Текст книги "Ущелье"

Глава 11

1840-й год

Налетевший порыв ветра заставил лес недружелюбно застучать сучьями.

– Боязно мне, не уйдем мы отсюда, – непроизвольно выдохнул Максим, глядя на Николу, вновь заносящего меч для удара по камню.

– Нашел время под руку, – поморщился Никола, когда клинок со звоном в очередной раз отскочил от каменной плиты.

– Заблудились, касатики? – окликнула их старушка в аккуратном белом платочке и расшитом фартучке.

Никола моргнул. Ему показалось, что вышитые на фартуке звери кивают ему головами в неровном свете луны.

– Бабушка, здравы будьте, – бросился к ней Максим. – Может, вы нам поможете?

– А ну, погодь, – Никола остановил парня, вцепившись рукой ему в плечо. – Вам, матушка, чего надобно?

– Мне надобно? – Старушка растянула губы в вольчей ухмылке, обнажая растущие клыки. – Надобно мне, касатики, чтоб вы в чужие дела не совались, – она вытянула вперед руки с когтями и двинулась к ним.

– Свят– свят, – мелко крестясь, зашептал Максим. – Что ж это делается?

– Держи, – всунул ему в руки меч Никола, – Ты, казак, присягу давал?

– Давал, – кивнул бледный Максим.

– Так выполняй приказ: меч воткнуть в камень. А я с бабушкой поговорю.

– Поговорим, касатик, еще как поговорим, – бабка плотоядно чмокнула тонкими губами, облизывая неожиданно длинным языком клыки.

– Приказ, – прошептал Максим.

Стараясь не смотреть на бабку, он с размаху ударил мечом по камню. Клинок высек искру, но отскочил от замшелой поверхности.

– Приказ, – уже сердито сказал парень, нанося еще один удар.

– Не успеет он, – шипя, бабка придвинулась к Николе на расстояние вытянутой руки. – А ты, милок, не кинжалом ли со мной воевать собрался? – усмехнулась старуха, презрительно глядя на казака, достающего что-то из-за пазухи.

– Ишо поглядим, кто успеет, – ответил Никола, вынимая свернутый рушник. – Поди прочь, – нечистая сила! – он развернул полотенце и бросил под ноги бабке.

– Злыдень! – она как ошпаренная отскочила от куска ткани.

– Бе-е-е! – обиженно заверещал козел на фартуке.

– Приказ! – Максим ожесточенно высек из камня очередную порцию искр.

– Думаешь, остановил? – бабулька спрятала клыки и презрительно скривила лицо. – Я, Николушка, и не с такими справлялась.

Старуха подняла руки вверх и забормотала слова на незнакомом наречии. Туман за ее спиной начал густеть, приобретая устрашающие очертания. Помощник атамана стиснул зубы, глядя на оскаленные морды нечисти, выползающие из мутного марева. Он нашарил на поясе шашку.

– Мою возьми, – мокрый от пота Максим сунул ему во вторую руку саблю.

– Приказ! – крикнул Никола, взмахивая шашкой, и отрубая голову то ли волку, то ли медведю с разбегу, перепрыгивающему через рушник.

– Приказ! – вернувшийся к камню Максим занес меч для очередного удара.

Грицко несся в гору. Туман расступался перед ним, словно показывая дорогу. Тонкая тропочка под ногами услужливо вела все выше и выше. До того самого места, где слышался звон меча, ударяющегося о камень и шум битвы.

– Врешь, не возьмешь, – Андрюха выскочил аккурат к небольшой площадке, за которой Никола размахивал саблей и шашкой одновременно, отбивая атаки уродливых тварей.

Ближе к лесу, Максим остервенело лупил мечом по мшистому камню. Меч от натуги разогрелся, начиная светиться розовым. Мерзкое создание с клыкастой пастью и мохнатыми крыльями впилось когтями в правое плечо молодого казака. Но парень, не обращая на боль внимания, продолжал махать рукой, остервенело пытаясь вогнать клинок в камень.

– Врешь, не возьмешь, – повторил Грицко, подскакивая к Николе.

Он взмахнул саблей, отражая атаку косматого чудища, вынырнувшего из-за спины благообразной старушки. Потом запустил руку за пазуху, нащупывая мягкий сверток.

– Еще один Аника-воин пожаловал, – окрысилась бабка, злобно глядя на Грицко.

– Андрей я, – беззлобно поправил казак, выуживая из свитки узелок.

– Еще одной тряпочкой от меня отмахнутся решили? – зашипела старуха, взмахом руки призывая из тумана новых тварей.

– Ага, – буркнул Грицко, – вроде того, – он развернул тряпицу.

– Нетушки. Второго раза не будет, – бабка попятилась от горсти земли на ладони у казака.

– Получи старая! – Андрей бросил землю в старуху и довольно кивнул, увидев, как она, отбиваясь от кусочков глины с песком, проседает на землю.

Кабаны с красными глазами, волки с клыками до земли, уродливые медведи отступили обратно в туман.

– Ты че, колдун? – запыхавшийся Никола ошарашено уставился на друга. – Ты как это сделал?

– Да, я перед отъездом к ведьме станичной заглянул. Она и отсыпала мне землички кладбищенской. На крайний случай, – будничным тоном пояснил друг, направляясь к Максиму.

– К Авдотье? Ты ж говорил, что к батюшке за благословением пошел? – Никола растерянно смотрел на казака.

– И в церкву сходил. Как же без батюшки. Ты погодь болтать. Авдотья сказала, эту скажень земля ненадолго остановит. Ну-ка, дай мне, малец, – казак положил руку на плечо запыхавшемуся Максиму. – Меч богатырский. Сдается, токмо богатырь с ним и справится.

– Бери, – Максим беспрекословно отдал клинок.

– Ну, благословясь, приступим, – произнес Андрей, двумя руками берясь за разогретую рукоять меча и занося его над головой.

Он с силой опустил меч на камень. Максим зажмурился, ожидая увидеть очередной сноп искр. Но меч, словно в масло, вошел в неровную поверхность камня.

– Вот так ладно будет, – Грицко отпустил рукоять, любуясь проделанной работой. Клинок крестом стоял на возвышении, очерчивая границу, за которую не мог пробраться беспокойный туман.

Максим и Никола, как завороженные, смотрели на меч, набирающий свечение. Еще мгновенье и яркая вспышка осветила верхушку горы. Дикий надрывный вой раздался за спинами мужчин. Они обернулись, но не увидели ничего, кроме белесых клочьев, опадающих на влажную землю.

– Красота-то какая! – Грицко посмотрел на небо, усыпанное звездами, как поле ромашками.

Никола молча подобрал с земли влажный от тумана рушник и, бережно свернув, положил в карман свитки.

– А где дядька Антип? – закрутил головой Максим.

Грицко переглянулся с Николой.

– Возвращаемся к лошадям. Домой пора, – сказал помощник атамана, протягивая Максиму саблю.

– И то верно, – Грицко подобрал с земли свое оружие.

– Он что, погиб? – Максим постарался заглянуть в лицо высокому мужчине.

– Как казак, в бою, – кивнул Андрей.

– Ему вечная память, а нас служба зовет, – хмуро сказал Никола. – Еще до речки добраться надо. Да захоронить его по-людски. Выступаем.

Максим сглотнул подступившие слезы и произнес: «Есть, господин помощник атамана».

Наше время

Сеня моргнул глазами, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть. Звук выстрела заставил его вжаться в стену. Руки сами вскинули пистолет и всадили обойму в угол пещеры. Стон, раздавшийся оттуда, заставил придти в себя.

– Какого черта? – Марк протиснулся следом за ним, проталкивая его вглубь пещеры от узкого прохода. – Ни хрена ж не видно, – владелец отеля щелкнул зажигалкой.

Маленький язычок пламени высветил лежащего на спине типа в комбинезоне. Рядом с ним, сидел Мурат в человеческом обличье. Он, зажимал рану на боку рукой.

– Жив, – Сеня бросился к оборотню.

– Не понимаю, – прошептал Мурат. – Меня же пули не берут.

– Всех берут, – Марк подошел и пнул ногой Палыча, убеждаясь, что тот мертв.

– Круто, – он восхищенно посмотрел на Сеню. – А это так понимаю, нам предназначалось. Он вытащил из холодеющих рук убитого пистолет.

– Везунчик, – хмыкнул Сеня, осматривая Мурата. – Только ребра цепанула и пошла навылет. Считай, заново родился сегодня.

– Утешил, – Мурат попытался улыбнуться.

– Щас перевяжем. Будешь, как новенький. – Сеня скинул куртку, снял рубашку и стал рвать ее на полоски. – Марк, глянь, рядом чисто? – он бросил быстрый взгляд на мужчину с зажигалкой.

– Пока да, – Марк сделал пару шагов в сторону.

– Тогда пойдем потихоньку. Сейчас Мурата ко входу выведем. Потом сами внутрь.

– Я с вами. – Мурат сцепил зубы, поднимаясь. – Без меня заблудитесь.

– Можно подумать, ты здесь что-нибудь знаешь, – скептически произнес Марк. – Кто говорил, что для вас это запретная зона.

– Мой прапрадед был в храме, – сказал оборотень, всем видом показывая, что не собирается вдаваться в подробности семейной тайны.

– Тогда веди, – Сеня попробовал поддержать мужчину, но тот гордо высвободил руку.

– Здесь проход в зал, – Мурат уверенно пошел вперед.

Марк неопределенно хмыкнул, но последовал за оборотнем. Сеня осторожно двинулся за ними. В отличие от оборотня, он практически ничего не видел в темноте. Мужчины прошли по переходу сначала вверх, потом вниз.

– Осторожно. Здесь в нише колодец, – обернулся Мурат.

Марк посветил вбок. Колеблющийся свет выхватил скользкие ступеньки.

– Ноги поломаешь, – владелец отеля опасливо обошел отверстие.

– Или голову, – прошептал Сеня. Ему показалось, что на дне колодца кто-то лежит. – А ну посвети получше, – остановил он Марка. – Не сюда ли попали наши туристы?

Марк вздохнул, но остановился. Присел на корточки, опуская руку в прохладный каменный сумрак. Они увидели лысого мужика лежащего навзничь. Темная лужица растеклась по серебряному подносу, будто нарочно кем-то подсунутому под голову.

– А здесь не только серебро, но и золотишко, – глаза Марка алчно блеснули.

– Это проклятое золото, – Мурат почти насильно поднял Марка за шиворот, оттаскивая от колодца. – Его нельзя брать, – в сумраке глаза оборотня полыхнули холодным зеленым светом.

– Нельзя, так нельзя, – покладисто согласился Марк. – Руку то убери.

Мурат отпустил куртку. Марк поправил воротник свободной от зажигалки рукой и подтянул сползший ремень охотничьего ружья.

– Уже недалеко, – сказал Мурат, глядя светящимися глазами на Сеню. Он повернулся и скользнул в пролом.

– Не нравится мне это, – вздохнул Марк.

– Я тебя с собой не тащил. Сам вызвался, – Сеня отодвинул Марка, протискиваясь в расщелину.

Марк тяжело вздохнул, понимая, что придется идти следом. Он не рискнул бы сам возвращаться по запутанному лабиринту пещеры. Мужчина напряженно смотрел под ноги, стараясь не отстать. Повеяло прохладой, и он вывалился из узкого пространства на скользкий, будто полированный каменный пол.

– Итить твою, – выругался Марк, теряя равновесие.

Он неуклюже шлепнулся на пятую точку. Зажигалка выпала из рук, отлетая в сторону. Но здесь и без того, было гораздо светлее, чем в переходе. Сверху лился свет заходящей луны. Она уже не висела ровно посередине над проломленным потолком громадного зала. Но даже ее часть, зацепившаяся за пролом, давала вполне сносное освещение.

– Это кто ж такую красоту отгрохал, – восхищенно произнес Сеня, оглядывая громадное помещение, украшенное фигурами птиц и животных.

– И камушки, похоже, настоящие, – Марк протянул руку к изваянию небольшой птички. Ее глаза сверкали хорошо ограненным камнем.

Птичка ожила и, изловчившись, клюнула Марка в палец. Он испуганно отдернул руку.

– Я же сказал, здесь все проклято, – укоризненно произнес Мурат. – Гробница должна быть посередине.

Он пошел, тщательно обходя напольные скульптуры.

– Она не может двигаться. Это же камень, – прошептал Марк.

– Скорее какой-то хитрый механизм сработал, – согласился с ним Сеня. – Ты поаккуратнее, не трогай ничего. А то не ровен час, нас здесь замурует.

Марк согласно кивнул, поднимаясь. Пробираясь мимо изваяний, они дошли до большой гробницы. Полированные плиты саркофага поблескивали в лунном свете.

Мурат стал обходить его по периметру и неожиданно запнулся.

– Не успели, – прошептал он склоняясь.

Сеня и Марк поспешили к нему.

– Не похоже на несчастный случай, – отставник смотрел на проломленную голову Антонины.

– Наши люди, говоришь, – зло усмехнулся Марк. – Ну, чем им няня помешала? Такая добрая тетка. К любому ребенку подход могла найти.

– Они убили хранительницу. Меч потерян, – прошептал бледный Мурат. – Надо уходить.

– Надо ее отсюда вытаскивать. Не по-божески бросать здесь без захоронения.

– Надо уходить, – настойчиво повторил Мурат. – Сейчас проверим второй выход. Есть шанс, что туристка успела сбежать. И мы как раз спустимся с горы с другой стороны.

– Я говорю, забрать ее надо отсюда, – Сеня строго посмотрел на оборотня.

– Помни о мертвых, заботься о живых, – прорычал Мурат. – Если вы погибнете, это будет на моей совести. Не пойдете сами – силой поволоку.

– Пойдем, успокойся. – Марк поежился под холодным зеленым взглядом Мурата. – Мы сюда позже вернемся, – он повернулся к Сене.

– Ладно, проверим насчет туристов, – подумав, согласился Сеня. – Где тут второй выход?

Петр нес перед собой пылающий алым светом меч, ощущая ладонями исходящее от него тепло. Когда он вышел из расщелины, то почти узнал местность. Кажется, сегодня он блуждал где-то рядом. И если подняться чуть вверх и пойти направо, должна быть поляна с тремя валунами. Меч напряженно завибрировал в руках. Он явно не одобрял намерений своего спутника. Пара шагов направо и клинок начал тухнуть.

– Ладно, будь по-твоему, – Петр разговаривал с клинком как с живым. – Пошли налево.

Меч, отзываясь на слова человека, вздрогнул и вновь ярко засветился.

Петр послушно шагнул влево, обнаруживая там, словно специально расчищенную для него тропинку. Он уверенно зашагал вперед. Туман при его приближении испуганно прятался за кусты и деревья. Идти было легко. Мужчина чувствовал необыкновенную уверенность. Он точно знал, что ему нужно делать. Он искал камень. Ту самую плиту, про которую говорил погибший старик. Еще два десятка шагов и он увидел проплешину, на пологой стороне горы.

– Нашел, – выдохнул Петр.

Он ступил на камень и сразу же обнаружил место, где раньше был воткнут меч. Черная дыра во мху прорезала камень.

– Это какую же силу надо, чтоб его сюда вставить? – Петр присел, засовывая указательный палец в развороченную дыру. Видно было, что чтобы вытащить вторую половину лезвия, застрявшего в камне, старику пришлось потрудиться.

– Сомневаешься? И правильно делаешь, – раздался рядом надтреснутый старушечий голос, – не по Сеньке шапка.

Петр оглянулся. Выше по склону стояла благообразная старушка. Он сразу вспомнил ее. Именно эта бабка чуть не отправила их машину в пропасть, указав неверную дорогу.

– Никак признал? – старушенция противно хихикнула. – Ох, милок, зря ты сюда приехал. Семью на погибель привез. Неужели ребятенка не жалко?

– Ты знаешь, где мой сын и жена? – вскинулся Петр.

– А то как же мне не знать, – нагло усмехнулась старуха. – Но я человек добрый, незлобливый. Давай торговаться: ты мне меч, а я тебе – семью.

Кора висела над полом, пытаясь осознать происходящее.

– Люди не летают. Люди не умеют летать, – произнесла она вслух. – Это все последствия травмы. Меня ударили по голове, и теперь я брежу. А на самом деле…

– На самом деле неплохо бы пройти за мной к зеркалу, – строго произнесла женщина.

Она сердито смотрела на растерянную Кору. Серебряные подвески, вплетенные в тяжелые косы, неодобрительно звякнули в такт ее словам.

– Можешь, разумеется, и дальше, думать что бредишь. Твое дело. Только Антонина в последнем слове просила тебя к зеркалу свести. А для меня любое пожелание – приказ. Да и потом, муж твой один на один со старухой сейчас. Будешь дальше прятаться – загинет. А мертвого никакими заклинаниями не вернуть. Поверь мне.

– Петр в опасности? – Кора мешком шлепнулась на пол, недовольно потирая ушибленную коленку. – Где он?

– Сначала зеркало, – упрямо повторила тетка.

– Плевать я хотела на ваши игры. И, вообще, почему я должна тебе верить? Вон бабка меня чуть в пропасть не завела.

– Хотела бы я зло причинить, прошлый раз могла с обрыва столкнуть, – спокойно сказала женщина. – Решайся.

– Ну, допустим, я тебе поверила, – Кора задумчиво посмотрела на тетку.

Только теперь она внимательно разглядела одежду незнакомки. Длинное в пол платье из тяжелого материала было расшито металлическими пряжками с изображениями животных и птиц. Такими же бляшками были украшены две толстые светлые косы. Шапочка на голове почти не скрывала волосы. Но больше всего Кору поразили глаза незнакомки. Ярко синие они, казалось, светились в сумраке пещеры.

– Сложновато для розыгрыша, – невольно подумала женщина. – Для бреда слишком много деталей.

– Решила? – поторопила ее тетка.

– А что если, пока я буду ходить к этому зеркалу, с мужем случиться беда и, например, эта чокнутая старуха его достанет?

– Так загадай желание, – женщина пожала плечами, поражаясь недогадливости собеседницы.

– Шутишь? Хочешь убедить меня, что если я захочу, чтобы старуха не смогла достать Петра, ты это выполнишь?

– Уже выполнила, – раздраженно кивнула незнакомка. – Теперь идем, хватить болтать! – она схватила Кору за руку и потянула к коридору с другой стороны стены.

Туристка почувствовала на своем запястье вполне теплую человеческую руку и успокоилась. По крайней мере – это не призрак. Так что версию о бреде пока можно отложить. Тогда это, возможно, еще одна свихнувшаяся на старинной легенде тетка. Вроде Лидии. Значит, придется снова вести переговоры, чтобы выбраться из этого каменного лабиринта.

– После зеркала, ты отведешь меня к мужу? – осторожно поинтересовалась она, торопливо идя за почти волокущей ее незнакомкой.

– Разумеется. Хотя, думаю, после зеркала ты сама кого угодно куда угодно отведешь. Дошли, – тетка втянула ее в небольшую уютную комнатку. На полу лежал ковер с пушистым ворсом. В углу рядом с камином стояла кушетка, накрытая медвежьей шкурой. На стене напротив мерцало бликами пляшущего в очаге огня зеркало в бронзовой оправе.

– Устала я, – женщина отпустила ее руку. – Если бы могла все прекратить, тысячу раз бы остановила. Да не в моей это власти.

– Чего вы хотите от меня? – Кора строго посмотрела на тетку.

– Не я, а Антонина. В зеркало посмотри и можешь уходить, – сказала незнакомка.

Казалось, она потеряла к туристке всякий интерес. Подошла к очагу, подбросила туда пару поленьев и уселась на кушетку.

Кора задумчиво посмотрела на свободный выход. Если она побежит, ее вряд ли смогут остановить. Но зеркало на стене неудержимо манило, поблескивая отраженными языками пламени.

– Любопытство погубило кошку, – пробормотала Кора, делая шаг к бронзовой раме. – В конце концов, я уже пришла сюда. Подумаешь, еще пара шагов, – она подошла к зеркалу.

Оно было не просто старым. Оно было древним. Кора только сейчас поняла, что зеркало не из стекла. Желая подтвердить догадку, женщина коснулась рукой до блеска отполированного металла. В нем отразилось ее испуганное лицо.

От деловой дамы с идеальной прической не осталось и следа. Сейчас на нее смотрела уставшая женщина с рассеченным лбом, на который в беспорядке падали волосы. Бледное лицо. Лихорадочно блестящие глаза. Нет, Коре решительно не нравился ее новый облик.

Металл под ее пальцами нагрелся, становясь мягким. Она удивленно надавила сильнее, и ладонь вошла в серебристую поверхность. Женщина отдернула руку, стряхивая с нее капли блестящего вещества. Они со звоном застучали по полу.

Туристка взглянула на руку, потом снова на зеркало. Там снова была она, хоть и немного другая. Такая же строгая и серьезная как всегда. Вот только волосы не были уложены в прическу, а свободно лежали на плечах. Минимум макияжа. Строгий деловой костюм. Эта женщина кивнула настоящей Коре, словно удостоверяясь, что ее увидели, и выразительно постучала пальцем по запястью. Характерный жест напомнил о том, что время быстротечно.

– А теперь к делу, – одними губами произнесла женщина, и Кора провалилась в раскрывшееся перед ней сиянье.

Она была в легенде. В той самой, о которой читала на мерцающей молочно-белой каменной стене. Только теперь Кора была главным действующим лицом. Она любила. По-настоящему преданно и беззаветно. Потому и ушла с темноволосым парнем жить в далекие горы. Он построил для нее восхитительный дом. Там были каменные, но в тоже время живые существа. Там было много переходов и громадных залов, в которых они принимали гостей. Там было счастье.

Кора вышла из дома и оказалась на склоне горы. Внизу бушевала река. Заходящее солнце уже цепляло диском верхушки деревьев. Она смотрела на дорогу на другой стороне моста, соединяющего ущелье. Беспокойство, съедающее ее после того, как любимый ушел в гости, усиливалось. Это хорошо, что он помирился с родными. Но каждый раз, после его ухода, она не находила себе места.

Кора облегченно вздохнула, когда увидела, что муж в окружении братьев появился на другой стороне моста.

Женщина прижалась к перилам. Ей не хотелось, чтобы ее видели. Вот уйдут братья, и тогда она выбежит навстречу мужу. Она перебросила на грудь тяжелые косы и пару раз ущипнула себя за щеки, чтобы к ним прилила кровь. Она должна быть красивой. Очень красивой.

Муж отошел от братьев, помахал им рукой и ступил на мост. И тут самый младший из братьев, красавчик Ойлен, побежал за ним. В его руке что-то блеснуло. Кора застыла, не веря глазам.

– Нет! – закричала она, выходя из укрытия.

Синеглазый Ойлен перестал наносить удары по распростертому телу. Он поднял голову и растерянно посмотрел на жену убитого брата.

Женщина бросилась к мужу. Но было поздно. Слишком поздно. Даже она не смогла бы вернуть к жизни того, кто стал смыслом ее существования.

Кора поднялась с колен. Попятившийся было назад Ойлен, улыбаясь застыл с окровавленным ножом в руках. Она встретилась с синим взглядом безумца.

– Теперь, по нашим законам, на вдове должен жениться один из братьев, – произнес он.

Кора откинула назад косы. Ох, не зря женщины клана считали ее ведьмой. Не зря они не принимали ее в свой род. Гнев пеной затопил ее разум. Теперь она узнала, что такое ненависть. И всей мощью, данной ей от рождения, обрушилась на жмущихся друг к другу братьев и синеглазого безумца.

Грохот грома заполнил пространство. Молнии рассекали небо. Мост, соединяющий ущелье рухнул под их напором. Тело любимого упало в бурлящую, выходящую из берегов реку. Это было лишь тело, пустая оболочка. Но Кора, парящая над потоком, приказала реке вынести его на берег.

Это стало единственным разумным решением. Потому что потом, она вновь посмотрела на братьев, и в обезумевшей от горя душе родилось такое страшное проклятье, что даже горы содрогнулись от ужаса.

Братье на коленях молили о пощаде, когда большой камень, слетевший с неба, ударил одного из них в лоб. И тогда все они, кроме одного, превратились в оборотней. Воя от ужаса волки бросились в лес. А убийца спокойно стоял у переправы, наслаждаясь сделанным. Он отбросил кинжал и сделал шаг к разрушенному мосту. Его интересовала лишь рыдающая красавица, приземлившаяся на другой стороне реки. Но прибывающая в ущелье река плеснула в Ойлена горячей волной. Мутная вспенившаяся вода достигла и ног плачущей женщины, накрывая, и ее и мужчину одним проклятием.

– Пусть так! – крикнул синеглазый, борясь с уносящим его потоком. – Пусть даже так. Зато теперь я, а не он связан с тобой навечно!

Кору тоже подхватила бушующая река. Но вынесла на другой берег. К опустевшему дворцу на высокой горе, который выстроил ее муж. Заплакав, опустилась она у порога. Мокрое холодное платье прилипло к ногам, но ей было плевать на холод. Боль в ее груди была гораздо сильнее.

– Все в порядке. Это было не с тобой, – теплая рука легла на плечо.

Кора вздрогнула. С мокрых волос продолжала капать вода. Влажные джинсы прилипли к ногам.

– Так это ты Ассият? – Кора повернулась к женщине в национальном костюме. – Я так полагаю, это все случилось давно?

– Очень давно, – кивнула женщина.

– А головой можно было подумать, прежде чем выкрикивать такие мощные проклятия? – возмутилась Кора. – Или ты не в курсе, что слова имеют силу?!

– Ого. Да ты не только продавец домов, а еще и мистик, – Ассият улыбнулась и Кора поняла, что внешне они выглядят почти как ровесницы.

– Причем здесь мистика? – поморщилась Кора. – Это физика. Колебания звука несут информацию.

– Да знала я все. Но когда погиб любимый, а этот стоял и насмехался… – Ассият невольно сжала кулаки.

– Петр, – вскрикнула Кора, вспоминая мелькавшие образы. – Я все правильно поняла? Меч помогает остановить влияние твоих проклятий на этот мир?

Женщина кивнула головой. Кора бросилась к туннелю. Новая знакомая была права, теперь туристка прекрасно ориентировалась во дворце, выдолбленном внутри скалы.

– Такой хранительницы у меня еще не было, – прошептала Ассият и устало опустилась на кушетку.

Петр смотрел на бабку, подбиравшуюся к валуну. Меч при ее приближении начинал полыхать синим, предупреждая, что рядом враг.

– Не драться же мне с ней, – пробормотал Петр.

И в этот момент старушка приподнялась над землей и, взмахнув руками, понеслась к Петру. Мужчина оторопел от неожиданности и поплатился за это разодранной щекой, до которой дотянулась морщинистая рука бабки с длинными когтями.

– Черт! – только и успел крикнуть Петр, уворачиваясь от новой атаки.

А бабка уже совершала новый боевой разворот. Белый платочек сорвало ветром с седых волос. Серые немытые космы торчали в разные стороны, придавая старухе еще более пугающий вид.

– Вот-вот, – довольно захихикала она. – Не про бога, про черта вспоминаешь. Ох уж эти мне современные людишки, – она поднялась выше, надеясь спикировать на него сверху. Поэтому Петр слабо расслышал ее следующие слова. Что-то там про времена и нравы.

– Поучи меня, – фыркнул он, обхватывая рукоять меча двумя руками и внимательно следя за маневром бабки. – Значит ты меч Ильи Муромца? – произнес он.

Словно соглашаясь, клинок засветился ярче.

– Тогда привык с нечистью сражаться, – подытожил Петр и нанес спикировавшей бабке удар плашмя по корпусу.

Не ожидавшая нападения старуха покатилась по склону. Но быстро собралась и на четвереньках поползла обратно. Теперь ее лицо менялось. Вместо слезящихся стариковских глаз – вылезающие из орбит бараньи лупалы. Вместо рта – клыкастая пасть. Седые волосы патлами спустились до земли, окружая морщинистую озлобленную морду гривой. С клыков того, что еще недавно было старушкой, падала слюна. Шипя, она выжигала траву. Недружелюбность намерений странного создания не оставляла сомнений.

– Бабуль, я ж по-настоящему врезать могу, – Петр занес руку для удара.

И тут зверь прыгнул. Петр взмахнул мечом. Дальнейшее напоминало детский мультик про незадачливого кота, который так любил его сын. Клыкастый урод, словно врезался в прозрачную стену на границе валуна с землей и съехал по нему, так как диснеевский котяра съезжает по оконному стеклу. Меч тоже врезался в эту стену и отскочил, высекая искры.

– Нет! – взвизгнула тварь и снова бросилась на невидимое препятствие.

– А дотянутся не сможет, – улыбаясь, сказала женщина в национальном костюме, стоящая неподалеку. – Все как жена твоя попросила, богатырь.

– Где моя жена? – крикнул Петр.

Но женщина уже исчезла. То ли спряталась за ближайшее дерево. То ли просто растворилась в воздухе. Тварь продолжала бесноваться, прыгая вокруг валуна. И хотя невидимая преграда упрямо отшвыривала ее назад, Петр инстинктивно поворачивался к старухе лицом. Его не радовала перспектива нападения чудовища со спины.

Меч в руках становился горячим. Мужчина уже едва держал его. Он как живой что-то требовал от Петра.

– Я помню, что сказал дед, помню, – Петр поморщился, сжимая обжигающий ладони булат. Он стиснул зубы и остановился, стараясь не смотреть на прыгающую тварь.

– Если кто-то уже вонзал сюда клинок, значит это в принципе возможно, – мужчина размахнулся, ударяя по камню.

Пылающий сноп искр был ответом на неудачную попытку.

– Ладно, погорячился, с кем не бывает. – Петр размахнулся снова. И опять неудача.

Тварь прыгала вокруг, стараясь зацепиться когтями за невидимый верх стены. Пару раз ей это почти удавалось. Но она снова валилась обратно.

– Не дотянуться, не значит не перепрыгнуть, – подумал Петр и постарался сосредоточиться на следующем ударе.

Судя по всему, времени у него оставалось немного. Он занес руку и со всей дури шмякнул об камень. Меч обиженно зазвенел. Казалось, он ругает незадачливого воина.

– Я предупреждал, что не богатырь, – пробурчал Петр, ища возможно более рыхлое место в камне, куда, в конце концов, можно было бы воткнуть злополучный меч.

Плотоядное урчание за спиной заставило обернуться и посмотреть вверх. Существо в клочкастой белой шерсти облизывало громадные клыки, сидя наверху невидимой стены. Тварь была слишком высоко, чтобы он мог дотянуться до нее ударом. А вот у нее была полная свобода для маневра. Прыжок сверху и жертве не скрыться. Она явно не торопилась, наслаждаясь превосходством.

– Ну и хрен с тобой, – сказал Петр, с размаху опуская меч на замшелый камень. Но и этот жест отчаянья не получил вознаграждения. Меч категорически не хотел входить в валун.

– Проиграл, – довольно окрысилось создание. – То-то потешимся теперь, – прорычала она.

Петр нахмурился. Тварь не шутила. С горы валили густой туман, а из этого тумана выступали такие морды, такие зловещие чудовища, что тварь, в которую преобразилась бабка, казалась неудачной китайской игрушкой.

– Паноптикум, – выдохнул Петр и стоически занес руку для последнего удара.

Уж если они медлят, почему бы не использовать время в свою пользу.

– Не так бьешь, – над ним тенью пронесся силуэт жены.

Походя, она сбила с призрачной стены бабку и нырнула в туман. Из рук Коры как будто лился свет, разгонявший морок вокруг валуна.

Петр пожал плечами и снова безнадежно попытался всадить меч в камень. Его даже не удивил полет жены. Безумная поездка. Безумный поселок. Почему бы и им не присоединиться к этому празднику жизни?

Кора сделал круг над камнем, отгоняя морок еще дальше, и приземлилась на валун рядом с мужем.

– Удар надо наносить строго вертикально. Сверху вниз. Клинок должен идти ровно. Тогда все получиться, – будничным тоном сказала она, заставляя Петра расцепить обожженные ладони.

– Милая, ты опять командуешь, – улыбаясь, сказал Петр.

Она была жива. Она опять все знала лучше него и бестактно об этом заявляла. Но это, несомненно, было одно из самых счастливых мгновений его жизни.

– Тебя здорово приложили. Голова не кружится? – он обеспокоено посмотрел на ее рассеченный лоб.

– Тебя тоже кивнула она. Но сейчас надо торопиться. Я не смогу держать их слишком долго.

– Их? – не понял Петр.

– Их, – она показала в лес, откуда к ним двигалось разношерстное войско.

Мужчины, одетые в черкески и казачью форму. Люди в шароварах и полушалках, вооруженные до зубов, слаженно двигались под предводительством высокого мужчины с длинными кудрявыми волосами до плеч.

– Эй, люди! – он радостно замахал им рукой. – Давненько я не помню такого продвижения тумана. Повремените еще немного, и я вас отблагодарю по царски, – он что-то швырнул к их ногам. Крупные монеты покатились по валуну, отливая в свете заходящей луны тусклым желтым светом.