Книга: Поцелуй женщины-паука - Мануэль Пуиг

Вы когда-нибудь читали книгу, целиком и полностью написанную диалогом, безо всяких авторских ремарок? И я не читала. Во многом постмодернистский ход привёл, однако, к противоположному результату, и вместо того, чтобы запутать читателя, наоборот, прояснил описываемую картину. Ведь если двое сидят в одной тюремной камере, то слышат они лишь речи друг друга. Но в романе-диалоге Пуига присутствуют и внутренние монологи обоих персонажей, заключённые в кавычки и выделенные курсивом. Они ещё более-менее вписываются в диалог, хотя и можно возразить, что открывающее их тире притянуто за уши. Но во-первых, таких монологов всего несколько, во-вторых, подавляющее их большинство происходит во время перехода ко сну, когда мысли спутываются и звучат едва ли не громче реальных голосов, или во время бреда, как в самом конце это происходит с Валентином, в-третьих, как бы иначе автор смог бы обрисовать те подробности прошлой дотюремной жизни своих персонажей, про которые они либо умалчивают друг от друга в начале их знакомства, либо просто не считают нужным говорить – настолько те кажутся им незначительными. А вот завершения обоих частей автор не смог вытянуть без того, чтобы не вставить целые куски текста от третьего лица. В конце первой части он описывает разговор Молины с тюремщиком по поводу добывания важной информации о своём политическом соседе, а в конце романа приводится сводка-отчёт о слежке за Молиной по выходу из тюрьмы. Будто бы как тот автор, снабдивший последние страницы книги сплошным набором запятых, с тем чтобы читатель расставил бы их по своему усмотрению, Пуиг пытается разбавить свой чистый диалог описанием действий. Признаться, меня это огорчило: можно было бы и эти две вставки выразить в форме диалога, стоило лишь несколько поднапрячься.

Содержание книги не менее оригинально, чем форма. Спустя несколько первых страниц читатель уже начинает понимать, что один пересказывает другому содержание фильма, пересказывает, ни упуская ни малейшей детали. Не бралась подсчитывать, но за всю книгу я «посмотрела» около полудюжины фильмов, из которых в реальности существует не больше половины. Очевидно, Пуигу доставляло удовольствие смешивать и переписывать на свой лад сценарии нацистских фильмов. С точки зрения (и с высоты бесстрашия) современного человека, описанные в книге Пуига фильмы наивны до невозможности. Не говоря уже о пропагандистской составляющей – но мы о ней и не будем говорить, ведь Молина призывал как раз к тому, чтобы уметь видеть художественную ценность фильма вне зависимости от целей политики. Можно понять, чем нравились эти фильмы Молине, не-мужчине или мужчине-женщине по его же собственным словам, человеку более романтичному, чем большинство его окружения: как раз таки отрывом от реальности, вечными привязанностями и отчаянными поступками и пусть бессмысленными, но широкими жестами. Как настоящая женщина, Молина приучил Валентина к «просмотру» таких, чуждых ему изначально, фильмов. Приучил и меня – мне бы хотелось пересмотреть их все, а не только те, что существуют на самом деле, хотя это вовсе не мой профиль. К счастью, существуют хотя бы фильм про зобми и про женщину-кошку, а Лени Рифеншталь можно оценить и по тем фильмам, которые она снимала сама по себе, отбросив по примеру Молины тот факт, что она была любимым режиссёром Гитлера. Заварю когда-нибудь, в лучшие времена, после Долгой прогулки, как герои Пуига, чай с ромашкой, облачусь в припасённый мне Бригеттой костюм и погружусь в просмотр фильмов Лени…

И немного грустно становится оттого, что вопреки идеалам Молины, не сложилось здесь одинаково сильной привязанности с обоих сторон: Валентин, хоть и вспоминает о своём сокамернике, но при известии о смерти того никак особенно не реагирует… А может быть, это от того, что перед нами бред истощённого голодом человека?..

Следует добавить, что к теме заключения обращалась масса писателей, даже в Долгой прогулке мне уже попадалась книжка про это – «Пятеро, которые молчали» Отеро Сильвы, там тоже прослеживается разделение информации на пласты, о которых можно говорить сокамерникам, и о которых нельзя, или лучше не надо – не поймут. Но и сравнивать эти две книги не следует, всё же они о разном, хотя и обе, пожалуй, про одиночество.

Сюжет Двое сидят в тюрьме: один за совращение несовершеннолетних, второй – за политическое преступление. Они не просто общаются друг с другом, а рассказывают фильмы, которые укладываются в привычные штампы массового искусства.

Для меня, пожалуй, самым большим минусом в книге стало ее оформление в форме диалогов. Порой, я просто не могла произвести идентификацию героя, который произносит свою реплику. Но все же диалоги занимают не все место в книге. Также здесь присутствуют авторские примечания о природе гомосексуальности и о сексуальности.

Я уверена, что даже тихоходка - животное, способное пережить апокалипсис - точно бы не выжила после прочтения этого. Вроде бы объём у книги не большой, но читать было ужасно трудно. Мне каждый день нужно было себя пересиливать, чтобы прочитать каких-то 50 страничек. (Как вспомню, так в дрожь бросает. Брр)

Ближе к концу мне хотелось завернуться в мантию-невидимку и полностью исчезнуть. Хоть финал и оказался грустным, но я так и не смогла пустить скупую слезу. Не зацепила меня книга. Вообще. Когда я, наконец, прочла ее, то поняла, что в голове у меня полная энтропия. Спустя пару дней память благополучно стёрла большую часть истории из моей головы (за что я ей безумно благодарна).

В целом, я не советую читать эту книгу тем людям, которые очень устали и хотели бы просто разгрузить голову, чтобы отдохнуть. Вопросы, которые затрагивает в ней автор, весьма и весьма сложные и объемные, поэтому ее надо читать только на свободную голову!

Второй частью романа являются ссылки на различные научные работы, посвященные возникновению и другим аспектам гомосексуальности.

своих романах создал мозаичную картину латиноамериканской современности в виде тонко стилизованного коллажа из стереотипов популярной словесности — песенок в жанре танго, мелодраматических кинороманов, литературной и кинематографической фантастики, бытовых радиопьес, модных и женских журналов, образцов рекламы, что сближает его повествовательную технику с принципами поп-арта.

,может быть это и интересная техника письма,но за этой ширмой абсолютная пустота а может я просто чего то не сумел разглядеть не исключаю и такой вариант.

Надежды на наличие в произведении двойного дна оказались тщетными... Перед нами трогательная история любви, снабженная нехилым авторским комментарием о природе гомосексуализма. В самом тексте нет ничего шокирующего, никаких сцен "на грани", все подается очень по-вегетариански, прямо чтиво "для семейного просмотра". А какими многообещающими были эти пересказы фильмов, делая которые Молина коротал время в камере и развлекал своего друга Валентина. Мне все думалось, за этим что-то стоит, есть некая тайна в этих сюжетах, и автор в финале преподнесет ключ к этой головоломке. Но на деле пересказы - это пересказы, Валентин - тот, за кого себя выдает, нет ни тайны, ни злодейских козней, просто разговоры, которые сблизили две одинокие души (и тела).

Ну что ж... У меня разыгралась фантазия, а книга оказалась довольно-таки плоско организованной. Однако, если не иметь завышенных ожиданий, роман вполне имеет шансы понравиться.

Лучшее кино каждый снимает у себя в голове.

Это -книга-загадка. В местах не столь отдалённых двое человек ведут занимательный, даже очень, диалог. Речь тут совершенно не о погоде, а о высоком искусстве, высшем предназначении и вечной борьбе. Покой нам только снится, что называется. С ходу угадать кто есть кто и его мысли, а также рассуждения не получится, но тем интереснее становится разгадать эту загадку и выяснить как и почему эти двое совершенно разных людей оказались в одной камере.

Это -книга-размышление. Автор и его мнение вынесено за скобки, но тем не менее оно очень содержательно и является значительной частью всего повествования. И хотя содержит в основном теоретические знания по вопросам природы гомосексуальности человека, где рассматриваются самые разные аспекты, связанные с данной темой от внутриутробного развития плода, физиологии до психологии, за всем этим угадывается и личное мнение автора, желающего понять механизм данной предрасположенности, ну и соответственно подтолкнуть читателя к размышлениям не только на тему "почему так", но и возможно быть более терпимыми (само слово толерантность уже слишком часто употребляется в наше время и от этого может быть отторгаемым многими) к людям, с отличными от традиционных потребностями. Другими словами, позволить другому быть другим.

Это -книга-фильм. Ну тут , конечно, просто отдельный респект автору за такой мощный крючок в ткани повествования, который удерживает твое внимание, а рассказчик напоминает Шахерезаду, умеющую не только так увлекательно и живо рассказывать содержание фильмов, что картинки сюжетов практически встают перед глазами, но и побуждают к поиску и просмотру данных картин, которые на поверку оказываются зачастую выдуманными. Как жаль...

Это - книга-провокация. Сама тема, о которой сначала косвенно, но с каждой страницей все прямолинейнее говорится в романе , по сути, провокационна, сколько бы мы не говорили и не утверждали о свободе личности и права каждого на ту жизнь, которая ему по вкусу, с оговоркой , конечно, что все в рамках закона и не наносит вред окружающим. Но при этом многим все равно сложно свыкнуться с тем, что есть люди с такими потребностями самовыражения, желания любви. Весь текст по сути проверяет тебя насколько ты допускаешь такие отношения между людьми и как к этому отнесешься. Ведь каждый имеет право на счастье, которое, как известно, очень хрупкое. Сегодня есть, завтра нет

Это -книга-пазл. На первый взгляд, да и пожалуй на второй, кажется, что будет ли здесь вообще ясность и когда сложится реальная картинка ? Рассказы, явь, перемежающаяся сном, кажущимся очередным набором образов и звуков, небольшие диалоги, воспоминания, полицейская слежка.... Но постепенно из отдельных фрагментов складывается драматичная история, полная не только революционных порывов, но любви и нежности.

Так что любителям нетрадиционных историй и человеческих взаимоотношений смело рекомендую. Осторожно: в комментариях спойлеры !

Для начала этот коварный змей-искуситель, дон Мануэль, использует для завязки совершенно провокационного романа - кинофильм, причём реально существующий с 1942 года фильм ужасов. Два очень своеобразных собеседника, которые сами по себе достойны абзаца, находясь в местах не столь отдаленных по причинам совсем не тривиальным, осуществляют диалог поразительной насыщенности. Отчего их слова столь многозначительны понять нам предстоит только в процессе... А для начала перед нами "некто Молино" и "некто Валентин".

Молино - чудесный рассказчик невероятно стильных фильмов черно-белой раскраски, а так же историй личной жизни, пикантность которых обусловлена откровенностью и нетрадиционностью ориентации. Кроме речевого жанра, исполняемого виртуозно, слушателю предлагается трепетная забота в плане изысканного питания ( отдать свою порцию авокадо - это ли не жертвенность) и запасов воды. О ещё одной тайне героя нам предстоит узнать чуть позже, впрочем он удивит читателя не единожды. А пока он всего лишь соблазнитель - сооблазнитель вымыслом, побуждающий к другой жизни.

Валентин - птица совершенно другого полёта, или скорее другой причины посадки. Он революционер - не много, не мало. Человек образованный...и тем не менее занимающий , для начала, пассивную роль слушателя, не отказывающего себе в репликах и в трактовке образов сюжетов, предложенных Молино. Поскольку само повествование прерывается периодически на сон, чтение и прочие разности - это даёт определённый простор для размышлений и собственных фантазий, незаметно переходящих в нечто большее... Само собой дело не заканчивается робкими попытками физического контакта. Не подозревающий о самой главной тайне, Валентин соблазняет нашего идеального сокамерника явью - действием. Вымысел и действительность оказываются в противостоянии, подталкивая к гибели своих прародителей....

А где же третий герой нашего романа - сам автор? Он везде и нигде. Его мнение вынесено за рамки - в цитирование отрывков книг о проблемах сексуальности и власти, в выбор сюжетов пересказанных фильмов, в утверждение "как быть собой, если не стать другим?" Замаскировавшись с впечатляющей изощренностью, Пуиг представляет нам нечто, возможное к просмотру, прослушиванию, постановке, нечто эфимерное и ускользающее.

Перелистнув последнюю страничку, я поняла , что мне "маловато будет" - прослушав сюжеты, в большинстве своём никогда не существовавших фильмов, увидев преображение и гибель - меня уже влечёт к новым открытиям : к пьесе о короле аргентинского танго, к воображаемым рассказам из истории кино, к новым неизвестным мне, но очень необычным стилистически романам.