Текст книги "Одаренная девочка и так себе каникулы"

Велифера – стопроцентно русалочье имя, но припомнить никого подобного в их окружении ни на суше, ни на дне Татьяна не могла. Кто-то из эскортниц – знакомых Рыбки? Но как это может на нее, Тортиллу, повлиять?

Простых ответов ждать не приходилось – все-таки речь шла о Марго. Но когда на одной чаше весов оказывалось спокойствие, Татьяна всегда выбирала второй вариант.

Не было особого умиротворения и в комнате самой Пандоры: она уныло ждала, пока пройдет действие бодрящего отвара Пня, параллельно расчесывая косы волшебным гребнем. Выяснилось, что волосы тот сушил точно быстрее и лучше любого фена, и в битве «чары vs технологии» очко ушло явно не науке, но вот победу трав над разумом девочка в текущих обстоятельствах не одобряла. Посидев еще с полчаса, сдалась и открыла дверь. Тихонько прошептала:

– Александр Витольдович?

Леший тут же возник справа, заставив Дору вздрогнуть. Все-таки избушка без посторонних звуков – так себе идея.

– Вы звали?

Опекун успел и переодеться, и причесаться, но о ночных похождениях на краю подсознания все равно напоминал неуловимый запах моря, которым, казалось, тот пропитался насквозь.

– Ага. Учитывая время, мне б поспать, но кое-чей чай так не думает.

Александр Витольдович нахмурился:

– Вот как? Загадочно, ваши папенька с братом уже десятый сон изволят видеть…

Пандора вздохнула:

– Все еще настаиваю, что у простого ребенка женского пола и взрослых мужчин-богатырей метаболизм может отличаться.

– Да-да, помню вашу теорию, – покивал опекун, задумчиво поглаживая подбородок. – Но предлагаю не скидывать со счетов и общий эмоциональный заряд этого вечера: насколько могу судить, после подобного у многих сна бы не было ни в одном глазу.

– Не принципиально, – вскинула руку девочка, явно не планируя углубляться в дискуссию. – В общем, я готова хлебнуть из другого пузырька, если вы обещаете меня утром разбудить вместе со всеми.

Александр Витольдович просиял:

– Не извольте переживать, конечно! Располагайтесь в кровати, я мигом.

Ну, с «мигом» он, конечно, погорячился – пару минут все же приготовления заняли, но и вправду старьевщик довольно скоро снова нарисовался на пороге комнаты, держа в руках поднос с чайной парой и горой печенья на десертной тарелке. Венчала натюрморт небольшая ваза с цветочком, опознать который Пандоре предсказуемо не удалось. Интересно, а можно ли в этом доме попросить чай и получить просто чай?

– Я работаю над этим, – внезапно ответил опекун, хотя девочка могла поклясться, что не произнесла ничего вслух. Видимо, на лице читалось.

Решив хотя бы выглядеть вежливой, Дора взяла печенье и, откусив, запила. Букет она не узнала: тот отдавал чем-то сладковато-ванильным, но, в общем-то, не был плох. Сидеть в тишине и ждать, пока отвар подействует, ощущалось неуютным, и девочка решила завязать беседу:

– А вы с ней о чем говорили?

– Вы про Королеву? – ненавязчиво уточнил леший, внимательно следя за ее движениями.

– Да. Мне, наверное, показалось – сложно что-то отслеживать, когда в твоем сознании такая толпа и все галдят, – но она с вами первым закончила, так? – пояснила Дора, снова отпив из чашки.

– Возможно, – пожал плечами опекун. – Я как-то не порывался сравнивать, но да, аудиенция была предельно короткой. Собственно, мне напомнили пару базовых постулатов, и на этом все.

– Каких, к примеру? Пускать ко мне только друзей, а отпускать меня только к врагам?

Александр Витольдович профилактически улыбнулся:

– Что, например, будь я хоть на каплю менее самодовольным и эгоистичным хамлом, ноги бы вашей в моей избе не было.

Пандора уставилась на него во все глаза:

– В смысле? Вы же не…

Девочка явно хотела продолжить, но не смогла – сознание словно разбегалось, веки налились свинцом, а тело будто вдавилось в кровать. Опекун осторожно подхватил попытавшуюся выпасть из руки чашку, аккуратно поправил подушку и подоткнул Доре одеяло. Задержавшись на мгновение, заправил щекотавшую щеку прядку ей за ухо и сказал:

– Полагаю, Королева сочла нас с ней в этом очень похожими – и, по ее мнению, любовь таким, как мы, идет только на пользу. Впрочем, поживем – увидим. – Постояв еще немного у кровати, он подытожил: – Но со своей стороны буду крайне признателен, если вы хотя бы раз предоставите мне шанс просто кого-то одолеть в бою. Ну, знаете, по старинке: когда оторвал врагу голову – и собственная на следующий день не болит о том, как с ним себя вести и чего ему подать к завтраку. Так, в качестве приятного разнообразия: современное рыцарство явно не мой конек. – С этими словами он забрал поднос, пропустил енота в комнату и осторожно прикрыл за собой дверь. Помечтали – и хватит. К сожалению, его ожидали не частокол из черепов, а уборка с готовкой.

Обещание Александр Витольдович сдержал: к завтраку Пандору разбудил заботливый Репа, он же помог умыться, переплести косы гребнем и выбрать нечто не настолько безумно розовое и даже, кажется, с карманами. Когда она вошла в кухню и устроилась за явно раздавшимся в размерах столом, енот быстро-быстро достал дополнительные табуреты и выжидательно на нее уставился.

– А остальные где? – поинтересовалась Дора.

Пушистый помощник лапками показал: мол, скоро будут, – и вопросительно приподнял крышку скворчащей сковородки. По кухне поплыл божественный аромат яичницы с хлебом.

– Убедил, начну первой.

Но стоило только наколоть кусок на вилку и приступить к объеданию боков, как дверь открылась, и в сопровождении опекуна в кухню ввалились богатыри с патриархом. Вид у компании был, прямо скажем, разношерстный: Александр Витольдович традиционно щеголял при полном параде денди века этак девятнадцатого, Дима – в рваных джинсах и рубашке со следами зеленой краски, Кирилл – в новехоньком спортивном костюме, а Богдан Иванович – в полосатом халате и с моноклем. Судя по отголоскам спора, родственники опять удумали некую идею, категорически не понравившуюся лешему, но при виде девочки все как один замолчали и бочком-бочком расселись за столом, старательно оставив оба места рядом с Пандорой пустыми. Та продолжила обкусывать яичницу, взрослые не без наслаждения последовали ее примеру (патриарх ограничился чашечкой чая), но тут на пороге кухни нарисовалась Татьяна в школьной форме интерната АСИМ. Встречена она была тишиной и легким позвякиванием выпавшего от удивления монокля Богдана Ивановича. Хмыкнув, бариста подошла к вампиру, привычным движением слила чай в раковину и, набрав вместо него воды из-под крана, присвистнула, поставила обратно и села слева от Пандоры. Патриарх грустно уставился на содержимое чашки: без сомнения, теперь там плескался русалочий кофе.

– Определенно, я не понимаю, как вы это делаете. И зачем.

– И тебе утро доброе, – отозвалась Татьяна и перевела взгляд на Пня. – Скоро вещи досохнут? Надоело в этом расхаживать. Да и, будем честны, меньше всего я ожидала обнаружить у тебя мою старую школьную форму.

– Привык не разбрасываться казенным имуществом, – пожал плечами Александр Витольдович, – мало ли, вдруг обратно затребуют. Вы, насколько я помню, с выпускного деру дали как были – в вечернем платье, и ваши личные вещи госпожа директор вручила мне пусть и негласно, но под расписку.

– Я сегодня планировал с ней встречу, – вмешался в диалог Богдан Иванович. – И если дама желает, могу заодно официально договориться забрать вышеозвученное.

– На кой? – выгнула бровь Татьяна.

– Ну как же, – патриарх ободряюще улыбнулся, – вспомните старые добрые времена…

– Рабства и безысходности? – хмыкнула русалка. – Нет, спасибо. Пусть лежит где валяется, школьная форма, платье и пара исписанных учебников мне явно не пригодятся. – Но вдруг нахмурилась: – А к Лютой ты зачем намылился?

Богдан Иванович хотел было отпить кофе, однако не решился и вместо этого принялся внимательно разглядывать скатерть. И зря – за него ответил Кирилл:

– Замолвит за меня словечко, чтобы на работу в АСИМ взяли.

Брови Татьяны немедленно поползли вверх:

– Вот это новости. Где же еще работать мужику, которого ведьмы отправили резню устроить, как не в интернате, куда и послали? А если до него опять доберутся?

– Полагаю, не все так просто… – протянул патриарх, но русалка перебила:

– Слушай, если я правильно поняла ночные откровения, приворот Марго выбил из его башки чары ведьм – но и только. Сейчас приворот спал, свободная касса!

– Ну, предположим, не совсем, – заговорила Пандора, и взрослые как один уставились на нее. – Если честно, по моим ощущениям, подробности явно обойдутся дороже, чем уже полученный термос кофе.

– К черту подробности, – махнул рукой Бляблин. – Ты главное скажи – я для других опасен?

– Не опаснее остальных здесь присутствующих, – покачала головой девочка. – Помните условия приворота? Смотреть прямо в глаза и коснуться. Вот и в вашем случае контроль обратно так просто не получить – но при выполнении нужных условий подчинить можно любого, поэтому сильно хуже не сделаете. – И, помедлив, добавила: – Надеюсь. Вы предприимчивый.

На кухне повисла неловкая тишина, которую попытался заполнить Александр Витольдович, подлив гостям еще чаю, однако старательно игнорируя жалобный взгляд патриарха и его чашку. Смирившись и приступив к утреннему кофе, последний продолжил беседу:

– Соответственно мы с Кириллом – простите, запамятовал отчество… а, Радамантовичем – около девяти наведаемся к госпоже директору, после чего я надеюсь отдать сего джентльмена ей на поруки и отбыть обратно в Москву. Кого-нибудь подвезти?

Судя по лицам взрослых, вызвавшийся искать попутчиков Богдан Иванович оказался в диковинку: даже опекун окинул вампира взглядом из категории тех, с какими люди обычно решают: сначала вызвать священника или, напротив, экзорциста.

Первым ответил Дима:

– Спасибо, я своим ходом.

Взгляды переместились на Татьяну:

– С тобой поеду. В АСИМ загляну – но не к Лютой. Так, по территории поброжу, а потом домой. Есть у меня пара дел…

– Со мной и без того все ясно. Или пешком отправишь вслед за своим кортежем пыль глотать? – развел руками Бляблин.

Патриарх, казалось, удовлетворился таким составом, но внезапно Пандора тоже подала голос:

– Меня до школы не подбросите, если у вас место есть? Мы с Ганбатой договорились встретиться.

На долю секунды вампир пошел мелкой рябью, но быстро взял себя в руки:

– Позвольте угадаю: телефон, интернет и английский с японским – ваших рук дело?

– Ну, скорее, я просто рассказала – и Ганбате захотелось.

Богдан Иванович отпил кофе – не иначе как для храбрости – и ответил:

– Буду рад подвезти и вас. Только давайте условимся: по возможности удерживайте его подальше хотя бы от метаверса, дубайских стартапов и майнинга криптовалют. Прошу как отец.

– Не вопрос, – пробормотала Пандора, предвкушая, что все это она как минимум погуглит, но тут в диалог ненавязчиво встрял Александр Витольдович:

– А я останусь здесь, в окружении гробовой тишины, богомерзкого вайфая и потрясающего собеседника в лице надменного валуна. Ну так, к слову – раз уж мы делимся планами.

Девочка обдумала и этот пассаж тоже:

– Хотите, на обед сюда вернусь? Только не одна, скорее всего, буду. Минимум с Ганбатой, а может, и Ириной, если ей с работы разрешат отлучиться.

– А меня с собой не прихватите? – вмешался Бляблин. – Я, конечно, в АСИМ верю, но тутошние харчи есть всяко спокойнее.

– На вашем месте, – одарил его вежливо-ледяной улыбкой леший, – я бы особо планов на ближайшие дни не строил: Альма Диановна славится умением придумывать работу для тех, кто заверяет, что оная им нужна. Но конечно, – тут он повернулся к Пандоре и улыбка стала в разы человечнее, – если сударыня изволит пригласить – рад буду встретить.

Подопечная поблагодарила и, помолчав немного, уточнила:

– Если все поели и осталось только переодеться да разъехаться, мне, видимо, пора дать каждому напутствие, как в сказках?

Взрослые снова переглянулись, и Богдан Иванович выразил общую мысль:

– Полагаю, общения с Королевой нам хватило за глаза, и можно не утруждаться…

Дора замотала головой:

– Нет-нет-нет, вы же ко мне, а не к ней ехали. В сказках всегда на дорожку какую-нибудь мудрость говорят, иначе нельзя. Правильно, Александр Витольдович?

– В случае если все герои желают далее жить долго и счастливо – да, – снова дежурно улыбнулся тот.

Девочка вскочила и начала вылезать из-за стола, сунув при этом свою чашку Татьяне с просьбой подержать. Незваные, но умытые и накормленные гости пристально за ней наблюдали. Выбравшись, Пандора внимательно их оглядела, приняла решение и повернулась к Диме:

– Раз уж вы вместе приехали, то и говорить будем не с глазу на глаз. Дмитрий, я правильно понимаю: за все это время вы так и не удосужились хотя бы открыть набор лего, который ваш пропавший отец из прошлого через подставных лиц передал самому себе?

– Не удосужился… – протянул ДТП, чуя подвох.

– Тогда, считайте, вам этим точно стоит заняться, – кивнула девочка и перевела взгляд на старшего богатыря. – Кирилл Радамантович, следующая информация для вас. Крионикс не убийца.

– В смысле? – взревел тот. – Ты хоть понимаешь, какую чушь мелешь?!

– Ту, до которой вы с трудом докопались, – вздохнула Пандора. – Верить на слово не прошу, но не сказать не могла, простите. Надеюсь, это хоть немного облегчит вам дальнейшую жизнь. Что касается вас, Богдан Иванович… – Она прикусила губу, раздумывая. – Сформулирую так: Королева всеми силами замедляла исследования, поэтому теперь дело пойдет быстрее. Сроки сократятся, имейте это в виду.

Вампир, единственный из троицы, кивнул ей с настолько серьезным видом, будто выслушивал финансового консультанта. Остальные недоуменно переглянулись, но настала очередь Татьяны. Та смотрела на девочку, хмурясь, и Пандора не придумала ничего лучше, чем просто ткнуть пальцем в кружку.

– После смерти сестры ваши взаимоотношения с водой несколько изменились.

Русалка выгнула бровь, но проследила глазами за рукой девочки – и с удивлением обнаружила сошедший с ума чай, который бесновался и пытался выбраться наружу, словно маленькая буря в руках. Недоуменно перевела взгляд обратно.

– А можно конкретнее?

– Ну-у… – Дора явно старалась подобрать слова. – Вы с ней как сообщающиеся сосуды. Давным-давно в них, скажем так, подали воду, и в каждый полилось что-то свое. Но если убрать один, все хлынет в оставшийся, и довольно быстро – жидкость же набрана. А когда так происходит – ну… Всякое бывает. Полагаю, вы сейчас много спите и, скорее всего, чувствуете себя не очень хорошо? Скоро привыкнете, и все выровняется.

Татьяна посмотрела на нее задумчиво:

– А до тех пор буду способна расплескать что угодно?

– Образно выражаясь. Считайте, у вас на какое-то время появилось новое правило: видите жидкости больше, чем ведро, – вам не туда.

– То есть никаких бассейнов?

– Бассейнов, набережных и даже фонтанов, – закивала девочка. – Пока тест не пройдете.

– Какой тест? – нахмурилась было русалка, но спохватилась и уставилась обратно в кружку. – Кажется, поняла. Ладно, за это спасибо. В жизни бы сама не догадалась.

Дора довольно улыбнулась.

– А, и еще, – продолжила внезапно Татьяна. – Пока кинжал нужен – пусть у тебя и будет. Но если соберешься выбросить – зови, найду ему достойное применение. Ну или если помощь понадобится – тоже зови.

Пандора помолчала немного и выдала:

– «Где один – там два. Где два – там семь. Где семь – там все». По словам Королевы, это – инструкция. Вы что-нибудь поняли?

– Впервые слышу, – нахмурилась Татьяна.

– Как я и думала, – пробормотала девочка, но быстро спохватилась: – Ой, а вы к Альме Диановне не опоздаете?

Избушка тотчас наполнилась утренней суетой и сборами, а в двадцати минутах пешком от нее, в АСИМ, жизнь текла своим чередом: уныло завтракала Гена под ободряющие речевки Ганбаты, без устали надрывался телефон в кабинете госпожи директора, Тимофей Иванович, насвистывая, изучал поступившие заявки на тендеры, а Игорь Октябриевич традиционно проснулся в унылом настроении и сразу занялся важным делом – заранее жалел самого себя.

И как всегда – не зря.

Глава 7. Спасибо, что не помощник физрука

– Полагаю, бессмысленно спрашивать, как ты сделала такие штуки?

– Конечно.

– И они всегда срабатывают?

– Если владелец успевает их использовать. К сожалению, бессмертие опасно, поэтому мы его не практикуем.

Все, что Кирилл успел узнать о ларцах Пандоры непосредственно у создательницы по пути в АСИМ

Вызванный на начальственный ковер Игорь четко осознавал – ничего хорошего ему не светит, но совершенно не понимал с чего. Разработанный на салфетках план занятий всё еще оценивали «в первом приближении», сразу сказав: мол, полоса препятствий – вещь хорошая, идея замечательная, но денег нет и надо переделать. Других поводов для встречи придумать богатырь в бегах не сумел, а потому честно ожидал в кресле кабинета Альмы Диановны, пока та закончит телефонный разговор. Судя по направлению дискуссии, конкретно в этот момент собеседник сотворил почти невозможное – заставил руководителя возненавидеть трудоголиков:

– Нет, Роман, за прошедшие после вашего последнего звонка пятнадцать минут в Трудовом кодексе Российской Федерации существенно ничего не изменилось, – продолжала увещевать Лютая с видом человека, раздумывавшего о возвращении в обиход гильотины. – Вы обязаны отгулять накопленный отпуск. Нет, наличие учащихся на территории интерната ситуацию не меняет. Серьезно? И как вы себе это представляете? Уважаемая инспекция, да, у сотрудника накоплено пятьдесят четыре дня, и он не отдыхал уже два года, но в этот раз использовать их категорически не может – ведь целая прорва педагогических работников высшей категории, обученных оказанию первой помощи, ни в коем случае не справится с обеспечением безопасности троих детей без помощи медбрата? Роман, стоп. Я ваш начальник, не наоборот. В интернате по-прежнему существуют аптечки, ну или на крайний случай – рог Ипполиты Найтмаровны, этого более чем достаточно. Нет, я даже «на минуточку, одним глазком проверить» не пущу вас на территорию. Нет, не передумаю. Пока все не отгуляете – ноги вашей здесь не будет, обсуждению не подлежит. Поговорить с Котовым-Шмулинсоном? Конечно, можете. Ему ж отдуваться перед инспекцией за все нарушения, я бы даже на это посмотрела, не утоми вы меня за утро. Нет, Роман, отдыхайте – и дайте уже наконец мне поработать.

Положив трубку, Альма Диановна посмотрела на Баранова в упор, и тот поклялся себе всегда-всегда брать отпуск строго по графику.

– Вызывали?

– Да, Игорь. Простите, что заставила ждать: к сожалению, сегодня в моем интернате каждый встречный так и рвется поработать – летом-то! Собственно, об этом и хотела поговорить. Вам нужен ассистент.

Знака вопроса категорически не ощущалось, но Игорь все равно не сдавался:

– Нет.

– Нужен. Более того, наши учредители лично подыскали и утвердили подходящую кандидатуру. Из минусов – смета на следующий год уже составлена, поэтому пришлось немного подужать вашу ставку. Из плюсов – появится больше свободного времени.

«На ор в стену?» – подумал свежеиспеченный преподаватель, но предусмотрительно не произнес этого вслух, а всего лишь уточнил:

– Я правильно понял: вам навязали чьего-то протеже, девать его некуда, и вы решили сделать это моей головной болью, причем за меньшие, чем изначально обещали, деньги?

– Жить, кстати, он тоже будет с вами – по крайней мере до Нового года.

Вот тут Игорь Октябриевич реально не уловил:

– На кой хрен? Я, может, обсчитался где-то, но у вас же при полном загрузе все равно минимум домиков пять свободных остается?

Лютая даже не моргнула:

– Проблема не в коттеджах, а в нем. К сожалению, последние лет двадцать полностью прошли мимо этого, вне сомнения, достойного претендента, и технический прогресс не сделал исключения. Поскольку я имела несчастье лично наблюдать, как он пытается научиться пользоваться преподавательским смартфоном, категорически уверена – на первое время юноше нужен наставник.

– Спорим, он еще и не юноша?

– Лишь самую капельку старше вас, – спокойно кивнула Альма Диановна и протянула сотруднику бумаги со стола. – Но по чину вы выше, поэтому никаких вопросов относительно субординации не возникнет. Распишитесь в допсоглашении, пожалуйста. Стеклышко для надреза пальца справа, ватка и перекись там же.

Вот тут диалог Игорю окончательно разонравился.

– Какому еще чину? – спросил он, принявшись бегло просматривать документы.

– Богатырскому, – без запинки пояснила госпожа директор. – Вы дали деру в должности старшего алешковича, а ваш подчиненный – младшего. Очень удобно получилось.

– Я с трудом могу насчитать двух беглых богатырей на всю Россию… – попытался развить мысль Баранов.

– Ну и чудесно, хотите – профсоюз организуйте, я не против. Да, и на третьей странице тоже, пожалуйста. Дурацкий формуляр, все пропускают.

– Это Неприличносолнышкин? – решился-таки уточнить Игорь и недоуменно добавил: – Стоп, я вообще другое слово сказать пытался.

– Кажется, при настройке ваших антимат-чар мы немного перестарались, передам специалисту, – прокомментировала Альма Диановна. – Но угадали верно, работать будете с Бляблиным.

– Он-то тут что забыл? – откровенно взвыл Баранов.

– Все как и в вашем случае: старается оказаться вне зоны доступа бывших коллег, параллельно разобраться с хмурым настоящим и по возможности не испоганить нежелательными открытиями и без того темное прошлое. Весь перечисленный набор за счет интерната, разумеется. Нет-нет, этот экземпляр оставьте себе.

– Кто настоял на его кандидатуре?

Лютая смерила Игоря тем самым взглядом, которым ранее сопровождала разговор по телефону.

– Богдан Иванович, один из наших самых щедрых спонсоров. Ну, не смею вас больше задерживать – мой заместитель уже должен был закончить обзорную экскурсию по территории и с минуты на минуту доставит вашего протеже к коттеджу.

Задумчиво кивнув и почти выйдя из кабинета, Баранов все-таки не сдержался и обернулся:

– Если честно, каким боком тут еще и патриарх, я уже вообще не понимаю.

– Я тоже, – буднично отозвалась начальница, аккуратно складывая подписанные документы в папку. – Но тем интереснее работать, не находите?

Не ответив, Игорь Октябриевич плотно прикрыл за собой дверь и на ватных ногах двинулся к собственному коттеджу, привычно осознав: пока что в его образовательном процессе образовывались только проблемы.

У домика и вправду маячили двое – уже знакомая округлая фигура завуча и не по возрасту седой мужик в спортивном костюме с надписью Armyani во всю грудь. Завидев Игоря, он нахмурился и, когда тот подошел ближе, оторопело выдал:

– Бобыль, ты, что ли?

М-да-а, Бляблин, не ошибешься.

– И тебе привет, Кирюха, – отозвался будущий начальник без всякого энтузиазма. – Давай прозвищами не пользоваться, все-таки взрослые уже люди.

– Ага, – покорно пробубнил тот, но тут же добавил: – А тебя-то нелегкая сюда как занесла? Я все гадал, кого ж из наших угораздило, но на Игоряна-Вмордадава вообще бы не подумал.

Судя по жизнерадостной оживленности Котова-Шмулинсона, оба незавидных прозвища всему интернату предстояло узнать максимум к обеду. Баранов вздохнул, открыл калитку и жестом пригласил второго богатыря внутрь:

– Давай лучше с глазу на глаз. Спасибо, Тимофей Иванович, я дальше сам. Вещи уже занесли?

– Да у него их и нет, считай, – тотчас включился завуч. – Только чемоданчик, но он сам занесется, можно не беспокоиться. Ну, ребята, надеюсь, теперь-то у нас полная комплектация и больше сюрпризов не будет?

– А я-то как надеюсь, – обреченно поддакнул Игорь Октябриевич, пропуская внезапного протеже вперед.

Интерьер преподавательского коттеджа вызвал у Бляблина полный восторг: сначала он залип на теплом полу в прихожей, не веря в такое чудо, потом изумленно изучил санузел, обохался на холодильник и поклялся никогда не вставать с кровати. В подвале его держали, что ли? Опасения Альмы Диановны, конечно, выглядели далеко не безосновательно, но не полгода с гаком же закладывать на приучение к плазменному телевизору? Дело явно было нечисто, и в Баранове боролись два желания: разобраться во всем побыстрее и никогда не иметь с происходящим ничего общего. Вдоволь налюбовавшись, как Кирилл с воодушевленным видом крестьянина на ВДНХ снует из начала коридора в конец и обратно и с упоением щелкает сквозным выключателем, позвал его на кухню – поговорить. Дважды приглашать не потребовалось, и, внимательно разглядывая помятого, но в целом абсолютно счастливого пропавшего без вести, Игорь решил начать с самого важного:

– Вопрос для статистики – тебя сюда как доставили? С мешком на голове и в цепях?

– Нет, – искренне удивился Кирилл, – Богдан подбросил на новехоньком «мерседесе». Прикинь, там даже сиденья с массажем!

– Красота, – холодно ответил Баранов. – Документы уже подписал? Договор свой читал? Пить-курить запретили?

– А чё, есть такая практика? – недоуменно переспросил Бляблин. – Вроде не запретили. Ну, мож, какой мелкий шрифт не углядел, вечерком еще изучу. Но ничего такого в глаза не бросилось, да и при мне не упоминали…

– В моем контракте это первым пунктом должностной инструкции идет. Еще и жирным выделено, – припечатал Игорь и вздохнул: – Ну зато мы точно знаем: как минимум тут Лютая не наврала – условия у каждого и вправду индивидуальные. Пусть у некоторых и откровенно рабские.

Кирилл смотрел на него во все глаза.

– Игорян, ты чё, не по своей воле тут?

– В итоге, конечно, по своей: лично выбрал не пытаться сдрапать от двух оборотней Старшей крови и подписать договор сразу. А ты реально последние двадцать лет не помнишь?

– Как корова языком слизала, – развел руками Бляблин. – Немножко мне уже рассказали, но вопросы множатся быстрее ответов. И прежде чем делиться, хотелось бы понять, на чьей ты стороне.

– Я у нас оказался на главных ролях в постановке современного «Гамлета» по мотивам «Макбета» с примесью «Ромео и Джульетты». Надеюсь, правда, на более оптимистичный финал.

– Ага, то есть кто-то кого-то несправедливо прирезал, узурпировал власть и к тому же была замешана любовь, так? И чьему наследнику ты помогаешь?

Игорь задумчиво постучал по столешнице. «Возможно, – мелькнула у него тень предположения, – Лютая рассуждала здраво: если разрешить мне пить, АСИМ тупо разорится».

– Про трагедию Потапова слышал?

– Только от домовых. Сказали, мол, он в богатыршу влюбился, каким-то макаром ребенка с ней заделал, а когда попытался тому право на княжение выбить, его в дуэльном кругу и того. Зашибись история, конечно, «Санта-Барбара» меня к такому не готовила.

– Это была Машка.

– Ты сейчас о чем? – вообще не понял Бляблин.

– Богатырша, которая умудрилась зачать от Мишки Потапова. Моя Машка.

На кухне повисла тишина.

– Вот же ж оперный ёкай, – протянул в итоге Кирилл. – Гарнитур финский с браком, канделябры гремучие, кирпич силикатный мне в лобовуху…

– Не ругайся, – прервал поток Игорь, – мы все-таки в школе.

– Да, но… Неужели вообще никто не вступился?

– Даже я поначалу не полез, – отвел взгляд Баранов. – И созрел, только когда Мишку бездыханного выносили. Зрелище, я бы сказал, отрезвляющее. И отлично прочищающее мозги.

– Вот жесть… – не мог поверить собеседник. – Но подожди, получается, где-то на свете реально живет ребенок сказа и человека?!

– Не где-то, а прям тут у нас, в АСИМ. И недели не прошло, как въехала, – хмыкнул Игорь. – Я вообще подозревал, что меня во все это втянули как раз из-за нее. Но с тобой странно получается. Вроде бы тоже патриархова работа, но он-то с Семьей не связан…

– А ты связан?

– Я семнадцать лет умудрялся не попасться ни богатырям, ни волкам. Как думаешь, исключительно сам?

– Подожди, но если ты имел дела с Семьей…

– Да, был в курсе твоей карьеры. Но общался чаще с другим парнем – огромный бугай с рогами на шлеме и в косухе с ромашкой на спине.

– Ага, кажись, догадываюсь даже с кем… Но почему и богатыри, и волки? Чего ты там такого натворил?

– О, это довольно интересный момент. – Баранов откинулся на спинку стула и, покачиваясь, внимательно изучал верхние полки. – Видишь ли, я выбил Левону клык и дал деру.

Кирилл присвистнул, но тут же спохватился:

– И он за тобой охотится, потому что иначе вообще никого на дуэль вызвать не может, пока значится проигравшим? Сначала должен тебя одолеть?

– Ага.

– Но богатыри-то с чего? Почему не прикрыли, а ловят?

– А вот тут самое веселое. Потому что вообще посмел вмешаться.

Глубиной морщин на лбу Бляблина можно было измерить всю философию человечества.

– Заступаться за сестру теперь не принято?

– Тогда – уже стало не принято. Сейчас это скромно именуется госизменой.

– Бобыль…

– Просил же, без прозвищ, – скривился Игорь.

– Пардон, слишком охренел. В общем, это… фигня у вас какая-то с богатырями, ты в курсе?

– Наслышан.

Помолчали. Новоиспеченный ассистент пару раз потер лоб и хлопнул ладонью по столу.

– Игорь, прости. От меня пользы пока мало, но чем могу – помогу. И с волками, и с богатырями, и с племяшкой твоей. Я такой жести представить не в состоянии, как ты это все тянешь – даже думать страшно.

– Спасибо, – сухо ответил Баранов, но внезапно вполне сердечно добавил: – Правда, спасибо. Но ты все эти годы и так помогал, поэтому ответные услуги в уговор включены – почти в безлимитном объеме.

Бляблин протянул руку, и Игорь немедля ее пожал. Снова помолчали.

– Слушай, я тебя вопросами еще задолбаю, но прямо сейчас интересует один: а как вообще с богатырями так вышло? Каким макаром все разом с катушек съехали?

– А это не разом было, да и не все, – пожал плечами Баранов. – Просто в сложный момент вперед вышел человек, готовый взяться за непростые вопросы, – он их и получил. А потом – побольше полномочий, чтоб иметь возможность решить вопросы посложнее. Повторить пару раз – и выйдет единоличный и мудрый руководитель всея богатырей. Под его дудку и пляшут сейчас.

– Святогор?

– Ага, он себя так теперь называет.

– Теперь? А раньше как звали?

– Октябрем Васильевичем.

Вот тут лицо Кирилла вытянулось окончательно, тот аж рот открыл и уставился на Игоря.

– Слушай, Баранов, я с таким приметным именем знаю только…

– Во-первых, вот не тебе с твоей фамилией про приметность говорить, – закатил глаза собеседник, – а во-вторых, да, понял верно, Святогор – наш с Машкой отец.

Бляблин зажал рот рукой и, судя по звукам, произнес что-то нехорошее и витиеватое. Отнял руку и с самым серьезным видом проговорил:

– Так, Баранов, давай вводную. Вообще все, мне точно надо. Со своей стороны тоже чего знаю – расскажу. Походу, Лютая не дура: кольцо вокруг нас с тобой сжимается, и оно подозрительно похоже на анус.

– В смысле?

– В смысле мы в жопе, – пояснил метафору Кирилл. – Или про ведьм ты тоже в курсе?