Текст книги "Невероятная Соня. Часть I. Парижский призрак"

Наискосок от Сони, рядом с Юрием Сергеевичем сидел технический директор Александр Николаевич Чуров. Он был как всегда сонный, с давно нестриженной всклокоченной головой, и, сморщив широкий нос и пухлые губы, всем своим видом выражал презрение к данному совещанию. Света и Светлана Владимировна называли его «мутная личность», видимо из-за того, что трудно было понять, что он думает на самом деле. Выражение его лица никогда не совпадало с его словами. Он легко давал обещания, но, как уже успела заметить Соня, выполнял их только в том случае, когда сам считал это необходимым. Если Соня, несмотря на все сложности со Светой, Видовым и Кипятковым всё равно старалась быть в коллективе, участвуя в совместных празднованиях чьих-либо дней рождения, каких-либо чаепитиях, то Александр всегда был от коллектива отдельно, чем, безусловно, всех, кроме Сони, раздражал. Откровенно говоря, она бы, и сама была рада не участвовать в этих, как она считала «праздниках лицемерия», но, во-первых, боялась хоть что-то упустить из виду, во-вторых, не хотела давать лишнюю возможность кому-нибудь из её «доброжелателей» напеть что-нибудь про неё Серёге. Но ещё больше Александр всех раздражал тем, что у него всегда были деньги. Если все, кроме той же Сони и Светланы Владимировны, ещё за неделю до зарплаты начинали ныть о том, что неплохо бы деньги получить пораньше, (даже Видов, у которого заработок был больше всех в фирме), то Александр про деньги никогда не спрашивал. И, хотя и ходил в одних и тех же джинсах по году с лишним, машина у него была круче не только, чем у Видова, но и круче чем у Серёги. Видов ездил на Nissan Qashqai, Сергей на Mercedes Е – класса, а Александр на Toyota Land Cruiser – огромном джипе, – и менял его каждые три года. На руке у него поблёскивали дорогие золотые часы, на поясе он носил телефон Nokia в стальном корпусе, стоимостью порядка семидесяти тысяч, да и в кошельке всегда были немалые суммы. Витали слухи, что у Александра жена какая-то бизнесвумен и тёща чуть ли не в городской администрации, но достоверного подтверждения этому не было и все говорили о том, что он, скорее всего, просто обворовывает объекты. Соня чисто из женского любопытства пыталась проверить эти домыслы, но все материалы закупались согласно спецификации и излишков не наблюдалось, и кто бы ни пытался уличить в чём-либо Сашу, ни у кого, никогда, ничего не выходило. Ещё, пожалуй, Саша раздражал тем, что он не был любителем зависать в офисе, он постоянно мотался по объектам, а если и находился в офисе, то его проще было найти у инженеров или прорабов, чем в собственном кабинете. Да и кабинет – это громко сказано. Комнатушка метров десять. Если он находился в нём, то к вечеру весь стол покрывался слоем пепла и пятнами от кофе. Кофе он пил больше всех в офисе и всегда большими кружками, что немного коробило Соню. Сначала он находился в одном кабинете с «тупой пропорцией», они сидели в двадцатиметровой комнате, стены которой, по инициативе Видова, были покрашены в серо-зелёный цвет.

«Зелёный цвет – цвет творчества и духовности» – с чего-то нафантазировал Видов.

«А ещё болота и тоски!» – думала Соня, называя этот кабинет «болотным», и без острой необходимости к ним не заходила.

Но потом у Саши с Видовым возник какой-то производственный спор. Никто уже не помнил, из-за чего именно они спорили. Все помнили только то, что всегда спокойный и уравновешенный Саша орал так, что тряслись гипрочные стены во всех кабинетах, и чуть ли не дошло до рукопашной. Видов с Кипятковым даже выволокли из кабинета Сашин стол и кресло. Ругаясь отборным матом, они сообщили всему офису, что «сидеть с ним вместе отказываются, и пусть он сидит с прорабами в их комнатушке! Какая разница, где ему сидеть, всё равно всё время где-то шляется!».

Как раз рядом с Сониным кабинетом было свободное место, в котором Видов, не спрашивая ни у кого разрешения, хранил колеса от своего Nissan Qashqai.

Тем же вечером Витя Рогов, по просьбе Сони, приволок откуда-то несколько листов гипрока, и пока его рабочие отгораживали для Саши десять квадратных метров площади, Витя под руководством Сони взгромоздил Видовские колёса на освободившееся Сашино место. «Тупая пропорция» слегка приутихла, увидев после выходных, что Саша расположился в собственном, хотя и маленьком, но именно для него возведённом кабинете. А после того, как Света отказалась делать Саше кофе, сославшись на то, что он пьёт его слишком часто и много, и из-за бесконечной беготни она не успевает работать, у Саши появилась новая, купленная на собственные деньги, кофейная машина, и Соня заказала для него отдельный пакет дорогого кофе в зёрнах. Светлана Владимировна, верно уловив Сонино отношение к Саше, подарила ему огромную кружку с изображением танка.

Саша, проделав в несущей стене отверстие, вмонтировал туда вентилятор, и устроил некое подобие вытяжки. После такой нехитрой манипуляции он наравне с Сергеем и Соней стал пользоваться эксклюзивным правом курить, не выходя из кабинета. Импровизированная вытяжка плохо справлялась с огромным количеством потребляемых Сашей сигарет, но после того, как Света что-то пробормотала о дыме, доносящемся до неё, Соня стала открывать дверь уже своего кабинета, когда прикуривала очередную сигарету.

Анатолий Юрьевич, быстро сообразив, кто руководил перемещением колёс, лишних вопросов задавать не стал. Но ещё один зуб на Соню заточил. А колёса как-то плавненько перекатились в неизвестном направлении.

Зачем Соня это сделала? Зачем поддержала Сашу? Безусловно, чтобы слегка поставить на место «двух му….в», да и просто на фоне всего этого лицемерия, она интуитивно чувствовала, что Саша другой. Они никогда не «дружили против», не образовывали коалиций. Саша никогда не вникал в офисные дрязги, занимаясь исключительно работой. И хотя Соню слегка раздражал Сашин вечно безразличный взгляд, обращённый на окружающих, его частое перекручивание информации, и увиливание от Сониных прямых вопросов, она видела, что он искренне болеет за работу. Нет, не за Серёгину прибыль, хотя по его вине ни разу не было убытков, но за качество, за порядок на объектах, за сроки. Получив несколько ожогов от так называемых «друзей», Соня окончательно решила быть сама по себе. Но Александр был ей по-человечески симпатичен, и она не стала пренебрегать возможностью «умыть» «двух му….в».

Саша, к удивлению Сони, которая уже привыкла к всеобщей неблагодарности, зашёл тогда её поблагодарить.

– Я хотел сказать «спасибо». Чем я заслужил?

– Ничем, – пожала плечами Соня, – вам нужны нормальные условия для работы, – она хитро улыбнулась. – Согласуйте с компьютерщиками новый мощный компьютер, получите счёт и передайте мне, только сами. Нам нужно, чтобы ничто не мешало эффективно работать.

Она старалась вести себя с ним подчёркнуто официально: «Чтоб не вздумал себе что-нибудь возомнить».

Саша пару раз делал неуклюжие попытки с ней пообщаться на отвлечённые темы, но Соня была более чем сдержана, хотя дружеская симпатия проскальзывала в её глазах. Саша оказался сообразительным и как-то быстро и незаметно от неё отстал, сведя всё общение к решению исключительно рабочих задач.

* * *

– Итак, уважаемые коллеги! – Сергей набрал воздух в лёгкие.

«Поменьше пафосу, Сергей Станиславович!» – подумала Соня.

– Давайте подведём итоги. Что у нас в конце года? – важно спросил он.

– Вчера подписали акты по трём объектам, доделывать, как все понимают, будем после Нового года, начиная с третьего числа, – как всегда спокойно и не очень громко сказал Александр, рассеянно разглядывая идиотский салатного цвета шейный платочек главного бухгалтера.

«Вечная бюджетная кухня: с конкурсами весь год тянут, контракты подписывают в последний момент, в конце года надо деньги слить, а то накажут. Мы подписывайся, и работай в праздники», – подумала Соня.

– Остатки денег по двум контрактам мы уже увидели, – имея в виду себя и Светлану Владимировну, сказала Соня.

– А по третьему где? – Анатолий Юрьевич злобно зыркнул на Соню.

– Это ведь твой заказчик, ты и узнавай! – огрызнулась она. – Они через московское казначейство отправляют, хорошо, если завтра придут, а то и вовсе после праздников, – спокойно объяснила Соня Сергею, и, поймав его вопросительный взгляд, добавила, – наша со Светланой Владимировной проблема под контролем, всё минимизировано, «цитрусы» вечером.

Тайн особых не было, здесь находились только те, кто в теме. Речь шла о минимизации налогов и «обналичке». Александр, как всегда, сидел с непроницаемым лицом, бухгалтерша радостно кивала, а «тупая пропорция» и есть тупая, ей досконально знать не полагается.

Сергей немного расслабился.

– Проблемы есть? – он обвёл взглядом всех присутствующих.

– Есть, – Александр поднял глаза. – Юра «запорол» поставку металла на сегодня.

Кипятков позеленел.

– На какой объект? – Сергей напрягся.

– В Новгородской области.

– Почему? – Сергей внимательно смотрел на начальника отдела снабжения.

– Заявка от Саши, – он кашлянул, – от Александра Николаевича, пришла ко мне в начале этой недели…

– В середине прошлой, – поправил его Александр.

Юрий Сергеевич сделал вид, что не услышал.

– Так вот, заявку нужно было подавать раньше, ведь праздники, базы завалены работой, и они не успевают.

– Саш, почему так поздно? – Сергей недобро смотрел на него.

– Металл должен быть уже на объекте, Александр, позвоните своим, уточните, – подала голос Соня.

Все выжидательно посмотрели на Сашу.

– Да, всё на месте, – сказал Саша, положив трубку, – спасибо, София Александровна.

Светлана Владимировна с усмешкой посмотрела на потолок.

– Что вы мне голову морочите? – Сергей устало посмотрел на подчинённых. – Детский сад! С проблемами всё?

– Всё, – ответил Саша.

У остальных, по всей видимости, проблема была одна – побыстрее получить деньги и начать готовиться к встрече Нового года, до которого оставалось два дня.

– Вот и славненько, – резюмировал Серёжа.

– Спасибо, – Саша ещё раз взглянул на Соню и произнёс это одними губами, но Соня увидела и едва кивнула в ответ.

– Вопросы есть? Вопросов нет! – подвёл итог совещания Сергей. – Сегодня у вас последний рабочий день. Отдыхаем, начиная с тридцатого числа, выходим, как вся страна, если что-то нештатное, выходим раньше. Все в городе?

– Я на даче! – сказал Анатолий Юрьевич.

– Я тоже! – отозвался Юрий Сергеевич.

«Можно подумать от вас что-то изменится, – сердито подумала Соня, – бухать наверно вместе будут».

– Всё, коллеги, до вечера! Памятные подарки перед уходом. Соня, Толя, останьтесь, – Сергей обратился к Соне и Видову.

– Хотел тебя спросить, наш дорогой коммерческий директор, как твои перспективы? – обратился к Соне Анатолий Юрьевич, как только те, которых остаться не попросили, покинули кабинет Крутикова.

«Ж..е слова не давали», – пронеслось у Сони в голове, и она внутренне улыбнулась своей детской реакции.

– Перспективы неплохие, – Соня ответила уклончиво.

– Сонь, давай поподробнее! – нахмурился Сергей. – Как наш «Большой друг»?

– У «Большого друга», возрастают аппетиты – это плохо, пытаюсь посадить на диету, с грехом пополам получается – это хорошо. На следующий год в планах масштабная реконструкция, проектирование, дизайн-проект, сети, в общем «полный фарш». Но это в проекте, с февраля, если он не взбрыкнёт, готовим конкурс, – отрапортовала Соня.

– А «Меньшой друг»?

– «Меньшой друг», доволен новогодним поздравлением, – Соня невольно передёрнулась, вспоминая трясущиеся ручонки начальника АХО одного из бюджетных учреждений, хватающие пухленький конверт. – Не уверена, что он поздравил от нашего имени своё начальство, – продолжила она с лёгкой усмешкой. – Но я, как обычно, буду поздравлять их с прошедшими праздниками коробками и бутылками, заодно и проверю. А также подтвержу намеренья сотрудничать в новом году, у них были планы. А какие перспективы у тебя, наш драгоценнейший Толик? – она недобро улыбнулась своему визави, зная, что он терпеть не может, когда она его так называет.

– Всё как всегда, – не глядя на Соню ответил Видов. – Саша доделывает объекты, у всех заказчиков есть планы на предстоящий год. В общем, грех жаловаться. Я молодец! – он самодовольно улыбнулся.

– Толь, ты же хотел Соню кое о чём попросить… – мягко сказал Серёжа.

– Я? – глазки Видова начали отчаянно метаться. – Нет! Ты, о чём? – он посмотрел на Сергея, немного нахмурившись.

– Тогда, ладно, – Сергей слегка улыбнулся, – иди, до вечера! – он проводил взглядом выходящего из кабинета Видова. – Соня, на самом деле я вот о чём, ты что-нибудь слышала о заводах Старикова? – он старательно сделал ударение на первый слог фамилии.

Соня отрицательно покачала головой.

– А о колбасе…? – Сергей назвал известную марку.

– Ты же знаешь, мой Андрей колбасу не ест, я тоже не очень, но название вроде бы знакомое, – начала припоминать Соня.

– Так вот, – Сергей слегка понизил голос, – Толик наконец-то на него вышел, им нужна реконструкция «вентиляшки» (система вентиляции – прим. автора), с холодильными установками и прочим, сумма почти двадцать «лимонов». По слухам, они собираются строить ещё один завод в области. Ты сама понимаешь, – продолжал он, – что, если мы хорошо отработаем первый раз, то велик шанс получить генподряд на завод целиком.

– Отлично! А от меня ты что хочешь?

– Они прислали договор, ты знаешь, не моя это вотчина, но даже мне он кажется каким-то странным, я хотел его тебе переслать, узнать твоё мнение.

– Да не вопрос, – с готовностью отозвалась Соня, – пересылай, я сегодня до упора, – она поднялась со стула, – давай я жду.

Соня вышла из кабинета, Сергей прикурил и усмехнулся. В перспективу генподряда на строительство завода он не верил… наверняка у такого, как Стариков, найдётся строительная контора и посолидней, он ведь уже построил три завода… Вот реконструкцию вентиляции с монтажом холодильных установок они теоретически могут сделать. Двадцать миллионов рублей очень хорошая сумма, и Юрьич вцепился в эту перспективу зубами. Присланный договор не мог не смущать, сам Серёга над ним ещё вчера поработал. Классно будет наблюдать, как Соня выкрутится, такой договор она не пропустит ни за что, слишком ответственна и принципиальна, но важность этой работы ей озвучена, Видов её сожрёт. Поделом ей!

В такие минуты Сергей переставал быть владельцем фирмы, который должен заботиться о благе своего бизнеса. В такие минуты в нём говорил студент Серёжа. Тот самый студент Серёжа, который в конце августа 2000 года тащил банки с клубничным вареньем к Сонькиному дому, и сердце его выпрыгивало из груди от сладкого предвкушения долгожданной встречи после двух месяцев разлуки, за которые он понял, абсолютно точно понял, как сильно любит её. Он специально не стал звонить, предупреждать её о своём возвращении. Хотел сделать сюрприз.

Он увидел Соню из-за угла её дома, она стояла в голубом платье в мелкий белый горох и целовалась с каким-то мужиком…

Сергей возненавидел клубничное варенье. Его тошнотворный запах преследовал Серёжу ещё много лет. Тогда он, стремительно убежав, ожесточённо колошматил сеткой с вареньем об стену соседнего дома – стёкла и варёные липкие ягоды разлетались по сторонам, царапая и пачкая его самого… Затем, (нашлись же добрые люди), ему рассказали, что Соня встречается с врачом, вроде хирургом, даже уже спит с ним и собирается замуж.

Серёжа не выходил на улицу неделю, не пошёл в институт, и родители отправили его к тётке в Москву. Там он закончил обучение, там устроился в крупную строительную контору, где со своим дипломом архитектора работал простым прорабом, гонял узбеков и заливал бетон. В Москве он встретил Машку. Его милая, не блещущая интеллектом Машка, как могла, залечивала его рану, она окружила его заботой и уютом, родила ему сына, поддерживала его во всём. И даже, когда он бросил работу, не думая на что будет кормить семью, Машка с готовностью переехала с ним обратно в Питер, и стоически переносила лишения, пока её муж организовывал архитектурное бюро «КС», которое впоследствии преобразовалось в строительную фирму «КС».

– Ты ведь, любишь меня, скажи? – Машка скорее просила, чем спрашивала, заглядывая в его глаза.

– Люблю, – буркал Сергей, с усилием смотря на неё.

В какой-то момент он сам поверил, а может, смирился с этой мыслью. «Да, люблю, её есть за что любить. А эта… За всё получит. Тварь…»

Сергей винил Соню за то, что она даже не нашла в себе смелости объясниться с ним. Могла бы хотя бы попросить прощения, он бы наверно смог понять, если бы она честно призналась, что влюбилась, что он не тот, кто ей нужен. Но она просто сделала вид, что его никогда не было в её жизни…

Тогда, чуть более пяти лет назад он отрабатывал один из первых своих проектов. Один «папик», которого нашёл Толик, заказал полный проект косметологического центра, видимо для своей жены. Спроектировали быстро, прошли согласования по инстанциям, («папик» не скупился). Видов подписал договор на подряд.

– Как меня достала эта с. а! – Видов орал, не выбирая выражений, дальше шёл отборный мат, так он выражал всё, что думает об «этой су..», её ближайших родственниках и её сексуальной жизни.

– И то ей не нравится, и это ей не так! До вентиляционной установки докопалась! – голосил Видов.

– Так может она чего-то хочет, договорись с ней! – успокаивал его тогда Сергей.

– От денег она отказалась! – орал Видов. – Принципиальная, мать её!

– Так может ты, по-другому найдёшь подход? – Серёга заговорщически подмигнул.

– Нет уж, ищи сам! – огрызался Видов.

– Она что, такая страшная? – Серёге было смешно, он впервые за год плотной совместной работы и за два года знакомства видел Толика в таком бешенстве.

– Страшная, не страшная. Твердолобая, непрошибаемая! – продолжал беситься Видов.

Серёга был заинтригован. Что за мадам, которая так выбила Толика из колеи?

Он поехал на объект.

Соня Гурьева! Да нет, теперь Чистякова.

Сергей никак не мог понять, что это было – случайность или закономерность? Зачем судьба снова их свела?

О Боже! Плохо выглядит, постарела, синяки под глазами, одета как-то… Он невольно сравнил её со своей женой, явно в пользу последней.

«Как ты? Что ты? Почему здесь?» – сыпали они друг на друга вопросами. Встреча была тёплой.

«Её улыбка всё такая же, хотя нет, грусть в глазах… – невольно пронеслось в голове у Серёжи. – Она счастлива? Не понятно».

– Но установку нужно всё-таки поменять! – Соня тогда была непреклонна. – Лиза мне доверяет, я не могу её подвести, даже ради тебя.

«А меня ты смогла подвести?» – с горечью подумал тогда Сергей, и теплота от неожиданной встречи внезапно улетучилась.

Они сдали тот злополучный объект. Но Соня почему-то не осталась у Лизы. Как потом узнал Сергей, Лизкин муж, дабы жена была под контролем, поставил своего управляющего. Соне даже не заплатили.

Был вечер пятницы, они сидели в ресторане, Серёжа мог себе это позволить. Соня старалась не есть быстро, но было видно, что она очень голодна и чувствует себя неловко среди разодетых людей в своей видавшей виды голубой блузке. Как же ей шёл голубой цвет…

– Вот так и живём, – Соня поведала о своём муже, пишущем диссертацию, о том, что сама без работы. – Тогда… – Соня посмотрела ему в глаза, – как-то по-детски всё получилось.

– Зачем вспоминать? Живи настоящим. Всё было так давно. Мы теперь оба счастливы, так ведь? – беззаботно ответил он.

Соня нерешительно кивнула головой.

Сергей рассказывал о своей жизни, о жене, о сыне.

– У вас ещё нет детей? – спросил он.

Соня вспыхнула, но спокойно пустилась в разъяснения, что время ещё не подошло, что ситуация не та, и прочее, прочее, прочее.

– Приходи ко мне на работу, команда подобралась, но ты не будешь лишней, – Сергей решительно сделал предложение.

Не такое, как когда-то собирался.

– Да, брось, у тебя стройка, а я хоть и выпускница ГАСУ, – она криво усмехнулась, – в стройке, как свинья в апельсинах.

– А я тебя прорабом и не зову, а вот, например, заниматься финансами, кадрами, хозяйственными вопросами, – Серёжа был убедителен. – У тебя хорошее управленческое образование, да и экономике должны были учить, как там твой факультет назывался? – он сделал вид, что не помнит.

– Экономики и управления, – помогла Соня. – Не знаю, мне надо с мужем посоветоваться.

– Он знает, где ты сейчас? – вопрос у Серёжи вырвался сам собой.

– Нет, – покраснела Соня, – он на симпозиуме по… – она произнесла сложный, ничего не значащий для Сергея медицинский термин.

– Ну вот! Ты такие слова сложные выговариваешь, – засмеялся Сергей, – я предлагаю тебе для начала… – он по привычке написал сумму на салфетке. – Премии естественно, я не жмот и ценю хороших сотрудников.

Он с любопытством наблюдал за Соней: она покраснела, глаза с изумлением смотрели на очень приличную для неё цифру.

– Это действительно очень заманчиво, – пробормотала она, – но я должна посоветоваться с Андреем…

Сергей уже понял, что она согласится. Кто ещё, ей, девочке без опыта, сможет сделать такое предложение? Он на самом деле тогда предложил ей зарплату по самой нижней границе для такой должности. Воспользовался Сониной безвыходной ситуацией, но она этого не поняла. Для неё, еле-еле сводящей концы с концами, сумма показалась просто огромной.

Зачем ему это? Кто говорил в нём тогда? Студент Серёжа, желающий помочь подруге юности? Обманутый ухажёр, желающий сделать её зависимой от себя и при первой же возможности отомстить? Или начинающий бизнесмен Сергей Крутиков, оценивший её принципиальность и въедливость? Ведь распознать, что они хотели «втюхать» этой дуре-Лизке установку слабее и дешевле, мог не каждый специалист, – сколько раз они с Толиком так делали, – и ничего, а Соня определила только потому, что сверила шильдик с проектной спецификацией, а какого чёрта она туда полезла? Интуиция? Чутьё?

Сергей и сам не понимал, что его подтолкнуло.

* * *

– Закажи мне, пожалуйста, салат, как обычно, – небрежно кинула Соня, проходя мимо Светы.

– Софья!

Соня непроизвольно нахмурилась. Её имя «София», – с буквой «И» после «Ф», – коверкали многие, но у Кипяткова это получалось особенно омерзительно.

– Скажи-ка мне, пожалуйста, что за шутки с металлом? – Кипятков взирал на неё из-под густых бровей, сверкая лысиной.

«О чём это он? Ах, да!»

– Какие шутки? – Соня старалась сделать вид, что не понимает, о чём разговор.

– Не успевала база отгрузить! – рявкнул Кипятков, то ли «наезжая», то ли оправдываясь.

– Так ты заявку подал в последний момент! – огрызнулась Соня.

– Как от СашкА получил, так и перенаправил! – огрызнулся в свою очередь Юрий Сергеевич, сделав ударение на последнем слоге Сашкиного имени.

– Юра! – устало начала Соня. – Есть график выполнения, есть план, в конце концов, и спецификация, самому надо планировать и с производством оговаривать, ты же сидишь до последнего, заранее надо думать, – она почувствовала сильное раздражение.

Так было всегда, Юра категорически не хотел шевелиться, пару раз из-за него срывались сроки, но Серёжа ни в какую не хотел от него избавляться. Да, он согласился с Соней и перестал выплачивать ему премии, не поднимал уже года три зарплату, но не увольнял. Соне иногда казалось, что Сергей делает это специально, чтобы наблюдать, как Соня с ним мучается. Она не только взвалила на себя все серьёзные поставки, она не гнушалась ездить по объектам, и, меся жижу своими туфельками, оценивать сроки выполнения работ. Иногда самолично принимала дорогое оборудование, зная о безалаберности прорабов, да и того же Сашки. Она вообще любила стройки – шум техники, мат прорабов и ошарашенные взгляды на неё узбеков, её ни капли не смущали. Она была рада вырваться из офиса, подальше от трескотни главбухши и бумажных завалов. Её всегда сопровождал Сашка и там он становился другим – открытым, весёлым, его глаза по-мальчишески горели. В офисе он был похож на волка-одиночку, злобно оскалившегося на тявкающую в его сторону свору, а тут среди этого шума, пыли и скрипящего на зубах песка, он чувствовал себя, как рыба в воде. Смотря на проворные руки узбеков, вяжущих арматуру под дождём и ветром, на крановщиков, с ювелирной точностью перемещавших колонны, на монтажников без поясов и касок, прыгающих по строительным лесам на высоте как минимум трёхэтажного дома, на Сашку, который пил свой неизменный кофе прямо на улице, разложив на коленях смятый и грязный лист проекта, она думала: «Вот, кто действительно работает, а не эти…» Да, Серёга – он находился в творческом процессе, проектировать – его любимое занятие, он всегда был в эйфории, когда получал заказ на проектирование и неважно, что это было. Светлана Владимировна – без неё никуда, налоги, отчёты, балансы – её вотчина, да и дельный совет всегда могла дать. Инженеры – да они нужны, Сергей – архитектор, но это ещё не всё в проектировании. Даже Анатолий Юрьевич – он тащил большое количество заказов, обладал нужными связями. Но Юра – это точно балласт. Его присутствие в офисе вызывало, по меньшей мере, недоумение. Он, конечно, давний знакомый Видова, но это ещё не профессия. Поначалу он занимался всеми закупками, и Серёга сквозь пальцы смотрел на срывы сроков и переплаты. Кипятков не сильно болел за работу, а уж о финансовой выгоде фирмы вообще не переживал, скорее о своей. Когда Соня решительно перетащила поставки на себя, она предполагала, что это «недоразумение Кипятков» незаметно исчезнет. Но он сидел в кабинете с Видовым, и большую часть рабочего времени раскладывал пасьянс. Да ладно, лишь бы не мешал. Видов, кстати, вместе с ним ездил на рыбалку, парился в бане. Но это же не повод платить ему зарплату. Да, мелкие поручения самого Сергея, Светланы Владимировны, даже Сони, он выполнял, правда, лениво и неохотно, после минимум пяти напоминаний. Зачем он здесь? Глупость какая-то. Да чёрт с ним!

Ей не хотелось продолжать никчёмный разговор, она ушла в свой кабинет и невежливо закрыла перед Юриным носом дверь.

Только она села в кресло и принялась за салат, принесённый Светой, как раздался лёгкий стук в дверь, и на пороге возник Саша.

– Я хотел ещё раз сказать спасибо, я опять ваш должник.

Они сто лет работали вместе, но общались всегда «на вы».

– Не за что. Заявки нужно действительно отправлять раньше, я ведь могу за всем не уследить, – Соня беспечно жевала.

– Может, нужна моя помощь? Не люблю ходить в должниках, – он с дружеской улыбкой смотрел на неё.

– Нет, ничего не нужно, подвернётся случай – взыщу, – улыбнулась Соня.

Она даже не предполагала, что случай подвернётся совсем скоро…

«Ну, где же он? Ах, вот, договор, присланный Сергеем. Ну, посмотрим».

Зазвонил телефон.

«Чёрт! Да дадут мне сегодня делом заняться?» – мысленно выругалась Соня.

Накинув дублёнку, она спустилась вниз забрать пакет, привезённый ей Оксаной. Оксана странная девушка – худая брюнетка с очень тёмным цветом лица.

Соня вернулась в кабинет, закрыла дверь на ключ, достала конверты и согласованный заранее с Сергеем список «кому сколько». Горкой вывалив «наличку» на стол, она стала раскладывать. Сложив ещё очень приличный остаток денег в пакет, а надписанные и заклеенные конверты в другой пакет, Соня понесла их к Сергею.

– «Цитрусы» приехали, я всё разложила, – она протянула оба пакета.

– Себе взяла?

– Ты же знаешь, я никогда не беру, тем более ты не сказал сколько.

Серёга внутренне усмехнулся – «принципиальная». За все годы работы с ним она никогда не просила денег, ни прибавок, ни премий, никогда ничего не брала, даже «откатов» от поставщиков, наоборот выбивала из них максимальные скидки и лучшие договорные условия. Сергей даже однажды запросил два счёта на крупную партию металлопроката у неё и у Юры. Разница была почти в четыреста тысяч.

– Ты бы аппетиты поумерил, – рычал он тогда на Юру.

Тот, бледнея, что-то невразумительное мычал в ответ.

Образ принципиальной, открытой Сони никак не вязался с его воспоминаниями об её давней подлости по отношению к нему.

Да и со Светкой она поступила непорядочно, рискуя ещё и репутацией фирмы.

Когда разразился скандал с заказчиками, недовольными Светиным проектированием, Серёжу, с одной стороны, обрадовало то, что меланхоличную Светку можно снять с должности инженера, с другой стороны, покоробило, когда он узнал от охранника, что именно Соня и «какой-то чернявый парень» были в офисе в выходные. Сергей сразу догадался, что «косяки» в Светиных проектах – это Сониных рук дело. Опять пошла на подлость. Хотя Сергею в данном случае стало только лучше. Новый инженер Вадик, в котором Сергей без труда узнал «чернявого парня», работал лучше Светы и за меньшие деньги. Соня почувствовала себя уверенней и начала приносить новые заказы, прибавки к зарплате при этом не просила, довольствовалась премиями и гонорарами. Соня научилась давать всем достойный отпор, и Серёжиному бизнесу это было только на пользу.

Да и сама Соня, со своей отлично развитой интуицией, со всей скрупулёзностью вникающая в работу, яркая, живая, коммуникабельная, остроумная и сообразительная, да, чёрт побери, красивая, высокая и с отличными формами, идеально смотрелась в должности коммерческого директора.

«А может? А может мы с ней вдвоём? Мы горы могли бы свернуть! – закрадывались мысли у Крутикова. – А как же моя Машка? Наш сын? Да и Соня так любит своего докторишку!»

В эти моменты становилось невыносимо. Он ехал на Старо-Невский, находил среди толпы девиц лёгкого поведения черноглазую брюнетку с пышными формами и проводил с ней несколько часов, каждый раз шепча одно и то же имя: «Соня, Соня!»

* * *

– Так, договор, – Соня расстегнула сапоги, сев в кресло. – ОАО бла – бла – бла и ООО «КС» бла – бла – бла, а вот это уже не годится, – она щёлкнула мышкой и, как всегда, выделила красным непонравившуюся ей строчку. – И тут не годится, и тут, а это, уже вообще ни в какие ворота не лезет, – она ритмично щёлкала мышкой, заляпывая текст красными абзацами.

– Сонь, – заглянул Сергей, – я тебе «бабосики» принёс.

– Спасибо, – Соня едва оторвалась от монитора, – если можешь, положи в верхний ящик, я не хочу с мысли сбиваться.

– Ну, как договор? – поинтересовался он.

– Трындец, но я не хочу торопиться с выводами, – вздохнула Соня.

– Протокол разногласий набросаешь? – Сергей взглянул на часы, время было почти пять вечера. «Как муженёк её взбесится, что она так поздно, – злорадно подумал он, – составление протокола займёт часа два не меньше».

– Да, конечно, потом отправлю тебе на почту, – Соня даже не подумала о времени.

– А я полетел, меня Машка ждёт, мы в ресторан идём, – он внимательно посмотрел на Соню.

Но она только кивнула.

Договор был не очень большим, всего шестнадцать страниц, бывало и больше. Протокол разногласий занял четыре страницы. Соню смущала тема авансирования, его не было, и поэтапного закрытия тоже, работа серьёзная, сроки короткие, выплата денег по факту. Не государственный объект всё-таки, где гарант, по сути, государство и госслужащий, жаждущий «откат». А здесь, объект коммерческий, могут и «кинуть».