Текст книги "Тайны Чёрных Холмов"

Тем временем юные злыдни отряхивались и, ноя и булькая, изучали синяки на ногах.

– Бедный малыш Тупоглуппо, у тебя наверняка сотрясение мозга! – причитала Колдабомба. – Ну-ка, покажи колено! Ты не забыл, что мозг сосредоточен в коленной чашечке? Как же ты будешь учиться в институте? Я этого так не оставлю! Эти бяки мне за всё ответят!

И тут произошло такое, чего никто из присутствующих не ожидал: бяка Аля полезла Сюсьтику на спину. Сначала она карабкалась по его лапе, помогая себе длинным хвостом, а затем перебралась на туловище муравья, хватаясь за толстую, как прутья, щетину. Вскоре бяка уже оседлала Сюсьтика как наездница.

– Ёх-хо! Всё в порядке, ребята, – сообщила она друзьям, смотревшим на неё снизу с разинутыми от удивления ртами. – У меня появился план.

Аля отлично усвоила науку Вика Зельдина: «Главное – никогда не бить животных, всего можно добиться дачей животному корма и ласковым обращением». Легонько погладив муравья по спине – так, что этого никто даже не заметил, бяка шёпотом произнесла: «Сюсьтик, это я. Помнишь меня?»

Сюсьтик встрепенулся и медленно поднялся с земли, дрожь пробежала по муравьиному телу, от головы до кончиков лап, а где-то в бездонном колодце его сознания зародилась череда образов: вот он, крохотный муравьишка, недавно появившийся на свет, лакает сахарный сироп из блюдечка. Потом перед его мысленным взором пронеслись лица дорогих ему существ, рядом с которыми протекали его детство и юность. Это были мудрец Леший, старик Добрыдень, всегда готовый утешить и помочь, и бяка Аля, неунывающая и смелая, рядом с ней ему никогда не было скучно. Бяка Аля? А не бяка ли Аля сидит сейчас у него на спине? Если это Аля, то что ей нужно? Аля – его друг. Может быть, она хочет сообщить ему что-то важное?

– Шагай вперёд, Сюсьтик, – прошептала Аля. – Тсс! Тихо, не говори ничего.

Сюсьтик послушно сделал шаг, но задел лапой ограждение, и оно рухнуло. Существа отшатнулись, фефёлы завизжали, злыдни забулькали. В толпе началась суматоха – публика разбегалась от монстра врассыпную. Краешком глаза Аля заметила, как Вилли, прихрамывая, догоняет муравья. И как он затем хватается за его лапу и ползёт вверх. Аля зажмурилась: Вилли такой неуклюжий, он наверняка сейчас упадёт и разобьётся!

Но не прошло и минуты, как за спиной послышалось довольное уханье, а в её бока впились двенадцать ногтей.

– Ну вот, теперь все в сборе, – сказал ухарь.

Сюсьтик кивнул головой в знак согласия – он вспомнил уже многое из того, что знал раньше, и снова превратился в разумное существо.

Подойдя к забору между Трутландией и Бякандией, муравей поднял лапу, без труда перешагнул его и двинулся дальше. Муравей шёл медленно, и земля дрожала под тяжестью исполинских шагов. Бяка же, сидя на его спине, обдумывала хитроумный план. Ещё совсем недавно она мечтала вернуть Сюсьтику его прежний облик, но теперь засомневалась, стоит ли с этим спешить. Стать маленьким и неприметным никогда не поздно, но даёт ли это преимущества в жизни? Поможет ли слабость борьбе с врагом, полным зла и коварства?

– Сюсьтик, вперёд! Мы едем на Большую Поляну! – приказала Аля.

Муравей встал на дыбы и издал боевой клич – будто вихрь пронёсся над землёй, сметая всё на своём пути.

Глава 24. Рабский суп

В просторном зале подземной пещеры вершилось чудо: колдовское пламя сиреневого цвета полыхало под днищами четырёх огромных чанов. Верховная, кружась в воздухе под потолком над чанами, проворно перелетала от одного к другому, наблюдая за тем, как булькает и клокочет в них вожделенное варево – рабский суп.

Пронизанная седыми прядями шерсть Верховной была гладко причёсана и казалась чище, чем обычно. Голову бяки венчала сотканная из паутины фата, сзади она струилась до середины мохнатой спины. Три искуснейших паука Бякандии сутки напролёт трудились над свадебным нарядом, зато фата вышла тонкой, ажурной, почти невесомой. В этот знаменательный день Верховной предстояло выйти замуж за Старого Пня, но мысль о замужестве до сих пор казалась бяке такой нелепой, что вызывала нервное хихиканье.

Когда Пень сделал ей предложение, она, взвесив все «за» и «против», ответила согласием. И дело тут было не в чувствах, а в её далеко идущих планах. В скором времени Верховная собиралась стать владычицей не только Бякандии и сопредельных стран, но и всего мира – царицей всех существ и людей на планете. Ей предстояла огромная работа и жестокая война, а при таком раскладе верный союзник жизненно необходим. Она доверяла Пню «на все сто» – он уже не раз доказал ей свою преданность, – но пойдут ли за ним существа? Верховная бяка сочла, что шансы на успех вырастут, если Старый Пень превратится из обычной, никому не известной трухлявой деревяшки в законного супруга великой царицы. Вместе они добьются многого, вместе они непобедимы. А любовь… Что такое любовь? Её не существует, несмотря на то, что многие существа в неё верят.

Дрожащей от волнения лапой бяка опустила в чан поварёшку и отхлебнула рабского супа на пробу.

– Ай-да хозяюшка, ай-да мастерица, – запричитала она, довольная собой. – Суп удался на славу, ему бы только повариться ещё с часок, да с полчаса настояться. А уж когда будет готов – пальчики оближешь.

В огромном зале пещеры от рабского супа стоял умопомрачительный аромат, облака густого пара зависли под потолком. Увлечённая стряпнёй, Верховная не видела, что две мухи и три мотылька, угодившие в клубы пара, вились теперь за ней повсюду – отведав рабского супа, пусть недоваренного, они стали её рабами навечно.

– Как стряпня, хозяйка? – раздался весёлый скрипучий голос за спиной Верховной. – Скоро есть будем?

Это был Старый Пень. Он тоже принарядился: на шее сидела большая чёрная бабочка, придавая жениху нарядный и торжественный вид.

Бяка вздрогнула.

– Опять ты подкрался! Обещал, что не будешь.

Старый Пень повис рядом с бякой под потолком и благодушно посмеивался, шевеля в воздухе корнями как медуза – щупальцами. Верховная зачерпнула поварёшкой супа и дала попробовать Старому Пню. С нескрываемым удовольствием жених выпил до дна колдовское варево и произнёс влюблённым, срывающимся голосом:

– О, Верховная, я так рад, что ты согласилась за меня выйти, что до сих пор не верю своему счастью. Совсем скоро наша свадьба, и, признаюсь честно, я и мечтать не смел, что этот день когда-нибудь наступит. Ты такая красивая сегодня, и фата тебе очень к лицу. Пауку, который её сплёл, я велю выдать полкило дохлых мух в награду.

Бяка фыркнула и отвернулась, скрывая удовольствие. Как ни странно, слова Старого Пня были ей приятны и даже задели за живое.

– Скоро бяки отведают рабского супа и навеки превратятся в моих верных слуг и фанатов, – сказала она. – Я подам суп через полтора часа.

– Почему так не скоро? – спросил Старый Пень с разочарованием в голосе. – Гости уже собрались на Большой Поляне. Мы разослали приглашения тысячам существ, и многие добирались сюда целый день. Чтобы не опоздать, они вышли заблаговременно, поэтому явились раньше срока. Не выгонять же их! Существа расселись за столами, они беседуют, закусывают и пьют малиновый сироп, а самые резвые даже танцуют бяк-бяк. Все нас ждут. Пойдём к гостям, моя дорогая!

Старый Пень попытался обнять Верховную сухой веткой, но невеста окинула жениха таким суровым взглядом, что ветка с треском упала с её мохнатого плеча.

– Ладно, пошли, – недовольно проворчала Верховная, будто делая одолжение. – Колдовское пламя под чанами погаснет само собой, когда придёт время.

– Но как мы появимся перед гостями? Нужно произвести впечатление. Давай, прилетим к ним, взявшись за руки, – предложил Старый Пень.

Верховная отрицательно покачала головой.

– Или возникнем словно ниоткуда – внезапно станем видимыми? А потом я могу перекувырнуться в воздухе и спеть…

Бяка поморщилась.

– Нет, – сказала она. – Не надо дешёвых фокусов. Не следует выпячивать себя. Хоть мы и волшебники, но выйдем так, будто мы такие же обыкновенные как они. Спокойно, рука об руку, безо всякой магии. Так они скорее нас полюбят. Нам нужно продержаться без скандала всего полтора часа, пока они не отведают рабского супа.

– О, Мудрейшая! – заголосил Старый Пень. – Ты такая умная. Как мне повезло, что я женюсь на тебе!

Старый Пень согнул в локте руку-ветку, а бяка вцепилась в неё мохнатой лапой, на каждом пальце которой сверкали кольца с драгоценными камнями. Когда молодожёны вышли из Пещеры к лесному народу, на них обрушился шквал аплодисментов. Кое-кто из гостей даже кричал браво – многие искренне радовались тому, что Верховная возвращается – правление легкомысленной Васьки им не нравилось.

К молодожёнам сразу подбежал модный тамада – задохлик по имени Лем. Он проводил жениха и невесту к их столу – широченному пню от дуба-великана, украшенному десятками разноцветных бабочек и светлячков. Трутни-официанты разлили по бокалам молодожёнов липовый мёд. Задохлик Лем улыбался, шутил и чувствовал себя в роли тамады как рыба в воде. Верховной показалось это странным – она давно знала Лема, обычно он и двух слов не мог связать на публике, а тут вдруг стал бойким и общительным. Но Верховная быстро забыла про изменения в характере задохлика – слишком уж много собственных дел предстояло ей уладить сегодня.

Бяка надменно улыбнулась – её приятно удивил доброжелательный приём лесного народа.

– Садитесь, мои подданные! – позволила она. – Я попрошу вашего внимания, пока буду произносить речь.

Над поляной нависла тишина. Верховная бяка окинула взглядом гостей. На свадьбу были приглашены сотни обитателей Бякандии, Трутландии и Чёрных Холмов. За накрытыми столами сидели бяки, фефёлы, ухари, трутни и задохлики. Верховная заметила даже злыдней в нарядной одежде, что ей особенно польстило.

Накануне она наколдовала тысячу топоров и раздала их букам с приказом вырубить лес перед пещерой. Только сучья полетели! Всю ночь по Бякандии разносился стук топоров, и теперь вместо половины леса раскинулось поле с пнями-столиками. За столиками сидели существа, а из невырубленной чащи за свадьбой с укоризной наблюдали звери и птицы. Вокруг поляны расположились отборные войска бук, призванных Верховной для охраны.

– Дорогие мои! – произнесла Верховная ласковым голосом. – Как же я вас люблю.

Этих слов от старой бяки не ожидал никто, и многие поперхнулись, а одной фефёле маринованный грибок угодил так глубоко не в то горло, что её тут же увезли в больницу.

– О, Хитрющая! – прошептал Старый Пень на ухо Верховной. – Какая же ты всё-таки лицемерная! Ты так замечательно врёшь! За это я тебя и ценю. Мы созданы друг для друга, мы проживём вместе тысячу лет и натворим кучу злых дел.

– Где наша царица, бяка Василиса? – раздался вдруг крик одного из приглашённых.

Верховная ждала этого вопроса и ничуть не смутилась, она заготовила целую историю.

– Она в Трутландии, – ответила бяка. – Васька давно жаловалась мне, что власть не для неё, что её тяготит это бремя. Ей хотелось переехать туда, где тихо и спокойно, где нет ни существ, ни людей. И я нашла такое место. Теперь она живёт совсем одна в современной комфортабельной избе на берегу Жёлтой реки. Два красавца трутня каждый день приносят ей обильное пропитание, и она ни в чём не нуждается. Кстати, Василиса передавала вам всем привет, и ещё она сказала, что я стану лучшей царицей, чем она.

– Ты станешь царицей? – загудели существа.

– О да, конечно! Иначе зачем мне звать вас сюда?

– Но у тебя же свадьба! – неуверенно сказал кто-то. – Мы думали, что приглашены на свадьбу.

– Ах да, простите, я забыла. – Верховная насупилась из-за своей оплошности, но тут же собралась и продолжила:

– Мой супруг, Старый Пень, станет мне во всём помогать. Он тоже вас всех безумно любит. – Бяка пнула жениха лапой под столом.

Старый Пень крякнул от неожиданности, но быстро нашёлся, вскочил и раскланялся перед существами.

– Спасибо, что пришли на наш праздник. Сегодня я так счастлив, что не могу сдержать слёз. – Из глаз Старого Пня брызнула прозрачная смола.

На лицах гостей появилось умильное выражение.

– Го-орько! Го-орько! – закричал Лем, и гости немедленно подхватили хором на разные голоса: Го-орько! Го-орько!

Пришлось Верховной под видом поцелуя «клюнуть» Старого Пня в трухлявую черепушку.

– А теперь, с вашего позволения, я продолжу, – сказала она. – Так вот, дорогие мои, я хочу поделиться с вами своими планами, ведь теперь это наши общие планы. К моей пещере, как вам известно, стянуты войска бук. Вы думаете, это для охраны свадьбы? Как бы не так! На самом деле они нужны мне для того, чтобы отправиться на Чёрные Холмы и захватить их. И я призываю вас пойти вместе со мной. У тех, кто поддержит меня, вашу новую царицу, будет много еды и лимонада, а ваши гнёзда и норы станут в два раза, нет, в три раза шире. А если кто-то станет мне перечить, я применю магию и превращу их в личинок шелкопряда. Кстати, на Холмы мы отправимся совсем скоро, как только вы съедите суп. А сразу после Холмов мы захватим мир людей.

– О, Внезапная! Что ты несёшь? – раздался скрипучий голос Старого Пня возле уха. – Жених ошеломлённо уставился на невесту.

Верховная бяка неожиданно рассмеялась громким, лающим смехом – точно камни покатились с горы нескончаемым потоком.

– Поверили? – закричала она, тыча в гостей крючковатым пальцем. – А это шутка! Теперь я другая, я больше не хочу воевать, я за мир во всём мире!

Лесные обитатели сверлили Верховную недоверчивыми взглядами.

– Я хотела рассмешить вас, только и всего, – оправдывалась Верховная. – Ведь свадьба – подходящее место для шуток и розыгрышей, разве не так?

– Давайте же пировать! – воскликнул Лем. – Бяк-бяк! Танцуют все!

Едва заслышав первые аккорды музыки, бяки повскакивали с мест и пустились в пляс. Бяк-бяк был самым популярным и модным танцем в Бякандии, танцевать его умели почти все существа, но лишь бяки делали это бесподобно. А заключался танец в следующем: сначала надо было сделать налево три приставных шага. Затем поднять правую лапу вперёд, а хвост наверх – трубой. Пошевелить ушами по часовой стрелке и отступить на шаг назад. А потом закинуть вверх голову и что есть сил крикнуть: «Бяк-бяк!».

– Бяк-бяк! – то и дело разносилось над поляной. – Бяк-бяк! Бяк-бяк! Бяк-бяк!

– Кажется, я сболтнула лишнего, – прошептала Верховная Старому Пню. – Существа трусливые и пока что не готовы сражаться. Но всё изменится, когда они отведают моего рабского супа. Кстати, он уже готов, пойду разливать по тарелкам.

Старый Пень предложил свою помощь, но она жестом удержала его на месте.

– А ты сиди здесь, чтобы не вызывать подозрений, – сказала Верховная. – Я сама справлюсь.

Бяки всё ещё танцевали, когда трутни-официанты вынесли из пещеры первые тарелки с горячим, благоухающим супом.

– Какой ароматный суп! – зашумели гости. – Никогда не нюхали ничего прекраснее. Что в нём? Кардамон? Тимьян? Базилик? О, а вкус восхитительный!

Верховная пробралась обратно к своему месту и теперь стояла молча, скрестив на груди мощные лапы, и с ухмылкой наблюдала за тем, как лесной народ с аппетитом поглощает колдовское варево.

– Ешьте, ешьте, – приговаривала она. – На здоровье, за добавкой приходите. Возьмите сколько хотите порций и угощайте своих друзей и родственников. Можно упаковать с собой – если надо, трутни нальют вам суп в трёхлитровые банки. Знайте: супа на всех хватит.

А гости всё прибывали и прибывали со всех сторон. Даже тот, кто не собирался первоначально идти на свадьбу, бежал за тарелкой, учуяв из своей норы запах супа.

– Дорогие гости, не расходитесь! – надрывался задохлик Лем. – Здесь вас ждут замечательные конкурсы – бег в мешках, перетягивание каната, а после волшебная утка маг Дак будет выкрякивать будущее!

Гости ели, пили, соревновались и плясали, пока где-то далеко за горизонтом не послышался необычный шум. Шум напоминал то ли громовые раскаты, то ли топот гигантского животного, будто со стороны Волшебного озера надвигался динозавр, и земля дрожала под его подошвами.

Грохот медленно, но неумолимо приближался.

Глава 25. А-а-а! Пропала Бякандия!

– Сюсьтик, я тебя умоляю, смотри под ноги! – просила Аля.

– Ух, не раздави кого-нибудь – смотри, сколько тут всякой мелочи бегает, не наступи, пожалуйста.

– Нет, ребята, это исключено, я аккуратно лапы ставлю, они успевают спастись, – гремел в ответ Сюсьтик.

Существа, животные и насекомые удирали со всех ног, когда к ним приближалось чудовище. Идти к Большой Поляне кратчайшим путём, то есть вброд через Волшебное озеро Сюсьтик не отважился: оно бы вышло из берегов и затопило Отдыхательный пляж, а это могло нарушить экологию всей Бякандии. И Сюсьтик двинулся в обход, по суше – от дома Лешего, мимо Больницы для зверей, через проспект Злыдней и Поляну Ядовитых мухоморов. А затем мимо Букиной рощи прямиком к пещере. Ещё на дальних подступах к Большой Поляне друзья увидели, что поляна стала намного больше, теперь она простиралась от подножия Чёрных Холмов до самого Магического переулка.

– Кто-то вырубил Бякину чащу! – воскликнула Аля. – Какое варварство! Кому помешали деревья в лесу?

– А вот, кому! – сказал Вилли, указывая рукой на картину, открывшуюся их взорам: на бескрайнем просторе за пнями от вековых деревьев, превращённых в столы, сидели сотни лесных существ. Один же стол, возле самого входа в пещеру, был украшен по-особенному, цветами и бабочками, и за ним сидели Верховная и Старый Пень, собственной персоной. Лица всех существ до единого были обращены к огромному муравью.

– Бежим! – завопила Аля не своим голосом. – Сейчас Верховная начнёт колдовать и убьёт нас! Сюсьтик, ну что ты стоишь как истукан? Беги, Сюсьтик, беги!

– И не подумаю, – громовым голосом сказал Сюсьтик. – Я сейчас раздавлю этих букашек вместе с их магией, и дело с концом.

Неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы к друзьям не подскочил задохлик Лем.

– Привет, Аля! Привет, Вилли! Милости прошу к нашему шалашу! Царица Бякандии Верховная и её жених Старый Пень приглашают вас на свадьбу. Присаживайтесь, будьте как дома и отведайте угощенье – рабс… – он замялся, – свадебный суп!

Аля и Вилли с опаской перекинулись взглядами. Лем в роли тамады произвёл на них настолько сильное впечатление, что друзья застыли в растерянности. А затем произошло нечто странное: Лем подмигнул Але.

– Вилли, он подмигнул, или мне показалось? – шёпотом спросила Аля у Вилли.

– Ух, или подмигнул, или у него что-то с глазом. Знаешь, бывает иногда, когда глаз вдруг задёргается ни с того ни с сего, нервный тик называется. Ух, а вообще, я не уверен.

– Садитесь за столик к моим друзьям, – предложил Лем, и тут подмигнул уже настолько очевидно, что ошибки быть не могло: даже щека у него уползла вверх вместе с уголком губ, а рот сбоку чуть приоткрылся, и оттуда высунулись зубы.

– Сюсьтик, лежать! – приказала Аля, и муравей беспрекословно подчинился, после чего бяка и ухарь скатились по его лапе в траву.

– Пойди, Сюсьтик, попасись пока, – сказала Аля муравью. – Там, возле Жабьего болота, растёт сочная трава, и камыш вкусный, Вилли из него котлеты делает. Если что, я тебя позову, будь начеку.

Сюсьтик рысцой побежал на выпас, в то время как у существ от его топота подпрыгивала на столах посуда. Аля и Вилли сели за большой круглый стол, где уже разместилась хорошо знакомая друзьям компания задохликов. За столом три места пустовали, а после того, как бяка с ухарем сели, осталось свободным ещё одно. «Интересно, для кого оно предназначено?» – подумала Аля, но тут же отвлеклась на задохликов, потому что выглядели они весьма непривычно. У Щуплика на худеньких некогда ручках бугрились бицепсы, а Слабик, Хиляк, Бояка и Оробелов сидели с гордо поднятыми головами, важные и уверенные в себе. Аля обернулась на соседние столики – задохлики, сидевшие там, – Перешиби-Ветка, Шкелет, Отощалый, Пугало и Малой, тоже не производили впечатление слабых и трусливых существ.

– Тут недавно был конкурс, перетягивание каната, – сказал Щуплик, проследив за взглядом Али. – И мы выиграли у бук, хотя их было больше.

– Ух, в смысле, вы перетянули на свою сторону канат, на другом конце которого были буки? – уточнил Вилли, тараща глаза.

– Именно так, – задохлики утвердительно закивали.

– Но что с вами случилось? Неужели вы всё-таки стали храбрыми? – спросила Аля и, пожалуй, впервые за последние два дня вспомнила про Мобиуса с его чудесами.

– Это Мобиус вас заколдовал? – пришло на ум бяке.

Задохлики захихикали, а потом Хиляк пододвинул к Але и Вилли тарелки с зелёной жижей, из которой, как трава из болота, торчали листики мяты – для украшения блюда.

– Вы лучше супчика отведайте, – Хиляк усмехнулся. – Проголодались, поди, с дороги?

– Не ешьте этот суп! – громким шёпотом закричала Аля. – Это рабский суп! Он отравлен злой колдуньей! Тот, кто попробует этого супа, навсегда станет рабом Верховной. Как? Вы уже съели суп? Немедленно выплюньте его!

Аля только сейчас с ужасом заметила, что многие существа на поляне уже опустошили свои тарелки, а другие с удовольствием подъедают последние ложки и вылизывают донышки. Наиболее предусмотрительные снуют туда-сюда из пещерной кухни в лес с большими стеклянными банками супа в руках – запасаются едой на зиму.

– А-а-а! Пропала Бякандия! – завопила Аля, но Слабик вовремя зажал ей рот ладонью, чтобы бяка не переполошила всю поляну.

– Всё в порядке, не волнуйся, – сказал Слабик приглушённым голосом. – Рабский суп никому не причинит вреда, потому что теперь это обыкновенный суп, только очень вкусный. Ешь, не бойся.

Вилли первым опустил ложку в суп и зачерпнул зелёного варева.

– Ух, а что? Вкусно, похоже на борщ, только пахнет корицей, – сказал он со знанием дела.

– Так не бывает, – возразила Аля и тоже попробовала. – Ей показалось, что суп похож на грибной, но с привкусом земляники. И подчиняться Верховной после супа по-прежнему не хотелось.

– А вы что едите? – спросила Аля у задохликов.

– Рабский суп мы уже съели, а теперь едим второе – вот, взгляни, наши любимые лакомства – отбивные из земли и пюре из песка. Ну и, конечно, ломтики кирпичей вприкуску – чтобы дольше не проголодаться.

– Ух, где же вы взяли такую… необычную пищу? Неужели Верховная приготовила эти лакомства специально для вас?

– С собой принесли, – Щуплик не выдержал и прыснул от смеха. А вслед за ним захихикали, заулыбались и залились хохотом и остальные задохлики. Они смеялись так задорно, будто их щекотали, и тогда Аля с Вилли поняли, что задохлики с самого начала над ними потешались. Но почему?

Щуплик смеялся до слёз, а потом утёр глаза и чуть отодвинул кружевную скатерть из листьев, показывая Але и Вилли кое-что под столом.

А там с сосредоточенным видом сидел… Горшочек-Вари!

– Привет! – Горшочек-Вари помахал Але металлической ручкой.

Бяка чуть со стула не упала.

– Ух, это Горшочек-Вари приготовил для вас еду? Но где же его тогда хозяин?

Аля и Вилли в недоумении уставились друг на друга.

– Мобиус тоже здесь?! – одновременно воскликнули они громким шёпотом.

Ну а затем случилось невероятное: стул, пустовавший за столом напротив них, оказался вдруг не таким уж и пустым – пространство над стулом постепенно теряло прозрачность и становилось видимым. Впрочем, не до конца, а ровно настолько, чтобы они поняли: на стуле сидит Мобиус. Министр магии улыбался, чуть-чуть приподнимая за краешек шапку-невидимку.

– Не хочу, чтобы Верховная заметила меня раньше времени, – пробулькал Мобиус. – Привет, Аля! Привет, Вилли! Я счастлив видеть вас живыми и здоровыми. Вы уж простите задохликов, вместе с храбростью у них появилась привычка над всеми подтрунивать.

– Неужели вам всё-таки удалось превратить задохликов в силачей и храбрецов? – спросила Аля минут через пять, когда прошло первое изумление и радостные вопли остались позади.

– Скажем так, я не применял магию, – ответил Мобиус. – Я просто НАУЧИЛ их не бояться, и в этом мне помогла наука психология. Мы с задохликами занимались подолгу, и каждый сумел преодолеть свой страх при помощи упражнений. Наука – это великая сила. Ну, а здесь, на свадьбе, я изменил свойства рабского супа, пока Верховная читала свою тронную речь о захвате чужих стран. И за это следует благодарить химию. Теперь рабский суп больше не рабский суп, а самая обыкновенная еда.

– Ух ты! – восхитился Вилли.

– Кстати, Вилли, большое спасибо за шапку, она мне пригодилась, скоро я тебе её верну.

– Но откуда вы узнали, что Верховная готовит рабский суп? – удивилась Аля.

– Мобиус знает всё! – дружно ответили задохлики.

Но тут шум и гам на поляне начал стихать, и скоро воцарилась необычная тишина – Верховная вновь поднялась со своего места.

– Дорогие мои подданные! – обратилась Верховная к существам. – Теперь, когда вы поели рабского супа, все маски можно сбросить и называть вещи своими именами. Короче так, ребятки: быстренько постройтесь в колонну, по четыре штуки в ряд. От меня вы получите оружие – боевые дубинки, а затем мы все, во главе со мной, отправимся на Чёрные Холмы по известной, одной лишь мне, дороге. Завтра мы нападём на злыдней, захватим Мечтайбург и устроим там пир на весь мир. В Мечтайбурге состоится моя коронация. Ну а после Чёрных Холмов мы покорим Трутландию, Водонию и все те страны, в которых живут люди. Таким образом, месяца через два я стану владычицей земного шара.

– А разве другие существа и люди не будут сопротивляться, когда мы станем их захватывать и покорять? – спросила какая-то фефёла.

– Отставить разговорчики! – громовым голосом завопила Верховная. – Приказы не обсуждаются. Разве ты ещё не поела рабского супа? Эй, рабы, кто там сидит рядом с ней, накормите её рабским супом немедленно!

Вот тут-то и пришло время Мобиуса: он поднялся с места, чтобы сказать своё веское слово. Мобиус подошёл к столу молодожёнов, снял шапку-невидимку и предстал перед собравшимися яркий и нарядный, в камзоле, туфлях и седом парике.

– Мобиус! – закричали злыдни. И тогда остальные существа, никогда раньше не видевшие министра магии, тоже подхватили:

– Мобиус! Мобиус!

– Ты проиграла, Верховная, – сказал Мобиус. – Я расколдовал твой рабский суп, и он ни на кого не подействовал.

Верховная растерялась:

– Как не подействовал?

– А вот так. Я ведь говорил тебе, что нет сильнее магии, чем точные науки? Так вот: я вывел формулу рабского супа и догадался, как изменить его свойства.

– И как же? – ледяным тоном спросила Верховная.

– Очень просто! Когда молекулы водорода соединяются с колдовским варевом, происходит реакция по замещению зла добром. И рабский суп превращается в обыкновенный рассольник, борщ, уху или солянку.

– Ты, ты, ты… – Верховная грозно зашипела, шерсть на ней встала дыбом.

Мобиус иронично забулькал:

– Иными словами, я просто подлил в твоё варево воды, пока ты сидела здесь. Кстати, хочу предостеречь всех присутствующих: никогда не разбавляйте суп водой, иначе он утратит свои волшебные свойства.

Министр магии не успел договорить – в его сторону засвистели убийственные стрелы из пальцев Верховной: «пиу!», «пиу!».

Зелёные огни пронзили место, где только что стоял Мобиус, и погасли, достигнув ближайших столиков. Гости с визгом отскочили. Когда же рассеялся зелёный дым, все увидели, что Мобиус пропал, будто его и не было. Конечно, Аля, Вилли и задохлики догадались, что он снова надел шапку-невидимку, но менее образованных существ это событие ошарашило.

– Он исчез! Он настоящий колдун! – кричали существа.

Но Верховная не успокаивалась, не тут-то было. Она пустила в ход все колдовские приёмы, которыми владела. Она шептала самые сильные заклинания Тридесятого Царства, изрыгала пламя и страшно ругалась, но ничего не помогало: Мобиус как сквозь землю провалился. Некоторые гости от страха спрятались за столы, другие вообще убежали в чащу. Рабский суп не подействовал ни на кого, и даже те, кто совсем недавно поддерживал Верховную бяку, теперь смотрели на неё с осуждением. А она лишь добавляла масла в огонь, крича:

– Ну что уставились, жалкие ничтожества! Я вам покажу, я вам такое устрою, вы ещё пожалеете! Вы у меня локти кусать будете!

И тут высоко в небе Аля заметила какую-то точку, вскоре точка превратилась в разноцветный воздушный шар. Сначала он был крохотным, но потом вырос и стал будто и не шаром, а цветным смерчем – кружась, он отбрасывал в стороны яркие, точно звёзды, искры. Поднялся ветер и запахло горящими спичками.

Существа смотрели в небо как заворожённые, а Верховная почему-то сильно переполошилась. Она выбежала в самый центр поляны и запрыгнула на пень, служивший столом. Жених следовал за невестой по пятам и тоже залез вслед за ней на стол.

– О, Храбрейшая, я жду твоих распоряжений! – кричал Старый Пень громче урагана.

Но помощь колдунье была не нужна: она вытянулась в струну, выбросила вверх руку и послала в сторону разноцветного вихря заклинание «замри». Увы, она и удивиться не успела, как её заклинание было отражено. Заклинание вернулось назад и обратилось против неё же самой и жениха, державшего её за руку – в один момент они превратились в памятник посреди Большой Поляны.

А цветной вихрь надвигался, заполоняя собой небо, и небеса заполыхали, засияли, переливаясь, а вскоре среди сияния возник дворец с золотыми куполами. Медленно открылись сверкающие бриллиантами ворота, и из парадных дверей дворца почти до самой земли упала золотая лестница.

Существа затаили дыхание.

По лестнице, на несколько ступеней вниз, не торопясь сошёл золотистый злыдень огромного роста. Это был Офталамус – Президент Чёрных Холмов.

– Кто здесь применил запрещённую чёрную магию? – прогремел могущественный злыдень, и от клокотания его голоса кровь леденела в жилах.