Текст книги "Укроти свою строптивость"

Довольные девочки учили дядей прыгать в классики. Черноглазая красавица по имени Диля тяжело вздохнула: «Ну почему вы на чёрточки наступаете?»

–А у них ноги большие, – опять неожиданно сказала Анжелика. Она единственная держалась как-то настороженно, как будто чувствовала что-то плохое.

Девочки стали чертить классики больших размеров, чтобы дяди могли прыгать. В это время приехал Манфред с мороженым. Девочки, измазавшись в шоколаде от эскимо, что-то наперебой рассказывали Трегиру и Лауру. Тут мама Дили решила проверить, что делает её дочь. И, увидев во дворе незнакомых молодых мужчин, угощающих девочек мороженым, испугалась. Она вышла во двор:

–Молодые люди, что вам надо?

–Мама, мы учили их прыгать в классики, – ответила за Трегира Диля.

–Диля, я говорила тебе, чтобы ты не разговаривала с чужими дядями.

–Тётя Гуля, вы не беспокойтесь. Мы со двора никуда не уйдём, – ответила за всех Анжелика. Она казалась рассудительнее своих сверстниц.

–Вы не беспокойтесь, – наконец сказал Трегир, видя, что мать Дили смотрит на него с недоверием. – Мы из медицинского фонда, – он показал удостоверение. – Вот у нас выдался свободный день, и мы решили пообщаться с детьми. Вы не проходили обследование? Приходите, вот вам приглашение.

Напряжённость вроде как улеглась. Мама Дили вынесла во двор чайник и по узбекскому обычаю стала угощать гостей, расспрашивая при этом о программе. Трегира удивляло гостеприимство узбекского народа. Анастас, как и любое другое европейское государство, был более сдержанным по отношению к гостям. Стол стоял под огромным абрикосовым деревом. Вскоре пришла мать Анжелики.

–Махабат, присоединяйся к нам, – сказала Гуля. Здесь уже собрались соседи, им было интересно пообщаться с врачами. И хотя Трегир владел русским не особенно хорошо, а узбекский не знал совсем, беседа шла непринуждённо.

Махабат Тимировна присоединилась к столу. Такие посиделки по вечерам были не редкость. Здесь делились радостью и горем, отдыхали и обсуждали проблемы.

–Ну-ка, девочки, расскажите стишок дядям, – попросила Гуля.

–А можно я расскажу? – раздался голос Ванюши, рыжеволосого мальчугана, вечного задиры и хохотуна.

А Трегиру хотелось услышать Анжелику, которая вроде как освоилась, но с приходом мамы стала жаться к ней.

–А петь кто-нибудь умеет? – спросил Трегир, наслушавшись стишков и насмотревшись танцев.

–Анжелика, спой что-нибудь! – попросили соседки и добавили: – Это наш юный Моцарт.

–Моцарт был мужчиной, а я девочка, – возразила Анжелика, но всё-таки запела какую-то детскую песенку. Её голос был чистым как утренняя роса.

Наконец Трегир раздал остальные приглашения, надеясь, что, поддавшись коллективному порыву, семья Геббер тоже придёт.

–Мама, мы пойдём? – спросила Анжелика.

–Нет, дочка, мы не пойдём, – ответила Махабат Тимировна. Приближался вечер, и все стали расходиться.

–Махабат Тимировна, я могу с вами переговорить? – Трегир попросил её остаться.

–Молодой человек, я же сказала, что МЫ НЕ ПОЙ-ДЁМ! Извините, но уже поздно, мне надо укладывать детей спать.

–После того как уложите детей, выйдите, пожалуйста, у вас это много времени не займёт. Речь пойдёт о Ташкенте…

Казалось, что кто-то сверху ударил эту женщину. Она кивнула в знак согласия. Через полчаса Махабат вышла на улицу в сопровождении мужа. Трегир ждал их в машине.

–Присаживайтесь.

–Мы вас слушаем, – лица родителей были напряжены.

–Вы удочерили девочку из Ташкентского детского дома №… в 197… году, не так ли? – спросил Трегир.

–Если вы приехали нас шантажировать, то мы заявим в милицию, – ответил Сергей Ерболович.

–Нет, мы не собираемся вас шантажировать, – Трегир на своём языке переговорил о чём-то с Лауром и Манфредом, взял какие-то бумаги и продолжил: – Для начала представимся. Мы представители Европейского королевства Анастас. Десять лет назад королева родила дочь, принцессу Агнессу, которая была похищена. Полгода назад один из похитителей умер. Перед смертью он сказал, что девочка под именем Аня была отдана в детский дом в Ташкенте и в дальнейшем вами удочерена.

–Почему нами? – упавшим голосом спросила Махабат Тимировна. – Почему вы решили, что наша дочь – это ваша принцесса? Наша дочь не Аня, а Анжелика.

–Разве вы не поменяли имя при удочерении? – Трегир достал газетные статьи, где говорилось о похищении девочки. – Вы правы, мы не можем утверждать, что ваша дочь – наша принцесса. Для того чтобы в этом убедиться, нам нужна кровь на анализы, именно поэтому я и приехал сюда.

–Это невозможно, она боится уколов до истерики, – Махабат Тимировна отказывалась верить.

–Мне всё равно придётся взять у неё кровь, хотите вы этого или нет.

–Мы заявим в милицию, – снова сказал Сергей Ерболович.

–Нет смысла, мы просто выйдем с ходатайством к вашему правительству и на уровне межправительственных соглашений сделаем всё необходимое. И ваша дочь узнает, что она вам неродная, даже если она не принцесса. Мы не хотим лишнего шума. Это пятнадцатый ребёнок, которого обследуют на генетическую принадлежность королевской семье. У четырнадцати детей тест не подтвердил. Мы знаем наверняка только то, что ребёнок действительно находится в Советском Союзе. Вот вам приглашение. Когда придёте, спросите меня или господина Лаура. Если в течение недели вы не появитесь, нам придётся действовать другими мерами.

–Хорошо, мы подумаем, – родители вышли из машины.

Трегир думал, что они не придут. Но они пришли всей семьёй: родители, Анжелика и их младшие дети Кунсулу и Азамат. Мать пригласила господина Трегира:

–Анжелика боится уколов, пожалуйста, деликатнее с ней. С вами пойдёт отец.

Они зашли в оборудованный кабинет. Анжелика вцепилась в руку отца так, что её невозможно было оторвать. На Трегира же она смотрела с ненавистью, которая застыла в её прищуренных серо-зелёно-голубых глазах. Но её гордо поднятая голова – это был поистине королевский жест. Трегир улыбнулся, показывая рукой на стул. Он уже оценил ситуацию. Действовать силой не хотелось, ведь при удачном исходе ему пришлось бы не раз ещё общаться с этой девочкой.

–Ну, доченька, не бойся, – успокаивал Сергей Ерболович сидевшую у него на коленях девочку.

–А носик захлюпал от слёз? – спросил Трегир. – На-ка, вытри лицо и носик почисти, – и он подал Анжелике носовой платок.

Вскоре на руках у Сергея Ерболовича сладко посапывала Анжелика. Трегир взял её с его рук и положил на кушетку, при этом пояснив: «Это слабая доза наркоза. Она ничего не почувствует». Он наложил жгут, взял шприц.

Анжелика проснулась на кушетке. На сгибе левой рукибыл прилеплен пластырь. Около стола сидели отец и Трегир.

–Проснулась, садись чай пить с шоколадкой, – Трегир улыбнулся.

Она непонимающе осмотрелась вокруг, потом подошла к отцу.

–Анжелика, до свидания, – Трегир помахал рукой вслед девочке и отцу.

Анжелика повернулась и посмотрела на него. И опять тот же жест головы и тот же взгляд – взгляд королевы…

И вот перед ним стояли две королевы. В это время из селектора раздался голос секретаря:

–Ваше высочество, к вам срочно господин спикер.

Трегир подумал, что это спасло ситуацию.

–Ещё тут этого урода не хватало, – не удержалась от замечания Анжелика, после чего обратилась к королеве: – Я надеюсь, что мы свободны, ваше королевское высочество, – выделив при этом последние слова.

–Я не закончила, – ответила королева, вернувшись за стол.

Спикер вошёл в кабинет пружинистым шагом. На его лице выразилась растерянность от того, что он увидел здесь принцессу, которую ненавидел, и Трегира, которого побаивался. Решив все свои вопросы, он покинул кабинет.

–Пройдите сюда, – королева указала на стулья, стоявшие около стола для посетителей. Подождав, пока Анжелика и Трегир усядутся, продолжила: – Господин Трегир, я вас не сильно задерживаю?

–А меня спросить не полагается? Может, у меня тоже есть дела?

–Хотел бы я знать какие, – впервые Трегир вмешался в разговор.

–Я обещала Кароль поехать с ней в салон-магазин.

–Вот как! – удивлённо воскликнул Трегир. – Дорогая моя, но у тебя, вообще-то, домашний арест, и, как мне помнится, ты обещала меня уведомлять, когда собираешься покинуть территорию дворца. Или я ошибаюсь?

–Я бы и уведомила. А арест заканчивается сегодня. Тем более что Реджинальд просил…

–Ладно, поговорим об этом потом, – у Анжелики от тона Трегира почему-то ёкнуло сердце. Она не знала, почему его побаивалась. Он никогда не поднимал на неё руку, не повышал голос. Но говорил так, что не подчиниться было невозможно.

Королева, глядя то на одного, то на другого, усмехнулась, как бы говоря: «Вы ругаетесь, как два влюблённых», после чего наконец заговорила:

–Так вот, Анжелика. Ваша проблема в том, что вы не знаете наших обычаев и законов, и поэтому их нарушаете. Что касается Кароль, то эта ситуация была решена по-другому, но… Надо знать, о чём говоришь, а не бросаться с головой в прорубь. Вероятно, мне придётся до свадьбы Кароль посадить вас под домашний арест за неуважение к королевской мантии. А Кароль придётся поездить по салонам без вас. Кстати, это ведь не первый раз, когда вы подставляете не только себя. А дома, чтобы зря время не терять, изучите придворный этикет.

–Но он морально устарел… – возразила Анж.

–А вы уверены? Вы много говорите и думаете о России. Как вы считаете, если в России с главой государства будут обращаться подобным образом, ему понравится? Или ваш приёмный отец позволял вольное отношение к вам? Почему же вы думаете, что королевский престол – это личная богадельня? Анжелика, я жду ответа…

Трегир видел, что Анжелика осознала свой проигрыш, но показать это ей не давала её гордость или… глупость.

–Понаблюдайте, как господин Трегир или ваш брат Генри обращаются с подчинёнными, как ведут себя в обществе. У вас есть с кого брать пример.

–А руки дамам я тоже должна целовать?

–Я вижу, ты не уймёшься. Господин Трегир, вы отвечаете за её арест и за изучение этикета и этики.

–А Вы потом экзамен в устной или письменной форме принимать будете?

–Экзамен будет принимать жизнь. Ещё раз столкнусь с подобным неуважением – вопрос будет вынесен на королевский совет.

–Да хоть на суд Божий… Прощайте! – сказала Анжелика и по русскому обычаю поклонилась низко до земли.

17. Прогулка по магазинам

–Привет, ты чем занята? – Анжелика посмотрела в окно. Погода стояла великолепная.

–Я хотела бы пройтись по магазинам и посмотреть обои для детской. А вы? – Кароль занималась обустройством своего нового дома. В день свадьбы после всех торжеств Реджинальд в сопровождении великолепной компании поехал прокатиться на конных экипажах по старому Блу-Сити. Вместе с компанией поехали родители Кароль и отец Реджинальда. Мать Реджинальда давно уже жила в США и не рвалась на родину.

Когда компания подъезжала к одному из старинных особняков с заброшенным садом и экипажи поровнялись между собой так, чтобы можно было разговаривать, Кароль в восторге вдруг сказала: «Какой красивый дом! Я думаю, что здесь можно было бы счастливо жить». Мать Кароль вдруг грустно произнесла: «Можно, до вмешательства в твою судьбу сильных мира сего. Простите, Ваше величество…» «А почему этот дом заброшен?» – вдруг спросила Анжелика. «Этот дом несколько лет назад поступил в фонд королевства, и его судьбой никто не распоряжался», – ответил принц. «Мама, а почему ты плачешь?» – вдруг спросила Кароль. «Дочка, из этого дома, я забрал твою мать в день нашей свадьбы, такой же скоротечной, как и твоя», – заключил Филипп, успокаивая Элизу. Реджинальд, молча слушая разговор, вдруг предложил всем сойти и прогуляться по старому дому. Шикарный четырёхэтажный особняк был некогда голубого цвета с гипсовой лепкой. Большие двери украшены резьбой. Задний план дома был слегка полукруглый, образуя полузакрытый двор, внутри которого находился небольшой бассейн. Вокруг дома шумел шикарный сад, одичавшие розы развесили свои плети по яблоням, отчего казалось, что те светились бордовыми огнями.

Принц откуда-то взял ключи, открыл входную дверь, и они вошли в дом. Казалось, что жильцы только что его покинули. В доме были голые стены, но нигде не было налёта пыли и паутины, как это обычно бывает, когда никто долго не живёт. В одной из комнат на полу стояли подсвечники с тремя свечами в каждом. Лунный свет слабо освещал паркетный пол. Реджинальд, Трегир и Генри зажгли свечи и уселись на пол. Им последовали Анжелика и Филипп.

–Можно я осмотрю дом вместе с мамой? – спросила Кароль.

Реджинальд улыбнулся. Пока Кароль и Элиза, взяв один подсвечник, перемещались по дому, остальная компания весело смеялась. Наконец две женщины присоединились ко всем и тоже уселись на полу.

–Ну что, дорогая, тебе нравится этот дом?

–Да.

–И ты хотела бы в нём жить?

–Да. – всё так же тихо отвечала Кароль, не понимая, к чему он клонит.

–А мне будет дозволено жить с тобой?

–Да-а… – кажется, она стала догадываться.

Реджинальд повернулся к Генри:

–Ваше величество, тогда передайте, пожалуйста, ключи моей супруге.

Генри отдал ключи от дома Кароль. Реджинальд в это время продолжил, доставая какую-то бумагу:

–А вот купчая на твоё имя. Это мой свадебный подарок, – Кароль завизжала от радости и бросилась сначала на шею мужу, а потом матери.

Итак, Реджинальд поручил Кароль полностью заняться обустройством дома, оставив для себя лишь рабочий кабинет и приёмную, которые он собирался обставить сам. Теперь Кароль вместе с матерью ездили по магазинам, присматривали обои, краску, мебель. В общем, новый дом требовал всего-всего.

–Я хотела тебе предложить прогуляться по саду Святой Екатерины. Как ты на это смотришь? – Анжелика пользовалась свободой. Трегир уехал, как он выразился «в поход», что делал достаточно часто, забрав в этот раз с собой Реджинальда. Генри тоже был занят. И Анжелику попросили взять шефство над Кароль, так как при дворе она была человеком новым. Если быть до конца откровенными, то Трегир полагал, что тихая и послушная Кароль и её мать Элиза положительно повлияют на Мятежную Принцессу. Тем более что Элиза, некогда ослушавшись короля, осталась законопослушной верноподданной.

–Я не против, – ответила Кароль. –Только давайте сначала съездим в гипермаркет, посмотрим обои, а оттуда уже поедем в сад. Я за вами заеду.

–Я сама доеду до тебя. И, пожалуйста, Кароль, давай на ты, мы ведь не на светском приёме, – Анжелика положила трубку. – Мэри, ты поедешь? – обратилась она к служанке.

–Нет, но я хотела бы отлучиться по делам, если вы не возражаете. Вы меня не довезёте до Дворца правосудия?

–Не возражаю. И можешь взять машину. Довезёте меня до Кароль, а там оставите.

Анжелика, Кароль и её мама Элиза на пятый раз обходили отдел с обоями. Кароль выбрала голубовато-розовые обои с мишками. Мама выбрала бежевые обои с бантиками и шариками. Но им понравились и сиреневые обои с куклами, а также с огромными цветами, на которых сидели Дюймовочки, и… В общем, они не могли остановить свой выбор на чём-то одном. В конце концов, они решили позвонить мастеру и дизайнеру, которые занимались отделкой дома, и пригласить их в магазин, чтобы коллегиально выбрать.

Принцесса смотрела на всю эту суету с какой-то полуулыбкой. Ей не пришлось обставлять свой дом. Её покои и во дворце великих герцогов, и в королевском дворце были обустроены ещё до её приезда. Когда наконец обои были выбраны, Элиза вместе с мастером и дизайнером отправились по магазину выбирать плинтус и прочую отделку, которая бы гармонировала с обоями, на которых была изображена дорога, по которой весело маршировал Винни-Пух и его друзья .

–Ма, мы вас оставим, а сами прогуляемся. Мы недолго, – сказала Кароль и вместе с Анжеликой покинула магазин.

Сад Святой Екатерины представлял собой музей скульптуры под открытым небом. Фигуры людей, зверей и мифических персонажей стояли в хаотическом порядке. Они то скрывались под сенью плакучих ив, отражаясьв маленьких водоёмах, как в зеркало; то посреди водоёма были любимым местом для уток, которые, устав от назойливых детских рук, спокойно почивали; то выглядывали из-за пригорков; то прятались в зарослях рододендронов. Анжелика видела этот музей по телевизору, и ей не терпелось посетить его. Они с Кароль медленно бродили среди экспонатов, беседуя о чём-то своём, женском.

–Знаешь, – Кароль присела на скамейку, которую с двух сторон поддерживали два ангелочка, – когда я была моложе, – она засмеялась, понимая, как нелепо прозвучала эта фраза, но ей как-то хотелось отделить ту прошлую жизнь от жизни замужней женщины, муж которой на второй день после свадьбы уехал, – мы с девочками часто ходили в район Шик. Мне так хотелось зайти в магазин и примерить платье от «Шанель» – маленькое и изящное. Но мы не смели, потому что были купеческими дочками.

–Кем-кем? – Анжелика засмеялась.

–Ну, понимаешь. Мы относимся к среднему классу: наши родители – промышленники. Но титулы деньгами не покупаются, чтобы заткнуть знать. Поэтому, если кто-то из нас надевал платье от кутюр, про нас говорили: «Из грязи в князи». Это было обидно.

–И в чём дело? Пойдём, ты можешь примерить любимое платье, пока твоя фигура это позволяет, – и правда, несмотря на то, что уже шёл третий месяц беременности, Кароль не очень сильно поправилась. – Правда, я не знаю, где это расположено. Знаешь, меня одежда и раньше не интересовала, и сейчас. Тем более что мой гардероб составлен на сто лет вперёд на сто персон и полностью формируется моим обожаемым опекуном и незабвенным братцем.

Кароль поднялась со скамейки, и они не спеша направились к выходу из сада.

–А за что так ты не любишь господина Трегира. Мне кажется, что он неплохой и любит тебя. Прости, если вопрос нетактичен.

–А за что его любить? И потом, я не знаю, что такое любовь. И вообще, как сказал знаменитый русский поэт Пушкин: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы им…» Или что-то в этом роде. Давай о нём забудем, коли его нет с нами.

–А я не могу. Вот уже как неделю нет рядом Реджинальда, я считаю каждый день.

–Он не звонит тебе? И Генри, и Трегир регулярно у службы охраны обо мне справляются, если в отъезде.

–Звонит. Утром, чтобы сказать «доброе утро», вечером перед сном…

Незаметно за разговором они подошли к бутику «Шанель».

–Ну, пойдём, чего встала? – Анжелика начала подниматься по мраморной лестнице.

Стоящий в дверях охранник лениво оглядел посетительниц. Это были явно не покупатели. Одна вроде выглядела ничего: стройная фигурка в розовом платье с пояском под грудью. Волосы перехвачены розовой в цвет платья лентой. Туфельки на невысоком классическом каблуке. В руках маленькая дамская сумочка. Из украшений: скромное обручальное кольцо из белого металла с маленьким поблёскивающим камешком. Она выглядела мило, но скромно. Да и держалась как-то испуганно, как будто ждала, что их отсюда выгонят. Вторая – затянута в джинсы, на ногах – сандалии. Из всех украшений: тонкая золотая цепочка, такой же тонкий браслет – сосватана, но не за богатого и знатного, иначе бы браслет был толще и с гербовой платиной. (В Анастасе браслет на руке девушки обозначал, что она чья-то невеста или собственность.) Она смотрела с лёгкой усмешкой. Так смотрят малолетки, которые пришли поглазеть. «Надо проследить, чтобы ничего не попытались стырить», – подумал он и посмотрел на второго охранника. По-видимому, их мысли сходились, ибо они друг другу кивнули в согласие.

–Смотри, вот маленькое симпатичное платье, как ты хотела, – Анжелика показала на одно из платьев Кароль.

–Угу, но мне больше нравится этот костюм, – Кароль взяла за плечики, приложила к себе и повернулась к зеркалу.

Костюм и правда был мил: короткий приталенный пиджак и короткая юбка. Всё было в нежных розовых тонах.

–Тебя чего всё на розовый цвет тянет? – спросила Анжелика, поглядывая на классическое платье чёрного цвета.

–Не знаю, наверно, девочку ношу. Как ты думаешь, он мне подойдёт?

–Пойди да примерь.

Кароль направилась к примерочной, когда её остановила продавщица – высокая, симпатичная, крашеная блондинка.

–Простите, девушки, – она мило улыбнулась. – Вы будете покупать?

–Н-нет, – густо покраснела Кароль.

–Для того чтобы купить, надо бы примерить, не так ли? – спросила Анжелика, слегка наклонив голову и прищурив глаза.

–Если вы будете примерять с намерением купить – это одно, а просто так примерять нельзя.

–Как это нельзя? А если мы завтра придём, чтобы купить?

–Вот завтра и примерите, – к продавцу подошёл один из охранников.

–Это что за порядки? Это же магазин, а не музей изобразительного искусства, – не унималась Анжелика.

–Извините, девушки, но это очень дорогие вещи, – мягко настаивала продавщица.

–Что значит дорогие? Сколько это стоит? – не поняла Анжелика.

–Восемь тысяч, – ответила продавец.

–Восемь тысяч чего? Фунтов? За что? – Анжелика посмотрела на ценник. – Ну ладно, хорошо, не будем, если это действительно дорого. Но объясните мне, за что такие деньги?

–Это «Шанель», за фирму. Именно поэтому и просим вас не примерять, если у вас нет намерения купить, – сказала девушка, забирая костюм из рук Кароль.

В это время из примерочной выкатилось что-то маленькое в чём-то белом в обтяжку. Это что-то удовлетворённо погладило себя по круглым бокам, которые с таким же успехом могли быть и животом, и ягодицами, повернулось к окружающим и застыло в недоумении:

–А что здесь делает купчиха? – скривило это что-то губы, – у вашего отца достаточно денег, чтобы купить эту вещь или ваш господин вам пожертвовал свой кошелёк?

Кароль покраснела ещё больше и едва сдержалась, чтобы не разреветься:

–Я больше не собственность.

–Да уж знаю, поди, хорошо кое-чем поработала, чтобы вернуть матери имя. Вся в мать пошла: та королей обслуживала и эта тоже.

Кароль тихо сказала: «Зачем вы так? Что мы вам сделали?», и по её щеке скатилась слеза. Она потянула за руку Анжелику, желая покинуть магазин.

–Нечего ходить туда, где господа бывают! – надменно произнесло что-то.

Продавец с сочувствием глянула на Кароль. Она всей душой была на её стороне и пыталась остановить это что-то. Но что-то недовольно хмыкнуло в сторону продавца:

–Я ваша постоянная покупательница, и вы получаете зарплату с той выручки, которую приношу вам я и мои знакомые. И я не желаю встречаться в приличном месте с королевскими подстилками…

Анжелика всё это время молча наблюдала за происходящим, помня убедительную просьбу Трегира никуда не встревать. Но её душа не вынесла. Она с презрением взглянула на эту толстую маленькую голову, которая, казалось, была расположена прямо на пузе. Обесцвеченные жидкие волосы, белого цвета костюм делал эту женщину похожей на снеговика:

–Слушай, снежная баба, ты чего здесь расквакалась? Ты купила этот магазин?

–А это ещё что за оборванец? – женщина презрительно скривила губы. Она, как и многие, не знала принцессу в лицо. – Мне кажется, я тебя где-то видела. По-моему, ты королевская прислуга. Дожили, кухарка благородную даму оскорбляет. Правильно, хороши подружки! Тоже, поди, господ обслуживаешь?

–Ага, а тебе завидно. Приходи сегодня во дворец, я тебя через прачечную проведу. Так и быть, дам канделябр подержать. Может, и ты чему-нибудь научишься.

–Меня оскорбляют, а они спокойно смотрят! Ноги моей больше не будет в этом магазине! – и Снеговик закатился в примерочную, чтобы переодеться.

–А ну, идите отсюда, – охранник грубо взял Анжелику за шкирку и повёл из магазина, а девушка-продавец встала около примерочной и через ширму начала уговаривать Снеговика не гневиться и принять в подарок от магазина шарфик, который изумительно подходил к костюму, при этом печально подсчитывая в уме, во сколько ей обойдётся этот подарок.

–Да отпустите, я сама выйду. Пока, я ещё вернусь, – сказала Анжелика, помахивая рукой.

Кароль уже успокоилась и лишь изредка всхлипывала.

–Кароль, ну ты даёшь? Ты что, ей ответить не могла?

–Одной ответишь, другой. А их знаешь сколько? Ладно, пойдём отсюда.

–Ты иди, а я тебя догоню. Иди-иди, – сказала Анжелика. Она подождала, пока Кароль скроется за углом. И сама пошла что-то искать в кусты волчьего лыка, которые розовым и белым туманом красовались напротив магазина.

Охранник вышел покурить. Он увидел, что Анжелика что-то делает в кустах. Вторую девушку видно не было. Он решил понаблюдать за Анж. Снеговик с огромным пакетом выкатилась из бутика, ей навстречу выехала машина. Анжелика не видела, как Кароль вышла из-за угла и смотрела в их сторону. Принцесса, подхватив что-то на две палки быстро подбежала к Снеговику, которая уже спустилась со ступенек, и бросила в пакет, после чего бросилась убегать. Охранник первый сообразил, что произошло. Нажав на своей трубке кнопку вызова полиции, он бросился догонять Анжелику, не дожидаясь, что же обнаружит в пакете Снеговик. Позади него раздался пронзительный крик Снеговика. Ему на помощь бросился второй охранник.

–Кароль, беги, я догоню, не жди меня! – крикнула Анжелика и, резко повернувшись, кинулась навстречу охранникам.

Она с удовольствием, подпрыгнув, потянулась, и… Её тело вспоминало приёмы. Но с охранниками драться было не очень интересно. У них не было такой подготовки, как у Трегира и его подчинённых. Вдруг она услышала вой полицейских машин. Отделавшись от охранников, Анжелика рванула вперёд. Больше бежать было некуда. Полицейские уже выскочили из машин. «Стоять! Будем применять оружие!» – раздалось из полицейской машины. «Ага, если посмеете», – подумала про себя Анжелика. Она уже представляла, как завтра в газетах будет статья под заголовком: «Полицейские покушались на жизнь принцессы», и снова подскочила. Полицейские поражались её мастерству. Нечто похожее на китайский боевик. Она уже вышла за пределы полицейских машин, как вдруг услышала голос Кароль: «Только не бейте меня, я беременная…» – Анжелика оглянулась. Один из охранников вёл за руку Кароль. Убежать, оставив Кароль отвечать за то, что совершила она, Анж не могла. Она на минуту остановилась, и в это время на неё налетели полицейские. Чья-то нога ударила её под дых, потом кто-то грубо заломил руки за спину. Она почувствовала, как наручники щёлкнули на запястьях. Её подняли. Обыскали, но ничего не нашли. Тогда её повели в магазин, где инспектор уже брал объяснения у очевидцев. Анжелика шла медленно, прихрамывая на левую ногу и мотая головой, как бы смахивая кровь, которая стекала откуда-то сверху и попадала в глаз.

–Давай шевели ногами! – и один полицейский подтолкнул её.

Она чуть не упала: «Я не могу, у меня нога подвернулась».

–Как прыгать, так с ногой ничего не было.

Её завели в магазин, который тут же закрыли. «Откуда здесь этот запах, как будто навалили?» – спросил офицер. Ему молча показали на пакет, который стоял на полу и с которым из магазина выкатилась Снеговик. Офицер заглянул в пакет и увидел, что на белом шарфике лежали собачьи фекалии. «Вынесите это во двор», – приказал он подчинённым. В это время один из подчинённых принёс какую-то маленькую машинку. Офицер попросил Кароль приложить руку. Машина выдала на экране дактилоформулу. Потом подошли к Анжелике, которая была по-прежнему связана:

–Да отпустите меня, я не сбегу.

Но ей освободили только одну руку, а вторую прицепили к металлической стойке, на которой висели костюмы. Анжелика приложила руку к аппарату. Офицер подошёл к телефону и позвонил в участок. Он попросил проверить, кому принадлежат эти дактилоформулы. Продавщица, которая просила девушек не примерять костюм, подошла к Анжелике с бинтом и стала осторожно вытирать лоб, где была рана, из которой сочилась кровь.

–Не беспокойтесь, у меня кровь плохо сворачивается… – Анж ещё что-то хотела добавить, но в это время раздался телефонный звонок. Продавец передала трубку офицеру, лицо которого по мере получения информации вытягивалось всё больше и больше.

–Что-то случилось? – спросил один из полицейских.

–Да, эта красавица в секретной картотеке службы безопасности. Сейчас сюда приедет их представитель, – и, повернувшись к Анжелике, спросил: – Ты что, в молодёжной революционной организации?

–Ага, а также в сатанистах, коммунистах и партизанах, – усмехнулась Анж и потом уже более миролюбиво продолжила: – Вы её, – она показала рукой на Кароль, – отпустите. Она действительно беременная, родит тут у вас ещё, придётся роды принимать.

Пока полицейские проводили опросы, осмотры, Анжелика со скучающим видом сидела на ступеньках около стойки с одеждой, к которой была пристёгнута. Прямо перед ней висело платье, которое она предлагала примерить Кароль и которое ей понравилось. От нечего делать она представила, как завтра придёт в этот магазин и купит это платье. На самом интересном месте, когда она представляла, как вытянутся лица у охранников, в магазин вошёл полковник. На вид ему было лет сорок пять, но на самом деле гораздо больше. Его поджарая фигура скрывала лишний десяток лет.

–Ну и где здесь государственные преступники? – ему показали на Анжелику.

–Преступником меня может назвать только суд, – молчать Анжелика не могла. – Как я понимаю, вы здесь главный, отпустите девушку, – и она в очередной раз показала на Кароль. – Она ни при чём, я одна всё делала.

–Молчать. Капитан Свифт, почему вы позволяете задержанным разговаривать?

–Ну если я задержанная, то адвоката бы, – проговорила Анжелика.

–Молчать! – повысил голос полковник, а потом, обратившись к Снеговику, спросил: – Вы и есть пострадавшая, мисс Рауль?

–Да, – она гордо кивнула, а потом продолжила: – Это всё из-за той прошмандовки, – она указала на Кароль.

–Во, гонит, старая квочка, сама всё начала… – но Анжелика не договорила. Резкая пощёчина, сопровождаемая звонким щелчком, а потом тишина. Продавец что-то стала совать ей под нос. Анжелика отклонила руку продавца и увидела кровь на своей руке. Кровь шла теперь из носа. Она взяла бинт из рук продавца, приложила к носу и подняла голову, проговорив сквозь зубы:

–Да я сегодня обескровлюсь из-за вас, – она увидела, как снова занеслась рука полковника, но ему наперерез бросилась продавец, по которой пришёлся удар руки, двигающейся по инерции.

И в этот миг услышала мягкий бархатный баритон:

–Господин Коста, пройдёмте ко мне в кабинет. Я думаю, что ваши офицеры сами разберутся в ситуации. И вы, госпожа Рауль, пройдите с нами.

–Это кто? – спросила Анж, когда Снеговик и полковник скрылись.

–Наш директор, – ответила продавец, потирая плечо, на которое пришёлся удар.

–Спасибо вам, но не надо было из-за меня подставляться.

–Я думала, вас он убьёт. – сотрудники магазина были на стороне девушек. Они не любили мисс Рауль. Она была претензионная и всегда устраивала какой-нибудь скандал.

–Ну это мне ещё предстоит. Ну хоть вы скажите, что она не причём. Вы же были на улице и всё видели. – обратилась она к охраннику.