Автор книги: Марина Лачаева
Жанр: История, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
1. Охарактеризуйте основные тенденции развития исторических представлений в царствование Романовых в XVII веке?
2. Какое влияние на авторов исторических текстов оказывали исторические взгляды и пожелания царей?
3. В чем отличие задач, которые ставили перед историками царь Алексей Михайлович и царь Федор Алексеевич?
4. Какие задачи ставил перед собой И. Корсаков (Римский)?
1. Богданов А. П. Царь-реформатор Фёдор Алексеевич Романов (1676–1682). Старший брат Петра. – М., 2005.
2. Никулин И. А. Преосвященный Игнатий (Римский-Корсаков) – церковный деятель, писатель и мыслитель второй половины XVII в.: автореф. дис… канд. ист. наук: 07.00.02. – Екатеринбург, 2013.
3. Перевезенцев С. В. Тайны русской веры. От язычества к Империи. – М., 2001.
Выводы к главе 5Россия выходила из Смуты – системного потрясения ее экономических, социальных, политических и культурных устоев – в течение всего XVII в. Для поиска путей этого выхода требовалось осознание причин случившегося, пытливых исторических размышлений.
Новая династия Романовых, открывшая 300-летний цикл своего правления, отстраивала государственную систему России, стараясь придать ей остойчивость. Самодержавное домостроительство, осуществлявшееся на почве нанесенных смутным временем разрушений, нуждалось в новых идеях и новом историческом обосновании, где на первое место выходил вопрос о легитимности новой династии.
Под покровом традиции и старины (необходимого условия преемственности и легитимности) утверждались новые представления о характере государственного строя и царской власти. В переходных условиях от сословно-представительной монархии к монархии абсолютной вопрос о роли России в мире искал и находил новую аргументацию. Носителями нового исторического знания наряду с традиционными учеными монахами стали светские авторы – дипломаты, сотрудники Посольского приказа. Решаемые ими практические задачи также требовали исторического обоснования. В течение XVII в. «русские исторические мыслители» расширяли источниковую базу своих текстов, среди которых появились и совершенно новые, например, обобщающие исторические делопроизводственные справки. Думские чины писали исторические труды, посвященные актуальным вопросам внешней политики России.
К концу XVII в. общими усилиями в России были созданы условия для превращения исторических знаний в науку.
Раздел 2
Историческая наука в Российской империи
Глава 6
Формирование научного пространства отечественной историографии в xviii веке. Подходы к изучению истории России
6.1. общая характеристикаПетровские реформы в первой четверти XVIII в. придали динамизм становлению отечественной исторической науки. Изменения, происходившие с монархической государственностью, усиление абсолютистских тенденций и имперских амбиций[320]320
В 1721 г. Россия стала Империей. Русский царь Петр I принял титулы Императора Всероссийского и Отца Отечества. Во внешней политике страна действовала в ранге «великой» державы.
[Закрыть] требовали обоснования новых задач и новых концепций.
Идею империи предстояло соотнести с прошлым, настоящим и будущим России. Надо было показать историческую закономерность нового качества государственности и наполнить новым содержанием официальную доктрину самодержавной власти.
Самодержавная власть стала рассматриваться в качестве инструмента служения общему благу, а способность самодержца служить общему благу явилась столь же необходимым основанием его права на власть, каким прежде была его «богоизбранность»[321]321
Томсинов В. А. История русской и правовой мысли X–XVIII века. – М., 2003. – С. 176, 170–171.
[Закрыть]. Идея служения самодержца общему благу, славе и чести российского народа была важнейшим идеологическим постулатом. В центре историософских размышлений времени стоял вопрос о происхождении государства, государственной власти, закономерном характере установления самодержавного типа политического режима.
В своем большинстве ученые XVIII в. состояли на государственной службе и относились к ней со всей ответственностью. Часто именно чиновная служба подвигала к научной деятельности. Вместе с тем зарождались новые формы специального образования и исследовательской деятельности. В ходе петровских реформ была создана система образования и научных исследований. Появились Петербургская Академия наук (1725) и Московский университет (1755), светские формы среднего образования, научные общества. Создание Московского университета в России в перспективе работало на подготовку профессиональных историков.
Приглашение в петербургскую Академию наук немецких профессоров активизировало обсуждение концептуальных построений и конкретно-исторической фактографической стороны важнейших вопросов создания Русского государства и истории русского народа. В дискуссиях русских и немецких ученых накапливался опыт аргументированной критики.
В занятиях историей нашли свое призвание не только идеологи государственной власти и их оппоненты, но также жившие в провинции русские авторы. Среди писавших историю России в XVIII в. русских людей были государственные деятели, ученые, дипломаты. Они относились к занятию историей как важнейшему делу служения Отечеству. Появился новый тип исторического мыслителя – историк. Изучая Россию, они составляли ее описания.
Становление научной историографии сопровождалось внедрением в атмосферу интеллектуальной жизни новоевропейского рационального способа мышления. Этот процесс наблюдался не только в столицах – Петербурге и Москве, но и в провинции. Между авторами, работавшими в столицах и провинции, устанавливались научные и человеческие связи.
Процессы европеизации русского образованного общества, нараставшие со второй половины XVII в., подготовили почву для усиления воздействия идей западноевропейских историков на историческую мысль России. В теоретических конструкциях русских историков XVIII в. идеи иностранных мыслителей самостоятельного значения не имели. Русские авторы обращались к ним при обосновании собственных суждений как недостающему связующему звену; использовали либо в качестве подтверждающего доказательства или необходимой информации.
Для иностранных историков XVIII в. история России также представляла очевидный интерес. К концу этого века центр международного внимания к истории России переместился во Францию. Историографические дискуссии развернулись между отечественными и французскими знатоками русской истории. Но они не только выявили принципиальные расхождения во взглядах между французскими и русскими историками, но и показали отличия в подходах к отечественной истории, существовавшие в среде русских историков.
Отечественной историографии XVIII в. было присуще усиление теоретизации исторического знания. Под исторические факты начинает подводиться определенная философская основа. Вырабатывается критическое отношение к источникам, развивается историографический метод.
6.2. исторические представления Петра IСамое активное участие в создании основ исторической науки принял Петр I. Историографы более позднего времени отметили, что, начиная с Н. Г. Устрялова (1805–1870), тема «Петр как историк» привлекала внимание исследователей[322]322
Свердлов М. Б. М. В. Ломоносов и становление исторической науки в России. – СПб., 2011. – С. 200.
[Закрыть], и она неплохо изучена.
Интерес к истории воспитывался у Петра с детства. Его учитель Н. М. Зотов «сказывал своему воспитаннику о царе Алексее Михайловиче, Иване Грозном, Дмитрии Донском, Александре Невском и Владимире». Известны книги, которые Петр читал в детстве. Так, для наглядного обучения царевича истории использовались лицевые летописи «Царственная книга» и Никоновская летопись. Мать Петра Наталья Кирилловна заботилась, чтобы для сына были присланы «все исторические книги с диковинами, и всея России книги с рисунками градов, и многих знатных во вселенной городов». В 1682 г. в Троице-Сергиеву лавру для Петра была привезена «книга Царственная, откуда произыде корень великих государей», т. е. «Степенная книга царского родословия». Из библиотеки царя Федора Алексеевича в 1683 г. для Петра были взяты «Библия в лицах с летописцем» и «Хроника» М. Стрыйковского[323]323
Историография истории России до 1917 г. – Т. 1. – М., 2003. – С. 88.
[Закрыть].
Об исторических взглядах Петра историки и историографы судят на основании вышедших из-под пера самого царя источников. Анализируются царские тексты (написанные им или отредактированные), в которых затрагиваются вопросы истории, а также важные, с его точки зрения, исторические примеры и поступки людей прошлого. Исторический подход к анализу современности являлся фундаментальной составляющей менталитета и политической культуры Петра.
Петр придавал большое значение написанию истории своего царствования, в этом отношении он продолжал царскую традицию[324]324
Такая задача в царствование Ивана Грозного возлагалась на Степенную книгу.
[Закрыть], привнося в нее собственное понимание. Его важной целью было увековечивание славных побед России в Северной войне, ее нового статуса империи и выхода на арену международных отношений в ранге великой державы. Главными были вопросы о значении государства и роли самодержавного монарха в жизни страны, преимуществах монархии над демократией и аристократическим устройством, определение задач внешней политики России. Жесткое идеологическое вмешательство главы государства в написание истории страны, которое демонстрировал Петр I, имело свои отечественные традиции, и прежде всего XVI в.
Изучение исторических взглядов Петра на основании написанного царем введения к «Уставу морскому» в 1720 г. показало, что царь (с 1721 г. император) рассматривал историю России как историю монархии, т. е. политически единого государства, в котором единовластно правил князь. Он характеризовал ее состояние «в связи с единством или разделением власти и территории»[325]325
Свердлов М. Б. Указ. соч. – С. 203.
[Закрыть].
Введение Петра к «Уставу Морскому» было переписано Феофаном Прокоповичем, в соответствии со стилистическими особенностями классицизма и барокко, т. е. многословно, с пространными оборотами речи, восхвалениями монарху и России. Петр отредактировал текст Прокоповича. Царь умерил восхваления в свой адрес и дополнил текст собственными идеями.
Петр придавал главное значение в истории «истинности» исторических фактов, для себя он выделял бесспорные. К их числу царь относил принятие христианства князем Владимиром. Оценивая его положительно, тем не менее, Петр осудил Владимира за разделение «монархии» на 12 частей между сыновьями, поскольку тем самым тот «яму к падению учинил». Политическую раздробленность Русского государства Петр рассматривал как долговременное следствие «вредного дела» Владимира Святославича. Его «исправил» Иван III Васильевич, а сын Ивана III «короною утвердил». В правлениях Василия III и Ивана IV Петр видел единую линию обеспечения безопасности Русского государства и преемственности в восточной политике.
Петр не разделял генеалогической концепции XVII в. о прямой династической преемственности Рюриковичей и Романовых. Он считал, что линия Рюриковичей пресеклась после злодейства Годунова – убийства царевича Дмитрия Ивановича в 1591 г.
К этой теме неоднократно возвращались. Так, в 1746 г. Г. Ф. Миллеру и М. В. Ломоносову пришлось опровергать идеологизированное суждение, высказанное тогда П. Н. Крекшиным[326]326
Крекшин Петр Никифорович (1684–1763) – один из первых отечественных генеалогов.
[Закрыть]о прямой династической преемственности Рюриковичей и Романовых. Они, видимо, не знали позиции Петр I, но также придерживались мнения о пресечении династии Рюриковичей; считая избранную династию Романовых – новой и напрямую с Рюриковичами не связанной[327]327
Свердлов М. Б. Указ. соч. – С. 204.
[Закрыть].
Петр гордился своей принадлежностью к Романовым, у которых были большие заслуги перед Россией. Он называл пережитую Россией вначале XVII в. Смуту – «смятением», которое удалось преодолеть Романовым. Усилиями Романовых «чрез смятение» страна в очередной раз «к падению не пришла». Каждый из Романовых внес вклад в общее дело.
Заслугу деда, царя Михаила Федоровича (первого Романова) Петр I видел в укреплении безопасности государства – «первых дел трудами очистил и успокоил». Отец Петра, царь Алексей Михайлович, проявил «тщание» «особливо в воинских делех». Особое значение для Петра имел факт выписанных при Алексее Михайловиче из Голландии Давида Бутлера с мастерами, которые построили в России корабль «Орел» и яхту. «От вышеупомянутого начинания, яко от семени», – считал Петр, – «нынешнее морское дело произошло». Начало создания русского флота Петр видел в царствовании своего отца.
Для выявления достоверных фактов Петр считал нужным работать с такими источниками, написание которых по времени было максимально приближено к изучаемым событиям. Петр был знаком с летописной традицией. Излагая свои соображения о древнерусской истории, он опирался на наиболее древние (из доступных ему источников), но не на поздние средневековые генеалогические предания XVI–XVII вв.
Петр собирал источники, старинные монеты, медали, имеющие историческую ценность предметы (требовал не допускать «переливки» старинных пушек и мартир, литых в России сто лет назад или ранее), мечтал написать текст первой русской истории. В 1709 г. Петр потребовал разыскать в монастырях жалованные грамоты великих князей до времени правления Ивана IV и уточнить, какие имеются у тех грамот печати.
Интерес Петра к истории наложил отпечаток на историографические процессы первой четверти XVIII в. Царь давал прямые поручения по написанию истории России, осуществляя тем самым государственные инициативы в сфере развития исторического знания[328]328
Политика, проводимая Петром в области написания истории и получившая развитие в советское время, имела устойчивое название «госзаказ».
[Закрыть]. Под его редакцией был составлен «Журнал, или поденная записка Петра Великого», ставший итогом всей работы в области истории в первой четверти XVIII века[329]329
Луппов С. П. Книга в России в первой четверти XVIII века. – Л., 1973.– С. 51.
[Закрыть]. Монарх противопоставлял научное знание средневековому мышлению, исходя из необходимости современному просвещенному человеку знать историю.
1. Какую историю Отечества хотел видеть Петр I?
2. Что было для Петра I главным в русской истории? Что он считал важным в ней отразить?
3. Какое влияние представления о значении истории Петра I оказали на становление русской исторической науки?
1. Павленко Н. И. Петр Великий. – М., 1994.
6.3. Имперский статус России и его концептуальное обоснование. Труды историков Петровского времениПо окончании победоносной для России Северной войны (1700–1721), открывшей выход в Балтийское море, царь Петр I принял титул императора всероссийского (1721). Со времен основателя Римской империи Октавиана Августа (63 г. до н. э. – 14 г. н. э.) титул императора возлагался на главу древнеримского государства.
В условиях России первой четверти XVIII в. титул императора был призван закрепить тенденцию династической и культурной переориентации русского самодержавия с Византии (действующей до этого) на Древний Рим. Объектом внимания Петра I, как и его старшего брата по отцу Федора Алексеевича, стала античная история, которая отнюдь не была «традиционной данью культуре эпохе классицизма»[330]330
Свердлов М. Б. Указ. соч. – С. 209.
[Закрыть]. Интерес к античности выразил стремление Петра соотнести исторический опыт античной империи и российской современности, показать историческую глубину и общеевропейское значение российской государственности.
В 1708 г. Петр I поручил Федору Поликарповичу Поликарпову-Орлову (ум. 1731) написать историю России от начала княжения Василия III до современности.
Поликарпов родился на рубеже 1660—1670-х гг. в Москве. Он был в числе семи первых учеников Славяно-греко-латинской академии – первого высшего учебного заведения в России. Учился у греческих ученых монахов братьев Иоанникия и Софрония Лихудов. Не окончив курса, в связи с отстранением от должности Лихудов в 1694 г., Поликарпов стал преподавать в академии. Он знал греческий язык и латынь. В 1698 г. его перевели в справщики (корректоры) Московской синодальной (патриаршей) типографии. Позднее он стал ее директором. Вновь Поликарпов вернулся в академию в 1723 г., где был учителем до его повторного назначения директором типографии[331]331
Позднее выяснилось, что Поликарпов не отличался честностью. Он был отстранен от должности директора типографии в 1722 г. за взятки, последовало судебное разбирательство, но в 1726 г. он был вновь восстановлен в должности, т. к. новый директор оказался не в состоянии его заменить. (См.: Луппов С. П. Книга в России в первой четверти XVIII века. – С. 74–75).
[Закрыть].
Взгляды Поликарпова складывались под влиянием духовных лиц, ученых монахов. Да и сам он был известным богословом. Будущий святитель Дмитрий Ростовский (канонизирован в 1757 г.), уважавший Поликарпова, присылал ему на рассмотрение свои труды и учитывал его советы. Мировоззрение Поликарпова, его научные устремления и вкусы характеризуют составленные им словари («Алфавитарь рекше букварь…», «Лексикон треязычный…»). В основе исторических представлений Поликарпова лежал «Синопсис». Проводимые Петром преобразования были Поликарпову чужды. Неслучайно, составленная Поликарповым к 1715 г. «Русская История», где рассматривались события XVI–XVII ев., оказалась «не благоугодной» Петру I.
К этому времени у Петра I была уже Полтавская победа (1709), произошел перелом в пользу России в Северной войне, а у Поликарпова о событиях Северной войны и современности почти ничего не было сказано.
В истории с Поликарповым преобразователь столкнулся с идейным противодействием. Болезненные процессы европеизации России затронули национальное историческое самосознание. Они оказались особенно чувствительными на фоне глубоких переживаний постигшего православных раскола при отце Петра – Алексее Михайловиче. Православное сознание не могло не реагировать в форме духовной идеологической оппозиции на форсированную и жесткую ломку сложившихся устоев. За века своего существования оно выработало механизмы защитной реакции.
Указ Петра (1722), затребовавший «гражданские летописцы, степенные хронографы и прочие им подобные прислать в Синод для снятия копий с них» выполнялся плохо из-за нежелания передавать ценные источники в руки правительства, особенно те, которые ценились в антипетровских кругах[332]332
Историография истории России до 1917 г. – Т. 1. – М., 2003. – С. 88–89.
[Закрыть].
Известным памятником отечественной исторической мысли эпохи Петра I, образцом «мастерского опыта сжатого изложения всей русской истории»[333]333
Пегитич С. Л. Русская историография XVIII века. – Ч. 1. – Л., 1961. – С. 109.
[Закрыть] стал труд дипломата А. И. Манкиева «Ядро российской истории». Он был завершен почти одновременно с текстом Поликарпова в 1715 г., но писался в плену у шведов, и Петр I не мог о нем знать. Манкиев довел изложение событий до 1712 г.
Во время войны со Швецией Алексей Ильич Манкиев (ум. 1723) с 1704 г. служил секретарем русского посольства. Вместе с русским посланником кн. А. Я. Хилковым он был задержан и находился в центральной Швеции, в городе Вестеросе, где была библиотека, в которой хранились произведения по истории России, приобретенные в 1682–1684 гг. в Москве шведским ученым И. Г. Спарвенфельдом (1655–1727). У Манкиева была возможность работать в библиотеке. Свой труд он писал по собственной инициативе. Работа Манкиева изобилует ссылками на античных, польских, шведских, немецких, итальянских авторов[334]334
Смирнов Ю. Н. Списки «Ядра Российской истории» А. И. Манкиева в Самарской библиотеке – свидетельства интереса русских людей XVIII в. к прошлому своей страны // Россия и мир: панорама исторического развития: сб. научных статей. URL:
[Закрыть].
После смерти А. Я. Хилкова (1716) Манкиеву удалось освободиться из плена. По совету русского посланника в Амстердаме, пригласившего Манкиева на службу, он назвался поляком. М. О. Коялович писал о Манкиеве как о малороссе. В конце жизни Манкиеву удалось вернуться в Россию, где он служил переводчиком в Коллегии иностранных дел. В 1723 г., будучи тяжело больным, Манкиев, написал два «доношения», в которых напоминал о своих заслугах перед Отечеством, как в шведском плену, так и на дипломатической службе. В числе заслуг он назвал свой труд «Ядро Российской истории» и попросил своего начальника, дипломата и генерала А. И. Румянцева преподнести рукопись Петру I. Через неделю после подачи «доношений» не имевший семьи Манкиев умер[335]335
Смирнов Ю. Н. Историк петровского времени А. И. Манкиев и интерес к его труду в XVIII столетии (по рукописям «Ядра Российской истории»). – С. 46.
[Закрыть].
«Ядро российской истории» было издано спустя полвека после его написания в 1770 г. Г. Ф. Миллером, но с указанием авторства не Манкиева, а Хилкова. Подлинное авторство установил высоко оценивавший этот труд С. М. Соловьев[336]336
Под именем Хилкова «Ядро…» выдержал в XVIII в. четыре издания на русском языке (1770,1784, 1791, 1799) и дважды в немецком переводе, вышедшем в Москве и Лейпциге.
[Закрыть].
«Ядро» Манкиева представляло принципиально иное, отличное от Поликарпова, историографическое явление.
«Ядро» отражало переломный момент, пережитый русской историографией в первой четверти XVIII в. Его название было глубоко концептуально. В понимании Манкиева, «Ядро» – это самодержавная власть, начало которой положил Рюрик, поэтому автор и начинает с него историю России. Самодержавную власть Манкиев считал наиболее совершенной формой государственного устройства, способной обеспечить порядок.
Предложенная Манкиевым периодизация истории российского единодержавия оказалась устойчивой, и позднее повторялась историками.
1) от Рюрика до Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо (самодержавия Северо-Восточной Руси), 2) от нашествия татаро-монголов до ликвидации их власти при Иване III, 3) от Ивана III до смерти Федора Ивановича, 4) от Бориса Годунова до Михаила Романова, 5) от Михаила Романова до царствования Петра I (по 1712 г.)[337]337
Историография истории России до 1917 г. – С. 93.
[Закрыть].
Манкиев разделил историческое повествование на семь книг, разбив каждую на главы, освещающие крупные события. Он отказался от генеалогического принципа построения материала, характерного для «Степенной книги» и «Синопсиса». Однако Манкиев сохранил концептуальную связь с предшествующей историографией, возвеличив династию русских царей с помощью тезиса о генеалогическом родстве Рюрика с династией римских императоров.
История Северной войны была написана Манкиевым в новом для исторической мысли жанре – жанре рассуждений, когда актуальным вопросам давалось историческое обоснование, которое, в свою очередь, доказывалось документально. Этот жанр требовал разработки приемов передачи текста документа, т. е. появления археографии. Работа в данном жанре содействовала подготовке публикаций документов. Первыми документальными публикациями стали дипломатические документы.
В том же направлении работал дипломат Петр Павлович Шафиров (1669–1739).
С 1691 г. Шафиров служил переводчиком в Посольском приказе, где будущий вице-президент Коллегии иностранных дел и вице-канцлер (с 1709 г.) получил профессиональную подготовку. Он стал выдающимся дипломатом петровского времени[338]338
Шафиров участвовал в Великом посольстве 1697–1698 гг., участвовал в заключении Прутского мирного договора с Турцией (1711), Адрианопольского договора (1713), договора с Польшей и Данией (1715), Пруссией и Францией (1717), готовил Ништадский мирный договор со Швецией (1721). Он руководил российской почтой. По национальности он был евреем, по конфессиональному выбору – православным. Был награжден орденом Андрея Первозванного. В 1725–1730 и 1733–1739 гг. возглавлял Коммерц-коллегию. В 1730–1732 гг. получил назначение послом в Иран, заключил Рештский договор 1732 г., по которому Россия вернула себе прикаспийские провинции и получила право беспошлинной торговли с Ираном.
[Закрыть]. Его перу принадлежит «Рассуждение какие законные причины его царское величество Петр I…к начатию войны против короля Карла XII, Шведского 1700 имел…». Оно было напечатано в 1717 г. в канун начала мирных переговоров со Швецией с предисловием Петра I. «Рассуждение…» Шафирова читали не только в России, но и за рубежом; оно было переведено на немецкий язык.
Перед Шафировым стояла задача – доказать вынужденный и справедливый характер войны со стороны России. Он рассмотрел причины войны (неприязненные действия по отношению к России со стороны Швеции), определил ее виновника (Швецию и ее короля Карла XII, отвергавшего предлагаемые ему «обширные пропозиции» русским правительством). Шафиров разобрал вопрос о соблюдении противниками христианских правил ведения войны, показав их нарушение шведами. Он собрал доказательства того, что Россия вела войну по обычаю и правилам всех христианских народов, тогда как Швеция допускала жестокости и правонарушения. Шафиров писал о победах Петра I, создании флота, строительстве крепостей и портов, развитии книгопечатания, обновлении быта. Главным лейтмотивом рассуждений Шафирова стало прославление Петра I за его заботы о международном престиже страны, о введении ее «в число европейских народов».
«Рассуждению…» Шафиров предпослал «Дедикацию или приношение» «наследному царевичу» младенцу Петру Петровичу, на которого возлагались большие надежды.
Посвящение государю или члену царской семьи являлось устойчивой традицией, формулы которого восходили к древнерусским предисловиям и послесловиям, восхвалявшим правящего князя. При характеристике самодержца патриотические и панегирические темы тесно связаны. Их главной задачей было прославление монарха. Важнейшим традиционным элементом характеристики самодержца было упоминание о его предках. Родственным узам, связывавшим прославляемого государя с его непосредственными предшественниками, по традиции уделялось большое внимание.
Хотя генеалогическая линия играла важную роль в историческом подходе, важнейшей частью панегирика являлось восхваление личных заслуг государя, которые определялись достоинствами личности правителя. Писатель или переводчик, посвящая свой труд государю, брал на себя ответственность рекомендовать правителю свое или переведенное им сочинение[339]339
Кочеткова Н. Д. Литературные посвящения в русских изданиях XVIII века. Статья вторая. Посвящение государю. – С. 21–23. URL: www. pushkinskijdom.ru/Portals/3/PDF/XVIII/23_tom_XVIII/Kochetkova.pdf
[Закрыть].
Важной причиной отставания России от других европейских стран Шафиров называет завоевание прибалтийских территорий шведами. Дипломат сопоставил бедное состояние этих территорий при шведах и изменение в лучшую сторону в условиях петровских преобразований. Прославление абсолютизма и царя-преобразователя сочеталось у Шафирова с идеализацией Петра I. Прославление государя не гарантировало Шафирова от опалы, в которую тот попал в 1722 г.
Авторами исторических сочинений в России были дипломаты. Их отличал высокая осведомленность в вопросах всемирной и отечественной истории. Одним из образованнейших авторов-дипломатов, знавшим голландский, французский и итальянский языки был Борис Иванович Куракин (1676–1727). Он «казался более итальянцем, чем московитом».
Куракин происходил из рода Рюриковичей и Гедиминовичей[340]340
Фамилия Куракиных вела свое происхождение от Изяслава Полоцкого, сына Владимира Святославича. От этой линии родословная Куракиных вела к литовским князьям, а от одного из них – Гедимина, в седьмом колене, к братьям – князьям Михаилу Ивановичу Булгакову-Голице, родоначальнику князей Голицыных, и Андрею Ивановичу Булгакову-Кураке (XVIII колено от Изяслава), родоначальнику князей Куракиных.
[Закрыть]. Он был свояком Петра I: в первом браке Куракин был женат на родной сестре первой супруги Петра I Евдокии Лопухиной – Ксении Федоровне (ум. 1698), а во втором браке – племяннице царицы Агафьи Семеновны – княжне Марии Федоровны Урусовой. Куракин приходился дядей сыну Петра I – царевичу Алексею, по своей первой жене – Ксении, родной сестре матери Алексея Петровича.
Участвуя во многих военных походах и дипломатических событиях, Куракин писал только о тех, к которым имел непосредственное отношение сам. Он описывал деятельность Петра I и его военачальников на общеисторическом фоне. Куракин собирался писать историю России, в которой предполагал уделить главное внимание царствованию Петра I, но успел составить только оглавление и написать «Гисторию о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях 1682–1696», «Жизнь князя Бориса Куракина, им самим написанная».
Куракин негативно воспринимал отстранение Петром знати от реальной власти. Однако, опасаясь критиковать Петра, Куракин сосредоточил внимание на окружении царя, характеризуя его представителей не по их заслугам в государственной деятельности, а по личным свойствам. Из-под пера Куракина вышла история как поле борьбы характеров, успех в которой зависел часто от случая и удачи. Историю, написанную Куракиным, историографы относят к жанру «тайной истории», которая не предназначалась автором для издания, по крайней мере, публичного прочтения при его жизни[341]341
Свердлов М. Б. М. В. Ломоносов и становление исторической науки в России.
[Закрыть]. Куракин симпатизировал царевне Софье Алексеевне и называл ее правление (в том числе и внешнюю политику) «мудрым», а состояние государства при ней оценивал как «цвет великого богатства», когда множились коммерция и всякие ремесла, «и науки почали быть восставлять латинскаго и греческаго языку». Негативно оценивал Куракин правление матери Петра I царицы Натальи Кирилловны.
Свой вклад в разработку истории петровского царствования внесли жившие тогда идеологи и практики. Один из них – Феофан, в миру Елеазар Прокопович (1681–1736). В своих трудах Феофан использовал материалы П. П. Шафирова.
Феофан был апологетом абсолютизма, сторонником неограниченного самодержавия. Он усложнил теоретическую трактовку его основ, сформулировав теорию ответственности монарха за порученное ему государство и народ, идею «государственной пользы», к которой должны быть направлены труды монарха. Феофан подчеркивал, что государь должен быть примером подданным. Он использовал понятие «славы России». К истории Прокопович относился как прагматической дисциплине. Исторические представления Прокопович выражал не только письменно, но и наглядно, введя одним из первых в русскую драматургию сюжеты из русской истории и соединив, таким образом, понятия «театр» и «история». Феофан поддерживал интеллектуальное общение современников, защищавших преобразования Петра I; организовал кружок (одно из ранних общественно-литературных собраний Санкт-Петербурга) – «Ученую дружину Петра». В него входили государственные деятели, ученые, писатели, в частности В. Н. Татищев и А. Д. Кантемир.
Феофан получил образование в Киево-Могилянской академии. Поступив в одну из польских униатских школ, он принял унию. Вскоре он принял монашество с именем Елисея. Прокопович посетил университеты Лейпцига, Халле, Йены. Знал иностранные языки и литературу. Важную роль в его становлении сыграло пребывание в иезуитской коллегии св. Афанасия, учрежденной в Риме для греков и славян с целью сделать их католиками. Способнее других воспитанников, он получил возможность работать в библиотеке Ватикана, но в иезуитский орден не вступил. В 1704 г. Прокопович вернулся в Киев, вновь обратился в православие и постригся уже в православное монашество.
Прокопович интересовался европейской наукой, особо выделяя творчество Ф. Бэкона и Р. Декарта. Его отличали философский реализм и тяга к рационалистическим системам мировоззрения. Мировоззрение Феофана отражало глубокий перелом, происходивший в XVIII в. в самом церковном сознании. В 1716 г. Петр I вызвал Феофана в Петербург для реформирования церкви. Царю импонировали государственные приоритеты Прокоповича. За десять лет до этого в Софийском соборе Киева Феофан обратился с речью к Петру I, прославляя его за воинские подвиги, за ревность к просвещению, трудолюбие и простоту, за возвышение подданных в меру их личных заслуг, а не по признаку родовитости. Феофан произнес похвальную речь Петру вновь через две недели после Полтавской битвы (1709), когда царь проезжал через Киев.
В 1720-е гг. Феофан написал «Историю Петра Великого от рождения его до Полтавской баталии». Этот труд был издан М. М. Щербатовым полвека спустя (1773) и не имел практического значения, став историографическим источником.
Прокопович предложил периодизацию Северной войны: 1) до 1703 г. – основания Петербурга, 2) до 1708 г. – победы при Лесной, 3) и сражения на Украине. Строительство Петербурга Феофан рассматривал как демонстрацию и результат побед России, которые привели к возвращению Невы.
Прокопович считал важным вести повествование о России во всемирном историческом и современном контекстах, воспитывать у российского читателя «восприятие родной страны как органической составной части мирового процесса»[342]342
Свердлов М. Б. М. В. Ломоносов и становление исторической науки в России. – С. 227
[Закрыть]. Соединение древности и современности являлось для Прокоповича принципиальным. Он стремился расширить круг сведений о новейшем периоде отечественной истории. Феофан следовал погодному изложению событий, сопровождая повествование пространным цитированием источников; особенно подробно он цитировал собственные материалы.
Историографии Петровской эпохи «была свойственна идеология побед, достижений, «прогрессов», хотя постоянное напряжение, которое испытывали народ и государство, создавало условия для критического повествования о них»[343]343
Свердлов М. Б. Указ. соч. – С. 245.
[Закрыть].
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?