Текст книги "Пароходо-корвет «Америка» и его командир А. А. Болтин"

Заключение

Имя пароходо-корвета «Америка» овеяно легендами, связанными с тайной его строительства (верфи СШСА в годы Крымской войны) и особой миссией, освящённой личностями вице-адмирала графа Евфимия Путятина, генерал-губернатора Восточной Сибири графа Николая Муравьёва-Амурского, контр-адмирала Павла Казакевича и архимандрита Аввакума; с открытием бухты Находка, изучением и описанием других заливов и бухт акватории залива Петра Великого.

Эти славные страницы заняли достойное место в истории Отечественного Флота, и это было время капитана 1 ранга Александра Арсеньевича Болтина, не покидавшего командирский мостик корабля вплоть до 1866 года.

Дальнейшая судьба пароходо-корвета «Америка» в составе Сибирской флотилии была связана с осуществлением более прозаических, но не менее значимых задач – обслуживание военных постов, проводка судов, снятие с мели попавших в беду судов, работа с научными и гидрографическими экспедициями. Вспомним рейс парохода на Сахалин в июле 1869 года, с военным губернатором Приморской области И.В. Фуругельмом^[186] на борту. «Америка» прибыла на рейд лагуны Буссе, в район поста Муравьёвский. Прибытие сюда контр-адмирала Фуругельма было связано с проблемами затянувшегося Сахалинского вопроса. По Симодскому трактату 1855 г. Сахалин всё ещё не был разделён между Россией и Японией, находясь в общем пользовании. Всё это приводило к различным конфликтам и столкновениям. Единственным средством избежать столкновений, по мнению Российского правительства, являлось установление границы по проливу Лаперуза. Однако Япония считала, что граница должна проходить на самом Сахалине. 18 марта 1867 г. было подписано временное соглашение между Японией и Россией о совместном владении Сахалином. Статья 2-я этого соглашения гласила: «В силу общности владения, Русские и Японцы могут свободно ходить и ездить по всему острову, селиться и возводить строения во всех местах, которые ещё не заняты постройками, промышленными заведениями или садами»^[187]. Началось взаимное негласное вытеснение друг друга с острова постройкой новых постов на стратегически важных участках. И.В. Фуругельм прибыл, чтобы лично проследить, как будет осуществляться занятие местности Аккатувари, рядом с которой уже находился японский пост и айнское селение Косун-Котан. По распоряжению Фуругельма 20 июля 1869 г. подполковник Ф.М. Депрерадович с 50-ю военнослужащими 3-й и 4-й роты 4-го Восточно-Сибирского линейного батальона, взяв запас строительных материалов, имущества, 6 лошадей и провианта на год, на транспорте «Манджур» направился в бухту Хакко-Томари для высадки в районе Аккатувари^[188].

Участник тех событий капитан В.К. Шван^[189] вспоминал: «…взяв с собой подполковника Депрерадовича, транспорт снялся с якоря и отправился к бухте Лососей у с. Косун-Котан, где в 11 часу утра и бросил якорь, спустив немедленно же все свои гребные суда, на которых поместился Депрерадович, я и полроты нижних чинов. Не прошло и двадцати минут после отдания якоря, как все эти суда отвалили от «Манджура» и стали приближаться к берегу той местности, которая нами была выбрана под пост; стоявшая тут толпа Айнцев и Японцев, смотревших на судно, видя приближение вооружённых солдат, сейчас же рассыпались в разные стороны, и, таким образом, первая высадка была сделана без всякого препятствия. Заняв цепью местность сзади Японских сараев, мы могли свободно складывать тут выгружаемые вещи; появление наше так было неожиданно для Японских чиновников, которые, посмотрев на нас и потоптавшись на месте, как бы сбираясь спуститься к нам, тотчас же скрывались за горой»^[190]. Вскоре распоряжением военного губернатора Приморской области новый пост получил название «Корсаков» в честь генерал губернатора Восточной Сибири М.С. Корсакова, сменившего на этом посту Н.Н. Муравьёва-Амурского.

В 1872 году военный порт был переведен из Николаевска во Владивосток. Туда же была перебазирована и «Америка». Судьба пароходо-корвета в чём-то сходна с судьбой его бывшего командира. В 1876 г. «Америка» стала брандвахтенным, то есть пожарным судном во Владивостокском порту.

24 декабря 1883 г. судно было исключено из списков флота, а 5 августа 1884 г. продано с торгов.

О судьбе детей А.А. Болтина известно не так много. Сын Арсений Александрович, окончив Морской кадетский корпус, много плавал. Дослужился, как и отец, до капитана первого ранга. У него было три дочери и сын Евгений. Евгений Арсеньевич Болтин (1900-1981), генерал-майор, с 1918 года служил в Красной, потом Советской армии. Закончил Оперативный факультет военной Академии им. М.В. Фрунзе, многие годы преподавал в этой академии. Работал заместителем ответственного редактора «Военно-исторического журнала», а в предвоенные годы – ответственным редактором газеты «Красная звезда» и одновременно первым ответственным редактором журнала «Техника молодежи» ЦК ВЛКСМ. С началом Великой Отечественной войны был назначен начальником военного отдела Совинформбюро. Завершил войну начальником оперативного отдела 38-й армии. Участвовал в освобождении Чехословакии и Польши. После войны преподавал в Академии Генерального штаба. Был заместителем директора Института марксизма-ленинизма, профессором Дипломатической академии МИД СССР. Принимал непосредственное участие в разработке научных проблем истории Второй мировой и Великой Отечественной войны, в частности, в создании 6-томной «Истории Великой Отечественной войны». Опубликовал 236 научных работ. Награждён 28 орденами и медалями СССР, наградами Чехословакии и Польши. Наследники по этой линии живут сейчас в Москве.

К сожалению, пока ничего неизвестно о судьбе второго сына А.А. Болтина Владимира.

Дочери Елена и Александра выросли в Одессе, вышли замуж. У Елены Александровны было четыре дочери и один сын. Наследники по этой линии живут в Одессе. Наследники по линии Александры Александровны живут в Киеве.

Имя Александра Арсеньевича Болтина не забыто и на Дальнем Востоке. Ему посвящена экспозиция Музейно-выставочного центра в г. Находке. Здесь проводилась конференция, посвящённая его 180-летию совместно с Приморским отделением Русского географического общества – Обществом изучения Амурского края.

В Приморском государственном объединённом музее им В.К. Арсеньева в экспозиции выставлен макет пароходо-корвета «Америка».

19 сентября 2015 г. в Одесском художественном музее состоялась научная конференция, посвящённая художнику и мореплавателю А.А. Болтину. На ней были и его родственники из Москвы, Петербурга, Киева и Одессы. От них выступили праправнучка из Киева Наталия Владимировна Соболева, директор туристического агентства Arktur и праправнучка из Одессы Инна Аркадьевна Русина, известный художник-реставратор. Впервые многие родственники увидели друг друга.

Работа по выявлению наследия Александра Арсеньевича Болтина, мореплавателя и художника, продолжается.

Макет пароходо-корвета «Америка» из фондов Приморского объединённого краевого краеведческого музея.

Приложение

№ 1

Архивная справка государственного архива Псковской области о рождении Болтина Александра Арсеньевича

Главное государственное управление юстиции Псковской области

Государственный архив Псковской области (ГКУ ПО «ГАПО»)

05.10.2016. № 365

Архивная справка

В архивном фонде «Троицкая (Святой Живоначальной Троицы) церковь погоста Даньково Холмского уезда Псковской епархии» в метрических книгах Троицкой церкви погоста Даньково за 1832 г. имеется запись № 35 о рождении 13 августа и крещении 20 августа 1832 г. Александра, сына отставного помещика 14 класса села Георгиевского Арсения Александрова Болтина и законной жены его Евлампии Михайловой.

Воспреемники: отставной флота капитан Михаил Иванов Голенищев-Кутузов и помещица села Мурзино артиллерии поручица Евдокия Андреева Вораксина.

Совершил таинство крещения священник Пётр Васильев Холмский с дьяконом Семёном Ивановым Обуховым и пономарём Петром Колиберским.

Основание: Ф. 765. Оп. 1. Д. 3. Л. 319.

Директор В.Г. Кузьмин /подпись/

№ 2

Рапорт Псковского Дворянского депутатского собрания о выдаче свидетельств о дворянстве Александру, Анне, Софье, Серафиме, и Ларисе Болтиным за № 162 от 31 мая 1849 года.

В Департамент Герольдии Правительствующего Сената Псковского Дворянского Депутатского Собрания

РАПОРТ

Дворянское Депутатское Собрание по определению своему 24-го Мая сего 1849 года состоявшемуся, внеся детей чиновника 14-го класса Арсения Александрова Болтина: сына Александра и дочерей Анну, Софью, Серафиму и Ларису, по чину первого отца, а последних родного деда, Секунд-Майора Александра Николаева Болтина, во вторую часть дворянской родословной книги, и для определения их в казённые учебные заведения, выдав сыну копию с протокола, а дочерям по свидетельству о дворянстве; таковую же копию с протокола с вошедшими в состав онаго документами о дворянстве и родословною рода Болтиных, при сём в Департамент Герольдии Правительствующего Сената на утверждение представить честь имею.

Мая 31 дня 1849 года № 162.

ГАПО. Ф. 110. Оп. 1. Д. 75. Лист 145. Отпуск.

№ 3

Письмо [директора Морского кадетского корпуса вице-адмирала Н.Г. Казина] в инспекторский департамент Морского министерства о сдаче экзаменов юнкерами Папенгутом, Добровольским, князем Мышецким и Болтиным от 29 января 1851 г.

Директор Морского кадетского корпуса

29 генваря 1851 г.

№ 57.

В Инспекторский Деп[артамент] М[орского] Министерства

Вследствие отношений Инсп[екторск]ого Д[епартамен]та от 2-го, 17-го, 24-го ноября и 5-го декабря минувшего года за №№ 3154, 3301-м, 3342 и 3452-м, юнкера флотских Экипажей: 1-го Папенгут, 10-го Добровольский, 20-го Князь Мышецкий и 24-го Болтин, составленною мною в Морском К[адетском] Корпусе Комиссиею проэкзаменованы.

Экзаменный список за подписанием Комиссии при сём Д-ту имею честь представить.

Вице-Адмирал [Казин]

РГАВМФ. Ф. 432. Оп.1. Д. 3651. Л. 5-5об.

Отпуск.

Экзаменационный Список Юнкеров Флотских Экипажей 1-го Папенгута, 10-го Добровольского, 24-го Болтина и 20-го Мышецкого.

РГАВМФ. Ф. 432. Оп. 1. Д.3651. Л. 6-7.

№ 4

Всеподданнейшее донесение императору Александру II от генерал-адъютанта, вице-адмирала Е.В. Путятина о выходе фрегата «Паллада» с Спитгейского рейда от 6 января 1853 г.

К № 146.195 получ: 23 2 м-ц. 1853.

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ

Генерал-Адъютанта Вице Адмирала Путятина

ВСЕПОДДАНЕЙШЕЕ ДОНЕСЕНИЕ

Сего 6-го января, с находящимися под начальством моим фрегатом Паллада и шкуной Восток, с Спитгейского рейда снялся с якоря и отправился в дальнейший путь. – На обоих судах караул Вашего Императорского Величества и команда обстоят благополучно, воды в фрегате 4 и шкуне 2 дюйма, больных не имеется.

О чём Вашему Императорскому Величеству имею счастие всеподданнейше донести, с представлением, о Генералитете Штаб и Обер-офицерах именного списка и о всех чинах ведомости.

Генерал-Адъютант

Вице-Адмирал Путятин (подпись)

№ 45.

6 января 1853-года

Фрегат Паллада

Спитгедский рейд.

РГАВМФ. Ф. 296. Оп. 1. Д. 75. Л. 140-140 об. Автограф.

Пометы: к №146.195. Получ: 23. 2 м-ц. 1853.

№ 5

Рапорт генерал-адъютанта Е. В. Путятина начальнику Главного морского штаба от 3/15 января 1853 г.

Господину Начальнику Главного Морского Штаба Его Императорского Величества

Генерал-Адъютанта Путятина

Доведено до Высочайшего сведения 28-янв. 1853.

Петербург. Подпись.

Рапорт

Противные жестокие ветры, упорно продолжающие дуть более двух месяцев, не дозволяют фрегату Паллада и шхуне Восток, находящимся теперь в совершенной готовности, выйти в Английский канал, и я вынужденным нахожусь, по причине этого замедления, изменить первоначальное предположение, о совершении предстоящего нам плавания вокруг мыса Горна. Если бы теперь я отправился сим путём, то прибыл бы в большие южные широты около весеннего равноденствия, времени самого неблагоприятного для обхода мыса Горна, между тем как, идучи на Восток, те же ветры будут мне способствовать к скорейшему совершению перехода. Поэтому я решаюсь отправиться отсюда прямо на мыс Доброй Надежды и оттуда Зондским проливом войти в Китайское море, в котором с половины апреля начинает дуть постоянный SW муссон. Следующим местом пристанища, для пополнения провизии и запасов на судах, я полагаю избрать Манилу, а оттуда отправлюсь к островам Бонин-Сима, лежащим на несколько дней пути от берегов, достижение которых поставлено в главную цель экспедиции. Вместе с сим я послал дубликат предписаний, один чрез С. Франциско в Гонолулу, а другой чрез Английское Правительство и Британского консула на Сандвичевых островах, для доставления Командующему корветом Оливуццо и Командиру компанейского судна, которое должно прибыть на Сандвичевы острова для следования со мною. В предписании этом я назначаю обоим судам местом рандеву острова Бонин Сима, лежащие в широте N 27° и долготе W142° с предложением, что оба судна прибудут туда около 1-го июля. – Другая, хотя и не столь важная причина, побудившая меня переменить направление пути, происходит от того, что, по последним известиям, некоторые суда Американского отряда, предназначенного для известной Вашей Светлости цели, уж находятся в Ост-Индских морях и следовательно, идучи вновь избранным путём, я скорее могу собрать сведения о времени и месте предприятий Американцев, и поэтому лучше сообразить собственные свои действия.

Если Вашей Светлости угодно будет что-либо приказать мне, то предписания, посланные в Англию ко времени почты, отправляющиеся 2/14 февраля на мыс Доброй Надежды, застанут меня непременно в сём последнем месте. – Пакеты должны быть адресованы: Mess-rs Thomson, Watson & C° Cape Town, Cape ox good Hope.

Честь имею донести Вашей Светлости, что караул и команда на вверенном мне фрегате Паллада и шкуне Восток обстоят благополучно, больных не имеется; воды в фрегате 4 и шкуне 2 дюйма.

Генерал-Адъютант Путятин (подпись)

№ 33

3/15 января 1853 г.

Фрегат Паллада

Спитгедский рейд.

РГАВМФ. Ф. 296. Оп. 1. Д. 75. Л.138-139 об. Автограф.

Помета: Доведено до Высочайшего сведения 28 янв. 1853. Петербург. Подпись.

№ 6

ИЗЛОЖЕНИЕ РАПОРТОВ И ДОКЛАДОВ КАПИТАНА 1-го РАНГА П.В. КАЗАКЕВИЧА ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРУ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ Н.Н. МУРАВЬЁВУ-АМУРСКОМУ ОТ 3 НОЯБРЯ 1856 г.

Генерал Губернатор восточной Сибири, получив в Москве рапорты от Капитана 1 го ранга Казакевича, по разным предметам поручил мне представить их в подлиннике Высшему Начальству. В рапортах заключается следующее:

1) За вход в реку Амур к Николаевскому посту, а равно и за втяжку в бухте де-Кастри, он полагал бы до устройства маяков, гаваней, пристаней и до учреждения лоцманов, никакого денежного сбора от судов не делать, тем более, что об открытии наших портов в тамошних краях, Иностранным Державам официально не было ещё сообщено. К тому же и за вход судов в Камчатские порты как видно из дел, никакого денежного сбора с судов определено не было.

2) Пароход «Америка», построенный в Нью-Йорке, прибыл под командой Капитана Гудзона в Николаевск 7-го августа сего года. Экипаж парохода, состоявший из 33 человек, отправлен, кроме Капитана, в порт С. Франциско на транспорте «Двина». Пароход «Америка» совершив переход в 24,000 миль, прибыл в Николаевск в совершенной исправности и ни малейших починок не требовал, так что, тотчас по приходе, был отправлен на О. Сахалин за углём. – Столь удачный переход, равно как и спасение парохода в Рио-Жанейро, где Английский Адмирал пытался задержать его, относя к примерной деятельности, знанию и настойчивости Капитана Гудзона и Старшего машиниста Маро, Капитан 1-го ранга Казакевич ходатайствует чрез Генерал Губернатора испросить Капитану Гудзону, за услугу нашему Правительству, награду, какая признается приличною и которая поощрила бы его соотечественников при заказах наших в Америке предстоящих. – Капитан Гудзон возвращается на родину чрез Россию. – Выписка из шханечного журнала в плавании парохода Америка при сём прилагается. (не публикуются – Сост.)

3) Чтобы содержать в должной исправности эскадру на устье реки Амур, чтобы на месте строить новые и чинить старые суда, необходимы доки, эллинги и пристани, в том виде и с теми усовершенствованиями, каких достигли Иностранные Державы. Капитан 1-го ранга Казакевич с этой целью рекомендует для посылки в Америку, где портовые постройки доведены до совершенства, Инженер-Капитана Рейна, который, находясь теперь на устье реки Амура, вполне изучил местность, знает потребность Края и, будучи опытен в своём деле, исполнит поручение скорее и лучше, нежели кто-либо другой. – Отправясь немедленно в эту командировку, Капитан Рейн мог бы возвратиться чрез С.Франциско в навигацию будущего года и тотчас приступил бы к работам.-

4) Для устройства пристаней, доков, батарей и проч., Капитан 1-го ранга Казакевич признаёт необходимым выписать из Америки паровой аппарат для вбивания свай и паровую землечерпательную машину; чрез это сократится значительный расход людей и денег.

5) Мичман Разградский посланный 14 декабря 1855 года в гавань ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ 1-го, для затопления фрегата «Паллада», прибыл 17 января 1856 года на место, где нашёл команду из 1-го обер-офицера и 10 чел[овек] нижних чинов в совершенном здоровье. Выведя фрегат на глубину 8 ½ сажень, Мичман Разградский прорубил дно фрегата, чрез что он погрузился до русленей, а сетки были сожжены. Кончив поручение, Разградский отправился 2 февраля из гавани, а 2 марта благополучно прибыл с командою в Мариинский пост.

6) Лейтенант Линден, находившийся на О. Сахалине для разработки каменного угля в Чихачёвских каменноугольных ломках, доносит, что вся каменноугольная ломка простирается 1 ½ версты; что к 4 августа было наломано угля до 16 кубич. сажень и очищено от камня 10 угольных пластов, что даст ещё 40 кубических сажень угля. – Здоровье команды было в удовлетворительном состоянии.

7) В 13-ти верстах ниже Михайловского селения открыта каменноугольная почва, коей каменный уголь весьма хорошего качества.– Капитан 1-го ранга Казакевич назначил уже для добывания этого угля Команду и, по личном осмотре местности, представит Генерал Губернатору подробный отчёт, как о ходе работ, так и о количестве найденного угля.

Подлинные четыре рапорта Капитана 1-го ранга Казакевича и пять подлинных докладов по Штабу войск Морского и Сухопутного ведомств в Восточной Сибири при сём имею честь приложить. (не публикуются – Сост.)

Исполнил. Нач. Шт[аба] /подпись/

3 ноября 1856 г.

РГАВМФ. Ф. 1191. Оп.1. Д. 39. Л.16-18. Отпуск.

№ 7

Письмо генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьёва-Амурского военному губернатору Приморской области П.В. Казакевичу о политической и экономической обстановке в Приамурском крае

2 апреля [1857 г.]

Вот и ещё курьер [доедет] к вам за месяц, любезный друг Пётр Васильевич, и, надеюсь, что приедет в Николаевск вслед за льдами, а может быть и по льду, ибо он должен быть в Мариинске около 1 мая.

В Петербурге после моего отъезда и вследствие Кантонских происшествий решились послать посольство в Пекин и назначили для этого Графа Путятина, который давно на это вызывался: взяли его из Парижа, прислали сюда, он уже за Байкалом, и чрез несколько дней я еду туда же провожать его за границу.

По случаю этого этого посольства я получил от Великого князя письмо, в котором Высочество поручает мне [давать] в распоряжение Путятина суда какие он потребует, а Путятин изъявляет желание, чтоб я послал пароход «Америка» в Печилийский залив. Я уже послал эстафету за Чихачёвым, который по делам вашим был подданным Вашим ещё оставался в Петербурге, и надеюсь, что Чихачёв в конце мая будет у Вас. Я полагаю, что едва ли кому-нибудь, кроме него, можно поручить командование «Америкою» для вышеназванного плавания, и Путятин вполне одабривает этот выбор. По прибытии сюда я дам Чихачёву все надлежащие наставления, которые сообщит мне Путятин перед отъездом своим за границу относительно прибытия парохода в Печилийский залив и [способа] войти в сношение с посланником, который в то время будет ожидать в Пекине. А между тем прошу Вас снарядить «Америку» для этого плавания, и в особенности вооружить её приличной артиллерией и полным количеством каменного угля.

Путятин надеется, что «Америка» может выйти из Лимана около 1 июня, и на этом основании будет рассчитывать время прибытия парохода в Печилийский залив. Как слепой исполнитель в этом случае Высочайшей воли, я не вхожу ни в какие рассуждения, как в отношении пользы всего этого посольства, так и плавания «Америки» к китайским берегам – желаю только душевно, чтоб все эти попытки не испортили Амурского дела. Покуда же это новое петербургское предприятие останавливает на целый год переселение казаков на Амур, ибо я уже получил повеление отложить это дело до навигации 1858 года.

Затем спешу сообщить вам и о другом важном деле, которое у нас завязывается. Американец Коллинз предлагает строить железную дорогу от Читы до Иркутска! Предложение его я уже послал с курьером в Петербург, ибо он желает получить ответ в июле месяце на устье Амуре, куда он отправляется с первым сплавом в виде американского консула.

Не знаю, согласятся на эти предложения в Петербурге; не знаю, получат ли скоро какую-нибудь выгоду учредители, но знаю, что дело это вдруг бы развило Сибирь в широких размерах.

Коллинз полагает, что как только разрешить устройство железной дороги, то тот час же пойдут пароходы до самой Читы, и не видит никакого препятствия от мелководия, полагая весьма возможным и удобным иметь пароходы, которые будут сидеть в воде не более одного фута.

Коллинз сам привезёт к Вам официальную мою бумагу, и здесь я желаю только предупредить Вас об нём, как о человеке весьма замечательном и очень хорошо расположенном к России. Их было здесь двое, другой негоциант, который и возвратится в Петербург, чтобы оттуда ехать в Америку и выслать к вам судно с товарами из Нью-Йорка. Оба они познакомились здесь со всеми лучшими нашими купцами, были в Кяхте, где им купечество давало обед; здесь давали им несколько обедов, и вообще, кажется, все друг друга полюбили, хотя наше купечество и не любит никакого соперничества, но общие интересы края впереди частных интересов, и я надеюсь, что в столкновении с американцами даже купцы наши сделаются предприимчивее, и перестанут искать 100% во всяком деле. Помните ли, как мы хлопотали об учреждении компании пароходства по Байкалу и Селенге, и ничего не добились, кроме самых нелепых и своекорыстных условий.

Не лишним считаю сообщить вам также, что из присланных ко мне по Высочайшей воле копий с депеш нашего посланника в Вашингтоне я вижу, что мы находимся в самых лучших отношениях с Соединёнными Штатами и в то время, когда Англия вместе с Францией всё толкуют, что подобно нам [нужно] метить во владения Амуром, американский министр говорит: берите всё, берите Манжурию и Монголию – мы этому рады, и торговля наша через вас будет этим пользоваться.

Всё это весьма справедливо и утешительно, ибо без друзей и союзников нам существовать нельзя, а потому и с нашей стороны, местных здесь властей, не надобно увлекаться покровительством местного русского купечества до такой степени, чтобы оттолкнуть от себя американцев, тем более что общая народная польза требует легчайшего сбыта наших произведений и конкуренции в закупке оных, а мы здесь, в Сибири, знаем, как действовало наше купечество, когда не имело конкуренции; они всё закупали за бесценок, а продавали втридорога.

Обращаюсь опять к посольству нашему в Китае, оно особенно возбуждено тем, что мы боимся, чтобы нас не опередили в Пекине посланники английский и французский, которые собираются втереться туда даже силой, если их не примут добром. И для этого построили особые канонерские лодки, которые должны перейти океан и входить в китайские реки.

Вообще, наша сторона сделалась теперь самой интересной во всемирной политике, особенно после окончания английской войны с Персией, и поэтому думайте, прежде всего, о прочном укреплении входа в Амур. Подумайте также о железной дороге из Кастри на оз. Кизи, разумеется о … (здесь и далее неразборчиво – Сост.) для перевозки товаров. Мне бы никак не хотелось, чтобы она попала в частные рука. Мы должны её построить из сахалинского угля и амурского золота, которое обещают открыть отправляющийся туда для поиска на низовья Амура – Кизи …

Говоря об угле, я думаю, что очень будет недорого, если мы будем брать по 3 руб. серебром за тонн (так в документе – Сост.), выломанный рабочими покупщиков, и по 6 руб. серебром за тонн, выломанный нашими рабочими. Я ожидаю от Министерства Финансов присылки горного офицера, знакомого с этим делом, который должен быть назначен к Вам для особых поручений. Эйхвальда никак не отдаёт Кабинет, который уже и употребил его по серебряному делу на Нерчинском заводе.

Чихачёв много дельного и полезного выхлопотал нам в Петербурге и по его настоянию отправили в Америку Кроуна, для заказа винтового транспорта и других вещей, но, к сожалению, на всё это требуют денег от меня из нашей сметы, на первый случай 100 тыс. руб. серебром, но я не знаю, откуда их и взять. Вы также требуете 250 тыс., а между тем у Вас завезено и завозится наших товаров на 250 тыс. руб. серебром для вольной продажи все из тех же сметных сумм; мы совершенные банкроты по милости этих товаров, и без помощи вашей мы не выпутаемся из этой отчётности.

Ради Бога, уже впредь не требуйте от нас никаких предметов на частные потребности из казённых сумм, заказывайте сами и нашим купцам и американским, но впредь денег тоже никому не платите, это можно было делать с [углём], но потом только во время войны, да и то, повторяю, нужно, как только мы выпутаемся, [впредь] этого никогда не делать, даже в Камчатке – и туда закупались на казённые деньги только те предметы, которые получены по смете.

Есть всякое вероятие, что когда мы развяжемся с этими расчётами вольных или частных товаров, то будут у нас остатки, которые все и должны быть обращены на устройство ваших же портов, флотилий и дорог; но теперь, повторяю, мы – банкроты по милости всех этих закупок, которые были сделаны для г-д офицеров и [на] другие частные потребности, не заботясь, чтобы наши товары были проданы и не иссякли в магазейнах, как всегда бывает с казённой принадлежностью.

Из Петербурга назначено к вам множество портовых чиновников, начиная с капитана над портом и его помощников; здесь для сплава изготавливаются лодки, но никто из них сюда ещё не показался.

По прежней моей просьбе я ожидаю скоро увидеть в верховьях Амура ваши пароходы, тем более что посольство Путятина может возбудить различные передвижения в войсках, но если они не будут здесь нужны, то тот час же отправляются к вам. Неисправная «Шилка» ещё не готова, и Бог знает, когда будет готова. Бог знает, каких она уже стоит нам денег, и я, право, страдаю, что вы не спустили её в прошлом году на устье, где под вашим надзором она бы исправилась гораздо лучше и дешевле.

Теперь, особых известий из Иркутска и вообще из Восточной Сибири немного вам сообщить, но с третьим сплавом, вероятно, будут, а главнейшее – об отъезде Путятина в Китай или об – откуда китайцам принять его; и третий, в этом последнем случае он вздумает плыть к вам на Устье, чтобы оттуда отправиться самому на пароходе «Америка» в Печилийский залив. Мысль эта ему уже приходила в голову, но я, признаюсь, в этом не вижу большого пути; впрочем, всё это скоро разъяснится, и вы получите окончательные известия с третьим сплавом или ещё раньше – с Чихачёвым.

Вольно же вам было в 1849 г. открывать вход в Амур, вот от этого и все хлопоты, и вам и мне, но не понимаю, зачем примазывается к этому Путятин – право, мы бы и без него обошлись; но видно уже такая судьба, мало ему графства, хочет быть князем, оно и правильно, вот есть уже Путятины князья у них же, в Новгородской губернии.

Конечно, это длинное письмо моё с искренним желанием вам успеха во всех ваших начинаниях, и не сомневаюсь, что под вашим начальством Приморская область разовьётся, процветёт и укрепится назло всем её недоброжелателям, во славу и пользу России.

Забыл вам сказать, что пошли наши по Амуру с [Пургаильским], дошли до Иркутска совершенно благополучно и медленно – только потому, что посты Сунгарский и Гинкинский были сняты.

Жена вам усердно кланяется, я обнимаю вас от всего сердца и остаюсь искренно вас уважающий и душевно вам преданный

Н. Муравьёв

РГАВМФ. Ф. 1191. Оп. 1. Д. 21. Л. 3-8 об. Автограф.

Опубл.: «Г.И. Невельской. Документы и материалы. 1813-1876». СПб. , 2017.