Электронная библиотека » Мария Спасская » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 30 октября 2017, 11:20


Автор книги: Мария Спасская


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Дайте, я отнесу вашей хозяйке. Мне все равно с ней нужно переговорить.

– Еще чего! – хмыкнула девушка, выходя из-за стойки и забирая сумку обратно, тем самым показывая, что она далеко не такая дурочка, какой хочет казаться. – Не думаете же вы, что я отдам Ладину сумку незнакомому человеку?

И Оксана, подхватив сумку, отправилась в соседнее заведение. Под звуки смартфона Сирин вышел следом за администратором и, миновав спуск в подвальчик «Дома быта», взял направление к следующей двери, за которой располагался «Гамбринус». Об этом извещали стилизованные под латиницу буквы красной вывески над баром.

– Заходим по одному. Я подойду к Ладе, а ты садись в сторонке и наблюдай, – тихо поучал меня коллега, глядя, как Оксана устремляется к столику с одиноко напивающейся женщиной. – Может, заметишь что-то интересное.

«Гамбринус» представлял собой милое заведение с учтивым официантом, проводившим меня за свободный столик по соседству с той самой дамой. Оксана уже передала сумку и теперь что-то терпеливо втолковывала хозяйке, показывая на Сирина рукой. Перекинувшись с барменом парой фраз, Рома тем временем купил бутылку коньяка и, когда галантно приблизился к столику, был принят новой знакомой с распростертыми объятиями. Оксана неспешно покинула бар, предоставив Ладе наслаждаться обществом Сирина.

Устроившись на предложенном месте, я заказала чашку кофе с шоколадным десертом и обвела глазами зал. Народу немного. Помимо Лады, в «Гамбринусе» была всего одна пара. А также юноша в бейсболке, погруженный в планшет. Я окинула взглядом юношу и, решив, что он ничего интересного собой не представляет, обернулась в сторону Сирина. Прислушавшись, уловила его вкрадчиво журчащий голос:

– Ответьте же на вызов. Ваш мобильный буквально разрывается на части.

Но хозяйка отеля, забрав сумку, упрямо игнорировала ни на секунду не замолкающий звонок.

– Плевать, – махнула она рукой. – Кому надо – перезвонит. А кому не надо – пусть идет ко всем чертям. Значит, вы из страховой компании. Как, вы сказали, вас зовут?

– Роман Сирин.

– Очень приятно. Я Лада. Лада Кенигсон.

Она церемонно протянула Сирину унизанную кольцами холеную руку и широко улыбнулась накрашенным ртом. Если бы не яркий макияж, короткая стрижка делала бы Ладу невероятно похожей на мальчика. Верхняя часть ее фигуры, обтянутая алой декольтированной блузкой, была безгрудой и узкоплечей, зато зад в широких шелковых шальварах цвета топленого молока казался невероятно объемным. Перед Ладой стоял фужер с коньяком, и женщина крутила его тонкую ножку в наманикюренных пальцах.

– Я, собственно, вот по какому вопросу, – проговорил Сирин, галантно приникая губами к протянутой для поцелуя свободной от фужера руке дамы. – Скажите, Лада, вы осведомлены, что в камине номера «люкс» есть ход, ведущий из вашего отеля в подсобку «Секонд-хенда»?

– Вот даже как? Целый ход? Мы думали, это просто тайник.

– Кто это мы?

– Да мы с девчонками. Жанной и Надей. Это мои подруги. Мы с детства вместе. С Жанкой Фоменко мы даже жили в одной квартире. В той самой, в которой сейчас отель. А Надюшка Руева просто дура из соседнего дома, которая всегда была у нас на побегушках.

Подруг трое. Значит, скорее всего, они и были теми самыми десятилетними барышнями, за которыми много лет назад наблюдал автор спрятанного в камине сгоревшего дневника.

– И чей же это тайник? – допытывался Сирин.

– У Жанны был дед, обитавший в комнате с камином. Звали его Аркадий Борисович Вольский. Ну, знаете, такой благородный старичок, из бывших. Кажется, отец этого Вольского то ли строил наш дом, то ли украшал здание лепниной, в общем, имел возможность обустроить себе квартирку на первом этаже по собственному вкусу. Он и сделал в камине тайник. Вольский умер, когда мне было десять лет, но запомнился мне Аркадий Борисович очень старым и выжившим из ума, потому что день и ночь мастерил какой-то тетрахорд и при каждом удобном случае рассказывал нам, девчонкам, про спрятанный в тайнике доминатон. Вы ничего о доминатоне не слышали?

Сирин отрицательно покачал головой, и Лада оживилась. Допила коньяк, подлила из принесенной Сириным бутыли еще и продолжила:

– О! Это уникальная вещь. Флейта, при помощи которой гамельнский крысолов увел детей из города. Как вы понимаете, с помощью этого инструмента можно подчинить себе мир. И вот, представьте себе, флейта – доминатон, как называл ее старик, – по уверениям Аркадия Борисовича хранилась у него в тайнике. И каждой из нас – мне, Жанне и Надюшке, – Вольский обещал открыть секрет, где находится тайник, но так и умер, никому ничего не сказав. Мы тут недавно с Жанной как раз Аркадия Борисовича вспоминали.

Язык хозяйки отеля заплетался все больше и больше, но это не мешало ей после каждого глотка с завидной регулярностью пополнять свой бокал.

– Я всегда считал, что друзья детства не должны оставаться в прошлом, – запел соловьем Сирин, с дружелюбной теплотой глядя на собеседницу. – Многие рвут эти нити, а вы, Лада, такая молодец! Столько лет прошло, а вы поддерживаете отношения с подругами!

– Да ну, бросьте! – по-лошадиному фыркнула Кенигсон. – Какие там отношения! Я совершенно случайно встретила Жанну в нашем «Секонде», мы с ней порылись в тряпках, попили кофейку в «Гамбринусе», вспомнили былые времена, и больше я с ней не общалась. А с Надеждой и вовсе сто лет не виделась. Жанна рассказывала, что вроде бы Надюшка нарожала кучу детей от разных мужиков, поставила на себе, как на женщине, крест и молится на своих малюток. В общем, как была дурой, так дурой и осталась.

– А чем занимается Жанна?

– Понятия не имею. Не буду же я такие интимные вещи спрашивать! Но выглядит она хорошо. Ухоженная, прекрасно одетая. На дорогой машине. Наверное, имеет какой-нибудь собственный бизнес. А может, удачно вышла замуж.

Прислушиваясь к разговору, я ковыряла ложечкой шоколадный торт и размышляла.

Если Ладе старик Вольский ничего не рассказал про тайник, это не значит, что и другие подружки остались в неведении. Кто-то из них мог знать про ход в камине, договориться с неизвестным и организовать его проникновение в отель. А может, Лада не так проста? Может, она с детских лет знала о тайном проходе и только делает вид, что не в курсе?

– Почему эта девица так на меня смотрит? – вдруг раздался в полумраке зала пронзительный Ладин голос. Скинув с себя оцепенение, я торопливо отвела глаза от ее отечного лица и виновато взглянула на Сирина. Вот я дуреха! Едва не прокололась, задумавшись.

Рома даже не заметил моей оплошности. Он сидел, потрясенно глядя на воркующую парочку за дальним столиком. Присмотревшись, я покрылась холодным потом. Там была Ольга, жена Сирина. И с ней вертлявый фрик неопределенного возраста, невероятно напоминающий певца Леонтьева. Буйные кудри, желтая майка сетчатым неводом и алые атласные лосины. Ольга ему ласково улыбалась, что-то говоря, а фрик не сводил с ее лица обожающих глаз, жадно ловя каждое слово. Вот кавалер достал из рюкзака коробку духов и протянул их Ольге. Ольга прижала духи к груди и, перегнувшись через стол, чмокнула мужика в кудрявую макушку.

Затем сделала знак официанту, тот подошел к их столику и подал счет. Кавалер расплатился, помог Ольге встать из-за стола, закинул увесистый рюкзак на спину и, бережно придерживая подругу под локоток, вывел из бара. Направляясь к выходу, они глядели друг на друга, не отрываясь, и говорили, говорили, говорили. По сторонам они, само собой, не смотрели и, следовательно, ни меня, ни Романа не видели.

– Хочу домой! Вызовите такси! Пусть меня отвезет какой-нибудь хорошенький парнишка! – требовательно трясла за плечо впавшего в прострацию Романа собеседница. И, не дождавшись реакции, обращаясь к бармену, закричала: – Жень, позови Марка! Пусть Марк мне вызовет такси!

Из заднего помещения показался невысокий человек средних лет с франтоватыми усиками и умопомрачительными бакенбардами. Устало закатив глаза, он устремился к столику пьяной скандалистки. Подошел, обнял за плечи и умиротворяющим голосом заговорил:

– Тихо, Ладушка, тихо, моя хорошая. Тебе нельзя такси, ты пристаешь к таксистам. Я уже позвонил Игорьку, сейчас он за тобой приедет и отвезет домой.

– Спасибо, Марк, ты один меня понимаешь. Ну, и Игорек, конечно, тоже. Ровно настолько, насколько такой мужчина, как Игорь, может понимать такую женщину, как я.

Рома поиграл желваками и, вскинув руку, взглянул на часы.

– Вы, как вас там… Можете идти, если торопитесь, – королевским жестом отпустила Сирина владелица отеля. – Я вас не задерживаю. За мной заедет жених.

Я видела, что больше всего на свете Рома хочет выскочить из бара и припустить следом за изменницей и ее приятелем, но профессионал поборол в нем ревнивого мужа, и Сирин учтиво пропел:

– Ну что вы, Лада. Я не могу оставить вас одну, да еще в таком состоянии.

– Это мое нормальное состояние, – отрезала женщина. – И вовсе я не одна. Со мной Марк. Я знаю его сто лет. Марк мой преданный поклонник. Когда-то мы были любовниками, но я дала ему отставку, и теперь Марк мне как подружка. Марк, признайся, ты до сих пор жалеешь, что я тебя отшила?

Обладатель необыкновенных бакенбард снова закатил глаза и сдержанно кивнул, успокаивающе поглаживая обтянутые красным трикотажем узкие Ладины плечи.

– Что ты молчишь? – повысила голос Кенигсон. – Я не слышу!

– Да, Ладушка, конечно, жалею, – промямлил Марк.

– Вот то-то же! Ты, Марк, размазня и тряпка. Ты вообще для меня не мужик. Ты как Валерик. Эй, мужчина! – тронула Лада за руку Сирина. – Мужчина, вы за меня заплатите? Марк мне больше не наливает. А я хочу выпить за наше знакомство. Так куда мы едем? К вам или ко мне?

– Лада, перестань, – одернул ее Марк. – Игорь приедет и отвезет тебя домой.

Звякнул колокольчик над дверью, и в бар вошел смуглый брюнет среднеземноморского типа. Чеканный профиль, чувственные губы и мужественный, хорошо выбритый подбородок как нельзя лучше гармонировали с вьющимися, до плеч, темными волосами, откинутыми с высокого, хорошей лепки лба. Я сразу же отметила, что хоть он далеко не юн, но, судя по фигуре, как минимум, три раза в неделю посещает тренажерный зал, а также регулярно ходит в солярий.

Его синие глаза, ярко выделяющиеся на загорелом лице, сразу же отыскали в полутемном зале Ладу, и мужчина устремился к икающей над недопитым коньяком Ладе. Я была потрясена и раздавлена. Этот красавец – Ладин жених? Разве так бывает? Она – так себе, на тройку с минусом, да еще запойная. А он – воплощение женских грез. И сразу видно, что человек он здравомыслящий и не верит в апокалиптические бредни. Мне вспомнился Добрыня, и я погрустнела еще больше.

Словно подтверждая мои слова, Игорь показал себя рационалистом до мозга костей. Он достал из кожаной сумки толстый бумажник, отсчитал наличные и начал поднимать из-за стола невесту. От выпитого коньяка та разомлела и оплыла, словно сгоревшая свечка, не желая вставать на ноги. А может, и желая, но не имея физических сил. Рома включился в поединок жениха с невестой, подхватив Ладу с другой стороны и не давая ей возможности выскользнуть из крепких Игоревых рук и завалиться на бок, что дамочка с достойным лучшего применения упорством пыталась проделать. Получив деньги, Марк сразу же скрылся в помещении за барной стойкой, не желая принимать участие в этом спектакле, должно быть, за долгие годы знакомства с мадемуазель Кенигсон уже успевшем ему надоесть.

Между тем зал постепенно наполнялся народом. На мужчин, волокущих к выходу сильно нетрезвую даму, оглядывались, громко смеясь и снимая на смартфоны. Сумку свою Лада снова забыла, на этот раз висящей на спинке стула, и официант догнал троицу в дверях, чтобы повесить Ладину торбу Игорю на плечо.

– Пьющая баба – редкая гадость, – глядя вслед отъезжающей машине, в которой красавец жених увозил перебравшую невесту, проговорил коллега. Немного помолчал и очень тихо добавил: – И гулящая тоже. Ты видела, Берта, с кем она мне изменяет? Как муж я оскорблен! Хоть бы был нормальный мужик, а то какой-то стрикулист – точеные ляжки! В красных рейтузах и картофельной сетке из магазина «Пятерочка»!

– Полностью с тобой согласна, – откликнулась я. – Мне он тоже не понравился. На Леонтьева времен «Дельтоплана» похож.

– Так и прикопал бы его где-нибудь в лесополосе!

– Это лишнее, – поморщилась я. – Достаточно просто набить морду. Мужичонка он еще тот, сам загнется. А ты грех на душу возьмешь.

– Тоже мне, морализаторша выискалась, – обиделся Сирин. – Я с тобой, как с родной, а ты меня грехами попрекаешь.

Больше он со мной не разговаривал. Страховщик ждал нас в машине. Дернув дверцу на себя, Сирин плюхнулся на переднее пассажирское сиденье, дождался, пока я усядусь сзади, и сухо скомандовал:

– Поехали в офис. К Хренову.

– Узнали что-нибудь? – сворачивая открытые на экране смартфона окна интернета, возбужденно осведомился представитель заказчика.

– Кое-что выяснили, но говорить пока не о чем, – охладил его пыл Роман. Отвернулся к окну и погрузился в свои мысли.

– Что это с ним? – глядя в зеркало заднего вида, подмигнул мне страховщик. – Жену с любовником застукал?

Я удивилась. Как это некоторые, сами того не подозревая, зрят в самую суть? Сирин не удивился. Он еще больше расстроился.

– По лицу давно не получал? – хмуро выдохнул Рома, не отрывая напряженного взгляда от проносящихся в окне домов. – Делом займись. Следи, вон, за дорогой.

Представитель страховой компании, в свою очередь, тоже обиделся, насупился и всю дорогу молчал. Подъехал к жилому комплексу на берегу Москвы-реки и остановился перед шлагбаумом, демонстративно не захотев заезжать на территорию и всем своим видом давая понять, что он нам не извозчик. Пришлось вылезать из машины и остаток пути проделывать пешком.

Из бассейна, располагающегося напротив офиса, привычно и успокаивающе тянуло хлоркой, и я не без удовольствия отметила, что Сирина немного отпустило.

– Ладно, черт с ними, не буду никого убивать, – тихо проговорил он, открывая прозрачную дверь и входя в приемную. – Хочет – пусть живет с этим паяцем.

Секретарша Лиля встретила нас своим обычным вопросом:

– Что будете? Кофе или чай?

– Водку, и без закуски, – пробормотал Сирин, устремляясь в кабинет шефа.

Лиля кинула на меня недоумевающий взгляд, как бы спрашивая глазами, что с ним такое, но я лишь пожала плечами. И следом за Сириным шагнула в начальственный кабинет.

Владимир Ильич Хренов просматривал записи в блокноте. При нашем появлении оторвался от своего занятия и впился изучающим взглядом в унылую физиономию коллеги.

– Деньги потерял? Машину разбил? Квартира сгорела? – принялся он сыпать вариантами возможных несчастий, из-за которых его друг и соратник выглядел, словно побитый пес. На все предположения Роман лишь отрицательно качал головой и омертвелыми губами чуть слышно повторял:

– Хуже.

– Да что же, чудак-человек, может быть хуже? – не выдержал Вождь. И, став серьезным, тихо спросил: – Умер, что ли, кто?

– Лучше бы она умерла, – выдохнул Рома.

– Что ты несешь, дурак! – оборвал друга Хренов. – Ольга, что ли?

– Ольга.

– Изменила?

– Не спрашивай.

– Вот! – просветлел лицом шеф. – Потому-то я и не женюсь! Зачем мне головная боль? Самое разумное для мужчины – жить с матерью. Накормит, постирает, утешит, голоса не повысит. И что бы я ни сделал – считает, что я всегда прав. Я для нее самый лучший, самый красивый, самый стройный и подтянутый. А жена бы сейчас начала нудить – и жирный-то я, и не в меру ехидный, и ни о ком, кроме себя, не думаю. Если и женюсь когда-нибудь, то на точной копии своей мамы. Моя матушка ни разу в жизни не была замечена ни в пристрастии к фитнесу со смазливыми инструкторами, ни в увлечении танго с горячими партнерами.

Семья Романа всегда мне нравилась и даже где-то вызывала белую зависть. Прямо хрестоматийное «папа, мама, я – дружная семья». Я очень сдружилась с Роминой дочерью Таней, а Ольга мне стала как старшая сестра. Жена Сирина научила меня готовить борщи и печь пироги и постоянно подсказывала, какой фильм для общего развития посмотреть, какие книги почитать. У них в доме всегда было тепло и уютно, и Рома души не чаял в своих девочках.

Но в мае Танюшка вышла замуж и уехала с мужем во Владивосток. И тут началось. Оказалось, что Ольга совершенно не может находиться дома одна, ибо Сирин с утра до вечера пропадает на работе, а Таня могла выходить на связь по скайпу лишь только поздним вечером. И Ольга стала облюбовывать себе различные хобби. Дизайн интерьеров предшествовал фитнесу, а фитнес сменился занятиями танго, что Роме, конечно же, не понравилось. Ольга звала его с собой, но Сирин только отнекивался. Я тоже, честно говоря, не представляла себе сурового Рому, выделывающего фигуры аргентинского танца страсти. Но для собственного успокоения Сирин все-таки сходил на одно занятие. В основном, чтобы посмотреть, что там за контингент.

Успокоенный увиденным, Рома стал с чистой совестью отпускать Ольгу на эти ее занятия танцами. И вот – пожалуйста. Какой-то хлыщ в лосинах все же завладел ее сердцем.

– Со своей женой я как-нибудь сам разберусь. Нельзя ли перейти к делу? – сухо обронил Сирин.

– Ну вот, он еще и обиделся, – надул толстые губы Вождь. – Как будто это я виноват, что Ольга свистушка.

– Да замолчи ты!

– А что я такого сказал? Ладно, не хочешь слушать умного человека – не слушай. К делу так к делу. Я навел справочки по скинутым тобой организациям и получил развернутые ответы, складывающиеся в занимательную картину. Во-первых, Женский Деловой центр, отказавшийся от брони, спонсировался не кем-нибудь, а известной нам фирмой из Архангельска, занимающейся алмазами. И именно покойный Архаров выступил инициатором этого спонсорства. Мало того, начальник архангельской службы безопасности со всей ответственностью заявляет, что Архаров не только знал руководительницу Центра, но и имел с Жанной Фоменко длительную интимную связь.

– Ты сказал с Жанной Фоменко? – почесал переносицу Роман.

– Как интересно, – подхватила я.

– Что же такого интересного в Жанне Фоменко? – удивился Хренов.

– Это одна из трех девочек, вертевшихся перед глазами старика соседа, жившего в коммуналке, где сейчас находится отель. Дед знал про ход в камине своей комнаты, ведущий в подвал дома. Вот, Володь, – Сирин протянул шефу обгоревшие остатки дневника, – я нашел это в камине.

Вождь прочитал останки записей и, убирая документ в папку, уточнил:

– Помимо барышень в дневнике говорится о доминатоне. Кто-нибудь знает, что это такое?

– Флейта гамельнского крысолова, – буркнул Сирин.

– Ходят слухи, что с ее помощью можно завладеть миром, – поддакнула я.

Хренов недовольно поморщился, отмахнувшись.

– Флейта никоим образом не проливает свет на пропажу алмаза, – раздраженно проговорил он. – Зато небезынтересен следующий факт. Просмотрев записи с видеокамер у круглосуточного бара «Гамбринус», нетрудно заметить, что вечером интересующего нас дня перед кабаком стояла машина все той же Жанны Ильиничны Фоменко. Наш почивший в бозе Архаров покинул «Гамбринус» около трех часов ночи. Был он в компании дамы и в руке держал початую бутылку спиртного. На видеозаписи запечатлено, как он вышел из бара и тут же зашел в отель. А дама села за руль и умчалась в ночь. Вопрос. Почему в протоколе осмотра места происшествия не фигурирует бутылка спиртного? Куда она делась?

– Действительно, любопытно. Полагаю, завтра с утра нужно ехать в отель и выяснять судьбу бутылки. А после мчаться в Женский Деловой центр и спрашивать у Жанны Ильиничны, для чего она сначала забронировала все номера в отеле, некогда бывшем коммуналкой, в стенах которой прошло ее детство, а потом от брони отказалась. И почему любовник Жанны Ильиничны Архаров вселился в пустой отель, хотя планировал остановиться в «Национале».

– Кто поедет?

– А ты как думаешь? – прищурился Хренов. И, как само собой разумеющееся, выдохнул: – Конечно, вы с Бертой.

– А ты?

– Я мозговой центр. – Шеф с тюленьей грацией похлопал себя похожими на ласты ладонями по круглому животу. – Анализирую поступающую информацию.

– Ну-ну, анализируй, – усмехнулся Сирин, поднимаясь и выходя из кабинета.

Со мной он даже не попрощался.

– Ну, а ты, Берта, что скажешь?

– А что мне говорить?

– Раз нечего сказать, иди домой.

Я представила, как приеду к себе, как увижу широкую, похожую на пузырь фигуру Добрыни, застывшую перед монитором ноутбука, его собранные в небрежный хвост давно не мытые волосы, осточертевший рюкзак в ногах. Услышу вместо приветствия невнятное «Эге», а потом полночи буду утрамбовывать в мусорном ведре разбросанные по всей квартире стаканчики от «Дошираков», и меня охватила тоска.

– Что-то не хочется.

– Из-за Добрыни? – понимающе осведомился Владимир Ильич.

– Ну да. Из-за него.

– Вот еще пример дурацкого союза, – с воодушевлением проговорил шеф. – Зачем он тебе нужен, этот парень? Ты девочка живая, энергичная, умненькая. А он – ты прости меня, Берта, – твоя полная противоположность.

– Противоположности сходятся, – осторожно заметила я.

– Тогда не удивляйся, если, следуя семейной традиции, вашего сына он назовет Путятя и соответственно по прошествии времени будет настаивать, чтобы ваш отпрыск назвал свою дочь не иначе, как Забава. Забава Путятична, внучка Добрыни Никитича. Ты готова к этому?

В кабинет, неся на подносе четыре чашки с дымящимся кофе, вошла Лиля. Пристроила поднос на край стола и, расставляя напитки, обиженно проговорила:

– Рома какой-то странный. Убежал, даже кофе не попил. А я специально для него варила. Крепкий. С корицей. Как он любит.

– У него душевная драма. Ольга в загул ушла, – многозначительно пояснил Хренов.

– Да вы что! – присела на краешек стула секретарша. И восторженно добавила: – Какой кошмар!

– Ну да. Кошмар. Сначала сойдутся, потом не знают, как вместе жить. Я Берте советую гнать Добрыню поганой метлой. Зачем ей этот бездельник?

– Не могу я его выгнать. Не за что. Он же, в принципе, безобидный. И по-своему обо мне заботится. Только его присутствие меня ужасно раздражает.

– А ты отправь его на дачу. Пусть там живет, – предложила Лиля.

– Нет у меня дачи, – хмуро откликнулась я.

– У меня купи.

– Да ты что, Лилька? – присвистнул Хренов. – Продаешь свою дачу? Ты же так о ней мечтала!

Секретарша злобно сверкнула глазами и в сердцах выдохнула:

– Дура была, вот и мечтала. Нет больше моих сил! Каждые выходные и праздники, хочешь не хочешь, а будь добра туда тащиться! Стоишь в пробке, как последняя идиотка, и деться некуда. Ни в туалет сходить, ни ноги размять. И так три часа. Приехали уставшие – надо с дорожки выпить. Стол накрываем, садимся и до утра гудим. К обеду встали, голова шире плеч, а надо на огород. Пахать. Ну как же! Огурчики свои нужны? Нужны. Клубничка? Картошечка? Для этого вскопай, посади, удобри, прополи, собери и законсервируй. Не отдых – каторга. А расходы? Василий мой электроплуг себе за сто тысяч купил. А к нему насадки. Еще на сорок тысяч. Забор в прошлом году поставили, беседку. Колодец выкопали и выгребную яму. В кредиты влезли – страшно подумать, сколько каждый месяц банкам отдаем. Ну ее к черту, эту дачу! Хоть отдохну без нее по-человечески.

– А где хоть дача-то? – уточнила я.

– Под Дмитровом. Глушь, леса одни. От нашего дачного товарищества до ближайшей деревни три километра по проселку. А до станции все пять. С вещами без машины ни за что не добраться. Зато красотища невозможная.

– И сколько хочешь денег? – заинтересовался Хренов, всем телом подаваясь вперед. – Мне тоже дача нужна. Я бы маму туда на лето вывозил, пусть цветы разводит.

– Вы же только что рассказывали Роме, как с мамой живете душа в душу! – не удержалась я.

Хренов осуждающе глянул на меня и недовольно выдохнул:

– Исключительно для маминой пользы.

Я представила, как поселю в дикой дмитровской глуши безлошадного Добрыню и стану к нему раз в месяц наезжать. Привозить «Дошираки» и следить, чтобы он совсем не одичал. А выживальщик будет бродить по лесу, размышляя, как эффективнее выжить в сложных условиях постапокалипсиса, а в свободное от глобальных дум время создавать свою игру. В общем, чудесный вариант, наилучшим образом устраивающий нас обоих.

– Нет уж, Владимир Ильич, руки прочь от Лилиной дачи! – не обращая внимания на недовольство начальства, выпалила я. – Я уже ее беру!

– Берта, ты, правда, согласна? – оживилась Лиля. – Вот здорово!

– А почему бы и нет? Надеюсь, Добрыне там понравится. Вопрос цены.

– Ой, Берта! Я много не прошу! Только на то, чтобы погасить кредиты.

– А это сколько?

– Двести пятьдесят тысяч.

– Годится.

– Ну вот, как все славно устроилось. – Шеф хлопнул ладонями по коленям. – А теперь, девочки, по домам. И, выбираясь из кресла, задумчиво протянул:

– И все же что это за штуковина такая – доминатон? Ишь, как завернули – при помощи флейты завоевать мир. Ну и глупость! Чего только люди не придумают!

* * *

Акры, XIII век


– Как по мне, так прибыльнее всего карать во имя Господа нашего Иисуса Христа иудеев, – сплюнув в пылающий костер, проговорил барон фон Ливеншталь.

Приблизив к глазам широкую нечистую ладонь, барон – здоровенный детина в ослабленных рыцарских доспехах, – с интересом рассматривал усыпанную бриллиантами крупную пряжку в форме звезды и полумесяца.

– Черт знает! Никогда не поймешь, на кого нападаешь. Захватывали вроде, иудейский караван, а на убитой бабенке – мусульманская стекляшка.

– С убитых всадников я снял сарацинские доспехи, – поддакнул оруженосец рыцаря.

– А, все едино, что иудеи, что мусульмане. Папа Урбан[2]2
  Урбан Второй – папа римский. Инициатор крестовых походов.


[Закрыть]
про всех говорил, что это дьяволопоклонники, и нет им места на Святой земле.

Вдоволь насмотревшись на пряжку, Уго фон Ливеншталь спрятал переливающуюся в отблесках костра драгоценность в переметную суму, вскинул налитые кровью глаза на сидящего напротив худого юношу и блаженно, с хрустом потянувшись, оскалил в улыбке крупные желтые зубы:

– Что ни говори, а против мусульман иудеи не в пример богаче, хотя и с причудами. Ты, студиозус Йозеф, – давно небритое лицо барона скривилось в презрительную гримасу, – не первый год в походе, а до сих пор ни черта не смыслишь в жизни. Ни на один золотой не обогатился. Только и делаешь, что скупаешь пленных стариков. На кой черт они тебе сдались? Или ты предпочитаешь в любовных утехах старых иудеев, а не их молоденьких дочерей?

Откинувшись на полог своего шатра, барон раскатисто захохотал, подмигивая сидящим у соседних палаток товарищам по походу, в то время как ставший предметом насмешек юноша невозмутимо помешивал исходящее паром варево в котелке над огнем.

Йозеф Крафт привык к постоянным насмешкам. Он действительно большую часть заработанных лекарским ремеслом денег тратил на приобретение древних старцев – обладателей иудейской мудрости. В крестовый поход на Святую землю начинающий медик отправился с одной-единственной целью – добраться до затерянного на востоке города Исфахана и поступить в обучение к великому Абу Гамеду.

Это решение родилось и окрепло в душе юноши в тот момент, когда на его глазах с муками умерла от болезни живота мать, самый родной и близкий человек. Все свои надежды и чаяния отец мальчика вложил в старшего сына, видя в нем продолжателя купеческого дела, младший же, Йозеф, почти находился с набожной матушкой. С раннего утра до поздней ночи матушка молилась Иисусу Христу, и Йозеф охотно следовал ее примеру. В одно недоброе пасмурное утро Йозеф заглянул в домашнюю молельню и не застал матушку на привычном месте перед распятием. Йозеф нашел ее лежащей в кровати, ослабевшей и бледной. Приглашенный врач, растерянно разводя руками, виновато протянул:

– К сожалению, заболевания внутренних органов лечить я не умею. Да и никто в нашем городе не возьмется вылечить эту болезнь. Вот если бы больную взялся пользовать Абу Гамед из Исфахана или хотя бы кто-нибудь из его учеников…

Кинувшись в молельню, Йозеф растянулся на полу перед распятием и, обливаясь слезами, стал умолять доброго Иисуса пощадить его мать и даровать ей жизнь. Проведя день в слезах и молитвах, юноша вернулся в матушкину опочивальню и увидел, что больная умирает. Он больше не просил ни о чем бога. Глядя на заострившиеся черты любимого лица, с каждой секундой становившегося все более далеким, холодным и мертвым, юноша совершенно отчетливо осознал, что больше не верит во всемогущество Христа, не сумевшего – или не захотевшего? – спасти ту, которую он так любит. А также понял, что готов отдать не только жизнь, но и бессмертную душу, чтобы стать врачом, подобным Абу Гамеду.

Сразу же после похорон Йозеф Крафт упросил отца послать его на обучение в Прагу. После двух лет учебы в университете будущего лекаря отчислили за богохульство и осквернение могил. На Йозефа донес красноносый могильщик, посуливший раскопать свежее захоронение и добыть для изучения еще не разложившийся труп. В тот раз все обошлось. Благодаря вмешательству отца, заплатившего за сына немалые деньги, дело замяли, но из университета попросили удалиться. И вот тогда с новой силой юношей овладело желание научиться лечить даже те болезни, которые покоряются только арабским мудрецам.

Само собой, уроженец Германии, Йозеф отдавал себе отчет, что попытка постигнуть тайну восточных лекарей непременно будет обречена на провал, ибо европейцу никто не станет открывать секреты древней науки. А вот иудею станут. Иудеев уважают на востоке, для них в Исфахане уготованы самые разные пути. А для того, чтобы назваться иудеем, всего-то и нужно, сделать обрезание, выучить их язык и усвоить основные традиции. Прогневать Иисуса Христа вероотступничеством он не боялся – бог, не пощадивший самую преданную свою рабыню, умер в душе Йозефа в тот же миг, когда остановилось матушкино сердце.

Вскоре возможность для этого хитроумного предприятия представилась самая что ни на есть замечательная, а именно – очередной крестовый поход, собираемый князьями церкви по городам и весям ослабленной непрекращающимися феодальными междоусобицами Европы. Сначала папа Урбан Второй, а после его кончины и остальные отцы церкви кинули клич – «Все на защиту Гроба Господня!».

И в самом деле, если удельные князьки все равно друг друга убивают в стычках за клочок земли, то пусть они лучше направят свои силы на Восток и бьют сарацинов, которыми руководит султан Саладияр, покинувший Дамаск и по-хозяйски обосновавшийся в Иерусалиме. Йозеф объявил отцу о намерении отправиться в Святую землю и тут же получил отличное снаряжение – коня, доспехи и деньги на дорогу. Оставалось примкнуть к свите какого-нибудь благородного рыцаря, направляющегося в Иерусалим, и можно было считать себя крестоносцем. Днем Йозеф двигался в сторону Мекки, а на ночь останавливался в придорожных трактирах, где в один из привалов и познакомился с так необходимым ему рыцарем.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации