Текст книги "FAKE – структуры. Призраки российской политики"

Заключение

Демократическое и гражданское общество невозможно без преобладания настоящих, а не fake общественных организаций и политических структур, форма и стиль деятельности которых соответствуют политической культуре своего народа, национальному образу жизни, характеру и мировоззрению. В России – русской политической культуре, точно так же как в США – американской, а в Японии – японской. Оно невозможно без того, чтобы эти настоящие структуры имели ценности, которыми оно не может себе позволить пренебречь. Оно невозможно без реальных членов, оказывающих воздействие на их работу и обеспечивающих их соответствие реальным запросам групп общества. Между тем многие из российских политических и общественных структур носят характер fake-структур, либо отражая ценности чужого общества, либо не имея никаких ценностей вовсе.

К сожалению, диапазон действий fake-структур в значительно меньшей степени связан этими «ограничениями» и парадоксальным образом приводит к большей степени их жизнеспособности по сравнению с настоящими организациями. Например, имя и история серьезных общественных структур на Западе являются одной из основных их ценностей, именно в соответствии с их историей принимают решение источники финансирования, волонтеры, члены организаций.

Единственным «брендом» российских fake-структур часто является личность их руководителя. Именно с этим связан «бум размножения» fake-структур – одни и те же люди создают все новые организации в зависимости от моды и общественнополитического момента, а часто одновременно представляют сразу несколько организаций, нередко в совершенно различных областях.

Серьезные представители третьего сектора на Западе, как правило, имеют достаточно ясную, непротиворечивую идеологию. Российские fake-структуры могут себе позволить одновременно придерживаться различных, противоречащих друг другу убеждений, достаточно легко менять свои подходы в зависимости от выгоды, считать себя представителями одних, а провозглашать совершенно другие цели, к тому же делая это по-разному для разных аудиторий.

В рамках нормально функционирующего гражданского общества серьезные общественные структуры также не могут себе позволить взаимодействовать и создавать коалиции с организациями сомнительной репутации или с идеологией, противоречащей их ценностям, – от этого страдает их авторитет и соответственно уменьшается количество активистов и волонтеров, уменьшаются источники финансирования. Как мог убедиться читатель выше, российские fake-структуры без проблем входят в коалиции и поддерживают другие fake-структуры, даже если их идеологии противоположны.

Нобелевский лауреат по экономике 2001 года Д. Акерлоф показал, что для рынков, в которых имеет место информационный перекос между покупателями и продавцами, например, продавцам известно о товаре почти все, а покупателям почти ничего, характерна тенденция ухудшающего отбора, а сами они имеют тенденцию к деградации.

В своей статье «Рынок „лимонов“: неопределенность качества и рыночный механизм» он описал эту ситуацию таким образом:

«Если потребитель не может достаточно точно предсказать итоги своего выбора, если эту проблему не решают институты гарантий и экспертизы, то данная отрасль подвластна тенденции ухудшающего отбора: хорошие товары вытесняются суррогатами, и их относительная доля падает»[32]32
  Цит. по: Долгий А. Экономика символического обмена. – М., 2006. – С. 112.


[Закрыть].

В качестве иллюстрации Д. Акерлоф использовал пример с рынком подержанных автомобилей в США. В такой ситуации имеет место асимметрия информации. Владелец машины знает об истинной ситуации почти все, а у покупателя возрастает риск приобрести не то, что хотелось: хорошие и плохие автомобили продаются по одинаковой цене, а отличить первые от вторых покупателям очень сложно. В самом тяжелом положении оказываются продавцы подержанных машин хорошего качества: «Если вы продаете подержанную машину, то понимаете, что не сможете получить за нее достойную цену… А раз так, то владелец хорошей машины оказывается в неблагоприятном положении…» В результате на рынке действует ухудшающий отбор, в конце концов плохие машины могут вытеснить хорошие и рынок может быть разрушен.

В определенном смысле можно провести параллели между описанным рынком и «рынком» общественных и неправительственных организаций. На этом «рынке» конкретный человек, общество по сравнению с лидерами и руководителями общественных организаций также находятся в состоянии информационной асимметрии: последние знают, что именно и на каком уровне делают/не делают их организации, а рядовой член общества не знает, какая из организаций действительно и в какой степени приносит пользу. Установить же какие-либо механизмы гарантий или экспертизы в этой области достаточно сложно.

Например, активность организации в средствах массовой информации не является таким механизмом, точно так же как и экспертиза с точки зрения западных фондов – их критерии выбора диктуются целым рядом стереотипов и часто служат геополитическим интересам их стран. К сожалению, сами общественные организации не могут быть гарантией качества – fake-структуры поддерживают друг друга значительно чаще, чем настоящие организации.

Интересно отметить, что создание Общественной палаты РФ и региональных общественных палат в определенном смысле и является попыткой создать механизм сертификации и «гарантии качества» в третьем секторе. Если в западных странах за долгое время такие неформальные механизмы в той или иной степени установились, то сравнительно небольшой срок существования третьего сектора в России открывает большой простор для разного рода fake-структур и проходимцев.

В результате на «рынке» общественных организаций начинает действовать принцип «отрицательного отбора» и fake– структуры начинают вытеснять нормальные, работающие организации. Упомянутые выше fake-структуры – лишь несколько примеров из мутного потока самых разнообразных политических и общественных структур, в которых собственный PR заменяет реальную деятельность. Многие из них в отличие от перечисленных готовы клясться в верности любому «курсу партии и правительства», точно так же как Другие™ готовы поддержать любого мерзавца, который будет выступать против. От этого ни первые, ни вторые не перестают быть fake– структурами.

К сожалению, необходимо признать, что fake-структуры в отличие от настоящих организаций на данном этапе развития гражданского общества в России нередко обладают большей степенью приспособляемости и выживаемости, а существенная часть общественной сферы России состоит именно из fake-структур. Взаимодействуя друг с другом, они создают имитацию гражданского общества – «псевдообщественный сектор». В итоге – дискредитируют само понятие гражданского общества, мешают развитию русской политической культуры и модернизации России.