Текст книги "Аномальная зона. Юмор, ирония, сатира"

Пульт

Только Сергей уселся перед телевизором с пивом – хоккей начался, – как жена перехватила у него пульт

– А ну отдай пульт! – возмутился Сергей. – Отдай, говорю!

– Сережа, имей совесть – сейчас «Любовь в розовых кустах» начнется! – заканючила Ирина.

– Да не сейчас, а через полчаса! Дай хоккей досмотреть…

– Ну да – «досмотреть»! Он только начался…

– Ирка, какая же ты зануда! – поперхнулся Сергей пивом. – Иди вон на кухню, там включи телевизор и смотри свою «Любовь под забором». Как не надоест – уже сто какая-то там серия. И все об одном и том же!

– Да не под забором, а в кустах! – оскорбилась Ирина. – А на кухню сам иди и смотри там свой дурацкий хоккей, по черно-белому телевизору!

– Не пойду! – твердо сказал Сергей. – Там дивана нет!

– Нет, пойдешь! – повысила голос Ирина. – Забыл? Я старше тебя на целый год, и ты обязан меня слушаться!

– Как же, разогнался! Мы что, в армии? – аж подскочил на диване Сергей. – У нас что, бабовщина? Я старший в доме, потому что я мужчина! Сама иди на кухню.

– Ах, ты у нас мужчина? – прищурила глаза Ирина. – Посмотрим. Так, я медленно снимаю с себя халат…

– Ирка, уйди! Ты загородила мне телевизор! – всполошился Сергей, отъезжая с пивом на другой конец дивана, чтобы не потерять из вида картинку.

– А теперь плавно расстегиваю лифчик! – низким, эротичным голосом объявила Ирина и в самом деле обнажила ну очень немаленькую грудь.

– Мама! – пискнул Сергей.

– Медленно и осторожно снимаю с себя… – потянула вниз обширные панталоны Ирина. – Милый, ну помоги же!

– Все, все, твоя взяла! – струсил Сергей.

И позорно сбежал на кухню. К черно-белому телевизору. А сам виноват. Не фиг было жадничать, когда выбирал себе такую жену, в которой всего много…

«А я вас узнала!»

– Мужчина, а я вас узнала!

– Вы? Меня?

– Да, да! И я вас давно ищу!

– Ищете? Это был не я.

– Да нет же, это были вы!

– С чего вы решили, что это был я?

– Я вас хорошо запомнила! И потому именно вас искала.

– Да не за что меня искать. Не! За! Что!

– Да как же не за что, как не за что?

– Ну, а за что, за что?

– Да как же, это было на прошлой неделе…

– Ну?

– Вот на этой же остановке…

– Ну?

– Я стала выходить из автобуса, и вдруг чувствую…

– Нет, это был не я. Говорят вам – не я!

– Да подождите вы! Вдруг чувствую – споткнулась и выпадаю из автобуса. Прямо на асфальт!

– Да что вы?!

– И точно бы упала, если бы не вы.

– Как это?

– Ну, вы что, забыли? Вы же успели ухватить меня за карман моего пальто…

– Да за какой еще там карман, что вы!

– Да за мой, мой карман! И вот благодаря вашей крепкой мужской руке и прочности моего кармана я не упала, а благополучно спустилась на свою остановку.

– А, ну тогда это был я! На моем месте так поступил бы каждый мужчина!

– Это точно! Если бы не вы, я бы наверняка упала и расшиблась. Так что спасибо вам, мой неизвестный скромный герой!

– Да не за что! На моем месте каждый бы…

– Правда, при этом у меня пропал кошелек…

– Кошелек? Какой еще кошелек? Не знаю никакого кошелька! И вас не знаю, женщина, и не хочу знать! Вот пристала!

– Да бог с ним, с кошельком, наверное, выронила где-то…

– Это запросто!

– Там и было-то всего сто рублей.

– Вот именно!

– Так что спасибо вам еще раз!

– Да не за что! Ну, я пошел? Мне еще работать надо, что-то заболтались мы тут с вами. А то я так сегодня ничего и не заработаю.

– Ох, совсем забыла: а как хоть вас звать?

– Не надо меня звать! Я сам прихожу, когда надо…

Бешбармак с пампушками

– Алло, здравствуйте! Это служба досуга. Хотите поговорить с девушкой?

– Да какая еще, на фиг, девушка? Некогда мне – бешбармак варю. Надо уже сочни в бульон опускать. Все, пока!

– Извините, это служба досуга. Это я вам только что звонила?

– Ну, чего надо? Не хочу я говорить ни с какой девушкой. У меня уже сочни довариваются. Сейчас и туздук подойдет… А запах, запах! Я обалдеваю! Все, не мешайте мне!

– Алле, извините, это снова я, девушка из службы досуга!

Повторите еще раз, пожалуйста, что вы там такое варите?

– Ну, бешбармак.

– Как интересно! А я вот этот баш… бешбармак еще не варила никогда. Это, кстати, чье блюдо? Кто его придумал?

– Постой, как тебя там…

– Анжелика! А вас как зовут, молодой человек?

– Петро я. Постой, Анжелика, сейчас я туздук сниму, а то лук

разварится…

– Лук разварится… Как интересно!

– Так вот, Анжелика, у меня в корешах есть и башкиры, и татары, и казахи. И все они говорят, что это их национальное блюдо. Я и не спорю. Главное, что они меня научили, как его готовить. Очень просто и очень вкусно. А я их научил варишь

настоящий украинский борщ, с пампушками!

– Петро, а если не секрет, кому вы варите ваш этот бешбармак?

– Та кому – себе ж!

– А где же ваша жена?

– Объелась пампушек… В разводе я!

– Как интересно! А вы не могли бы, Петро, и меня научить варить бешбармак?

– Что, вот так по телефону?

– Нет, по телефону не надо. Он мне так надоел сегодня! А вы знаете, у меня как раз смена кончается…

– Так тебя ж, поди, муж дома ждет?

– А мой муж объелся груш!

– Вон оно как! Ну, тогда подъезжай, Анжелка! Диктую адрес. Да, прикупи-ка сметаны. Я тебя и борщ варить научу. С пампушками!

Датка

Я тут на днях зашел в мэрию подписать очень важную для себя бумагу. Ну, прямо жизнь без этой бумаги – не жизнь. А вопрос не решается.

Чиновник, который мог эту бумагу подписать, упрямый попался. Говорит:

– Нельзя! Закон не позволяет…

А я ему:

– Нет в России таких законов, которые нельзя было бы обойти. При желании, конечно.

Чиновник задумался.

– Желание, – говорит, – есть. И обход один хитрый имеется. Но сами понимаете…

– Конечно, – обрадовался я. – Сколько?

Чиновник занервничал:

– Нет, деньгами не возьму. А вдруг они у вас меченые ОБЭПом.

– Да какой еще Обэп? – говорю я ему. – Впервые такое странное имя слышу. Ну, если деньгами не хотите, давайте я вам свою машину подкачу. Иномарка. «Таврия» называется.

Чиновник руками и ногами замахал:

– А за рулем оперативник, да? Нет, это тоже взятка. А за взятки сейчас очень крепко взялись.

Я тогда говорю ему:

– Может, у вас сын есть? Неженатый? Так давайте я за него свою дочку отдам? Она у меня опять не замужем.

– А свадьбу на скрытую камеру снимут, да? – сердится мой визави. – Это ведь тоже вроде взятки будет: вы отдаете нам свою дочь, а мы ее берем. Не, так нынче дела не решаются.

Закурили мы с ним, сидим расстроенные. Ну, никак вопрос не решается. Прямо беда. А беда – она сближает людей. Чиновник коньячку достал. Чокнулись мы. И тут меня осенило.

– А давайте, – говорю, – не я вам, а вы мне дадите. И вопрос решится, и к вам не придраться. Вы же ничего не взяли. А совсем даже наоборот. То есть, это не взятка с вашей стороны получается, а датка!

Замороченный чиновник даже подпрыгнул от радости:

– А ведь верно! Сколько?

Я написал на бумажке. Ровно столько, чтобы можно было мою иномарку отремонтировать.

Чиновник тут же залез в сейф, отслюнил мне, сколько я просил, и бумагу мою подписал. И расстались, мы довольные друг другом…

Чудовище

– Але, полиция?

– Да, полиция. Лейтенант Горбенко. Что там у вас? Кто вы?

– Ой, миленький, ко мне в квартиру пробралось ужасное существо!

– Почему вы говорите шепотом? Говорите громче, пожалуйста. Как вас зовут? Какое еще существо?

– Я – Варвара Петровна, пенсионерка. А существо на кухне. Я подперла дверь стулом. Приезжайте скорее, пожалуйста, пока оно оттуда не выбралось!

– Варвара Петровна, подождите! Вы на ночь никаких таблеток не принимали?

– Да ничего я не принимала!

– Хорошо! Опишите, как выглядит это существо?

– Как, как… Ужасно! Косматое, безбровое, безгубое, глазки маленькие, злые

– И что это существо делает? Оно агрессивно?

– Да, в общем, нет. Вот вижу через стеклянную дверь, сидит себе ко мне спиной, чай пьет. Вообще какое-то странное… Старается лицо от меня спрятать.

– Так… Вы дома одна?

– Нет. Сын у меня дома. Спит.

– Так что же вы сразу не сказали! Идите и разбудите его, пусть посмотрит, кто это там у вас такой страшный чаи распивает. А потом нам позвонит.

– Да как я его разбужу, товарищ мили… полиционер! Он только вчера женился. У него первая брачная ночь была. И он теперь спит с молодой женой. Поди, без задних ног, хи-хи! И я его понимаю! Эллочка у него такая красавица, такая красавица!

– Так, подождите, подождите, Варвара Петровна! Говорите, сын женился? А вы часто видели жену его, красавицу эту?

– Ну, как часто… Раза три приводил он ее домой. Уж такая красавица! Белолицая, брови черные, ресницы густые и длинные, глаза большущие, ротик аленький и маленький…

– И она у вас… То есть у вашего сына, оставалась на ночь? И вы ее видели по утрам?

– Ну что вы, как можно? Разве я бы позволила им, до свадьбы?

– Уф! Ну, тогда все ясно. Не морочьте мне голову, Варвара Петровна! Сейчас это существо напьется чаю, и опять уляжется под бочок к вашему сыну. То есть – к своему мужу. А утром снова оборотится в красавицу. Так что спите спокойно, мамаша!

«В армию хочу!»

В кабинет начальника военкомата заходит молодой рослый мужчина.

– Здравия желаю, товарищ военком!

– А, это опять ты! Зачем пришел?

– Как зачем? Служить хочу!

– Повестка где?

– Я, так сказать, добровольно.

– Сейчас не война, а плановый призыв! И тебя, молодой человек, у нас в плане нет!

– Пятый год!

– Что – пятый год?

– Пятый год почему-то меня нет в планах вашего военкомата! Почему?

– Потому что ты студент!

– Неправда! Еще в прошлом году закончил!

– Здоровье у тебя неважное!

– Вот справка! Здоровее меня в нашем городе никого нет!

– Ты единственный сын у больных родителей!

– И это фигня! У меня есть еще сестрица. А на родителях, особенно отце, пахать можно.

Военком, багровея, но все еще сдерживаясь, просит своего помощника выйти на пару минут в коридор. Потом шипит:

– Петька, подлец, сколько тебе можно говорить: пока я военком, не бывать тебе в армии! А ну, кругом марш! Постой, на вот тебе… пять тыщ, думаю хватит… Иди напейся да проспись!

Питт или не пить?

– Это вы?

– Ну.

– А я вас сразу узнала! В жизни вы даже лучше, чем на фото. Такие глаза, такой крутой подбородок, этот разворот плеч, эта брутальность во всем!

– Ага!

– И я читаю в ваших глазах, что вы хотите мне сказать. Вам нравится, во что я одета, как я выгляжу. Вы давно хотели встретить такую женщину, как я! С такими темными глубокими глазами, чувственными губами…

– Ух ты!

– Ах, я начинаю терять контроль над собой от ваших комплиментов! Я чувствую, какие флюиды вы излучаете, как совпадают наши резонансные и химические рецепторы. Мы подходим друг другу. Ну, пошли же скорее в будуар, милый!

– Куда? А раковина где?

– Какая еще раковина?

– Ну, забитая которая?

– Постойте, вы кто? Вы разве не Эдуард? Ник у вас какой?

– Никакой я не Эдуард. Я – Василий, слесарь из ЖЭКа. По вашей заявке пришел.

– По заявке? А разве не по объявлению в Интернете? Ах, ну вас, Василий! Я совсем не вас ждала. Хотя… Ну-ка встаньте вот так вот, в профиль.

– Ну, встал.

– Надо же, вылитый Брэд Питт! Чуть, может помятый. Но еще ничего. Ну, так уж и быть. Иди же ко мне, Питт!

– Пить? Иду! Но сначала раковину прочистим…

Ну, никакой романтики!

– Вы танцуете? – склонился он перед ней в изящном полупоклоне.

– Нет!

– Но почему? Такая прекрасная музыка!

– А ты переключи телевизор на что-нибудь другое. И вообще, Петька, не мешай мне мыть полы, паразит!

– Вот видишь, какая ты бесчувственная! – с укором сказал он, отступая от наезжающей на него швабры. – Сегодня ты отказалась от танца. Вчера не захотела поцеловаться со мной…

– Придурок, мы же шли с тобой по рынку, там масса народу! – она с ожесточением выкручивала мокрую тряпку над ведром. – А нам с тобой уже не по восемнадцать, а по сорок восемь лет.

– Тебе сорок восемь, – уточнил он, стряхивая капли грязной воды с пижамы. – Мне пока сорок семь. Ну, раз такое дело, чтобы я больше не слышал, что я у тебя не галантный, не уделяю тебе внимания.

– Конечно, не уделяешь! Вот почему до сих пор мусор не вынес?

– О боже! Я с ней о высоком, а она – о мусоре! Может, тебе еще и посуду помыть?

– Ты знаешь, я бы не отказалась. Тем более, что я тоже работаю. И еще побольше твоего. А выходной почему-то только у тебя.

– Да какая у меня работа? Нелюбимая, малооплачиваемая. Одно расстройство! Вот поэтому мне и необходим полноценный, насыщенный отдых, чтобы снять стресс и с новыми силами отправиться в этот постылый офис… Слушай, почему бы нам не устроить романтический ужин, при свечах? Чтобы я забыл, что тебе уже сорок восемь, хотя мне только сорок семь?

– Ну, если ты так настаиваешь, то конечно. – Она нацепила выжатую тряпку на швабру и вновь завозила ею по полу, наезжая на шлепанцы мужа. – Но сначала возьми пылесос, пройдись по коврам. Потом сходи за картошкой и хлебом, купи вина. И вынеси, наконец, этот чертов мусор! Вот тогда будет тебе романтический ужин при свечке. Если не забудешь ее купить!

– Нет, с тобой невозможно говорить. Ну, что это такое: «Бери пылесос, иди на рынок, вынь… то есть, купи свечку…» Никакой романтики! И не мужское это дело – пылесосить.

– Кстати, что там у тебя с твоей геморройной свечкой, мужчина?

– Все, я пошел на кухню, допивать свое пиво. А обедать скоро будем?..

Скотина

Сапрыкины завтракали в гнетущей тишине. Глава семейства Сапрыкиных Павел с помятым лицом вяло ковырялся в своей тарелке и думал, как бы ему найти благовидный предлог, чтобы вырваться на волю, поправить здоровье.

И тут их кот Сёма грузно запрыгнул на стол – он, когда о нем забывали, иногда позволял себе такое.

– А ну, брысь, скотина! – замахнулся на него Павел вилкой.

– Не трожь ребенка! – взвизгнула жена Сапрыкина Наталья. – Сам ты скотина! А Сёмушка пусть сидит!

– Кто скотина? – подскочил на стуле Павел? – Я скотина? А Сёма тогда кто?

– Сёма у нас – благородное животное, – почти благоговейно объявила Наталья и положила перед котом кусок ветчины. – Ешь, котинька, ешь!

– Чем же это он благородный? – не унимался Сапрыкин, подавляя приступ изжоги. – Обыкновенный беспородный кот.

– Сам ты кот драный! – желчно сказала Наталья и всхлипнула. – Сёма-то у нас хоть не шляется, где попало, и не приползает домой в два часа ночи, как некоторые другие. В хламину пьяный, да еще весь провонявший дешевыми духами, с засосами на шее! Ну и кто он после этого, если не скотина, а? Скажи, Сёмушка!

И подложила коту еще и кусочек сыра.

Павел поперхнулся и невольно потянулся рукой к шее: неужто и в самом деле эта идиотка Зина наставила ему вчера засосов?

– Мгррум! – подтвердил Сёма, наворачивая ветчину и косясь на сыр.

– Вот! Даже кот со мной согласен! – ласково погладила Наталья насыщающегося зверя. – Так что кто-то у нас теперь будет спать на коврике, а кто-то – со мной. Да, Сёмушка?

И тут Сапрыкин встрепенулся и с видом глубоко оскорбленного человека резко пододвинул коту свою тарелку.

– Жри, зараза! А я, раз я такой скотина, на помойку пошел. К драным кошкам!

– Стой, ты куда? – запоздало крикнула ему вслед Наталья. Но Сапрыкин уже сбегал по лестнице, нащупывая в заднем кармане заначку и благодаря в душе так удачно подвернувшегося ему сегодня под руку кота Сёму…

«Тоже мне, рыбак!»

– …О, а вот и рыбак сидит! Добрый день, уважаемый! Давно здесь сидишь? С утра? И это все, что ты поймал? Да, не тот нынче рыбак пошел… Можно, я посижу тут рядышком, покурю… Не, а что, место это тобой куплено? Нет? То-то же… Да ты не волнуйся так, я мешать тебе не буду. Посижу немного, и пойду дальше. Я тут недалеко живу, на дачу вот приехал к другу на недельку-другую. Дай, думаю, прогуляюсь перед обедом, аппетит нагуляю. А тут ты сидишь. С утра. И ни фига еще толком не поймал. Тоже мне, рыбак! Вот я, помню… Все, все, молчу! Да ты не на меня смотри, а на свой поплавок. Да не так грозно, а то всю рыбу распугаешь! Э, да ты что, слепой, что ли? У тебя же клюет! Тащи давай! Подсекай, подсекай. Хотя нет, пусть немного поводит. Это, похоже, карась. Да разве нынче караси? Вот раньше караси были! О, смотри, смотри, у тебя же поплавок совсем утонул. Тащи, тащи давай. Да не так быстро… Эх ты, раззява! Ушел твой карась! Или кто это был, не карась? Падла? Какая падла? Так здесь рыба-падла водится? А я думал, она только в анекдотах бывает… Ах, это я падла? Да как ты смеешь! Стой, стой, тебе говорят! Не подходи ко мне! Я знаешь, как раньше умел драться? А-а-а, куда ты меня тащишь! Только не в воду! Я не умею плавать! Люди, спасите, тону!!!

Сугробик

– Па, а я хочу в этот Новый год быть Снежинкой.

– Снежинкой? Хм, Снежинкой… Доча, да это же очень примитивный, массовый костюм. Вон их сколько всегда крутится вокруг елки. А ты же у нас не как все. Ты же моя кровиночка, доча самого Григория Кошеленко! Ты не должна быть как все!

– Нет, хочу быть как все!

– А мама что говорит?

– Она говорит так же, как и ты! А я хочу быть Снежинкой! Снежинкой!! Сне-жин-кой!!!

– Ну ладно, Юленька, ладно! Позови сюда нашу портниху и погуляй пока.

– Слушаю вас, Григорий Маркович.

– Вы какой там нынче шьете костюм на елку моей дочурке?

– Ну, мы с вашей супругой перебрали много различных вариантов, и остановились на Бегемотике… Маленьком такой Бегемотике.

– Все, никаких бегемотиков! Ребенок хочет быть Снежинкой!

– Но…

– Я сказал – Снежинкой!

– Хорошо, хорошо, Григорий Маркович! Я вас поняла. Снежинка так Снежинка! Только…

– Ну, что еще?

– Только Юленька будет самой большой Снежинкой! Я бы сказала, что это будет Сугробик. Но очень маленький Сугробик.

– Ну, а я что говорил? Не может быть моя доча как все! Сугробик, так Сугробик! Шейте!

Вредитель

– Никанорыч, куда это ты внука своего повел?

– На остановку. Пущай домой ехает, ну его!

– Так он ведь всего три дня как прибыл. Сам же радовался: на все лето, мол, помощничек пожаловал.

– Ага, помощничек! Велел я ему огород вскопать, все три сотки. Вон он лоб какой, даром, что в шестом классе только.

– Ну и как, вскопал?

– Вскопал, как же! Я позавчера пенсию получил. С соседом Егором посидели. А утром голова трещит, спасу нет. Этот оболтус и шепчет мне: «Деда, я видел, как бабушка вчера закопала в огороде две поллитровки. Сказала, что вам и так много будет». Только, говорит, темно было, я не видел, где закопала. Я, говорит, вечером начну копать, может, найду.

– Ну, ну.

– Баранки гну! Какой там вечер? Да и разве я бы доверил этому охламону искать опохмелку? Еще расколет нечаянно! Сбегал за Егором, мы вдвоем эти три сотки за два часа и вспахали…

– Ну, хоть не зря?

– Не зря. А ну, гаденыш, скажи-ка Петровичу, чего ты там в конце огорода для любимого деда зарыл?

– Чего, чего! Очень даже ничего – две бутылки кефира! Самый полезный продукт для того вашего состояния!

– Ты понял, Петрович, он еще и издевается надо мной! Не нужен он мне здесь, вредитель! Мне еще сено косить надо, по-человечески чтоб. А он опять чего-нибудь удумает! Нет, пусть домой, в город, к своим родакам проваливает!

«Браво!»

А вот интересно, кто из нас первый заговорил, мужчина или женщина? Сдается мне, что женщина. И вот как это могло произойти.

Предположим, что в один доисторический (а по сути – исторический!) день наша пращуриха замерзла, сидя в неотапливаемой пещере. И выдавила посиневшими губами:

– Бр-р!

Она вышла обогреться на солнце и споткнулась о спящего под порогом пещеры мамонта. Ушибла пальчик. Больно!

– А-а! – осерчала она, и неслабо стукнула спящее чудовище дубиной по лбу.

Чудовище, не приходя в сознание, превратилось в груду мамонтятины.

Пращуриха сообразила, что теперь не мешало бы раздобыть огня. Отведав жареной грудинки, она восхищенно произнесла:

– Во!

На огонек забрел одинокий мохнатый пращур. Он в мгновение ока слопал полупудовый кусок мяса, чем привел в неописуемый восторг хозяйку. Уже имеющийся набор звуков позволил ей выдать первое слово:

– Браво!

Подумав, она сделала очередной, на этот раз решающий шаг в развитии своих речевых способностей, и промурлыкала:

– Му-жик! Му-же-не-ек…

А потом как затараторила, и все. Так до сих пор и не может остановиться.

«Всегда трезвые грузчики»

Как-то увидел на остановке лаконичное объявление: «Всегда трезвые грузчики!». Не поверил. Но на всякий случай записал телефонный номер.

И вот недавно он мне пригодился. Я неожиданно разбогател: взял кредит и купил в дом новую мебель. А старую решил вывезти на дачу.

Нашел бумажку с телефоном, звоню.

– Алло! Это всегда трезвые грузчики?

И вдруг слышу, мне отвечает совершенно пьяный голос:

– Все… всегда!

– Но вы же пьяны! – возмущаюсь я.

– Кто п… пьяны? – удивляется нетрезвый голос. – Мы? Мы – нет. Я – да! Но со… совсем немного.

– Кто – вы, и кто – они? – начинаю я уже сердиться, чувствуя себя сбитым с толка.

– Я – бри… бригадир грузчиков! – торжественно хрипит голос. – Так вы бу… будете делать заказ?

– Какой к черту заказ!? – выхожу я из себя. – Представляю, в каком виде ваши грузчики, если их бригадир лыка не вяжет.

– Не-а, вяжу, еще как вя… вяжу! – упорствует бригадир. – А грузчики у меня все как с… стеклышки!

– Как это? – не верю я.

– А очень п… просто. ха-ха! Я у них водку всегда отбираю. Н..на хранение! – хохочет жизнерадостно бригадир.

– Сегодня уже, похоже, отобрали?

– А как вы до… догадались? – шутит бригадир.

– Да из трубки так несет – хоть закусывай! – пошутил и я в ответ. – Ну, хорошо. Тогда вот такой вопрос: а если у вас кто-то уже пьяным на работу приходит, тогда что?

– Таких я вяжу. И на лавку ло… ложу, – посуровел бригадир. – Пока не проспятся. Так будем з… заказик оформлять, или как?

Оформил, конечно. Потому что нигде еще не встречал такой простой, и в то же время действенной организации труда.

И грузчики действительно были трезвые и добросовестные. Правда, очень уж хмурые…

Без пяти двенадцать

– Мадам, что же вы тут скучаете одна? Позвольте с-скрасить ваше одиночество. Молчите? Ну что ж, молчание – знак согласия. Я вот тут рядышком присяду. На корточки. Ноги почему-то не держат.

Вообще все как-то не так сегодня. С женой поссорился. Подумаешь, выпил раньше времени, не с ней под елкой, а с Петровичем под соленый огурчик, в гараже. Но я же вернулся домой, а не пошел продолжать, как Пе… Петрович. Послушайте, сударыня, с вами интересно бе… беседовать, не то, что с моей женой – слова не даст молвить, все сама да сама. А с вами хоть можно выговориться.

Ну вот, пришел я домой. А Верка только глянула на меня – это жену мою так зовут, то есть Ве… Верой Матвеевной. Кстати, а вас как? А, ну да, я же сам не представился. Борис. П-просто Борис.

Так, о чем это я? Да, ну вот, пришел я, значит, домой. Елка вся наряженная стоит, на столе шампанское, и на часах уже без пяти двенадцать. Ну, я и кричу: «Верка, ты где там? Уже двенадцать сейчас будет! Неси скорее фужеры».

Ну, быстренько откупорил шампанского, пробка хлоп в люстру – только осколки хрусталя посыпались. «Же… жена! – кричу. – Это же к счастью! С Новым годом тебя!» И выпил шампанского, прямо из горлышка – ну, не ждать же, когда оно все само выбежит.

А тут и моя Ве… Вера Матвеевна вылетает, с тряпкой – она полы домывала. И давай мои человеческие права этой тряпкой нарушать. Сильно разозлил я ее, оказывается. Она меня послала с утра за хлебом, а я вернулся только в полдень, да еще и не совсем в форме. Хорошо еще, что Петровича с собой не привел.

Вот, в-выгнала меня на улицу, чтобы протрезвел. Да что вы все молчите, черт возьми? Ну-ка, дайте, я вас поближе рассмотрю, не возражаете? Мне моя Вера Матвеевна очки тряпкой сбила, и я сейчас очень плохо вижу. Ну, в смысле, ви… вижу, что вы женщина, солидная такая, вся в белом, а подробности как-то не различаю.

Ох, как от вас холодом-то несет, и нос уже совсем красный. Что, давно тут стоите? Наверное, и вас муж за что-то выставил на улицу? Постойте, да вы же совсем ледяная! Люди-и-и, тут же… женщина замерзла-а!!!