Текст книги "И.о. поместного чародея"

Но его неподвижность была обманчива. Все чешуйчатое тело было напряжено, хвост изогнут и едва заметно подрагивал.

Тут я услышала истерическое сопение под боком и обнаружила, что рядом со мной примостился Констан. Змей не обращал на нас никакого внимания – экран все еще действовал.

«Да этот гад просто не хочет нападать при свидетелях, – вдруг поняла я промедление змея. – Мужики вдвоем, вот он и не решается атаковать!»

И я принялась лихорадочно размышлять, что же мне делать дальше. Упырь наличествовал – рукой можно дотянуться, борец с упырями в моем лице – тоже. Но каким образом следовало изничтожать подобную тварь, оставалось загадкой. Колом в него, глиста летучего, так просто не попадешь, разве что в пасть подлой твари его запихать. Можно, конечно, попробовать перешибить ему хребет, да только ежели с первого раза не получится, гнусный гад взлетит повыше – и поминай как звали. Хорошо еще, если взлетит, а не угрызнет как следует. Можно еще ножом пырнуть, предварительно ухватив за шею для верности… Но хватать столь отвратное существо за какую угодно часть тела мне вовсе не хотелось. Огненную сферу, которую поминал Констан, к своему стыду, сотворить мне ни разу не удавалось, это же относилось и к большей части боевых заклинаний, которым обучали на старших курсах.

Так бы мы и сидели на месте, а змееподобный урод парил бы над кустами, не решаясь приступить к трапезе, но тут один из мужиков поднялся и побрел к кустам. Я явственно расслышала его слова: «Ты это, слышь, без меня не смей! А я сейчас обернусь и тут как тут!..»

В полной растерянности я проводила взглядом этого предателя и едва не взвыла от досады.

Змей изошел мелкой дрожью, точно от предвкушения, и изогнулся, блеснув глазами. Я поняла, что за этим последует, и тихо застонала: кровосос нападет на оставшегося в одиночестве рыбака, оттащит его куда-то в воду, в заросли камышей, там обескровит, а утром тело жертвы обнаружат у мельницы. Второй же мужик по причине пьянства толком ничего не поймет. Даже если змей продефилирует перед ним на бреющем полете, летучими змеями такого опытного рыбака не удивить, он, наверное, их перевидал немерено во время своих ночных посиделок с самогоном.

Я подняла голову и увидела, как крылья кровопивца напряглись, готовые к стремительному атакующему полету. Еще мгновение, и…

– Нет! – заорала я что было силы и в отчаянном прыжке вцепилась змею в шею, как можно ближе к голове, памятуя о том, что именно так надо хватать ядовитых пресмыкающихся.

От неожиданности тот издал леденящий душу хрип, который плавно перешел в низкий вой. А затем я почувствовала сильнейший рывок, и ноги мои оторвались от земли. Кожистые крылья замолотили меня по лицу, я зажмурилась и ощутила, как мои башмаки мазнули по верхушке куста. Несколько мгновений мы со змеем парили над рекой, причем он выл, я же что-то орала, а затем воздух коротко свистнул в ушах, и мою голову с громким всплеском накрыла холодная речная вода. Последним, что я услышала, был душераздирающий вопль Констана, которому с противоположного берега вторил потрясенный рыбак.

Кровососущий летучий змей, неизвестный дотоле никому, бился в моих руках, проявляя потрясающую гибкость и силу.

«Да он мне кости переломает!» – в панике подумала я и еще крепче вцепилась в мерзостную тварь, чувствуя, что вода попала мне в нос.

Самым опасным оружием моего противника были, несомненно, зубы. Но и хвост его запросто мог оставить меня калекой. Змей извивался, словно бешеный, молотил меня всем своим гибким, сильным телом, да еще пытался извернуться, чтобы укусить. Я, в свою очередь, пинала тварь ногами, душила за горло и изо всех сил пыталась избежать укуса, так как имела повод считать его весьма ядовитым. При этом мы вдвоем медленно, но уверенно шли ко дну.

Змей плавал, судя по всему, хуже меня, но значительного преимущества мне это не давало, так как руки были заняты его горлом и грести ими я не могла. Река была на вид не слишком глубока, однако со свойственным мне везением мы с этой проклятой летучей гадюкой угодили аккурат в омут.

Как только змей сообразил своим крохотным мозгом, что главная беда не в том, что я его душу, а в том, что мы сейчас утонем, его действия приобрели другую направленность. Всем своим телом он устремился наверх, бешено извиваясь и загребая крыльями. Я была не против этого направления, но понимала, что, ежели тварь высунется на поверхность и дыхнет, я с ней никак не справлюсь. С другой стороны, я понимала, что если сама сейчас не дыхну, то этот омут станет моим последним пристанищем, а спустя несколько дней мельник с проклятиями будет цеплять мое тело багром у своей плотины.

Поэтому я на пару секунд расслабила руки и поддалась, давая твари возможность вытащить меня поближе к поверхности. Змей рванулся со страшной силой наверх. Я выжидала, чувствуя, что вот-вот захлебнусь, и лишь в последний момент, когда легкие были готовы разорваться, с силой толкнула змея вниз, а сама вылетела на поверхность.

Пусть это был лишь краткий миг, но я успела вдохнуть глоток воздуха перед тем, как снова уйти под воду. Змей, поняв, что его время истекает, с новой силой принялся отчаянно сопротивляться, чуя близость столь вожделенного для него воздуха. Я из последних сил удерживала его голову под водой. Иногда мне удавалось вынырнуть и сделать вдох, хотя змей беспорядочно молотил крыльями по воде и пару раз прилично врезал мне по голове, что окончательно укрепило меня в мысли добить подлую скотину.

Когда его тело обмякло, а крылья бессильно распластались, я не сразу поняла, что битва закончена. Да и сил у меня больше не осталось, чтобы что-то понимать, а уж тем более держаться на поверхности.

…На берег меня вытащил Констан. Тело змея мокрой кишкой валялось рядом со мной на берегу, и я с удивлением осознала, что до конца не отпускала его горло. «Ну вот и славненько, – напоследок подумала я. – Будет что показать бургомистру».

После этой успокоительной мысли глаза закрылись сами по себе, а сознание благоразумно меня покинуло.

Глава 15,
в которой Каррен со своим верным помощником Констаном со славной добычей возвращаются домой, попутно приумножая свои подвиги числом до двух

– Нет, госпожа Каррен! Ни за что в жизни! Мало вам этой подлючей змеюки? По лесу ночью ходить – это ж верная погибель честному человеку! Там чего только не водится. И волкодлаки, и вурдалаки, и оборотни – один так вообще не местный! – и леший, вредный до неимоверности, и мавки гулящие, и кикиморы, и химера…

Без сознания я провалялась недолго, но успела порядком испугать Констана. Он, грешным делом, подумал, что змей таки укусил меня, но на обозримых участках тела следов укуса не было видно. Тогда несчастный дерзнул снять с меня рубашку, в ответ на что воспоследовал чувствительный удар сначала ему в живот, а затем еще и в глаз.

Теперь вот я слушала его и думала, что у меня выдалась вторая бессонная ночь, и если после первой мне удалось урвать хотя бы несколько часов, чтобы поспать, то сегодняшнее утро я встречу где-то на подходе к Эсворду. А затем мне придется торопиться к бургомистру, чтобы вручить ему проклятущего летучего змея, да еще и объяснять, откуда сей препоганый уродец взялся… И глаза мои начали слипаться.

– Если бы они здесь все водились, – скептически произнесла я, борясь с желанием зевнуть, – то съели бы друг друга уже давно, а за химерой из самой Академии приехали, потому что их уж лет сто назад истребили подчистую.

Но Констан продолжал перечислять все опасности ночного леса, помянув и строфокамилов, и куролисков, и малую пятнистую каттону, которые встречаются разве что в Сихорне да в старых бестиариях, и в конце концов даже не заметил, что мы уже шагаем по этому самому лесу, порядком отдалившись от деревни.

Сознание выполненного долга грело меня… но не настолько, чтобы чувствовать себя хорошо прохладной ночью в насквозь промокшей одежде. Да еще и мокрая сумка прилично оттягивала плечо – в ней покоилась увесистая тушка летучего змея. Из сумки капало, равно как и из моего носа.

– Переночевали бы в Воротищах на сеновале, а там утречком и пошли бы домой, позавтракамши… – канючил Констан, который жаловался столько, что можно было подумать, будто бы это его едва не утопил страхолюдный крылатый змей.

Я терпеливо молчала.

– А ежели сейчас какое-нибудь мракобесие на нас нападет? – все рисовал мрачные картины будущего мой храбрый спутник. – Мы ж обессилевшие, опосля сражения с летучим гадом… Тепленькими можно взять! И оружия у нас никакого – колья вы ж выкинули…

– Не каркай! – буркнула я, ибо даже моего упрямства не хватило бы, чтобы спорить со столь очевидными истинами.

И далее шла молча, не реагируя на разгулявшееся воображение Констана, который, придя к выводу, что нападение чудища дело уже решенное, перешел на описания своих страшных предсмертных мук, от которых бы испортилось пищеварение даже у опытного некроманта. Про себя я отвлеченно думала, что с такой фантазией парню не в маги, а в хронисты надо идти, а если у него и склонность к рифмоплетству есть, то вовсе прямая дорога в менестрели…

Поэтому, когда Констан вдруг умолк и тоненьким голоском заблажил что-то вроде «И-и-и-и…», я удивилась не столько тому, что прямо посреди дороги сидит волкодлак, а тому, что парень все-таки заткнулся.

– Чт-т-то буд-д-дем д-делать? – еле слышно проблеял храбрейший из храбрых.

Я молчала, понимая, что с такой здоровущей тварью нам ничего толкового сделать не удастся. А волкодлак осмотрел нас с ног до головы и смачно зевнул, продемонстрировав ряды отборнейших зубов, большая часть из которых являлась клыками. Потом он поднялся с места и вальяжно двинулся к нам, никуда не торопясь.

– А-а-а… – начал было Констан, и я подумала, что сейчас он спросит: «А нет ли у магов такого слова, чтоб все волкодлаки провалились сквозь землю?»

– Бежим! – заорала я и последовала своему совету, со всех ног рванув в сторону Косых Воротищ.

Так бегать мне еще не доводилось.

Констан обогнал меня, но ненамного. Сзади слышалось хриплое дыхание чудовища. Я оглянулась, хотя знала, что этого делать не стоит, и конечно же увидела, что волкодлак легкими прыжками следует за нами. Зверь не утруждал себя бегом в полную силу – он знал, что мы никуда не денемся. Я попыталась бежать еще быстрее, но у меня ничего не получалось. Мокрая одежда сковывала движения, а сумка немилосердно била меня по спине.

– Бросайте сумку! – проревел Констан.

К этому моменту я и сама пришла к тому же выводу. На бегу я скинула ремень через голову и не глядя швырнула сумку себе за спину. Позади раздался треск материи и злобное рычание.

– Он нашу гадючку потрошит! – возмущенно проорал Констан на бегу.

– Да пусть он ею подавится! – заорала я в ответ.

И мы припустили дальше.

Спустя некоторое время я решила снова оглянуться, дабы узнать, сколько секунд мне осталось жить. Но дорога за моей спиной была пуста, никакого волкодлака не было и в помине. Я моргнула несколько раз, отказываясь верить своим глазам.

Дорога была широкой, прямой, и поверить в то, что зверюга отстала настолько, чтобы я ее не видела, было сложно. Некоторое время я бежала по инерции, вывернув голову, а затем остановилась. Констан, который удерживал выбранный темп, увидев, что я отстала, завопил:

– Да бегите же!

Я перевела дух и крикнула ему вслед:

– Погоди ты! Волкодлака нету!

Констан неуверенно остановился и с опаской подошел ко мне. Вместе мы нервно принялись глазеть на залитую лунным светом дорогу.

Она была абсолютно пустынна.

Внезапно я ощутила страшную досаду. Столько мучиться, чтобы вернуться с пустыми руками! И что теперь, скажите на милость, мне демонстрировать Совету?..

– Пошли назад, – решительно сказала я.

– Ни-ни-ни… – начал говорить Констан, но заикание не позволяло ему закончить свою мысль.

– Я не оставлю какому-то поганому волкодлаку свою змею! – твердо заявила я. – Из-за нее я чуть не утопилась. И что тебе за разница, в какую сторону идти? Ни там, ни там волкодлака не видно. А появиться на нашем пути вновь он сможет с одинаковым успехом и в случае, если мы пойдем назад и если мы пойдем вперед. Так пошли назад забирать гада!

И я зашагала по дороге. Констан жалобно взвыл и побежал за мной.

Темную горку среди дороги мы заметили издалека. Оказывается, мы бежали куда дольше, чем мне казалось.

– А ч-ч-что там такое? – не смолчал Констан.

– Сейчас посмотрим!

Я стиснула кулаки, чтобы укрепить свой дух, и ускорила шаг. Мне было очень страшно, но заикающийся рядом Констан странным образом действовал на мой характер, заставляя меня проявлять незнакомые мне самой свойства. Я стала по меньшей мере втрое храбрее и в десять раз безрассуднее, глупость же моя и вовсе перестала поддаваться измерению.

Горка при ближайшем рассмотрении оказалась моей сумкой, возле которой лежал дохлый волкодлак. Из пасти у него торчал змеиный хвост с ошметками крыльев. Подлая тварь сожрала моего упыря! Что теперь показывать бургомистру?!

– Ах ты скотина! – взвыла я, готовая удавить десяток волкодлаков голыми руками.

Но, подбежав к трупу, я увидела, что голова моей драгоценной летучей змеи свисает с другой стороны пасти. Я едва сдержалась, чтоб не пасть на колени и не облобызать останки гада.

– А чего это он помер? – недоверчиво косясь на неподвижную зверюгу, спросил Констан.

Я немного подумала и заявила:

– Наверное, наша гадючка оказалась несъедобной.

– А-а-а… – понимающе протянул Констан и на том успокоился.

Я вытащила изрядно пожеванного змея из пасти волкодлака и сложила обратно в изорванную сумку. Затем мне в голову пришла мысль, что волкодлак тоже может пригодиться для укрепления положительного образа мага в умах населения.

– Констан, – сказала я, – мы забираем эту пакость. Ты ее понесешь.

Парень попробовал было возмутиться, но я легко победила в споре, заметив, что в возвращении на родину с умерщвленным волкодлаком куда больше значимости, чем в возвращении без оного.

Так мы и пошли дальше – со змеем в сумке и волкодлаком на плечах. Я вдруг почувствовала некоторую гордость – за одну ночь мы победили двух монстров! Это вам не шутки. Виктредис бы позеленел от зависти, с его-то капустянками и крысолаками!

Констан под тяжестью мертвой туши стал молчалив и сосредоточен. Волкодлака следовало забрать хотя бы поэтому.

Так мы и встретили восход солнца. До Эсворда оставалась пара лиг, не больше.

– Ну, Констан, спасибо тебе большое, – прочувствованно сказала я, когда мы дошли до дома магистра Виктредиса. – Без тебя мне нипочем бы не одолеть ни змея, ни волкодлака…

«А теперь проваливай, – мысленно прибавила я. – И чтоб больше я тебя никогда в жизни не видела!»

– Ох, госпожа Каррен… – растроганно шмыгнул носом парень. – Никогда я до этого не участвовал в таких приключениях. Теперь я окончательно уверился – вот это настоящая жизнь!

– Шел бы ты домой, – мягко, но угрожающе посоветовала я.

– Спасибо вам за то, что открыли мне глаза! – Констан меня словно не слышал. – А то я так бы и сидел в кузнице, клепал бы подковы да шворни… Эх, сколько времени зря прошло! Но ничего, теперь-то я своего не упущу… Я знаю, что мне надобно делать! Наймусь я к вам в услужение, буду учиться магии и прочим наукам, а то, стыдно сказать, читать толком не умею. И как вы со мной разговаривать-то снисходите? Но ничего, я вообще схватываю быстро, вам меня несложно будет обучать…

Я слушала его с недоверчивым ужасом, и волосы мои зашевелились. Подобного страха я не испытывала, даже когда спускалась в усыпальницы со свечой и драпала от волкодлака.

– Э-э-э… – промычала я, лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. – Я вообще-то не столь опытный маг, чтобы обучать еще кого-то…

– Вы стоите десяти магов! – восхищенно воскликнул этот обалдуй. – Вы отважны, храбры и мудры, как… как…

– Нет, нет, нет… – Я попятилась. – Мне не по чину брать учеников. У меня нет ученой степени. Я даже не… не бакалавр.

– Ну тогда наймите меня в слуги – один черт!

– Да на кой черт мне слуга?! – чуть не заплакала я.

– Я буду вас защищать, – проникновенно сказал парень и посмотрел на меня абсолютно тупым, влюбленным взглядом.

«Ни в коем случае!» – завопил во весь голос мой инстинкт самосохранения.

– Я пойду предупрежу кузнеца, что я больше помогать ему не буду, – между тем говорил мой будущий ученик. – Вы покудова все обдумайте, чтобы не было потом меж нами недомолвок. Я ж знаю, что чародеи обычно со своими учениками ровно с детьми родными носятся, да только я не таков! Жизнь уже повидал, опыт имею. Вы не пожалеете, что приняли меня в услужение. Да сами посудите: у всех магов знаменитых были верные слуги иль ученики! У Армара Каледского – Морист, у Кавратта Монского – доблестный Тризурд, у Беатрисы Сивонийской – Аграмельд, да и у достославного Ворса Лептонийского тоже какой-то был, имени не вспомню. Про то и песни сложены, и картины рисованы…

– Нет! – прохрипела я.

– И я говорю – нет, не пожалеете.

– Я не возьму тебя на службу! – Я перешла на рев.

– Да мне платить не надобно, – успокоил он меня. – Я за харчи да крышу над головой буду работать.

– Да поди ты к дьяволу! – окончательно вышла я из себя, топнула ногой и бегом припустила в дом, даже не попрощавшись и забыв про тушу волкодлака, которая лежала на обочине.

Ну что мне надо было ему сказать? Что я никакая не чародейка, а простая служанка поместного мага, которая обманом присвоила себе чужое звание? Провались оно все в Lohhar'ag! Не надо мне таких учеников!

Под воротами дома поместного мага дремал какой-то мужик в ливрее. Солнце уже успело подняться, и ему отлично спалось на мягкой траве под теплыми лучами, что подтверждалось басовитым храпом.

Я с опаской подошла к нему и присмотрелась. На рукавах у него был вышит герб бургомистра. Моя спина покрылась пупырышками величиной с горошину.

– Эй, почтенный, – позвала я. – Вы кого ждете?

Мужик открыл глаза, с достоинством поднялся с земли, отряхнув панталоны, на которых зияла огромная прореха, и изрек:

– Поместного мага, господина Виктредиса, кого же еще?

Меня передернуло.

– А по какому поводу? – как можно спокойнее осведомилась я.

– Известно по какому! – презрительно оттопырил губу лакей. – Магистр намедни обещался к сегодняшнему дню все выполнить, вот меня и послали, так сказать, непосредственно за результатом. Иначе, говорят, никак нельзя – все сроки уж превышены.

– Ага, – глубокомысленно молвила я.

Вот значит как! Не успело солнце подняться, как от меня требуют доказательств гибели упыря! Но ничего, мы не лыком шиты…

– Сейчас, уважаемый, – сказала я, довольно улыбаясь. – Результат будет в чистом виде!

И я стремглав устремилась к дому. Там я долго рылась в кладовой, пока наконец не нашла корзину с крышкой, которая плотно закрывалась. Потом быстро написала записку, в которой говорилось следующее: «Доказательства налицо. Ежели не доверяете моему слову, то можете сверить отпечатки зубов на шее трупа с имеющимися в наличии. С почтением, магистр Виктредис». В корзину я запихала останки летучего змея, прикрепила записку к крышке изнутри и тщательно закрыла. Потом подумала, нашла сургуч и запечатала, – слишком уж хитрая рожа была у лакея.

– Вот! – торжественно сказала я, вручая тому корзину. – Вручите лично в руки. И скажите, что магистр велел кланяться!

Лакей принял груз с бесстрастным лицом и зашагал по тропинке. Я смотрела ему вслед, отметив, что он тоже предпочел идти Болотцами, а не через городские ворота, потом с чувством выполненного долга направилась к дому. Так же торжественно я прошествовала в кабинет магистра и решительным жестом открыла его учетную книгу.

– Вот тебе, маг вшивый! – мстительно прошипела я, обмакивая перо в чернильницу.

Дойдя до графы «Наименование монстра», я ненадолго задумалась, решая, как мне лучше поименовать утопленную летучую змею. Поразмышляв над вариантами «аэровипера» и «випероморф летучий», я склонилась ко второму, как более научно звучащему, и аккуратно вписала придуманное мной название под «клопом-пилильщиком». Еще ниже был вписан «волкодлак обыкновенный».

И только тогда я пошла мыться, о чем мечтала уже долгое время.

Ах, нет – вначале я все же вернулась за волкодлаком и оттащила тушу в погреб. Во-первых, я не знала, быстро ли портятся дохлые волкодлаки, во-вторых – давно уже оценила практичность местных жителей, которым в хозяйстве могло понадобиться что угодно, забытое на обочине.

Глава 16,
в которой неприятности Каррен усугубляются, а у дома поместного чародея появляются очень странные гости

Я хорошо помнила рассказы бабушки о последних днях ее жизни в Арданции. Бабушка небезосновательно считала, что подобные истории учат меня быть готовой к любым жизненным невзгодам. К тому же они напоминают, как ценен спокойный уклад жизни и как легко с ним распрощаться из-за какой-нибудь глупости – собственной либо же близких родственников.

История эта была такова в общих чертах: солнечным утром, вскоре после того, как перестали приходить вести от батюшки, бабушка с бадейкой, полной грязной воды, подошла к черному входу на кухне, распахнула дверь и выплеснула содержимое на троих стражников, внезапно обнаружившихся у дверей. Те чинно и спокойно охраняли черный ход на случай, если заговорщики, прячущиеся в нашем доме, решат без всякого воображения сбежать именно этим путем. В следующий момент двери парадного входа затрещали от сильных ударов, и оттуда послышалось: «Именем короля Арданции, открывайте!» Предложение было риторическим, потому что сразу же за этим дверь с грохотом рухнула на пол, и в доме начался обыск.

Бабушка некоторое время стояла на пороге с пустой бадейкой – а заставить ее остолбенеть было довольно сложно, уж поверьте мне – и пыталась сообразить, стоит ли предложить стражникам у черного входа полотенце или о правилах хорошего тона теперь можно забыть за их полной ненадобностью. Впоследствии стражники появлялись в нашем доме едва ли не каждый день, и ко времени высылки нашего семейства из Арданции бабушка уже привыкла, что выбрасывать что-либо из окон, резко открывать входные двери или пытаться чистить дымоход, который особо рьяно проверялся на наличие в нем бунтовщиков, бесполезно и даже опасно.

Поэтому когда я, переодевшись в халат после купания, распахнула двери черного хода и окатила мыльной водой двух мужчин в зелено-желтой форме эсвордских стражников, то удивилась куда меньше, чем можно было ожидать. Стражники с достоинством обтекали, не проронив ни слова, что свидетельствовало о высоком уровне дисциплины в подразделениях эсвордских защитников законности и порядка. Поставив ведро на пол, я, стараясь не выказывать подозрительной поспешности, пошла к парадному входу, где уже слышалось: «Откройте, именем бургомистра!» – но, увы, не успела.

Дверь с грохотом упала на пол, в точности как описывала бабушка Бланка, и я смогла лицезреть на своем крыльце едва ли не всю эсвордскую стражу во главе с капитаном. Крыльцо было небольшим, поэтому мои незваные гости выглядели несколько сплюснуто и зажато. Я даже не сразу заметила, что из-под капитанской подмышки выглядывает пышущий злобой бургомистр.

– Где магистр Виктредис?! – выкрикнул он.

Тут я наконец смогла вдохнуть, потому что до этого чувствовала, будто все мои внутренности свело крайне болезненной судорогой, и подумать: «Это не за мной, а следовательно, я еще успею удрать через чердак».

– А в чем, собственно говоря, дело? – осведомилась я, лихорадочно обдумывая, на какие такие кулички услать магистра, чтоб все эти люди дружно отправились в том же направлении. Это дало бы мне время для обдуманного побега с теплыми вещами и припасами съестного. В тот момент побег в халате и шлепанцах не представлялся мне здравым решением. А зря.

– Это преступный сговор! – завопил бургомистр. Я сообразила, что напрасно надеялась на лучший исход, но было поздно, потому что далее последовало: – Взять пособницу злоумышленника!

Думаю, если бы я в тот момент была бы выспавшейся, не чувствовала ужасную боль во всем теле и могла бы здраво рассуждать, то бургомистр не успел бы договорить последние слова, как я бы уже преодолевала забор на заднем дворе, наплевав на халат, шлепанцы и правила приличия. Никоим образом происходящее не могло закончиться чем-то иным, помимо виселицы, поэтому нужно было попробовать пробежаться по потолку, ибо оно того стоило.

Но я чувствовала себя так, как будто меня повесили еще две недели назад, а мое бездыханное тело потом таскали на потеху горожанам вокруг Эсворда, привязав за ноги к лошади, согласно мудрым народным традициям. Упомяну справедливости ради, что и выглядела я не лучше. Все это в совокупности и стало причиной того, что я уныло протянула руки вперед, ожидая, что меня тут же закуют в кандалы. Постояв немного с вытянутыми руками и сообразив, что мысль о кандалах пришла в голову только мне, я пробурчала себе под нос проклятье. Капитан стражи, которого мои телодвижения, похоже, совсем сбили с толку, рявкнул что-то нечленораздельное, и двое стражников, протолкавшись в дом, взяли меня под локотки, явно испытывая облегчение, что им не приходится далее тесниться на крыльце, которое уже угрожающе трещало.

– Вы обвиняетесь в пособничестве злонамеренному магистру Виктредису, коий сегодня осуществил свой давний преступный замысел и покусился на жизнь моей супруги! – торжественно и злобно объявил бургомистр.

Даже мое плачевное самочувствие не помогло сгладить впечатление от этого заявления.

– Чего?! – потрясенно промычала я, вытаращив глаза на бургомистра.

– Магистр Виктредис, настроенный враждебно к городу, вверенному его попечительству, и ко мне, как его главе… – Бургомистр в ответ прищурился и принялся цедить слова с самым проницательным и умным видом: – Упомянутый магистр давно уже вынашивал план, как отомстить мне за все действия, которые я предпринимал, дабы вернуть его на подобающую стезю защитника города. Не знаю, как долго он ждал подходящего случая, но именно сегодня он воплотил свое гнусное намерение в жизнь! В корзине, которую лакей принес моей жене, вместо заказанных ею снадобий находился гад самого опасного вида!

Волосы на моей голове зашевелились от ужасного подозрения, а бургомистр продолжал:

– Госпожа Винона впала в беспамятство от пережитого ужаса и до сих пор не пришла в себя. У нее началось нервическое расстройство, сопровождаемое горячечным бредом. Совершенно очевидно, что пресмыкающееся издохло в корзине от удушья либо другого неблагоприятного фактора – лакей признался, что пару раз ронял корзину по дороге. В соответствии же с планом магистра, моя супруга должна была стать жертвой хищной твари, и только счастливая случайность…

Я, слушая эту кошмарную историю, некстати подумала, что если бы моего випероморфа летучего можно было бы убить, запихнув в корзину и пару раз уронив, то я бы сейчас не чувствовала себя, как живой труп. Далее с тихим спазматическим писком умерла мечта, в которой я с достоинством принимала чествования горожан, кричащих: «Избавительница!», величаво шествуя по улицам Эсворда в развевающейся тоге.

Я толком не успела придумать, как именно будут радоваться эсвордцы, узнав о моем героическом поступке и оценив размах крыльев випероморфа, а уже приходилось представлять, как они будут ликовать, когда меня будут конвоировать от городской тюрьмы к эшафоту на площади.

Потом, желая прояснить все до конца, чтоб не заблуждаться насчет степени безнадежности ситуации, я спросила:

– А как, прошу прощения, вы поступили с содержимым корзины?

– Конечно же сожгли немедля! – предсказуемо ответил бургомистр, и я кивнула, не вслушиваясь в дальнейшие обличения.

Доказать, что именно летучий змей изводил местных житеей всю весну, теперь было невозможно. Мои догадки оказались верны. Все, что я пережила за последние два дня, не сыграло ровно никакой роли в общем итоге. Випероморф превратился в пепел, и мне должно было очень повезти, чтобы в результате меня не постигла его участь. Все же в провинции куда уважительнее относятся к традициям предков – виселицу могли признать неподходящим видом казни в данном случае.

С большим трудом все присутствующие развернулись (слышался треск расходящихся швов на одежде и приглушенные проклятия), несколько суматошно выстроились, и мы колонной двинулись к калитке по садовой дорожке. Первыми шли бургомистр с капитаном, затем волокла ноги я, теряя шлепанцы и кособоко кутаясь в халат. Два стражника бдительно поддерживали меня под руки. Сзади толпой брели остальные. Слышалось хлюпанье воды в сапогах у тех двух бедолаг, которым не посчастливилось сторожить черный ход.

«Скажу правду – повесят. В лучшем случае. И если скажу неправду – тоже повесят», – удивлялась я парадоксам жизни, но к определенному выводу прийти пока не могла.

Думать у меня получалось плохо. Если уж подбирать метафоры, чтобы описать то, что творилось в моей голове, наиболее удачным было бы сравнение со старой голубятней, загаженной по самую крышу и битком набитой пернатыми, в которую только что угодил метеорит средних размеров.

Смотрела я исключительно в землю, поэтому внезапная остановка стала для меня сюрпризом. Я едва не ткнулась носом в спину бургомистра, меня тут же подхватили под руки, отчего полы халата разошлись, не явив миру ничего приятного глазу.

– Позвольте пожелать вам доброго дня, господа, – прозвучал довольно звучный голос, в котором слышались властные нотки. – Могу ли я осведомиться, тут ли проживает магистр Виктредис, поместный маг Эсворда?

Хотя секунду назад я была готова поклясться, что меня не способно заинтересовать никакое событие, исключая разве что Упаколапсис, но тут вытянула шею и попыталась втиснуться между бургомистром и капитаном, которые загораживали мне обзор. Еще со времен работы в Академии я знала, что люди с таким голосом своим появлением зачастую кардинально меняют сложившуюся ситуацию, причем в любую сторону – как в хорошую, так и в плохую.

Но так как мое положение было гнуснейшим из всех возможных, во мне затеплилась надежда, что сейчас бургомистру станет не до меня.

Внешность говорившего подтверждала мои предположения: у калитки стоял мужчина лет пятидесяти на вид, несомненно, благородного происхождения. Я бы даже подумала, что он может быть высокопоставленным магом из Совета Лиги, прибывшим по мою душу, но одет он был скорее как дворянин, имеющий отношение к государственной службе.

Определять, есть ли у человека способности к магии, я немного умела, однако не настолько, чтоб делать на основании своих изысканий хоть какие-то конкретные выводы. Другими словами, с закрытыми глазами я бы не смогла отличить деревенскую знахарку от магистра первой степени, тем более что большая часть магов тщательно скрывала свои способности. Остановившись на мысли, что сейчас перед нами стоит все-таки важный чиновник, а не маг, я отметила также высокий рост очередного незваного гостя и кудрявую макушку его спутника, которая виднелась из-за широкого плеча неизвестного. Чуть дальше, у развесистой липы около дороги фыркали две отличные лошади, по сравнению с которыми лучшие местные скакуны выглядели просто ничтожно.