Текст книги "Дары мертвых богов"

– Местечко, где пьяные могут проспаться, парочки – решить споры, а бродячие артисты – остыть.

Повернув за угол, они оказались в, другом коридоре.

– А здесь у меня одиночные камеры, – пояснил шериф. – Для более опасных преступников. – Он сунул ключ в замочную скважину, повернул и, когда дверь открылась, добавил: – И для безумцев.

Сквозь маленькое окошечко в камеру проникал тонкий луч света, но все же его было недостаточно, чтобы разогнать царящий в ней сумрак. Поначалу Рис ничего не увидел, кроме койки, ведра и табурета. Он уже хотел сказать Герарду, что в камере никого нет, но затем услышал шорох. В неосвещенном углу темницы виднелся темный бесформенный силуэт, в котором едва угадывалось живое существо.

– Меня зовут Рис, – произнес монах, заходя в камеру. Он не чувствовал страха – только жалость.

– Скажи им оставить нас, – произнесло существо сдавленным голосом, не открывая лица. – И пусть закроют дверь.

– Вот видишь, – твердо сказал Герард, – здесь только сумасшедшие. – Он закатил глаза и покрутил пальцем у виска.

– Я способен о себе позаботиться, шериф, – промолвил Рис с легкой улыбкой, – Прошу тебя…

– Ну, хорошо, – неохотно согласился шериф. – Но только несколько минут. И все. Я буду в коридоре. Если понадоблюсь – кричи.

Он закрыл за Рисом дверь. Стало темнее. Здесь было душно и пахло дождем. Монах оставил эммиду у двери, подошел ближе к узнику и опустился рядом с ним на колени.

– Чем я могу помочь? – спросил он мягко. Из черного бесформенного кокона выскользнула красивая рука и схватила Риса за запястье, острые ногти впились в его плоть. Сверкнули зеленые глаза.

– Убей Азрика Крелла, – прошипела Зебоим ненавистное имя, – и спаси моего сына!

Глава 4

Глаза Зебоим блестели от ненависти и ярости. Ее лицо было мертвенно-бледным, щеки в кровавых полосах, словно она сама себя расцарапала, губы потрескались.

– Моя Королева? – произнес Рис в недоумении. – Что ты делаешь в этом месте? В тюрьме? Тебе… тебе нездоровится?

Монах знал, что задал глупый вопрос, но ситуация была столь странной и нереальной, что он не мог привести мысли в порядок и сказал первое, что пришло в голову.

– Боги, почему смертные такие глупые! – воскликнула Зебоим.

Она с такой силой оттолкнула Риса, что тот потерял равновесие и едва не упал, накинула капюшон на голову, спрятала лицо в ладонях и принялась всхлипывать.

Монах мрачно смотрел на Богиню, не зная, что предпринять – утешать или трясти до тех пор, пока не застучат ее бессмертные зубы.

– Что ты здесь делаешь? – повторил он. Ответа не последовало. Морская Королева плакала.

Рис предпринял еще одну попытку:

– Почему ты посылала за мной?

– Потому что мне нужна твоя помощь, проклятие! – воскликнула она, сотрясаясь от рыданий.

– А мне нужна твоя, – произнес монах. – Я выяснил кое-какие тревожащие меня факты относительно последователей Чемоша. Я взывал к тебе столько раз за последние дни, но ты мне не ответила. Все эти последователи мертвы и только кажутся живыми. Они ходят среди живых, соблазняют невинных молодых людей и заставляют их клясться в верности Чемошу, а затем убивают…

– Чемош! – Зебоим подняла заплаканные глаза на Риса. – Он стоит за всем. Этот железный глупец Крелл не мог сам до такого додуматься. Но сейчас это не имеет значения. Только мой сын. Только он один.

– Моя Королева, пожалуйста, держи себя в руках…

Богиня внезапно вскочила, схватила Риса за руки и сжала:

– Ты должен спасти его, монах! Иначе они его уничтожат. Я ничего не могу поделать… – Ее голос сорвался на крик. – Ты должен спасти его!

– С тобой все нормально, брат? – позвал Герард, и его голос эхом отдавался в коридоре.

– Да, все хорошо, шериф, – поспешно ответил Рис. – Дай мне еще немного времени. – Он взял руки Зебоим, крепко прижал к груди и заговорил, его голос звучал спокойно, тихо и твердо. – Ты должна мне объяснить, в чем дело, моя Королева. Я не смогу помочь, если не узнаю, о чем идет речь. У нас мало времени.

Зебоим прерывисто вздохнула:

– Ты прав, монах. Я успокоюсь. Я обещаю. Я должна. Должна.

И она принялась рассказывать, расхаживая по темнице и то и дело ударяя кулаком по ладони.

– У меня есть сын – Ариакан. Да, я знаю, что он мертв, – сказала Богиня, опережая вопрос, готовый сорваться с губ Риса, и продолжала: – Он погиб давно, еще во время Войны Хаоса. – Она сжала кулаки. – Он погиб из-за предательства, из-за измены человека, которому доверял. Человека, которого он вытащил из грязи…

– Моя Королева, пожалуйста… – тихо напомнил монах.

Зебоим рассеянно провела рукой по лбу:

– Когда сын умер, я думала… я была уверена, что его душа продолжит свой путь. А оказалось… – Богиня со всхлипом втянула воздух, – оказалось, Чемош захватил его душу. Все эти долгие годы он держал ее в плену. – Голос Зебоим прогнул, – А теперь он отдал душу моего сына несущему смерть рыцарю, который предал его. Рыцаря зовут Азрик Крелл. – Морская Королева выплюнула это имя, словно оно имело дурной вкус. – И он угрожает мне уничтожить душу моего сына, предать его забвению. Разумеется, Крелл действует по приказу Чемоша.

– Полагаю, моя Королева, что Чемош держит душу вашего сына в заложниках, чтобы заставить вас сделать что-то взамен. Чего он хочет?

– Для начала я должна остановить тебя, – ответила Зебоим. – Ты его раздражаешь.

– Не понимаю почему, – произнес Рис с горечью. – Я ничем ему не угрожаю.

– Кроме того, я не должна вмешиваться в планы и действия Чемоша. Я даже не понимаю, в чем они состоят, – добавила Богиня, – но я не должна делать ничего такого, что могло бы их расстроить.

– Так Чемош что-то затевает… – пробормотал монах.

– О да! – сказала Зебоим злобно. – Он затевает нечто грандиозное, можешь быть уверен. И что бы это ни было, он опасается меня. Он боится, что я остановлю его, а я именно это и собираюсь сделать!

– Похоже, он боится и меня, – добавил Рис.

– Тебя? – рассмеялась Морская Королева, а затем произнесла недовольно: – Ну, возможно. Я должна избавиться от тебя и от кендера, но не это главное. Главное – мой сын. Я ничего не могу сделать, чтобы спасти его. Если хоть капля дождя упадет на шлем Крелла, он уничтожит душу моего сына. Но ты, монах… – Богиня придвинулась ближе и схватила Риса за запястья, нежно поглаживая, – ты мог бы пойти в Башню Бурь. Крелл не станет подозревать тебя.

– Моя Королева, – запротестовал монах, отстраняясь, – я не могу находиться в центре войны между двумя Богами…

– Ты уже в центре! – сердито парировала Зебоим, отталкивая его. – Чемош приказывает, чтобы я избавилась от тебя. Думаешь, он имеет в виду, что я должна отправить тебя обратно в монастырь, пожурив и приказав хорошо вести себя?

Рис стоял посреди камеры и не мигая смотрел на Богиню.

Зебоим поправила одежду и пригладила растрепавшиеся волосы.

– Ты пойдешь в Башню Бурь. Я перенесу тебя, об этом можешь не беспокоиться. Ты извинишься за свое присутствие там, чтобы Крелл ничего не заподозрил. У него меньше мозгов, чем у моллюска, поэтому особого труда тебе это не составит. Возможно, ты скажешь, что я отправила тебя на переговоры. Да, Креллу это понравится. Ему все быстро наскучивает, и поэтому ему нравится мучить своих жертв. Плохо, что ты несимпатичен и неинтересен. Ему нравится, чтобы его развлекали.

– И как же я спасу твоего сына, моя Королева, если меня будут пытать, а затем убьют? – спросил Рис. – Ты сказала, что Крелл несет смерть. Это значит, что его сила немногим меньше, чем у Бога…

Зебоим отмахнулась от него:

– Ты служишь мне, и я дам тебе любую власть, какую ты пожелаешь.

– У тебя самой нет власти, – холодно констатировал монах.

Богиня бросила на него сердитый взгляд:

– Будет. Не беспокойся. А как ты спасешь моего сына, – она пожала плечами, – это твое дело. Для человека ты достаточно умен. Подумай.

Рис присел на кровать, пытаясь собраться с мыслями, но это ему никак не удавалось – монах не мог поверить, что этот разговор происходит на самом деле.

– Где Крелл держит вашего сына? Наверное, есть темницы…

– Его держат не в темнице, – произнесла Зебоим, переплетя пальцы. – Его душа заключена… – Богиня отдышалась, не в силах говорить, – так ее переполняла ярость, – в фигуре для игры в кхас!

– В фигуре для игры в кхас? – повторил Рис, недоумевая. – Ты уверена?

– Конечно, я уверена! Я видела ее! Крелл махал ею передо мной, хвастался, что играет с ней ночи напролет.

– Что за фигура?

– Один из двух черных рыцарей.

– Смогла бы ты отличить ее от остальных?

– Да! – произнесла Зебоим едко. – Уж своего-то сына я всегда узнаю! Фигура – его точная копия.

– Я не имел чести быть знаком с твоим сыном, – осторожно сказал Рис, – и не знаю, как он выглядит. Если бы ты рассказала мне о нем больше…

– Он верхом на синем драконе. Но другой – тоже… Я не знаю! – Зебоим вцепилась себе в волосы. – Я даже думать не могу! Оставь меня в покое. Просто иди и спаси его… Подожди немного. Все фигуры настоящие. Настоящие тела. Уменьшенные. За исключением той, что похожа на меня. И на черного короля. Король – это Чемош.

Рис почесал лоб. Все происходящее было похоже на странный и ужасный сон.

– Проклятые шутки Чемоша! – произнесла Богиня. – Он хочет унизить меня. Послушай, монах, это действительно важно? Мы теряем время…

– Ты просишь меня пойти на безнадежное дело, моя Королева. Все, что ты можешь сообщить мне, каким бы незначительным это тебе ни казалось, может оказаться очень ценным.

Зебоим устало вздохнула:

– Хорошо. Дай мне вспомнить. Белые король и королева на самом деле эльфы. Черная королева – это я. Черный король – Чемош! – Имя Повелителя Смерти она процедила сквозь зубы. – Два белых жреца – монахи Маджере. – Зебоим приподняла бровь и оценивающе посмотрела на Риса. – Представь себе! Два черных жреца – гномы. Два белых рыцаря – эльфы верхом на серебряных драконах. Пешки черных – гоблины, белых – кендеры. Как я и сказала, Чемош создал их, чтобы унизить меня. Мой чудесный сын сражается с такими же фигурками – монахами и кендерами…

Внезапно раздался оглушительный стук в дверь и голос Герарда прогремел:

– Время вышло, брат.

– Я сейчас, – отозвался Рис. Поднявшись, он повернулся к Зебоим. – Если я правильно понял тебя, моя Королева, либо я отправляюсь в Башню Бурь и спасаю твоего сына, либо ты меня уничтожишь…

– Не сомневайся, монах, – ответила Богиня, спокойная, как природа перед бурей. – Я смогу покончить с тобой.

Завернувшись в темные потрепанные одеяния, она присела на койку и уставилась в стену.

Рис наклонился к Зебоим и тихо произнес:

– Знаешь, моя смерть будет быстрее и легче, если ты убьешь меня прямо сейчас.

Богиня посмотрела на него глазами цвета морской волны:

– Может быть, да, а может, и нет. Как бы там ни было, ты не принимаешь в расчет своего друга-кендера, а также всех тех обреченных на смерть молодых людей, которые, как и твой брат, будут убиты во имя Чемоша. И тысячи моряков на судах, захваченных штилем. Моряков, которые могут скоро умереть…

Герард снова загрохотал в дверь, в замочной скважине повернулся ключ.

Рис выпрямился.

– Я понял, моя Королева, – произнес он со спокойствием человека, который либо владеет собой, либо вот-вот сломается и разразится рыданиями.

– Надеюсь, – ответила Зебоим слабым голосом. – Дай мне знать о своем решении.

– Где мне тебя найти?

Богиня легла лицом к стене, завернувшись в собственную одежду и устроив голову на сгибе руки.

– Здесь. Где никто не сможет меня найти.

– Время вышло, – повторил Герард, входя в темницу. – Как дела? – спросил он тихо.

– Неплохо, – ответил Рис.

Шериф бросил взгляд на койку, вывел Риса за дверь и тщательно запер ее. Когда они отошли подальше от камеры, Герард спросил:

– Мне следует отпустить ее?

Рис ничего не ответил. Он даже не слышал вопроса, размышляя о том, что должен сделать, и пытался придумать, как выполнить приказ Богини и самому при этом выжить.

Шериф провел рукой по волосам.

– Как будто у меня нет других дел. Какое-то злобное проклятие лежит на озере Кристалмир…

– Что? – испуганно спросил Рис. – Что с озером?

– Разве ты не чувствуешь? – Герард поморщился. – От него смрад до небес. Рыба подыхает целыми косяками. Ее выбрасывало на берег всю ночь. Теперь она гниет на солнце. Город зависит от этого озера, а теперь люди боятся даже подходить к нему. Они говорят, что Кристалмир прокляли, так что у меня нет времени заниматься этой сумасшедшей…

– Шериф, – прервал его монах, – я хочу попросить об одолжении. Я собираюсь ненадолго покинуть город, и мне нужен кто-то, кто бы присмотрел за Аттой. Ты бы мог это сделать?

– А она будет выслеживать для меня кендеров? – спросил Герард, и его глаза заблестели.

Рис улыбнулся:

– Я научу тебя командам и найду способ расплатиться за ее содержание.

– Если она будет пасти для меня кендеров так же хорошо, как и для тебя, – это будет лучшей оплатой. По рукам, брат. А куда ты отправляешься?

Рис не ответил.

– И ты будешь заботиться о ней, даже если я не вернусь? – спросил он.

Герард внимательно посмотрел на монаха:

– Почему это ты не вернешься?

– Только Боги знают нашу судьбу, шериф, – ответил Рис.

– Можешь на меня положиться, брат. В какой бы беде ты ни…

– Я знаю, шериф, – с благодарностью произнес Рис. – Поэтому я и прошу тебя позаботиться об Атте.

– Хорошо, брат. Я не стану вмешиваться в твои дела. И не волнуйся за собаку. Я хорошо за ней присмотрю.

Они продолжали идти по коридору, когда у Герарда внезапно возникла другая тревожная мысль.

– А как насчет кендера? Ты ведь не собираешься просить меня, чтобы я и за ним присмотрел, брат?

– Нет, – ответил Рис. – Паслен пойдет со мной.

Глава 5

– Рыцарь, несущий смерть, – произнес Паслен.

– Согласно словам Богини, да, – ответил Рис.

– Мы должны отправиться в Башню Бурь, противостоять рыцарю и спасти душу ее сына, которая заключена в фигуру для игры в кхас. Спасти от рыцаря, который легко может нас убить.

Рис кивнул в знак подтверждения слов кендера.

– Ты пил? – серьезно спросил Паслен.

– Нет, – произнес Рис с улыбкой.

– Тебя ударили по голове? Тебя переехала телега? Или на тебя наступил мул? Может, ты упал с лестницы…

– Я в своем уме, – заверил его монах. – По крайней мере, думаю, что так. Я знаю, все это звучит невероятно…

– Да уж! – воскликнул кендер и присвистнул.

– Но вот доказательство.

Они стояли на дороге в нескольких сотнях ярдов от берега озера Кристалмир – так его называли за глубокие, кристально чистые воды. Теперь это название не соответствовало истине. Вода приобрела нездоровый, желто-зеленый оттенок, а исходивший от нее запах напоминал смрад тухлых яиц. Множество рыб лежало на берегу, все они были либо мертвы, либо медленно умирали. Даже с такого расстояния, несмотря на ветер, от запаха становилось дурно.

Паслен зажал нос:

– Да, похоже, ты прав. Знаешь, я больше никогда в жизни не буду есть рыбу, – добавил он огорченно.

Друзья направились обратно в Утеху, прошли мимо толпы людей, наблюдавших, как гибнет рыба. У каждого нашлась своя версия происходящего; от преступников, отравивших озеро, до магов, наложивших на него проклятие. Страх носился в воздухе, как и запах тухлой рыбы.

– Я тут подумал. Рис, – произнес Паслен, когда они шли в город. – На меня нельзя серьезно рассчитывать, и я не очень хорош в битве. Если не захочешь брать меня с собой, я не обижусь. Буду только рад остаться с шерифом и помогать приглядывать за Аттой.

Кендер положил руку на голову собаки и погладил. Та позволила ласкать себя, но при этом внимательно смотрела на Риса.

Монах улыбнулся щедрому предложению Паслена:

– Я знаю, что это опасно. Я бы не стал просить тебя рисковать своей жизнью, но ты действительно мне нужен. Я не смогу точно определить, в какой фигуре заточена душа Лорда Ариакана…

– Богиня сказала тебе, что в черном рыцаре, – прервал его Паслен.

– Моя мать говаривала, – произнес Рис, поморщившись, – «Принимай во внимание источник».

Кендер вздохнул:

– Да, думаю, ты прав.

– Наш источник не очень надежен. Зебоим может лгать нам. Крелл мог лгать ей. Чтобы сработал мой план, я должен знать, в какой фигурке спрятана душа, и ты – единственный, кто может это различить. Кроме того, – добавил монах с улыбкой, – я думал, что кендеры любят приключения, что они любопытны и бесстрашны.

– Я кендер, – проговорил Паслен, – но не глупец. А твоя затея – глупая.

Рису пришлось согласиться.

– У нас нет другого выбора, друг мой. Зебоим ясно дала понять, что, если мы не сделаем попытки, она нас убьет.

– А так нас убьет Крелл. Мы получаем не так уж много, за исключением путешествия в Башню Бурь, и, по всей видимости, нам недолго придется наслаждаться. Ты знаешь, большинство людей не стали бы доверять кендеру в таком опасном деле. И должен сказать, что винить их не могу. На кендера нельзя рассчитывать. На твоем месте я бы оставил меня здесь.

– Я всегда считал, что тебе можно довериться, Паслен, – возразил Рис.

– Правда? – ошеломленно переспросил кендер и вздохнул. – Тогда мне следует постараться быть достойным твоего доверия.

– Думаю, что следует.

– Желательно оставаясь при этом в живых, – заметил Паслен, выделив последнее слово.

– Посмотри на все с другой стороны. По крайней мере, мы кое-чего достигли, – пояснил Рис. – Мы привлекли внимание Бога.

– Благоразумные существа постарались бы избежать такого внимания! – сварливо возразил кендер. – Мой отец говорил: «Никогда не привлекай внимания Богов».

– Твой отец так говорил? Правда? – искоса взглянул на него монах.

– Ну, он бы так сказал, если бы думал об этом. – Паслен остановился посреди дороги, чтобы поспорить. – Как мы попадем в Башню Бурь, Рис? Я не умею управлять лодкой. А ты? Хорошо! Вот как мы выйдем из положения. Мы не попадем в Башню Бурь, если не сможем до нее добраться, – Богиня должна понимать такие простые вещи…

– Полагаю, Зебоим отправит нас туда на крыльях ветра. Я только должен дать ей знать, что мы готовы.

Паслен закатил глаза. Атта, видя, что хозяин расстроен, лизнула его руку. Монах погладил ее по голове, почесал шею и за ушами. Собака прижалась к нему, и в ее грустных глазах читалось желание все уладить.

– Она будет скучать по нам, – произнес кендер дрогнувшим голосом.

– Да, – тихо ответил Рис, – будет. – Он положил руку на плечо друга. – Всю свою жизнь ты спасал потерянные души, Паслен. Думай об этом как о деле, для которого был рожден, – это твоя величайшая миссия.

Паслен принял его слова:

– Правда. Я буду спасать душу. Но как же ты, Рис? Для чего рожден ты?

– Как и все люди, – просто ответил монах. – Я рожден, чтобы умереть.

Позже, тем же утром, во дворе «Последнего Приюта» Рис опустился на колени перед Аттой и положил руку ей на голову, словно благословляя:

– Ты должна хорошо себя вести и слушаться Герарда. Теперь он твой новый хозяин. Ты будешь ему служить.

Собака внимательно смотрела на монаха. Она слышала в его голосе сожаление, но не понимала его. Она никогда не сможет понять, никогда не узнает, почему хозяин должен ее оставить. Рис поднялся. Через мгновение он заговорил:

– Ты должен забрать ее сейчас, шериф.

– Пойдем, Атта, – произнес Герард, помня о командах, которым научил его монах. – Пойдем со мной.

Собака посмотрела на Риса.

– Иди с Герардом, Атта, – сказал монах и махнул рукой, приказывая ей идти.

Атта снова посмотрела на него, затем опустила голову, поджала хвост и подчинилась – позволила Герарду увести себя.

Шериф вернулся, качая головой:

– Я отвел ее обратно в таверну. Надеюсь, она скоро придет в себя. Лаура предложила ей поесть, но она не стала.

– Она очень чувствительна, – заметил Рис. – Найдите ей работу, чтобы она была занята, и все нормализуется.

– У Атты будет много работы с кендерами, которые собрались здесь, чтобы посмотреть на умирающую рыбу. А когда собираетесь тронуться в путь? – спросил шериф.

– Прежде мы с Пасленом должны навестить заключенную, – ответил Рис.

– Заключенную? – изумился Герард. – Ту безумную женщину? Вы хотите снова ее увидеть?

– Надеюсь, она все еще здесь, – произнес монах.

– О да. Кажется, я от нее никогда не избавлюсь. Зачем ты хочешь увидеть ее, брат? – спросил шериф, даже не пытаясь скрыть любопытство.

– Она думает, что я могу ей помочь, – сказал Рис.

– А кендер? Он тоже ей помогает?

– Я хорошо на нее влияю, – заверил его Паслен.

– Нет необходимости сопровождать нас, шериф, – добавил монах. – Нам просто нужно твое разрешение.

– Думаю, мне лучше пойти с вами, – сказал Герард. – Чтобы убедиться, что с вами не случится ничего плохого. С каждым из вас.

Рис и Паслен переглянулись.

– Нам надо поговорить с ней наедине, – объяснил монах. – Дело очень важное и касается религии.

– Я думал, ты больше не монах Маджере, – произнес Герард. подозрительно посмотрев на Риса.

– Это не значит, что я не могу помогать тем, кто находится в беде, – ответил Рис. – Пожалуйста, шериф. Всего несколько минут наедине с ней.

– Хорошо, – согласился Герард. – Не понимаю, как вы можете попасть в неприятную историю, запертые в тюремной камере.

– Много он знает, – мрачно произнес Паслен. В тюрьме кендер остановился, чтобы перекинуться словечком с сородичами. Рис забеспокоился, услышав, что Паслен хочет сказать им что-то на прощание. Когда кендер полез в свой мешочек, собираясь раздать все свое богатство – таков обычай кендеров перед смертью, – Рис схватил Паслена за шиворот и оттащил подальше. Герард показал на камеру.

– Она не встает с койки, – проговорил он, – и ничего не ест – отсылает еду обратно, даже не попробовав. У вас посетители, госпожа, – громко позвал он, открывая дверь.

– Давно пора, – отозвалась Зебоим, садясь.

Она откинула назад капюшон. Глаза цвета морской волны заблестели.

Рис втолкнул Паслена в камеру, затем вошел сам.

Герард закрыл дверь и вставил ключ в замок, но поворачивать не стал. Он подождал немного, прислушиваясь. Трое беседовали тихо, к тому же шериф обещал им разговор наедине.

Покачав головой, Герард пошел поболтать с тюремщиком.

– Сколько времени ты дал им, шериф? – спросил тюремщик.

– Как обычно. Пять минут.

На столе стояли песочные часы. Тюремщик перевернул их под восхищенными взглядами кендеров, которые просовывали головы, руки и ноги сквозь решетку, чтобы лучше видеть такую замечательную вещь, и все время донимали Герарда вопросами, сколько там песчинок. Когда же тот ответил, что не знает, было предложено быстренько их пересчитать.

Герард слушал привычные жалобы тюремщика на кендеров, наблюдал за струйкой песка в часах и ожидал услышать что-нибудь тревожное из камеры в конце коридора.

Однако все было тихо. Когда упала последняя песчинка, шериф крикнул:

– Время вышло, – и пошел по коридору. Открыв дверь, он замер, пораженный. Безумная женщина лежала на койке, закрыв лицо капюшоном. Никого, кроме нее, в камере не было. Ни монаха. Ни кендера. Герард ничего не мог понять. Чтобы покинуть тюрьму, надо было пройти мимо него, сидящего за столом… но ведь никого не было!

– Эй, ты! – окликнул шериф безумную, тряся ее за плечо. – Где они?

Женщина махнула рукой, словно отгоняла насекомое. Герард вылетел из камеры и ударился о стену.

– Не прикасайся ко мне, смертный! – произнесла женщина. – Никогда ко мне не прикасайся.

Дверь с грохотом захлопнулась.

Шериф поднялся и, поморщившись – он сильно ушиб голову и плечо, – воззрился на дверь, затем потер плечо и заковылял по коридору.

– Отпусти кендеров, – крикнул он. Те принялись кричать и визжать. От их воплей треснул бы и камень. Герард вздрогнул.

– Просто делай, что я велю, – приказал он тюремщику. – И поторопись. Не беспокойся, Смит. У меня есть чудесная собака, которая поможет держать их в узде. Собака должна заняться чем-нибудь. Она скучает по своему хозяину.

Тюремщик открыл дверь, и кендеры весело выбежали из нее навстречу яркому свету свободы. Герард бросил взгляд на камеру в конце коридора.

– И думаю, ей придется скучать очень долго, – мрачно добавил он.