Текст книги "Невероятная Соня. Часть I. Парижский призрак"

Марина Денисова
Невероятная Соня» Часть I. Парижский призрак

Автор и издательство заявляют:

«Все персонажи, места, события являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми, существующими или существовавшими местами, а также происходящими или произошедшими событиями случайно».

В произведении описываются сцены употребления табачных изделий и большого количества кофе – автор и издательство предупреждают о возможном вреде для здоровья читателей, если они будут следовать дурным привычкам персонажей.

Глава 1

В глаза светило солнце. «Мороз и солнце – день чудесный» – как-то само собой подумалось Соне. Яркий луч отражался в боковом зеркале, но это не помешало припарковаться – движения были настолько знакомые, что она сделала это почти не глядя. Ещё бы! Почти три года на этой парковке!

София Александровна Чистякова, в девичестве Гурьева, более пяти лет работала коммерческим директором строительной фирмы «КС». Именно пять с лишним лет назад, её, вчерашнюю выпускницу факультета Экономики и управления ГАСУ (Государственный Архитектурно Строительный Университет – прим. автора) пригласил в свою недавно созданную фирму Сергей Станиславович Крутиков.

Они познакомились случайно, ещё в начале далёкого 2000 года. Черноглазая, румяная, с толстой каштановой косой, доходившей до талии, первокурсница факультета Экономики и управления Соня Гурьева и студент предпоследнего курса архитектурного факультета Серёжа Крутиков. В тот день Соня куда-то задевала студенческий билет, и вредная бабка, сидящая на проходной, не хотела её пускать, а Соня опаздывала (как всегда опаздывала!) на первый в своей жизни зачёт. Сейчас Соня уже не помнила, что это был за предмет, помнила только, с каким энтузиазмом Серёжа бросился её защищать и даже приволок на проходную, ничего непонимающего в его сумбурных объяснениях, замдекана своего факультета.

Зачёт Соня тогда сдала. Серёжа ждал её в гардеробе. Они долго шли по заснеженному Питеру, держась за руки. Кусали один на двоих стаканчик с дешёвым, но самым вкусным мороженым и целовались до дрожи в коленках. Её первые поцелуи – было мокро, холодно и липко, но так здорово! Он смотрел на неё сквозь толстые стёкла очков своими серо-зелёными глазами, и она таяла, несмотря на мороз.

Так прошла зима, пролетела весна. Они продолжали ходить, держась за руки. Было очевидно – Серёжа влюблён по уши. Подружки все уши прожужжали, мама таинственно улыбалась. Но он был очень сдержан, ни на чём не настаивал. Однажды, во время очередных безумных поцелуев, он как бы случайно коснулся её груди и получил звонкую оплеуху. Как же иначе! По закону жанра – так было во всех книжках, а Соня перечитала их несметное количество – женщина должна быть недоступной.

А потом наступило лето, и Серёжу родители отправили в деревню помогать бабушке. С резким приступом боли в животе Соня оказалась в больнице. Там она и встретила Его. Мужчину своей мечты, мужчину всей своей жизни!

Его звали Андреем. Он был высок, широкоплеч, с выразительными карими глазами, – но не такими чёрными как у самой Сони, – и на десять лет старше.

Милый, наивный, длинный и слишком худой студент Серёжа, глядящий на неё через толстые стёкла очков, явно проигрывал молодому, но подающему надежды хирургу. Андрей был тороплив и страстен, но если от Серёжиных поцелуев только дрожали колени, то от поцелуев Андрея ноги становились ватными, сердце бешено билось, а руки холодели. Его она уже не ударила, когда он коснулся её груди, не ударила даже, когда его рука поползла вниз.

– Я никогда, не… ну ты понимаешь… – краснея, прошептала она.

– Я знаю. Я люблю тебя.

Вот! Серёжа ни разу не говорил, что любит её, он был внимателен, обходителен, говорил, что она самая красивая, но ещё ни разу не говорил о любви.

И Соня тогда сделала этот шаг. Первый взрослый шаг в своей жизни.

Потом как-то быстро всё завертелось. Родители Андрея приехали в гости. Его мама – Людмила Николаевна, с тёмно-рыжим шиньоном на голове, злобно и оценивающе посмотрела на Соню и одобрительно кивнула мужу и сыну. Андрей сделал ей предложение. Она согласилась. А потом всю ночь лежала без сна и думала о Серёже. Изменила? Предала? Но он никогда ей ни в чём не признавался, не требовал обещаний, и она никогда ничего ему не обещала.

Свадьбу назначили на октябрь. Серёжа не звонил, не появлялся. С тяжёлым сердцем она шла в институт, Серёжины одногруппники, заметив её, сразу отворачивались. Она попыталась узнать, где он, как он. Долго никто не говорил.

Однажды её лучшая подруга Ольга сказала: – Я узнала. Серёжа перевёлся в Москву, он будет заканчивать там. – И немного погодя добавила: – Он, когда был у бабки, вроде встретил девушку, она из Москвы, они женятся…

Соня почувствовала боль и облегчение. Предатель? Или спаситель? Изменил? Но ведь она тоже. Они друг другу ничего не обещали. Просто детское приключение. Первая любовь? Нет! Её любовь – это Андрей, навсегда, на всю жизнь, а история с Серёжей просто мимолётная влюблённость.

Когда, спустя почти четыре года после своей свадьбы, Соня увидела Серёжу, она не поверила своим глазам. Мужественные черты лица, уверенный в себе, он заметно поправился и повзрослел.

Тогда, она, выпускница факультета Экономики и управления Санкт – Петербургского Государственного Архитектурно Строительного Университета оказалась совершенно никому ненужной. Менеджер, ещё один менеджер, как тысячи других, таких же выпускников. У неё хотя бы муж есть, но он писал кандидатскую, и денег катастрофически не хватало.

Лизка – не то, чтобы подружка, скорее приятельница с соседнего потока, дочка богатых родителей, очень (как она сама считала) успешно вышла замуж. Её муж, то ли банкир, то ли брокер, – Соня тогда в этом мало разбиралась, – купил помещение, чтобы его жёнушка смогла открыть там салон красоты со всякими стрижками, маникюрами, косметологами. Помещению требовался ремонт и персонал. Оказалось, что ремонт нужен не только самый крутой и «суперпупперский», как выражалась Лизка, но и ещё с соблюдением санитарных, пожарных норм и правил. Необходимо было всё спроектировать, согласовать во всех инстанциях и потом уже реализовывать «мечту всей Лизкиной жизни».

Проект Лизкин муж заказал у некой строительной фирмы «КС» и через кого-то всё согласовал. А теперь фирма «КС» за немаленькую, как показалось Соне, сумму, готова был приступить к выполнению работ. Проблема заключалась в том, что Лизкиному мужу всем этим заниматься было некогда, а Лизка попросту не хотела, вот она и позвала Соню, чтобы та всё взяла на себя, пообещав хорошее вознаграждение и должность управляющей салоном в дальнейшем…

И Соня, с присущей ей ответственностью и скрупулёзностью, принялась за дело. Плохо понимая, что делает, она основывалась исключительно на своей интуиции и строительных нормативных документах, которыми её щедро снабдили знакомые с соседних потоков ГАСУ. Прикрываясь этими документами, со свойственной ей дотошностью, она выжимала все соки с некого господина Видова. Видов был директором по строительству фирмы «КС» и ответственным за проведение ремонта. Он, казалось, возненавидел Соню при первом же взгляде на неё. Соня искренне не понимала, ни причин его ненависти, ни причин, по которым фирма, получающая неплохие деньги, постоянно пытается делать работу некачественно. Когда для фирмы «КС» ситуация начала становиться критической, в помещение будущего салона красоты приехал Серёжа Крутиков, который и оказался генеральным директором, учредителем и идейным вдохновителем вышеупомянутой организации. Несмотря на то, что Соня была искренне рада его видеть, поблажек в работе для своей фирмы Сергей не добился. Соня заставила его всё переделать и с чувством выполненного долга представила результат ремонта Лизке и её мужу. Соня к своему удивлению не только не услышала элементарное «спасибо», но и выслушала огромное количество претензий по поводу произведённой работы, не получила обещанного вознаграждения и, на должность управляющей её, разумеется, никто не позвал.

Зато Серёжа Крутиков, оценив Сонину принципиальность, позвал её на работу к себе, в строительную фирму «КС», сразу на должность коммерческого директора. С наступлением 2005 года Соня приступила к выполнению своих обязанностей.

Фирма «КС», существовавшая к тому времени чуть больше года, занимала две небольшие комнаты по восемнадцать метров в здании полуразвалившегося НИИ. Сотрудники сидели друг у друга на головах, обливая друг друга горячим кофе, задевая столы, с которых обязательно падали бумаги. Голова разрывалась от монотонного гудения компьютеров и неутихающего гула голосов.

Но Соня, вливаясь в коллектив, радовалась своей первой работе, как ребёнок, и на бытовые неудобства не обращала внимания. Она считала большой удачей то, что она вчерашняя выпускница, стала сразу коммерческим директором без испытательных сроков и тяжёлого подъёма по служебной лестнице. Соня начала со всеми дружить, и тех, кто волею судьбы оказался на ступень ниже, стала опекать. Народ над ней посмеивался, но принимал всё это с энтузиазмом – были милые дружеские перекуры и затянувшиеся обеденные перерывы.

Самой близкой её подружкой стала Воронова Светлана, инженер – вентиляционщик. Она работала в фирме с самого открытия. Её привёл директор по строительству Видов Анатолий Юрьевич. История их знакомства была никому неизвестна, впрочем, так же, как история знакомства Сергея и самой Сони. (Она просила его никому не говорить, что они знают друг друга со времён учёбы, боялась ненужных сплетен). Видов всегда восхищался инженерными способностями Светланы, а её протяжку по срокам, Анатолий Юрьевич объяснял перфекционизмом и, пользуясь своим положением главного добытчика заказов, не давал Свету в обиду даже Сергею.

Последнего это обстоятельство раздражало. Ему стало надоедать бегать перед Светой на «задних лапках» и робко интересоваться, когда же она соизволит закончить работу.

И он свёл своё общение со всеми инженерами к нулю, поручив Соне, помимо её прямых обязанностей – финансовое планирование, согласование договоров, подготовка конкурсной документации, – взять ещё и под контроль проектирование. Сергею было даже любопытно, как у Сони это получится. Крутиков, пройдя хоть и недолгую, но жёсткую школу жизни, знал, что вся дружба с коллективом, в общем, и со Светой в частности, продлится ровно до тех пор, пока не начнётся выстраиваться, так называемая, вертикаль власти. Так и вышло. Соня – человек, обязательный и очень щепетильный во всём, а особенно в исполнении своих обязанностей, наивно думала, что все делают общее дело, поэтому проблем с субординацией возникнуть не должно. Она была просто шокирована, когда от её деликатных просьб стали отмахиваться. Она робко попыталась вести себя жёстче – её игнорировали, саботируя производственный процесс.

Но отпор, который Соня получила от Светы, оказался больнее всего.

– Давай-ка разберёмся, – от застенчивой Светы не осталось и следа, – я кому подчиняюсь? Сергею? Или тебе? – она чеканила каждое слово, собирая свои длинные тускло-серые волосы в крысиный хвостик.

– Я вообще не понимаю, Соня, что ты лезешь? Ты не понимаешь, что мешаешь нам работать?

Видов был тут, как тут, когда дело касалось Светы. У него даже выкатились глаза, так бывало всегда, когда он особенно сильно злился.

У Соньки тогда защемило в груди, она подобного не ожидала. Ну да, Видов её невзлюбил ещё с первой их встречи, но как только они стали работать в одной команде, неприязнь вроде бы рассеялась. Он неоднократно говорил, как ему приятно иметь на своей стороне такого ответственного и принципиального человека, как Соня, и даже периодически неуклюже с ней флиртовал. Соня интуитивно чувствовала, что он дерьмо, но с уважением относилась к его обширным связям, благодаря которым у фирмы постоянно были выгодные подряды от серьёзных заказчиков. Отбрасывая личные эмоции, она делала всё возможное, чтобы их отношения были доброжелательными. Он, казалось, вёл себя с Соней также, зная, что её привёл Сергей, и она его давняя знакомая.

Но Света? Она-то на что взбеленилась? Откуда такая ненависть? За что?

– Сергей просто просил меня узнать, когда ты закончишь работу, – сказала тогда Соня глухим голосом.

Те двое не ответили и довольно переглянулись.

И потом для Сони наступил ад. Света не разговаривала с ней, Видов тоже, и бедная Соня не понимала, как к ним обращаться. Сергей давал ей поручения, но она могла выполнить их только в той части, которая не касалась Светы. Снабженец Кипятков, ещё один «приятный» персонаж, естественно, поддерживал своего давнего приятеля Видова и игнорировал все Сонины вопросы, не давая ей нормально выполнять свои обязанности. Главный бухгалтер Жаркова Светлана Владимировна и остальные держали нейтралитет, с интересом наблюдая, чем же всё закончится.

Соня молча глотала обиды, не зная, как ей себя вести. Пожаловаться Сергею, а если он не встанет на её сторону? Что тогда?

В этом кошмаре она провела почти год, украдкой утирая слёзы каждый вечер. Но однажды Соня не выдержала.

Светка вновь сорвала сроки, Сергей, как это теперь повелось, отчитал Соню, и она вывалила ему всё, как есть.

Серёжа слушал молча, без эмоций, а потом, глубоко затянувшись сигаретой, холодно сказал: – Соня, я всё понимаю, но ты взрослый человек, у тебя достойная должность, приличный заработок. Хватит быть размазнёй! Разбирайся сама! Надо работать, а не размазывать сопли.

Было ощущение лёгкой пощёчины – не больно, но очень отрезвляюще.

– Я тебя правильно поняла? Сама? – переспросила тогда Соня.

Он утвердительно кивнул, затушив окурок.

– Как скажешь. Сама, так сама, – Соня встала.

– Соня, – Сергей был уже теплее, – дам тебе маленькую подсказку. Твоё присутствие здесь для меня… для фирмы, – он подбирал слова, – так скажем… приоритетней, чем их. Только не вздумай никого увольнять, – улыбнулся он. – Такое право есть только у меня, – это было сказано уже без улыбки.

В тот день в Сониной душе что-то сдвинулось. Мир перестал казаться таким, каким она его себе представляла. Добро оказалось не в силах победить зло. Формула, заученная с детства: «Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе» – больше не работала.

Разбить Светины позиции оказалось проще, чем кто-либо мог себе представить. Давний Сонин знакомый инженер по имени Вадик, который учился с Соней на соседнем факультете ГАСУ, за небольшое вознаграждение согласился «помочь». В ближайшие выходные Соня и Вадим пробрались в офис, и Вадим с упоением «надругался» над разработанными Светой проектами, которые та, в первый же рабочий день, без проверки направила заказчикам. Разъярённых заказчиков вызвалась успокаивать Соня. Ко всеобщему удивлению – удачно. Видов бегал, вытаращив глаза, и брызгал ядом, отпуская в адрес Сониных успехов пошлые замечания. Соня перестала быть деликатной, она отчихвостила Свету на общем собрании, причём сделала это так, что Света ушла на двухнедельный больничный. Холодная война с Видовым перешла в боевые действия, но Соня, зажав страх в кулаке и усыпив совесть, начала активно посещать Видовских заказчиков, многие из которых, теперь обращались только к ней.

Понимая, что рассчитывать можно только на себя и надо действовать по принципу «или пан или пропал», Соня, пользуясь леностью одних и тупостью других, включила свою энергию на полную мощность. Не оглядываясь больше по сторонам, она стала делать то, что считала нужным.

Соня, впервые совершив сделку с совестью, и разорвав в клочья позиции Светы, поняла, что и дальше нужно действовать также, иначе съедят. Для начала, Соня предложила взять Вадика на место Светы. Вадик очень понравился Сергею, в первую очередь тем, что был согласен работать за меньшие деньги. А Свету Сергей, с небрежной подсказки Сони, сделал секретарём. Видов вначале бесился, но потом потихоньку успокоился, увидев в Светиных новых обязанностях для себя большие преимущества. Света целый день сидела в безлимитном интернете, изучая информацию о кошках, отвечала на телефонные звонки и носила всем кофе, а главное, могла уделять своему благодетелю гораздо больше времени, чем раньше.

Далее Соня разорвала контракты с поставщиками, заключённые снабженцем Кипятковым. И не обращая внимания на слюни, которыми он брызгал от бешенства, привлекла в фирму новых более выгодных. Перетащила на себя весь процесс «обнала», найдя более привлекательный процент, чем тот, который в своё время находил Видов или главный бухгалтер Светлана Владимировна. Соня даже перестала бегать советоваться с последней по любому поводу, каждый раз боясь навлечь на себя её гнев. Светлана Владимировна, как и многие женщины в возрасте около пятидесяти лет, была подвержена внезапной смене настроения. То она любезно и подробно объясняла Соне всё до мелочей, то она раздражалась и начинала морщить свой упитанный подбородок, от чего на нём оставались косые морщины.

Жаркова Светлана Владимировна всегда была себе на уме. После истории со Светиной сменой должности, не особо вникая, что же всё-таки произошло, она интуитивно поняла, что с Соней лучше дружить. И в работе это проще, потому что многие вопросы они решали сообща, и толку больше – Соня никогда от неё не отмахивалась, всегда помнила об её поручениях и контролировала их выполнение. Да и вообще Светлана Владимировна не гнушалась иногда перекладывать на Соню часть своих обязанностей, например, для того, чтобы сходить в бассейн или в театр. Светлана Владимировна в свои почти пятьдесят была завзятой театралкой, смотрела всё подряд и потом воодушевлённо об этом рассказывала. Скорее всего, процесс рассказа о том, что она была в театре, ей нравился больше, чем само театральное действо. Постепенно Светлана Владимировна начала советоваться с Соней насколько уменьшить НДС (налог на добавленную стоимость – прим. автора) и прибыль, а Соня, изредка, вместо ответа, начала позволять себе морщить подбородок, хотя так живописно, как у бухгалтерши, у Сони подобная гримаса не получалась.

Междоусобные распри медленно, но верно, сходили на нет. Видов наслаждался вниманием Светы, исправно получал свою зарплату и проценты от заказов. Соня тащила на себе львиную долю работы и привлекала новых заказчиков, наращивая «обороты» фирмы и немного повышая свой доход. Её начали уважать, лишний раз старались не задевать. А спустя ещё полтора года, Соня, посмотрев бюджет и оценив дальнейшие финансовые перспективы, уговорила Крутикова сменить место дислокации.

Сергей и сам понимал, что пора бы уже иметь собственный кабинет, да и ставить свой новенький Mercedes E хотелось бы на охраняемую парковку, а не в мрачном закутке у помойных баков. Но искать офис самому было просто неохота, и он радостно поручил этот вопрос Соне.

Соня нашла новый офис быстро. Сто пятьдесят метров свободной планировки, недалеко от метро «Новочеркасская». Ни с кем, кроме Сергея, не советуясь и руководствуясь своей новой жизненной формулой, которая гласила, что «для всех мил не будешь», Соня обустроила новое пристанище по своему вкусу. Правда из политических соображений учла пожелания главного бухгалтера Светланы Владимировны.

Соня сама вывела на ремонтные работы старшего прораба Витю Рогова – мрачного щуплого мужика, с вечно опалённой зажигалкой, бородой. Его побаивалась даже Светлана Владимировна, поскольку никто и никогда не мог предугадать, какую гадость и кому он скажет. Соня предусмотрительно выписала ему небольшую премию. Якобы, не замечая, как Рогов немигающим взглядом смотрит на её большую грудь, Соня сама, не дожидаясь ни от кого помощи, принимала с ним материалы, а впоследствии, и заказанную самостоятельно мебель. Втайне от Вити она наблюдала, как он руководит процессом, делая для себя производственные открытия и складывая знания в копилку своего опыта. Витя сделал ремонт за полтора месяца, особенно стараясь в кабинетах Сергея, Светланы Владимировны и Сони.

Крутиков, бухгалтерша и Соня были в восторге, и от просторной приёмной и от собственных кабинетов, мнение остальных Соню не интересовало.

Так «Строительная фирма «КС» обрела своё новое пристанище.

И с тех пор прошло уже три года…

Глава 2

Соня поднялась на второй этаж, где располагался их офис. Потянула на себя дверь, и оказалась в довольно просторном холле, цвета нежного персика, с тёмно-серым кафелем на полу. Часы показывали десять минут одиннадцатого. Соня ненавидела опаздывать, но делала это с завидной регулярностью, ну хоть на пять минут, но опоздает.

– Доброе утро, София Александровна, – прихлёбывая из огромной бадьи зелёный чай, хлопая большими светло-голубыми глазами-плошками, фальшиво улыбнулась Света.

«София Александровна» – усмехнулась Соня.

Она молча кивнула и прошла в свой кабинет. Любезничать с этой особой у неё не было ни желания, ни что самое главное, необходимости.

Забавно, теперь Света обращается к Соне не иначе, как «София Александровна». Как быстро люди принимают навязанные им правила. Ещё несколько лет назад Света могла себе позволить не подчиняться, откровенно хамить Соне. Дружеское Сонино расположение к себе Света не ценила. Но стоило только Соне совершить поступок, который шёл вразрез с её же представлениями о порядочности и честности, Света тут же встала на «задние лапки».

«Искренность и заботу, никто не ценит. Но если повести себя, как сволочь, тут же тебя начинают уважать и даже лебезить. Сколько лет это вижу, никак не могу ни смириться с этим, ни понять – почему так?» – подумала Соня, заходя в свой пятнадцатиметровый кабинет и вешая дублёнку в шкаф.

– София Александровна, – Света с кислой миной заглянула в кабинет, отрывая Соню от бесполезных раздумий, – кофе будете?

Соня кивнула головой: – Да, спасибо, как всегда.

Через несколько минут поднос с белой фарфоровой чашкой, такой же сахарницей и таким же молочником, уже стоял на столе.

– Спасибо, – дежурно поблагодарила Соня.

«Дрессированная!» – с пренебрежением подумала она о Свете.

Она кинула в чашку кусочек сахара, добавила немного молока. Взяла сигарету, прикурила. Соня, как и Сергей, пользовалась негласным правом курить в кабинете, ведь только у них были окна.

Заглянул Видов.

– Утро доброе, работаешь? – сверкнув лысиной и с завистью взглянув на сигарету, в Сониных руках, спросил он.

– Доброе. А как же? Ты что-то хотел?

Соня давно перестала с ним любезничать. Сейчас процветание фирмы зависело не только от него, Соня уже тоже кое-что собой представляла.

– Толь, ты что-то хотел? – спокойно, не выражая эмоций, переспросила Соня.

– Да нет, у Серёги совещание в двенадцать, пришёл напомнить, – ответил Видов и с недовольным лицом вышел из кабинета.

«Наверно хотел узнать, будут ли новогодние подарки», – подумала Соня.

Видов зарабатывал больше всех, но не считал зазорным канючить выдать ему деньги в первую очередь.

«Даже Видов уже прижимает свой павлиний хвост!» – саркастически улыбнувшись, сделала вывод Соня.

Хотя и с большим трудом, но ей всё-таки удалось качнуть железобетонный монумент по имени Анатолий Юрьевич.

В стройке господин Видов понимал мало. Уйдя на пенсию из Министерства внутренних дел сорокалетним подполковником, он пару лет отсиживался в каком-то комитете на должности завхоза или, как это гордо было написано в его трудовой книжке – начальника административно-хозяйственного отдела. Будучи человеком скользким и лицемерным, он ради искусства ходил по кабинетам руководства и старательно с упоением подлизывал им зад. Постепенно он обзавёлся обширными знакомствами и, придя работать к Серёге, стал основным добытчиком заказов.

У Сергея бывали и свои заказы, в основном на проектирование, но большие деньги можно было заработать только строя или ремонтируя что-нибудь за счёт государственного бюджета. Господин Видов из боязни ответственности никогда бы не захотел называться генеральным директором, но должность директора по строительству на визитке, его очень даже устраивала. Сергей был готов написать на его картонной карточке всё, что угодно, лишь бы для фирмы, и соответственно для него самого, от этого была польза.

Когда Соня, пришла к противоречащему её совести выводу, что выживать нужно любыми средствами, она, довольно быстро освоив процедуру проведения тендеров, начала, якобы для уточнения различных нюансов, ездить в государственные учреждения. Часами просиживая в пыльных кабинетах с невкусно пахнущими, похотливыми, (но, слава Богу, трусливыми в этом отношении дядьками), Соня постепенно приобрела в их кругах репутацию очень милой, умной, а главное, умеющей держать язык за зубами барышни. И относиться к ней стали гораздо теплее и радушней, чем к тому же господину Видову. Тот, не чувствуя подвоха, и уверенный в собственной незаменимости, радостно переваливал на Соню всё новую и новую бумажную волокиту, в которой сам, в силу своей природной тупости и лености разбираться не хотел. Попивая в очередном государственном учреждении чай из веников, купленный по котировкам за бюджетные средства, Соня наконец-то получила свой первый контракт, в соответствии с которым, фирма «КС» должна была произвести большую реконструкцию бюджетного объекта. Так постепенно, давясь невкусным чаем, Соня начала обеспечивать фирме контрактов на почти шестьдесят миллионов «оборота» в год. Это, конечно, была третья часть от того, что добывал Видов. Но и этого хватило, чтобы, во-первых, привести его в бешенство, во-вторых, доказать Серёге, всем окружающим, а главное, самой себе, что она на многое способна. Видов хоть и злился, но отношение к Соне изменил, и лишний раз старался с ней не связываться.

– Да я на твоём месте, давно бы уже свою фирму открыла с такими-то заказами, – мама перевоплотившаяся, в девяностые годы из экономиста одного почти развалившегося завода, в хозяйку двух магазинчиков, торгующих китайскими тряпками, «спала и видела» Соню владелицей собственного бизнеса.

Но Соня не могла предать Сергея, которому, несмотря на все его втыки, была безмерно благодарна за то, что он протянул ей руку помощи, взяв на работу сразу после университета, без опыта, ещё и на такую должность. И Соня искренне считала, что только благодаря Серёже, она сейчас та, кто она есть. Ведь он ей дал шанс на развитие. И даже, когда он не пожелал помочь ей разобраться в конфликте со Светой и Видовым, он сделал правильно. Не переломай она себя тогда, пойдя на сделку с совестью, неизвестно, что сейчас с ней бы стало. Возможно, она давно бы уволилась и бегала бы сейчас в должности какого-нибудь низкооплачиваемого клерка. И ещё Соня мечтала о ребёнке, видя себя в дальнейшем скорее матерью, чем бизнес-леди.

– Хотела напомнить вам, что в 12:00 общий сбор у Сергея Станиславовича, – зачем-то снова заглянула Света.

– Да, я помню…

Соня просматривала утреннюю почту, от Светиной любезности могло и стошнить.

– Ты что-то хотела? – Соня продолжала смотреть в монитор.

– Нет. Ничего, – Света как-то странно посмотрела, как будто сквозь Соню, и вышла.

«Общий сбор у Сергея Станиславовича. Сергей Станиславович!» – Соня не смогла сдержать улыбку.

– Сонечка, приииивет! – как всегда на распев пропела главбухша, по своему обычаю открыв дверь без стука.

– Добрый день, Светлана Владимировна! – Соня дежурно улыбнулась.

Следом шла Света и несла чашку с чаем.

– Я с тобой тут можно посижу? А то через пятнадцать минут к Сергею, а мне даже чаю выпить некогда! – Светлана Владимировна громко отхлебнула.

– Вот держите, угощайтесь, – Соня достала из ящика стола и протянула раскрытую коробку конфет Lindt. – Поставщик с наступающим поздравил, – уточнила она, лишая бухгалтершу возможности задать вопрос.

– Ах, – вздохнула бухгалтерша, качая свежевыкрашенной перегидрольно-белой головой, – вместо конфет они бы лучше документы вовремя в нормальном виде предоставляли.

– Что опять? – изображая сочувствие, поинтересовалась Соня.

– Ну, ты же знаешь, как всегда! – Светлана Владимировна жевала уже вторую конфету. – Привезли с грузом на объект, Сашкины паразиты грязными лапами схватили, ничего не посмотрели, а там ни номера платёжки, ни адреса нормального.

Соня подавила смешок, было бы забавно, если бы посреди стройки, перекрикивая шум тракторов, пусть не рабочие, пусть прорабы, орали бы в ухо экспедитору, что документы оформлены не в соответствии с требованиями Минфина.

– Ну, что вы расстраиваетесь? Поменяем. Я Свете поручу, – без лишних эмоций успокоила её Соня.

Светлана Владимировна театрально закатила свои большие серо-голубые глаза к потолку: – Столько ненужных телодвижений! За что им деньги платим?

– Пора идти, – Соня сменила тему.

– И что там делать? Особенно нам с тобой? Абсолютно производственные вопросы. По-моему, – она понизила голос, – Серёже просто нравится сам процесс – сидеть во главе стола.

Соня пропустила последнее замечание мимо ушей. Во-первых, ей, в отличие от бухгалтерши, совещания были нужны, чтобы владеть ситуацией. Это у этой дебет/кредит и «по фиг дым», как выражался технический директор Саша Чуров, а Соне важно быть в центре событий. Во-вторых, обсуждать с кем-то Сергея, даже в достаточно безобидной форме – нет уж, дудки! Она прекрасно представляла с какими «душевными» и «надёжными» людьми имеет дело.

Сергей был хорош. Тёмно-синие классические брюки, светло-серая рубашка. Он слегка развалился в шикарном тёмно-коричневом кожаном кресле, с подлокотниками из полированного дерева. Это кресло для него выбирала Соня, так же, как и длинный стол, на котором величественно громоздился огромный монитор мощнейшего компьютера, напичканного инженерными программами. Тонкие, непрозрачные тёмно-шоколадные шторы, гармонировали с таким же шоколадным кафельным полом, придавая насыщенность кабинету со стенами спокойного бежевого цвета. Два года назад Сергей удачно сделал лазерную коррекцию зрения, благодаря которой избавился от необходимости носить очки. Его серо-зелёные глаза оказались гораздо больше, чем виделось ранее, а успехи в бизнесе и сытая жизнь добавили в них самодовольный и очень притягательный для женщин блеск.

Соня и главбухша оказались последними, все были в сборе и сидели на стильных чёрных стульчиках с хромированными ножками вдоль стола для переговоров на семь посадочных мест.

Кабинет выглядел очень солидно, и Сергею нравилось проводить в нём совещания по поводу и без. Видимо, ещё продолжало играть детство в известном месте.

Соня, как всегда села первая справа от Сергея, рядом уселась главбухша.

Слева от Сергея, напротив Сони, сидел директор по строительству Анатолий Юрьевич Видов. Бледный, почти лысый, с длинным носом. Рядом сидел Юрий Сергеевич Кипятков – начальник отдела снабжения, такой же бледный и лысый с ещё более длинным носом и глуповатой улыбкой. Они были до жути похожи, только директор по строительству был маленький и кругленький, а начальник отдела снабжения длинный и худой. У обоих были линялые, быстро бегающие голубые глазки, потные ручки. Они невольно отражались в стекле большого шкафа, стоящего за Соней и Светланой Владимировной, и не прекращали пялиться на своё отражение. «Два му…а» – так называла их Соня, как правило, за спиной, хотя при необходимости могла употребить выражение покрепче и прямо в лицо. «Тупая пропорция» – так называла их главбухша, видимо имея в виду схожесть отчества одного с именем другого.