Текст книги "Невероятная Соня. Часть I. Парижский призрак"

– Извини, рано не жди, мы тут с ребятами посидим немножко, не волнуйся! – Соня услышала женский смех. – Можно так не вопить! – крикнул Андрей. – Я с женой разговариваю! Всё, целую, пока!

Что-то Соне не понравилось в этом разговоре, может женский смех на заднем фоне, но там же есть медсестры, другие врачи женского пола… голос у Андрея был, как это сказать… неестественный какой-то.

«Не придумывай!» – сказала себе Соня.

Но настроение испортилось вконец.

Чтобы хоть как-то себя порадовать и успокоить Соня набрала себе ванну с пеной и опустилась в благоухающую воду.

«Уже десять лет как мы женаты».

Соня выставила перед собой руку и посмотрела на обручальное кольцо. Когда они женились, с деньгами было плохо, и решили на кольца деньги не тратить. Сонино кольцо было переплавлено из старых золотых коронок бабушки Андрея, а ему решили, не покупать вообще.

– Ну, папа же не носит, – аргументировал он тогда.

Сонино кольцо было широким и каким-то жлобским.

– Восемь граммов, почти как у меня! – похвалялась свекровь.

Инесса Витальевна дипломатично молчала, а Соня не стала возражать, так с ним и ходила. Однажды намекнула Андрею, что пора купить другое, посовременней что ли.

Но Андрей только отшутился: – Зато оно большое, видно издалека, что ты моя.

«Подумать только, десять лет, а детей так и нет», – невольно подумала Соня.

Когда они только поженились, о детях не могло быть и речи. И Соня слишком молода – институт надо закончить, и Андрей жаждал написать диссертацию. Соня, не послушав, отговаривающую её маму, стала пить противозачаточные таблетки. Она пила их несколько лет, поправилась почти на десять килограмм. И решила – хватит! Как будет, так и будет. В первый же месяц случилась задержка. Соня радостная прибежала к Андрею. Андрей воспринял новость очень сдержанно, без энтузиазма, но Соня твердо знала, что будет рожать. Потом началось кровотечение с какими-то странными, не свойственными Соне болями в животе. Оказалось, беременности не было. Долгий приём противозачаточных вызвал гормональный сбой. Она мучилась долго: то месячные повторялись каждые две недели, то не начинались месяцами. Один врач назначал таблетки, другой уколы. Прогестерон, пролактин, эстрогены – какие анализы она только не сдавала, к каким светилам только не ходила, никто ничего не мог понять – все показатели были в норме. Соня плюнула на всех врачей, и незаметно всё нормализовалось, случались сбои, но не серьёзные. Вес вернулся в норму. Потом так некстати случилось воспаление придатков. Она отходила от него месяца четыре.

Они по-прежнему не предохранялись, но беременность не наступала. Андрей всерьёз заговорил о детях после своего тридцатипятилетия, – свекровь очень сетовала, что внуков может и не увидеть, ведь ей уже шестьдесят три. И снова начались походы по врачам. Обследовались оба, у обоих всё в порядке, причины не ясны. Соня узнала об ЭКО, направление получить было сложно. Андрей через коллег договариваться не хотел, он вообще не хотел никого в это посвящать, хотя Сонина мама неоднократно говорила, что это глупо, потому что как раз через своих можно было бы найти кого-то толкового. За деньги ЭКО могли сделать, но и гарантий стопроцентных никто не давал, и стоило очень дорого. Мама Андрея, которой он на кой-то чёрт всё выложил, сказала, что это противоречит природе, и раз у Сони (почему-то именно у Сони!) не получается, то значит ещё не судьба, значит рано. И Соня продолжала исправно пить витамины, молиться и верить, что всё придёт само.

Но так прошло три года и «само» ничего не происходило, они почти не касались этой темы, просто жили, как ни в чём не бывало. А Соне так хотелось это обсуждать, она ждала от Андрея слов поддержки, но он говорил об этом нехотя, а потом менял тему. Ему вообще было свойственно менять тему, если она ему не нравилась.

«А вдруг это всё неправда? – подумала Соня. – Вдруг это не моя жизнь и я должна жить иначе? Ведь я была такая молодая. Я и подумать толком тогда не успела. Всё так быстро началось и понеслось. И я всё время бежала вперёд, как будто по инерции, не останавливаясь и не задумываясь. А так ли мы живём? Этого ли я хочу? Об этом ли я мечтала?»

Она добавила в ванну горячей воды, прикрыла глаза и ещё глубже погрузилась в воду.

«Мне двадцать восемь лет, – продолжала размышлять она. – Когда мне было восемнадцать, мне казалось, что двадцать восемь наступит так нескоро, что у меня в этом возрасте будет ребёнок, а может быть двое, что будет много денег и большой дом в сосновом лесу с видом на озеро. И что сейчас? Я живу в квартире, которая мне не нравится. Денег… да, денег хватает, и даже машина есть, но дом мы вряд ли построим. И ребёнок… Когда? Время уходит. Андрею меньше чем через два года исполнится сороковник. Я тоже не становлюсь моложе! А если ещё год, два, три, пять всё будет оставаться также? А что потом? Мы так и будем целыми днями каждый на своей работе, поздно приходить домой, а по выходным то к маме, то к его родителям? Раз в год отпуск на две недели… И так до конца жизни? Я никогда больше не буду свободной, влюблённой, и может быть, однажды я обернусь и пойму, что всё было зря, и я потратила свою жизнь ни на что, что-то пропустила или кого-то. Всё предсказуемо, всё скучно, «день сурка» какой-то…»

Она погрузилась под воду с головой. Она слышала стук собственного сердца, какой-то отдалённый гул воды.

«И нет даже ребёнка, который изменил бы моё существование! И Андрей даже не хочет об этом говорить… – она резко вынырнула. – Я поговорю с ним, и жёстко поговорю, сразу после Нового года. Нам нужно что-то менять. Он медик, в конце концов! Пусть узнает у однокашников, у себя в клинике, а то прячется от проблемы, надеясь, что всё само собой образуется!»

Соня разозлилась не на шутку.

Она вышла из ванной, посмотрела на ненавистный жёлтый халат, подаренный свекровью.

«А почему я должна?»

Она надела простую белую футболку, и завернув халат в чёрный целлофановый пакет, положила его в мусорное ведро. Настроение слегка улучшилось. Соня взяла любимый вишнёвый йогурт, пару печенек, аж три шоколадные конфеты, и, просушив полотенцем волосы, легла под одеяло.

«Как бы Андрей взбеленился, узнав, что я ем в кровати…» – злорадно подумала она.

Глава 5

Андрей спал, лежа на спине, и похрапывал. Соня, подперев голову рукой, неотрывно смотрела на него. Когда он вчера пришёл, она уже спала. Зато проснулась раньше него и могла спокойно лежать в постели, а не нестись готовить завтрак. После вчерашних размышлений настроение было не очень, как-то тяжело на душе. Лицо Андрея выглядело напряжённым, каким-то очень жёстким. Тёмные волосы, слегка влажные от сна, невысокий лоб с небольшими, но уже заметными морщинками, сеточка у глаз, прямой правильной формы длинный нос, тонкие губы, слегка острый подбородок, редкая щетина. Соня рассматривала его внимательно, как будто пытаясь увидеть что-то новое, что-то понять.

«И почему он? – подумала Соня. – Почему? А может, должен был быть кто-то другой? И моя жизнь сложилась бы иначе… Но если всё получилось именно так, то значит – это судьба… Да, вокруг много мужчин, но все держали дистанцию, и дальше невинного флирта никогда не заходило. Ведь если бы мне было суждено быть с кем-то другим, этот другой бы встретился…»

От Андрея исходило тепло. И запах его был знакомым, но Соне показалось, что что-то изменилось, она почувствовала что-то чужое, но не могла понять, что именно. Что-то незримое очень тяготило её. Андрей открыл глаза, долю секунды смотрел на Соню затуманенным отрешённым взглядом.

– Доброе утро! – Соня усилием воли отогнала терзающие её ощущения.

«Всё твои дурацкие вчерашние копания в себе!» – укорила она себя.

Андрей повернулся, навалился на неё всем телом, вжал её в матрас. Всё закончилось слишком быстро, Соня даже не успела ничего почувствовать.

– Я не хочу тебя терять, – Андрей ткнулся в её шею. – Ты только моя.

– Твоя. Да что с тобой? – Соня попыталась освободиться.

– Не уходи, давай так полежим.

Они пролежали так около минуты.

– Андрюша, мне тяжело, – сказала Соня жалобно.

Андрей откатился на свою сторону кровати.

– Тебе со мной тяжело.

– Да не говори ерунду, – Соню почему-то раздражала вся ситуация. – Время почти час, ну мы и продрыхли сегодня.

– Имеем право! Сегодня выходной!

– У меня ещё дел куча! – Соня встала и направилась в ванну.

Простояв под душем минут десять, она выключила воду, вытерлась, завернулась в полотенце и пошла на кухню.

Андрей уже сварил кофе и делал бутерброды.

«Что это он вдруг?» – подумала Соня.

– Ты обиделась? – он виновато смотрел на неё.

– На что? – Соня посмотрела ему в глаза.

В сердце что-то защемило: «Дура какая! Это же он, мой любимый, мой Андрей!»

– Ну, я так сегодня неудачно, – он замялся, – быстро, извини, не знаю, что на меня нашло.

– Не переживай, – Соня рассмеялась, – ты же мне компенсируешь?

Он прижал её к себе.

– Ты всегда будешь со мной, что бы ни случилось? – он держал её крепко. – Будешь?

– Что с тобой сегодня? Буду, конечно! Куда я денусь? Что – то приснилось?

– Не помню. Ты же знаешь, я никогда не помню свои сны. Я просто соскучился. Знаешь, ты на работе, я на работе, оба допоздна, мне очень тебя не хватает и очень страшно тебя потерять.

– Да Господи! Что за навязчивая идея? Куда я денусь?

Андрей молчал. Только ещё сильнее прижал Соню к себе.

– Андрюш, кофе остыл. Дел полно. Валерка твой придёт. Потом наобнимаемся, – она чмокнула мужа в щёку.

«Странный он какой-то, – подумала Соня, – извиняется, что быстро кончил, как будто впервые, – она тут же одёрнула себя за подобные мысли. – Что-то тебя, София, несёт, что-то ты разошлась».

Ощущения праздника не было – целый день в готовке. Андрей то обниматься лезет, то молчит, непонятный какой-то. Голова к вечеру разболелась. Обезболивающее выпить Андрей не дал.

– Ты же сегодня пить будешь. Куда смешивать?

Незадолго до прихода гостей Соня обнаружила, что у неё месячные – очередная надежда рухнула. А сейчас ещё Татьяна придёт и будет показывать фотки их с Валеркой сына. Наверно уже большой совсем.

Валера учился с Андреем в Первом меде (Первый Санкт – Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И. П. Павлова – прим. автора). Андрей ушёл в общую хирургию, Валера в отоларингологию. «Ушник», как говорила Сонина бабушка. Соня за глаза так его и называла.

– Слава Богу, что не проктолог, – хмыкал Андрей, – представляю, какое прозвище ты бы ему придумала.

У Валерки был придурковатый смех, плоские шутки, над которыми смеялся только он сам. Весь какой-то неприятный – вечно мокрые губы, которые он постоянно облизывал, бегающие масленые глазки и потные руки. Татьяна, его жена – жёлтая крашеная блондинка, – была на пять лет старше Сони, и, видимо, это ей в Соне и не нравилось. Соня чувствовала неискреннее к себе отношение и отвечала тем же. Андрей периодически встречался с Валерой в медицинских кругах, и они общались чисто мужской компанией. Таня три года назад родила сына Мишку, у Сони как раз в разгаре были её женские проблемы, и она, конечно, поздравила Таню и Валеру с таким событием, но стала целенаправленно избегать общения. И дело было не в том, что Соня завидовала чужому счастью, а в том, что Татьяна как будто специально хвасталась своим ребёнком и прямо с каким-то садизмом постоянно задавала бестактные вопросы: «Ну что вы? Когда уже?». Соня с подачи свекрови невольно чувствовала свою вину в отсутствии детей, и все эти вопросы вызывали боль. Поэтому она предпочла свести отношения на нет. А теперь прошло столько времени, столько воды утекло, и Соня вообще плохо понимала, о чём с ними разговаривать. Вспоминать прошлое? Обсуждать их ребёнка, памперсы, игрушки, что там обычно мамашки обсуждают? Или проколы гайморитов, о чём там обычно «ушники» говорят?

Соне очень шло новое атласное платье её любимого голубого цвета. Она купила его в прошлые выходные за бешеные, как ей казалось, деньги. И поскольку Андрей абсолютно не интересовался её гардеробом, ему это платье она даже не показала.

– Ты у меня просто красавица, – Андрей поцеловал её в шею, – ммм, а пахнешь, ммм.

– Это твои духи.

Андрей подарил Соне на Новый год бесконечно рекламируемый J’adore.

Платье выгодно подчёркивало Сонины округлые бедра, длина до середины колена и туфли на высоких шпильках делали её почти идеальные ноги ещё длиннее и стройнее. Тёмно-каштановые волосы волнами струились по спине, доходя почти до талии, немного румян, блеск для губ, пушистые ресницы. Серые тени с лёгким перламутром выгодно оттеняли её чёрные глаза.

– Да ты чудесно выглядишь, – промурлыкала Татьяна, целуя Соню в правую щёку, – сколько мы не виделись?

– Целую вечность, Танюша. Привет Валера, – Соня изобразила улыбку.

Татьяна выглядела неплохо, округлилась малость, но была вся такая домашняя, ухоженная, не обременённая думами и заботами. В оранжевой блузке и синей юбке, всё такая же жёлтая блондинка с миловидным, но недобрым лицом.

Валерка заметно полысел, ещё и потолстел. Когда он сел, пуговицы на его рубашке чуть не треснули, но его это видимо не смущало.

Президент произнёс своё послание народу. Андрей разлил шампанское по бокалам, куранты стали отсчитывать двенадцать. Все чокнулись и крикнули «Ура!». Наступил 2011 год.

«Господи, благодарю тебя за всё, пожалуйста, дай мне счастья!» – выпивая залпом свой бокал, проговорила про себя Соня.

Уже на протяжении многих лет она в Новогоднюю ночь просила здоровья себе и близким, любви, ребёнка, а тут вдруг (бац!) – просто счастья, ещё и только себе. Она почувствовала себя неудобно за это перед Богом, но, как известно, сказанного не воротишь, пусть даже это было сказано про себя, и никто не слышал.

Потом начались телефонные звонки, все звонили родителям.

Сонина мама, в унисон Сониным мыслям пожелала ей счастья.

– Счастья, именно твоего! Что бы в этом году всё было, так как хочешь именно ты!

«Ах, мама, мама, без намёков никак!»

Но Инесса Витальевна хотя бы зятя поздравила, в отличие от Людмилы Николаевны и Сергея Ивановича, которые, приняв поздравления Андрея, Соню к телефону видимо даже не позвали, потому что Андрей трубку не передал. Соне показалось это странным. «Очередной заскок», – решила она и поняла, что её это сильно злит.

Гости жевали, нахваливали Сонины кулинарные таланты, особенно восхищался Валера.

«Кашами одними она его, что ли кормит?» – подумала Соня, не понимая, как можно так восхищаться обычным салатом «Оливье».

Потом вдруг Валера заговорил о Сониной работе.

– Андрюха тут рассказывал, ты теперь большой начальник.

Соня не могла понять, он сказал это с издёвкой, или нет.

– Небольшой, – вяло ответила Соня и взяла бутерброд с икрой.

– Да ладно, не скромничай, Андрюха все уши прожужжал, как ты всех в ежовых рукавицах держишь, – не унимался тот.

«Неужели Андрей так и сказал?» – с удивлением подумала Соня и покосилась на мужа, накладывающего себе в тарелку селёдку под шубой.

– Он ошибся, не в ежовых рукавицах, а в чёрном теле, – со сладкой улыбкой ответила она.

Все засмеялись.

– Да ладно, не скромничай, правда, интересно, такая с виду тихая девушка, а тут ежовые рукавицы, чёрные тела, – Валера явно не собирался сдаваться. – Что вы строите?

– Много чего. Инженерные коммуникации прокладываем, реконструируем промышленные здания, склады строим. В принципе можем всё, – стараясь не вдаваться в подробности, ответила Соня.

– И техника есть?

– Что-то есть, что-то в аренду, – она не дала определённого ответа.

– И проектируете? – Валера выглядел слишком сильно заинтересованным.

– И проектируем, – Соня уже не знала, как отделаться.

– И разрешения все есть?

– Если ты о допусках, то есть.

– А клиентов где берете?

– В основном госзаказ, в торгах, конкурсах участвуем. Передай салат с рыбой, пожалуйста, – обратилась Соня к Андрею, надеясь перевести внимание Валеры на еду.

Андрей, казалось, в её беседу с Валерой не вникал и увлечённо смотрел «Голубой огонёк».

– А у тебя какая функция? – Валера был настойчив.

Соня посмотрела на Таню, она жевала уже третий салат и вообще не слушала, о чём они говорят.

– Документы, бумажки, закупки, – коротко ответила Соня.

– И финансы? – уточнил Валера.

Соня утвердительно кивнула.

– Это хорошо, – улыбнулся тот, – а «откаты» носите?

Это было уже слишком! Привыкшая к большой секретности в этом вопросе, (даже среди своих они об этом не говорили прямым текстом), Соня вконец разозлилась.

Посмотрев на Валеру в упор, без тени улыбки она сказала: – Конечно нет, ты о чём? Мы участвуем в конкурсах и тендерах на общих основаниях, и затем, согласно контракту, сдаём работу.

– А твоя жена, Андрюха, оказывается, виртуозно умеет врать, если б я не знал, как это происходит на самом деле, я мог бы и поверить, – засмеялся Валера.

– Ты знаешь, у моей жены много талантов, но вот склонности к вранью, я не замечал, надо будет понаблюдать, – Андрей взял Сонину руку и чмокнул костяшки её пальцев.

– Я серьёзно, Соня, – продолжал Валера, – наша больница планирует ремонт нескольких операционных в этом году, и дальше планы есть. Я думаю грех упускать нам с тобой возможность посотрудничать, – он многозначительно ухмыльнулся.

– Посмотрим, может быть, – неопределённо ответила Соня, понимая, что уж с ним точно дело иметь не станет.

– А у тебя есть визитка? – Валера же наоборот, был настроен решительно.

– Нет, на работе оставила, – соврала в очередной раз Соня.

– Тогда я Андрюхе потом позвоню, он нас с тобой свяжет.

– Ну, что вы всё о работе? – Таня наконец-то оторвалась от поглощения пищи. – У тебя язык вкуснейший, я прямо оторваться не могу.

И действительно блюдо, на которое Соня выложила варёные языки, было практически пустым.

– Кушай на здоровье, пойду, ещё принесу.

Соня встала из-за стола, захватив почти пустое блюдо и пошла в кухню.

– У тебя сигареты есть? – Таня припёрлась следом. – А то Валерка ругается, когда я курю, а сейчас так хочется.

– Да есть, – Соня протянула пачку «Парламента».

– Крепкие. Дорогие, – заметила Таня.

– Да на работе все их курят, ну и я уже привыкла, – Соню передёрнуло от того, что она должна оправдываться, почему курит именно эти сигареты.

Татьяна с удовольствием глубоко затянулась и, выпуская дым, спросила: – Когда рожать собираешься?

Вопрос Соне показался настолько неуместным, бестактным, ощущения, как будто наступили на очень больную мозоль сапожищем сорок пятого размера.

– А тебе не кажется, что это бестактно, каждый раз меня об этом спрашивать? Я с тобой сто лет не виделась именно из-за того, что ты считаешь себя вправе бесцеремонно лезть не в свои дела! – Соня говорила спокойно, тихо, но её потемневшие чёрные глаза выражали дикое бешенство.

Таня от неожиданности поперхнулась дымом.

– Соня, я не хотела тебя обидеть, – робко пролепетала она.

Но Соня уже не слышала её нелепых оправданий.

– Я бесплодна, – прошипела Соня. – Всё! Ничего не получается много лет, не могу! Ты довольна ответом?

Соня взяла ещё одну сигарету и, прикурив, отвернулась к окну.

Таня подошла сзади, тихонько обняла её за плечи и развернула к себе лицом.

– Это чушь, я слышала это и о себе, но Мишке уже три года, я дам тебе телефон хорошего врача, ты зря раньше не говорила, – прошептала Таня. – Андрей всегда говорил, что ты детей не хочешь в принципе, что это не твоё, и меня это злило, я ведь так мучилась, такими трудами нам Мишка достался, а тут у тебя всё в порядке, а тебе работа важнее, и дети тебе не нужны.

– Андрей так сказал? – Соне стало стыдно пред Таней. – Он наверно не хотел рассказывать подробности, – Соня как всегда пыталась оправдать мужа в чужих глазах.

– Успокойся и прости меня, что причинила тебе боль, всё будет хорошо. Тебе сколько? – Таня кончиком пальца вытерла слезу скатившуюся по Сониной щеке.

– Двадцать восемь, двадцать девять через полгода, – Соня хлюпнула носом.

– Ну, вот видишь, не сорок же девять, – Таня улыбнулась и прижала Соню к себе. – Я завтра позвоню и дам телефон, она классная тётка, всё будет хорошо.

– А что это мы тут делаем? – Валерка, немного качаясь, зашёл в кухню.

– Накурили, а теперь обнимаются. – Андрей тоже был уже нетрезв, но если пьяный Валерка был весел, то Андрей был мрачен, особенно, когда увидел всхлипывающую Соню. – Всё, девочки, мы хотим горячее.

«А она оказывается не такая уж плохая, может, зря я раньше так её не любила, – размышляла Соня, украдкой рассматривая Татьяну на протяжении оставшегося вечера. – Цвет волос конечно ужас, да и кофточка, но кто бы мог подумать, что у неё были проблемы… она всегда такая уверенная, наглая, всегда так хвалилась собственным счастьем…»

Гости ушли только в пять утра, оставив на столе кучу грязной посуды.

– Сонечка сама всё уберёт, не надо Танюша, – заплетающимся языком бормотал Андрей.

После сцены, увиденной на кухне, он как-то напрягся и делал всё для того, чтобы не оставлять Соню с Таней вдвоём.

Соня снесла посуду на кухню, всю перемыла. Андрей тем временем сдвигал стол и относил испачканную скатерть в ванную. Когда Соня вернулась в комнату, он уже лежал в спальне и громко храпел.

«Я так много всего хочу с тобой обсудить!» – подумала Соня, глядя на него.

Она выглянула в окно.

«Вот и Новый год наступил, что он нам принесёт? Мне?»

Почему-то очень хотелось плакать. Соня проглотила подступающие слёзы и отправилась в ванную.