Текст книги "Служба по восстановлению памяти —2"

– Тебя бросили родители, но это не значит, что твой род не присматривает за тобой. Ты сменила фамилию, решив забыть их. Тебе некого больше забывать. Они погибли. Я пришла сообщить тебе об этом и о том, что у тебя есть брат, которому нужна помощь. Только ты можешь ему помочь. Он должен стать продолжателем нашего рода. Твоя задача помочь ему и забыть обиду, нанесенную родителями.

– Как же мне его найти?

– Он в интернате на Сервише. Позаботься о нем.

– Я не знала, что у меня есть брат. Как я узнаю его?

– Его зовут Олешь, у него на шее наш родовой медальон.

– Хорошо, я найду его. Это все?

– Я бы многое хотела сказать тебе, но у меня мало времени. Но кое—что я могу сделать…

Старая женщина поднялась и стала приближаться к правнучке. Та судорожно вцепилась в подлокотники кресла и закрыла глаза, слыша лишь как бешено колотится в груди собственное сердце.

– Не бойся меня… Это всего лишь дар…

Эрни даже при сильном желании не смог бы сдвинуться с места. Он был лишь посредником на этом его роль заканчивалась. Но ему было не менее страшно, чем девушке.

Призрак Серафимы дотронулся до руки девушки и вдруг растворился в воздухе.

– Все закончилось, – вскоре произнес Эрни. – Она ушла.

– Да, она мне сказала, что больше не придет.

Илаис подняла руку, которую касался призрак и закатала рукав блузки. Потом показала ее Эрни. Рука была без уродливых шрамов. Илаис улыбнулась.

– Ничего нет, – радуясь за девушку, проговорил Эрни. Затем он расстегнул свою рубашку и взглянул на плечи, огорченно заметив: – Я, похоже, с этим останусь навсегда.

– Эрни, не огорчайся, – Илаис подошла к нему. – Давай, я посмотрю. Встань, пожалуйста.

– Нет, не стоит.

– Не стесняйся. Сними рубашку и закрой глаза. Обещаю, больно не будет.

Эрни робко улыбнувшись, выполнил ее просьбу. Руки Илаис дотронулись до его плеч и на некоторое время замерли неподвижно. Он почувствовал исходящее от них тепло, которое постепенно усиливалось. Не верилось ему, что человеческие руки могут излучать такой жар. Эрни терпеливо дождался, когда она закончит то, что задумала.

– Теперь посмотри, – отводя руки в сторону, попросила девушка.

Эрни открыл глаза и вскоре увидел, что его плечи чисты. Уже не было на них уродливых отпечатков рук. Он улыбнулся, обрадовавшись.

– Как тебе это удалось?

– Не знаю. Просто решила попробовать. Эрни! – девушка вдруг бросилась ему на шею. – Ты снова спас меня!

– Все нормально, я делал что мог.

Илаис поцеловала его в щеку и смущенно улыбнулась.

– Извини, я так тебе признательна, что не знаю, как выразить свою благодарность.

– Я тоже признателен, что ты убрала шрамы. Мы квиты.

Тут в комнату поспешно вошли Шарух и Бохрад. Все это время они находились в лаборатории, следя за происходящем.

– Как вы? – первым поинтересовался Бохрад.

– Отлично! – бодро ответила Илаис. – Контакт состоялся. Она больше не придет.

– А вы ее видели? – спросил Эрни, усаживаясь на диван.

– В том—то и дело, что нет.

Ответил Шарух огорченно вздыхая, садясь рядом с ним.

– Мы видели вас, но даже не слышали, о чем вы говорили, – подтвердил шеф.

– Оборудование вышло из строя. А я так хотел увидеть привидение. Но раз все уладилось, то это же здорово! – Шарух решил не предаваться унынию и одарил всех веселой улыбкой. – Так, и зачем она приходила?

– Велела мне брата найти. Бохрад, мне придется уехать на неопределенное время. И чем скорее, тем лучше.

– Жаль отпускать тебя.

– Шарух меня заменит, если что.

– Я постараюсь… – в голосе Шаруха послышались неуверенные нотки.

– Ты справишься, я уверена.

Тут Эрни решил поделиться своей радостью:

– Илаис меня исцелила от шрамов, хотите глянуть?

Он распахнул рубашку, продемонстрировав плечи.

– А мы не могли понять, что она делает, – проговорил Бохрад. – Эрни, рад за тебя.

– У тебя появился новый дар? – поинтересовался у девушки Шарух.

– Возможно, но его надо еще развивать и развивать. Я рада, что первый опыт оказался удачным. Спасибо вам за помощь. Мне пора идти, надо подготовиться к путешествию. Проводите меня?

Провожали Илаис все втроем. Прежде чем спуститься с парадного крыльца Музея, девушка задержала взгляд на грифонах.

– Они мне нравятся. Шарух… – она перевела взгляд на парня и предложила: – Если я помогу тебе их оживить, подаришь мне одного?

Шарух в два шага догнал ее и остановился на пути.

– Илаис… Откуда ты знаешь, что они живые?

– Не знаю, – девушка растерянно пожала плечами. – Чувствую. Так как? Подаришь?

– И ты знаешь, как оживить их?

– Мне кажется, знаю. Но давай обсудим этот вопрос, когда я вернусь.

– Я буду с нетерпением ждать твоего возвращения. И обещаю, если они оживут забирай любого.

Девушка дотронулась до змеевидного каменного хвоста грифона.

– Я возьму ее…

Затем помахав рукой на прощанье, она начала спускаться. Шарух смотрел ей вслед, пока Илаис не скрылась в пестрой толпе посетителей, направляющихся в Музей. Потом облегченно вздохнув, запуская руку в свои волосы, произнес:

– Я всегда утверждал, что они живые. Неужели она что—то знает?

Бохрад поймал его взгляд, все еще хранивший отблеск потрясения, вызванного разговором с девушкой, и поинтересовался:

– Ты действительно хочешь их оживить?

– Да, это моя давняя мечта. Я уж было начал отчаиваться, – он обратил внимание, что Эрни собирается войти внутрь и окликнул его: – Эрни, это ты сказал Илаис о моей мечте?

Эрни оглянулся, заверив:

– Ни слова, поверь. Мне кажется, она изменилась после встречи со своей прабабкой.

– Да, странно все это…

Затем все трое молча вошли в Музей. В комнате отдыха они застали Аманти, который со скучающим видом рассматривал свои наброски. Увидев входящих друзей, сразу оживился:

– Наконец—то! Где вы были? Я вас часа два жду.

– Аманти, какие два часа? – не понял Бохрад.

Друзья переглянулись между собой и, не сговариваясь, взглянули на свои браслеты.

– Двенадцать часов пятнадцать минут, – недоумевая произнес Шарух.

– И у меня также, – подтвердил Эрни.

– И у меня… – удивленно проговорил Бохрад – И правда… почти два часа.

– Что—то не так? – вставая, забеспокоился Аманти.

– Нет, все в порядке, –  Шарух поспешил его успокоить. – Мы просто загулялись и о времени забыли. Чей портрет будешь сегодня писать?

– Бохрада я почти закончил. Хочу начать портрет Эрни.

– Я не возражаю, – отозвался Эрни.

Шарух подошел к Аманти и, обняв за плечи, обратился к нему:

– В таком случае сразу после обеда и начнешь.

Затем все направились к лестнице, ведущей в апартаменты Шаруха.

– Шарух… – на полпути обратился к нему Аманти.

– Что?

– У тебя же по Музею нельзя с животными ходить?

– Нельзя. Почему ты спросил?

Приятели остановились.

– Видел женщину в картинной галерее с двумя здоровенными псами. Я тут пока вас ждал набросок сделал, – он протянул ему лист бумаги, изображающий женщину с собаками. – Не понимаю, куда твои охранники смотрят?

Шарух поймал обеспокоенный взгляд Эрни. Тот лишь пожал плечами. Бохрад взглянул на рисунок и в ответ на слова Аманти произнес, усмехаясь:

– Да… я тоже не понимаю, как ее могли пропустить?

– Не беспокойся, я с ними разберусь, – пообещал Шарух. А когда все вошли в гостиную, спросил у друга: – Кстати, Аманти, давно хотел у тебя узнать, как ты к привидениям относишься?

– К привидениям? – вопрос Шаруха поставил его в тупик. Почесав задумчиво в затылке, он ответил очень неуверенно: – Наверно боюсь.

– Ты не уверен?

– Я их никогда не видел. А почему ты о привидениях заговорил?

– Просто интересно.

– Ты никогда просто так не спрашиваешь. Задумал устроить испытание с привидениями?

– Говорю же, просто заинтересовался этим вопросом, – Шарух заметил, что друг сердито нахмурился недовольный его ответом: – Аманти, обещаю, никаких привидений на тебе испытывать не буду.

– Клянешься?

– Чем угодно!

– Я ведь тебе верю.

– Если не на Аманти будешь испытывать, значит на мне? – вклинился в разговор Бохрад.

Шарух перевел на него взгляд, насмешливо ответив:

– А на ком же еще, Бохрад? Надо же как—то от твоего скептицизма избавляться.

– А от своего избавиться не хочешь?

– У меня его значительно поубавилось

– То есть, ты в них веришь? – Аманти удивленно улыбнулся.

– Верю процентов на восемьдесят. Эрни, – Шарух обратился к нему, – а ты в привидений веришь?

– Привидений не существует – это научно доказано еще в прошлом столетии. А я придерживаюсь научной точки зрения. Пока не увижу – не поверю!

– Здорово! – воскликнул радостно Шарух. – Второй на очереди по исцелению от скептицизма – Эрни!

Эрни усмехнулся. Шарух предпочел скрыть реальную историю с призраком от Аманти, оберегая его чувствительную натуру. Остальным оставалось лишь подыгрывать, с чем все успешно справились. Когда—нибудь Аманти, возможно, узнает, что тоже видел в этот день призрака, но знание это не произведет на него шокирующего впечатления, которое он мог бы пережить сейчас. Эрни вдруг понял, что Бохрад и Шарух так и не увидели призрака, возможно, лишь потому, что в него не верили. А он и Аманти все же верили в потусторонние силы, сами того не осознавая. В глазах Шаруха Эрни замечал затаенное восхищение и легкую зависть. Ведь Эрни и Аманти обладали способностью, которую он бы с радостью приобрел, если бы знал, как это сделать…

Глава 5 День откровений

Подходили к концу последние дни пребывания Бохрада в роли жертвы. Аманти к этому времени закончил писать его портрет. Шарух был доволен. Он велел повесить его на стене гостиной, чтобы всякий входящий непременно обращал на него свое внимание.

– Бохрад, ты молчишь, – заметил Шарух, когда совместные работы по размещению портрета были закончены. – Не нравится?

– Нравится. Я как живой!

Аманти улыбнулся, воодушевленный его похвалой. Он с особым трепетом ожидал, что скажет шеф. Но больше слов говорили его глаза, светящиеся восхищением.

– Аманти гений! – воскликнул Эрни. – Наверно и мой портрет скоро будет готов?

– Я рассчитывал успеть до конца недели, но у меня появились дела. Придется отложить.

– Что за дела? – заинтересовался Шарух.

– Меня пригласили в столицу на Международную Конференцию в связи с моим изобретением, которое я выставил на конкурс. Бохрад, мне нужно уехать дня на четыре.

– Раз надо я не могу задерживать.

– Когда уезжаешь? – спросил Эрни.

– Завтра вечером. Билеты уже заказал.

Шарух подошел к нему и обнял.

– А если я тебя не отпущу?

– Шарух…

– Я пошутил, – Шарух улыбнулся. – Ты же расскажешь нам, как все пройдет?

– Непременно.

– Так… слушайте все меня, – Шарух решил обратить на себя всеобщее внимание. – Поскольку сегодня помимо путешествия Аманти приближается еще одно важное событие – освобождение Бохрада от роли жертвы, предлагаю отметить этот знаменательный день.

Друзья вопросительно переглянулись между собой. Бохрад первым задал, мелькнувший у каждого вопрос:

– И что ты предлагаешь?

– Устроим День Откровений!

– Как это? – в голосе Аманти послышалась растерянность.

– Сыграем в «бутылочку»! На кого она укажет, тот может сказать в адрес любого из нас то, что наболело. Обида, злость, ненависть и мордобой приветствуются! Посидите пока, подумайте, я сейчас за инвентарем сбегаю.

Оставив друзей пребывать в замешательстве от его неожиданного предложения, Шарух отправился разыскивать бутылочку.

– Что скажите? – усаживаясь на диван, поинтересовался Бохрад.

– Раз он предложил такую игру, – начал размышлять Аманти, – значит в действительности он сам нуждается в возможности высказать наболевшее.

– Да, думаю так и есть, – согласился с ним Эрни. – Я даже знаю на кого он точит зуб.

– На тебя? – догадался Аманти. Эрни в ответ качнул утвердительно головой.

– Это из—за недавнего «ночного приключения»? – вопросительно произнес Бохрад.

– Оно самое.

Аманти весело взглянул на Эрни.

– Я в курсе. Шарух все рассказал. У него к тебе действительно имеются претензии.

Бохрад, посмеиваясь, вкрадчиво полюбопытствовал:

– Ты уже придумал убедительное оправдание?

– Конечно! – Эрни демонстрируя равнодушие, сел в кресло, сложив руки на груди. – Он не сможет придраться!

– А у меня нет ничего наболевшего, никаких претензий, – проговорил Аманти, задумчиво почесав в голове. Потом он в волнении прошелся по гостиной. – Соврать что ли что—нибудь? А то привяжет к стулу и начнет допытываться сколько волос у меня на голове. Будто я знаю.

– Можешь выдать что—нибудь на мой счет, – посоветовал Бохрад. – Скажи, что я отказался позировать в обнаженном виде и строил рожицы, мешая писать портрет.

Аманти и Эрни засмеялись. Эрни насмешливо спросил:

– Ты хочешь, чтобы твои последние два дня в роли жертвы особо надолго сохранились в памяти?

Но ответить Бохрад не успел. Вернулся Шарух с пустой бутылкой из—под шампанского в руках. Сходу он коварно поинтересовался:

– Вы уже придумали, что будете мне врать и как оправдываться?

– Ты вернулся слишком быстро. Мы не успели ничего придумать, честно, – ответил ему Эрни.

– Когда говорят «честно» – это как бы восклицательный знак после слова «ложь». Эрни, я на тебя определенно плохо влияю.

– Есть немного.

– Итак господа, любители острых ощущений, прошу всех сесть на пол по кругу, – велел Шарух и, когда его просьба была выполнена, он положил посредине бутылку и прежде чем раскрутить, продолжил: – Игра начинается! Всякий кто будет неоткровенен подвергнется жестоким пыткам и издевательствам. Кто—нибудь хочет высказаться?

Он окинул присутствующих вопросительным взглядом. Никто не хотел возражать ему, поскольку условия вполне устраивали. А Бохрад смирился, всерьез предполагая, что эта игра призвана существенным образом отяготить последние дни его пребывания в роли жертвы.

– Ах, да! – Шарух решил повременить с раскручиванием бутылки. – Поскольку в игре мы должны быть на равных условиях, и чтобы кое—кто не думал, что откровенность выйдет ему боком… Бохрад, великой своей милостью я сообщаю… – Шарух интригующе замолчал и пристально посмотрел в глаза шефа. – Ты свободен! Я дарю тебе оставшиеся дни.

– Неожиданно… – только и проговорил Бохрад.

Шарух почувствовал сомнения, охватившие его, и поспешил заверить:

– Это не шутка. Друзья, – на этот раз он обращался к Эрни и Аманти, – где же ваши поздравления? Бохрад достойно выдержал все испытания, безропотно выполняя свою роль.

– Бохрад, поздравляю, – первым отреагировал Аманти. – Я бы не выдержал целый месяц исполнять прихоти Шаруха.

– О, ничего… – Бохрад улыбнулся. – Поздравления принимаются.

Эрни не спешил радоваться.

– Шарух, ты же помнишь, о чем мы говорили, когда я познакомил тебя с жертвой?

– Помню. Эрни, успокойся, никуда я не исчезну. Я же жить без вас не смогу!

– Но Аманти скоро уедет, Бохрад и я вернемся к себе. А ты опять от скуки пить начнешь, а потом вновь решишь продать Музей.

Шарух, усмехнувшись, покачивал головой.

– Возможно, поначалу мне одному скучно будет, но я ведь собирался погостить у тебя. Ты, кажется, не возражал.

– Я и сейчас не возражаю.

– А потом можешь погостить у меня, – предложил Бохрад.

– Замечательно! Вопрос с одиночеством и скукой успешно решен. Начинаем игру!

Шарух крутанул бутылочку. Пока все пытались угадать, на кого она укажет, Эрни протянул Бохраду руку и пожал ее, молча поздравляя с таким важным для него событием. Тот с улыбкой принял поздравления. Бутылочка кружилась все медленнее. Аманти зажмурился, чувствуя, что ее выбор выпадет на него. И действительно!

– Аманти, ты счастливчик! – весело воскликнул Бохрад.

– О, да… кто бы сомневался, – сердито буркнул Аманти. Потом пристально посмотрел в глаза Шаруху, решив не затягивать с признанием: – Шарух, мне, правда, нечего сказать. Можно ты еще раз крутанешь? Я бы хотел послушать оправдания Эрни по поводу «ночного приключения».

– Решил откосить? Так не пойдет, мой друг.

Аманти, опуская глаза, грустно вздохнул и, немного подумав, сказал:

– Выбираю «пытки и издевательства».

– Очень смело с твоей стороны! – с восхищением оценил Шарух. – Непременно учту твое пожелание. Итак, теперь твоя очередь крутить.

Аманти, кивнув, приступил к выполнению своей миссии. На этот раз выбор пал на Шаруха.

– Наконец—то! – Шарух взглянул на Эрни и, усмехнувшись, сообщил: – Эрни, о тебе пока говорить не буду. Хочу, чтобы ты помучился и подумал над своим поведением. Начну… – его взгляд упал на Бохрада. – Бохрад, расскажи—ка нам о впечатлениях пережитых в этом месяце в необычной для тебя роли. Этот вопрос меня крайне интересует. Можешь поделиться своими планами.

– О планах я расскажу, когда очередь до меня дойдет, – уведомил Бохрад, – но вот твое любопытство удовлетворить смогу.

Все внимательно смотрели на шефа, ожидая услышать что—нибудь интересное. Он не стал затягивать интригующую паузу.

– Отпуск выдался для меня, честно скажу, трудным.

– Наверно трудно было взять гордыню за горло и смириться со своим положением? – сочувственно предположил Аманти.

– Не то слово! Шарух обещал мне обеспечить весь спектр переживаний жертвы, он выполнил свое обещание.

– Это было несложно, – весело отозвался Шарух и тут же вкрадчиво спросил: – Держишь на меня камень за пазухой?

– Не держу. Но если ты будешь распространяться о моем неадекватном поведении, я как—нибудь устрою тебе нечто неприятное и даже рефлекторная точка тебя не спасет.

– Понял, понял, не надо угрожать.

Бохрад продолжил:

– В целом, как бы это ни странно звучало, это было самое незабываемое время, что я провел у тебя в гостях. Я ни о чем не жалею. Эрни научил меня находить в своем положении положительные моменты. Аманти увековечил меня на холсте, – Бохрад бегло взглянул на портрет, и все невольно задержали на нем взгляд. – А Шарух… ты вовсе, можно сказать, спас меня от преждевременной смерти. Пожалуй, это все.

– Чувствую, ты был искренен в словах, – отметил Шарух. – Крути бутылочку.

Следующий выбор опять пал на Аманти. Тот не сдержал возмущения:

– Ну я так не играю! Опять я!

– Аманти, неужели тебе совершенно ничего не хочется сказать своим друзьям? – усомнился Шарух.

– Правда, ничего, извините. У меня нет ни к кому никаких претензий. Я всем доволен.

– То есть доволен тем, что с тех пор, как у меня появилась новая игрушка, я тебе не уделяю должного внимания?

– Мне как—то надоело быть жертвой, – Аманти отчего—то грустно вздохнул, пряча взгляд. – Я уже не испытываю жуткого страха, а душевный трепет ожидания уже и не трепет – так небольшое волнение. Да и боли я перестал бояться.

– Понятно… А как ты относишься к роли палача?

– Я не рожден для нее. Мне жертву очень жалко становится, так и хочется избавить ее от мучений. Я поиздевался над Эрни, испытав на нем «смертельную жажду», а потом всю ночь раскаивался. Не могу я, правда… А…  – он неожиданно осекся, с беспокойством посмотрев на Эрни. – Эрни, прости. Я обещал не говорить об этом. Сорвалось…

– Ничего, порядок, – заверил Эрни. – Я сам ему рассказал.

Аманти облегченно вздохнул.

– Аманти… – довольным тоном проговорил Шарух, – за свою откровенность ты избавлен от второй партии «пыток и издевательств». А говорил, что нечего сказать. Крути.

Следующим на очереди оказался Эрни.

– Шарух, ты тут недавно намекнул про мое поведение… Так вот, в том, что я заснул на испытании моей вины нет.

– Да, ладно… – насмешливо возразил Шарух. – Давай, оправдывайся!

– Дело в том, что, находясь у тебя, я не высыпаюсь. Ты знаешь, что я очень люблю поспать. А тут я уже в восемь утра на ногах. Я, конечно, понимаю, что ты «жаворонок», но я—то совсем другая птица.

– Вот ведь, молодец! Придумал оправдание – не подкопаешься… Но, Эрни, согласись, «ночное приключение» было каким—то незавершенным. Ты обещал довести меня до потери сознания, но так и не выполнил обещание. С этим надо что—то делать.

– Предлагаешь повторить?

– Предлагаю, но с учетом обоюдных претензий.

– Согласен. Когда буду уверен в себе, сообщу. Но я тоже не повторяюсь, так что тебя ждет в недалеком будущем мучительная, бессонная ночь.

– Замираю в предвкушении, – с улыбкой сказал Шарух. – Буду ждать с нетерпением!

Эрни крутанул бутылку, и она указала на Бохрада.

– Теперь я хочу рассказать о своих планах, – начал шеф. – Мне очень нравится находиться в вашей компании, и потому я хочу внести в игру свою лепту.

– Это интересно, – вымолвил Аманти.

– Я предлагаю вам пройти суровое испытание. Победителя ждет награда – сюрприз в духе игры. Он на сутки попадет в мое распоряжение в роли жертвы или я в его, если ему достанется роль палача. Как вам условия?

– Я не против, – охотно согласился Шарух и переглянулся с друзьями.

– А я вряд ли выиграю, так что тоже «за», – весело высказался Аманти.

А Эрни поинтересовался:

– Бохрад, ты же не завалишь жертву бумажной работой?

– Не беспокойся, победителю скучать не придется.

– Тогда и я согласен. Какое будет испытание?

– Предупреждаю: оно будет крайне некомфортным. Если передумал кто, лучше сразу откажитесь. Самому же лучше будет.

– Я не передумаю, – заверил Аманти. – Попытаюсь, что уж получится.

Шарух и Эрни тоже остались при своем решении.

– Замечательно! Испытание состоится этим вечером. Подробности узнаете, когда придет время.

– Какая захватывающая интрига! – обрадовано воскликнул Шарух. – Кажется знаю, кто из нас троих станет первым пострадавшим.

– Мы навестим тебя в больнице, – пообещал ему Эрни трагическим тоном и, не выдержав, улыбнулся.

– В больнице, говоришь… Эрни, зачем ждать? У тебя тоже есть неплохие шансы попасть туда первым.

– Что за подозрительные намеки?

– Какие намеки? – Шарух изобразил недоумение. – До вечера время есть, и я могу случайно придушить тебя из—за внезапно возникшего состояния аффекта, вызванного твоим пожеланием навестить меня в больнице.

– Ты обиделся на мои слова? – искренне удивился Эрни. Он смотрел на друга, не отрывая глаз. Тот, соглашаясь, качнул головой. – Почему? Думаешь, Бохрад может реально причинить тебе вред? Ты ему не доверяешь?

Шаруху было трудно ответить на его вопросы. Он отвел взгляд в сторону, пытаясь собраться с мыслями.

– Друзья мои, – вмешался Бохрад, – на испытании вы все окажитесь в равных условиях. Шарух, ты зря забиваешь себе голову ненужными подозрениями. Я же сказал, что не сержусь на тебя. Поверь, у меня нет желания мстить за боль и унижения. Ты мне очень симпатичен, и я хочу, чтобы ты доверял мне так же, как я доверял тебе все это время.

Шарух медленно поднял на него глаза.

– Мне, правда, не по себе. После всего, что произошло, поменяться ролями… Но с другой стороны. жутко интересно, что ты для нас приготовил.

– Можешь отказаться, – напомнил Бохрад.

– Берешь на слабо… Знаешь ведь мою слабость. Если откажусь, я себя уважать перестану. Тогда уж точно сопьюсь и продам Музей, – и немного подумав, Шарух попросил: – Бохрад, встань, хочу кое—что проверить.

Шарух тоже встал, и они оба отошли от игроков в бутылочку. Потом остановились.

– И что мне надо делать? – спросил озадаченный его поведением Бохрад.

– Это уже тебе решать, – не поворачиваясь к нему, ответил Шарух. Он стоял перед Бохрадом на небольшом расстоянии неподвижно примерно с минуту и вдруг начал падать на спину.

Бохрад отреагировал мгновенно. Он подбежал к нему, не дав упасть. Будучи не готовый к такому испытанию, он сердито вспылил:

– Шарух, предупреждать надо! А если бы я не понял, что ты задумал?

– Так ты понял? – вставая на ноги, поинтересовался парень.

– Да. Таким образом демонстрируют свое доверие друг другу. Но ты серьезно рисковал и отошел далеко, я мог просто не успеть.

– Но ты же успел.

– Еще бы чуть—чуть и сотрясение мозгов было бы тебе гарантировано.

– Подумаешь, сотрясение мозгов. Что оно по сравнению с душевной травмой или потерей доверия к другу?

– Все, ты успокоился? Доверяешь мне?

– Теперь да, доверяю. – Шарух протянул ему правую руку, хитро прищурившись. – Скрепим?

Бохрад улыбнулся, догадываясь куда он клонит.

– С удовольствием!

– И без моего разрешения ты мой условный рефлекс не трогаешь кроме случаев крайней необходимости, – добавил Шарух.

– И ты тоже.

Дождавшись, когда Шарух ответит согласием, оба провели ритуал, который в последствии окрестили «актом доверия». Когда приступ счастливого настроения начал проходить, они вернулись к игре. Эрни и Аманти откровенно радовались за них. Было видно, что между Бохрадом и Шарухом разногласий и недомолвок действительно не осталось.

Бохрад крутанул бутылочку, и та указала на Эрни. Тот, задумчиво вздохнув, почесал пальцем висок и произнес:

– Кажется, у меня нет больше откровений. Очень надеюсь, что это мое признание вы сочтете откровенным.

– А… понятно… – Шарух одарил его насмешливым взглядом. – Хочешь попытаться избежать «пыток и издевательств»?

– Хочу.

– Милый Эрни, если признать твое откровенное признание за откровенность, то тоже самое придется сделать с первым признанием Аманти. А он уже смирился со своей участью, нехорошо его разочаровывать.

Челюсть у Аманти медленно поползла вниз от услышанного. Спохватившись, он воскликнул:

– А я не против, если вы меня разочаруете, правда!

– Струсил? А кто—то нам сказал, что роль жертвы его уже не впечатляет. Соврал получается? – Шарух был доволен, что подловил Аманти на неискренности.

Аманти обвел присутствующих растерянным взглядом.

– Я не соврал… просто мне уже неинтересно играть в «жертву и палача».

– Хорошо, Аманти, разберемся с этим вопросом, когда ты вернешься из своего путешествия. Но условия «бутылочки» остаются неизменными. Ты и Эрни заслужили «пытки и издевательства». Эрни, крути, твоя очередь.

Бутылочка указала на Бохрада. Он, немного подумав, произнес:

– Кажется, и я заслуживаю наказание, мне больше нечего сказать. Остаешься ты, Шарух. Или будешь ждать, когда очередь дойдет до тебя, а пока ждешь твои друзья заработают еще?

– Интересная мысль…

– Не—ет! Я так не играю! – Аманти решительно поднялся и, сев на диван, сердито насупился.

– Ладно, не буду вас мучить. Игра заканчивается на равных. Мои откровения тоже иссякли. Так, теперь необходимо выяснить, каким образом мы отработаем свои «пытки и издевательства»? Есть идеи, что это будет?

Высказаться решил Эрни:

– Пусть каждый придумает что—то свое, а когда будет его очередь выбирать, выберет один из четырех вариантов. Исполнять будет тот, чей вариант будет выбран.

– Мне нравится! – оценил Шарух. – Другие предложения будут?

Присутствующие вопросительно переглянулись между собой. Но ничего лучшего больше никому не пришло в голову.

– Шарух, давай только без твоих химических опытов, – попросил Бохрад. – Эрни от прошлого раза с трудом отошел.

– Не беспокойся. Я и сам не хочу пережить то, что случилось тогда. Ведь самому же такое может достаться. До обеда еще есть время, не будем терять его даром. Аманти, не слышу возражений.

– А почему сразу я? – недоумевая, возмутился Аманти. – Если выпадет моя очередь, я сопротивляться не буду.

Шарух долго смотрел в его серьезное лицо и, не выдержав, улыбнулся, проговорив:

– Сейчас мы и выясним, кто кем будет.

Он направился в свою спальню и вскоре вернулся с коробкой письменных принадлежностей и цветными кубиками в ней. Высыпав ее содержимое в центре круга, сказал:

– Разбирайте бумагу и карандаши, пишите на них испытания. А пока вы думаете, что написать, я предлагаю сделать свой выбор. Это кубики. Внутри на дне каждого есть цифра от одного до четырех, – Шарух демонстрируя, что это действительно так, складывал кубики в коробку. – Теперь уж кому как повезет. – Шарух закрыв коробку и, перемешав кубики, предложил сделать первый выбор Аманти. – Прошу…

Аманти без возражений и долгих раздумий сунул руку под крышку коробки, выбрал кубик и вынул его. Затем посмотрев на цифру, сообщил:

– Три.

– Бохрад…

Шефу досталась цифра «два».

– Я или первый, или последний, – догадался Эрни. Потом внимательно посмотрев на Шаруха, предложил: – Может выбор сделаешь ты, а мне что достанется?

– Хорошо, я не против. Потом не плачь.

– Было бы с чего! – презрительно отреагировал Эрни на его колкость.

Шарух, недолго думая, вынул кубик.

– Я четвертый!

– Ух… – облегченно выдохнул Эрни, – мне повезло. Не придется долго ждать и переживать. Так что, Шарух, можешь сам поплакать, я никому не скажу.

– Ну, Эрни… – Шарух, не выдержав, неожиданно накинулся на него и повалил на пол. Эрни его нападение только насмешило. Он и не думал сопротивляться. Шарух придавил его к полу и, склонившись к уху, угрожающим шепотом проговорил: – Знаешь ли, дружок, ты меня достал своими шуточками: то в больницу заранее кладешь, то хочешь, чтобы я заплакал. Очень хочу, чтобы ты выбрал мое испытание, посмотрим, кто из нас плакать будет. Весело ему!

– Ты такой страшный в гневе, – посмеиваясь, проговорил Эрни.

– По тебе что—то не видно. Вставай уже, хватит хихикать.

Шарух оставил Эрни в покое, но он продолжал сердиться на него. Хотя это состояние длилось недолго, стоило ему встретиться с его насмешливым взглядом, весь гнев тут же улетучился.  Шарух, собравшись с мыслями, сказал:

– Эрни, я, правда, хочу, чтобы ты достался мне.

– Посмотрим, посмотрим, – насмехаясь, ответил Эрни. Он поднялся с пола и сел на диван.

– Что ж, если в этот раз мне не повезет, я найду способ отомстить тебе за твои шуточки.

Бохрад и Аманти, наблюдавшие за их перепалкой, украдкой посмеивались. И Шарух, заметив это, вместо того, чтобы рассердиться, тоже стал смеяться.

– Да знаю, глупая ситуация! Эрни, обещаю, если попадешь мне в руки, буду с тобой очень нежным.

– О, я польщен таким вниманием к моей скромной персоне! – Эрни взял лист бумаги с карандашом и, посмотрев в упор на Шаруха, произнес: – Это испытание пишу специально для тебя. Посмотрим, кому из нас повезет.

– Слушайте, – вмешался Бохрад, – может и не надо вам разлучаться, раз у вас такое сильное желание поиздеваться друг над другом?

– Э… нет! – живо возразил Эрни. – Все должно быть честно. Втайне я надеюсь, что Шарух останется с носом.

– Что я слышу! – развеселился Шарух. – Ты боишься!

– Я уже знаком с твоей нежностью, премного благодарен!

– Ну все, перестаем спорить, а то я не могу сосредоточиться и выдумать что—нибудь эдакое для тебя. Учти, если не в этот раз, то в другой точно!

– Ты много болтаешь, я уже написал.

Эрни сложил лист несколько раз и стал ждать, когда остальные тоже закончат свою работу.

– Теперь вкладываем их в кубики, – когда записки были в кубиках, а кубики заняли свое место в коробке, он их перемешал и протянул Эрни. – Прошу, счастливчик, веселье начинается! Угадай, какой из них мой.

Эрни внимательно посмотрел на кубики, но брать не спешил.

– Кто—нибудь принесите мне валерьянки, а то я что—то занервничал, руки вот затряслись, коленки подгибаются, холодный пот прошиб…

– Ладно, врать—то! Занервничал он, а сам улыбается. Где тот честный Эрни, которого я знал раньше?

Шарух огорченно вздохнул, терпеливо ожидая, когда Эрни, наконец, сделает свой выбор.

– Я ведь, правда, нервничаю…

Эрни нарочно тянул время, пытаясь вывести Шаруха из себя. Ему нравилось сердить его.