Текст книги "Личинка"

***

Поездка к Молевой прошла без особого нервного напряжения –

пожилая дама находилась явно в приподнятом настроении и с любопытством

стала рассматривать колбу со все еще извивающимся червяком.

– Какой интересненький экспонатик! – прицокивала она языком. – Давно я не

видела ничего подобного!

Макс вопросительно взглянул на эксперта.

– Что, хочешь узнать, кого ты мне приволок? – Молева прищурилась.

– Очень! – искренне ответил Римский.

– Я скажу. Вот только ты мне сначала поведаешь, откуда привез этого

червяка! – женщина поставила пробирку на стол, рядом положила еще одну

склянку с извлеченными Максом из раны на руке погибшей останками

гниющей плоти.

– Я достал личинку из-под кожи человека. Этот человек – женщина, погибшая

в результате закупорки сосуда. Погибла она четверо суток назад. Личинка

находилась в открытой ране на руке женщины…

По мере того, как Римский вел повествование, лицо эксперта

непроизвольно вытягивалось. Наконец, когда Макс закончил, в комнате

повисло молчание. Римский уселся на стул и уставился на женщину.

– Ну, что скажете, Ольга Владимировна? Что это за личинка такая живучая и

каким образом она появилась?

– Не торопись, Макс, нечего поперек поезда бежать… Я же все-таки

профессиональный эксперт, а не фуфло. Мне надо все хорошенько сверить,

12

просмотреть литературу, свои записи тоже достану… Не могу же я тебе так

сходу все сказать!

– Но вы же пару минут назад сообщили, что…

– Что я сообщила? Я же не сказала, что назову точный вид червя!

– Не надо точный вид… Скажите, что вы подумали, а потом все проверите и

скажете точно!

Молева снова схватила колбу, повертела ее перед лицом Макса, затем

свободной рукой почесала свой слегка крупноватый нос. Макс заметил, как

на лице женщины выступили мелкие капли пота.

– В общем так. На мой взгляд, ты притащил мне одну из взрослых особей

личинок, переносящих так называемый лейшманиоз.

– Ну да, я так и думал! – ехидно заявил Макс, разводя руки в стороны. –

Типичный лейшманиоз! Я сразу все понял, я же биолог от рождения!

– Прекрати ерничать, – серьезно заявила Молева. – Дослушай до конца, потом

сделаешь выводы.

Эксперт уселась на стул рядом с Максом и, не переставая смотреть на

колбу, продолжила:

– Лейшманиоз – это кожное заболевание, основными его признаками является

выпадение волосяного покрова, шелушение, жжение, затем развитие раны и

дальнейшее распространение по кожному покрову на небольшие участки.

Что самое удивительное, лейшманиоз проходит самостоятельно, лечить его,

конечно, можно, но никто этим не заморачивается. Болезнь смертельной не

является, неприятностей особых не доставляет. Переносчиком являются яйца

червя, личинку которого ты мне притащил. Повторю: в колбе находится

личинка, она уже большая и могла в скором будущем превратиться в

полноценного червя. Ни эта личинка, ни червь не являются переносчиками

заразы, только яйца.

Ольга Владимировна, наконец, поставила пробирку на стол.

– Странно, я никогда не слышал, чтобы кто-то болел подобной гадостью, -

задумчиво произнес Макс. – Пусть я не врач, но о многих заболеваниях мне

известно. Кошмар, уже не знаешь чего опасаться!

– Странно было бы, если б ты был в курсе о том, что такое лейшманиоз. Все-

таки не думаю, что ты глубоко изучал возможные заболевания кенгуру, -

заявила Молева и в упор уставилась на Римского.

– Кенгуру? – переспросил Макс, думая, что он ослышался.

– Да, мой дорогой. Лейшманиоз – одно из возможных заболеваний кенгуру, и

то, что эту личинку ты нашел в ране у погибшей женщины – очень

удивительно. Хотя, тут много чего непонятного.

– Чего именно? – пытаясь собрать мысли в кучу спросил Макс.

– Во-первых, личинка уже взрослая, а ты говорил, что труп пролежал в

холодильнике несколько суток. Выжить при низких температурах, а тем более

развиться, яйцо червя не могло. Во-вторых, по твоим словам, рана

прогрессировала, мало того, ты даже указал на кое-какие подробности, при

которых становится ясно – вряд ли подобная рана могла быть

13

спровоцирована действием лейшманиоза. И в-третьих, на моей практике в

России лейшманиоз у людей не встречался!

– Хотите сказать, что личинка и рана – это не причина и следствие?

– Макс, давай не будем делать скоропалительных выводов. С медицинской

точки зрения то, что мы с тобой видим, невозможно. Но! Мог ошибиться ты,

могу в данный момент ошибаться я. Давай я сделаю полный анализ личинки,

проверю все хорошенько. Кстати, в другой колбе что?

– Образцы ткани из раны.

– Отлично! Их я тоже исследую и тогда почти со стопроцентной

уверенностью назову тебе причину образования нагноения.

– Спасибо, Ольга Владимировна.

– Пока еще не за что, – женщина улыбнулась и отставила пробирки в сторону.

– Ты давай расскажи, на личном у тебя как?

Макс заметно помрачнел – Молева задела его больную струну на

сердце – но, быстро взяв себя в руки, весело ответил:

– Да все то же самое! Вот, свидание сегодня.

– С Лизаветой?

– Пока да.

– Интересно! Что значит «пока»? – Молева закинула ногу за ногу и

элегантным движением одернула край платья.

– Не могу больше. Пора точку ставить, – заявил Макс, постукивая пальцами

по столу.

Женщина поднялась со стула, прошлась по кабинету. Выглядела она для

своих лет просто замечательно: идеально уложенные волосы, строгое платье,

пошитое по фигуре явно умелым портным, туфли на небольшом каблуке.

Если не знать, сколько эксперту на самом деле лет, запросто можно было

посчитать ее женщиной до пенсионного возраста. На самом деле, Ольге

Владимировне давно перевалило за семьдесят.

Несмотря на попытку сохранить на лице укоризненное выражение,

Молева с сочувствием произнесла:

– Неужели бывшую свою забыть не можешь? У тебя уже столько баб после

нее было, что из памяти все стереться должно! А Лиза хорошая женщина. И

любит тебя.

– В том-то и дело. Не хочу, чтобы она питала иллюзии, пусть лучше устроит

свою жизнь с нормальным парнем, у которого семья будет на первом месте, -

на одном дыхании выпалил Макс. – А что касается моей бывшей жены… Я и

сам не знаю, как отношусь к ней… И отношусь ли вообще. Все-таки давно

это было, да и не виделись мы уже лет сто.

– Вот и начни новую нормальную жизнь! Не надо на работу все списывать –

умная женщина не станет тебя клевать за поздние приходы и ночные звонки.

А так привыкнешь к одиночеству и одичаешь совсем! – Молева подошла к

Максу и потрепала его густые темные волосы. – Ты отличный парень, так

сделай счастливой какую-нибудь достойную женщину.

Макс задумался. Он редко слышал похвалу в свой адрес от этой

странной, но мудрой женщины. Тем более, он даже сам себя не считал

14

«отличным парнем». Еще реже он задумывался о том, чтобы жениться во

второй раз. Почему? Он и сам не знал. Была ли тому причиной все еще не

остывшая привязанность к бывшей, или просто не встретилась та, в которую

он влюбился бы без памяти. Да и времени на все это не хватает: работа,

работа и еще раз работа. Лизку жалко, она ни в чем не виновата – просто

влюбилась не в того человека. Наверное, не стоило заводить серьезный

роман, тогда и проблем бы не было, и совесть не мучила: а так приходится

чувствовать себя подлецом, который бросает любящую женщину. Любил ли

он сам? Скорее всего нет, но влекло его к Лизе очень сильно, буквально до

дрожи: он часто вспоминал в последнее время как начинался их роман, как он

летел на свидания и не замечал проведенных часов в объятиях возлюбленной,

как нравилась ему Лизина забота, горячий кофе по утрам и романтические

вечера после работы. Все было так красиво и удивительно, что Макс думал:

все, это любовь, и это навсегда. Конечно, он понимал, что постоянно на

максимуме чувства быть не могут, но он думал, что их отношения не умрут

никогда – просто перейдут в другую фазу, не обязательно это будет брак, но

спокойные встречи и совместное времяпрепровождение останутся. И вот,

оказывается, он ошибался: после полутора лет страстного романа чувства

остыли, и не просто остыли – их совсем не осталось. Есть уважение, есть

приятные воспоминания, но и только. Уже не хочется болтать перед сном обо

всем на свете, не хочется открывать душу и делиться переживаниями, да и,

если честно, секса с этой женщиной Максу тоже уже не хотелось. В такой

ситуации Римский оказался в первые: нет, он конечно увлекался другими

женщинами и романы в его жизни бывали и раньше, просто тогда все

заканчивалось по обоюдному согласию. Сейчас же он знал: это расставание

является исключительно его инициативой.

– Эй, Макс, куда тебя унесло? – Молева дотронулась до его руки,

Римский непроизвольно вздрогнул. – Чай остывает.

Максим посмотрел перед собой: и правда, чашка с чаем. Когда Ольга

Владимировна успела ее принести?

– Зеленый с мелиссой, твой любимый между прочим, – Молева поднесла к

губам свою чашку и с явным удовольствием вдохнула аромат. – А я вот

кофеек себе налила, уж извини, чай – не мой напиток.

– Да, я помню: ужасно крепкий и горький кофе… Вот только, что медицина

говорит по этому поводу?

– Медицина нервно трет лоб и удивляется, глядя на меня: как эта старая

грымза до сих пор топчет землю? – хохотнула Молева, отпивая из чашки.

– Ну, насчет старой грымзы я бы поспорил…

– Да ладно, Максим! Уж я-то знаю про себя довольно много, и не перестаю

удивляться: как так получается, что молодые и крепкие люди оказываются на

том свете, не успев ни согрешить, ни покаяться? И как такие старухи, как я,

продолжают, гремя костями, коптить воздух?

Макс не знал, что ответить. Да, признаться честно, он и сам не раз

задавал себе подобный вопрос, когда вынужден был сталкиваться с гибелью

молодых людей. Ответа он так и не придумал, но то, что такие люди, как

15

Молева, проживают долгую и полноценную жизнь, его вполне устраивало:

все-таки это вселяло оптимизм.

– Ладно, Римский, не загружайся, а то перегоришь как лампочка, и что мне

делать потом? – продолжала хихикать эксперт. – Лучше давай о тебе

поговорим: очень уж меня смущает твое поведение…

– Вы про Лизу?

– Нет, сейчас не про нее, – Молева принялась задумчиво размешивать в чашке

давно растворившийся сахар. – Макс, скажи честно, чем тебя так крепко

привязали к бывшей? Что такого она делала, чего ты с другими никак

получить не можешь?

Римский пожал плечами: ему и самому давно хотелось бы разобраться

в себе – хотелось понять, отчего каждый раз все романы с женщинами

заканчиваются одинаково: в душе пусто, сердце перестает радоваться

проведенному вместе времени, и даже желание близости начинает затухать. С

Кристиной все было по-другому. Жена не надоедала ему никогда: он хотел ее

безумно, каждый раз чуть ли не бегом бежал домой после работы, только бы

поскорее вдохнуть в себя ее запах, прикоснуться к шелковым волосам… Они

прожили вместе меньше чем три года, но за это время он еще сильнее

привязался к ней. Да и Кристи любила его, он это чувствовал… Любовь

нельзя сыграть, а уж тем более с таким, как он… Нельзя так страстно

отдаваться мужчине, если не любишь его, да и зачем ей было притворяться?

Нет, Кристи любила его. Но на вопрос Молевой он ответа не знал.

– Ну что ты молчишь? – допытывалась Молева. – Вы же, мужчины, всегда

четко знаете, какие женщины вам нужны: хозяйственные, нежные, верные, в

меру умные, но не до такой степени, чтобы учить уму-разуму вас. Не так ли?

– Так, – Римский улыбнулся: он снова ощутил те же эмоции, что и при

разговоре с Кругловым, когда тот отчитывал его за сегодня за Лизу.

– Но ведь таких женщин, со всеми этими качествами, не так уж мало. Верно?

– Верно, – Макс снова улыбнулся.

– Тогда что тебя привлекло конкретно в Кристине? Римский, пойми, это не

простое любопытство стареющей женщины, коей являюсь я. Мне до других

молодых людей и их личной жизни нет никакого дела. Просто за твоей

судьбой я наблюдаю с младенчества и давно поняла, что ты не дурак, и

заморочить тебе голову какой-нибудь красотке не удастся.

– Я не думаю, что Кристи морочила мне голову. Может, миф о второй

половинке, которая есть в мире у каждого человека, вовсе не миф?

– Да ты романтик…

***

Ресторан он выбрал, как всегда, один из лучших: самая лучшая кухня в

городе, приятная атмосфера. Публика тоже здесь всегда собиралась самая

приятная: интеллигентные дамы и их кавалеры, часто сюда захаживали и

одинокие люди в поисках пары. И, что самое главное, никакой грохочущей

16

музыки – как раз можно вести диалоги, не пытаясь перекричать орущие

колонки. А диалог сегодня должен был состояться самый что ни на есть

интимный. Макс выбрал дальний столик, находящийся почти что в углу зала,

снял пиджак, поправил галстук. Почти сразу же подошел официант и принял

заказ: Римский давно успел узнать предпочтения своей дамы и сделал заказ,

не дожидаясь ее. Правда, к своему обычному меню он все-таки прибавил

коньяк и, как только коньяк принесли, залпом выпил грамм сто. Он не любил

крепкие напитки и редко их употреблял, поэтому с непривычки закашлял, а

когда, наконец, поднял голову, то увидел, как Лиза входит в зал. Выглядела

она просто потрясающе: и без того высокая, Лиза надела туфли на тонкой

длинной шпильке, в тон туфлям было платье – глубокого синего цвета, чуть-

чуть не достающее до колен, с высоким разрезом сзади. Очевидным

украшением платья стало декольте – треугольной формы, отделанное

сверкающими стразами и отороченное светло-голубыми сборками. Волосы

Лиза распустила, и они падали на плечи тяжелыми светлыми локонами.

Почти все мужчины, находящиеся в зале, в упор уставились на

вошедшую даму, и смотрели так вожделенно, что многие получили сердитые

оклики своих спутниц. Впрочем, отвернулись они только тогда, когда Лиза

уселась за столик к Максу.

– Потрясающе выглядишь! – искренне признался Римский, после того, как

поцеловал изящную ручку Лизы. – Ты всегда была красавицей, но сегодня

имеешь просто стопроцентный успех у сильной половины человечества!

– Ревнуешь? – кокетливо поинтересовалась Лиза. – Не стоит! Мне нужен

только один мужчина – ты, другие меня не интересуют.

Макс тяжело вздохнул: ему стало не хватать воздуха, и хотелось как

можно скорее перейти к той теме разговора, ради которой он и пригласил

Лизу в этот ресторан. Женщина восприняла этот вздох по-своему: ей он

показался намеком Макса на то, что он не верит в искренность ее слов; тогда

она поднялась и, дотягиваясь до Римского через стол, поцеловала в губы. Как

раз в этот момент к столику приблизился официант и стал выставлять

красиво оформленные блюда с подноса.

– Какая прелесть! Молодец, что заказал все до моего прихода, – радостно

воскликнула Лиза. – Я ужасно проголодалась, на работе было столько дел,

что даже не успела перекусить в обед…

Макс молча наблюдал, как пока еще его дама с аппетитом принялась

поглощать ужин, сам он есть не хотел совершенно, а вот коньяк пил.

Наконец, Лиза отставила блюдо в сторону.

– Ты что это не ешь ничего? – запоздало удивилась она.

– Дома перекусил, аппетит еще не нагулял… Да и настроение не такое…

– Что с настроением? – Лиза приподняла тонкую бровь.

– Да так… Хочу поговорить с тобой. Разговор серьезный, во всяком случае,

для меня… – Макс поставил пустой бокал на стол, откинулся на спинку

бархатного сиденья.

Лиза заметно оживилась и кокетливо поправила волосы.

17

– Неужели ты помнишь? – на выдохе произнесла она и придвинулась ближе к

столу. – Наконец-то!

Макс нахмурился, начал вспоминать сегодняшнее число и, так ничего и

не вспомнив, налил из графина еще одну порцию конька. Лиза выжидающе

смотрела на него, наконец, поманив официанта, попросила:

– Принесите шампанское, пожалуйста! Тебе еще заказать коньяк? –

повернулась она к Максу.

– Да, еще двести граммов.

Когда официант ушел, и в зале заиграла приятная мелодия для

медленного танца, Лиза обошла стол и, приблизившись к Максу, пригласила

его на танец.

– Давай подождем шампанское, а потом вернемся к нашему разговору, – с

улыбкой попросила она. – А чтобы я не так сгорала от любопытства,

предлагаю потанцевать!

– Но… Дорогая, я боюсь, что ты не совсем меня поняла… И вообще, что ты

имела ввиду, когда сказала, что я что-то помню? Что именно?

– Вот ты интриган! – Лиза погрозила пальцем. – Думаешь, ты один высчитал,

что сегодня ровно полтора года нашим отношениям?

Полтора года… Да, впервые их романтическое свидание состоялось

четвертого сентября, это он помнил хорошо, а сегодня четвертое марта.

Действительно, полтора года! Вечно он попадает впросак с этими датами,

хоть звуковой сигнал в телефоне ставь на каждое событие… Конечно, про

годовщину отношений он не забыл, подарил Лизе огромный букет красных

роз, и когда было всего полгода их страстного романа – тоже приятный

сюрприз ожидал его даму сердца. А сейчас… Сейчас все стало по-другому, и

вместо подарка Лизу ожидает полнейшее разочарование.

Макс плохо помнил, как они станцевали медленный танец, как снова

уселись за столик, и официант открыл шампанское: все-таки выпитый коньяк

сделал свое дело, и сознание заметно затуманилось. Также прошла тяжесть

на сердце и, набрав побольше воздуха, Макс на одном дыхании выпалил:

– Лизочка, ты прости меня, я виноват перед тобой, я подлец и полностью

признаю это. Вот только рано или поздно мне пришлось бы это сделать,

потому что я очень хорошо отношусь к тебе и причинять незаслуженную

боль не хочу. Прости меня, если получится, и поверь, все это время ты была

для меня единственной и самой желанной женщиной. Но нам надо

расстаться.

В воздухе повисла тишина. Лиза смотрела не моргая и, казалось,

пыталась понять то, что сейчас услышала: понять, а скорее поверить в

услышанное. Она явно не ожидала такого поворота событий. Наконец,

одними губами молодая женщина произнесла:

– Почему?

– Потому что я не хочу, чтобы ты привязалась ко мне и полюбила по-

настоящему.

– По-твоему, сейчас я тебя люблю понарошку? – Лиза взяла бутылку

шампанского и сама налила его в бокал до краев.

18

– Нет, я не так выразился. Я знаю, что ты любишь меня, и я тебе любил не

меньше… Но я быстрее понял, что нам нельзя больше продолжать эти

отношения, иначе потом будет намного больнее.

– А почему должно быть больнее, Максим? Почему наши отношения

обязательно должны закончиться разрывом? Скажи мне, почему? – Лиза

трясущимися пальцами схватила наполненный бокал и большими глотками

начала пить пенящийся напиток.

Макс молчал – он не знал ответ на этот вопрос, просто чувствовал, что

их отношениям пришел конец. Когда он это понял? Не так давно, иначе этот

разговор состоялся бы раньше.

– Ну почему ты молчишь? – Лиза смотрела на своего любимого мужчину, и в

ее глазах застыли слезы, готовые сорваться крупными каплями.

– Дорогая, прошу тебя… Не терзай ни меня, ни себя… Мне самому от себя

противно, от своей слабости, от того, что чувствую себя предателем. Ты

потрясающая, ты красивая, умная; такая женщина как ты не должна быть с

таким, как я.

– Максим, давай ты не будешь сейчас решать вместо меня, с кем мне будет

лучше. Я выбрала тебя и ни на минуту не пожалела об этом. Поверь, мне

было из кого выбирать – ведь даже твой друг и коллега Круглов подбивал ко

мне клинья!

Римский был немного удивлен этим заявлением: да, он уже понял, что

Андрюха не ровно дышит к Лизе, но то, что эксперт успел даже предпринять

какие-то попытки к сближению, стало новостью.

– Да не напрягайся ты так! – воскликнула Лиза, заметившая изменения в

выражении лица Максима. – Это было еще до того, как начались наши

отношения. А ты помнишь вообще, как все начиналось? Ведь это была не моя

инициатива: нет, мой любимый, это ты добивался моего расположения и, мне

кажется, у тебя ушло немало сил на это!

Да, Максим помнил, как все начиналось, и именно то время он

вспоминает с наибольшими чувствами и восторгом. Он добивался Лизы на

протяжении нескольких месяцев – самый долгий срок, который пришлось

затратить на покорение женского сердца – и ни разу не пожалел об этом. Ему

были поистине дороги эти воспоминания – первые их совместные обеды на

работе, затем первые ужины в ресторане, страстные поцелуи и, конечно же,

бурный секс в самых разных местах. Где они только не предавались порывам

своей неистовой любви: на берегу моря во время совместного отпуска, в

палатке в лесу у озера, куда их занесло однажды вместе с молодежным

лагерем, даже на чердаке дачи у подруги Лизы, когда они праздновали там

чей-то день рождения.

– А теперь ты так просто говоришь: извини, но мы не созданы друг для друга,

– продолжала, тем временем, Лиза. – И, знаешь ли, я не верю в то, что ты

сейчас заботишься обо мне, поэтому, скажи лучше честно: в чем причина

твоего желания расстаться?

Максим молчал, да и что можно было ответить? Как ни крути, а

Андрюха был прав: ему просто надоели затянувшиеся отношения, которые,

19

если их вовремя не прервать, затянутся еще больше и неизвестно чем

закончатся.

– К тебе решила вернуться Кристина? – с явным трудом спросила Лиза, не

вытерпев долгой паузы.

– Нет, что ты!

– Тогда почему?

Отвечать придется все-равно, хотя бы самому себе.

– Лиза, пойми меня правильно… Я еще не готов брать на себя

ответственность за другого человека, я не чувствую в себе силы вновь начать

долгие близкие отношения, а наши отношения стали действительно

близкими… Ты прекрасная женщина, и я уважаю тебя, именно поэтому мне

так трудно все объяснить…

Макс еще что-то говорил, перебивая сам себя, то останавливаясь, то

начиная все сначала, но теперь Лиза была безучастна: она смотрела куда-то за

его спину и было не ясно – слышит она его или нет. Когда Макс, наконец,

замолчал, молодая женщина поднялась из-за столика и пошла в сторону

двери, еще через секунду дверь за ней закрылась. Макс сидел в ожидании: он

не знал, ушла ли Лиза насовсем или еще вернется. Минуты текли долго, но,

примерно через четверть часа Лиза вернулась. Макияж ее находился в

идеальном состоянии, но глаза были красными.

– Лизонька, я понимаю, что этот разговор очень неприятный, и ты вправе

пожелать, чтобы я скрылся с твоих глаз и не появлялся, но я бы не хотел

такого расставания… – Макс достал сигарету и закурил. Лиза тоже курила,

поэтому он протянул зажигалку и ей. Правда, курила она другие сигареты –

тонкие и изящные. Два голубоватых дымка поплыли из разных сторон и

вскоре соединились в одно облачко.

– А какое ты хочешь расставание? – голос женщины звучал спокойно и ровно:

никакого дрожания и, тем более, раздражения. – Вряд ли ты предложишь мне

редкие любовные свидания без обязательств – все-таки ты не такой человек.

А дружбы у нас никогда не было и быть не могло.

– Лиза, между нами будут такие отношения, которые захочешь ты. Я уже

сказал, что ты вообще вправе пожелать отделаться от меня навсегда.

Женщина усмехнулась, обнажая свои белые идеальные зубы в короткой

улыбке.

– Отношения, какие я хочу? Не стоит бросаться такими словами, Максим! –

Лиза снова отпила шампанское. – Я ведь могу пожелать остаться с тобой на

всю жизнь хотя бы в роли постоянной любовницы… Впрочем, именно ею я и

была эти полтора года. И, что самое обидное, я искренне не понимаю, почему

ты решил от меня избавиться; все-таки в загс я тебя не тянула, жениться не

заставляла, на деньги не раскручивала… Сплошные «не»! Наверное, надо

было как твоя первая и пока единственная жена себя вести: все только для

нее, и только ее интересы превыше всего. Почему-то такие женщины всегда в

цене.

– Лиза, прошу тебя, не стоит вспоминать про мою жену. Тем более, не такая

уж она и плохая, просто у вас с ней слишком разные взгляды на жизнь.

20

– Не защищай ее, Максим! – голос Лизы наполнился нотками металла, да и

лицо заметно напряглось. – Все, кто имел возможность наблюдать за вашим

браком, отмечали, сколько крови она из тебя пила!

– Я никого не защищаю. Просто, зачем ворошить прошлое? Было и прошло.

Тем более, что я развелся больше четырех лет назад, все давно уже из памяти

стерлось… Да я и сам был во многом виноват…

Слова Максу давались тяжело – он все-время чувствовал, что говорит

что-то не то, и с каждой произнесенной вслух мыслью ощущал себя хуже и

хуже. Да и по Лизе видно было, как нелегко ей слушать все это.

–А давай потанцуем немного?

Макс поднялся, с поклоном приглашая Лизу на медленный танец, в

конце концов, лучше прервать неприятный обоим диалог: уж вернуться к

нему они успеют. Лиза с легкостью поднялась из-за столика и протянула

Максу тонкую изящную ручку, украшенную одним-единственным колечком –

подарком Римского. Получая когда-то это колечко, Лиза ужасно обрадовалась

– она восприняла его как приглашение стать невестой любимого мужчины, и

сегодня надела его, как воспоминание об одном из приятнейших мгновений

своей жизни.

Пара медленно закружилась в танце, и со стороны казалось, что между

этими двумя танцующими людьми полная гармония и взаимопонимание. И

уж этот вечер никак не завершающий в их отношениях.

Немного захмелевшая от выпитого Лиза прошептала на ухо Римскому:

– Знаешь, я бы хотела тебя кое о чем попросить.

– Да, конечно.

– Ну вот, опять ты опрометчиво на все соглашаешься, – улыбнулась Лиза. –

Хотя, я почти уверена, что ты мне откажешь.

Макс, как и большинство мужчин на его месте, воскликнул:

– Я на многое готов, чтобы ты была счастлива! Поверь.

– Тогда, сделай мне подарок на нашу последнюю совместную дату,

прощальный подарок, – Лиза обняла Римского за шею, и ее теплое дыхание

приятно защекотало ему щеку. – Проведи эту ночь со мной… Я хочу, чтобы

все было так, будто ничего не произошло, и как будто это одна из многих

наших ночей, и таких ночей впереди еще много-много.

Макс не ожидал, что Лиза скажет именно это, он думал, что она

попросит его о каком-нибудь символическом подарке, о чем-то, что

напоминало бы ей об их отношениях… Впрочем, он думал не долго:

– Конечно, дорогая. Я обещаю, что это будет одна из самых прекрасных

нашей ночей.

К Максу домой они ехали на такси, обнимаясь и целуясь на заднем

сиденье. К разговору о расставании Макс больше не возвращался, впрочем,

Лиза тоже постаралась не думать об этом – ей хотелось оставить о любимом

только приятные воспоминания. Рука Римского скользила по шелку Лизиного

платья, лаская ее грудь, постепенно опускаясь к животу и еще ниже.

Водитель такси деликатно делал вид, что ничего не замечает, кроме дороги,

он напевал песню, доносящуюся из колонок, и потягивал сигаретку. Когда

21

машина остановилась, Макс первый выскочил наружу, открыл дверцу с

Лизиной стороны и вынес ее из такси на руках. Они продолжали целоваться,

поднимаясь по лестнице до второго этажа, и в квартиру ввалились, не

отрываясь друг от друга. Прямо в прихожей Макс расстегнул молнию на

платье Лизы, и оно свалилось на пол, обнажая идеальную фигурку женщины.

Ажурное белье привело Римского в восторг, вызывая настоящую бурю

эмоций.

– Ты прекрасна, – шептал он, хватая Лизу на руки и неся ее в комнату. – Самая

прекрасная из всех, кого я когда-либо встречал…

***

Квинсленд, штат Австралии

– Джонни, давай поторапливайся! У нас еще работы выше крыши, а ты

развалился, штаны протираешь! – коренастый мужчина подошел к своему

напарнику и ткнул его кулаком в бок. – И так начальство нами недовольно.

Если тебе бабки не нужны, я лучше своего сына сюда пристрою, и с ним

вместе буду потрошить кенгуриные туши.

– Да ладно тебе, Доминик. Никуда эти кенгуру не денутся, а начальство

поорет и заткнется. Чего животы рвать?

Погода стояла просто невыносимая: пекло так, что работать было

невозможно, но останавливаться никто не спешил, все-таки мясо – продукт

скоропортящийся. Еще немного посопротивлявшись, Джонни вразвалку

поднялся на ноги и побрел к сваленным в кучу тушам животных.

– Эти жмоты когда-нибудь расплатятся за то, что не хотят организовать

нормальный цех, – возмущался по дороге Джонни, указывая рукой на

пространство вокруг себя. – Деньги гребут такие, что нам и не снилось, а

условия труда хуже некуда!

– Ты бы прикусил язык, а то начальство ругать – дело последнее, – разумно

наставлял коренастый мужчина своего напарника. – В конце концов, нас тут

насильно не держат – желающих на наше место полно.

– Полно то полно, а вот припугну их, что сообщу куда надо, и живо денежек

подсыпят, – в ажиотаже воскликнул неугомонный Джонни. – Знаю я про их

делишки – тут местные давно судачат, что мы-то тушки на экспорт готовим.

– И что тут такого? Мяса полно, жалко что ли?

– В том-то и дело, что от этого мяса русские еще пять лет назад отказались, а

поставки продолжаются.

– Да ты в конец заврался! – с раздражением бросил Доминик, хватая одну из

тушек и с трудом поднимая ее на тележку.

– Я тебе врал когда-нибудь? – обиженно загудел напарник. – У меня, между

прочим, жена сам знаешь где работает. Она-то мне и рассказала, как

делегация из России прилетала, да о чем-то толковали они с нашим главным.

– Мало ли о чем, – неопределенно пожал плечами Доминик.

22

– Да известно о чем! Сразу после этого несколько цехов по переработке мяса

открылось: видимо, договорились все-таки о поставках. Вот и нам с тобой

работенка теперь имеется!

– Да если и в Россию мясо, ты попробуй это докажи! Да и кому доказывать?

Небось, все уже договорились между собой. Тем более, что хуже от этого

никому не делается: и местные довольны, и покупатели наверняка тоже…

– А я туда сообщу, – Джонни поднял указательный палец вверх, тыча в небо. –

Не думаю, что наверху в курсе о том, чем местные занимаются.

– Оно тебе надо? – недовольно спросил Доминик. – Тебе что, деньги не

нужны? С работы вылететь запросто можешь!

– В том-то и дело, что деньги нужны, – глубокомысленно изрек Джонни. – Вот

за наш труд и надо платить раза в три больше.

– Сомневаюсь я, что если настучишь про наших умельцев, они тебе за это

приплатят.

– А я и не думаю стучать! Припугну их просто.

– А они тебе – бах – и документ покажут, что все ок! И останешься ты на

улице, будешь, как раньше, у жены на сигареты стрелять, – Доминик тихонько

засмеялся.

Джонни молчал. Наконец, почти шепотом произнес:

– А я еще кое-что знаю… Вот тут-то документом не отмашешься.

– Что еще? – скептически ухмыльнулся напарник.

– Ты про Пола из другой бригады слышал?

– Конечно, слышал, тайны никакой и не было – скончался бедняга, заразу

какую-то подцепил и все – нет парня.

– Заразу подцепил! – передразнил Доминика Джонни. – А что о Томми

знаешь?

– Джонни, ты давай не крути! Хочешь что-то сказать – говори, а то задаешь

мне вопросы непонятные какие-то…

– Нет, ты скажи мне, что с Томми случилось?

– Ну, умер. Инфекция.

Джонни потер ладони.

– Ха, зараза, инфекция… Это все общие фразы. А что за инфекция, тебе

сказали? Откуда она взялась? – сыпал вопросами Джонни. – Молчишь. И все

молчат, потому что за деньгами гонятся, а все остальное пропускают сквозь

пальцы и замечать не хотят.

– Ты к чему это все начал? – стал терять терпение Доминик. – Не вижу ничего