Электронная библиотека » Мария Кича » » онлайн чтение - страница 8


  • Текст добавлен: 26 декабря 2020, 10:54


Автор книги: Мария Кича


Жанр: Исторические приключения, Приключения


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Придворный летописец Прокопий Кесарийский, ненавидевший правящую чету, в «Тайной истории» утверждал, что у императрицы в годы ее молодости «не было ни капли стыда». Вообще «Тайная история» имеет скандальный характер. Прокопий изображает Юстиниана и Феодору в крайне неприглядном свете, с нескрываемым удовольствием смакуя самые гнусные подробности их жизни.

Особенно досталось Феодоре. Византийский историк рассказывает, как она отдавалась любовникам, подзадоривая их развратными шутками. По словам Прокопия, будущая императрица соблазняла «всех без разбора». Она часто приходила на мужские застолья и в течение ночи ублажала с десяток сотрапезников. Когда они изнемогали от любовных утех, Феодора отправлялась к слугам, коих бывало порой до 30, – однако все равно не испытывала пресыщения от похоти. Но даже ворчливый Прокопий признавал, что Юстиниан женился на Феодоре по великой и беззаветной любви, не испугавшись общественного мнения, презрев законы божеские и человеческие, – и что в браке супруги хранили друг другу трогательную лебединую верность.

Феодора сыграла ключевую роль не только в жизни Юстиниана, но также в судьбе города и государства. 13 января 532 года на Ипподроме (сейчас площадь Султанахмет) грянуло восстание «Ника» – крупнейший бунт за всю историю Константинополя и Византии. Мятежники убивали солдат, уничтожали налоговые списки, грабили и жгли дворцы и церкви. В огне погиб первый деревянный собор Святой Софии. Константинополь охватила паника.

Василевс собрался покинуть столицу – но Феодора выступила на заседании совета с пламенной речью, которую приводит Прокопий в трактате «Война с персами». «Тот, кто появился на свет, не может не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть беглецом невыносимо, – заявила императрица. – Да не лишиться мне этой порфиры, да не дожить до того дня, когда встречные не назовут меня госпожой! Если ты желаешь спасти себя бегством, государь, это нетрудно. У нас много денег, и море рядом, и суда есть. Но смотри, чтобы спасшемуся тебе не пришлось предпочесть смерть спасению. Мне же нравится древнее изречение, что царская власть – лучший саван».

Прокопий явно подверг речь императрицы литературной обработке (например, фраза «Власть – прекрасный саван» принадлежит тирану Сиракуз Дионисию-старшему, в 403 году до н. э. скрывавшемуся в своем замке от народного гнева). Однако нет причин сомневаться в том, что Феодора действительно высказалась за необходимость защищать Константинополь.

Вдохновленный смелостью супруги, Юстиниан решил бороться до конца. Мятежники требовали, чтобы василевс был казнен или как минимум отрекся от престола. Они выдвинули своего претендента на трон – аристократа Гипатия; для его коронации тысячи людей собрались на Ипподроме. Полководец Юстиниана Велизарий нагрянул туда и учинил невообразимую резню. Вскоре все было кончено. На Константинополь опустилась зловещая тишина.

Всего на площади Султанахмет – в сердце нынешнего туристического Стамбула – погибло более 35 тыс. бунтовщиков. Кровь нескончаемыми потоками лилась по мостовой, стекая в Мраморное море.

Спустя 40 дней Юстиниан решил возвести каменную Айя-Софию вместо сгоревшей деревянной.

О Юстиниане в самом соборе, помимо монограмм, напоминает прекрасная мозаика XI века, изображающая василевса вместе с Богородицей и первым в истории Рима христианским цезарем – Константином I Великим. Приняв христианство, Константин дал империи новый вектор развития. Он отбросил бесплодные попытки найти древнее начало, коренившееся в Риме, – и сделал ставку на христианство как на своеобразный цемент, призванный скрепить общество и удержать его от распада.

Это стало концом старого Рима – города Цезаря и Нерона, Августа и Траяна. На смену ему пришло нечто новое – доброе, злое, но непременно могущественное. Константин покинул Вечный город и построил на европейском берегу Босфора новую столицу Римской империи. Анализируя это решение, Иосиф Бродский пишет, что Константин воспринимал Византию как типичную восточную провинцию своей державы, населенную греками, евреями, персами, – словом, теми, с кем он давно привык иметь дело. Монарх видел город, мысом вдающийся в Мраморное море, – город, который легко было защитить, стоило только обнести его стеной. Городские холмы отчасти напоминали римские, но с них открывался вид на всю Азию – и вся Азия взирала бы на кресты церквей, венчающих эти холмы.

По мнению Бродского, главная ошибка Константина заключалась в непонимании того, что значит иметь дело с Востоком; ибо «воевать с Востоком – или даже освобождать Восток – и жить на Востоке – разные вещи». Невзирая на греческую культуру, Византия принадлежала к миру с иными представлениями о ценности человеческой жизни, нежели те, что господствовали на Западе – пусть даже и в языческом Риме. Если в Афинах Сократ был судим публично и произнес три речи в свою защиту, то в Исфахане или в Багдаде его посадили бы на кол или содрали с него живьем кожу – «и не было бы вам ни диалогов Платона, ни неоплатонизма, ни всего прочего – как их действительно и не было на Востоке; был бы просто монолог Корана…» – отмечает Бродский.

Основание Константинополя изменило мировую историю. Вероятно, Константин не задумывался о вечном противостоянии Востока и Запада, не размышлял об их кардинальных различиях и не строил долгосрочные прогнозы по поводу того, какую роль его судьбоносное решение сыграет для Римской империи. Не исключено, что цезарем владело обычное тщеславие. По утверждению немецкого историка Карла Беккера, Константин честолюбиво желал основать новую столицу, которая затмила бы Рим. Монарх оценил географическое положение Византии, благоприятное для торговли, а также ее мягкий климат и плодородные земли. Кроме того, берега Босфора легко было превратить в неприступную крепость – и уже оттуда успешно бороться с врагами: германцами на Дунае и новоперсами на Евфрате.

Так на месте древнегреческого поселения Бизантиум (Византий) вырос Новый Рим, названный в честь своего основателя Константинополем. Казанова в автобиографии приводит древнее предание об основании города. Согласно ему, Константин, – родившийся на территории нынешней Сербии, – увидав Византий с моря, воскликнул: «Вот столица мировой империи!» – и обосновался на берегах Босфора. Он игнорировал предсказание поэта Горация, согласно которому Рим станет клониться к упадку, когда один из преемников Августа задумает перенести столицу ближе к месту своего рождения.

В итоге так и случилось – но в 330 году никто не знал, что городу Константина предстоит пережить почти две тысячи лет рассветов и закатов. В 410 году орды вестготов ворвутся в Рим, а в 476 вождь германцев Одоакр заставит последнего правителя Западной Римской империи Ромула Августа отречься от престола – и наступит конец Древнего мира, воспринятый современниками как конец света. Солнце античности навсегда уйдет за горизонт истории, и на Европу опустится непроглядная тьма Средневековья. Юстиниан завершит строительство Святой Софии в 537 году – в золотую эпоху Византийской империи, всего через 60 лет после падения Рима. При открытии собора василевс радостно воскликнул: «Я превзошел тебя, Соломон!» (имея в виду Первый Иерусалимский храм, воздвигнутый библейским царем Соломоном).

Над юго-западным входом в Айя-Софию сохранилась мозаика, датируемая серединой X века. На ней изображены Константин I и Юстиниан, которые преподносят в дар Богородице свои лучшие творения – Константинополь и храм Святой Софии соответственно. Тем самым утверждается равнозначность обоих подношений – целого города и одного собора.

Будучи христианином, Юстиниан любил называть Константинополь Новым Иерусалимом. Славяне же окрестили его Царьградом. В 907 году столица Византии встретила первого великого князя Киевского – Вещего Олега, по легенде, прибившего щит к городским воротам. Примерно в это же время в Константинополе появились первые русские паломники, усердно оставлявшие надписи на стенах собора в память о своем богоугодном путешествии. В 955 году невестка Вещего Олега, княгиня Ольга, приняла православие. Ее крещение состоялось в главном храме Византийской империи.

Предание гласит, что в X веке внук Ольги, Владимир Святославович, прозванный Владимиром Красное Солнышко, выбирая единую религию для Киевской Руси, отправил гонцов в Царьград. Гонцы посетили торжественную литургию в Святой Софии и были потрясены до глубины души. Вернувшись в Киев, они вдохновенно поведали князю о величии собора: «И не знали, на небе или на земле мы, ибо нет на земле такого зрелища и такой красоты, и не знаем, как и рассказать об этом, – знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми». Впечатленный рассказом, Владимир решил обратить русичей в православие.

Византия просуществовала более тысячи лет. После ее падения Константинополь вновь был переименован, на сей раз – османами. В юго-восточном углу Айя-Софии на одной из колонн (на высоте 6 м от ее основания) есть пятно. Говорят, это отпечаток руки Мехмеда II. По легенде, 29 мая 1453 года, в день взятия Константинополя, он въехал в собор, заваленный трупами османских и византийских солдат. Конь султана, почуяв запах смерти, встал на дыбы, и Мехмед, чтобы не упасть, схватился окровавленной рукой за колонну.

В правой части храма расположена небольшая ниша – если приложить к ней ухо, вы услышите легкий шум. Во время последнего штурма Константинополя турками в Святой Софии шло богослужение – десять тысяч христиан молили Всевышнего о пощаде и прощении. Когда ворота собора распахнулись под напором османов, священник, не прекращая читать молитву, подошел к боковому нефу. Стена раскрылась, священник шагнул вперед – и храм поглотил его. Согласно преданию, он до сих пор сидит в укрытии и на протяжении сотен лет безостановочно читает молитву об освобождении города от мусульман – именно этот шум можно услышать, приложив ухо к нише.

Стамбульские христиане утверждают, что, если превращенная в мечеть Айя-София опять станет церковью, священник выйдет из стены и продолжит богослужение. Впрочем, когда в 1918 году Стамбул взяли войска Антанты, чуда не произошло. Греки хотели установить на крыше Айя-Софии крест и колокола – но последний османский султан Мехмед VI приказал солдатам из своей личной охраны оцепить здание и стрелять в любого, кто осмелится на него подняться. Более того – падишах заблаговременно распорядился заминировать храм и взорвать его при первой же попытке вражеского штурма.

Османы всегда воспринимали Айя-Софию как символ своего превосходства не только над византийцами, но и вообще над европейской цивилизацией – и потому отчаянно боролись за нее. Пророк Мухаммед говорил, что первый мусульманин, вошедший в этот храм, попадет прямиком в рай. Османы заранее планировали превратить главный храм Византии в мечеть. Существует старая турецкая легенда: в начале XV века купол собора треснул, и василевс Мануил II Палеолог попросил султана Мурада II прислать для ремонта лучшего на тот момент османского архитектора Али Наджара. Зодчий спас здание от обрушения и, вернувшись к султану, якобы сказал ему: «Я нашел места для минаретов». Первый минарет построил сын Мурада, Мехмед II, после взятия Константинополя. Второй минарет воздвигли при Баязиде II, а третий и четвертый – по приказу Селима II. Сегодня под куполом Айя-Софии висят 8 круглых щитов, обтянутые ослиной кожей и исписанные изречениями из Корана – это самые крупные образцы исламской каллиграфии в мире и еще один символ османского владычества над побежденной Византией. Ататюрк, по приказу которого Айя-Софию в 1935 году превратили в музей, приказал снять щиты, но сразу после смерти Гази в 1938 году их вернули на прежнее место.

Айя-София была церковью 916 лет и мечетью – 418 лет; потом на протяжении более 80 лет она являлась музеем. Однако утром 2 июля 2015 года с ее минаретов раздался протяжный азан.[40]40
  Азан – мусульманский призыв к молитве.


[Закрыть]
Через несколько минут – впервые с 1935 года – под сводами Айя-Софии прозвучали суры (главы) Корана; их прочел муфтий Стамбула Рахми Яран. 28 мая 2016 года – накануне 563-й годовщины завоевания Константинополя османами – в храме совершили намаз несколько тысяч человек. Это событие взбудоражило как мусульманский, так и христианский мир. Эрдоган долго собирался лишить Айя-Софию статуса музея. Стамбульские улемы поддерживали президента – по их словам, в городе тысячи мечетей не хватало места для молитв. К тому же, повторное превращение главного православного храма в мечеть символизировало бы победу ислама – и над христианством, и над светским характером Турции. 10 июля 2020 года был аннулирован соответствующий приказ Ататюрка – человека, благодаря которому Турция сейчас существует. Айя-София вновь стала мечетью.

Несмотря на это, сегодня Айя-София представляет собой удивительное творение византийской культуры. Задуманный как мировой центр христианства, храм обошелся Юстиниану в три годовых дохода Византии – самого богатого в то время государства на Земле. Над этим монументальным кафедральным собором ежедневно в течение пяти лет работали десять тысяч человек. Лучшие материалы везли со всех концов империи. В Константинополь нескончаемым потоком стекались искусные каменотесы, плотники, скульпторы, художники, ювелиры, мозаичисты из Александрии, Афин, Рима, Фив, Сиракуз. Подданных, возмущенных резко выросшими налогами, казнили с особой жестокостью. Мятежников и просто недовольных обвиняли в том, что они идут против Всевышнего, во славу которого воздвигался храм.

Главные зодчие Святой Софии – Исидор Милетский и Анфимий Тралльский – не были профессиональными архитекторами; однако под их руководством удалось возвести самый роскошный собор христианского мира. Впрочем, это неудивительно: Исидор преподавал в Константинополе стереометрию и физику, а Анфимий прославился как выдающийся математик и оптик. Он создал световую картину в пространстве Святой Софии – в частности, решил сформулированную им же самим задачу: «Требуется заставить луч солнца падать на данное место, не сдвигаясь в любое время дня или года».

Святая София оставалась крупнейшей исторической церковью без малого тысячу лет, пока не завершилось строительство собора Святого Петра в Риме. Готье она напомнила собор Сан-Марко в Венеции; причем венецианскую базилику он называл уменьшенной копией базилики византийской. Византийские архитекторы-христиане вдохновлялись великим искусством древних греков, что придавало Святой Софии размах и величавость. «Когда Христос вступил в этот храм, его едва успел покинуть Юпитер», – отмечает Готье.

Подобно многим культовым сооружениям, Айя-София удивительно эклектична. В ее убранстве применялись элементы языческих религиозных построек – в частности, колонны из храма Солнца в Гелиополисе, храма Аполлона в Дельфах и храма Артемиды в Эфесе (одного из семи чудес света, которое в 356 году до н. э. сжег Герострат). Верующие веками окружали колонну Святого Георгия Чудотворца в северо-западном углу собора. Женщины считали, что, поцеловав латунную обшивку колонны или потершись об нее животом, они смогут забеременеть. Мужчины касались колонны в надежде поднять потенцию.

Все колонны Айя-Софии сделаны из мрамора. Всего использовалось 12 сортов мрамора: ослепительно белый – с Пароса; желтовато-белый – с Лесбоса; матово-белый – из Египта; красный и белый с зелеными и черными жилами фессалийский – с северо-востока Греции; белый с золотистым оттенком пентелийский – из Афин; пестрый – из Коринфа; белый с ярко-красными пятнами фригийский – с запада Малой Азии; медово-желтый – из Ливии; черный с белыми прожилками – из копей на побережье Босфора; зеленый – из Спарты и т. д. Из Сирии доставляли известняк, из Ливана – дерево. На декорирование храма ушло 36 т золота. Серебро и слоновая кость не подлежали исчислению.

Юстиниан хотел покрыть собор изнутри золотом – но придворные астрологи предсказали, что Византию ждет эпоха бедных императоров, которые попытаются соскоблить драгоценный металл со стен и потолков и повредят здание. После падения Константинополя и превращения собора в мечеть султаны продолжали привозить сюда артефакты с подвластных территорий: так, Сулейман I подарил Айя-Софии бронзовые светильники из Будина, а Мурад III – мраморные шары из Бергамы.

Величие здания оценили даже современники его строительства. Верующие, шокированные непривычной роскошью Святой Софии, рассказывали друг другу очередную легенду: к Юстиниану явился ангел с изображением собора на серебряной пластине, которое требовалось точно воспроизвести. Прокопий Кесарийский восторженно заявляет: «Этот храм представлял чудесное зрелище, – для смотревших на него он казался исключительным, для слышавших о нем – совершенно невероятным».

Через тысячу с лишним лет после Прокопия Кесарийского Айя-София продолжала удивлять людей – Гамсуна, например, поразила «мрачность и величавость архитектуры». Позже Гамсун рассказывал, что массивный собор будто давил на него – ибо повсюду преобладал серый цвет; лишь потом, присмотревшись, норвежец заметил на стенах мозаику.

Марку Твену Айя-София категорически не понравилась. Прибыв в Стамбул в 1867 году, сатирик увидел темное неприглядное здание, покрытое изнутри грязью, пылью и копотью. Твен пишет, что седая древность церкви, переделанной в мечеть, не трогает сердца и не прельщает взора, а ее крикливо-пышная роскошь не вызывает ни любви, ни восхищения. От прежней красоты не осталось и следа, исковерканные панели и балюстрады заросли паутиной. Однако даже скептически настроенный Твен называет собор исполинским, а его купол – головокружительно высоким.

Под огромным куполом Айя-Софии упокоились 5 султанов: Мехмед III, Селим II, Мурад III, Ибрагим I и Мустафа I, а также члены их семей. В 1205 году здесь похоронили венецианского дожа Энрико Дандоло – старость и слепота не помешали ему организовать Четвертый крестовый поход (1202–1204) и возглавить рыцарей, штурмующих Константинополь. Английский медиевист Джонатан Филипс отмечает, что дож служил непревзойденным источником советов и ободрения для остальных руководителей военной кампании. Находясь на острие атаки у стен Золотого Рога, Дандоло тем самым взывал к чувству чести крестоносцев – равно как и к их честолюбию.

13 апреля 1204 года – за 249 лет до Мехмеда II – город на берегах Босфора был захвачен европейскими рыцарями. Участник этих событий, француз Жоффруа де Виллардуэн утверждает: «Сгорело больше зданий, чем можно насчитать в трех величайших городах французского королевства». Крестоносцы утопили Константинополь в крови, вывезли произведения искусства и превратили византийскую столицу в груду дымящихся развалин. По свидетельству Никиты Хониата, захватчики ввели лошадей и мулов в Святую Софию, «чтобы удобнее было выносить оттуда священные сосуды и золотые и серебряные изображения, которые они срывали с престола и кафедры; когда же некоторые из этих животных поскользнулись и упали, они стали подгонять их мечами, оскверняя церковь их кровью и нечистотами».

Святая София оказалась не единственным оскверненным собором Константинополя. В церкви Христа Вседержителя – месте захоронения императоров из династии Комнинов – были ободраны все гробницы. Сегодня единственным остатком их великолепия является крохотный золотой штырь, расположенный слишком высоко в стене, чтобы его смогли вырвать. Тогда же, в 1204 году, Константинополь получил статус столицы Латинской империи, престол которой занял Дандоло. Вольную, но достоверную хронику этих событий излагает итальянский писатель Умберто Эко в романе «Баудолино». Он также дает любопытную характеристику павшему Константинополю: «Город не был в осаде, потому что неприятели, хоть и стояли кораблями на рейде, сами были расквартированы в Пере и перемещались по городу. Город не был и захвачен, потому что о бок с крещатыми завоевателями ходили люди императора. В общем, крестоносцы были в Константинополе, но Константинополь не был их».

Последствия Четвертого крестового похода были чудовищными. Монтескьё утверждает, что Латинская империя представляла собой лишь тень Византии – которая, в свою очередь, не имела никаких ресурсов к восстановлению. Латины владели Константинополем в течение 60 лет. За это время побежденные рассеялись по другим странам, а победители были заняты междоусобицами. В итоге торговлей завладели итальянские города – и Константинополь окончательно лишился своих богатств.

Норвич соглашается с Монтескьё и дает негативную оценку союзникам Византии, в первую очередь – венецианцам. Византийская империя медленно умирала на протяжении 250 лет – и Мехмед II лишь нанес coup de grace (удар милосердия). Настоящий смертельный удар настиг Византию еще в 1204 году, когда армия Четвертого крестового похода разграбила Константинополь и проложила дорогу франкским повелителям, которые обобрали страну и город. Византия перенесла удар, но не смогла от него оправиться. Ответственность за трагедию Норвич возлагает на Венецию – ибо «это были ее корабли, ее инициатива, поход проходил под ее руководством и выражал ее интересы». Венеция также получила самую большую выгоду от грабежа.

С тех пор обломки поруганной и разрушенной Византийской империи встречаются по всему миру. В начале XIII века святыни, мощи, драгоценную посуду, церковную утварь, колонны, статуи и обелиски массово вывозили из Константинополя. Сегодня их можно увидеть в старых церквях Германии, Австрии, Франции и Италии. Чего стоит одна похищенная и бережно хранимая в кафедральном соборе Турина плащаница – погребальный саван Иисуса Христа, на котором, как говорят, запечатлелся Его лик.

Конфликт Востока и Запада проявился не только в их вооруженном столкновении, но и в политических процессах континентальной Европы. Греческий поэт Деметриус Викелас говорит о принципиально разном отношении к этим событиям, которое уже в XIII веке раскололо Европу на два противоборствующих лагеря. По словам Викеласа, на Западе Четвертый крестовый поход воспринимался как защита веры; европейская знать может по праву гордиться тем, что она – внучка крестоносцев. Однако восточные христиане – свидетели рыцарских грабежей – забыли, что Крестовые походы когда-то имели христианский характер. «Появление крестоносцев знаменует собой начало упадка [Византийской] империи и предвещает ее конец», – утверждает Викелас.

На самом деле рыцари не совершили на берегах Босфора ничего экстраординарного. В эпоху Средневековья кража реликвий считалась богоугодным делом. Некоторые святыни изначально попали в Константинополь незаконно – например, кисть правой руки Иоанна Крестителя в 956 году похитил в Антиохии некий дьякон Иов. Десницу сперва привезли в Халкидон, а затем – в византийскую столицу; при этом у кисти отсутствовал большой палец (по легенде, его откусил паломник во время лобызания мощей).

Участник Четвертого крестового похода пикардиец Робер де Клари в мемуарах перечисляет, что обнаружили крестоносцы в одной только церкви Фаросской Богоматери: две части Животворящего Креста; наконечник копья, коим пронзили ребро Господа; два гвоздя, коими были пробиты Его руки и ноги; хрустальный сосуд с Его кровью и множество других реликвий. По воспоминаниям другого крестоносца, Жоффруа де Виллардуэна, рыцари набрали в Константинополе столько добычи, что никто не смог бы определить ее количество или ценность. Там были золото и серебро, столовая утварь и драгоценные камни, атлас и шелк, одежда на беличьем и горностаевом меху и вообще все лучшее, что только можно отыскать на земле. «Такой обильной добычи не брали ни в одном городе со времен сотворения мира», – пишет Виллардуэн.

Тогда же родилась полулегендарная история о конских статуях. Британский историк Томас Эсбридж сообщает, как Дандоло захватил восхитительную бронзовую скульптуру четырех лошадей и отправил ее в Венецию. Трофей покрыли золотом и установили на фасаде собора Сан-Марко, прямо над главным входом – в знак триумфа Венецианской республики.

Четвертый крестовый поход навсегда изменил историю Константинополя. Никита Хониат горестно восклицал: «О Город, Город, око всех городов, ты испил до дна чашу гнева Божия!» Дандоло правил столицей лишь год – 1 июня 1205 года 98-летний старик скончался. Его похоронили в соборе Святой Софии, но сегодня усыпальница пуста – в 1453 году Мехмед II приказал выбросить останки дожа собакам.

Фатих решил коренным образом изменить облик города – но не стирать его с лица земли. Султан помнил слова арабского писателя XII века Хасана Абда аль-Харави: «Константинополь – город, чье величие превосходит всё, что о нем говорят. Да будет соизволение Всемилостивейшего и Щедрого Аллаха сделать его столицей ислама». По этой причине в захваченном османами Константинополе постоянно строились новые мечети. Самые большие и красивые возводились по приказу падишахов – в память о блестящих победах и погибших соратниках, для замаливания грехов и увековечения своего имени. Деньги на строительство выделяли султанские матери, дочери, жены и сестры, крупные чиновники, известные министры и прославленные полководцы.

Им было в чем каяться перед Аллахом. Посетив Стамбул в 1985 году, Бродский отметил, что «все эти бесчисленные Османы, Мехметы, Мурады, Баязеты, Ибрагимы, Селимы и Сулейманы» вырезáли друг друга, своих предшественников, соперников, братьев, родителей и потомство с регулярностью человека, бреющегося перед зеркалом. Помимо дворцовых кровопролитий, Порта вела непрерывные войны: против неверных[41]41
  То есть немусульман.


[Закрыть]
, против мусульман-шиитов, за расширение империи, в отместку за нанесенные обиды, из самозащиты и просто так. Чалмы и бороды, своеобразная «униформа головы», делали людей совершенно неотличимыми друг от друга – и в этих головах, по словам поэта, была только одна мысль: «рэзать». «Потому, возможно, и “рэзать”, что все так друг на друга похожи и нет ощущения потери», – отмечает Бродский.

Монументальные и торжественные, с минаретами, вспарывающими облака и увенчанными хищным полумесяцем, – стамбульские мечети веками формируют образ древнего города на берегах Босфора. С ними связано множество легенд, поверий и исторических фактов. Например, мечеть Нусретие («Победа») около причала Топхане, украшенная двумя тончайшими и красивейшими в Стамбуле минаретами, символизирует победу Османской династии над янычарами. 15 июня 1826 года Махмуд II подавил очередное янычарское восстание и упразднил сам орден янычар. Это событие стало одним из предвестников Танзимата (прогрессивных реформ 1839–1876 годов). Перед открытием Нусретие султан прибыл в Топхане на лодке, а потом пересел на коня и верхом доехал до мечети – так Махмуд II напомнил подданным, что является их повелителем на земле и воде.

Новая мечеть (Йени джами) воздвигнута на средства, вырученные от торговли на Египетском базаре. Строительство началось в 1597 году по инициативе Сафие-султан – матери Мехмеда III. Освобождая место для мечети, Мехмед III переселил живущих в Эминёню евреев на другой берег Золотого Рога – в Галату. Сафие-султан тратила на Йени джами личные средства, но денег катастрофически не хватало. Работе также препятствовали пожары, землетрясения и городские мятежи. После смерти Мехмеда III в 1603 году его сын Ахмед I отослал свою бабку Сафие-султан из Топкапы в Эски-сарай – первый в Стамбуле султанский дворец, построенный еще Мехмедом II в районе бывшего форума Феодосия. Ахмед I был увлечен возведением собственной монументальной мечети Султанахмет. О Йени джами временно забыли.

Вспомнили о ней только через 50 лет, после пожара в районе Эминёню. Турхан Хатидже-султан (мать Мехмеда IV) решила закончить проект Сафие-султан – и ей это удалось. Официальное название мечети – Йени Валиде Султан джами (Новая мечеть валиде-султан), поскольку обе женщины носили этот титул.

Для завершения работ Сафие-султан еще в 1660 году основала Египетский базар – второй по величине после Гранд-базара крытый рынок Стамбула. Доходы, полученные от торговли на Египетском базаре, шли на строительство Йени джами; сам рынок тоже прозвали Новым (Йени чарши). Современное наименование появилось позже благодаря тому, что тут продавались индийские и китайские пряности, специи, благовония и лечебные травы, которые поставлялись в Стамбул через Египет.

Стамбульцы считают, что для исполнения желаний нужно покормить голубей на площади у Новой мечети или у мечети Баязид (их так и называют – голуби желания). Согласно одной легенде, они произошли от голубки, которая проворковала пророку Мухаммеду, что пора бежать из Мекки в Медину; согласно другой – от пары лесных голубей, которых купил у охотника султан Баязид I, приказавший построить мечеть. Как только первые зерна или крошки хлеба падают на землю, десятки птиц слетают с куполов и минаретов – а затем, насытившись, будто хлопья серой пены, снова медленно оседают на древних священных камнях.

Эта традиция имеет глубокие корни. С начала XVI века – т. е. с первых дней существования мечети Баязид – ее имамы ежегодно выделяли 30 султани на заботу о птицах. Соответствующий пункт был включен в устав мечети. В 1920-х годах устав отменили, но имамы продолжали кормить голубей за свой счет. Сейчас этим с удовольствием занимаются местные жители.

Впрочем, есть исключение – мечеть Шемси Ахмеда-паши в Ускюдаре, более известная как Кушконмаз. Великий визирь Шемси Ахмед-паша, заказывая мечеть Мимару Синану, велел сделать так, чтобы птицы не садились на нее. Синан изучил направления воздушных потоков в Ускюдаре – и выбрал место, где ветры дуют настолько сильно, что птицы не могут даже подлететь к зданию. Тем самым вельможа выразил глубокое почтение архитектору – творение Синана всегда остается чистым.

Синан спроектировал еще одну необычную мечеть – на этот раз для пирата Али-паши, наводившего ужас на все Средиземноморье и прозванного «Кылыч» (от тур. kılıç – сабля). 7 октября 1571 года Али-паша командовал османским флотом в битве при Лепанто – последнем в истории сражении гребных судов и крупнейшем морском сражении Позднего Средневековья, которое разыгралось между Портой и Священной Лигой[42]42
  Священная Лига – коалиция католических государств, существовавшая в 1571–1573 годах и созданная для борьбы с Османской империей.


[Закрыть]
. В этой битве участвовал испанский писатель Мигель де Сервантес – он командовал абордажной командой и был ранен. Позже Сервантес напишет о себе в третьем лице: «В морской битве при Лепанто выстрелом из аркебуза у него была искалечена рука, и хотя увечье это кажется иным безобразием, в его глазах оно прекрасно, ибо он получил его в одной из самых знаменитых битв, которые были известны в минувшие века и которые могут случиться в будущем…»


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации