Текст книги "Укроти свою строптивость"

–Да, – тихо, почти шёпотом сказала Кароль, и по её щеке скатилась сентиментальная слеза.

–Добрый день, Кароль, – Трегир взял трубку телефона. Анжелике было запрещено вести телефонные переговоры без ведома Трегира. Она знала, что каждый звонок фиксировался и запись прослушивалась. Трегир стал вести полный контроль над принцессой, которую он называл не иначе как пороховой бочкой. – Анжелика, это тебя.

–Мог бы сам и поговорить, – отозвалась Анж с балкона. Она с утра была в ссоре с Трегиром, и он посадил её под домашний арест в её апартаментах, правда, в своём дворце. Генри отсутствовал, и Трегир не хотел оставлять её без присмотра. Хотя это был уже не тот арест, который был в начале её прибытия в Анастас. Сейчас наказание заключалось в том, что Анжелика не могла одна, без сопровождения покинуть здание дворца.

–Мог бы, но Кароль хочет услышать тебя, – Анжелика вошла в комнату и подошла к Трегиру. – Я пойду, – он отдал ей трубку.

–Привет, – Анжелика с телефоном вышла на балкон. – Как твоё настроение?

–Хорошо, – сказала Кароль, но её голос был печальным.

–Ты чего такая печальная? Реджинальд обидел?

Разговор прервался. Анжелика подошла к перилам и посмотрела вниз. Ей ничего не стоило сбежать из комнаты. Балкон на уровне второго этажа с выходом в сад. Она вспомнила, как в России сбегала от Трегира.

Ей было двенадцать. Осенним вечером она возвращалась из школы со второй смены. Тогда она ещё регулярно посещала школу и не шокировала учителей и одноклассников своими выходками. Трегир объявился недавно. После двухлетней разлуки она его узнала не сразу, впрочем, как и он её. Ещё бы, ведь два года назад она была десятилетним ребёнком, а сейчас становилась нескладным подростком. Ей уже несколько раз передавали приглашение посетить его штаб, но каждый раз она отказывалась. Этим вечером Анжелика распрощалась с одноклассниками. Дорога пролегала мимо стройки. Анжелика не боялась ходить одна, надеясь на своё умение драться. Она уже неплохо владела приёмами карате. По дороге думала о предстоящей контрольной по математике за первую четверть. На дом перед контрольной задали много. Утром ей надо было на тренировку. Погружённая в размышления, она не услышала, как позади остановилась машина. Чья-то рука легла ей на плечо, и она, инстинктивно применив приём, опрокинула кого-то в огромную лужу. И только когда увидела, что из лужи поднимается Трегир, осознала, что напросилась на неприятность.

–Анжелика, пройди в машину, – Трегир подходил к ней. Вид у него был ужасный: с мундира, с волос, по лицу стекала грязь.

–Что вам надо? – Анжелика оглянулась, оценивая ситуацию. Она стояла в окружении трёх машин, из которых вышли люди Трегира и кольцом окружили её. – Я же русским языком вам сказала, что если хотите со мной встретиться, то назначайте встречу на нейтральной территории, например в кафе-мороженое «Визави».

–В машину, – Третир вытер лицо платком и сделал жест рукой. Анжелика отскочила в сторону от приближающейся фигуры человека и не поняла, каким образом оказалась в объятиях другого, который, быстро применив приём, потянул в сторону машины:

–Пойдём.

Она оглянулась. Это был Лаур. Трегир никогда не был один. Его всегда сопровождал адъютант. Лаур затолкал её в машину на заднее сиденье и сел рядом, с другой стороны сел другой подчинённый Трегира, сам Трегир – на переднее сиденье.

–Манфред, в штаб, – Трегир коротко дал указание и до самого штаба не произнёс ни слова, несмотря на то, что Анжелика требовала разъяснить ей, по какому праву её захватили. В штабе её завели в комнату, закрыли дверь на ключ, оставив одну. Анжелика решила, что Трегиру на переодевание и душ потребуется самое меньшее минут пятнадцать, потому как вряд ли он к ней выйдет с грязными, сырыми волосами. Она подошла к окну. Комната располагалась на третьем этаже и выходила окнами на шоссе. В комнате стояла широкая кровать с шёлковым покрывалом. Анжелика достала маленький перочинный ножик, которым обычно точила карандаши, разрезала покрывало на полосы, связала их между собой морским узлом, привязала к батарее. Она старалась делать быстро, но без спешки, ибо понимала, что если верёвка порвётся, то она может упасть на асфальт и остаться калекой. Ей определённо везло. Она без проблем выбралась из комнаты, добежала до первого телефона, присела на корточки в телефонной будке, прикрытой снизу металлическим листом, и осталась ждать, пока её перестанут искать. Она видела, как мимо проехала машина, вероятно, разыскивая её.

Солнце уже перевалило за полдень, когда неожиданно в зал вошёл Трегир, а вместе с ним Реджинальд и Кароль, которые в последнее время жили во дворце великих герцогов в гостевых покоях.

–Анжелика, мы с Реджинальдом на королевский совет, а на тебя остаётся Кароль. Из комнаты ни ногой, – Трегир по обыкновению говорил с Анжеликой на русском языке. Мужчины ушли.

–Хочешь чего-нибудь? – спросила Анжелика.

–Нет. Я так волнуюсь… – Кароль и правда была взволнованна.

–Почему? Кстати, Реджинальд решил вступить в королевский совет?

–Не знаю. Он зачем-то на совет пригласил моих родителей. Я так волнуюсь! – снова повторила она, а потом продолжила: – Сначала королева захотела посмотреть на меня. Теперь совет – на родителей. Представляешь, там будут бывшие папины друзья, и он там в качестве отца собственности. А если его лишат бизнеса. Я столько несчастья принесла своим родителям и… – она замкнулась. Анжелика её не перебивала. Она понимала, что Кароль хочет сказать что-то важное, но не смеет. Наконец Король снова заговорила: – Я беременная. Я не хочу терять ребёнка.

–Терять? Почему ты должна терять?

–Вчера… Вчера господин Трегир осмотрел меня. Я не знала, что он врач. Это правда? – Анжелика молча кивнула в знак согласия. – Он подтвердил мою беременность. Потом я услышала, что господин Трегир разговаривал с господином Реджинальдом, и они сказали, что это надо делать срочно.

–Что это? – не поняла Анжелика.

–Наверно, аборт. Я – собственность. Господину Реджинальду не нужны бастарды.

–Они говорили об аборте? Ты уверена?

–Я услышала только, что «это надо делать срочно». Но о чём же ещё может идти речь? Я не хочу. Я его так люблю, и я люблю его ребёнка.

Анжелика молча посмотрела на Кароль, не веря в чудовищность идеи. Потом вдруг она встрепенулась и спросила:

–Какой аборт? А зачем тогда твоих родителей вызывают?

–Наверно, чтобы им это сообщить, – высказала своё предположение Кароль.

–Ага, на королевском совете. Кароль, нет, что-то не то. Ладно, пойдём.

–Куда? Мне сказали, чтобы я оставалась здесь с тобой.

–Пойдём в королевский дворец, я попрошу королеву защитить твоего ребёнка. Она же женщина, в конце концов.

–Но я собственность… – в отчаянии проговорила Кароль.

–И? Ты и ребёнок в первую очередь её подданные, – возразила Анжелика.

–Нет, – впервые за время их разговора вмешалась Мэри, которая находилась на балконе. Мэри вошла в комнату. – Кароль права, она в первую очередь собственность и королева не вправе вмешиваться, ибо если Кароль родит ребёнка, то всю ответственность за его содержание будет нести господин Реджинальд как её господин. Это во-первых. И, во-вторых, вы никуда не пойдёте. Мне впервые обещали отпуск. И я не хочу, чтобы меня наказывали из-за вас. Позвоните секретарю королевы и попросите вас соединить, когда она освободится. А там уже будете решать.

–Пожалуй, ты права. Тем более что до начала совета мы не успеем, – Анжелика взяла телефон: – Соедините, пожалуйста, с королевой. Ваше высочество, это Анжелика. У меня срочное дело. Вы видели Кароль… Но послушайте, это очень важный вопрос. Хорошо, в двух словах. Она беременна от Реджинальда и боится, что Реджинальд заставит её сделать аборт, а она любит этого ребёнка. Я не знаю, какой срок. От вас я хочу, чтобы вы запретили Реджинальду делать ей аборт. Но она не вещь, она человек. Она, в конце концов, ваша подданная. Ну сделайте что-нибудь! Я за себя никогда не просила, я прошу за этого неродившегося человечка. Он не может сам вас просить. Ну вы же женщина… Пока, – Анжелика положила трубку.

Она посмотрела на Кароль, потом перевела взгляд на Мэри и устало проговорила: – Что ж, Мэри, ты права. Она в первую очередь вещь. Кароль, не вешай нос. Я думаю, что к этому будет подключён Трегир. Я попробую поговорить с ним. Знаешь, хоть мы с ним часто не дружим, он неплохой, с ним можно договориться.

В комнате повисла тишина. Анжелика не знала, что говорят в таком случае, как подбадривают. Да и как можно успокоить, не вселяя ложных надежд. Кароль машинально листала какой-то журнал, не вникая ни в текст, не разглядывая картинки. Воздух давил, прижимая к полу. Тишину разбудил телефонный звонок. Он больно прошёлся по отвыкшим от звуков ушам, колошматя со всей силы по барабанным перепонкам.

–Госпожа, вас обеих просят срочно переодеться в приличную одежду и спуститься в обеденный зал, – сказала Мэри, положив трубку селектора.

–Кто звонил?

–Господин Трегир. Они через полчаса будут во дворце.

–Мэри, помоги Кароль переодеться. Я и так нормально выгляжу, – Анжелика встала перед зеркалом и осмотрела свою фигуру, затянутую в джинсы, которые в обтяжку были на бёдрах, расширяясь книзу в клёш. Поправила белую рубашку. Она так и не избавилась от привычки одеваться по-походному. Мэри спорить с Анжеликой не стала, потому что знала, что приличную одежду с точки зрения Трегира и Генри – платье – Анж не любила.

Ровно через полчаса в комнату вошёл старший офицер охраны великих герцогов. Девушки проследовали в обеденный зал в сопровождении эскорта.

В обеденном зале длиной сорок метров, шириной двадцать метров в центре стоял большой стол, накрытый множеством приборов. В зале кроме официантов никого больше не было. На столе на одинаковом расстоянии стояли вазы с фруктами и цветами.

–Это мне, Трегиру, – Анжелика проходила мимо стульев и считала количество приборов: – Это Мэри, Лауру, Реджинальду, тебе – Кароль, вероятно, Генри и Джою, неужели великие герцоги будут с нами обедать?

–Разве они в столице? – спросила Мэри. Она почти год жила во дворце, но великих герцогов видела не больше пяти раз. Герцог с герцогиней жили в северном крыле и почти не приходили в апартаменты, занимаемые Трегиром, и уж тем более к принцу. Когда собиралась семья, за столом из посторонних присутствовал только Лаур, который всегда был по правую сторону от Анжелики.

–Не знаю… – Анжелика подошла к роялю, стоящему около окна, открыла крышку и прикоснулась пальцами к клавишам. В зале одиноко пропело ми. Она села на стул и начала играть. Она любила играть, но ей редко предоставлялась такая возможность.

Кароль подошла к роялю и заворожённо смотрела на принцессу. Анжелика улыбнулась и, вдруг сменив тему, заиграла «Весёлый ветер» Дунаевского, подпевая себе на русском. Когда песня закончилась, она вдруг услышала аплодисменты.

–Хорошо играешь. Давайте за стол, – около дверей стоял Трегир. Анжелика встала. Казалось, что встретились две группировки: принцесса, Кароль и Мэри стояли около рояля, Трегир, Лаур, Реджинальд, Генри, Джой и… родители Кароль – около дверей. Кароль с трудом сдержала порыв кинуться на шею родителям. Она их не видела с того самого дня, как они оставили её в резиденции Реджинальда. И хотя её жизнь в резиденции была радостной, если не счастливой, она всё равно скучала по родителям.

Во главе стола сидел принц. Слуга разлил шампанское по бокалам.

–А ты только пригуби, – прошептал Реджинальд Кароль и поцеловал её в висок.

Генри, как это уже было, взял бокал, встал и произнёс:

–За маркиза и маркизу Касаргонда, а также их дочь, которой переходит титул родителей по праву рождения. Кароль смотрела на происходящее как через экран телевизора. Она не понимала, что произошло.

–Доченька, нам возвратили титул твоей матери. Теперь я полноправный член совета промышленников… – из отца Кароль так и лились восторженные возгласы. – Представляешь, когда пригласили нас, я не знал, что и думать. Стою в приёмной, а ко мне подходят бывшие друзья, спрашивают, как дела, что я здесь делаю. Потом двери закрылись, началось заседание. Мы нервничаем, правда, Элиза? Тут нас приглашают. Твоя мать как истинная аристократка в зал вошла. Стоим в центре, на нас все смотрят. Встаёт королева и говорит: «На заседание совета старейшин поступило ходатайство господина Реджинальда, поддержанное его величеством принцем крови Генри Ханзором и великим герцогом крови господином Трегиром фон Гей де Лайнандером о восстановлении в правах маркизы крови госпожи Элизы Вейс с присвоением прав маркиза её супругу господину Филиппу Касаргонда с правом передачи прав маркизы госпоже Кароль Касаргонда», – Филипп достал какую-то папку, которую бережно передал Кароль. – Я слова сказать не могу. Растерялся. Элиза говорит: «Благодарю вас за поданное ходатайство». В общем, королевский совет поддержал, и нас возвели в ранг маркизов. А господина Реджинальда за это ходатайство принудили вступить в королевский совет.

За столом бурно обсуждалось событие.

–Ты рада? – тихо спросил Реджинальд.

–Конечно, родители восстановлены в правах.

–А за себя?

–А что это меняет в моей жизни? – в глазах Кароль блеснула слезинка.

Трегир улыбнулся и тихо по-русски спросил у Анжелики:

–Ну, как дела? Чем вы без нас здесь занимались?

–Почему ты об этом спрашиваешь? Чем могут заниматься женщины в отсутствие мужчин? Сплетничать, – по спине Анжелики пробежал неприятный холодок. Было что-то в этом вопросе нехорошее.

–Да так, просто завтра в десять утра королева назначила тебе аудиенцию. Обычно аудиенцию назначают заранее, но не накануне. Вот мне и хочется узнать, о чём пойдёт речь.

–А у королевы ты не мог сам спросить? Может, она меня хочет посвятить в государственную тайну. После аудиенции я тебе всё расскажу в подробностях.

–Не стоит. Мне велено доставить тебя к королеве, а это значит, что и присутствовать при беседе. Так что, дорогая, вспоминай-ка все свои грешки.

–О чём это вы шепчетесь? – наклонился к ним Лаур. – Трегир, дашь на завтра выходной?

–Бери, если сможешь. Мы полдня во дворце проведём, думаю, что ты не нужен. Отзвонись в обед, вдруг понадобишься. Ну-с, Анжелика, я жду откровений.

–Трегир, а зачем Реджинальду понадобилось возвращать родителям Кароль их статус? Чтобы его собственность была при регалиях?

–Нет, чтобы его ребёнок не был бастардом, – Трегир поцеловал Анж в висок и спросил: – Так что нам скажет королева?

–Так он не хочет лишать Кароль ребёнка?

Трегир взглянул на Анжелику с усмешкой: – Ну, кажется, я начинаю понимать, в чём дело. Кто-то сунул нос, куда его не просили. Анжелика, давай договоримся раз и навсегда, что я первый буду узнать о всех твоих затеях. Как мне кажется, ты получаешь за то, что делаешь, а не за то, что спрашиваешь. Или я не прав?

–Не знаю… – Анжелике теперь не терпелось передать эту новость Кароль, но она не могла кричать через стол. Она обернулась, а потом, не отрываясь, стала смотреть на Кароль, чтобы показать ей глазами, что надо выйти.

Казалось, что Трегир мог предугадать всё, что делает Анж:

–Солнце моё, не надо так пристально смотреть на Кароль. До окончания трапезы вам не удастся переговорить. Хотя, я думаю, и после тоже, потому как вы сразу же отправитесь в апартаменты. Лаур, отвлекись от Мэри. После обеда займёшься подругой.

Реджинальд попросил слуг налить в бокалы шампанское. В это время к нему подошёл слуга, у которого в руках был какой-то предмет. Реджинальд молча взял руку Кароль, и слуга кусачками перекусил звенья браслета.

–Вот ты теперь и свободна, – Реджинальд обнял Кароль и поцеловал. – Кароль, ты плачешь? Почему ты плачешь? – он тонким батистовым платком, украшенным вензелем, утёр слезу, скатившуюся по щеке Кароль. Она ещё никогда не выглядела такой несчастной.

Вместо ответа Кароль пожала плечами. Она не представляла, как теперь будет жить без него. Её любовь была настолько сильной и всепоглощающей, что она принимала своё прежнее положение с благодарением. «Наверно, он хочет жениться, и, чтобы не мучить меня, поэтому освобождает» – от этой мысли, пронзённой благородностью, она готова была разреветься ещё сильнее. Насилу успокоившись, тихим срывающимся голосом она спросила: – Господин Реджинальд, скажите мне правду, Вы освободили меня, так как решили жениться? Чтобы не причинять мне боль?

Реджинальд, глядя на это милое создание и всё больше проникаясь к ней, понял, что дальше тянуть не стоит.

–Да, я решил жениться. Ты против этого?

–Нет, я понимаю, что Адине нужна мать, а Вам – жена. Собственность, она и есть собственность. Я понимаю, что не ровня Вам. – Кароль тяжело вздохнула.

Реджинальд встал:

–Прошу слова. Маркиза Элиза Вейз-Касаргонда и маркиз Филипп Касаргонда, господа, я освобождаю вашу дочь – маркизу Кароль Касаргонда. Она больше не моя собственность. Она вольна распоряжаться своей судьбой. Я предлагаю выпить за твою свободу, дорогая, – и Реджинальд наклонился, чтобы поцеловать её руку.

–Он что, оставляет её с ребёнком на произвол судьбы? Она ведь с ума сойдёт, если останется одна, – прокомментировала Анж.

–Почему? – удивился Трегир. – Он назначит ей хороший пенсион и будет навещать.

–Да она и дня без него не сможет. Она же благословляет каждый его шаг, – печально завершила Анж.

–Почему ж меня никто так не любит?

Трегир взглянул на собеседницу. Ему порой казалось, что она его ненавидела до такой степени, что готова была пойти на всё, лишь бы он с ней не встречался. Раньше он полагал, что эту ненависть заслужил, потому что он её жених поневоле. Но опыт Кароль ему показал, что это не так. Дело было не в насильственном браке, а в чём-то другом. Но вот в чём – он не мог понять. Он давно уже не трогал её, старался лишний раз без необходимости не попадаться на глаза. Но он нёс за неё ответственность и обязан был реагировать на все жалобы на неё. Время жёстких схваток прошло, но ведь даже тогда в ней не было ненависти к нему. Почему же теперь, после года жизни в Анастасе, она так и не смогла смириться со своей судьбой и если не любить, то хотя бы относиться к нему с уважением.

Родители Кароль застыли в недоумении. Они не знали, радоваться им или печалиться. Положение собственности, конечно же, было унизительным с точки зрения их общественного положения. Но они знали про любовь Кароль к своему господину и понимали, как трудно ей теперь будет.

–Так, я думаю все осознали сказанное, и я могу продолжить, – Реджинальд по-прежнему стоял. Анжелика посмотрела на него, и её сердце почему-то сладостно забилось: что это, признание, что всё-таки есть мужчина, который нравится, или поиск идеала. Реджинальд улыбнулся. – Я хочу попросить у вас, – он обратился к Элизе и Филиппу, – руки вашей дочери.

–Вот тебе на!.. – воскликнул Филипп. – Когда брал в собственность, разрешения не спрашивал. Чего теперь-то у нас спрашиваешь? У неё спрашивай.

–Так ведь брак вам благословлять придётся.

–Ну, дочка, что ответить?

Кароль вместо ответа кивнула и, уже не в силах сдерживаться, вдруг разревелась. Элиза посмотрела на принца и, получив немое разрешение, вышла из-за стола и подошла к дочери: – Ну, доченька, перестань. Кто же счастье слезами встречает?

Реджинальд сел на место и обратился к Филиппу:

–Я, конечно, понимаю, что вам хочется большой и пышной свадьбы для дочери, к которой надо готовиться не один месяц. К сожалению, так складываются обстоятельства, что у нас нет в запасе времени. Поэтому свадьба состоится в следующую пятницу. Вы вольны пригласить сколько угодно родственников и друзей, но прошу вас о примерном количестве приглашённых уведомить меня не позднее вечера вторника. До свадьбы она может пожить в вашем доме. Все свадебные расходы я беру на себя.

–Как в следующую пятницу? – Филипп нахмурился. Виданное ли дело, выдавать замуж единственную дочь и не сделать роскошного праздника. – Надо будет заказать мессу, ресторан, гостиницы для гостей…

–Я не люблю повторять, – перебил его Реджинальд. – У нас нет времени. С церковью договорится господин Трегир. Венчание, скорее всего, будет в церкви Святой Катерины. Празднества будут проходить здесь, во дворце великих герцогов. Вы, вероятно, в курсе, что наш родовой замок сейчас на реставрации. Этот вопрос не обсуждается. Вам просто предложено пригласить родственников.

–Но… – начал было Филипп.

–Папа, прошу тебя, – Кароль умоляюще посмотрела на отца. Она так боялась, что Реджинальд сейчас скажет: «Не хотите, и не надо. Ищите вашей дочери другого жениха!»

–Филипп, – Элиза мягко сжала руку мужа. – Наверно, у господ действительно есть веские причины для этого. Хорошо, господин Реджинальд. Мы составим список гостей и займёмся бронированием гостиницы. Если какая потребуется от нас помощь – сообщите.

–Я думаю, что вот как раз по женской линии вы понадобитесь Кароль. Вам надо будет съездить с ней выбрать наряд, а потом, если будет желание, можете заняться украшением зала. Я думаю, что принцесса вам поможет. Машиной и финансами вы будете обеспечены. Кстати, в этом же салоне-магазине вы можете подобрать одежду и для себя.

–Да уж найдём, что надеть, – пробурчал Филипп, которого будущий зять, не извинившись, отодвинул на задний план.

–Я в этом не сомневаюсь, но не забывайте, что на свадьбе будет присутствовать королевская семья. Будет ли королева – не знаю, но принц и великий герцог младший будут точно.

–И принцесса, – напомнила о себе Анжелика.

–Ну уж без тебя не обойтись, – усмехнулся Трегир и, перейдя на русский, добавил: – Если королева завтра под арест не посадит.

16. Аудиенция

–Их королевское высочество ожидают вас, – сказал личный секретарь королевы и с лёгким поклоном головы открыл двери её рабочего кабинета.

–Добрый день, – королева сидела за рабочим столом.

Рабочий кабинет был обставлен с поистине королевским изяществом. Здесь не было тяжёлой и громоздкой мебели, уютно и по-деловому. Через большие окна, занавешенные тюлем, в помещение врывался солнечный свет. Одно окно было приоткрыто, и птичье пение сопровождало солнечные лучи. Проёмы между окнами закрыты тяжёлыми бордовыми гардинами, которые, вероятно, растягивались на всё окно. Комната имела полукруглую форму, и вся овальная часть – это окна. С наружней стороны окна с развешанных кашпо свисали разноцветные гирлянды цветов, осаждаемых армией шмелей и пчёл. Стол стоял таким образом, что сидящий за столом находился спиной к цветочному великолепию. Стол сделан в современном стиле с вмонтированным компьютером, селекторным телефоном. Т-образно стоял другой стол из дерева каштанового цвета. Вдоль второго стола поставлены четыре стула. В левую стену был вмонтирован огромный аквариум, где царил иной мир. Маленькие рыбки, светясь неоновыми огоньками, по каким-то своим рыбьим делам между зелёных водорослей и искусственных затонувших кораблей шныряли то туда, то сюда.

Королева, одетая в элегантный деловой костюм в мелкую чёрную и белую клетку, движением руки указала на мягкий уголок, запрятанный в левом углу около аквариума. Пока Анжелика и Трегир усаживались, она попросила принести прохладительные напитки для себя и Анжелики и виски со льдом для Трегира. Подождав, пока прислуга исполнит поручение, и закончив какую-то работу, которая была начата до прихода посетителей, королева присоединилась к визитёрам.

–Интересно, а принц тоже по записи к вам ходит? – с лёгкой иронией произнесла Анжелика.

–Когда этого требует регламент. Я не решаю государственные вопросы в личных апартаментах, – по тону королевы Трегир понял, что разговор будет не из приятных, но лично его он вряд ли коснётся, иначе бы ему не заказывали виски. Он знал, что королева во время решения серьёзных вопросов предпочитала не употреблять алкоголь даже в малых количествах.

На некоторое время воцарилось молчание. Анжелика встала, как бы желая осмотреть кабинет.

–Вы не поняли, из-за чего приглашены сюда? – тон королевы был подчёркнуто вежливым, но сухим.

–Нет, вы же не огласили заранее повестку дня, – Анжелика явно была настроена на битву. Она не могла простить королеву за холодное равнодушие по отношению к Кароль. Хорошо, что всё так обошлось.

–Я вас пригласила, чтобы сделать вам замечание, ваше величество. Вы нарушаете субординацию. Вам так не кажется?

–Нет. Хотелось бы подробнее и с примерами.

–Ну, во-первых, в настоящее время вы приглашены на аудиенцию как официальное лицо, а не как моя дочь, ибо как дочь я бы пригласила вас в кулуары. И как официальному лицу вам надлежит вести себя более корректно.

–Ах, простите, ваше высочество, – Анжелика встала, сделала театральный жест и присела в глубоком реверансе.

Трегир молча наблюдал за происходящим. Анжелика явно напрашивалась. Что ж, она была виновата только сама. Перед аудиенцией он её предупреждал и об официальности положения, и о том, какие нормы должны соблюдаться.

–Во-вторых, когда было представление Кароль, вы вели себя достаточно развязно, это было ещё терпимо. Но вчера во время телефонного разговора… Я полагаю, что вы в комнате находились не одна.

–Не одна, – подтвердила Анж.

–И теперь представьте эту ситуацию: вы звоните королеве с вопросом о её подданной. Это не вопрос частного семейного порядка. Так? – королева испытующе посмотрела на Анжелику.

–Ну… – то ли согласившись, то ли опровергнув согласие, ответила Анжелика.

–И каким тоном, какими выражениями вы пользуетесь! – королева, как бы пародируя, произнесла: – Ну-ка, подружка, окажи-ка нам услугу… Вы забыли, что вас слушают ваши подданные, ибо вы являетесь прямой наследницей трона.

–Так, может, мне его стоит занять, и тогда я буду решать вопросы по справедливости, а не регламенту.

–Трон занять несложно, на нём надо уметь удержаться. А с вашим поведением ваши подданные не будут вас слушать.

–Это всё? Или ещё что-то? – Анжелике надоело слушать нравоучения, тем более что она договорилась встретиться с Кароль и поехать в салон, чтобы выбрать платье.

–Я вижу, что господин Трегир не научил вас правилам поведения, и это придётся сделать мне, – королева встала со своего места и медленно стала подходить к Анжелике. В руках королевы был складной веер.

–Анжелика, опусти-ка руки, – тихо произнёс Трегир по-русски. Он боялся, что Анжелика, неверно поняв жест королевы, ударит на предупреждение нападения, как это уже было с Тьюфиком.

–Отвянь… – так же по-русски ответила Анжелика, вставая со своего места, а сама подумала: «Вот только веером меня ещё не били…» Хотя во дворце её никто и пальцем не тронул, она, начитавшись приключенческих историй, сама себе напридумывала всякого. И теперь приготовилась от этого всякого обороняться.

Они стояли друг против друга: мать и дочь, королева и принцесса. Трегир молча смотрел на них: кто окажется сильнее, у кого первой сдадут нервы. В то же время он был готов к защите королевы, понимая, что действительно нельзя нарушать регламент. Они стояли молча и смотрели друг другу в глаза. Королева с гордо поднятой головой, слегка прищурив глаза, постукивая по ладони левой руки веером. И принцесса: её голова была слегка наклонена вправо, но поднята не менее гордо. Переняв по генам привычку матери, она также прищурила глаза, на губах застыла лёгкая усмешка, руки сложила перед собой на груди. От обеих женщин веяло силой и спокойствием. Трегир знал, чем ему вечером грозило это спокойствие. Если королева была взрослой, уравновешенной, уверенной женщиной, то Анжелика – ещё подростк, переходный возраст которой хоть и подходил к концу, но не закончился. Её психика ещё не сформировалась до конца, и в такие минуты, когда требовалась большая концентрация воли, потом искала выход для накопившейся энергии, что подчас заканчивалась нападками на самого Трегира. Брата, как ни странно, она щадила.

Он вспомнил, как впервые увидел её. В тот год королевский дом окончательно решил, что им необходимо вернуть похищенную принцессу. По примерным сведениям, она жила в Узбекистане. В то самое время в мире заговорили о чудо-ребёнке, одарённом необычайным музыкальным талантом. На страницах газет появилась её фотография. Тем временем один из похитителей принцессы был при смерти и, чтобы облегчить свою душу, рассказал, что девочку подкинули в детский дом в Ташкенте. И что они, подкупив одну из воспитательниц этого детского дома, стали следить за судьбой девочки. Указав на газетную фотографию, он сказал, что это и есть принцесса, которую удочерила узбекская семья со странной фамилией Геббер.

Вот тогда его, двадцатилетнего ловеласа, и отправили в далёкий Узбекистан. Его миссия была официальной, и ехал он от имени Анастасийского королевства в составе группы врачей, собранных со всего мира, изучающих влияние изменения климата на здоровье населения. Ему надо было взять кровь у предполагаемой принцессы для установления генетической принадлежности к королевскому дому. Задача казалась несложной. План был такой: заманить девочку под каким-нибудь предлогом в машину, усыпить и взять кровь, после чего сводить в кафе, накормить мороженым и отпустить домой. Нужно было сделать всё, чтобы не напугать Анжелику. Анжелика в то время была десятилетним ребёнком, скорее похожим на гадкого утёнка, чем на царевну-лебедь. Наблюдая из окна машины, как она играет во дворе со своими сверстниками, он подумал: «Ну и чудо же мне сыскали в жёны мои предки». Он помнил обряд наречения, когда ему, десятилетнему мальчику, показали маленькое плачущее существо и сказали, что это его невеста.

И вот теперь Трегир – краса и гордость родителей, подающий надежды молодой политик, состоящий в должности ведущего специалиста службы безопасности, покоритель женских сердец – с тоской смотрел на свою будущую супругу, спокойно игравшую в классики с девочками. Длинные косы растрепались, по лицу размазан мел, на платье огромное пятно. Он уже неделю смотрел за ними и всё не знал, с чего начать. Здесь его мужское обаяние не играло никакой роли. Наконец он вместе с Лауром вышел из машины и направился к девочкам.

–Научите нас играть, – сказал он, старательно выговаривая русские слова.

–А зачем вам? Дяди в это не играют, – сказала одна из девочек с огромными чёрными глазами.

«Дяди… Вот я для своей невесты дядя», – грустно констатировал он.

–А вы кто? – вдруг неожиданно спросила Анжелика. Она серьёзно посмотрела на него своими слегка раскосыми глазами, гордо приподняв голову и слегка наклонив её вправо. В этот миг он понял, что она действительно дочь королевы.

–Я… Я… – растерялся он.

Но тут его выручил Лаур: «Добрый волшебник. Хотите, мы покажем вам фокус?» – и Лаур что-то пробурчал, покрутил руками и достал из кармана коробку с леденцами. Девочки взяли леденцы. – А хотите мороженое?

Трегир удивлённо посмотрел на Лаура: «Где же он возьмёт мороженое?» Но тут Лаур крикнул: «Манфред, привези нам пломбир».