Текст книги "Желчь"

Глава 34
По локоть в

– Долго ты будешь с ним возиться?

– А я почем знаю, как уж пойдет!

– Вечно от тебя одни проблемы, беги к своей Кате!

– Антон, ну хватит меня гнать…

– А как с тобой еще разговаривать? И в руки себя возьми, старая девочка!

– У тебя рана слишком глубокая, и кровь постоянно бежит.

– Дай сюда иглу, и к Кате беги, соскучился, поди, уже…

– Ты меня всегда будешь Катей попрекать? Петр так никогда не делал!

– Этому нужно вытащить емкость из головы и желательно аккуратно, там и так, поди, на грани.

– Сейчас! Уже дошиваю.

Тимофей зашил рану, оставленную Егором в районе шеи Антона. Тело Егора продолжало лежать на полу. Погрузив его на каталку, он тут же перевез в кабинет сверлильни.

– Как тут ее достать-то? – крикнул Тимофей что есть сил Антону.

– Чего орешь, тут я. Отверстие с краю сделай, но только очень аккуратно.

Тимофей направил тонкое сверло шуруповерта точно в середину пластины и начал плавное сверление с небольшим надавливанием. Мелкая стружка пластины сыпалась аккурат в волосы Егора. Когда сверло провалилось внутрь емкости, раздался звук кипения испаряющегося азота.

– Блин, сверло застряло.

– Черт бы с ним, смотри, у тебя азот вытекает прямо на ухо и волосы.

Тимофей дернул шуруповерт со всей силы и сразу повернул голову Егора набок.

– Антон, что тебе от него нужно?

– Парень он хороший, просто не понял нашего плана. Он не понял, что мы убираем грязь с земли. Я сначала хотел с ним покончить, а потом увидел его рвение к жизни и сразу передумал.

– И каков дальнейший план?

– Оттащи его в комнату канатов, зафиксируй конечности. Натяжку делай небольшую, сильно пугать и тем более ломать не будем, а вот с чашкой воды нужно подумать…

– А надпись какая будет?

– Так, ладно… Дай ему со снотворным на тридцать минут. А надпись любую можно.

Чешек с надписями было достаточное количество. Надписи всегда имели ошибки в написании, это делалось для того, чтоб заставить жертву думать – кто, что, почему, зачем? Егору досталась чашка с надписью «непей»

Егор играл по их правилам и, когда сумел освободиться и подкрасться достаточно близко к человеку, ведущему этот квест, его организм уснул.

– Молодец, Егор! Вот уж молодец. Какой же он настырный. Ведь и прет и прет, словно танк. Так, Генаха, давай за стол его. Стол откровений мне вообще нравится, самая моя любимая часть испытаний.

– Антон, ты его будешь мучать? Может не надо…

– Твое дело – меня слушать! Как дело сделаешь, можешь к Катеньке бежать, только не забрызгай ее слюной, а то так и течет.

Тимофей раздел обмочившегося Егора и усадил на стул. Его непослушное тело под собственным весом обмякло на столе и, словно в ожидании, замерло. Ловкие руки эксперта просунули средние пальцы подопытного в отверстия в столешнице, на обратной стороне которой он тут же проткнул иголками подушечки пальцев – так, чтобы иглы не позволили беспрепятственно выйти пальцам. Обычно эта процедура выглядела слегка иначе: каждый палец вставлялся в специально подготовленное для него отверстие, и подушечки протыкались все разом одной искривленной иглой. Чтоб уж наверняка избежать бегства жертвы. Но для Егора было сделано исключение.

Егор зашевелился, он еще не пришел в себя, но сразу предположил, что резких движений делать не стоит. Он открыл глаза, перед ним лежала его левая рука, и как-то странно ныл палец, то же самое чувство пришло и со стороны правой руки.

Егор крикнул того сумасшедшего человека, и сделал он это только ради того, чтоб затушить ноющую боль в пальцах. Общение шло только на пользу, он впервые в жизни философствовал, но при этом думал лишь об одном – как будет втаптывать лицо это урода в землю, и план раскаяния ему очень помогал.

– Хочу вырезать всю злость с земли, хочу быть как вы!

– Это прекрасные слова, но нужно искупление, нужна чистота твоих намерений…

– Весть, сошедшая на меня, была значимой, и о горе мне, что я так думал о вас и дел благих не понимал. И пусть небеса сойдутся в одной точке и обрушат весь гнев, я готов, и господствующие надо мной властители судеб покарают кровью меня, и я не боюсь, а жажду этого. И кричать не буду, а только действовать и кровь проливать лишь за идею чистую. Локти свои избить хочу и кровью, как ядом, на злую душу кидаться.

– Ой, хороши слова, сынко Егорушка, но не вижу дел твоих и боюсь тебя, страшный ты, колдуешь глазками.

– Нет сил колдовать, посади в клетку, а нечистых душой мне приводи, буду считаться с ними…

– Ой складно, ой хорошо, – Антон бросил нож к рукам Егора.

Егор взялся ртом за ручку ножа и, надавливая лезвием на руки, пускал кровь.

– Антон, давай отпустим его, пусть в колодце сидит.

– Освободи его, так и быть, да глаза прикрой.

Егор свалился снова на стол, испытывая болезненные ощущения просто от всего. Кровь узорчато собиралась в нижней части по локоть кровавых рук и густо капала на белоснежный пол.

– Я хочу знать всю нашу общину и хочу познакомиться с каждым, – сказал Егор, корчась от боли.

– Нас четверо, – тихо сказал Тимофей, боясь, что его услышит Антон. – Я, моя жена Катенька, Антон и теперь уже мертвый Петр Васильевич.

– Хорошо. – Егор больше ничего не мог сказать, он просто повалился на стол, к которому недавно был пристегнут.

– Приведи его в порядок! – скомандовал Антон Тимофею.

Спокойный Тимофей, как обычно, все сделал аккуратно: подложил под Егора мягкую ткань, все его тело обмыл водой, раны перевязал бинтами, запихал в рот какую-то таблетку и повернул в сторону голову. После всех ухаживаний накрыл белой простыней вместе с головой.

«Катенька моя, поди, уже соскучилась, все время ее оставляю одну… Алло, привет, мой котенок, что опять сердишься? Не сердись, твой котик скоро будет дома… Что? Повтори, не расслышал! А-а-а-а, ну конечно куплю… Я тебя тоже люблю. Пока…»

– Опять стелешься перед ней, что она тебе такого делает?

– Это не твои заботы! Если мы закончили, я бы с радостью поехал домой!

– Господа! Минуточку внимания! – Егор стоял, закутавшись в простыню. – Верю!

– Что?

– Верю в тебя…

– Катя, ты приехала… Ты не дождалась меня…

– Слушай щелчки пальцев. – Егор сквозь боль щелкнул два раза. – Катя, ты тут?

– Кто вы?

– Пока я просто мужской голос, но при желании стану кем угодно…

– Хорошо, что вам надо?

– Я хотел лишь уточнить, верны ли вы вашему Тимофею?

– К чему этот вопрос?

– Дело в том, что моя симпатия к вам достигла пиковой высоты и сдерживать свою любовь я больше не в силах!

– Да что вы говорите…

– Меня зовут Желчь.

– Красивое имя. И что же ты хочешь?

– Хочу заменить Тимофея. Он уже старый, ему требуется покой… А я молодой, голодный, и самое главное – хочу быть всегда рядом с тобой.

– Заманчиво, но этого мало!

– Я знал, и готов предложить тебе то, от чего ты не сможешь отказаться…

– Ого, и что же это?

– Свобода… Ты не будешь сидеть и ждать, когда вернется с работы муж. Ты будешь ходить на работу вместе со мной. Я буду вечным твоим спутником, буду слугой!

– И что ты хочешь взамен?

– Взамен на преданность нужны любовь и уважение… Еще хочу, чтоб ты была лишь со мной!

– Ты знаешь, что любовь моя коварна, что я не люблю вранья… Мой Тимофей был лучшим, добрым, но его мне стало не хватать, и мне пришлось завести себе еще парочку мужчин, причем братьев. Один разумный, а другой взбалмошный, они полностью были другие, не такие, как Тимоша.

– Ты сказала, «мой Тимофей был»… Это можно считать подтверждением твоего расположения ко мне?

– Попробовать можно…

Глава 35
Доклад

– Егор, мы с вами находимся в психиатрической клинике, и сейчас вы могли бы сказать, что вам было страшно?

– Страшно – это слабо сказано! Меня до сих пор беспокоят различные видения. Бывает, что я просыпаюсь ночью от своих криков и сам над собой смеюсь, что вот якобы как я себя напугал…

– Ваша спецоперация не прошла бесследно для вашей психики – это очень заметно! Вы часто оборачиваетесь…

– Мне кажется, что рядом кто-то стоит или сидит и смотрит с расстояния нескольких сантиметров на меня. Бывает, что я с этим лицом и встречаюсь при повороте головы, но этого лучше не испытывать.

– Жуть… И все же, так как я пришла к вам из местной газеты, а вы герой, потому как спасли достаточно много людей, не могу не задать вам вопрос: как же все начиналось?

– Это страшное дело, унесшее жизни многих. Думали, что работает целая банда и меня, как новичка, решили в это дело запихать. А как запихивать, нужно самому напроситься. Был один кабинет, этот кабинет принадлежал раньше Петру Васильевичу, который когда-то работал следователем. В этот кабинет никто не наведывался, потому как брошенный, разваленный, а денег на его ремонт не выделялось. Ну и пустовал он. Поступила команда в этот кабинетик заглянуть и дать бумаги не подпись, так я и втянулся в схему.

– Было страшно?

– Очень. Я всегда общался с одним человеком, а по факту это были два, а потом и третий появился, который и вел все преступления. Но брать их было нельзя, потому что ими явно кто-то управлял, и мы боялись спугнуть того, кто сидит на верхушке.

– Это и есть та самая Катя?

– Да, она хорошо пряталась и вообще себя никак не выдавала.

– И как же вам удалось ее вытащить?

– Все через гипноз. Все началось с Петра. Он когда был под гипнозом, тогда превращался в Антона.

– Вы же сказали, что это был один человек…

– Вы не перебивайте… Антон был слишком жесток, его фантазии бурлили в направлении экспериментов над людьми. В общем, чтоб мне попасть к ним в банду, нужно было много всего провернуть, и так, чтоб тебя не убили раньше времени. Я всегда думал, что, когда меня захватят, я подам сигнал и меня спасут. Но я был слишком наивен, захват оказался слишком быстрым, на мне не было ни одного жучка. И вот тут я оказался в полной тишине и одиночестве. Прямоугольный колодец, тянущийся вверх, давил так сильно на психику, и ты хочешь не хочешь лезешь на стену, которая тебя может лишь погубить, но никак не спасти. И вот ты лежишь и смотришь в небо, на эту голубую точку, и понимаешь, насколько мелко ты мыслишь и насколько мощно размышляют они.

– Что вы тогда думали?

– Когда я понял, что ко мне никто не приходит, уже начал прощаться с жизнью, хоть и дрыгался, полз, чего-то пытался… Но в итоге пролез по канализации и выбрался в логово зверя, который был Тимофеем, но по факту был Антоном… Подскажите, на меня сейчас кто-то смотрит?

– Нет…

– А я думаю, что на меня кто-то смотрит, я боюсь этих глаз?

– Вы их знаете?

– Да, это глаза Кати.

– Мне как-то не по себе… Я бы хотела спросить от себя, не для газеты, кто она?

– Катя живет в каждом из нас, она управляет нами, она очень избирательна к человеку, с которым будет общаться.

– Вы из-за нее здесь?

– Однажды, проснувшись ночью, ты можешь увидеть очертания ее лица, ты можешь почувствовать ее дыхание, но страх у тебя появится только после того, как ты увидишь ее глаза. Она может тебя гладить и говорить тебе нежности, она может быть щедрой и возносить тебя, но одного момента ты не можешь понять… Это момент власти над тобой, она обхватывает твою голову руками и кричит, а ты корчишься и делаешь ее работу…

Глава 36
Суть

– Доктор, что с его психикой, как вы вообще могли бы прокомментировать его состояние?

– Вопросы, вопросы… Знаете, я вам так скажу, жизнь достаточно сложная штука, в ней столько перекрестков, что столкнуться с чем-то можно даже на полностью безлюдном – и после этого впасть в состояние непонимания мира настоящего.

– Я вас хотела бы попросить изъясняться чуть понятнее, ваши объяснения создают еще более запутанный сюжет.

– Вы кто? Хочется знать!

– Я…

– Вот и я это тоже я… А вот они, это другие существа, у них в голове три «я» или четыре.

– Вы хотите сказать, что у Егора тоже?

– Пройдемте в мой кабинет, сейчас туда же подойдет следователь, и я отвечу и вам и ему на все вопросы, а он дополнит мои ответы, и в конечном итоге мы придем к общей сути дела.

Коридоры больницы тянулись один за другим, ходьба по ним сопровождалась различными криками и воплями. Двери палат слегка открыты, от этого открывается обзор всего того, что в них происходит. На подходе к кабинету чувствовался покой и некая уверенность, что вот сейчас все будет в полной безопасности.

Белая дверь открыла вид на дорого отделанный рабочий кабинет врача.

– Проходите, садитесь где вам будет удобно.

– Спасибо. – Журналистка, усаживаясь, наблюдала за доктором, который жадно наполнил стакан водой и так же жадно его осушил.

– Доктор, можно?

– Да, проходите и усаживайтесь.

Следователь сел напротив журналистки, раскладывая бумаги по всему столу.

– Давайте начнем, – сказал доктор, листая карту пациента. – Значит так, к нам поступил пациент, привезли его с какого-то заброшенного места, в котором он удерживался и подвергался пыткам. Повреждения на головной части в районе висков, гематомы по всему телу, ну и проколы подушечек больших пальцев. Пациент к нам прибыл без сознания на карете скорой помощи в сопровождении полиции. Тело было полностью голым. Нами были взяты различные анализы и проведены процедуры медицинского характера. Далее пациент Егор был перемещен в палату для постоянного наблюдения, из которой по прошествии времени был переведен в одиночную палату общего назначения. В палате в его распоряжении: стол, стул, кровать, одна розетка и комнатный папоротник. В его распоряжение также был выдан мобильный телефон, но не имеющий сим-карты. Телефон его личный, поэтому фотографии, сообщения он посмотреть может. У нас он находится уже около двух недель, о состоянии можно сказать следующее: беспокойный, взрывной, но легко успокаиваемый, разговорчив. Питается только овощами, предпочитает кушать руками, не используя столовые приборы. Выяснять подробности ситуаций, в которых ему пришлось побывать, довелось опытному психотерапевту, за плечами которого тысячи решенных задач. Он подходил аккуратно и без давления, дабы дать себя познакомить с нестабильно настроенным пациентом. Тут ведь как получилось, если следовать поэтапно развивающимся событиям, Егор позвонил и вызвал на место группу быстрого реагирования и скорую, а к нам уже его привезли без сознания, то есть получается, его организм перешел в стадию защиты. И для того, чтоб вытащить из этой стадии Егора, пришлось потратить уйму времени. Ну да ладно, этап пройден и, слава богу… что нам удалось получить. Почему нам, это я говорю для вас, барышня, поскольку следователь все это знает, потому как на такие темы Егор предпочитает общаться только с тем самым психотерапевтом и теперь уже скорее другом. Значит, со слов Егора, дело, которое он вел, было сложным, ему пришлось сработаться с человеком, чей внутренний мир поделен на несколько частей, то есть в нем живет несколько человек. Конечно, каждый полицейский знал, что подозреваемый, к которому приписали Егора, опасен для общества, но знать оказалось недостаточным, нужно было точно определить, не имеет ли этот человек грехов, потому как подозрения были. Егор рассказал, что первый раз, когда попал в кабинет Петра…

– Позвольте, – перебил врача сидящий с бумагами следователь, который был куратором Егора и превосходным помощником в деле под названием «ЖЕЛЧЬ».

– Да конечно…

– Здравствуйте еще раз… Я попытаюсь для вас, как для прессы, сказать предельно понятно – Следователь встал из-за стола и на передний план стола выложил бумагу, изрисованную стрелочками. – Вот вся схема, давайте изучим ее. Тимофей у нас тут в самом центре, в его голове уживаются личности, которые время от времени вылезают наружу. Мы его держали в полиции специально, чтобы он был на виду, но его мозг был всегда быстрее наших действий. Тогда нам пришлось задействовать Егора, молодого неопытного сотрудника, который бы мог стать близким им человеком. А чтобы он стал еще ближе, мы даже открыли заброшенный кабинет, абсолютно ничейный, но к которому был интерес Тимофея. Знакомство прошло успешно, Егор стал постоянным посетителем этого кабинета, в котором ему пришлось уживаться с одним, но многогранным человеком. Все дела, которые изучал Егор, были обыкновенной фантазией больного человека, точнее, не так вам сказал: убийства были, но они были совсем по другой причине. Нами была разработана спецоперация, нужно было только дождаться, когда Егор тоже пропадет.

– Тогда я не поняла чего-то… Для чего было ждать? Нельзя было сразу этого Тимофея в клетку посадить.

– Извиняюсь, упустил один момент. Егор не просто выполнял команды по делам, а пытался вытащить информацию, держит ли Тимофей кого-нибудь в заложниках.

– Откуда такие догадки у вас?

– Люди пропадали, их тела не находили, а улики в районе пропажи были одни и те же, окурки…

– И что, вы не могли его взять под замок и допросить?

– Могли, но с его больной фантазией мы могли лишиться вообще всего и даже людей, которые могли бы быть в заложниках.

– Получается, вы осторожничали?

– Ну конечно, ведь на кону человеческая жизнь. И была неуверенность, поскольку мы никак не могли предположить, что он работает один, всегда казалось, что есть помощник…

– Теперь понятно.

– Из окна кабинета тогда выбросили чучело, пришлось договориться с академией киноиндустрии для того, чтобы все выглядело правдиво…

– А как он поверил, что это был Петр? Ведь Петр у него в голове? Ужас как все сложно…

– Это была работа Егора, тут пришлось применить гипноз, и уже гипнозом убрать из головы одну личность…

– А вы не могли убрать сразу все личности и под гипнозом допросить подозреваемого?

– Было бы все так просто… Он может переключать личности, а это значит, что и гипноз может слететь. Мы и так сильно рисковали, когда Петра стирали.

– Ага, поняла…

– Значит, Петр стерт. Егор захвачен, а мы все это проморгали; как так получилось, ну никто понять не может. Вот Егора отправили в эти так называемые одинокие земли квадратов. Поскольку Егор достаточно подготовленный, все же смог выбраться из колодца и попасть непосредственно в логово зверя, где тот самый Тимофей и его шайка могут свободно общаться между собой, где все личности сразу находятся в сознании.

– Ого, даже мурашки по телу бегут…

– Опытному специалисту все же удалось вырваться и обездвижить убийцу. И вот еще что, главной в этой истории оказалась личность Кати, которая была женой Тимофея и мамой Антона и Петра…

– О боже… Что с Егором?

– Егор… Егор… – следователь посмотрел на врача, потом перевел взгляд на девушку и с тяжелым вздохом произнес: – Егор с психическими расстройствами, все так же проходит лечение.

– Я разговаривала с ним, и меня испугало общение с ним… – Журналистка и сейчас в своем голосе передавала тот самый испуг. – Он видит Катю…

Врач, стоя у стола, посмотрел в окно и добавил: – Странный феномен: из головы одного человека она перебралась в голову к другому…

– Она? Почему вы говорите «она»? – смотря на доктора, девушка требовала ответа.

– Катя – жена Тимофея, ну точнее, в фантазиях его жена.

Журналистка перебила резким выплеском эмоций. – Вы хоть спрашивали, как выглядит та Катя? Ну что вы так на меня смотрите? Я, конечно, спросила! Катя выглядит как мужик… лицо очень страшное… волосяной покров отсутствует… на тело надета смирительная рубаха, но это не все… руки наружу торчат сквозь прорванные отверстия… и если честно, я даже боюсь, может, она на меня тоже смотрит сейчас…