним в ходе учения. В «Степенной книге», государственном документе, впервые отражены педагогические требования к священникам-учителям[232]232
  «Пресвященный митрополит Михаил призываше к себе всех тех учителей грамотных и наказываше их праве и благочинне учити юныя дети, яко же словесем книжьнаго разума, тако же и благонравию и правде и любви и зачалу премудрости, страху Божию, и чистоте и смиреномудрию, учите же их не яростию, ни жестостию, ни гневом, но растовидным страхом и любовным обычаем и сладким проучением и ласковым утешением» (Книга Степенная Царского родословия, рук. сер. XVI века / Собр. Д. В. Пескарева // РГБ ОР. Ф. 228. Д. 177. Л. 201–202).


[Закрыть].

Создание единого Русского государства вызвало необходимость подготовки единого свода законов. Новое законодательство составили Судебник (1550) и Соборное уложение (1551). Решение об этом было принято выборными людьми со всего Русского государства на первом Земском соборе 1549 г. В соответствии с его постановлениями в следующем году состоялся собор духовных властей, которому царь предложил на обсуждение и разрешение целый ряд вопросов. Ответом на эти вопросы и явилось Соборное уложение из ста пунктов, названное Стоглавом. В его принятии собор руководствовался Священным писанием, церковными уставами, Сводной Кормчей книгой. Положения Стоглава стали основой государственной и духовной жизни на полтора столетия – до появления «Духовного регламента» (1721).

В тексте Стоглава были регламентированы многие стороны образовательного процесса[233]233
  «И у тех священников, и у дьяконов, и у дьяков учинити в домех училища, чтобы свящешпщы, и дьяконы, и все православные хрестьяне в коемждо граде предавали им своих детей, на учение грамоте, и на учение книжного писма, и церковного пения псалтырного, и чтения налойного, и те бы священники, и дьяконы, и дьяки избранные учили своих учеников страху божию, и грамоте, и писати, и пети, и чести со всяким духовным наказанием… А учили бы есте своих учеников грамоте довольно, сколько сами умеете, и силу бы им в писании сказывали, по данному вам от бога таланту, ничтоже скрывающе; чтобы ученицы ваши все книги учили, которые соборная святая церковь приемлет, чтобы впредь могли не токмо себе, но и протчих пользовати и учити страху божию о всех полезных; также бы учили своих учеников чести и пети и писати, сколько сами они умеют» (Бочкарев В. Стоглав и история Собора 1551 года. – С. 245).


[Закрыть]. Глава 26 сборника позволяет сделать следующие выводы:

Стоглавый собор принял радикальные и, что очень важно, санкционированные государством решения, касавшиеся сферы образования, признав необходимым создание по всей стране училищ, в которых должны были учиться дети служителей клира и «всех православных христиан»:

• училища надлежало «учинити в домех», избранных для исполнения учительской должности священнослужителей;

• в постановлениях Стоглава отсутствует информация об учителях, известно лишь, что учить грамоте и письму должны были в основном священники[234]234
  «…избрати добрых духовных священников и дьяконов и дьяков, женатых и благочестивых… и грамоте бы и чести и писатигоразди» (Бочкарев В. Стоглав и история Собора 1551 года. – С. 244).


[Закрыть];

• готовность учительства к исполнению своей службы обеспечивалась самообразованием или при воспроизведении собственного ученического опыта: «впредь также бы учили своих учеников»[235]235
  Там же. – С. 247.


[Закрыть];

• содержание обучения в училищах определялось подготовкой членов священного клира, способных осуществлять церковные обязанности и нести духовное воспитание и элементарное образование, в частности «предписывалось учити “страху божию, и грамоте, и писати, и пети, и чести со всяким духовным наказанием…”»[236]236
  Там же. – С. 249.


[Закрыть].

Созыв Стоглавого собора явился важным событием для Русского государства, отразившим стремлений светской и духовной власти к созданию единого централизованного государства. Начиная с середины XVI века, «правительственные распоряжения, имевшие силу для всего пространства русского, должны были отличаться большею действительностью и вносить единство в самое образование», – писал H. X. Вессель[237]237
  Вессель H. X. Начальное образование и народные училища в Западной Европе и России // Русская школа. – 1890. – № 9-10. – С. 46.


[Закрыть].

Однако наряду с хорошо исследованными источниками образовательного права существуют и малоизученные документы, так называемые «письменные» документы, формировавшие правовое поле зарождающего педагогического образования, а именно «Письмо Киевского Митрополита Сильвестра (Коссова) к Царю с просьбой о помощи киевским школам и о посылке в Москву священнослужителей в качестве учителей» (1649)[238]238
  Акты, относящиеся к истории южной и западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею. – Т. 3. 1638–1657. – СПб., 1861. – С. 326–327.


[Закрыть] и ответ на него в виде «Доклада Царю Алексею Михайловичу о деятельности в Москве киевских переводчиков и учителей» (1652)[239]239
  Там же. – С. 479–480.


[Закрыть]. Данные документы требуют отдельного изучения и приводятся в Приложениях 4–5.

Важные изменения в характере развития учительского дела произошли в середине XVII века в результате присоединения к России юго-западных русских земель и распространения западноевропейских традиций обучения и воспитания. К числу новых тенденций, прежде всего, можно отнести: появление значительного числа учителей светского звания, появление учебных заведений среднего и высшего уровней, развитие частного обучения и рост числа лиц, для которых обучение стало профессией, а не службой.

В XVIII веке нормативно-правовая база, регламентирующая организацию и управление образовательным процессом в России, значительно расширяется и специализируется. Большой интерес в деле становления педагогического образования представляет «Инструкция Морской академии в Санкт-Петербурге», разработанная с участием Петра I и изданная в 1715 г. Она отражает представления о том, какими правилами и нормами должны были руководствоваться учителя при организации образовательного процесса. Данный документ может рассматриваться как один из первых нормативно-правовых актов, которые начиная с XVIII века начали составлять законодательную базу педагогической подготовки будущего российского учителя. «Инструкция»:

– утверждала целенаправленный характер формирования у кадетов верноподданнических чувств к Царю и Отечеству;

– требовала от кадетов почтения и учтивости перед учителями;

– указывала на то, что учащиеся должны обучаться тому, «чему их учителя, профессоры учить будут, а преподаватели в установленное время должны обучать всему, что они обязаны по должности»[240]240
  Инструкция Морской Академии в Санкт-Петербурге № 2937 // ПСЗ РИ. – Собр. I. Т. 5. – СПб., 1830. – С. 173–176.


[Закрыть];

– запрещала принимать подарки и подношения от учеников;

– обязывала руководство академии «повся дни быть в залах или в школах» и смотреть, чтобы преподавательский состав исправно исполнял свои обязанности[241]241
  Гончаров М. А., Плохова М. Г. Указ. соч. – С. 173–177.


[Закрыть].

Следующим этапом формирования нормативно-правового регулирования учительского дела явилось принятие «Регламента, или устава Духовной коллегии» (1721). Регламент учредил «Духовный коллегиум» – управление по типу государственного учреждения, определил функционирование учебных заведений и обосновал необходимость светского просвещения в России. Вторая часть регламента – «Дела управления сему подлежащие» впервые выделяла зарождавшуюся профессию – «учители, також, и церковный проповедники», определяла «регулы» (правила) и должностные обязанности (ст. 1, 5, 11, 12)[242]242
  Духовный Регламент повелением Его Царского Величества благословением же всего Святейшего Правительствующего Духовного Синода. – СПб., 1721. – С. 1, 6, 22–32.


[Закрыть].

Нормативно-правовые документы эпохи Петра Великого в сфере образования носят разрозненный и отрывочный характер. Среди них можно выделить несколько документов, вызывающих определенный интерес по теме нашего исследования. Это Указ «Об основании Школы математических и навигацких наук» (1701), в котором определялся порядок набора учителей[243]243
  Очерк истории Морского Кадетского корпуса. – СПб., 1852. – С. 88.


[Закрыть]; Указ «Об Ижинерной школе…» (1712), в котором указывалась необходимость «умножить Инжнерную школу, для чего сыскать мастера[244]244
  Понятие «мастер» все еще не полностью заменено понятием «учитель».


[Закрыть] для обучения цифири»[245]245
  Указ от 16 января 1712 г. на необходимость «умножить» Инженерную школу // ПСЗ РИ. – Собр. I. Т. 5. – СПб., 1830. – Стб. 70.


[Закрыть]; проект «О Петербурхской Академии и университете при ней» (1724), где предполагалось наделить университет правом присуждать ученые степени («производить в градусы»), давать ранги «профессурам» и освободить университет от вмешательства академии[246]246
  Пекарский П. П. История Императорской Академии наук в Петербурге: В 2-х т. – СПб., 1870–1873.


[Закрыть]; Указ «Об учреждении Академии наук и художеств» (1724), предполагавший учить «языкам, также прочим наукам и знатным художествам, чтобы не токмо слава сего государства для размножения наук нынешним временем распространилась, но и чрез обучение и расположение оных польза в народе впредь была», а управление осуществлять через «социетет персон, которые для произведения наук друг друга помогать имеют»[247]247
  Там же. – С. 190–191.


[Закрыть].

На примере вышеперечисленных документов можно судить о том, как развивалась и совершенствовалась нормативно-правовая база в сфере образования, как закладывались основы учительского дела, как формировалось образовательно-правовое пространство России.

В первой половине XVIII века в задачи ряда учебных заведений впервые была включена подготовка учителей. В первую очередь, к таким заведениям относились архиерейские школы, или семинарии (Киевская академия, Троицкая, Новгородская, Александро-Невская семинарии). Задачи подготовки учителей в них определялись специальными царскими и императорскими указами, а также распоряжениями Св. Синода. Ярким примером могут служить именные указы 1737 г. В одном их них говорилось, что «во всех епархиях и других пристойных городах школы учредить и семинарии учителей искусных, и на содержание тех суммы определить, дабы от них польза государству и отечеству впредь должна быть»[248]248
  Там же. – С. 6.


[Закрыть]. В последующих указах подчеркивалась необходимость «учредить Троицкую семинарию» и говорилось «о штате учительской семинарии Новгородской, для утверждения христианского закона и благочестия поучений»[249]249
  Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1808 года. – СПб., 2001. – С. 149.


[Закрыть]. В Именном Указе (1737) отмечалось что «со вступления своего ему учителю изреченной семинарии обретающихся студентов в домы к отцам и сродственникам их для свидания или каких ради нужд ни под каким видом, без ведома дому его преосвященства казеннаго приказу, никого не отпускать и содержать их во всяком благочестии, страхе, трезвости и смирении; а ежели кто из студентов явится в какой сущей неисправности, которая касается до семинарии, тех штрафовать ему учителю по достоинству вин, а напрасных обид им ни под каким видом не чинить»[250]250
  Историко-статистическое описание Рязанской духовной семинарии и подведомых ей духовных училищ. – Новгород, 1864. – С. 17–18.


[Закрыть]. Важным документом, определявшим должностные обязанности учителей семинарии, являлся «Контракт с учителем Г. Т. Кондаковым на преподавание в Рязанской семинарии и наставление студентов учителей» (1746), приведенный в Приложении № 6.

Уровень знаний, дававшихся в семинариях, был достаточно высок и позволял выпускникам успешно действовать в различного рода службах. Наиболее сильной была языковая подготовка, поэтому многие выпускники направлялись на службу в Русские дипломатические миссии в Европе, в Коллегию иностранных дел, в восточные миссии – Китай, Маньчжурию, Японию. Отметим также, что в учительские семинарии, открывавшиеся с 1782 г. при главных народных училищах, первоначально стали направляться именно учащиеся семинарий Синода.

В связи со стремлением предотвратить сильное влияние западноевропейских идей на русское дворянство, императрица Елизавета Петровна издала Указ «Об обязательном экзамене всех иностранных учителей на право преподавания в России» (1758)[251]251
  Максимович Л. М. Указатель Российских законов. Ч. 7, содержащая в себе узаконения с 1753 по 1759 год. – СПб., 1806. – С. 468–469.


[Закрыть]. Согласно этому Указу, Московский университет проводил испытания иностранных кандидатов на замещение «места» учителя или домашнего наставника и давал право на организацию воспитательных пансионов. Прошедшим экзамен выдавался аттестат, дающий право выступать в качестве учителей и содержателей частных пансионов. Данный факт следует рассматривать как признание официальными властями Университета как важного центра педагогического образования того времени.

С конца 70-х гг. XVIII века в стране начинает формироваться общественное мнение в области народного образования, в частности идея необходимости создания народных школ. Опасаясь, что общественная инициатива возьмет под свой контроль учебные заведения, Екатерина II провела реформу образования, изменила уровни управления учебными заведениями, переподчинив их непосредственно местным органам государственной власти, и создала Комиссию об учреждении народных училищ[252]252
  Воронов А. Федор Иванович Янкович де-Мириево или народные училища в России при императрице Екатерине II. – СПб., 1858.


[Закрыть]. Основные предложения по созданию народных училищ были изложены в «Руководстве учителям первого и второго классов народных училищ Российской империи»[253]253
  Руководство учителям первого и второго классов народных училищ Российской империи. – СПб., 1783.


[Закрыть], которое, по словам историка русской педагогической науки П. Ф. Каптерева, представляет собой выдающееся явление»[254]254
  Каптерев П. Ф. История русской педагогики. – С. 54.


[Закрыть].

Комиссия, сформированная по указу Екатерины II, находилась в непосредственном ведении верховной власти. Все предложения Комиссии проверялись и утверждались самой императрицей. Необходимо отметить, что, проявляя столь пристальный интерес к работе по созданию народных училищ, Екатерина имела твердое намерение не тратить на них государственных средств. Примером может служить письмо полоцкого генерал-губернатора П. П. Пассека[255]255
  Комаровский Е. Ф. Записки графа Е. Ф. Комаровского. – М., 1990.


[Закрыть], в котором он запрашивал, как будут финансироваться создаваемые народные училища. Дан был ответ, что «при добрых и усердных стараниях начальства, средства заимствовать нужное сих училищ содержание без отягощения казны»[256]256
  Об открытии Полоцкого и Могилевского Главного народного и прочих училищ, и снабжение оных училищ деньгами и учебными пособиями, взятыми от Могилевского Архиепископа Георгия и об отправки из СПб. Учительской семинарии учителей и избрании Директора // РГИА. Ф. 730. Оп. 1. Д. 96. Л. 8.


[Закрыть]. Несмотря на все эти строгости и стесненные условия, Комиссия сумела создать оригинальную по форме и содержанию систему начальных и повышенных начальных училищ и внедрить в них передовую для своего времени дидактику.

Опираясь на материалы и документы Комиссии, можно прийти к выводу, что она была в России первым государственным органом, взявшим на себя руководство народным образованием. С этого момента управление образованием перестает быть побочным делом различных учреждений. Комиссия разработала рациональные педагогические основания новой школы, создала и ввела в практику обучения передовые методы преподавания. Идеи, положенные в основу ее документов, методических руководств и учебных пособий, продолжали развиваться при создании Министерства народного просвещения (1804), а при создании Устава 1804 г.[257]257
  Петров Ф. А. Формирование системы университетского образования в России. – Т. 1. Российские университеты и Устав 1804 года. – М., 2002.


[Закрыть] в значительной мере использовались идеи Устава 1786 г.

«Устав народных училищ в Российской империи» (1786) стал основанием для становления и развития педагогического образования в России. Никогда еще в государственном документе такого уровня не освещались так обстоятельно требования, которые предъявлялись к учителю. В этом документе указывалось, что учитель должен быть истинным христианином, отличаться добрым нравом, дружелюбием, любить и быть снисходительным к своим ученикам.

Таким образом, можно проследить динамику развития нормативно-правовых основ организации и управления педагогическим (учительским) образованием, начиная со «Степенной книги» и постановлений Стоглавого собора (XIV–XVI века) и заканчивая оформлением первых регламентирующих документов в виде уставов, указов, рескриптов, которые легли в основу общественно-государственной политики в сфере образования в XIX веке.