Текст книги "История исторической науки России (дореволюционный период): учебник для бакалавров"

«Синопсис», по-гречески, означает обозрение. В Византии составителей синопсисов называли синоптиками. В изданном в 1674 г. в Киево-Печерской лавре «Синопсисе» было дано систематическое изложение истории, которое содержит отобранные и представленные в хронологическом порядке краткие сведения об основных событиях русской истории, имевших, с точки зрения автора, судьбоносное значение для народа и государства.

Наблюдения над «Синопсисом» как историческим произведением позволили ученым сделать вывод о том, «что идея исторического единства и преемственности была декларирована уже в названии книги, которое с соответствующими коррективами повторяла первые строки «Повести временных лет», включенной в более поздние летописные своды»[304]304
  Свердлов М. Б. Указ. соч. – С. 101.


[Закрыть].

Таким образом, название отражало цели труда и его концепцию: «Синопсис или краткое собрание от разных летописцев, о начале Славяно-Российского народа и первоначальных князей богоспасаемого града Киева, о житии святого <…> великаго князя Киевского и всея России первейшего самодержца Владимира и о наследниках <… > державы его Российская <…>».

С созданием и изданием «Синопсиса» связано имя Иннокентия Гизеля (1600–1683) – богослова, проповедника, просветителя, церковного и общественного деятеля.

Существуют два взгляда на роль Гизеля в появлении «Синопсиса». Согласно одному, признается его авторство, согласно другому, в Гизеле видят скорее цензора, редактора и публикатора изданий в типографии Киево-Печерской лавры, где был издан «Синопсис». Так считали А. С. Лаппо-Данилевский, И. А. Шляпкин и др.

Иннокентий Гизель родился в Кенигсберге (ныне Калининград, а тогда Пруссия) в протестантской семье. Переселившись в

юности в Киев, Гизель принял православие. По некоторым сведениям, он начал свое образование в Киевском братском училище, а затем по рекомендации своего наставника Киевского и Галицкого митрополита Петра Могилы был послан учиться за границу. Закончил Гизель свое обучение курсами истории, богословия и юриспруденции в Львовской латинской коллегии. Петр Могила (1598–1647)[305]305
  Святитель Петр Могила был сыном молдавского господаря Симеона Могилы. После смерти отца семья уехала на территорию современной западной Украины. Петр предположительно учился сначала в Львовской братской школе, затем продолжил образование в европейских университетах. Был на воинской службе в Польше. Принял православие и монашеский постриг. В 1627 г. стал архимандритом Киево-Печерской лавры. В 1631 г. участвовал в открытии школы в Киево-Печерской лавре в надежде поставить ее в уровень с европейскими, в основном польскими, образцами. Встретив сопротивление киевлян такой системе обучения, Петр способствовал объединению своей школы с братской школы, которая в 1632 г. стала именоваться Киевской коллегией. Преподавание латинского и польского языков открывало православным студентам путь к европейской науке. Превратить коллегию в академию не дал польский король Владислав, не разрешивший создать богословский факультет. В результате выпускники Киевской коллегии для завершения богословского образования отправлялись в католические академии Польши и западноевропейские университеты. Следствием стало глубокое проникновение латинской схоластики в православную науку, позднее названое «латинским пленением» русского богословия.


[Закрыть] накануне своей кончины завещал Иннокентию Гизелю титул «благодетеля и попечителя киевских школ» и поручил ему надзор за Киево-Могилянской коллегией, названной в честь ее создателя Петра Могилы Могилянской. Ректором этой коллегии Гизель стал в 1648 г.

В том же году начинается национально-освободительная война украинского народа под предводительством Богдана Хмельницкого. После подписания Переяславского договора 1654 г. Киев стал пограничным городом и несколько десятилетий жил в постоянной угрозе нападения и разорения со стороны Речи Посполитой.

В 1656 г. Гизель был поставлен архимандритом Киево-Печерской лавры. С 1659 г. до 1661 г. и в 1665 г. Киево-Могилянска я коллегия не работала из-за разрушений, нанесенных ей военными действиями, ставших следствием притязаний поляков на Киев. После вхождения Киевской митрополии в состав Московского Патриархата (1686) и заключения «Вечного мира» с Польшей (1686) началось возрождение Киевской коллегии. В 1689 г. ее ректор Иосаф Кроковский впервые прочел богословский курс, что свидетельствовало о повышении статуса учебного заведения.

Факт издания «Синопсиса» в тот период, когда Киево-Могилянская коллегия не работала (1674), является выражением духовно-политический позиции, имевшей целенаправленный просветительный характер. Через всю первую печатную книгу по русской истории красной нитью была проведена объединительная русская идея, которая опиралась на исторический опыт прошлого, период исторического единства, общий для Украины и России. «Синопсис» отражал общественный интерес на Украине и в России к этой теме.

Появление «Синопсиса» стало проявлением одной встречающейся в истории закономерности, когда объединительные культурно-конфессиональные национальные тенденции особенно ярко проявляются на периферии тех земель и ареалов расселения народов, которые находятся в соседстве с чужеродной культурой и подвержены гнету чуждой государственности. При известной духовной готовности они инициируют центростремительные процессы. В историографии 1670-х гг. русская объединительная идея отстаивалась церковными кругами Юго-Западной Руси, находившейся в составе Речи Посполитой. Наиболее ярко эти взгляды выразил автор «Синопсиса» – сторонник воссоединения Украины с Россией при одновременном сохранении автономии украинского духовенства. Поэтому «Синопсис» стал фактом не только историографии, но также истории политических идей и идеологии[306]306
  Свердлов М. Б. Указ. соч. – С. 100.


[Закрыть].

Концептуально идея общности славянских народов аргументировалась наличием единого прародителя – Мосоха, шестого сына Афета, внука Ноя. Единство Великой и Малой Руси было основано на местном происхождении славян и русских, что в «Синопсисе» подтверждалось авторитетом древних авторов и сочинениями польских историков. Также идея общности доказывалась наличием единой государственной традиции Киевской Руси для всех восточных славян, и тем, что у них была единая династия – Рюриковичи.

Логика изложения вела автора к выводу о едином русском или православном народе. Российская история излагалась в «Синопсисе» как обоснование необходимости объединения Украины и России. Идеи единства славного прошлого «Славяно-Российского» или «Российского» народа определяли преемственность его истории и власти от «самодержавия» князей киевских до царя Алексея Михайловича. Таким образом, осмысление идеи самодержавной власти давалось в ее тождестве с отечественной историей[307]307
  Там же. – С. 100, 105.


[Закрыть].

Идеи «Синопсиса» «отражали не только сохранявшуюся в славянских странах память о единстве происхождения славянских народов, но также реалии XVII в. – отражение натиска Османской империи и ее союзников крымских ханов Польшей и Россией в союзе с Австрией», что имело следствием создание «Священной лиги» (1684) [308]308
  Там же. – С. 102.


[Закрыть].

Гизель добросовестно указывал исторические источники, которые он использовал. Основное содержание «Синопсиса» он почерпнул из «Хроники» М. Стрыйковского и комплексов исторической информации, обобщенных польскими историками. Русские летописи Гизель знал плохо. В античной литературе Гизель выявил роксолан. Следуя созвучиям и народным этимологиям, он объяснил происхождение этого этнонима как соединение россов и аланов в народ «роксоланы, аки бы росси и аляны».

В отечественной исторической науке о роклосанах позднее писали М. В. Ломоносов (1711–1765) и Д. И. Иловайский (1832–1920).

Древнейшее название Москвы Гизель выводил «от имене праотца Мосоха». Особое значение Киева в древнерусской династической истории подчеркивалось за счет удревнения даты его основания (431). Гизель следовал идее преемственности династий Рюриковичей и Романовых.

Принцип изложения «Синопсиса» являлся переходной формой от летописания (составления хроник), характерного для Средневековья, к историческому научному исследованию, ставшему основной формой осмысления истории в Новое и Новейшее время.

В течение 100 лет «Синопсис» выполнял роль учебника русской истории. В. Н. Татищев указывал на «Синопсис» как источник своих взглядов. По «Синопсису» изучал русскую историю М. В. Ломоносов. Элементы схемы «Синопсиса», относящиеся к единству Великой и Малой Руси, встречаются у авторов многотомных «Историй» Российского государства, России и лекционного «Курса русской истории» Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева и В. О. Ключевского. «Синопсис», безусловно, оказал влияние на отечественную историографию.

В то же время с «Синопсиса» и его концепцией как совместного наследия великорусов и малороссов боролись украинские националисты, в частности, М. С. Грушевский (1866–1934).

1. Что такое «Синопсис»?

2. Какую роль сыграл «Синопсис» в распространении исторических знаний?

3. Охарактеризуйте концепцию «Синопсиса».

4. Расскажите о жизни и творчестве И. Гизеля.

1. Мечта о русском единстве. Киевский синопсис (1674). – М., 2006.

В середине XVII в. идеологические разногласия среди сторонников представлений о России как об избранной Богом державе стали основанием для церковного раскола. В понимании царя Алексея Михайловича, патриарха Никона и «придворных боголюбцев» Россия являлась «Новым Иерусалимом».

Для того, чтобы стать центром вселенского православия, страна должна была превратиться в пример абсолютного православного благочестия. Используемый для такого превращения инструментарий включал создание зримого идеального образа средствами архитектуры и его духовного и мыслительного наполнения в письменности и книжности.

Церковное строительство в Москве и зримый образ Нового Иерусалима – Ново-Иерусалимский монастырь на р. Истре, построенный Никоном и названный в 1657 г. царем Алексеем Михайловиче «Новым Иерусалимом», были призваны убедить, что Москва превращалась не только в мистический, но географический и политический центр истинно-православной веры, избранный Самим Богом для Своего присутствия и благословления[309]309
  Перевезенцев С. В. Тайны русской веры. От язычества к империи. – М., 2001. – С. 308.


[Закрыть]. Объединению православных церквей под покровительством России благодаря силе примера придавалось большое значение. В будущем предполагалось государственное соединение православного Востока с Россией путем отвоевания Константинополя у турок.

В середине XVII в. в России государственная власть и православная церковь взяли курс на преодоление многовекового религиозно-идеологического изоляционизма и проведения церковной реформы с целью сближения русского православия с греческой церковью. В 1653–1667 гг. была проведена унификация русских и греческих образцов. Реформа опиралась на «грекофильство» – идейное направление, известное в России с 1620-х гг., в основании которого лежали представления об истинности исключительно греческих образцов, от которых русская православная церковь якобы отошла в течение веков, последовавших за принятием христианства. Согласно данной логике, русская православная церковь нуждалась в серьезном исправлении и приближении к «общепринятым» канонам, т. е. греческим канонам. В середине XVII в. в качестве ориентира, к которому предстояло стремиться, было избрано греко-византийское направление духовного и культурного развития.

Однако у реформы по греческим канонам оказалась и другая сторона. Она проводилась еще и с целью ослабления влияния западноевропейской культуры или «латинства», усилившегося после присоединения Украины к России.

Парадоксальность в реализации намерения следовать греческим образцам состояла в том, что большую часть работы по «исправлению книг» делали т. н. приглашенные «справщики». В основном, они были выучениками латинских и униатских учебных заведений, знали польский язык и латынь. Часто это были киевские справщики, ориентированные на западноевропейскую культуру и ее польские образцы. Таким образом, над реализацией линии правительства сориентировать русскую культуру на греческие православные образцы трудились сторонники «латинства», привнося западноевропейский рационализм и собственно само «латинство», против которого русская православная церковь собственно и боролась. Процесс взаимопроникновения и взаимодействия культур шел напряженно и драматично. В результате изменения общего духовно-политического курса в стране развернулась мощная, глубокая и трагическая идейно-религиозная борьба за сохранение древней обрядности. Выступая за самобытность, сторонники древнего благочестия – старообрядцы («раскольники») – обосновывали свою правоту с помощью исторических материалов, апеллируя к решениям Стоглавого Собора 1551 г., закрепившего самобытные правила Русской Православной Церкви. Так, двоеперстие, от которого в середине XVII в. власти потребовали от православных отказаться в пользу троеперстия, всего за сто лет до этого тем же православным властями было запрещено менять под угрозой анафемы.

В отечественную историю XVII век вошел как «бунташный». Его социальные катаклизмы описывали не только духовные, но и светские авторы. Так, «Историю об астраханском бунте казака Степана Разина и о убиении в оном митрополита Иосифа, боярина князя Прозоровского и многих воевод» написал боярский сын Петр Алексеев Золотарев, служивший при митрополите Иосифе (1597–1671) Астраханском Терском до мая 1671 г.[310]310
  Митрополит Астраханский и Терский Иосиф был убит 11 мая 1671 г. казаками Васьки Уса, оставленного Стенькой Разиным в Астрахани. Иосиф был канонизирован в лике священомученика.


[Закрыть]

О значении «Астраханского сказания» Золотарева в тематической историографии крестьянской войны (восстания) под руководством С. Разина (1667–1671) современные историки Е. В. Чистякова и В. М. Соловьев образно написали: «Еще звучали выстрелы со стен астраханского кремля, бушевали ожесточенные схватки Крестьянской войны, а первый ее историк уже тайно вел свои записи, чтобы спустя восемь лет составить о ней первое летописное сказание». В написанном им сказании (Золотаревском летописце) «он излил свою ненависть к восставшим, накопленную за полтора года тревожной жизни в захваченной разницами Астрахани, но в то же время и запечатлел свидетельство очевидца об этом «бунташном» времени. С тех давних пор ведется изучение и осмысление этого крупного народного движения эпохи феодализма»[311]311
  Чистякова Е. В., Соловьев В. М. Степан Разин и его соратники. – М., 1988.


[Закрыть].

Золотарев использовал в качестве источников собственные дневниковые записи, а также материалы приказной палаты, архиерейского дома, житийную литературу и устные свидетельства очевидцев. Новым для жанра «Сказания» стало индивидуальное авторское толкование действий людей, объяснение логики их поведения в конкретных жизненных обстоятельствах и описание самих обстоятельств.

«Сказания» составлялись и духовными авторами «в память предыдущим родам» и в напоминание о мучениках, пострадавших за православную веру от воров и изменников. Так, были написаны «Сказание о явлениях и чудесах пресвятые владычецы нашея, нарицаемыя Тихвинская, об избавлении града Цивильска от нахождения казаков Степана Разина со товарищи» и «Сказание о нашествии на обитель преподобного отца нашего Макария Желтоводского, бывшего от воров и изменников воровских казаков».

Появилось «Известие о бунте и злодействиях донского казака Стеньки Разина». В традиционное летописное повествование были включены списки рассказа о восстании С. Разина из «Гистории о царе и великом князе Михаиле Федоровиче и наследниках его».

В XVII в. действовали разновекторные идейные тенденции. Развивалось знание, появлялись новые формы учебных заведений. В создании первого учебного заведения в России по типу западноевропейских университетов Славяно-греко-латинской академии в Москве (1687) важную роль сыграли представители «латинства».

Представители «латинства» поставили под сомнение истинность почти двухвековой русской религиозно-философской традиции – считать Россию особой, богоизбранной державой, «Третьим Римом». В 1667 г. на Большом московском соборе осудили «Повесть о белом клобуке», мистическом символе «Третьего Рима» и его чудесном появлении на Руси, как лживую повесть, написанную Дмитрием Толмачом (Траханиотом или Герасимовым).

Зародив сомнение в общественном сознании, данный подход в дальнейшем послужил «идейной подоплекой будущих реформ Петра I»

Церковная реформа (знаменитый «раскол») стала первым шагом к сближению России с западноевропейской культурой. На русскую почву были привнесены элементы рационалистической философии. Одновременно начали терять свою актуальность религиозно-мистические учения о «богоизбранности» России.[312]312
  Перевезенцев С. В. Тайны русской веры. От язычества к империи. – М., 2001. – С. 309–310.


[Закрыть]

Виднейшим представителем «латинства» после смерти Симеона Полоцкого (1629–1680)[313]313
  Симеон Полоцкий, в миру Самуил Емельянович Петровский-Сит-нианович, белорусский и русский общественный и церковный деятель, наставник царских детей.


[Закрыть] стал его последователь просветитель Сильвестр Медведеву в миру Симеон Агафонович Медведев (1641–1691). Медведев являлся автором исторического сочинения «Созерцание лет 7190, 91 и 92, в них же содеяся во гражданстве», посвященного событиям стрелецкого бунта 1682 г. После казни Медведева (1691)[314]314
  Сильвестр Медведев оказался одним из главных врагов Петра I, поскольку в 1682 г., когда к власти пришла царевна Софья, он участвовал в подделке решения о передаче ей власти при малолетних царях Иване и Петре. После отстранения в 1689 г. от власти Софьи, Медведева арестовали и расстригли. В 1691 г. он был публично казнен.


[Закрыть] на его сочинения был наложен строжайший запрет, они были приговорены к уничтожению. В его творчестве выразилась объективная потребность освоения отечественной мыслью нового для нее опыта рационалистического мышления. Продолжая линию Симеона Полоцкого, Сильвестр Медведев все же от него отличался тем, что ему были также близки и понятны традиционное русское понимание православного учения и события русской истории.

На умственную интеллектуальную атмосферу в России традиционно оказывали сильное влияние воззрения царя. В краткое царствование Федора Алексеевича (род. 1661) с 1676 г. по 1681 г. были созданы новые возможности для изучения истории России. Царя Федора Алексеевича история интересовала. Его взгляды на русскую историю отличались как от представлений своего отца – царя Алексея Михайловича, так и от воззрений его младшего брата по отцу – будущего императора Петра I.

В конце царствования Федора Алексеевича появился проект создания книги по истории России с древнейших времен, который, однако, не успел осуществиться. Одним из приближенных царя были записаны общие идеи, на основании которых предполагалось написание «Истории…». Это открытие, сделанное Е. Е. Замысловским, было условно названо исследователем «Предисловие к исторической книге, составленное по повелению царя Федора Алексеевича». Это «Предисловие» затем активно анализировалось в историографии. Ему давались высокие оценки как свидетельству приближения Нового времени (А. С. Лаппо-Данилевским)[315]315
  Оценки «Предисловия» см.: Свердлов М. Б. М. В. Ломоносов и становление исторической науки в России. – С. 106–107.


[Закрыть].

В отношении определения автора «Предисловия» высказываются разные гипотезы. Одни его видят в переводчике Посольского приказа книжнике Николае Милеску-Спафарие (Д. Т. Урсул), другие в царском окольничем Алексее Тимофеевиче Лихачеве (Е. В. Чистякова, А. П. Богданов).

Царь-философ Федор Алексеевич не был удовлетворен существовавшими русскими историческими сочинениями и желал иметь книгу, соответствующую современным требованиям западной исторической науки, и исходил из необходимости иметь, наконец, «официальный курс русской истории»[316]316
  По выражению А. П. Богданова, которое используется в историографической литературе.


[Закрыть].

Мысль о значении науки для укрепления и прославления государства была ему не чужда. Сам царь хорошо знал античную литературу. Видимо, неслучайно, рассуждения о месте истории в познании, о задачах и методах историка опирались исключительно на античную греческую и римскую традицию (Аристотеля, Платона, Геродота, Фукидида, комментариев к Гомеру, Полибия, Дионисия Галикарнасского, Тацита). Царь поддерживал строгие требования античных авторов к достоверности изложения, выявлению причин событий посредством доказательств. В «Предисловии» был дан новый образ государя – покровителя наук и искусств, царя-философа, характерный для западноевропейской культуры второй половины XVII в., эпохе классицизма и барокко[317]317
  Свердлов М. Б. М. В. Ломоносов и становление исторической науки в России. – С. 110.


[Закрыть].

Характерным представляется отсутствие в историографии предполагаемого труда ссылок на церковные авторитеты. Из современной литературы автор опирался на учение о смене известных по источникам четырех древних царств (библейского Израильского; Ассиро-вавилонского и Персидского; эллинистической империи Александра Македонского; Римской империи с Византией), как проверенное и подтвержденное всеми историками. Учение о четырех царствах не подразумевало преемственности между ними. И одновременно оно отрицало возможность использования теории «Москвы – Третьего Рима».

Отказ от теории «Москва – Третий Рим» был обусловлен не столько заимствованием нового учения, сколько произошедшими изменениями в русском историческом сознании и приращением исторического знания.

Самосознание подданных новой мировой державы, которые, включая крепостных крестьян, приносили присягу новому царю (ее отменил Петр I, повелев, чтобы за рабов приносил присягу помещик) соответствовало мощи государства. Царь Федор Алексеевич был уверен, что научную историю России в состоянии написать только русский, и не сомневался, что историческая книга принесет пользу ученым других народов. Эта историческая книга должна была описывать достоверные события в их связях и последовательности и быть, по мнению царя, критической и прагматической. Вслед за древнегреческим историком II в. до н. э. Полибием (автора многотомной «Всеобщей истории»), царь Федор Алексеевич считал, что без причинно-следственных связей история становится басней. Теория «Москва – Третий Рим» не выдерживала критики в области исторического знания именно вследствие своей отвлеченности от причинно-следственных связей.

Смена происходившей в XVII в. парадигмы очевидна. Новую официальную историческую концепцию отразил принцип, положенный в основу сценария коронации Федора Алексеевича в 1676 г. Он принципиально отличался от идеологии сценария коронации царя Алексея Михайловича, согласно теории «Москва – Третий Рим».

Исторические представления были самым тесным образом связаны с государственной практикой. Царь Алексей Михайлович и патриарх во время коронации ссылались на наследие Мономаха – Второй Рим, и притязали на Рим Первый, откуда «изыде великих государей российский корень…от Августа кесаря, обладавшего всей Вселенной».

При коронации царя Федора Алексеевича России и миру было объявлено, что принцип прямого наследования («от Августа кесаря») является второстепенным обоснованием царской власти. Царь Федор Алексеевич, в первую очередь, венчался на царство по церковному закону как единственный во вселенной православный государь, и лишь, во-вторую, «по обычаю древних царей и великих князей российских». Новая формула сакрализации царской власти во время коронации Федора повторялась трижды, а через несколько лет, при венчании на царство его младших братьев Ивана и Петра – уже пять раз.

Таким образом, идеологическое обоснование власти московских царей было приведено в соответствие с державным статусом России. В отличие от идеи римско-византийского наследия, новая концепция подразумевала распространение власти до пределов Вселенной, благодаря духовному превосходству Российского православного самодержавного царства.

В связи с введением обязательной службы и отмены местничества царь Федор Алексеевич намеревался кодифицировать дворянские родословные и с этой целью создать Палату родословных дел. Однако, не дожидаясь ее создания, архимандрит Игнатий Корсаков составил «Генеалогию», определив задачи, методы и значение новой научной дисциплины, и показал ее возможности на примере собственной фамилии. Игнатий предложил нестандартный подход в доказательстве римского происхождения русского царя Федора Алексеевича по материнской линии через Милославских, дальним родственником которых якобы являлся сам Игнатий Корсаков. Поскольку римская линия шла не по отцу, а по матери, изначально отбрасывалась теория «Москва – Третий Рим», которой придерживался еще отец царя Федора Алексеевича – царь Алексей Михайлович. Предлагалась и иная, чем у Ф. И. Грибоедова генеалогическая схема, поскольку перед Игнатием стояли другие задачи.

Игнатий воспринял буквально пожелание царя Федора Алексеевича использовать учение о четырех царствованиях. Он проследил развитие своего рода сквозь все древние царствования. Описав родство от Адама до Ноя и его сына Иафета, Игнатий кратко и предположительно провел свой род через Ассирийское царство, Египет и греческого бога Крона (у римлян – Сатурна). По греческой мифологии Игнатий легко добрался до Геракла, а с его помощью до легендарного царя о. Корсики Корса. Используя римские родословные легенды, автор «Генеалогии», описал потомков Корса, в частности фамилию Фабиев. Еще до того, как род Фабиев угас, предок Корсаковых бежал из Этрурии в Прибалтику на территорию будущей Курляндии, чтобы укрыться от гнева Октавиана Августа после участия в одном из проигранных сражений. Потомки беглого римлянина переселились в Литву и положили начало нескольким княжеским династиям. С 1267 г. Корсаки жили в Жмуди, а в 1390 г. один из них, Венцеслав, выехал, сопровождая на Русь Софью Витовтовну в свадебном поезде, к великому князю Василию I Дмитриевичу. Более поздний период, уже известный по литовским и русским родословиям, Игнатий описал кратко. Однако, чтобы повысить статус собственного рода, и вместе с тем доказать через матримониальные связи место Милославских (мать царя и первая жена царя Алексея Михайловича была Милославской), а через них и царя Федора Алексеевича в Европе, Игнатий развернул следующую линию. Младший сын Венцеслава Мстислава был предком Милославских. То есть и государь по матери был в родстве с римлянами и «половиной» Европы.

Таким образом, Игнатий Корсаков доказывал свое римское происхождение и право Корсаковых именоваться еще и Римскими. Царь Федор Алексеевич узаконил, а его сестра Софья Алексеевна утвердила это право. Архимандрит Игнатий Римский-Корсаков стал первым композитором в знаменитом роде.

В списке источников своего генеалогического труда Игнатий, который свободно владел греческим языком и латынью, указал за исключением Аполлодора[318]318
  Аполлодор Афинский – древнегреческий писатель II в. до н. э., грамматик.


[Закрыть] всех античных историков, наиболее известных философов и публицистов, а также многотомные труды Ц. Барония (1538–1607)[319]319
  Цезарь Бароний (Чезаре Баронио) – итальянский историк, кардинал. Автор 12-томного труда «Церковные анналы» (1588–1617).


[Закрыть], А. Гваньини, М. Бельского, М. Стрыйковского и др.

И. Римский-Корсаков использовал в тексте помимо обязательных ссылок, критику источников, данные исторической географии и топонимики, истории религий и языков, этнографии, археологии и геральдики.

В последней четверти XVII в. успешно осуществлялся переход от традиционных форм русской средневековой историографии к историческому исследованию, поскольку для этого были созданы необходимые условия.

В конце XX века исследователи пересмотрели традиционные представления о сроках «превращения исторических знаний в науку» в России, хронологически углубив начало этого процесса, перенеся его с XVIII века в конец XVII века. И для этого у них были все основания.

Так, в конце XVII века впервые в русской письменности был поставлен вопрос об «истории», как особой отрасли знаний, о требованиях к ремеслу историка и труду, посвященному национальной истории (в «Предисловии к исторической книге, составленной по повелению царя Федора Алексеевича). Именно с определения истории позднее начинают свои труды русские историки – в XVIII веке многотомную Историю России В. Н. Татищев и в первой четверти XIX века Историю государства Российского Н. М. Карамзин. Для автора «Предисловия» в конце XVII в. были «в равной мере значимы и Божественное присутствие, и «гражданское деяние», т. е. общественная практика, тот же дуализм был присущ и В. Н. Татищеву.

Для автора «Предисловия» конца XVII в. главной в науках является история – «учительница жизни и свет истинный». История имеет дидактическое значение, а историк может одобрить или осудить исторические события и участников исторического процесса. Развитие этого подхода мы видим в XVIII – начале XIX вв.