Текст книги "Лапочка для Демона"

Самое правильное утро

Всё так необычно.

Так странно. Проснуться и увидеть перед собой знакомый до боли белый потолок квартиры Лады.

На мгновение мне кажется, что все произошедшее со мной – не более чем безумный сон. Словно я – Алиса в Стране Чудес, которая просто заснула сладко на зеленой лужайке, и теперь с удивлением смотрит по сторонам, постепенно привыкая к тому, что ее Страна Чудес, Безумный Шляпник, Мартовский Заяц, Чеширский Кот… Все это был лишь сон.

И неожиданно становится страшно.

Нереально страшно, настолько, что мурашки бегут по коже! Я не хочу, чтоб это было сном! Не хочу!

Потому что у меня там, в страшной Стране Чудес тогда останется самый главный, самый нужный, самый любимый! Мой ледяной Демон, мой Игорь!

Господи…

Сердце колотится от ужасной догадки, губы пересыхают.

А затем… Затем я ощущаю тепло. Не просто тепло. Жар.

Поворачиваю голову, и облегчение бьет по нервам так ощутимо, что даже больно. Вся кожа болит, и волоски дыбом встают по всему телу.

Мой Демон рядом. Спит, прижавшись ко мне грудью, обнимает, дышит в затылок мерно и спокойно.

И с каждым вздохом, глубоким, ритмичным, утихомиривает мое разгулявшееся злое воображение.

Нет, я не Алиса. И Страна чудес была в реальности. И мой Демон тоже реален.

У него прямой профиль, чёткий контур губ и длинные молочные ресницы. Он крепкий и сильный.

Дышит, держит, оберегает.

Ира, это мечта твоя исполнилась. Что-то, наверно, в прошлой жизни сделала хорошо и заслужила его.

За последние несколько дней мне кажется, я повзрослела минимум на десять лет, стала мудрее, поняла, что мне действительно нужно.

Мне нужно быть рядом с ним.

И это не благодарность за спасение, хотя, конечно, я благодарна.

Но все гораздо глубже.

Мне кажется, это проявилось еще тогда, в первый день нашего знакомства. И потом закрепилось в больнице, когда я смотрела на него, такого бледного, такого далекого, и ужасно, просто до сжимания в сердце хотела, чтоб у него все было хорошо. Чтоб он очнулся, выздоровел. Мне не нужно было ничего от него. Ни слов , ни взглядов, ни еще чего-то.

Тогда, лежа рядом с ним на больничной койке, я просто пожелала, всей душой пожелала ему счастья.

Наверно, то мое чистое пожелание в итоге и сбылось. Да еще и меня крылом своим зацепило. Потому что он рядом. И счастлив, как мне кажется. И я счастлива рядом с ним.

И все у нас будет хорошо. Непременно.

А трудности, которые есть сейчас… Они временные. И, наверно, нужные, потому что я , по крайней мере, научилась отличать, кто друг, а кто не друг нам.

Вот Кирсанов Кирилл Михайлович нам не друг. Может, просто знакомый, но какой-то гадкий. Пока Игорь… Я по наивности своей восприняла его доброту… за доброту, а оказалось, что я ему интересна, как женщина. Он так сильно давил на меня, так чётко и логично все разъяснял, уговаривал, чтобы я Ладе позвонила, чтобы бежала от Игоря, а лучше всего , осталась с ним в его квартире, потому что безопасно, а Игорёша,  по его мнению, совершенно несостоятельный и женщин любить не может. Возможно,  потому что он сразу стал говорить об Игоре пренебрежительно, я словно заблокировалась от его дальнейших слов, закрылась от этого страшного человека. И не поняла, что именно он от меня хотел. Про Ладу я всё поняла. Она, конечно, не осталась бы в стороне и помогла бы мне.

Но мой выбор сделан, и  Лада пусть живёт с мужем. А у меня есть свой мужчина.

Больше я не хочу с Кириллом Михайловичем даже видеться. Он жестокий человек, скрытный, неприятный…

Мой Демон сопит и переворачивается на спину.

А я синхронно с ним – на бок, упираюсь локтем в подушку, привстаю, пользуясь редким моментом тишины и спокойствия, разглядываю его.

Красивый. Кожа гладкая, мускулы, даже в расслабленном состоянии ощутимы и тверды.

Веду пальчиком по груди, прикрывая глаза от блаженства.

Теплый. Каменный. Мой.

Неужели кто-то думает, что я могу его променять на иллюзию безопасности с другим мужчиной? Или нянькой поехать к Ладе, мешать там им под ногами?

Идиотизм какой-то. Глупость.

Четкие косые линии живота. Такое не в каждом журнале увидишь. Фигура спортсмена, не культуриста.

Кубики  под ладошкой ощущаются рельефно.

Резинка спортивных штанов.

Мы вчера настолько устали, что свалились спать, едва зайдя в квартиру.

Игорь стянул с себя футболку, а штаны не смог. А меня все же хватило на душ и пижамку.

И теперь мне ужасно хочется провести ладошкой ниже. По бугру под спортивками. Но я стесняюсь.

С Андреем как-то мы эти моменты обходили. Не то, чтоб я не хотела, но просто… Он был у меня первым, и я делала то, что он хотел. Считала, что это правильно и нормально.

Это теперь я понимаю, что, наверно, секс два раза в месяц – это ненормально… И, наверно, то, что я практически не трогала его член руками, тоже ненормально… Да и вообще, все неправильно было.

Первый мой с ним раз запомнился болью и кровью. Небольшой.

Казалось, что все так и должно быть.

Меня осеняет неожиданная мысль, что, если б мы с Андреем не расстались, то я могла бы всю жизнь прожить и не узнать, что такое – оргазм, что такое – качественный, сумасшедший секс… Когда отдаешься полностью, когда с ума сходишь просто от того, что твой мужчина смотрит на тебя, когда от одного его прикосновения – по коже не мурашки, нет! Фейерверки удовольствия! И не стыдно с ним ничего! Не страшно! Все, что хочешь, все – правильно!

Сейчас я хочу его трогать. Очень хочу. Целовать. Этот живот, с рельефными мышцами, эту грудь, с твердыми горошинами сосков, хочу облизнуть каждый сантиметр кожи… Боже, так хочу! Слюна неконтролируемо собирается, приходится сглатывать.

И стеснение уходит под наплывом гормонов.

Я трогаю, глажу, веду по рукам, животу дрожащими от кайфа ладонями, а потом губами.

Вниз.

Аккуратно приспускаю резинку спортивок, и длинный крепкий член в полной боевой готовности упруго поднимается мне навстречу.

Замираю, разглядывая его, смущенно и любопытно.

Большой. Как он вообще в меня влез? Удивительно просто.

Красивый такой, ровный. Хочу поцеловать. А если хочу, почему нет? Мы уже занимались оральным сексом, так что это, вроде,  пройденный этап. Единственное, что занимались мы им в процессе, так сказать… В порыве эмоций, страсти, когда мыслей вообще нет…

А вот так, чтоб смотреть, чтоб не торопиться, чтоб смаковать…

Наклоняюсь и мягко целую розовую крупную головку. Задумчиво облизываюсь. Приятно. Необычно, но приятно.

Уже смелее накрываю губами и провожу языком по уздечке. Дыхание моего Демона становится неровным. Он еще спит, но уже ощущает, что что-то происходит.

Эта грань между сном и явью неожиданно заводит меня до ноющей сладкой боли в низу живота.

Хочу продлить это ощущение, насладиться им по полной.

И я приподнимаюсь на колени и насаживаюсь сильнее губами на член, стараясь прихватить побольше. Облизываю ладошку, кладу на основание, потому что очень длинный, не помещается у меня во рту!

– Охренеть, Лапа, – неожиданно раздается тихий сонный голос, – вот это «С добрым утром»…

Смотрю вверх и встречаюсь с мутными от удовольствия глазами моего Демона. И вот если раньше я еще стеснялась, думала, правильно ли поступаю, то после такого выражения лица, после такого взгляда вообще все мысли пропадают из головы!

Потому что он – расплавленное желание, горячее, настолько огненное, что жжется. И нет возможности избежать этого. И нет намерения это сделать.

Я скромно опускаю глаза и продолжаю наращивать темп. Я уже поняла, что, если найти ритм губ и ладони, то получается правильно. И мой Демон всем своим видом это подтверждает.

Мне хочется быстрее, голова кружится, слюна во рту собирается, низ живота ноет, и я не выдерживаю, просовываю руку в пижамные шортики и трогаю себя.

– Бляяяя… Лапа, хочу видеть, – хрипит Демон, отследивший движение моей ладони.

Я согласна. Я тоже хочу, чтоб он видел.

Сдираю шорты, расставляю ноги, трогаю себя, дрожа от удовольствия, простреливающего по телу огненными разрядами.

Игорь громко дышит, не отрывая от меня взгляда, а затем кладет свою большую ладонь на затылок и надавливает.

Я не сопротивляюсь, наоборот, его власть, его управление моментально повышают градус, трясет уже от напряжения, от желания разрядки.

Игорь матерится, шепчет сбито и жарко:

– Да, Лап, так, так, так, глубже возьми, да…

И я послушно расслабляю горло, позволяя члену проникать глубже. Задыхаюсь, воздуха не хватает…

Пальцами неожиданно нахожу какую-то невероятно правильную точку у себя и давлю…

Меня бьет удовольствием, словно током, глаза закатываются… И, когда в горло попадает теплая струя спермы, нет желания отстраняться. Потому что это – еще один элемент кайфа. Необходимый.

В изнеможении валюсь на диван, стараясь отдышаться. Ощущение, что до сих пор по кончикам нервов стреляет разрядами оргазма.

Игорь шумно выдыхает,  приподнимается и подтаскивает меня вверх по себе.

Глаза его – черные омуты. В них безумие.

– Лап… Люблю тебя, – шепчет он и целует меня. В губы.

– Люблю, – отвечаю ему, укладываю голову на широкую грудь. Ни одной больше дурной мысли, ни одного сомнения. Никаких Кириллов, неприятностей, проблем, опасений…

Ничего.

Только мы вдвоем. И наша маленькая Вселенная.

– Хорошее «Доброе утро», Лапочка… Правильное.

Согласна. Самое правильное на свете.

Совместное приготовление завтрака

– Вот объясни мне, Игорех, ты давно немым стал? Идиотом? – голос Питера в трубке злой настолько, что, кажется,  сейчас искрить начнет прямо из микрофона, – какого хрена ты при таких неприятностях мне не звонишь? Какого хрена ты строишь из себя самостоятельную целку по принципу : «Я сам все решу»? Почему я должен подключать Кирсана для выяснения размеров той задницы, куда ты влип?

Я молчу.

Любуюсь Лапой, порхающей по кухне в своей симпатичной пижамке с котиками. На голове у нее рыжий бардак, хрупкое плечико оголено, трусы, которые она называет шортами, ничего не скрывают, наоборот, очень даже круто все подчеркивают.

Короче говоря, есть на что посмотреть и просто так.

А Лапа моя еще и готовит.

Судя по запаху и цвету – борщ. А в духовке – печенье с корицей.

И в этой офигенной идиллии нет места гневу Питера.

Я стягиваю с тарелки кусок морковки, подмигиваю Ириске, лукаво и немного тревожно посматривающей на меня.

Она в курсе, с кем я говорю, и потому волнуется.

И вот совершенно незачем!

Питер продолжает разоряться о моем тупом поведении, о неправильных и глупых поступках, еще о чем-то, чего я не желаю слушать и еле терплю, на самом деле, чтоб не послать его матерно и не бросить трубку.

Не делаю этого по одной лишь причине: понимаю, что за всеми словами резкими и начальственным тоном – искренняя тревога и переживание за меня, за Ириску, за всю ситуацию в целом.

Питер привык держать все под контролем, привык обеспечивать безопасность своим близким, своей семье. А я, как-никак, тоже его семьей считаюсь. И теперь его бесит, что все разворачивается опасно и тупо, а он далеко. И уехать не может никак.

Бросить близняшек, жену, сына и рвануть сюда непонятно за каким хером…

Хорошо, что он на это не способен. А то бы я начал задавать вопросы о вменяемости.

– Как там Кирсаша? – перебиваю его спич, как только в нем начинает процент мата переваливать за пятьдесят.

– Отлично твой Кирсаша! Рвет и мечет! – рявкает Питер, переключаясь, слава яйцам, на другую тему, – я все поражаюсь вашей любви! Такой блядский накал страстей! Вам бы уже номер снять и угомониться!

– Неееее, – тяну я, усмехаясь и ловя момент, чтоб мягко шлепнуть протискивающуюся мимо меня к холодильнику Лапу по смачной жопке, – я стопроцентный гетеро, вон, твоя родственница подтвердит… О суровой заднице Кирсаши не мечтаю.

– Тогда почему бесишь его без конца? Мне ваши разборки надоели уже! Ты почему не скоординировал с ним свои действия? Узнал, кто крыса, отдай ему на откуп! Нахрена все по-своему сделал опять, хакер ты долбанный? Там сейчас кипиш на пол столицы, мне даже отец звонил, спрашивал!

– У нас свои счеты, – скалюсь я весело, – Кирсаша мой посыл понял, и это главное. Как там стукачок его? Живой?

– Вот любишь ты дерьма на лопату подкинуть, – рычит Питер, – какого вообще напрямую?

– Не переживай, Питер, канал полностью заблочен. Я умею делать работу над ошибками.

Связь я и в самом деле зашифровал так, что разобраться смогут только пара-тройка спецов по всей стране. И двоих из них я знаю. Они даже Беркуту не по карману. А насчет еще одного могу только сказать, что его вообще никто никогда не видел и не в курсе личности. Очень крутой спец. Ну и тоже да. Не по карману моему сводному братишке. Так что могу болтать хоть с Пентагоном, никто не просечет.

– Ты чего-то так феерически лажанул в последний раз, Игореш, что даже не знаю, можно ли доверять твоей компетенции, – язвит Питер, а меня это неожиданно выбешивает.

Сучара какой все-таки этот Кирсан! Уже стуканул, как мы с Лапой спешно по крышам прыгали!

Вот так один раз не учтешь чего-то, маленькое допущение оставишь, и все! Репутации – хана!

Компетенции мои уже под вопросом!

Блять, я этого солдафона четвертую!

– Питер, я не понял, ты мне хочешь что-то предъявить по поводу моих профессиональных скиллов? – обманчиво спокойно спрашиваю я, а Ириска, услышав мою интонацию, замирает и бледнеет.

Я обращаю внимание на ее лемурьи испуганные глазки, выдыхаю. Какая она у меня… Восприимчивая.

Охереть…

На уровне интуиции сразу все просекает. Золото, а не девочка.

Подманиваю ее к себе, усаживаю на колени, тискаю чуть-чуть, чтоб успокоить.

Она прерывисто выдыхает, посматривает на плиту с томящимся борщом, на таймер духовки   и расслабляется.

Отлично, значит есть время.

В трубке Питер опять командует, но уже не так активно. Тоже интонации мои уловил, не дурак. Да и знает меня куда как дольше Ириски, понимает, что на тонкую линию вступил.

Я могу чего могу вытерпеть, но только не обвинений в некомпетентности. Потому что круче меня только яйца.

– Короче, Игорех, – завершает Питер, – я Кирсану одобрил вмешательство по полной. Твоему родственнику будет не до тебя, это сто процентов. Ты выбрал правильную позицию невмешательства. Просто придерживайся ее, я прошу тебя. И будет лучше, если ты переедешь все-таки оттуда к дядьке.

– Это уж я сам решу, куда мне с моей невестой переезжать, – цежу я расслабленно, гладя Ириску через маечку по напряженным соскам. Ух, остренькие такие, круть…

Питер долго кашляет, а потом выдает:

– А Ирина в курсе своего статуса?

– А ты думаешь, я ее тут в рабство взял? Лап, подтверди, что я тебя не силой удерживаю.

Даю трубку Ириске, она хлопает ресничками возмущенно, пытается улизнуть от разговора, но я кладу пальцы ей на промежность, сдавливаю,   и моя невеста хнычет,   прерывисто дышит…

И подчиняется. Умница какая.

– Да, Петр Григорьевич, – голос ее похрипывает, но оно и понятно: пальцы-то я не убираю. – Все хорошо. Да… Я дала согласие… Да. Нет, с Ладой я потом поговорю… Спасибо, до свидания. Аххх!!!

Хорошо, что я трубку уже у нее забрал, а то бы Питер тоже насладился. А это только мое, нехрен кому-то еще слушать, как моя невеста от удовольствия стонет.

– Ну чего, убедился? – я начинаю грубее и ритмичней вдавливать ткань шортиков в промежность, с кайфом отмечая, как влажно становится под пальцами.

Ириска тихо и глубоко дышит, слабыми руками цепляется за мое запястье, пытаясь притормозить, остановить, но я , естественно, не собираюсь подчиняться.

– Все нормально, Питер, – успокаиваю я друга, – Кирсан тебе наговорил хрени всякой, а у меня все под контролем. Я не дурак и в драку мамонтов не полезу. Пусть сами топчутся. А я в стороне постою.

– Ну вот и хорошо, Игорех… Не делай глупостей, я прошу тебя. Я охерел, когда услышал…

– Дели на два то, что тебе Кирсан несет, – советую я.

– Игорех, не учи меня работать с информацией и моим персоналом. Я знаю , что происходит и я знаю тебя, идиота бешеного. Не отсвечивай, чтоб вас не нашли.

– Не переживай, Питер. Разберусь. Целуй Ладу и мелкоту, Богдану скажи, как вернетесь, буду его муай-тай учить.

– Он ждет, – смеется Питер, и прям по тону чувствуется, что отлегло у него. Вот и хорошо.

– Кирсану привет!

– Передам от тебя воздушный поцелуй… – ворчит Питер и отключается.

Я тут же бросаю трубку на стол и полностью сосредотачиваю свое внимание на вздрагивающей в моих руках Ириске.

– Лап, давай, снимай шортики свои…

– Ах, милый, но печенье… И борщ… – Она возражает, но шортики снимает очень быстро, не задумываясь даже. Моя развратная девочка.

– Успеем… – удерживаю ее, разворачиваю к себе лицом, оттягиваю вниз спортивки, высвобождая уже давно готовый член.

Смотрю, как она, мило краснея и прикусив губу, сама направляет его в себя, медленно и туго скользит вниз и не может сдержать томного стона.

Терплю, переживая этот момент во всей его полноте.

Узкая, мокрая совершенно, горячая моя девочка… Как же мне повезло с тобой.

Помогаю, усаживая ее до конца, так, что, кажется,  глубже еще и не был в ней.

Ощущения нереальные по своей наполненности.

Ловлю ее поплывший взгляд.

– Ну что, Лап, поскакали?

Она облизывает нижнюю губу и кивает.

Поскакали.

Приятные хлопоты

Как я волнуюсь!

Если бы родной дядя моего Игорёши был механиком, врачом или учителем, я бы так не переживала.

Губернатор нашей области!!!

И я на приём к губернатору…

Ну, то есть не на прием, конечно…

Нет, мы идём в какой-то ресторан, где встретимся с дядей Игоря.

Но все равно   ужасно   волнительно.

Сергей Анатольевич Самойлов   –  бывший прокурор, силовик. Такой,  очень важный, всегда элегантный, импозантный мужчина в возрасте.  Жители области его очень уважают.

При нем у нас начали строиться дороги хорошего качества, обновляться парковые зоны, поисчезали раньше везде понатыканные, вездесущие разливайки. И вообще жить стало гораздо комфортнее.

Конечно, все равно случаются всякие неприятные вещи, но без такого никуда, к сожалению.

Но это особо не освещается в СМИ.

Вот , например, то  страшное происшествие, когда Игорь заслонил меня собой и был тяжело ранен, нигде не фигурировало в интернете и газетах.

Хотя стреляли в самом центре города.

Но никто не освещал эту информацию. Я специально смотрела потом, уже позже гораздо, когда Игоря увезли в столицу.

Ничего не было. Только привычные аварии на дорогах да парочка каких-то криминальных новостей.

Уже по одному этому можно понять, насколько в области силен контроль над всеми сферами жизни.

Мой Игорь – родной племянник губернатора… Получается, я – теперь невеста племянника губернатора нашей области.

С ума сойти! В голове вообще не укладывается.

Хотя, у меня в последнее время жизнь такая, что много чего в голове не укладывается, если честно.

Мы уже два дня живем в квартире Лады, преимущественно занимая горизонтальное положение.

Нет, иногда и вертикально, но потом все равно…

Столько секса в моей жизни вообще никогда не случалось. И теперь я думаю, или Игорь нормальный и мне повезло, или это отклонение от нормы… И мне, опять-таки,  повезло!

И в такой ситуации очень не хватает Лады! Не с кем поделиться, посоветоваться!

Конечно, мне, по большому счету, плевать, норма это или нет, но все равно… Хоть самой как-то в голове уложить происходящее!

И вообще, все так быстро, так внезапно!

Буквально недели не прошло, как я выезжала отсюда, испуганная и пришибленная свалившимся на меня несчастьем, в компании страшенных громил в неизвестном направлении.

И вот сейчас я живу, ощущая себя так, словно все произошедшее было тяжким бредом, сном. И что я сейчас в сказке нахожусь. В сладком безвременье, где есть только я и мой Игорь. Мой ледяной демон.

Такой спокойный, иногда мрачный, закрытый… Но в то же время обжигающий, невероятно нежный и очень, просто очень страстный.

Конечно, он доминирует. Он командует.

Но я на удивление легко это принимаю. Словно так всегда и жила, рядом с ним, прислушиваясь к нему, доверяя ему.

Даже не вспоминается, что всего несколько дней назад пыталась от него бежать, ощущала опасность!

Смешно теперь про это думать. И страшно. Вдруг бы отпустил?

Хотя, вряд ли, конечно.

За время, проведенное с ним, я уже успела понять, что Игорь никогда своего не упускает из рук.

А я – его. Полностью. Вся.

И он теперь действует так, словно это – само собой разумеющееся.

Например, он мне не делал предложение. Не дарил кольца. Просто поставил перед фактом, что я – невеста. Разрешения тоже не спрашивал.

Он вообще очень категоричный, конкретный.

И мне это нравится.

Нравится, что он уверен в себе, уверен во мне, в нас.

Это невероятно привлекает.

То, что мы не расписались ещё, чистая случайность, потому что паспорта у меня нет, и его восстанавливают.

Но ждать положенные два месяца от подачи заявления    нам с Игорем не придётся. Он уже всё уладил. Как только получаю паспорт,  тут же иду его менять, потому что стану Самойловой.

Невесткой губернатора нашей области… Оххх… В коленках дрожь.

Ну вот где я и где это все???

Хотелось сделать, как говорит Игорь, «перезагрузку». Просто чтобы осознать… Что мы пара с Игорем. Его дядя и его мама отговаривать от брака не будут, скорее наоборот, останутся рады, потому что Игорь у них вызывал семейное подозрение на то, что останется бобылём.

– Лапа, ты слишком долго, – в голосе лёгкое раздражение и строгость.

Ледяной Демон кричит мне из комнаты, я же не выхожу из ванной уже полчаса.

Рассматриваю себя, пытаюсь найти изъяны.

И устранить их, пока еще есть возможность.

Зеркало особо ничего не показывает критичного.

Волосы уложены, макияж отличный. Платье  мы выбирали вдвоем с Игорем, он одобрял модели и потом заказывал. Мне одной не разрешил это сделать, объяснил,  что, конечно,  во всём  доверяет, но сейчас  точно знает, что понравится дядьке.  А ему мы хотим угодить в первую очередь, потому что… На самом деле, ничего серьёзного. Я уже думала, будем просить о защите, помощи в сложившейся трудной ситуации. Это было бы логично.

Но нет.  Мы, оказывается, будем умолять дядюшку, чтобы уломал родную сестру, то есть маму Игоря, не настаивать на десятке внуков сразу после свадьбы.

Оказалось, что у мамы Игоря, Ольги Владимировны,  есть серьезный такой пунктик – она ждёт внуков. То что у Игоря не было девушки, что у него нет детей, несчастную маму угнетало, и она чуть ли не помешалась на идее сына женить.

Так что я предупреждена, чтобы не поддакивать и не идти на поводу безумных идей Ольги Владимировны.

Мне надо понравиться губернатору!

Нервно разглаживаю  белое платье с чудеснейшими кружевами на лифе и подоле. Нежное такое, приятное.

– Индия, – сказала я, когда Игорю его принес курьер.

Прикрыла глаза, проводя тканью по своей щеке. Роскошь какая…

– Да ну нах, – возмутился он и посмотрел на бирку. – Это что… Я столько бабла отвалил за индийскую шмотку?

– Ты ничего не понимаешь! – надулась я.

– Всё-всё, понял, дурак, раскаиваюсь, – смеялся над моим негодованием мой персональный Демон.

Через пятнадцать минут к Игорю пришёл ещё один курьер…

Белое золото и бриллианты.

Я только ахала и отнекивалась.  Дорого так… Но как красиво!

Тончайшая цепочка-верёвочка,  на ней сердечко, усыпанное бриллиантами. Серьги с сердцами, браслет из этого комплекта и колечко.

У меня было пластмассовое колечко в детстве. Теперь золото с бриллиантами, а ещё мы поедем обручальные кольца выбирать.

Как не растеряться в этом всем, когда любовь и роскошь свалились и немного меня придавили?

– Нужно привыкать, – велел Игорь, отпуская меня делать макияж.

– Ира! Это уже слишком! – слышу за дверью.

– Я готова, – выдыхаю и выхожу.

Красуюсь пару секунд перед любимым, потом твёрдым шагом иду в прихожую.

Закидываю ногу на подставку для обуви, застёгиваю серебристые босоножки. На улице прохладно, но Игорь сказал, что будет жарко. И поедем на машине, что за нами пришлют. Поэтому под платьем на мне чулки и лёгкие трусики сеточкой.

На Игоре белая рубашка, чёрные джинсы,  и похож он на взъерошенного воробушка со своей растрёпанной причёской. Невероятно притягательного воробушка.

– Что ты на меня так смотришь?  Прекращай смущать, – шепчу я, чувствуя, как взгляд его горячий по мне скользит, оглаживает. От этого горят щеки, уши горят. И внутри все тоже плавится.  – И так к губернатору еду, знаешь, как страшно?

– Ты нереальна, – голос его становится ниже, и я ощущаю волнами идущее напряжение. Желание. Мамочки… Что он делает? Руки и так потрясываются,  и коленки подгибаются!

– Спасибо, – еще тише отвечаю я, стараясь все же не смотреть на него, чтоб еще больше не разволноваться.

– Жалко, что надо ехать, такую красоту показывать. Я б тебя здесь, прямо в прихожей, трахнул. А потом еще раз.

Он отлипает от косяка и идет ко мне.

И тут даже смотреть не требуется, чтоб понять намерения!

– Игорёш, не пугай! – сипло пищу я.

– Съем! – он легко ловит меня и так же легко поднимает за талию на руках. Как ребенка над головой держит!

Я нависаю над ним, смеюсь  от восторга. Ощущаю себя на седьмом небе, в самом прямом смысле этого слова.

Игорь кружит  меня и аккуратно ставит на пол.

– Всё запомнила? – он наклоняется и, не удержавшись все же, пытается  слизать с моих щёк и губ косметику.

– Всё запомнила: вести себя естественно, от тебя не удаляться, – тараторю я, увиливая от его поцелуев.

– Мэйкап мне испортишь, перестань!

Он становится серьезным, оглядывает меня, хмурится.

– На провокации не ведешься, улыбаешься, про то, что случилось, не упоминаешь. Дядька и так дохрена знает лишнего.

– Может, вообще не стоит… – неуверенно шепчу я, но Игореша меня перебивает:

– Все стоит. Вопросы уже решаются, нам прятаться незачем.

Киваю, поворачиваюсь, чтоб Игорь помог мне накинуть мягкий кашемировый палантин, прекрасно сочетающийся с нарядом и стоящий дороже самого платья.

Я впервые выхожу в свет.

Мамочка моя…