Текст книги "Желчь"

Глава 17
Следы смерти

Тимофей Геннадьевич спокойно пребывал в своей теплой постели с любимой женой в тот момент, когда раздался звонок мобильного телефона. Поскольку он любил свою работу, а звенел тогда именно рабочий телефон, Генаха, как обычно, отнесся к этому положительно. Он встал и быстро собрался, внизу у подъезда уже дожидался дежурный автомобиль. По телефону ему особо ничего не сказали, было лишь понятно, что дело срочное.

Подъезжая к месту, эксперт-криминалист по привычке охватил своим опытным взглядом все то, что бросается в глаза. Он увидел выдавленное изнутри окно, скопление людей под окном прожектора, сигнальные маячки. Лежавшее на тротуаре аккурат под окном Василича тело, которое было словно волной выброшено наружу. Место падения была широко огородили, и все из-за раскиданных осколков, среди которых могли быть улики.

– Петруха, ты чего хоть?.. – Зависла растерянность, Тимофей Геннадьевич не знал, за что браться, его руки тряслись и не слушались. Он отошел в сторону и набрал номер Егора, но кроме гудков Генаха так больше ничего и не услышал, а ему так хотелось разделить свою сложившееся нервное чувство непонимания…

Конечно, помощники Тимофея Геннадьевича все сделали за него, но и наблюдать было слишком сложным заданием. Еще вчера при передаче бумаг все было хорошо, а уже сегодня Василича, грубо говоря, отрывают от асфальта.

Криминалист, не желая наблюдать за дальнейшим путешествием Василича в морг, отправился прямиком в его кабинет.

Кабинет заперт изнутри, в замочной скважине находится ключ, благо дверь не лучшего качества, поэтому легко поддалась небольшому усилию и открылась.

– Я вчера пришел, он сидел отвернувшись, комната была полностью затянута сигаретным дымом. Когда я ему сказал, что принес бумаги, он кивнул, – рассуждал Тимофей, стоя на том же месте, где стоял вчера. – Я вышел, и на этом мои свидетельские показания закончились, но человека не стало, как же быть?.. Помощники сейчас возьмут все необходимые анализы, а мы пока с Андреем изучим все здесь… – Тимофей Геннадьевич взял телефон и специально вызванивал на помощь Андрея, понимая, что он сам не справится. – Андрей, ты где? Давай, как закончишь с улицей, поднимайся в кабинет, нужна и здесь твоя помощь!

Подошедший Андрей по четким указаниям криминалиста расставлял метки с цифрами.

– Андрей, ты, может, что-то сам видишь?

– Плохо представляю, что тут произошло.

– А что такое?

– Вот смотрите… Ключ в дверях, значит он сам закрылся, получается, что его принудить никто не мог, если это, конечно, не относится к каким-нибудь гипнотическим методам, где на него подействовали извне…

– То есть, ему могли позвонить и заставить совершить самоубийство…

– Вы говорите, что вы вошли в кабинет, а он сидел на своем стуле и кивнул вам… Но ведь при этом кабинет был без освещения и в дымном угаре… Так может быть, он уже был мертв?

– Что? Это с чего ты такой вывод сделал?

– Капли крови на стуле, на полу и на подоконнике.

– Хочешь сказать, его сначала убили, потом бросили в окно? Получается и убийца покинул кабинет через окно?

– Получается так! Вот только на посту охраны говорят, что Пироз выходил!

– Чертовщина, ей-богу…

Время близилось к восьми утра, Тимофей Геннадьевич специально вышел на улицу, чтобы встретить Егора, телефон которого до сих пор не отвечал. Увидав его, он спустился со ступеней входа в здание вниз. Когда Егор подошел, криминалист пытался вести себя стойко и твердо, не давая намека на волнение, и потому сразу произвел легкое нападение, спросив: «Где твой телефон?»

Мысли в голове Егора забурлили, словно паровой котел, он бросился в кабинет через вытекающие слезы. Он не успел осмотреться, как его вызвало руководство,

– Егор, в какое время ты последний раз видел Петра Васильевича живым?

– Время было около восьми вечера.

– Когда ты уходил, чем занимался следователь?

– Мы приняли свидетеля, после которого я ушел. А чем он остался заниматься, я не знаю. Когда я шел по коридору, мне попался наш криминалист…

– Егор, ты временно исполняешь обязанности главного следователя, и… Ладно, давай иди…

– Тебе странным ничего не показалось?

– Нет… – Егора спрашивали так, как будто они что-то знали, но говорить об этом не хотели…

Он вышел от руководства и сразу уткнулся в дневник,

– Почему мне Василич сказал, что убийств не было, если у самого в кармане был дневник с убийствами, видимо, он копнул слишком глубоко и тем самым подобрался близко к истине.

Он прочел о нескольких убийствах, и его тут же одолели сушняк и головокружение, отчего он рухнул на диван, стоящий в коридоре здания. Отдышавшись, решил, что сегодня точно нужен отдых, потому как работник сегодня из него никакой. Выходя из здания, на посту охраны Егор уточнил, когда те видели Петра Васильевича последний раз, на что получил незамедлительный ответ: «Около восьми вечера». Понимая, что это полный бред и что, похоже, его голова плохо соображает, сделал последний звонок Тимофею Геннадьевичу, предупредив, что поехал домой, почувствовал недомогание.

До дома он добрался на такси. Зайдя домой, он сразу прошел в ванную и поставил ее набираться. Разделся, взял таблетку от головной боли, запил водой, залез в еще набирающуюся водой ванну, рядом с собой положив дневник, а сам откинулся на спину и закрыл глаза…

…В следующий раз он открыл глаза в одиноких землях квадратов.

Глава 18
Канализация

…Поток жижи из трубопровода усиливался. Егор остервенело продолжал вминать ногу в отвод канализации, но скоро почувствовал, что уже трудно стоять в потоке водяных масс. Отойдя от стока, он решил не препятствовать уходящей жидкости, только вот поток становился все сильнее и сильнее, а потом и вовсе зашумел с явным причмокивающим звуком, подтаскивая Егора все ближе к воронке.

Следователь попытался идти против потока, но соскользнувшие ноги решили все за него. Он едва успел набрать воздуха, его тело протащило через череду поворотов и выбросило в общий просторный коллектор. Было чем дышать, и запах этого был не слишком противным – или это он уже притерпелся. Абсолютная темнота. Пролезая вдоль стен, он искал хоть какую-то лазейку, куда можно пройти. Он ничего не нащупал, и его охватила паника: неужели все, вот он, конец, смерть его не от штыря в голове, а от воды в замкнутом пространстве и темноте.

Собравшись духом, он решил все же еще раз пройти по периметру, но ощупывая стены выше, чем было до этого. Истина восторжествовала: одна из стен была ниже, туда и забрался Егор. Только это была не стена, а целый лаз, ведущий просто куда-то горизонтально. Под звуки льющейся воды, по скользкой слизистой поверхности на четвереньках, в полной темноте, жаждущий выжить, полз следователь, ощупывая пространство перед собой. Он боялся провалиться и упереться во что-то, и вообще уже боялся, что не увидит белого света, что эта прогулка по канализации станет его последней прогулкой. И все-таки спереди появился свет. Егор, ускорившись, очень быстро настиг его, и пусть свет был очень тусклым, но давал жизненную энергию к стремлению и выживанию.

Место, по которому он полз, оказалось внутренним строением, в чем-то похоже на русскую печь: плоское дно и куполовидная крыша, только больших размеров, тянущаяся, по ощущениям, бесконечно. Свет был тусклым, потому как прямо не падал, а где-то выше преломлялся, но уже отвыкшим от света глазам Егора и этот свет был ярок.

Егор встал и попытался забраться на ступень выше, но уставшее тело просто скользило и срывалось. Свет потускнел, послышались чавкающие звуки, это явно кто-то шел,

– Помогите, я тут, внизу! – его голос пролетел все закоулки.

Человек в высоких сапогах подошел к спуску вниз и протянул руки,

– Держись крепче, Егор…

– Петр Васильевич? Но как?

– Ты ошибся. Держись за руку!

– Но ведь я ваш голос ни с чьим не спутаю… – Егор ухватился. – Тогда кто же вы такой?

Мужчина, затащив Егора на ступень, отпустил руки и пошел в обратном направлении.

– Постой, подожди меня! – Следователь не мог так быстро, он сильно вымотался, и видел, как человек в черном удаляется. – Эй!

Поднявшись на ноги, Егор продолжил движение в том же направлении, куда и ушел человек. Коридор был недлинным, с поворотом направо, и тут начиналось самое удивительное: перед лицом Егора возникла полностью прозрачная стеклянная дверь, за которой была душевая…

Толкнув дверь, следователь попал в душевую комнату, в которой со всех сторон тут же включилась теплая вода, старающаяся отмыть что угодно и кого угодно начисто.

Егор стянул с себя всю одежду, расслабляясь в натиске бьющих отовсюду струй. Пройдя до следующей стеклянной двери, он предположил, что она-то точно будет закрыта, но нет – и она оказалась открытой. Он вышел в чистое помещение, в котором висел темный резиновый костюм, с которого в специальную решетку под ним капала вода. Было понятно, что тот человек только что снял этот костюм, больше ничего в помещении не было. Полностью голый, Егор шел дальше, он начал слышать тихо играющую музыку, на стенах видеть карикатурные картины людей с четко выраженной эмоцией, вот только о чем говорила эта эмоция. На стенах были в карикатуре изображены не только люди, но и различные предметы. Следователя они очень заинтересовали, хоть он и не увлекался подобным искусством. Картины словно показывали жизнь, ее фрагменты.

– Знаешь, как их прочитать? – сказал голос того человека. – Каждый сюжет подкрашен в свой цвет рамки.

Егор теперь уже видел, как разделялись картины. Получается, что четыре картины должны были что-то донести. Егор быстро прошел к крайнему правому сюжету, состоящему из трех картин: дорога с автомобилями, дождь и человек в черном костюме, стоящий под дождем…

– К какой стороне жизни относятся ваши картины?

– Только к светлой. – Голос, который доносился из другой комнаты, смешивался со звуками громыхания столовых приборов. – Так и будешь ходить голым? Возьми халат с вешалки в шкафу…

Егор неспешно подошел к стене, в которую был встроен шкаф, отличающийся от стены более темным оттенком.

– Вы меня ждали?

– С чего ты так решил?

– Тут только халат, и больше ничего нет, значит вы знали, что я приду сюда…

– Ты хороший следователь… – фраза была не закончена, – Я приготовил чай, прошу за стол.

– Кто вы? – Егор зашел в комнату-столовую и увидел, что на столе стоят две кружки с дымящимися напитками.

– Советую не делать лишних необдуманных действий. Будь тихим и просто сядь за стол. Я все говорю наперед, чтоб успокоить твои бурные мысли.

Егор прошел к столу, его состояние в данный момент было таким, словно он прочитанная уже много раз книга. А все потому, что он с момента, как попал в этот колодец, думал, как разорвет того, кто это с ним сделал.

Он сел за стол, высматривая по сторонам хоть что-нибудь, что можно использовать в качестве защиты, но защитой могли стать лишь чай и стул. Человек стоял спиной к Егору,

– Пей, он сладкий…

– Честно сказать, так чувствую себя напряженно, что и пить не хочется.

– Тебе осталось немного, скоро стержень начнет протекать!

– Так просто об этом говорите.

– Насладись минутами… Пей… – Человек повернулся к Егору, смотря через маску в глаза.

– Ничего не понимаю, чего вы хотите? Я уже труп для вас! Тогда зачем меня поить чаем? Зачем прятать свое лицо? Зачем? Вы хотите меня как-то проучить? Тогда скажите, за что? А то умру и правды не узнаю…

Человек подошел к столу, взял свою кружку, слегка сдвинул маску, чтоб сделать глоток,

– Хороший чай, кстати, наш, советский…

– Как вас зовут?

– Пироз…

– Пироз? Это шутка, что ли? – Егор встал из-за стола и пошел искать выход из этого места, – Это бред какой-то!

– Ты не нервничай, успокойся… – Пироз просил спокойствия, но его слова звучали как повод для побега.

– Где выход? – твердо спрашивал следователь, будучи уверенным, что ответ все равно получит.

– Выход там, а толк будет от твоего ухода?

– Будет все…

Егор быстрым шагом направился к выходу, абсолютно не переживая, что человек может нанести ему еще больший вред, чем эта бомба в его голове. Дверь открылась, Егор вышел в пещероподобный земляной лаз, по которому, стремительно помогая себе руками, вышел в лес. Открылся вид на высокое здание, на торце которого большими буквами было написано «Одинокие земли квадратов».

– Что хоть тут происходит? – Следователь бросался из стороны в сторону, все никак не мог определиться с маршрутом.

– Давай возвращайся, потом тебя тащить придется! – Голос Пироза просто выходил из земли.

Егор бежал от этого места, приподняв руками халат, который был очень длинным и волочился по земле. Он решил, что уж лучше убежит и умрет убегая, чем останется и умрет за кружкой чая.

– Стоп, – сам себе приказным тоном сказал Егор. – Пробка из машин, дождь и человек у машины, это же то убийство в пробке… – по его телу побежали мурашки. – А перед этим сюжетом был изображен парень с бумагами, выглядывающий через приоткрытую дверь… – он стоял, смотрел на голые ноги, прекрасно теперь уже понимая, что это был он, когда принес бумаги Петру Васильевичу. – Как такое возможно? Петр Васильевич – это Пироз! А Пироз – это какой-то сумасшедшинка из непонятного места с дурными фантазиями в голове! Тогда кто такой вывалился из окна кабинета следователя?

Егор развернулся, теперь уже с желанием все выяснить, вот только и возвращаться не пришлось, человек, называющий себя Пирозом, уже подходил к нему…

Глава 19
Сверлильня

Долгих полгода на территории владений Пироза происходили ремонтные работы. Он сам подбирал людей и сам в строгой конфиденциальности доставлял их на место. Люди работали, не покидая место работ; все, что требовалось, привозил лично сам. Особо любопытным был сразу заказан путь в обратную сторону.

В его голове долго зрел план, этакая личная разработка, несущая страшные последствия. План заключался в сверлении частей тела, и тот кабинет, где он собирался этим заниматься, он назвал «СВЕРЛИЛЬНЯ».

Конечно, сверления никакого не было, были лишь небольшие покручивания в разные стороны с легким надавливанием стержнем из медицинского силикона. Этот стержень проходил через мягкие ткани, не нарушая их работоспособности. Когда путь, проделанный стержнем, доходил до желаемого, к стержню крепилась тонкостенная металлическая трубка, хорошо подверженная окислению, и вся эта конструкция, содержащая жидкий азот, благополучно размещалась в частях человеческого организма.

Первый опыт своего изобретения Пироз опробовал на продавце хозтоваров. Жаловались люди на него, говорили, что живодер. После получения проверенной информации Пироз появился у него дома, усыпил его и доставил в сверлильню.

Сверлильня – полностью белое помещение, в котором находились сам прибор и рабочая поверхность с утяжками для конечностей. Расположив первоиспытуемого, Пироз сам для себя решил, что каждый, кто сюда попадет, будет получать аппарат со сжиженным азотом в то место, которым он совершал какие-то противоправные деяния, не несущие для человечества пользы.

Устанавливаемые стержни он называл штангами, и именно продавец хозтоваров получил такие аксессуары в каждую руку первым. Хоть и говорят, что первый блин должен быть комом, но не в случае с Пирозом, поскольку он все продумал до мелочей. Данные штанги имеют небольшую подвижность в установленном месте, этакий свободный ход, но если попытаться их вытащить, то от нагрузки емкость, в которой содержится жидкий азот, лопается, повреждая ткани.

…Продавец очнулся в каменном сухом колодце, сразу обратив внимание на свои руки, в которые в районе предплечий были установлены по обе стороны рук металлические пластины со стержнем, уходящим внутрь. Осматривая руки, он также оглядывался по сторонам, изучая место своего нахождения. В центре колодца стояла собачья будка, от которой тянулась цепь в то место, где теперь уже сидел продавец. Потянувшись к цепи, мужчина выпрямил руки, ощущая в них мышцами посторонний предмет.

В ошейнике, прикрепленном к цепи, на внутренней стороне из кармашка торчала бумажка. «Твое время уходит, конечно, ты не умрешь, может быть, но точно поплатишься за свои грехи.

Даниил, в твоих руках установлены штанги, вечно в твоем организме они не продержатся, так как их основное назначение – сгнить в твоем организме, причем достаточно быстро. Можешь, конечно, попробовать выбраться, но только не забудь, что напряжением мышц ты можешь переломить стержни».

Даниил все-таки попытался выбраться, но высокий подьем так и не был осилен. От напряжения рук одна из штанг лопнула, выплескивая из себя сжиженный, тут же замерзающий газ, замораживающий внутренность руки, с которой в итоге была потеряна связь. От напряжения и замороженности потрескались вены, и буквально сразу, как только кровь отогрелась, началось обильное кровотечение. Он пытался, конечно, как-то остановить кровь, вот только от напряжения и вторая штанга лопнула…

Глава 20
Правда

– Рассказывай про это изобретение! – Егор двигался навстречу Пирозу, уверенно требуя подробностей.

– Что именно ты хочешь услышать?

– Пойдем в твое логово, и пока эта штука в моей голове целая, хочу узнать принцип работы!

Пироз развернулся и, не дожидаясь Егора, пошел обратно, начав рассказ о своем изобретении:

– Мысли об ее изобретении закрались достаточно давно, но воплотить в жизнь не мог, пока один хороший человек мне не согласился помочь. Вскоре был создан прототип, который тут же был испытан в действии и показал хорошие результаты.

– Слушай, твой голос похож на голос Петра Васильевича, но все же никак он… – перебивая Пироза, вклинился в рассказ Егор. Но рассказчик вел себя спокойно и продолжал свой доклад дальше:

– Прелесть устройства заключается в том, что ты все равно пострадаешь, как бы ты ни старался ее вытащить…

– Если с одной стороны сломать пластину и дождаться, когда газ выйдет… так ведь можно?

– Если так сделать, то в этом случае газ будет покидать камеру, в которой содержится, а она в свою очередь, будет остывать до критически низких температур, в итоге поражая и примораживая внутренние ткани к себе.

– Ух ты… Резко тоже не вытащить, получается, потому что газ попадет?

– Из-за этого, и не только, основное заключается в том, что его просто так не выдернуть, потому как стержень расположен не по прямой линии. Ты думаешь, стержень через твой мозг напрямую прошел? Так ты бы сдох еще на столе!

– Как тогда он проходит?

– В твоем случае пришлось рассверлить височные кости и пропустить стержень поверх головного мозга, надеюсь, представил, как это все выглядит…

– Скажите, а за что мне этот подарок?

– За гипноз…

– Вы же не Петр Васильевич, откуда знаете про гипноз?

– Я все знаю, от этого и в маске!

После этих слов Егора охватил истерический страх, на лице непроизвольно то вылезала, то пряталась улыбка, а шея, сокращаясь, вжимала голову в плечи…

– Давай, Егорушка, шустрей иди, времени ма… – Пироз не успел договорить, получив в шейный отдел острым сухим сучком…

Глава 21
Петр Васильевич

После телефонного разговора Петр Васильевич поднялся в свой глубоко и сердечно любимый кабинет. Из-за дневной беготни питания нормального не получалось, и от этого его худощавое телосложение так и оставалось худощавым. Но «Слава Богам» – так всегда говорил Петр, когда доставал из сумки батон хлеба и палку колбасы. Этому моменту он был настолько рад, что непроизвольно начинал мычать какой-то мотивчик, пощелкивая пальцами рук. Парящий чай, приглушенное освещение, запах колбасы и дымка от только что выкуренной сигареты – все относило к привокзальной забегаловке.

Даже ветки, которые постоянно тыкают и трут окно, уже стали неотъемлемым атрибутом данного кабинета. Любой другой на месте Василича давно бы отломил их или обрезал, но не он, потому что все и так было хорошо.

Петр сидел за столом и наслаждался атмосферой, плавая в своих мыслях. Его в последнее время беспокоили телефонные звонки, после которых он пребывал в не очень хорошем настроении. Как раз это могли исправить такие посиделки в одиночестве.

Закончившиеся посиделки плавно перетекли в сон. Петр по стандарту достал свое любимое одеяло, имеющее годовые следы обуви, которые в то же время были неплохим ориентиром в укладке одеяла на лавке, стоящей вдоль стены. Петр ловко разместился на этом лично приготовленном ложе, закутавшись свисающей частью одеяла. Но уснуть так и не получилось, он все вертелся и вертелся, потом встал и вышел из кабинета, направляясь к выходу. У выхода на посту спал дневальный, который, услышав шаги, соскочил, сразу начав оправдываться, но Петру было все равно, ему хотелось ночного воздуха.

Василич стрельнул у дневального две сигареты, вышел на улицу и комфортно расселся на крыльце у входа в здание. Тянуло прохладой, воздух отдавал запахом пока еще не высохшей травы, собранной в кучки. Тишина, и только мигающий оранжевым светофор нарушал ночной покой города.

Петр тянул дым и строго вертикально в небо, с чувством свободы выпускал его обратно. Упавший с дерева в ноги маленький прутик призвал следователя сжечь фильтры, оставшиеся от сигарет. Пока он сжигал фильтры, послышался какой-то шум, этот шум шел со стороны именно того самого нарушающего покой светофора, под которым два человека, видимо, что-то не могут поделить. Петр Васильевич не мог это оставить незамеченным и потому сразу поднялся и направился в сторону перекрестка.

Он двигался очень аккуратно, боясь привлечь к себе внимание. Ему для начала хотелось выяснить, что те двое выясняют и есть в этом какая-либо опасность. Потому как это могли быть простые люди в подпитии, идущие с попойки. Но, подобравшись ближе, он понял, что это была какая-то неслучайная встреча, которая закончится плачевно.

Сердце Петра колотилось, дыхание сбилось, но теперь он уже был близок к тому догоняющему свою жертву человеку. Жертва, хрипя, кричала «Помогите!», но крик жертвы был слишком тихим и растворялся бесследно в ночной тишине. Темные узкие улочки с множеством деревьев и металлических построек-гаражей укрывали ночной разбой. Жертва, боясь своего обидчика, в порывах страха просто-напросто теряла устойчивость ног и то и дело ухалась на землю, поднимаясь и тут же падая вновь.

Василич достал из-за спины нож, выкрикнул:

– Егор, это ты? Стой!

Человек похожий на Егора, что-то сказав в ответ, развернулся и накинулся на следователя, вдавливая его голову в землю. Петр, выгнувшись, не глядя выкинул свою руку в сторону напавшего на него человека, пронзая ножом ему живот. Когда нападавший упал в сторону, он с откуда-то взявшейся, вырвавшейся злостью нанес еще множество ножевых ранений, и так до тех пор, пока человек не перестал молчать.

Не было ни капли сожаления, была лишь пустота, которая вместе с Василичем отправилась обратно в кабинет. Он прошел мимо поста дневального, который теперь уже не спал, а четко смотрел в оба глаза, особенно наблюдая за поведением Пироза, который буквально недавно вышел, стрельнув сигареты, а теперь и вовсе вернулся с окровавленным ножом.

Дневальный знал, что безбашенный Пироз может все и это все ему легко сойдет с рук, поэтому у него даже мысли не мелькнуло о том, что нужно кому-то сообщить.

Петр Васильевич зашел в свой кабинет и бросил на пол окровавленный нож, сходил в уборную, вымыл руки и с превеликим удовольствием завалился спать.

Проснувшись утром, Василич почувствовал головную боль и сухость в ротовой полости. В кабинете уже стоял Егор, наблюдая за следователем в неважном состоянии.

Звонящий телефон вызвал следователя на убийство…

…Вернувшись с убийства, Пироз забежал в свой кабинет, забрал телефон, стоящий с вечера на зарядке в режиме скрытой камеры у батареи под окном. Он специально его там оставил, чувствуя, что происходит что-то странное, дабы опровергнуть теорию его сумасшествия.

Вот только камера ничего такого не показала: лишь то, что нож, который Василич бросил у входа, подобрал Егорка и бросил в угол кабинета. Была еще фраза помощника, которая звучала так: «Е СНОВА П», после которой Пироз проснулся…

Когда Петр Васильевич пребывал в кабинете один, он то и дело пересматривал отснятый видеоматериал на своем телефоне. Ему стал заметен контраст в его сознании именно в тот момент, когда он уходил на улицу для телефонного звонка, а его помощник Егор остался в кабинете для изучения дел. Далее помощник собирает вещи и выходит, и спустя некоторое время приходит сам следователь. Вот тут и был контраст, который заметил Петр: он был уже будто бы другим. Этот вопрос, висевший в воздухе, не давал ему покоя.

Пересматривая раз за разом видео, он находил для себя что-то новое, и когда он понял, что ходил на улицу для звонка, при этом не взяв свой телефон, потому как он остался на зарядке и записывал видео, в его организме словно что-то оторвалось.